Это произошло в тот же день, вечером, около десяти.

Я собирался закончить наконец свой детектив «Проклятие Летучей Мыши». Но прежде чем приняться за работу, я решил немного позаниматься спортом, чтобы, так сказать, прочистить мозги. Больше всего я люблю бегать. Для бега у меня устроена такая деревянная вертушка — специальный диск на штыре, который начинает крутиться, когда я по нему бегу. Конечно, я мог бы и просто бегать по квартире, но тогда мне пришлось бы напрягаться, думать, куда я несусь, чтобы не попасть кому-нибудь под ноги, например мастеру Джону, если он дома, или не впилиться еще куда-нибудь ненароком. Нет, я предпочитаю свою вертушку — перебираешь себе лапами и думаешь о чем хочешь. В тот вечер я обдумывал конец своего романа — угробить мне эту летучую мышь или нет? А может, пусть она лучше сойдет у меня с ума от всех совершенных ею злодеяний?

Сэр Уильям пробавлялся на кухне — закусывал на ночь глядя. Энрико и Карузо репетировали гаммы. При этом, против обыкновения, они не вопили во всю глотку, а просто распевались себе — тихо и спокойно.

Тем более странно, что я не расслышал шагов на лестнице. Вернее, не то чтобы не расслышал, а просто не обратил на них должного внимания. Если бы шел один человек, то я бы точно насторожился, а тут по лестнице поднимались двое.

Насторожился я только тогда, когда уловил непривычный запах. Чем же это так пахнет? Машинным маслом! Вот чем тянуло с лестницы.

И одновременно я уловил еще один запах, который я не перепутал бы ни с чем на свете! Запах серы! На площадке стоял доктор Дитрих собственной персоной. Причем не один. А с кем-то, кто пах машинным маслом.

На сей раз я не стал терять времени и стрелою бросился к сэру Уильяму.

Сэр Уильям уже учуял непрошеных гостей.

— Прячься! — скомандовал он. — Давай под ванну. Я заберусь в платяной шкаф, Энрико и Карузо залезут под комод.

Под ванной я чувствовал себя в полной безопасности. Чтобы найти меня тут, нужно еще как следует постараться. А вот платяной шкаф и комод не вызывали у меня особого доверия. Не самое надежное укрытие, честно говоря.

Щелк! — послышалось из прихожей.

Входная дверь отворилась, и в коридоре раздались голоса.

— Раз, и готово! Замок-то оказался пустячным, шеф! — сказал человек, пахнувший машинным маслом. — Детский сад, а не работа! Вы бы и без меня сами справились. И чего меня было тащить. Нет, правда, шеф…

Голос был густым и поначалу казался вполне безобидным, но если хорошенько прислушаться, то в нем можно было уловить очень неприятные нотки.

— Нет, правда, шеф, тут и делов-то — на один них.

— Послушайте, Капулла! — Это был его голос! Голос доктора Дитриха! — Послушайте, Капулла. Во-первых, прекратите называть меня шефом. А во-вторых, перестаньте гундосить. Я нанял вас для подсобных работ. То есть не только для того, чтобы открыть дверь. Но и для того, чтобы, например, помочь мне выловить хомяка.

— Понял, шеф, понял. Только вот я одного не понял. Неужто мы вламываемся в чужую квартиру только из-за какого-то паршивого хомяка?

— Капулла! Давайте договоримся раз и навсегда. Я плачу вам деньги не за то, что вы задаете вопросы, а за то, что вы мне помогаете. То есть за работу. Поэтому делайте, что вам говорят, и попридержите свой язык. Понятно?

— Понятно, понятно… — отозвался бурчливый голос.

— Так, и свет не включаем. Только фонарики… — распорядился доктор Дитрих.

— Фонарики так фонарики. Значит, хватаем хомяка и делаем ноги.

Шаги направились прямо в кабинет к мастеру Джону.

— Клетка на месте, а хомяка вашего золотого что-то не видать. И дверца открыта. Похоже, удрал ваш драгоценный.

— Все, хватит болтать, давайте принимайтесь за поиски! — скомандовал доктор Дитрих.

И они начали обыскивать всю квартиру.

Я слышал, как они расхаживают по комнатам, видел, как мелькает свет от фонариков, но мне было совершенно нестрашно. Я чувствовал себя в абсолютной безопасности. И все же мое сердце бешено стучало. Мне было не по себе.

Что такое затеял доктор Дитрих? Зачем я ему понадобился? И почему он был так уверен, что непременно найдет меня? Ведь он, как я понял, считался специалистом по грызунам. И должен был бы знать, что мы, грызуны, умеем превосходно прятаться и можем залезть в такие щели, куда ему никогда и ни за что не подобраться.

Что это? Кажется, скрипнула дверца шкафа. Тишина. Опять скрип. Дверца закрылась. Судя по всему, сэра Уильяма они не заметили. Хорошо, что кот такой черный. В темном шкафу его не разглядеть.

Потом я услышал какой-то кряк. Капулла. Встал, наверное, на колени.

— Ой, шеф! Я кое-что нашел! Двух зверюг. Засели под комодом.

— Двух? Это Энрико и Карузо.

— Кто-кто?

— Энрико и… Две морские свинки. Всего-навсего две морские свинки. Они нам ни к чему. Не представляют никакой научной ценности. Мы ищем хомяка золотого.

— Послушайте, шеф. Дался вам этот хомяк. Морские свинки, они ведь тоже типа хомяков. Одна малина. Может, возьмем их и пойдем себе подобру-поздорову?

— Помолчите!

Шаги доктора Дитриха были где-то совсем рядом.

— Идите сюда, Капулла! Он здесь, в ванной.

Я распластался, как коврик, стараясь совершенно слиться с полом. Вошел Капулла и посветил фонариком:

— Нет, шеф, коли он туда и впрямь забрался, нам его ни за что не выковырять. Разве что всю ванну вынем.

— Хм…

Судя по всему, доктор Дитрих озадачился.

— Хорошо, тогда сделаем по-другому, — сказал он после некоторой паузы.

Тишина.

Что он там делает? Что он задумал?

Я весь обратился в слух.

— Пусть тот, кто меня сейчас слышит, не подумает, что я намерен шутить.

— Э-э-э… Шеф, это вы кому говорите?

— Да помолчите вы, Капулла, наконец! Итак. Мы сейчас уйдем…

— То есть как это «уйдем», шеф? А ваш драгоценный хомяк?

— Закройте рот, вам говорят! Мы сейчас уйдем. Но завтра вечером придем снова. И очень надеемся, что тот, кто меня сейчас слушает, сам добровольно вылезет из-под ванны. — Доктор Дитрих сделал паузу. — А если нет… если нет, то неприятности начнутся у одной хорошенькой маленькой девочки. Девочки по имени Софи.

Тишина.

— Шеф… Вы… Это… Того… Мы что, и девчонку еще какую-то должны?.. Эту вашу Софи мы что, тоже того-с?..

— С вами рехнуться можно, Капулла! Не лезьте не в свои дела!

— Нет, ну, шеф… Просто про девчонку уговору не было…

— Все, Капулла. Пошли.

— Пойти, это пожалуйста… Это я с милой душой…

Они вышли из ванной. Шаги направились в сторону кабинета.

Я сидел под ванной и думал. Н-да, ситуация. Но я знал, что сделаю, как только эти вредители уберутся. Я напишу Софи письмо. Другого выхода не было. Она придет и увидит на экране компьютера мое послание.

— Да, и еще, — услышал я снова голос доктора Дитриха. — Надеюсь, что тот, к кому я сейчас обращаюсь, поймет, что я сейчас сделаю…

Чпок!

Этот звук я знал очень хорошо!

Доктор Дитрих выдернул провод компьютера из розетки.