Мое тело, будто желе, поэтому я просто растягиваюсь по столу. Тело измучено множеством насильственных оргазмов. Даже в большой комнате я чувствую запах секса, пронизывающего воздух. Каждая часть меня горит. Я не помню, когда в последний раз я так кончала, к тому же, все это было записано на камеру. Я была использована двумя мужчинами; мое лицо заливается краской от воспоминаний.

Взглянув на обоих мужчин, я вижу, как они смотрят на меня, их члены уже готовы к третьему раунду. Их лица – жесткие, хищные. Как и их желание поглотить меня. Они сказали, что если я приму их еще раз, они закончат со мной, но выражение их глаз говорит об обратном. Мой взгляд мечется к камере, и я задаюсь вопросом, сколько пройдёт времени, прежде чем кто–то спасет меня.

Парень по имени Хадсон следит за моим взглядом, и я вижу, как его кулаки сжимаются.

– Блядь, я хочу снова в ее киску, – стонет Ридж, глядя на мою киску. – Этого было недостаточно, – он говорит так, будто ему больно.

Все мое тело ноет. Такое ощущение, что они все еще во мне.

– Время вышло, чувак. Не волнуйся, ведь она снова станет нашей. Они не смогут держать нас здесь вечно, – говорит Хадсон, пророча будущее. Он поправляется, убирая свой неугомонный член в штаны.

Обхватив мое лицо, Ридж встречается с моим взглядом. Его темно–зеленые глаза создают невероятный контраст на фоне его светлых волос.

– Еще один кусочек твоей сладости, прежде чем они заберут тебя у нас, но я обещаю, что это не в последний раз.

Убежденность в его словах посылает холодок по моему позвоночнику. Его рот накрывает мой, и его язык толкается внутрь с бешеной страстью. Я не сопротивляюсь ему, потому что это бесполезно. Он всасывает мой язык в рот, и я стараюсь не реагировать.

Мы оба замираем, когда звуки разбивающегося дерева и металла заполняют комнату, и мое сердце снова начинает колотиться как ненормальное. Ридж отрывается от моего рта и оглядывается по сторонам в поисках чего–то. Я слетаю со стола, пытаясь найти хоть что–то, чтобы прикрыть себя. Я чувствую, как из меня течет их сперма, когда я поднимаюсь, покрывая бедра.

«Я надеюсь, ты принимаешь таблетки, детка», – шепчет мне моё сознание.

Глаза Риджа смотрят на дверь, которая начинает прогибаться, но Хадсон смотрит на меня.

– Оденься, Док, – говорит он, прежде чем обратить свое внимание на Риджа. – Вот и все, и не забывай, что следующий раз мой.

– Чушь собачья, у тебя были последние два, – огрызается Ридж.

– Да ладно, это последний. Не будь злопамятнымублюдком, мне это было нужно. И кроме того, ты первый проник в Дока, – говорит Хадсон, двигаясь ко мне.

Они оба просто смотрят друг на друга в течение нескольких ударов в дверь, а затем начинают играть в камень–ножницы–бумага. Они блядь, сумасшедшие.

– Док, я сказалоденься, – снова рявкает Хадсон, но дверь, наконец, открывается, наполняя комнату охраной.

Я ожидаю, что они будут сражаться или набросятся. Вместо этого они оба опускаются на колени, кладя руки за головы, глядя прямо на меня. Судя по их размерам, я уверена, они могли бы уложить нескольких охранников. Они оба огромные. Даже на коленях, они по–прежнему выглядят устрашающе.

– Они изнасиловали меня, – шепчу я, как будто это не очевидно, и все смотрят на меня.

– Идиоты. Вы, блядь, изнасиловали девушку начальника тюрьмы? Хотите умереть? – говорит один из охранников.

Мне нужно убираться отсюда. Мне нужно в больницу.

– Мы сделали начальнику одолжение, объезжая ее для него. По ощущению ее киски, могу сказать, что никто не был в ней уже очень долго.

Я задыхаюсь от его грубых слов. Я не знаю, почему в шоке, ведь это чуть ли не самое скромное, что сказал Ридж, зайдя в эту комнату.

– Уберите ее отсюда, – говорит другой охранник. Один из них поднимает меня на руки, и я снова съеживаюсь, потому что я все еще полностью обнажена.

– Отпусти ее, – говорит Хадсон, начиная подниматься, но прежде чем он успевает это сделать, его ударяют прикладом сзади.

– Не трогай ее, – рычит Ридж, почти в унисон, пытаясь встать, чтобы напасть на охрану

Комната превращается в хаос, и человек, который держит меня на руках, прижимает меня ближе к своему телу. Он пробивается через потасовку и покидает помещение, выходя в холодный, бетонный коридор.

– В камеру обоих, сейчас же, – я слышу слова охранника, эхом раздающиеся по коридорам.

– Все в порядке, Док, скорая почти здесь.