— Вы не фанат жареного барашка, Ваше Величество? Я смотрю на мать Алёны и вежливо улыбаюсь.

— Еда вкусная, спасибо. Барашек — один из моих любимых.

Я смотрю на свою тарелку и понимаю, что я съел ни кусочка. Я смотрел на Алёну, с того момента, как она вошла в комнату, и я не мог думать ни о чём другом. Она смыла макияж с лица, и её нежная кожа стала такого милого розового оттенка. Она также сняла эти совершенно нелепые ботинки и одела балетки.

Глядя на тарелку Алёны, я понимаю, что она тоже не притронулась к еде.

— Моя принцесса не голодна? Она посмотрела на меня своими мягкими голубыми глазами, и закусила нижнюю губу. След на сочной плоти от её прямых белых зубов заставляет мою кровь закипеть. Она такая крошечная, что мне нужно будет быть осторожным. Я могу раздавить её. Мне нужно быть нежным с ней. Очень нежным.

Я сжимаю стол, чтобы лишний раз не потирать мой увеличившийся член под столом.

Я, чёрт побери, король, но я не могу контролировать себя, когда я всего в шаге от неё. Я хочу просунуть руку под стол, и дотянутся до неё. Я хочу раздвинуть ее шелковистые бёдра и посмотреть, мокрая ли она уже, посмотреть, впечатлена ли она встречей со мной.

— Должна признаться, я нервничаю, — говорит она, смотря на сложенные, на коленях руки.

Она смотрит на сестру, а затем снова на меня.

Я не могу больше быть вдали от неё, я встаю и иду к ней. Она смотрит на меня в шоке, пока я иду.

— Давай пройдёмся, моя принцесса, — говорю я, протягивая свою руку.

Это не просьба, но я жду её согласия.

Она оглядывает стол, на мгновение, запаниковав, и её мать поднимается, словно заставляя её встать. Алёна берет меня за руку, но смотрит на сестру.

— Это будет частью традиции, если моя сестра пойдёт с нами.

Она пристально смотрит на Тэбби, которая быстро встает и соглашается.

— Да, я считаю, что это традиция, так как, жених с невестой не могут оставаться одни до брачной ночи, — говорит Тэбби.

— Влад, — зову я, и он оказывается около меня быстрее, чем я ожидал.

— Я буду сопровождать принцессу Табиту на небольшом расстоянии, — соглашается он.

Я беру Алёну за руку и кладу на сгиб своей и так мы выходим на террасу, а затем в сады.

— Есть здесь уединённое место, куда мы можем пойти? — спрашиваю я, увеличивая расстояние между нами и Наблюдателями, идущими за нами.

— Там есть небольшой фонтан за деревьями, — отвечает Алёна, и я иду туда. — Не мог бы ты замедлиться? Твой шаг равен трём моим.

Я останавливаюсь, и она тоже останавливается.

— Прости меня, моя принцесса. Я могу понести тебя, — я наклоняюсь, чтобы подхватить её, но она вытягивает обе ладони вперёд, чтобы остановить меня. Я слышу фырканье позади нас и вижу, как Тэбби прикрывает рот. Тогда я вспоминаю, что мы не одни.

— Да, прости меня. Я буду идти медленнее.

Я изо всех сил стараюсь идти медленно, но это сложно. Как только мы доходим до пространства за деревьями, я оглядываюсь назад и киваю Владу. Он останавливается, и отводит Тэбби в сторону. Я отвожу Алёну к фонтану и сажусь на край.

— Пожалуйста, присоединяйся ко мне, моя принцесса.

Луна вышла из — за облаков, и её сияние окутала Алёну. Я хочу пробежаться губами по каждому открытому дюйму её кожи, чтобы проверить, везде ли она такая мягкая. Она садится рядом со мной, и я поворачиваюсь к ней.

— Я знаю, что это соглашение — давняя традиция. Но есть некоторые традиции, которые, я считаю, нужно соблюдать.

— Я знала, что этот день придёт. Я просто не думала, что это случится так скоро.

Она всё врёмя смотрит на свои колени, поэтому я протягиваю руку, чтобы прикоснуться к её подбородку, заставляя её взглянуть на меня.

— Никогда не бывает слишком рано для любви, моя принцесса.

Я нажимаю большим пальцем на её нижнюю губу, и мне приходится подавить стон.

Она мягче, чем нежнейший шелк, и это ещё больше воспламеняет моё желание.

Но она не довольна моими словами и отодвигается от меня.

— Извините меня, Ваше Величество, но я не привыкла к таким разговорам.

Это оскорбление и удар по моим намерениям. Мне не нравится, что она отстранилась от меня, и я наклонился вперед, пытаясь сократить расстояние.

— Это не просто разговоры. Я искренне верю в то, что говорю.

Она быстро вздыхает, словно сердится.

— Это ясно из того, как ты произносишь “Моя принцесса“.

— Ты моя, — говорю я, вставая и смотря на неё сверху вниз. — И следи за своим языком, когда разговариваешь со мной.

Она тоже встает, и её спокойное настроение становится вызывающим. Её макушка едва достигает моей груди, и она должна приподнять голову, чтобы посмотреть на меня. Но сейчас в её глазах так много огня, что я хочу её в тысячу раз больше, чем три секунды назад.

Это почти невозможно, но моя потребность возрастает с её гневом.

— Может быть, вам следует пересмотреть, кого вы берёте замуж. Я уверена, что есть множество принцесс, которые будут счастливы, поцеловать вашу королевскую задницу.

Она прикрывает рот руками, как будто не может поверить, в то, что она сказала мне.

И, честно говоря, я тоже не могу. Я не помню те времени, когда кто — то обругал меня, и ебать, если я не хочу, чтобы она ещё раз так сделала.

Я наклоняюсь так, чтобы мой нос почти соприкасался с её. Моя улыбка становится злой, и она делает небольшой шаг назад, прежде чем она ударяет о край фонтана, и ей некуда отступать.

— Я думаю, что я сделал правильный выбор, — её рот сжимается в сердитую линию, и мне жаль, что я не могу поцеловать её. Мои губы перемещаются по её горлу, так что моё дыхание ласкает тонкую кожу под ухом. — Одна неделя, Алёна. Одна неделя, и ты будешь подо мной.

Я выпрямлюсь и делаю шаг назад, когда Табита появляется. Её лицо красное, и она убирает прядь волос с глаз, пока подходит к нам.

— Я думаю, что мне пора идти, — говорю я, оглядываясь на Алёну.

Её глаза широко открыты, а губы немного приоткрыты. Я не могу не задаться вопросом, как её язычок будет на вкус, с теми словами, которые она хотела мне сказать.

— Спокойной ночи, моя принцесса.

Когда я иду, я чувствую, что Влад подходит ко мне. Он идёт шаг в шаг со мной, пока я иду к передней части дома.

— Ты должен взять и сестру Алёны, когда та переедет во дворец. Это традиция, для невесты взять кого — нибудь с собой из родных, — говорит Влад, пока моя мать прощается с матерью Алёны, и мы садимся в лимузин.

— Сделано, — говорю я, желая дать Алёне всё, чтобы она была счастливой.

Когда мы отъезжаем от бордюра, я смотрю в окно и клянусь, я чувствую, как мягкие голубые глаза следят за мной.