- Вау, Молли, это реально классно. – Я смотрю на Оскара. Он держит белую сумку, которую, как я предполагаю, он принес из "Закусочной Элейн" - местной закусочной в двух кварталах от пляжа. Он улыбается мне, солнце светит на его чёрные волосы, показывая седину.

Мои глаза возвращаются к картине, над которой я проработала всё утро, и наконец-то я увидела это. Этот момент моей жизни, который я никогда не смогу забыть. Отпечаток в памяти. Я могла бы нарисовать его даже во сне, если бы смогла уснуть.

- Мне бы очень хотелось узнать, на что он смотрит, - добавляет он, садясь рядом со мной на старую белую деревянную скамью, которая стоит возле пляжа. За последние несколько месяцев у меня возникло такое ощущение, словно это моя скамья. Я провожу большую часть своего времени на этом пляже, делая это. Рисуя.

Сегодня я пришла сюда еще до того, как солнце начало подниматься над бесконечным океаном. Всё вокруг меня просыпалось, возвращалось к жизни, оставляя меня в темноте. Я не могу больше спать. Я не знаю, как можно быть настолько истощённой и не хотеть спать. Я просто продолжаю думать, что потерплю крах, но, как только я это делаю, я просыпаюсь минутой спустя. Сладостно-горькие сны - это больше, чем я могу вынести. Они дразнят и мучают меня.

Кто же думал, что сладкие воспоминания могут врезаться в память так глубоко? Заставляя вас не закрывать глаза ночью, потому что вы знаете, что вас ждет? Заставляя вас скучать по тому, что вы не можете иметь? Я даже начала задаваться вопросом "что я действительно видела в офисе Филиппа в тот раз?", потому что ни разу мне не приснились события той ночи. Нет. Всё, что мне снилось - это те вещи, которые заставляли меня любить его ещё больше. Боже, кто же знал, что такая сильная любовь к нему приведёт на самое дно.

Ночами он крепко прижимал меня к себе и рассказывал о всех тех вещах, которые мы собираемся сделать вместе. О жизни, которая у нас могла бы быть. Он хотел такую же жизнь, потому что у него никогда не было семьи. Он всегда заставлял меня улыбаться, когда говорил, что не хотел семьи, пока не встретил меня. Что он просто ждал меня, чтобы я его пробудила. Что ему было так одиноко без меня. Что он даже не осознавал, кем он был на самом деле. Что он не жил по-настоящему, пока не встретил меня. В очередной раз заставляя меня почувствовать себя центром его мира.

Может, у меня и могла быть такая жизнь, если бы я была той женщиной, которой было бы наплевать. Это жалко, знаю, но я не перестаю думать об этом. Боль от того, что он не со мной намного сильнее, чем от того, что он завёл интрижку.

- На меня, - наконец-то говорю я, понимая, что забыла ответить Оскару. Это наша первая встреча с Филиппом. Я вошла в кабинет своего отца, и там был он - ждал возвращения моего папы. Я никогда не забуду это лицо. Его пристальные, глубокие голубые глаза сузились, когда он посмотрел на меня, а затем его лицо оживилось, показав ямочку, которая потом предназначалась только для меня. Мою ямочку. Я целовала её сотни раз. Это был мимолетный порыв. Я уже тогда понимала, что этот мужчина станет любовью всей моей жизни, до последнего вздоха. Никто и никогда не смотрел на меня так. Он заставил меня почувствовать, что мир начинался и заканчивался мной.

Больше всего мне нравилось то, каким другим он был со мной. Для остальных он был строгим, холодным и расчётливым. "Пугающий", - думаю, так скажут многие, но это было не то, что я увидела в первый раз. Он был милым и обаятельным, и я три часа разговаривала с ним в офисе моего отца. Мы даже не знали, сколько прошло времени. Мой отец вошёл в кабинет, извинился и спросил, почему мы не отвечали на его телефонные звонки и сообщения. Это было похоже на то, словно мы потерялись в нашем маленьком мире, когда я была рядом с ним. Я даже заметила шок на лице Филиппа, когда он достал телефон из кармана костюма, удивленный тем, что он забыл про него. Мой папа даже пошутил, что обычно тот всё время приклеен к его руке.

Филипп наклонился и прошептал мне на ухо: - Я бы ушёл несколько часов назад и выбросил этот договор в окно, но теперь ничего не сможет меня удержать от этой сделки, если это означает, что я буду ждать в офисе твоего отца часами, чтобы просто поговорить с тобой.

Он всегда такой милый со мной. Я узнала о его жизни, которой он ни с кем не делился. Даже Синди говорила, что за те годы, что они были знакомы, она не так уж и много узнала о его прошлом. Никто, казалось, не знал этого, кроме меня. О борьбе, приёмной семье, стремлении быть лучшим. О том, что он потерял.

И только когда я видела его на работе или в окружении других людей, я понимала, что только мне известна его тайна. Он с ней тоже этим поделился? Мысль приходит сама собой. Этакое напоминание о том, что произошло. Вот, что привело меня на эту скамью, где я сижу в одиночестве большинство дней.

Из-за этих сладких воспоминаний я поверила тем словам, которые Синди сказала мне за обедом в ту ночь. Филипп никогда бы не сделал что-то подобное. Но он это сделал. Я видела это. Мой отец так же поступил с моей матерью. Понадобилось время, чтобы заметить это, или, возможно, я просто витала в облаках, а правда была перед носом. Нам нравится думать, что всё не так, как кажется. Филипп говорил мне, что у него есть тёмное прошлое. 

Стало бы мне легче, если бы я могла себя вести так, как моя мать? Она казалось счастливой в то время, как это было совсем не так. Но мне просто интересно, было ли ей больно? Возможно. Почему она просто взяла и ушла? Мне всегда казалось, что это потому, что я напоминала ей о моём отце. Она даже не удосужилась поприсутствовать на одном из моих выпускных или даже на моей свадьбе. Всегда была причина, по которой она не могла этого сделать.

- Хмм. Он - отец твоего малыша? – Я в шоке смотрю на Оскара. Он смотрит на меня своими большими, нежными, карими глазами, его брови приподняты, а ухмылка играет на лице. Он очень напоминает мне моего деда. Может быть, именно поэтому я так сблизилась с ним. Он единственный человек в этом маленьком городке посреди глуши, с которым я реально поддерживаю беседу, но, честно говоря, он просто не даёт мне иного выбора. Как и сегодня, он обычно появляется с чем-то, чем можно перекусить, чтобы поесть, и мы сидим тут.

Моя рука автоматически тянется к животу, который, как я думала, еще не очень заметно.

- Я уже знаю некоторое время, но кажется, ты и не собиралась признаваться.

- Я думала, что хорошо это скрывала.

- Ты ещё совсем ребёнок. Поверь мне, дальше живот будет только расти. Я бы всё равно узнал, у моей жены таких было восемь.

Я только улыбаюсь. Я всегда улыбаюсь, когда он рассказывает о своей жене. Его улыбка начинает сиять на всё лицо при упоминании о ней. Мне это нравится. Я бы хотела быть такой же, как они. Скромная жизнь вместе, без всего мира, который постоянно давит, но я понимала, какая ответственность лежит на плечах Филиппа. Я знала, на что шла, выбрав мужчину, которого любила и за которого вышла замуж. Он обещал мне, что однажды у нас будет жизнь, о которой я так мечтала.

Я знаю, что у Оскара много детей, все старше меня, и я часто их путаю, когда он говорит о них. Но это то, что происходит, когда вы даёте всем своим детям имена, начинающиеся с буквы С. Трудно запомнить.

Я потираю живот. Я хочу этого ребенка. Эта мысль заставляет меня волноваться, возможно, потому что я помню все те моменты, когда Филипп говорил о желании увидеть меня с нашим ребёнком, но я просто не хочу, чтобы люди задавали вопросы. Вопросы, на которые я не хочу отвечать или вовсе думать о них. Мне нравилось избегать их. Возможно, это не очень хорошо работало, но я пока справляюсь, и у меня ещё есть время. Пора взять себя в руки.

- Ну, - подталкивает меня Оскар плечом, затем достает коробку из белой сумки, открывает её, чтобы показать булочки с корицей, и предложить мне одну. Я беру одну из коробки. Булочка ещё тёплая, и я откусываю большой кусок. Голод появляется и исчезает. Иногда я чувствую, что могу съесть что угодно, а иногда мне приходиться насильно запихивать в себя еду.

- Он отец, - признаюсь я.

- Мне очень нравится, как ты его изображаешь. Он не выглядит так хорошо даже по телевизору. 

Моё лицо дёргается, когда он изучает картинку. Ему всё известно.

- Ты знаешь, кто я такая? - Он просто кивает головой, как будто это неважно. – Как долго тебе это известно?

- Как только я впервые увидел тебя.

- Вот как, - я откидываюсь на спинку скамейки. У меня нет слов. Мы не так уж и известны, но время от времени Филипп делал новости для работы. Оскар не первый человек, от которого я слышала, что Филипп выглядит устрашающе. Он большой парень. Его рост больше шести футов, он широк в плечах. Никакой худощавости. Я часто сравнивала его с танком, но это всегда заставляло меня чувствовать себя в безопасности. И опять же, мой Филипп был всегда нежен. Его глаза никогда не покидали моих. Или покидали? Теперь я не уверена в этом. Я знаю, он ищет меня. Мне даже пришлось позвонить в полицейский отдел Нью-Йорка, чтобы он не подал заявление о пропавшем без вести человеке. Затем я заставила своего адвоката отправить ему документы о разводе. Передать, что я соглашусь на всё, что он захочет. Я не собираюсь бороться с ним.

После этого я ничего от него не слышала, и мой адвокат сказал, что он ещё не ответил. Я не настаивала. Я просто хотела побыть в одиночестве как можно дольше. Я всё ещё пыталась принять тот факт, что я беременна. Я до сих пор была в растерянности. Я сама узнала об этом только месяц назад.

Время, казалось, сливалось воедино с бесконечными днями печали. Так было до тех пор, пока я не отпустила всё и не основалась на новом месте.

- Он выглядит ужасно.

- Я не смотрю телевизор и не читаю газеты. - Чёрт, у меня нет даже телевизора в крошечной студии, в которой я живу над маленькой типографией. Тем не менее, я не понимаю, что слова Оскара заставляют меня чувствовать. Счастье от того, что он выглядит ужасно или раскаяние, потому что я всё ещё люблю его, и мне ненавистна сама мысль навредить ему, даже если он причинил мне боль.

- Я не могу с собой ничего поделать. Смотрю новости каждую ночь.

- Я собираюсь сказать ему, - отвечаю я, защищаясь. Я не хочу, чтобы он думал, что я не дам общаться ему с ребёнком, потому что я этого и не посмею сделать. Мне просто нужно взять себя в руки. Привести мысли в порядок. Я продолжаю думать, что время уменьшит боль, но я начинаю понимать, что ничего не поможет.

Единственная вещь, которую я знаю - я не буду похожа на мою мать. Она сбежала. Взяла и оставила меня. Возможно, это не была жизнь, которую я хотела, семья, о которой я мечтала, но я должна приложить все усилия. Я должна взять себя в руки. Вернуться в город и сделать то, что я должна сделать, чтобы мы оба были частью жизни ребёнка. У этого ребёнка будут оба родителя. Я просто надеюсь, что Филипп будет больше заниматься жизнью этого ребёнка, чем нашим браком.

Это убило бы меня, если бы ощущение новизны, которое дает появление ребенка, исчезло, как произошло с моей матерью. В любом случае, это было бы лучше, чем вообще не иметь отца. Мой отец, возможно, и не был совершенным, но он всё ещё оставался моим папой, в отличие от моей матери. Это уже хоть что-то.

- Не думал, что ты решишься. Просто не спеши. У тебя всё получится. - С этими словами он встаёт и бросает коробку в мусор.

Я в этом не так уж и уверенна. Время не помогает, я просто проживаю дни за рисованием, а потом ложусь в постель и пялюсь в потолок. Отгоняя разные мысли. Я должна вернуться. Чем скорее, тем лучше.

Убедиться, чтобы всё было готово к рождению ребенка. Работать над тем, чтобы мы с Филиппом жили нормально.

Заканчивая доедать булочку, я облизываю свои пальцы, прежде чем начинаю собирать свои предметы искусства. Я кладу всё в сумку, складываю мольберт и помещаю его под руку. Я достаю телефон и набираю номер, который знаю наизусть. Я не уверенна, хочу ли, чтобы она ответила. 

- Синди Рид слушает, - голос Синди раздаётся по ту сторону, её голос заставляет меня прослезиться. Я скучаю по ней. Вероятно, она меня убьёт.

- Синди, это …

- Молли! – кричит она в телефон, перебив меня. – Где ты, чёрт возьми?

Я слышу, как кто-то задыхается на заднем плане. Это на самом деле заставляет меня улыбнуться. Боже, я действительно скучаю по ней.

- Я возвращаюсь домой. Хочу спросить, смогу ли остановиться у тебя, - спрашиваю я, отступая от тротуара, чтобы пересечь улицу в сторону моей маленькой квартиры. Мне нужно начать собирать вещи, потому что я знаю, как только я отключусь, Филипп обнаружит меня и появится здесь. Или ещё хуже, он этого просто не сделает.

Я едва слышу звук машины, прежде чем чувствую, как что-то ударяется об меня, валит меня на бетон, и всё становится чёрным.