Мэллори

Я лежу на спине, наблюдая за лучами утреннего солнца, проникающего через окна, которые занимают всю дальнюю стену. Оз лежит рядом на животе, одной рукой обнимает меня. А в голове прокручивается прошедшая ночь. Я вспоминаю ссору с Пейдж, и как нехорошо себя с ней вела. Надо будет извиниться. Я сорвалась на нее, когда не следовало. Во время учебы в колледже она всегда уводила нас с разных мероприятий. Предлагала оставаться дома, утверждая, что мы наверстаем после выпускного, и, пожалуй, все это всплыло вчера в памяти. Я любила и ненавидела это в Пейдж. Ей настолько небезразлично, что иногда она трясется надо мной, как курица над цыплятами. Я к этому не привыкла. И иногда мне хочется развеяться.

Может, по пути домой зайду куплю большую пиццу и упаковку «Рэд Булл» в качестве примирения. Поговорим.

А еще Оз. Я провожу пальцем по татуировке на его руке, о которой даже не подозревала. Он всегда скрывается под костюмами. Это напоминает мне, насколько мало я его знаю, и насколько далеко позволила всему зайти вчера. Мне хотелось секса, и я позволила ему кончить внутрь. Между ног до сих пор влажно, но сожалений нет. Никогда в жизни я не ощущала такую связь с кем-либо.

Я размышляю над тем, как Оз ударил Джоэла, и о его взгляде. Что-то темное было в его глубине. Была ли это ревность или что-то еще? Произошедшее, наверное, было спонтанным действием, ведь в целом Оз милый и любящий. В каждом прикосновении и слове. Эта вспышка гнева — единственный недостаток, который я заметила в нем. Но то, каким он был со мной ночью, совершенно иное. Он ласкал меня так, будто изголодался по моему телу. Пока мы занимались любовью, его губы не отрывались от меня.

Надо будет с ним это обсудить. Выпив, я забыла обо всем, радуясь его возвращению после нескольких дней разлуки. А еще, что не слышала от него ничего с пятницы, что для нас ненормально. Он не может ходить и бить людей в приступе ревности.

Осторожно поднявшись с кровати, чтобы не разбудить его, я тихонько пробираюсь в ванную. Закрыв дверь, включаю свет и оглядываюсь. Должно быть, я вчера была в полусонном состоянии, когда он принес меня, потому что не помню его дом. Даже не знаю, в какой части города нахожусь.

Ванная комната огромная. У одной стены стеклянная душевая кабина, в которой поместились бы десять человек. У другой стены ванна, в которой можно плавать. Эта ванная больше нашей гостиной. Она так и манит меня, особенно учитывая ноющую боль во всем теле при движении. Приятная боль, вызывающая улыбку. И даже чувствительность между ног приятна. Словно Оз пометил меня, как свою собственность. Чувствуя, как краснеют щеки, я пытаюсь стряхнуть смущение из-за прошлой ночи. Теперь уже нечего стыдиться.

Смотрю на себя в зеркало. Макияж размазался, губы припухли от поцелуев. Присмотревшись ближе, замечаю красные следы вокруг груди. Перед глазами тут же всплывает образ Оза, как он целовал и сосал ее, я помню ощущение его щетины на коже. Я выгляжу как после хорошей ночи любви, и мне хочется провести все выходные за этим занятием, несмотря на изнывающее тело.

Мое внимание привлекает звук телефона у раковины. Телефон Оза стоит на зарядке и его экран светится, оповещая о голосовом сообщении. Написано «Пейдж».

Моя Пейдж?

Черт, я даже не сказала ей, что не приду домой. Наверняка она сходит с ума от беспокойства. Меня снова захватывает чувство вины по поводу вчерашнего вечера и нашей ссоры. Не могу представить, что она оставила номер Озу или как-то раздобыла его.

Беру телефон, провожу пальцем по экрану и улыбаюсь, когда в качестве заставки вижу свою фотографию, которую сделала в кафетерии на работе. Нажимая на кнопку автоответчика, готовлюсь к крикам Пейдж.

«Майлз, какого хрена?! У меня все было под контролем. Я собиралась увести ее оттуда. Идиот, теперь твою физиономию поместят на обложке какой-нибудь колонки со сплетнями. Ты ворвался в клуб и ударил мужика в порыве ревности! К тому же ты сорвал все планы, что мы строили четыре гребаных года. И не стоит забывать, что враги, которых ты нажил за время владения Osbourne Corp, теперь узнают про твой интерес к Мэллори. И она окажется, черт возьми, в центре внимания. Надейся, что никто ничего не сфоткал!» — в конце сообщения она уже кричит.

В ушах стучит кровь, и я пытаюсь осознать услышанное. Почему номер Пейдж сохранен в телефоне Оза? Как я этого не заметила? Оз владелец Osbourne Corp? Пейдж знает Оза? Погодите. Оз строил на меня планы четыре года?

Телефон выпадает из трясущихся рук, ударяется о белую плитку, но мне плевать. Надо убраться отсюда. Сейчас же.

Я хочу бежать, но нужно быть осторожной. Слышу стук собственного сердца. Надо выбраться отсюда. Вернувшись в спальню, быстро нахожу и надеваю платье. Замечаю сумку и обувь рядом с комодом, и хватаю их. Поворачиваюсь к Озу, он перевернулся на спину, и простынь скрывает лишь нижнюю половину его прекрасного тела. Мне хочется наорать на него, спросить, что, черт возьми, происходит. Я шагаю к нему, собираясь сделать это под натиском эмоций. Внутри все кипит от злости. Подхожу к кровати и опускаю взгляд на его грудь.

На левой стороне, прямо над сердцем, я вижу надпись курсивом. Мэллори.

Меня будто кто-то ударил в живот. Я прикрываю рот рукой. Татуировка не выглядит новой. Медленно и тихо я отхожу от кровати к двери. Тихо открываю ее и бегу по коридору. В конце вижу лифт. Жму кнопку, молясь, чтобы он приехал до того, как Оз проснется. Мне не нужны ответы от него. Я хочу получить их от Пейдж.

Лифт приезжает, и я захожу внутрь, снова и снова нажимая кнопку вестибюля, пока двери не закрываются. Тут я понимаю, что лифт выглядит знакомо, и не потому, что я была тут прошлой ночью.

— Нет, — шепчу я себе под нос, прижимая сумочку и туфли к груди.

Доехав вниз, двери лифта открываются, и я вижу Чака, охранника, который всегда пахнет так, будто купается в «Олд Спайс». Я закрываю глаза. Затем открываю. Молюсь, чтобы это был сон, но Чак улыбается мне.

— Доброе утро, мисс Мэллори, — приветствует он, махая рукой.

— Доброе, Чак.

Я нажимаю кнопку третьего этажа под его растерянным взглядом. Возможно, потому, что я не выхожу и выгляжу так, будто возвращаюсь после бурной ночи.

Двери закрываются, и я ищу ключи в сумке. На третьем этаже выхожу и направляюсь прямиком к квартире.

Пейдж поднимает голову с дивана, и я поворачиваюсь к ней спиной, делая несколько глубоких вдохов. Не знаю, что сказать и с чего начать. Я даже не уверена, что хочу услышать объяснение. Я в ужасе от реальности, с которой предстоит столкнуться, и что это будет значить для мира, который я создала.

Я разворачиваюсь, и Пейдж встает с дивана.

— Боже, Мэл, ты бы могла по крайней мере… — Она замолкает, когда видит мое лицо.

Закрывает глаза, словно от боли, что злит меня еще сильнее.

— Он тебе рассказал, — шепчет она, открывая глаза.

Я чувствую слезы на щеках и жжение в носу. Плачу от злости.

Пейдж обходит диван, но я не могу подпустить ее к себе.

— Не подходи ко мне.

Бросаю сумку и туфли, выставляя перед собой руки. Слова с трудом вырываются из моего горла, и она останавливается. Я вижу, как слезы наворачиваются на ее глаза, и Пейдж делает кое-что редкое. Позволяет им свободно катиться по щекам, как у меня, но мне плевать. Разговор не о ней.

— Откуда ты знаешь Оза? — И тут же поправляю себя: — Майлза.

Боже, какая я дура. «Зови меня Оз», — сказал он. Osbourne Corp. Как я могла быть такой тупой?

Она оглядывает комнату, словно тут есть ответы.

— Пейдж, — одергиваю я, пугая ее.

И она начинает говорить:

— Я работала на Osbourne Corp до момента нашего знакомства. Меня приставили к тебе охранять на первом курсе колледжа. Я должна была докладывать обо всем, что ты делала, следить за твоей безопасностью и за тем, чтобы у тебя было все необходимое.

— Я не понимаю.

Почему? Я совершенно не понимаю. Вытираю слезы со щек. Более четырех лет меня охранял человек Оза? Бессмыслица какая-то. Я же встретила его… И тут до меня доходит. Моя стипендия в Йеле тоже от Osbourne Corp. Человек за занавесом оказался слишком реальным.

— Мэл, прошу. Я люблю тебя как сестру.

— Не говори так. Я была твоей работой. — Это совершенно ясно из того, что она сказала. Все, что было между нами, ложь. Абсолютно все. Я-то думала, что получила все, о чем мечтала, но это все не по-настоящему.

— Поначалу да, но послушай. Со временем все изменилось. Я люблю тебя, поэтому расскажу правду. К черту Майлза. Это сложнее, чем ты думаешь.

Я качаю головой, не в силах поверить ее словам. Мне уже неясно, где правда, а где ложь. Единственный близкий мне человек оказался ложью. Я определенно не умею читать людей. Не вижу того, что прямо под носом. Мне становится сложно дышать.

— Майлз помешан на тебе. — Она невесело усмехается. — Помешан — это еще мягко сказано.

Раздается громкий стук в дверь, и мы обе подпрыгиваем.

— Это он, — говорит она, прежде чем Оз выкрикивает мое имя по ту сторону двери.

— Мэллори, детка, ты в порядке? Открой дверь. — Ручка двери трясется, и мы переглядываемся. Я думала, что Пейдж пойдет открывать, но нет. Она смотрит на меня, и слезы текут по ее лицу. Это не ей должно быть больно. Со мной играли. Несмотря на собственную боль, не могу на нее смотреть, потому что видеть ее плачущей приносит еще больше боли.

— Я ухожу. — Я разворачиваюсь, но Пейдж хватает меня за руку. — Не трогай меня! — кричу я громче, чем хотелось, и из груди вырывается рыдание. Такое ощущение, что эмоции пытаются вырваться наружу, потому что сдерживаться становится все тяжелее.

— Мэллори! — кричит Оз из-за двери. — Малышка, все хорошо? — Его встревоженный голос становится громче.

— Майлз, все хорошо. Иди домой, — кричит в ответ Пейдж, отпуская меня.

На долю секунды он замолкает, а затем снова начинает дергать ручку.

— Пейдж, открой дверь. — Его голос меняется, в жестком тоне слышится приказ. Он не просит.

Я приподнимаю бровь, гадая, каким будет ее следующий шаг.

— Я выбираю тебя, — отвечает она на мой невысказанный вопрос.

Я чувствую облегчение от ее слов, но это все неважно. Нашей дружбе конец. Ну, дружбе, как я думала, что была между нами.

— Я вышибу дверь, — предупреждает Оз, когда не выполняют его требование. Эту его сторону я не знаю. Он показал ее вчера, когда ударил Джоэла.

— Он владеет всем зданием. Даже аренду оплачивает он, — признается она. — Я не могу препятствовать ему.

— Неважно. Я ухожу.

— Черт возьми, Пейдж! — Оз так сильно ударяет по двери, что та сотрясается, и я удивлена, как она еще стоит на месте.

— Она знает, Майлз. — Пейдж говорит тихо, но он слышит, потому что удары прекращаются. Наступает оглушающая тишина.

— Ты сказала, что дашь мне объясниться. — Больше в его голосе не слышно твердости, теперь он говорит со мной мягко, как обычно. — Что если что-то случится, ты позволишь мне объяснить. Ты обещала.

Он повторяет мои слова, будто они его лазейка.

— Похоже, мы оба лжецы, — парирую я.

— Я никогда тебе не лгал, детка. Никогда, — выдавливает он, и у меня сжимается сердце от боли в его голосе. Даже если все это было ложью: он, учеба, работа, все. Даже если все это было не по-настоящему, я все равно хотела бы влюбиться в него. Черт, может, я и влюблена, потому что кажется, будто сердце вырвали из груди. Часть меня не желает в этом разбираться.

— Ты растоптал мое сердце. Я забираю свое обещание, — говорю я и, развернувшись, иду по коридору к себе в комнату собирать вещи.

Я ожидаю, что Пейдж пойдет за мной, но она остается.

Раздаются крики, но я не могу разобрать слов. Не обращая на них внимания, я торопливо обхожу комнату. Мне нужно убраться отсюда. Я едва сдерживаюсь и не хочу сломаться перед ними. Перед теми, кто довел меня до этого.

— Я заставила его уйти, — сообщает Пейдж, появляясь в дверях. — Ладно, может, не уйти, но он не зайдет.

— Плевать. С тобой я быть здесь тоже не хочу.

Она издает звук, словно я нанесла не только словесный удар. Мне хочется притянуть ее в объятия, но приходится сжать кулаки, чтобы этого не сделать. Она соврала мне и на самом деле не мой друг. Я не позволю им снова сделать из меня идиотку.

— Ты злишься. Я понимаю.

— Понимаешь? — передразниваю я, поворачиваясь к ней, и она поднимает руки, давая понять, что не хочет со мной ругаться.

— Будь умна, Мэл…

— Умна? — перебиваю я и кидаю одежду, которую держала в руках, на кровать. — Определенно, я полная гребаная дура.

— Я к тому, что не знаю, прознал ли кто-то о прошлой ночи. Если так, то твое лицо теперь повсюду. А у Майлза есть враги. Не получится быть с ним и не получить врагов. Черт, даже его отец среди них.

— Это не моя проблема. — Я отворачиваюсь, возвращаясь к своему занятию — вытаскиванию одежды из шкафа. Не знаю, куда пойду. У меня не так много денег, и страшно подумать, как быстро будут расти счета за отель. Боже, моя работа. Я работаю на него. Я проклинаю себя за то, что потратила деньги на дурацкую одежду для работы, которую придется бросить.

— А станет твоей. Кроме этого, куда ты пойдешь? Я тебя знаю. Ты наверняка собираешься бросить работу. Будь разумна, — уговаривает она, заставляя посмотреть на нее. — Он тебя не отпустит, Мэллори. Как я уже сказала, он одержим тобой. Есть у меня подозрение, что он сделает все возможное, чтобы тебя больше нигде не взяли, и твой уход со стажировки через неделю после начала делу не поможет.

Я плюхаюсь на кровать, потому что Пейдж говорит правду. Мои накопления закончатся быстрее, чем удастся найти работу. Интересно, это тоже было частью его плана? Лишить меня других возможностей.

— Ты злишься. Я уйду. Я знаю, ты этого хочешь, поэтому уйду, потому что люблю тебя. Ты оставайся, работай и копи деньги. А потом, если захочешь, уходи, но сначала все продумай, Мэл. Не отправляйся просто на улицу.

Я ненавижу правду в ее словах. Нужно поступить разумно, но и что делать не имею понятия.

— Убирайся, — говорю я ей. Она на секунду задерживается, а затем поворачивается, чтобы уйти. Но мне нужно узнать кое-что до ее ухода. Ненавижу себя за вопрос, но его необходимо задать.

— Почему он помешан на мне?

Она поворачивается, на ее лице отражается страдание.

— Не знаю. Но не думаю, что он тебя отпустит.

И затем уходит. Спустя пару мгновений слышу хлопок двери и срываюсь, выплескивая эмоции. Боль от одиночества заполняет каждую клеточку, и мне кажется, будто я снова в приюте. Я думала, что никогда больше не испытаю этого. Возможно, мне суждено быть одной.