Пейн

— Впусти меня, Лоу.

— Я говорил тебе уже пять раз. Ответ — «нет». Сейчас три утра. Все, что тебе нужно сказать Пенелопе, может подождать до более позднего времени.

Он стоит перед домом, одетый только в джинсы и футболку. Уверен, он мог одеться официально и бросить меня в тюрьму, но, должно быть, я выгляжу достаточно отчаянно, чтобы дать мне пройти.

Знаю, уже поздно и ее бабушка больна. Мне просто нужно подождать до утра и сделать это правильно, но я схожу с ума из-за того, что каждую секунду она думает, что я был с кем-то еще. Я не прикасался к женщинам годами. Не более поцелуя. С научной точки зрения, невозможно, чтобы у кого-то был от меня ребенок. Я хочу рассказать Пенелопе и объяснить ей это, но она не желает отвечать на чертов телефон.

Вздохнув, я разворачиваюсь и иду к своей машине. Сжимаю руки в кулаки, когда вспоминаю, каким сломленным голосом говорила Принцесса. Я шокирован тем, что она думает, будто я могу сделать что-то подобное с ней, обманывая таким образом. Беременная девушка? Она выходит за Скотта? Я не потерплю этого.

Отхожу от дома и сажусь в грузовик. Я не поехал на мотоцикле, потому что он громкий, а я знаю, что ее бабушке лучше не стало. Сажусь и еду прочь от дома, наблюдая в зеркало заднего вида, как Лоу заходит в дом и выключает свет на крыльце. Я объезжаю квартал и паркуюсь возле забора с обратной стороны поместья. Тихо перепрыгиваю стену и пробираюсь через деревья и кусты. Достигнув задней части дома, взбираюсь по поручню на крыльце, подтягиваюсь на балкон второго этажа и скрываюсь в тени. Не знаю, чья эта комната, на балконе которой я нахожусь.

Сегодня ночью не так уж холодно, и мне повезло, что балконные двери открыты. Я жду хоть какого-то шума и, когда ничего не слышу, на цыпочках прохожу внутрь. Не успеваю сделать и пяти шагов, когда рядом с кроватью вспыхивает лампочка. Я останавливаюсь на середине шага, пойманный с поличным.

— Ты, должно быть, мужчина, который вьется вокруг моей внучки.

Я поворачиваюсь и смотрю на кровать — на человека, который выглядит как Пенелопа, но намного старше. Они с бабушкой очень похожи, но у бабушки просто немного мягче линии. Она лежит в кровати, одетая в халат, ее длинные волосы заплетены и падают с одной стороны на плечо. Она складывает свои руки, терпеливо ожидая, когда я заговорю.

— Она рассказывала вам обо мне? — не знаю, почему эти слова первыми срываются с моих губ.

— Нет, но у нас с ней тесная связь. Я знаю, когда что-то беспокоит ее, и ты, мой дорогой, беспокоишь ее.

Я поднимаю руки в защитном жесте, но она качает головой из стороны в сторону и улыбается мне. Она поднимает руку, указывая на кресло рядом с ее кроватью, и я подхожу ближе, присаживаясь.

— Ты любишь ее? — мой рот открывается от такого откровенного вопроса. — Послушай, когда доживаешь до моего возраста, поймешь, что на самом деле все просто. Если хочешь что-то узнать — спроси. Так что я просто спрашиваю тебя. Что заставило тебя тайком пробраться сюда посреди ночи?

Чувствую, как улыбка расползается по моему лицу. Мне нравится эта леди.

— Она что-то особенное для меня, и сегодня произошла путаница. Я здесь, потому что она не отвечает на звонки и не позволяет мне объясниться. Она расстроена, и это из-за лжи. Я здесь, чтобы рассказать ей правду. И, если вы не возражаете, я бы хотел сохранить признание своих чувств, чтобы я мог выразить их напрямую Пенелопе. Думаю, будет честно, если она услышит их первой.

— Ты собираешься позволить ей выйти замуж за этого идиота Скотта?

— Нет, мэм, — мой ответ быстрый и грозный. — Она моя, и я клянусь вам, что буду защищать ее и дорожить ею до конца наших жизней. Не знаю, что сегодня произошло, но я исправлю это и никогда не отпущу ее снова. Может, я и не способен дать ей все это, — я обвожу рукой вокруг, указывая на поместье, — но я буду относиться к ней лучше, чем кто-либо другой на этом свете. Нет ни одного живущего на земле мужчины, который позаботится о ней лучше, чем я.

Она дарит мне мягкую улыбку и откидывается назад на свою подушку. Спустя секунду закрывает глаза и затем снова открывает их. Я вижу слезы в ее глазах, когда она тянется к своему ночному столику и открывает ящик. Достает оттуда маленькую коробочку и протягивает ее мне.

— Ты напоминаешь мне моего покойного супруга, Джеймса. Когда наши отношения только начинались, у нас не было ничего, кроме любви, но он любил меня достаточно, так что я никогда ни в чем не нуждалась, — она протягивает коробочку мне и вкладывает ее в мою ладонь. — Она дальше по коридору, четвертая дверь справа.

Я хватаю коробочку и затем кладу ее в свой карман. Я знаю, что в ней, и что это означает. Пенелопа настолько близка со своей бабушкой, что получить ее благословение для меня сродни облегчению.

Встав рядом с кроватью, я смотрю на бабушку Пенелопы и замечаю, какой уставшей она выглядит. Наклонившись, прикасаюсь легким поцелуем к ее щеке, а она протягивает руку и трогает мою бороду. Когда я отстраняюсь, она улыбается и затем прикасается к своей щеке в том месте, куда я поцеловал ее.

— Я забыла, как сильно скучала по бороде моего Джеймса. Иди и забери свою девочку.

После этих слов я поворачиваюсь и выхожу из комнаты, тихо пробираясь по коридору. Добравшись до четвертой двери, прикладываю ухо к ней и слушаю. Я слышу легкий храп и улыбаюсь. Это моя Принцесса.

Открыв дверь, вижу ее силуэт на кровати. Могу разглядеть ее в лунном свете, освещающем комнату. Я подхожу к кровати, раздеваясь на ходу. Полностью обнаженный, стягиваю одеяло и заползаю к Пенелопе.

Она завернулась в халат, скрутившийся вокруг ее бедер, и я понимаю, что под ним она обнажена. Ложусь на нее сверху, и она просыпается, ее серые глаза округляются. Кладу руку на ее рот, когда она начинает кричать, и прижимаю палец поверх своих губ.

— Шшш, Принцесса. Выслушай меня. Не паникуй.

Она кричит на меня из-под моей руки, но я наклоняюсь и целую ее шею, чтобы помочь успокоиться. Я все еще чувствую, как Пенелопа дрожит, и слышу, как она обзывает меня разными словами.

Наклонившись, смотрю в ее глаза и вижу, что она чертовски зла на меня.

— Ты можешь называть меня, как тебе только захочется, Принцесса. Я никуда не уйду, пока ты не выслушаешь меня.

Она пытается двигать ногами и ударить меня, но от этого только разводит бедра, открываясь мне. Это действие также подталкивает мой член к ее обнаженному центру.

Я крепко обнимаю ее и жду, продолжая целовать в шею.

— Ты все решила для себя сама и даже не спросила меня, правда ли это. Ты услышала что-то от кого-то другого и предположила худшее. Почему, детка? Что я тебе сделал, чтобы заставить тебя думать, что все мои слова — ложь?

Глядя в ее глаза, я вижу, что она колеблется, и ее гнев стихает.

— Пенелопа, ты сказала, что у меня есть беременная подружка, что совершенно невозможно. Я много лет не был ни с кем, кроме моей руки. Раздражающее количество лет, вообще-то. Так что я не знаю, кто и что сказал тебе, но это все ложь.

Я чувствую, как она сдается подо мной, и медленно убираю свою руку, но не встаю с нее. Вместо этого прижимаюсь к ней сильнее, позволяя чувствовать длину моего члена напротив ее теплой открытой киски.

— Думаешь, я бы солгал тебе о таких вещах? — она смотрит мне в глаза и секунду спустя качает головой. — Правильно, Принцесса. Я бы никогда не сделал ничего, что причинило бы тебе боль. Я всегда буду говорить тебе правду и никогда не утаю от тебя что-то вроде этого.

Я двигаю своими бедрами, потираясь членом о чувствительный клитор. Она стонет от этого движения, и я хватаю ее запястья, удерживая руки над головой. Сплетя наши пальцы, я ощущаю кольцо на ее пальце. Кольцо, которое я, черт возьми, уверен, что не надевал туда.

Приподнявшись, держу руку Принцессы и смотрю на бриллиант на ее пальце.

— У меня есть несколько отборных словечек, которые я хочу озвучить, когда думаю о том, как быстро ты закончила со мной, поэтому даю тебе всего три секунды, чтобы объяснить это.

Она снимает кольцо и швыряет его на прикроватную тумбочку.

— Я была зла. Я не намеревалась выходить за него, просто думала, что если надену это кольцо, жизнь станет немного проще.

Я тянусь рукой между нами, хватая член и направляя его к ее входу. Жестко толкаюсь в теплое, готовое влагалище и трахаю ее. Я стискиваю зубы и держу ее ноги раздвинутыми, позволяя чувствовать мою нужду.

Наши взгляды встречаются, и я протягиваю руку, чтобы взять ее за подбородок.

— Никто, кроме меня, не наденет кольцо на этот палец. Ты поняла меня, Принцесса?

Она кивает, и я продолжаю жестко толкаться, когда тихий стон срывается с ее губ. Киска Пенелопы истекает влажностью и легко принимает мой толстый член. С каждым толчком ее бедра немного приподнимаются вверх, призывая мой член войти глубже.

— Ты чувствуешь мой ничем не покрытый член внутри себя, Принцесса? — когда она кивает, я отпускаю ее запястья и наклоняюсь так, чтобы твердые соски терлись о мою грудь. — Я никогда не был без защиты ни с кем до тебя. То, что между нами, ни на что не похоже. Так не позволяй никому встать между нами. Ты поняла меня?

— Я поняла тебя, — шепчет она, и я целую ее. Целую грубо, затем прерываюсь, чтобы пососать ее грудь. Она стонет, когда я прикусываю сосок, а затем лижу его. Не могу дождаться, когда она забеременеет, и они будут истекать молоком.

Потянувшись между нами, я держу ее бедра обеими руками, немного приподняв их, так что могу войти под более глубоким углом. Я убеждаюсь, что ударяюсь о ее сладкое местечко, и чувствую, как ее киска стискивает мой член с каждым толчком.

Когда чувствую, как ее матка словно целует кончик моего члена, я задерживаюсь там и тихонько толкаюсь.

— Я хочу, чтобы ты кончила вот так, чтобы твое тело открылось и приняло мое семя, Принцесса. Я оставлю свой член прямо здесь, так что, когда ты кончишь, я смогу опустошиться в тебя. Хочу убедиться, что ты забеременеешь.

Ее киска сжимается от моих слов, и после нескольких толчков Пенелопа кончает. Ей приходится положить подушку на лицо, чтобы заглушить крики экстаза. От ощущения ее горячей киски, пульсирующей вокруг моего члена, я кончаю вместе с ней. Концентрируюсь на том, чтобы кончить в ее сладкое местечко, потому что хочу, чтобы мой ребенок рос в ней.

После того как мои шары полностью опустошаются, и Пенелопа спускается с небес на землю, я переворачиваю нас так, чтобы мой член оставался внутри нее, и прижимаюсь к ней.

— Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь покидала меня снова.

Пенелопа садится и смотрит мне в глаза, кивая.

— Никогда снова.

Я лениво толкаюсь в нее, когда она засыпает на мне. Ласкаю ее спину кончиками пальцев, наконец, успокоившись, потому что мы снова вместе.