Мэллори
Я смотрю на экран компьютера, цифры сливаются. Я думала, что смогу прийти на работу пораньше и забыться. Смогу остановить свои лихорадочные мысли, но все, что я вижу — Майлз на коленях передо мной, пока закрываются двери лифта. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не протянуть руку и не дотронуться до него.
Перед тем как отрыть дверь этим утром, я убедилась, что выгляжу настолько идеально, насколько это только возможно, на что мне потребовался дополнительный слой тонального крема, чтобы спрятать мешки под глазами. Я не хотела давать ему знать, что была несчастна и все это время плакала за стеной.
Он просидел там все выходные. Каждые несколько часов я проверяла, думая, что в какой-то момент он уйдет. Я была уверена, что он сдастся, но этого не произошло. Хуже всего — я много раз хотела открыть дверь. Мне хотелось ударить его по лицу и наорать на него. Направить весь свой гнев на кого-то или на что-то. Выяснить, что происходит, потому что мой мозг лихорадочно работал, и ничего не складывалось.
В течение длительного времени Osbourne Corp была частью моей жизни. Со времен старших классов. Сначала стипендия, потом стажировка. То, что я думала, заработала самостоятельно, оказалось не так. Мой мозг не может отключиться, вспоминая все больше и больше. Например, факт, что я была получателем первой стипендии, которую когда-либо выдавала компания. Что я получила желанную стажировку так легко, но не получила никаких других предложений.
Истина слов Пейдж поражает меня. Уволься я, Оз убедился бы, что никто другой меня не примет на работу. Однажды он уже сделал это. Что мешает ему сделать это снова?
Все эти мысли проплывали у меня в голове в эти выходные. Его слова о том, как долго он ждал меня. Пейдж никогда не противостояла ему, как делала это с другими парнями, которые пытались со мной встречаться. Я не знаю, что со всем этим делать. Это не имеет никакого смысла.
Единственное, что продолжает мучить меня: почему он это сделал?
Я никак не могу смириться с мыслью, что он одержим мной. До переезда в Нью-Йорк мы никогда не встречались. Я бы запомнила его, в этом сомнений нет. Но он откуда-то знает меня. Наверное, знает все, что можно обо мне знать.
Хуже всего то, что после того, как я узнала, кто он такой, не могла остановить себя от поиска информации. Просмотрела каждую статью, какую нашла на неуловимого миллиардера Майлза Генри Осборна, как они его называли. В светских журналах не было ничего особенного. На каждой фотографии, которую я нашла, он был либо один, либо с матерью. Кроме той, которую, похоже, сделали, когда он учился в колледже, с женщиной по имени Айви Леннокс. На фото они не выглядели парой. Я узнала фон фотографии и поняла, что ее сделали в Йеле. Подзаголовок гласил: «Следующая влиятельная пара»? Должна признать, что они хорошо смотрелись вместе. Внешне она совсем на меня не походила. Высокая, длинные светлые волосы, талия, которая может конкурировать с талией Пейдж, и гардероб, соответствующий ее совершенству.
— Все еще злишься на парня? — спрашивает Скайлер, перегнувшись через стенку кабинки, чем пугает меня. Ее идеальная бровь вопросительно выгнута. Я, должно быть, задумалась, потому что не слышала, как она прошла мимо моего стола.
— Это мягко сказано. — Я понимаю, что она говорит о драке Майлза с Джоэлом. На самом деле, я немного беспокоюсь о том, кто еще мог это видеть, и знает ли кто-то, кроме нее, что я встречаюсь с боссом. Даже не хочу думать, во что превратятся эти слухи.
— Это был неразумный поступок, но должна сказать, что иногда поведение пещерного человека работает. Я знаю, что Джейми нравится, когда я ее ревную. — Она улыбается, будто делает это специально, чтобы заставить свою подругу возбудиться.
— По крайне мере, тебе не придется его часто тут видеть. Не похоже, что он тут бывает. Я видела его только один раз в жизни, и то, когда он забирал тебя. — Она пожимает плечами, как будто это мелочь, но это не так.
Для меня, во всяком случае. Я не могу его видеть, иначе сломаюсь. Черт, кого я обманываю? Я просто сорвусь. В отчаянии опускаю голову на руки. Из груди вырывается стон, и я снова смотрю на Скайлер.
— Боже, я такая глупая. Ты знала, кто он, не так ли?
— Ну да. — Она смотрит на меня, как на сумасшедшую.
— Я не знала, кто он, до вчерашнего дня, — признаюсь я.
— Да ты прикалываешься? — Ее глаза округляются.
И теперь все, наконец, встает на свои места. В тот день, когда она была со мной резка. Должно быть, она думала то, что подумают все остальные, если узнают о нас с Озом. Что для работы я спала со своим боссом. Печально то, что я сомневаюсь в ложности этого утверждения. Если бы Оз не увидел меня, то вряд ли бы я тут была. Не знаю, злиться из-за этого или нет. Не похоже, что я получила стипендию, которую они раздавали годами. Это было что-то новое и, видимо, созданное специально для меня. Я получила несколько небольших грантов от колледжей, но ничего похожего на полную стипендию в Йель. В ней были всевозможные мелочи, такие как проживание, книги, пропитание.
— Неа. — Прикусив нижнюю губу, я смотрю в экран своего компьютера.
Скайлер подходит, прислоняясь к краю стола. Я смотрю на нее. Хреново то, что я даже не знаю, могу ли доверять ей. Я не могу понять, кто мои настоящие друзья, а кому платят за то, чтобы приглядывать за мной.
— Ты порвала с ним?
Я киваю. Потому что не могу заставить себя сказать «да». Простой кивок — все, на что меня сейчас хватает.
Некоторое время она молчит, а потом вздыхает.
— Неужели так плохо, что он не сказал тебе, что успешный миллиардер? Не самое худшее, что можно узнать о своем парне, — шутит она.
У меня есть целый список, который я хочу ей огласить, но лишь слегка улыбаюсь. Я не хочу быть девушкой, которая плачет в офисе, а если начну говорить, это, скорее всего, произойдет. Хуже всего — я буду плакать из-за босса. Куда еще банальнее.
— Боже, спорю, эта встреча будет жутко скучной.
Я поворачиваю голову и вижу Эрика. Похоже, он только что встал с постели или, может быть, это такая неряшливая прическа, которую, я видела, делают некоторые парни. Я не понимаю. Для работы выглядит неподходяще.
— Думаю, это общее собрание о всяких делах компании. Я слышала, они периодически их проводят, — добавляет Скайлер.
Эрик пожимает плечами и подходит к своему столу.
— Думаешь, он там будет? — говорю я тихо, чтобы нас больше никто не услышал.
— Он разозлился, когда ты захотела порвать с ним?
Я киваю.
— Ага. Он будет там. — Она протягивает руку, сжимая мое плечо. — Делай вид, что тебе все равно.
Если бы это было так легко. Мой поступок этим утром, когда я прошла в нескольких метрах от него, и так дался нелегко. Мне хотелось быть равнодушной и притвориться, что меня это совсем не волнует. Я думала, что это причинит ему больше боли, чем гнев или слезы. Безразличие давало ощущение, что он не стоит никаких эмоций. Я хотела причинить ему боль, чтобы он был таким же несчастным, как и я.
Потому что если я в чем-то и уверена, так это в том, что Майлз хочет меня, хотя я и не понимаю его поступка. Возможно, хочет — это даже неправильное слово. Одержим, кажется, лучше подходит. Это явно нездорово, но самое худшее — это легкий трепет, охватывающий меня, когда думаю об этом. Хотя я знаю, что это неправильно. Что это сумасшествие. Я солгу, если скажу, что это меня не интригует.
Я снова смотрю на экран. Надо поработать до собрания. Именно поэтому я пришла раньше, чтобы не думать об Озе.
Слышу сигнал компьютера и поднимаю взгляд, чтобы увидеть новое письмо.
Тема: Прости
Держу курсор мыши над письмом, так сильно желая открыть его. Пересилив себя, отправляю его в «корзину», а затем блокирую электронную почту Оза. Сейчас я слишком легко сдамся. Лучше буду избегать его. В такие моменты, когда гнев немного утих, я чувствую слабость. Хочу поговорить с ним, задать все вопросы, которые крутятся в моей голове. И тогда, может быть, смогу понять. Или сделаю только хуже.
Я хочу вернуться в субботнее утро и не вставать с постели. Хочу насладиться тем моментом еще немного, прежде чем ложь вырвется наружу и заберет у меня не только Майлза, но и Пейдж — единственную семью, которая у меня когда-либо была. В считанные минуты я потеряла их обоих. Или, может быть, я с самого начала была глупа, думая, что они у меня есть.
— Готова? — спрашивает Скайлер, снова появляясь возле моего стола. Я смотрю на часы на экране компьютера, понимая, что пялилась в пустоту двадцать минут. Эй, может мне не стоит уходить? Такими темпами меня, вероятно, уволят к концу недели.
— Ага.
Хватаю из-под стола свою сумку. Эрик подходит к нам, мы спускаемся на лифте на первый этаж и заходим в помещение, похожее на аудиторию. Комнату быстро наполняет более чем двести человек.
Я сажусь между Скайлер и Эриком, вытаскиваю блокнот и ручку на случай, если что-нибудь буду записывать. Оглядываюсь и вижу у стены рядом со сценой Пейдж, одетую во все черное. Сегодня ее красновато-коричневые волосы собраны в свободный хвост, но что-то в ней не так. Она осматривает толпу, и через секунду ее взгляд останавливается на мне. Мы смотрим друг на друга, и у меня в горле встает ком. Не вспомню, чтобы за последние четыре года мы с Пейдж провели вдали друг от друга более двадцати четырех часов.
Я должна злиться на нее. Должна быть чертовски зла, но это трудно, когда она так смотрит на меня. Ей больно. Боль отражается на ее лице, и это очень непривычно. Не похоже на Пейдж. Она сильная и не нуждается ни в ком и ни в чем, но сейчас она выглядит не так. Прямо сейчас она выглядит так, будто ей нужна я.
Капитан убирает прядь ее волос за ухо, привлекая к себе внимание. Она отталкивает его руку, заставляя усмехнуться. Я смотрю на свой блокнот, не желая смотреть на этих двоих, потому что в действительности мне хочется отправить ей сообщение, пошутить о ее влюбленности, о том, что происходит, когда он прикасается к ней, но я не могу. И не должна этого хотеть. Я должна ненавидеть ее за то, что она лгала мне.
Открыв сумку, вытаскиваю телефон и вижу, что у меня нет пропущенных звонков или смс. Меня это тоже беспокоит. Господи, я в таком замешательстве. Теперь я злюсь, что Оз не написал мне после того, как я удалила его письмо, даже не прочитав. Да, у меня серьезные проблемы.
Скайлер легонько толкает меня локтем, я смотрю на нее и вижу, что она смотрит на сцену. Проследив за ее взглядом, вижу его; он смотрит прямо на меня. Его темная щетина немного длиннее, чем обычно, вероятно, потому, что он не брился все выходные и все еще не нашел на это время. На нем темно-синие брюки и светло-голубая рубашка с подкатанными рукавами.
Он выглядит уставшим. Отсутствие сна заметно по темным кругам под его глазами. Он не отводит от меня взгляда. Все остальные занимают места на сцене за длинным столом, а Оз сидит в стороне, как будто он там только для того, чтобы наблюдать.
— Эй, это Майлз Осборн? — спрашивает Эрик, наклоняясь ко мне. Я смотрю на него и пожимаю плечами, будто не имею понятия. Когда снова смотрю на Оза, он все еще смотрит на меня. Проницательно. Понятно, что ему все равно, заметит ли кто-нибудь его взгляд. Он смотрит на Эрика, потом снова на меня, и даже с этого расстояния я вижу, как он сжимает челюсть.
Затем Оз тянется к карману, достает телефон и печатает. Чувствую, как мой вибрирует на коленях, но не смотрю и не тянусь к нему. Я отворачиваюсь от него к Скайлер.
— Вау. Он выглядит разозленным, — замечает Скайлер, едва шевеля губами и слегка наклонив голову. Предполагаю, чтобы Оз не понял ее слов.
Я снова смотрю на него, и его взгляд перемещается от меня к Капитану и Пейдж у стены. Похоже, у него с Капитаном происходит какой-то молчаливый диалог, а затем он снова переводит взгляд на меня. Я точно знаю, сейчас он что-то вытворит. Схватив телефон, я открываю сообщение.
Оз: Не заставляй меня выводить его из здания.
Я вижу Капитана, передвигающегося по залу, и паникую. Он собирается устроить тут шоу! Вот как он сожалеет… решил унизить меня? Это просто нелепо. Он же не может так ревновать.
Я: Прекрати это немедленно, или я уйду отсюда и никогда не вернусь.
Со злостью жму на кнопку «отправить» и смотрю него. Он опускает взгляд на телефон, а я смотрю на Капитана. Пейдж хватает его за руку, что-то говорит, и он поворачивается к ней. Она смотрит на меня, и я знаю, что она мешает ему подойти сюда. И вздыхаю с облегчением, когда она заставляет его вернуться к тому месту, где они стояли до этого.
— Всем доброе утро. Некоторые из вас уже знают меня, я Сэмюел Блэк, генеральный директор Osbourne Corporation.
Я откидываюсь на спинку стула, довольная тем, что Оз не стал устраивать сцену, но не смотрю на него. Я наблюдаю за мистером Блэком, пока он рассказывает о будущих планах компании и о том, в каком направлении они хотят двигаться.
Кажется, проходит вечность, и я, наконец, сдаюсь и смотрю на Оза. Меня хватило всего на пять минут, и я ненавижу, какой жалкой от этого себя чувствую.
Он все так же не отводит от меня взгляда. Это заставляет меня ерзать на сидении, и хочется отругать свое тело за реакцию на него. На эти сапфирового цвета глаза, которые пронизывают меня насквозь. Схватив телефон, я пишу ему.
Я: Хватит пялиться. Люди заметят.
Оз: Меня не волнует, что заметят люди.
Я: Меня волнует.
Оз: Поужинай со мной, и я перестану смотреть.
Я бросаю на него сердитый взгляд. Это немного отличается от того, к чему я привыкла. Его мягкость частично ушла, уступая место властному Озу. Я видела его таким раньше, но это никогда не касалось меня. До этого каждый его поступок сопровождался вопросом, согласна ли я с ним. Похоже, теперь это неважно. Он всегда был напряжен, но теперь кажется взволнованным или, может быть, проявляется настоящий он и его миссия — это подавление меня.
Это какой-то странный шантаж или что? Он держит меня в заложниках, заставляя чувствовать, что я ничего не контролирую. Я к этому не привыкла, даже если моя свобода до этого была лишь иллюзией. Никогда не встречала никого, кто потратил бы время на то, чтобы вот так узнать меня. Но все это проходило без моего ведома. Я-то думала, что все это время была самостоятельной.
Пока Пейдж не появилась в моей жизни. Тогда я думала, что мы приглядываем друг за другом. Хотя я в курсе, что у нее есть отец, его никогда не было рядом, и, похоже, она не горит желанием его видеть. Поэтому, когда мы сблизились, я подумала, что это благодаря нашему общему прошлому. Не потому, что ей заплатили за это.
Я облегченно вздыхаю, когда встреча, наконец, заканчивается. В основном, это было объявление о квартальных планах на конец года и информация для акционеров. Почти ничего из того, что было сказано, я не услышала, так как постоянно чувствовала на себе взгляд Оза.
Он встает, похоже, намереваясь идти ко мне, и я подскакиваю со стула, пробираясь сквозь толпу людей.
Прежде чем делаю несколько шагов, Скайлер хватает меня за руку.
— Обед?
— Не здесь, — говорю я и даже слышу в своем голосе отчаянное желание уйти отсюда.
Она кивает, и я иду за ней мимо толпы через лобби к стеклянным дверям. Снаружи легкие наполняет свежий воздух, давая мне возможность дышать. Мы доходим до небольшой кофейни, где я беру банановый кекс с орехами и кофе. Садимся, и я едва прикасаюсь к выпечке, совершенно не голодная, хотя должна бы. В выходные я ела мало, но телу плевать. Желудок все так же в тревожном спазме.
Все идет совсем не по моим планам. План ходить на работу и уволиться спустя время сейчас, кажется, сложнее воплотить.
Скайлер не выпускает телефон из рук во время обеда и улыбается, переписываясь с кем-то. Я опускаю взгляд на свой и вижу сообщение от Оза, но тут же выключаю мобильный и убираю его в карман. Закончив, я выкидываю стаканчик и остатки кекса в мусорку, после чего поднимаю голову и вижу у дальней стены кофейни Капитана, следящего за мной. На нем идеально сшитый черный костюм, и мне на ум приходит сравнение с агентом ФБР или что-то в этом духе. Он слишком крупный, чтобы его не заметить, и если он пытается слиться с толпой, то это не выходит.
Секунду я смотрю на него, после чего разворачиваюсь и следую за Скайлер к выходу и затем в офис. Интересно, он преследует меня или просто вышел за кофе? Многие сотрудники ходят сюда, потому что заведение находится близко. Так что я притворяюсь, что он там не из-за меня.
На рабочем месте я убираю сумку в ящик и направляюсь в уборную. Не успеваю зайти, как на меня набрасывается Оз и захлопывает дверь.
— Не надо. — Я пытаюсь его обойти, но он не дает, заключая меня в клетку своих рук.
В следующий момент он прижимается губами к моим.
Как и всегда, я открываюсь ему, словно не имею контроля над собой. Забываю, что злюсь на него. Его теплые требовательные губы захватывают надо мной власть, словно он пытается поглотить меня, и мне хочется дать то, чего он так требует. Хочется успокоить и все исправить, но затем вспоминаю, почему я его ненавижу.
Я толкаю его в каменную грудь, но он углубляет поцелуй, словно нас невозможно разделить. Вскоре я сжимаю пальцами его рубашку и целую его в ответ со всей силой. Это практически наказание, которое он принимает. Это все, что я хочу, хотя и не должна.
Он стонет мне в рот и отстраняется, только чтобы припасть к шее и спуститься ниже, направляясь к вырезу блузки и ложбинке между грудью.
— Как я скучал по тебе, — шепчет он, лаская кожу языком. — Ты не можешь меня оставить.
Его слова, словно ледяная вода, возвращают меня к реальности. На этот раз я отталкиваю его и убираю руки от рубашки. Он чуть отступает, и я смотрю на него, напоминая себе, что совершенно не знаю этого человека.
— Не отталкивай меня, Мэллори. — В его строгом тоне слышится предупреждение, как сегодня утром в лифте.
— Оставь меня. Сейчас я не могу этого делать. Тем более здесь, — отказываюсь я, вспоминая о нашем местонахождении. Кто-нибудь видел, как он проскользнул за мной в туалет? Этот мужчина не невидимка, уверена, на него обращают внимание, когда он идет по офису.
— Не могу. — От его голоса у меня мурашки бегут по спине, столько в нем нужды. Одержимости. Словно он не может жить без меня, и я не понимаю, что с этим делать. — Ты меня выслушаешь. — Оз снова прижимается ко мне, касаясь ладонью щеки, и мне требуется приложить усилия, чтобы не податься навстречу его руке. — Я не хотел тебя обидеть. С самого первого мгновения, когда тебя увидел, мне хотелось лишь положить к твоим ногам весь мир.
Я зажмуриваюсь, чтобы не попасть в плен его голубых глаз. Затем вновь смотрю на него уже с решимостью.
— Дай мне время, — прошу я, с трудом выдавливая слова.
Он кивает и убирает руку, отходя от меня. Его челюсть сжата, кажется, что он на грани.
— Я дал тебе много времени, Мэллори. Больше, чем ты думаешь. Я постараюсь, но ты делаешь со мной такое… Такое… — Он машет рукой, не находя подходящего слова. — Необъяснимое. — Так много эмоций сменяется на его лице, и мне приходится отвернуться и напомнить себе, что он не тот, кем я его считала.
Я не могу разглядеть в нем человека, который озарял мою жизнь на прошлой неделе. Он не тот, кто вызвал во мне бурю чувств в столь короткий срок. Не тот, кто занимался со мной любовью так, словно ждал этого всю жизнь.
Никогда в жизни я не чувствовала себя более любимой, чем с ним. Такого я не испытывала раньше и вряд ли еще испытаю.
Будто не в силах сдержаться, он наклоняется и проводит носом вдоль моего виска. У меня перехватывает дыхание, и я проклинаю себя, что не могу взять себя в руки. Его теплый аромат окутывает меня, и я готова сдаться. Влажность между ног не контролируема, и я задерживаю дыхание, чтобы все это остановить.
Он целует меня за ушком.
— Я постараюсь, детка. Ради тебя я сделаю что угодно. Но не позволяй никому к тебе прикасаться. Иначе я не смогу сдержаться. — Еще раз целует меня. — Я попробую, но в любом случае ты будешь моей. Не борись с неизбежным. Я сдерживался ради тебя, но мои силы на исходе.
И он уходит.
Не знаю, сколько я так стою, пока снова не могу спокойно дышать. Воспользовавшись уборной, я пытаюсь привести себя в порядок, насколько это возможно. Внутри меня полная разруха, но внешне я держусь. Возвращаюсь на место и погружаюсь в работу, пытаясь не думать об обещании Оза.
Когда Линда кладет мне на стол еще документы, я радуюсь этой сверхурочной работе. Кроме бумаг передо мной я не думаю ни о чем, и это полное наслаждение.
Скайлер и Эрик сбежали около часа назад, в девять и я решаю закончить. Выключаю компьютер, беру сумочку и иду на выход.
В лобби я едва делаю шагов пять, как замечаю огромного парня в костюме. Капитан явно следует за мной.
Вспышка гнева ослепляет меня, потому что Оз пообещал дать мне время. Ускорив шаг, я несусь все три квартала до дома. В вестибюле я машу Чаку и оглядываюсь. Капитан задерживается у двери, наблюдая, как я захожу в лифт. Я хочу ненавидеть и его тоже, но места в сердце на него вряд ли хватит.
Майлз владеет верхним этажом, и чтобы туда добраться, нужен ключ. Я достаю связку ключей от квартиры и замечаю, что на ней их три. Один от почтового ящика, один от квартиры и еще один, по словам Пейдж, от склада. Но чем больше я смотрю на него, тем более странным он мне кажется. Он кажется слишком маленьким. Скорее подходящим для лифта. Любопытство берет верх, я медленно вставляю ключ, и он легко поворачивается. Не успеваю остановиться и подумать, просто нажимаю кнопку этажа пентхауса и лифт начинает подъем.
— Охренеть, — шепчу я себе под нос.
Меня охватывает паника, но если подумать, чего мне тревожиться? Я не сделала ничего плохого. Тут жертва я, и могу делать, что пожелаю. К черту. Я выскажу Озу все о его «я дам тебе время». Я попросила его, а он посылает своего охранника следить за мной.
Ко времени, когда лифт останавливается, я уже закипаю от ярости. Как он смеет контролировать мою жизнь без моего разрешения! Кем он себя возомнил?
Двери лифта открываются, я делаю три шага и замираю, когда в его гостиной вижу Пейдж, одетую в спортивную одежду. На ней спортивный лифчик и обтягивающие штаны для йоги, и она вся мокрая.
Она поворачивается ко мне, и я потрясенно смотрю на нее.
Что она здесь делает? Почему она в квартире Майлза?
Судя по всему, чувствует она себя тут уютно. Словно бывала здесь множество раз, и у меня сердце уходит в пятки. Меня сейчас стошнит. Ничего не говоря, я разворачиваюсь и захожу в лифт. Она бросается ко мне, а я снова и снова жму на кнопку закрытия дверей, но ей удается протиснуться внутрь.
Я нажимаю кнопку нашего этажа, но не смотрю на Пейдж, снова чувствуя ревность и предательство.
— Почему ты находилась у него? — рявкаю я, не в силах сдержаться.
— Я там остановилась.
— Какого черта? — огрызаюсь я и поворачиваюсь к ней.
Ее растрепанные волосы собраны в хвост, а глаза красные, будто она плакала. Она не смотрит на меня, но я вижу. Сердце сжимается за нее, но в то же время я злюсь так сильно, что не могу ее утешить.
— Насколько вы близки? — Мои подозрения ясны, и я скрещиваю руки на груди, ожидая ответа.
Глубоко вздохнув, Пейдж, наконец-то, поднимает на меня взгляд.
— Он мой брат.
От ее заявления у меня отвисает челюсть. И тут я замечаю — такие же голубые глаза. Как я раньше не обратила на это внимание?
— Единокровный брат. Один отец, разные матери. — Ее челюсть сжимается, что бывает, когда она говорит об отце.
Двери лифта открываются, и я выхожу в коридор. Смотрю на Пейдж, и она молча следует за мной в квартиру. Отпираю дверь и пропускаю ее, после чего запираюсь на ключ. Кинув сумку у стола, иду к дивану. Она не отстает и садится рядом со мной.
Положив руки на колени, я жду, когда она заговорит. Не знаю, чего я ожидала услышать, но ее слова повергли меня в шок.
— Это так чертовски сложно, Мэл. — Ее голос дрожит, и у меня дергаются пальцы. Хочу взять ее за руку и успокоить, но мне нужно услышать все. Я люблю ее, но заслуживаю знать правду.
— Я думала, что кроме Майлза у меня никого нет, и держалась за это, — спустя минуту говорит она. — Ты знаешь, я ненавижу отца. Черт, ненавижу еще мягко сказано. Майлз нашел меня, когда мне было семнадцать, и предложил то, чего мне всегда хотелось. Семью. Месть.
— Ты хочешь отомстить отцу? Почему? — Она никогда ничего мне о нем не говорила, и сейчас, возможно, я наконец-то пойму.
— Ну, отомстить хочет Майлз. — Она вздыхает и поднимает на меня взгляд. — Я хочу… — Она резко замолкает.
— Ты хочешь большего, — заканчиваю я за нее. Я видела ненависть в ее взгляде при разговоре о нем. Ей нужна кровь. Пейдж всегда недолюбливала мужчин, что, как я догадываюсь, связано с ее отцом, потому что сейчас это все написано на ее лице.
Она кивает.
— Когда Майлз нашел меня, он показал, что в жизни есть не только ненависть. Он предложил мне семью. Сказал, что если я помогу ему, он поможет с местью.
— Ты его сестра. Он должен был помочь, а не использовать тебя. — Я злюсь на Оза из-за Пейдж.
Она усмехается.
— Не то чтобы я с ним спорила. Мне тогда было семнадцать, и он дал работу, которая казалась крутой. Оплатил колледж и еще платил зарплату. Он обещал, что после выпуска я получу работу в его команде по безопасности. Майлз взял руководство на себя, и я смогла начать жизнь с начала. Он спас меня.
Мгновение мы сидим в тишине, и я, наконец, выдыхаю.
— Мне не нравится ругаться с тобой, но меня не покидает ощущение, что ты врала, и я не знаю, что с этим делать. Мне сложно на тебя злиться, но сейчас я зла. — Я беру ее за руку, и она крепко сжимает мою ладонь. Когда-то я читала, что прощение не для другого человека, а для самоисцеления. У нее были свои причины на то, что она сделала, и я не могу ее винить. Больно знать, что она меня обманула, но в глубине души понимаю, что сделала она это из лучших побуждений.
— Ты все, что есть у меня, Пейдж.
— Я знаю. Чувствую себя дерьмово. Ты должна понимать, что хоть и началось все с работы, со временем это стало реальным. Наша дружба была настоящей. Она и есть настоящая, — поправляется она. — Ты значишь для меня больше, чем кто-либо в мире. Я радовалась, когда нашла Майлза, но мы не настолько близки. Не так, как мы с тобой. Я не могу потерять и тебя. Пожалуйста, не позволяй мне потерять еще одного близкого человека из-за отца.
По ее щеке катится слеза, и я притягиваю подругу в объятия.
— Боже, Пейдж, что он с тобой сделал?
Она обнимает меня, и мы сидим так какое-то время. Затем качает головой.
— Я никогда никому не говорила, — шепчет она, и у меня разбивается сердце, потому что я никогда не видела ее такой.
Чуть отстранившись, я заглядываю в ее наполненные слезами глаза.
— Ты можешь рассказать мне что угодно, Пейдж.
— Я… — ее голос срывается, — я думала, что никогда никому не говорила, потому что боялась его. Может, так, но, думаю, это потому, что мне было стыдно. Стыдно за то, что я ее не спасла.
Я хмурюсь, гадая, что она имеет в виду. «Пожалуйста, не позволяй мне потерять еще одного близкого человека из-за отца».
— Моя мама не пропала. Она мертва. — Еще одна слеза сбегает по ее щеке. — Я видела, как он ее убивал.
— Ох, Пейдж. Ты была маленькой.
— Мне было пятнадцать.
Слезы катятся по моим щекам, когда я думаю о Пейдж, которой пришлось стать свидетелем такого ужаса. Даже представить не могу. Теперь становится ясно, почему она такая.
— Что случилось? — спрашиваю я, желая, чтобы Пейдж открылась больше.
Ее нижняя губа дрожит, и я вижу, что ей не хочется говорить об этом. Не сейчас во всяком случае, но начало положено.
— Ты можешь сообщить об этом, — пытаюсь подтолкнуть я, беспокоясь о ее планах. Когда Пейдж что-то решает, она упорно идет к цели. И это тоже напоминает мне Оза. Оказывается, они очень похожи.
— Нет! — вскрикивает она. — Ты никогда никому ничего не скажешь. — Она хватает меня за руку и умоляюще смотрит.
— Конечно, я никому не скажу, Пейдж, — заверяю ее. — Просто… — Не знаю, что сказать. Я хочу, чтобы она смирилась с прошлым, но она явно хочет разобраться со всем сама. И это пугает меня, но я хочу дать ей знать, что буду рядом. Всегда буду рядом, несмотря ни на что. Даже когда была расстроена, в душе я знала, что мы помиримся.
Я смотрю на нее, и вся злость испаряется. Я знаю, что у нее на сердце, и что у меня. Не хочу держать в себе плохое.
— Я тебя прощаю, Пейдж, — пожимаю я плечом и улыбаюсь. — Удивительно, сколько я продержалась, если честно.
Она улыбается мне, и впервые за несколько дней кажется, будто с плеч свалился груз.
— Только не рассказывай больше ничего Озу обо мне.
Пейдж качает головой, и я знаю, что она серьезна.
— Не скажу. Я ему уже сказала, что с этим покончено. Пожалуйста, не говори ему о нашем разговоре.
— Он не знает, что ваш отец убил твою мать? — уточняю я, пытаясь убедиться, что правильно ее поняла.
— Это моя тайна.
Ей не нравится говорить об этом, но не сказать ни душе, не иметь никого, кто утешил бы… Мое сердце сжимается от боли за нее. Не удивительно, что она не может говорить об этом. Она не знает как. «Мы еще подойдем к этому», — напоминаю себе, чтобы не давить на нее.
— Я поднялась наверх, потому что, кажется, он следит за мной, и я собиралась на него наорать.
— Он и следит, — подтверждает Пейдж. — Я не на его стороне, но в курсе, что отец уже угрожал близким Майлзу людям, вредил им в надежде навредить ему. К тому же, он наверняка старается оградить тебя от прессы. Если узнают, что ты для него значишь… — Она замолкает и отводит взгляд. — Ну, я понимаю его.
— Сколько это продолжается?
— Я знаю только с момента, когда он попросил меня приглядывать за тобой. Он со мной это не обсуждает. Не говорит, почему это делает, так что могу только догадываться. Он всегда интересуется твоими делами, нужно ли тебе что, и, конечно, просит ограждать тебя от мужчин. — Она снимает резинку с волос, позволяя прядям рассыпаться по плечам.
— Сначала я думала, что ты как-то связана с кем-то важным, и он приглядывает за тобой. Но периодически я замечала вспышки ревности, и начала подозревать, что это совершенно иное. К тому же, я не видела, чтобы раньше он проявлял интерес к какой-либо женщине. А затем я увидела вас вместе, и он был совершенно другим человеком.
Я прикусываю губу, глядя на колени и сдерживая желающие вырваться вопросы.
— Скажу так, Мэл. — Я смотрю на нее, и, кажется, каждый раз, глядя в ее глаза, теперь думаю о нем. Кого я обманываю? Я только о нем и думаю без всяких напоминаний. — Майлз холоден, но только не когда он с тобой, и во время нескольких встреч с матерью, когда я их видела. Он был трудоголиком, а теперь носится повсюду, доводя Капитана до аневризмы, — последнее она произносит с улыбкой, словно ей нравится эта идея. — Так вот, считаю ли я, что он хочет тебя? Да. Думаю, он помешан на этом. Это жутко, когда он орет на кого-то, а потом воркует с тобой через секунду. С тобой, думаю, он чокнутый, но в других аспектах жизни кажется нормальным.
— Это успокаивает, — сухо говорю я.
— Я не знаю, что тебе сказать, как поступить. У меня проблемы с доверием, с мужчинами проблемы еще хуже. Богачи самые ужасные, и я постоянно мучилась из-за того, что не могла прочитать Майлза, и что он делает с тобой. Я видела его богачом, использующим деньги, чтобы получать желаемое, но не обращала внимания, мы же были далеко. Он не маячил рядом, и, если честно, я об этом особо не думала. Мы с тобой ходили на учебу и подружились. А потом попали сюда. Ты получила стажировку. И мы с ним начали ругаться. Я перестала давать нужную ему информацию, и, думаю, он оступился. Как наркоман, который перестал получать дозу, так что он появился в тот вечер в клубе и преждевременно открыл карты.
— Я начала влюбляться, — признаюсь я. — У нас был секс. Незащищенный. — Я роняю голову на руки, не в силах поверить в произошедшее. В тот момент я чувствовала с ним связь. И не хотела преград между нами. Как он ласкал меня — казалось, что он станет моей вечностью. Что я наконец-то нашла кусочек моей сказки. Что я хранила себя для него.
Пейдж берет меня за руки, заставляя посмотреть меня на нее.
— Ты жалеешь об этом?
— Нет, — качаю я головой. — На самом деле, это было чудесно. Он был мил, все было идеально. С ним я чувствовала себя важной и особенной. Будто он сделает для меня что угодно. Словно он не может дышать без меня. Мысль, что кто-то испытывает к тебе такие чувства, опьяняет, но в то же время подавляет. Не знаю, что делать. Он ведь контролировал всю мою жизнь! — вскрикиваю я, когда эмоции берут верх.
— Тебе не обязательно ничего делать сейчас. Ничего. Хочешь поговорить с ним? Поговори. А нет, то нет. Мы будем ходить на работу, общаться.
— А может общение подразумевать мороженое? — спрашиваю я, впервые за несколько дней чувствуя голод.
— Читаешь мои мысли. — Пейдж встает, поднимая меня с собой.
— Ты вернешься? — интересуюсь я, следуя за ней на кухню.
— Я ничего особо с собой и не брала, так что я вроде как все еще тут.
— Отлично, мне нужны твои туфли.