Мэллори

Оз подходит к моему столу за несколько минут до полудня, и я слышу, как с другой стороны перегородки Скайлер напевает заглавную музыкальную тему из «Челюстей».

— Ду-дум. Ду-дум. Ду-дум-ду-дум-ду-дум.

Оз приподнимает бровь, и я пожимаю плечами. Вкладываю свою руку в его, и он ведет нас из моего отдела к лифту.

— Нервничаешь? — спрашивает он, поднимая наши соединенные руки и целуя мое запястье.

Мой пульс трепещет.

— Немного, — признаюсь я, улыбаясь ему. — Я никогда не делала этого раньше.

Он трется щетиной о костяшки моих пальцев и смотрит на меня своими прекрасными, похожими на сапфиры глазами.

— Я тоже, малышка.

Именно тогда я понимаю, что он тоже нервничает. Я знаю, что мама важна для него, и, вероятно, он хочет, чтобы мы поладили. Он никогда не испытывал того, что чувствует ко мне, так что, очевидно, никогда не приглашал других девушек на обед с ней. Наличие таких знаний — своего рода расширение прав и возможностей, будто мое внимание переключилось с себя на Оза. Я могу сделать это для него. Я могу сделать эту встречу сложной или легкой, как захочу, и ради Оза я постараюсь успокоить его собственные страхи.

— Надеюсь, я ей понравлюсь, — говорю я, и в этот раз вкладываю в свой голос решительность. Мысли о том, как важен для нас обоих этот момент, достаточно, чтобы успокоить мои нервы.

— Она тебя полюбит.

Его слова ставят точку, поскольку лифт останавливается на нижнем этаже, и двери открываются. Оз ведет меня через холл, но вместо того, чтобы выйти из здания, он поворачивает к стойке безопасности, и я понимаю, что мы направляемся в сад. Мой сад.

Оз открывает для меня дверь, и я прохожу, вспоминая свой первый день там. Сегодня потрясающая погода, но тень от цветов глицинии помогает сохранить в саду прохладу. Оз берет меня за руку и ведет по каменной дорожке, пока мы не сворачиваем на открытую, покрытую травой площадку.

Красивая пожилая женщина сидит на скамейке. Стол, похожий на тот, что был здесь раньше, стоит перед ней с двумя стульями напротив.

Она встает, как только видит нас, и обходит вокруг стола. На ней легкий желтый брючный костюм и бежевые босоножки на танкетке. Я даже вижу розовый лак на ногтях, выглядывающих из-под открытого мыска. Красивые волосы с проседью лежат на плечах. У нее легкая улыбка и самые красивые темно-зеленые глаза.

Она идет к нам, раскрывая объятия, и я в шоке, когда она подходит и обнимает меня.

— Мэллори, так приятно, наконец-то, встретиться с тобой.

Ее материнские объятия проникают в меня, и на секунду я думаю, что сейчас расплачусь. Все мои эмоции на поверхности, будто вернулась назад в детство, и мне нужно, чтобы кто-то обнимал меня.

Ее руки крепкие, но объятия нежные. Через секунду я обнимаю ее в ответ. Этот момент похож на тот, когда я встретила Оза. Будто я всю свою жизнь ждала этого момента.

— Мам, это Мэллори. Мэллори, это моя мама — Вивьен Осборн.

Она отстраняется и вытягивает руки, все еще удерживая меня. Осматривает меня с головы до ног, и, клянусь, я вижу что-то похожее на слезы в ее глазах.

— Ну разве ты не прекрасна, — говорит она, и внутри разливается тепло.

— Спасибо, миссис Осборн.

— Вивьен, — поправляет меня она, а затем наклоняется, чтобы прошептать: — Или мама. — Она подмигивает, а затем последний раз сжимает мои руки, прежде чем отпустить меня и поцеловать Оза в щеку.

— Приступим? — Оз направляется к столу.

Мы все садимся: Вивьен опускается на скамейку, а мы с Озом напротив нее. Он сразу же берет меня за руку, и вдруг я чувствую себя совершенно расслабленной.

Перед нами расставлена еда; у каждого есть салат, также небольшая тарелка сэндвичей и сырная тарелка с фруктами. Вивьен наполняет мою тарелку едой, а затем делает это и для Оза, прежде чем обслужить себя.

Я пью свой чай и готовлюсь к вопросам.

— Мэллори, — говорит Вивьен, — я знаю о тебе все, что нужно знать, кроме того, почему, Бога ради, ты согласилась остаться с моим сыном.

Прежде чем могу сдержаться, смех срывается с моих губ, и Оз застывает рядом со мной. Вивьен бросает взгляд на своего сына.

— Извините? — Я пытаюсь выиграть немного времени.

Она доедает один из маленьких сэндвичей и подмигивает Озу. Когда заканчивает жевать, обводит рукой сад.

— Он построил его три года назад. В то время я знала о тебе, но не понимала его одержимости. Потом, со временем, я начала понимать и пыталась узнать у него о тебе все больше и больше. Чтобы понимать, что ты для него значишь. Это начало менять его. Я надеялась, что однажды ты увидишь это место и влюбишься в него. — Она отпивает свой чай, а затем продолжает: — Думаю, любая мать беспокоилась бы о своем сыне, если бы попала в такую ситуацию, но я давно знала, что Майлз был другим. Когда он решал что-то, уже ничего нельзя было поделать. И это никогда не менялось. И в тот день, когда он рассказал мне о тебе, я поняла, что ты для него значишь. Я надеялась, что когда узнаешь правду, ты останешься. И вот ты здесь. — Она указывает на место, где я сижу. — Так что, думаю, я хочу узнать, почему.

— Это справедливый вопрос, — выпрямляясь, начинаю отвечать я. — Думаю, любой, кто посмотрит на Оза…

— Оз? — спрашивает она, улыбается и смотрит на нас обоих.

— Прозвище, — отвечает Майлз.

— Да, — смеюсь я, пытаясь скрыть свой румянец. — Думаю, в теории, то, что он сделал без моего ведома, можно было бы рассматривать как странное, но когда я встретила его и начала понимать, что значу для него… Как я могла оттолкнуть его? Так много женщин проводят всю свою жизнь, не ощущая ни малейшего внимания и преданности, что показал мне Майлз.

Мрачная тень мелькает в ее глазах, и она кивает в знак согласия.

— Уверена, наши отношения кажутся безумными, и, возможно, так и есть. Но если мужчина так поглощен моим счастьем и тем, чтобы дать мне лучшее в жизни, почему бы не поддаться ему? Конечно, сначала я расстроилась, потому что чувствовала себя обманутой, но когда привязалась к Майлзу, — я поворачиваюсь, глядя в его голубые глаза, — …когда полюбила его, поняла, что это исходило из его сердца. Он дал мне то, чего у меня никогда не было.

Оз отпускает мою руку и, потянувшись, обхватывает ладонями мое лицо. Он прижимает свои теплые губы к моим, говоря этим все, что чувствует. Я знаю, Оз меня любит. Знала это с самого начала. Но то, что мы говорим это вслух, определяет для нас что-то. Окончательные обязательства друг перед другом.

Он не углубляет поцелуй, чуть-чуть отстраняется и прижимается своим лбом к моему.

Через мгновение отстраняется и снова берет меня за руку. Вивьен сидит с огромной улыбкой на лице, и я смеюсь, немного смутившись интимности момента перед его матерью. Это все так нереально, но согревает меня изнутри, будто начало семьи, которую я всегда хотела.

Я прижимаю ладонь к животу, думая о том, какой правдивой может быть эта мысль. Это вполне может быть начало моей семьи. И вместо того, чтобы пугать, эта идея наполняет сердце любовью. Зачать с Озом ребенка, заполучить Вивьен в роли матери… это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Следующий час мы проводим, разговаривая обо мне, что очень неловко, но Вивьен легко расспрашивает меня о работе в Osbourne Corporation и колледже. У нее появляется нежный взгляд, когда я упоминаю Пейдж, а затем она смотрит на Оза.

— Я встретила Пейдж несколько лет назад, когда Майлз нашел ее. Сначала я ей не понравилась, и понимаю почему. У них общий отец, но он сильно отличался в их жизнях.

Вивьен смотрит в сторону небольшого водопада и вздыхает.

— История Пейдж не моя, чтобы ее рассказывать. Но я могу рассказать тебе об Александре Оуэнсе.

Оз подается немного вперед, будто ему неудобно, а затем встает. Она наблюдает, как он подходит к водопаду, смотрит на маленький пруд и рассматривает, как плавают рыбки кои.

— Мне было восемнадцать, когда я встретила Александра. Я из очень религиозной семьи среднего класса со Среднего запада. Братьев и сестер у меня не было, а мои родители были со мной очень строги. Единственные общественные мероприятия, которые мне разрешалось посещать, были связаны с церковью. Тем летом у нашей церкви был небольшой недельный фестиваль по сбору средств, так что я должна была принять участие. Я отвечала за продажу пирогов, и однажды он пришел перед закрытием. Меня поразили его внешность и шарм. Таких мужчин, как Александр, я еще не видела. Умный, богатый и говорил правильные вещи. Он был старше меня в свои двадцать пять, и для восемнадцатилетней девчонки, которую оберегали большую часть жизни, он выглядел, как кинозвезда. Он знал, что сказать моему отцу, чтобы тот позволил ему видеться со мной. Первое время, когда нам разрешали быть вместе, нас сопровождали. Это звучит старомодно, но моя мама думала, что раз он старше меня, то это для моей же пользы. Думаю, в глубине души она знала, чего хотел Александр.

У Вивьен задумчивый взгляд, но она продолжает:

— Однажды я пообещала улизнуть ночью и встретиться с ним в парке. Он подобрал меня на совершенно новой машине, и я чувствовала себя Золушкой. Но в ту ночь в нем было что-то не то, и как только за мной закрылась дверь, я поняла, что совершила ошибку.

Вивьен смотрит на свои руки и вздыхает.

— Мне было стыдно рассказывать кому-то, что он сделал. Я сказала «нет» и попыталась остановить его, но он был намного сильнее меня. Я знала, что никто мне не поверит. Я была молодой девушкой, которая тайком убежала, и он был таким очаровательными и знал, как заставить людей поверить ему. Я надеялась, что после той ночи, получив то, что хочет, он оставит меня в покое. Избегала встреч с ним и пыталась забыть об изнасиловании. Когда же узнала, что беременна, у меня не было выбора. Я села и рассказала родителям, объяснила им, что произошло. Но они не поверили мне, как я и предполагала. Они связались с Александром и потребовали, чтобы он женился на мне, и он согласился. Я не хотела, потому что знала, что он за человек, но родители сказали, что если я не сделаю этого, они меня выгонят. У меня не было ни образования, ни денег, но я все равно отказалась. Я бы предпочла жить на улице, чем добровольно жить с ним. Меня удивило, что он согласился на брак, и мне кажется, ему понравилась идея контроля. Поэтому, когда я сказала «нет», это только подогрело его аппетит.

Мое сердце разрывается за нее, зная, что есть так много женщин, которые прошли через такие же ужасные вещи, как она, и у них не было выбора.

— Когда я стояла на своем, он угрожал забрать ребенка. Это был его единственный козырь, и он его использовал. И я подумала, что если соглашусь, то все, возможно, будет не так плохо. У него были деньги, поэтому я понимала, что наш ребенок будет обеспечен, и сказала себе, что у меня все получится. При этом я догадывалась, что в его бизнесе было что-то нечистое, но игнорировала это. Оглядываясь назад, я думаю, надо было бороться сильнее.

— Ты сделала все, что могла, — говорит Оз у фонтана, все еще не глядя на нас.

— Он начал бить меня после того, как я родила. Тогда и появился настоящий монстр. Он пропадал всю ночь и приходил домой, пахнущий алкоголем и другими женщинами, и находил то, из-за чего кричал на меня. Я много раз пыталась уйти, но он угрожал отобрать сына и не давать мне его вновь видеть. И я знала, что если Майлз останется наедине с Александром, тот наговорит ему много лжи обо мне. Я не могла смириться с мыслью, что никогда не увижу своего ребенка, и что однажды он возненавидит меня, если я уйду. Александр никогда не поднимал руку на нашего сына, и я позаботилась о том, чтобы у нас больше не было детей. В тот день, когда Майлзу исполнилось восемнадцать, я рассказала ему все, и мы вместе уехали. Я ушла в одежде, что была на мне, и отправилась к другу. Майлз получил стипендию в Йельском университете и доступ в трастовый фонд, который Александр не мог трогать. Майлзу исполнилось восемнадцать, Александр больше не мог меня шантажировать, и к тому времени, думаю, ему стало со мной скучно. У него не осталось рычагов, чтобы причинить мне боль, и он знал это.

— Я не знал, — говорит Оз сквозь стиснутые зубы.

— Он держал это втайне от тебя, ото всех, насколько это возможно. Ему нужно было поддерживать имидж. Он готовил Майлза к грязной работе, но я не собиралась стоять в стороне — я решила, что не позволю этому случиться. Позже мы узнали, на что он действительно способен. Я не хотела, чтобы Майлз стал похож на своего отца, и никогда не хотела, чтобы он пошел по пути мести.

— Месть? — спрашиваю я, переводя взгляд с одного на другого. Интересно, что Оз планировал.

— Майлз хочет заставить его заплатить за все, что он мне сделал, но я рассказала ему не поэтому. Я рассказала ему всю историю, чтобы Майлз не пошел по его стопам, а не для того, чтобы ненавидел.

Вивьен переводит взгляд с меня на Оза, и он подходит, чтобы сесть рядом со мной.

— Я вернула свою девичью фамилию Осборн после того, как ушла от Александра, и Майлз тоже поменял свою фамилию. Он пошел в колледж, а я смогла устроиться на работу, чтобы зарабатывать собственные деньги. Майлз заглянул в прошлое Александра и раскопал кое-что, что заставило меня понять: я ушла счастливицей.

Я думаю о том, что Пейдж не так повезло.

— Я попросила оставить прошлое в покое, но ты знаешь Майлза. Когда он что-то задумал, его уже ничто не остановит. Он узнал, что Александр занимался торговлей людьми, проституцией, отмыванием денег, нелегальными азартными играми и торговлей краденого оружия. Думаю, я, возможно, была единственной частью его жизни, которая сохраняла в нем некоторую человечность, потому что из того, что узнал Майлз, он действительно монстр. Не знаю, как ему так долго удается избежать тюремного заключения, но количество денег, которое у него есть, позволяет оставаться «чистым». У него много отмывающих деньги предприятий по всему городу. Он думает, что я не в курсе всего этого, потому что если бы у меня был компромат, я бы уже использовала его. А может, его останавливает круглосуточная охрана, которую приставил ко мне сын, или чрезмерные защитные меры, которые он использует, чтобы держать меня в безопасности.

Я киваю, потому что слишком хорошо понимаю.

Оз поворачивается ко мне, его взгляд наполнен нежностью и теплом. Я сжимаю его ладонь, давая понять, что я здесь и реальна.

— В Александре так много ужасного, и поступки, которые он совершил… — Она замолкает и выдыхает. — Так много всего, что я хотела бы изменить, но не могу. Нам просто нужно двигаться дальше.

Я не могу представить, как Вивьен пережила все это, и то чувство вины, которое она, возможно, несет. Но глядя в ее добрые глаза, я вижу ее истинную силу. Она смотрит на Оза, а затем на меня.

— Две красивые девушки нашли свой путь к нам, и я благодарна за это, — говорит Вивьен, глядя на меня. — Пейдж очень особенная для меня, хотя я знаю, что ей трудно это понять. Надеюсь, однажды она поймет, насколько я забочусь о ней. И, возможно, однажды у нас с тобой это тоже будет.

В моей груди разливается тепло, когда я думаю о матери в моей жизни. Я всегда этого хотела.

— И, возможно, тогда ты сможешь подарить мне десять внуков, которых мне обещал Майлз.

— Мам, — предупреждает Майлз, и Вивьен смеется.

Она поигрывает бровями и указывает на нас.

— Не ждите слишком долго. Я не становлюсь моложе.

Облако печали рассеивается, и все разговоры об отце Оза уходят на задний план.

— Мэллори, думаю, пришло время вернуть тебя на работу, — говорит Оз, вставая и протягивая мне руку.

Я принимаю ее и встаю, а потом мы прощаемся с Вивьен.

Она притягивает меня в нежные объятия, и я таю. Я не знала, как сильно мне нужны объятия, пока не получила их. Она отстраняется, снова сжимая мои руки и улыбаясь широкой улыбкой.

— Пообедаем на следующей неделе, Мэллори?

Я радостно киваю, не в силах скрыть свое волнение.

— Хорошо, тогда мы оставим Майлза дома.

Она подмигивает мне, когда поворачивается к нему и обнимает, шикая на его протесты.

Я выхожу из сада, держа Оза за руку, чувствуя легкость и бодрость.

— Она потрясающая женщина, и у нее удивительный сын, — говорю я, пока Оз держит для меня дверь открытой.

— Лесть помогает тебе, моя милая Мэллори.

Мы идем через вестибюль и входим в лифт. Прежде чем я успеваю нажать кнопку этажа бухгалтерии, Оз берет меня за руку и нажимает на кнопку своего этажа.

— Оз, мне нужно вернуться к работе. — Я шаловливо прислоняюсь к нему, но выражение его лица серьезное. Он пробегается костяшками пальцев по моей щеке, и взгляд его сапфирово-синих глаз настолько интенсивный, что я поднимаю руку и хватаю его запястье. — Что случилось?

— Мама рассказала тебе свою историю о моем отце, а сейчас я хочу рассказать тебе свою.

Лифт издает сигнал, и двери открываются — я вижу его секретаршу, сидящую за столом. Она встает, когда видит нас, они обмениваются взглядами, и затем она кивает. Меня это тревожит. Оз крепче сжимает мою руку, пока мы идем к его кабинету с двойными дверями.

Я колеблюсь, но он опускает руку на мою поясницу и открывает передо мной дверь. Когда вхожу внутрь, я вижу светловолосую женщину и крупного мужчину в костюме, обнимающего ее за талию. Она поворачивается, когда слышит, как открывается дверь, и мягко улыбается.

Я в шоке, когда узнаю в ней Айви Леннокс. Я не могу это осознать, когда смотрю, как она стоит, выкручивая перед собой руки. На ней кремовое летнее платье с подходящим кремовым блейзером, рукава которого закатаны. Босоножки персикового цвета выглядят дорого, как и все остальное. Помню, как подумала, когда увидела ее на фото в статье с Озом, что она кажется богатой. Не знаю, почему меня это раздражает, но это так. Крупный мужчина рядом с ней одет в темный костюм, и он стоит так, будто защищает ее. Мое раздражение превращается в любопытство.

Оз закрывает позади нас дверь, и я возвращаюсь к реальности, когда слышу щелчок. Повернувшись к нему лицом, сразу перехожу к делу:

— Что происходит?

— Мэллори, я хочу познакомить тебя с Айви и ее мужем Брайаном. Айви, это моя Мэллори.

Он снова прижимает ладонь к моей спине, и это успокаивает, несмотря на то, что я все еще в замешательстве. И я бы соврала, если бы сказала, что мне не нравится, когда он говорит «моя Мэллори». Но мою голову заполняет множество вопросов. Это единственная женщина, с которой я когда-либо видела его на фото, и он никогда не упоминал о ней. Оз ведет нас вперед, и Айви протягивает руку, чтобы пожать мою. Я автоматически принимаю рукопожатие и ощущаю, насколько оно мягкое и нежное. Чувствую себя немного неуверенно, но Оз гладит свей большой ладонью вверх и вниз по моей спине, будто ласкает и успокаивает, что все будет хорошо. Брайан не двигается, чтобы пожать мне руку, хотя приветствует Оза суровым кивком. Он не отходит от Айви, и, наверное, чувствует то же самое, что и я сейчас.

— Очень приятно, наконец, познакомиться с тобой. — Ее голос такой же нежный, как и прикосновения.

— Давайте присядем. Есть кое-что, что я хотел бы обсудить. — Оз указывает в сторону маленького дивана и стульев, и мы идем к ним. Айви садится на один из стульев, и Брайан молча движется рядом с ней. Мы с Озом садимся на диван напротив них, и он прижимается ко мне. Берет мои руки в свои, сжимая их и позволяя почувствовать его силу. Будто знает, что мне нужно в этот момент, и без колебания дает это. Вижу, как Брайан, молча глядя на нас, опускает руку на скрещенные ноги Айви.

— Я попросил помощника устроить встречу с Айви, и хотел, чтобы ты находилась здесь. Мы с Айви вместе учились в Йеле и ходили на одни и те же занятия. Однажды мы работали над групповым проектом, и случайно вышли вместе из кофейни.

Перевожу взгляд с Оза на Айви, и она нервно сжимает прядь светлых волос и продолжает историю:

— Я из богатой семьи из Коннектикута, и у них есть политические связи в Белом доме. Меня считали светской львицей, поэтому время от времени фотографировали, пока я училась в колледже. За Майлзом очевидно кто-то следил из-за бизнеса его отца и растущей репутации в Йеле, — Она опускает свою руку поверх руки Брайана. — Однажды нас сфотографировали после занятия с группой. Я даже не могу вспомнить, как мы вместе уходили, и не видела человека, делающего снимки. Когда мне на следующий день позвонила мама и спросила, встречаемся ли мы с Майлзом, я отмахнулась. Ни у кого из нас не было романтических чувств друг к другу. — Она измученно усмехается, и это говорит о том, что она все еще не понимает, почему так подумали. — Мы с Майлзом даже не были друзьями. Мы были вместе в учебной группе, и едва были знакомы. Но, зная, как выдумывают папарацци, я сказала маме, что ничего не происходит, и отмахнулась от этого.

Оз кивает, соглашаясь с Айви, и продолжает историю:

— У меня было несколько стычек с отцом, когда учился в колледже, потому что он был недоволен тем, что я не собирался идти по его стопам. Я начал копаться в его прошлом и выяснил, откуда появились грязные деньги моего трастового фонда, и правду о некоторых его сделках на черном рынке. Я узнал, что источником могла быть пролитая им кровь. Торговля людьми, оружием, наркотиками. Меня тошнило от всего этого. Тогда я совершил ошибку и слишком рано открыл ему свои карты. Сказал, что собираюсь разрушить его и забрать у него все. Я не хотел его смерти, потому что это было бы слишком легко. Я хотел, чтобы он был разрушен, разорен и бесполезен. — Оз качает головой, эти вспоминания ему неприятны. — Я был молод и зол, и вместо того, чтобы строить планы и осуществлять их, рассказал ему, как собираюсь отомстить. В тот день я совершил слишком дорогую ошибку. Слишком рано раскрыл свои карты и поклялся, что этого больше никогда не повторится.

Айви нежно улыбается, продолжая там, где остановился Оз:

— Я ехала домой на выходные, и единственное, что помню — как поворачиваю, и меня сталкивает с дороги черный внедорожник. Я очнулась два месяца спустя, на больничной койке, не понимая, что произошло. Только Брайан сидел у моей постели. — Она поворачивается к нему и так сладко улыбается, что в ее глазах можно увидеть любовь.

— Отец связался со мной через несколько часов после аварии Айви, сообщив, что это он стоит за этим. Что, если я не отступлю, он сделает еще худшее с людьми, которые мне дороги. И это только из-за предположения, что мы с Айви были вместе. Мне до сих пор больно, что из-за моей злости и болтовни пострадала Айви.

Она пожимает плечами, будто с ней не случилось ничего страшного.

— Тот день вернул мне Брайана. Он был главой безопасности моей семьи, и я всегда была в него влюблена. Мы были влюблены друг в друга. Он отказался быть со мной, сказав, что мне нужно учиться в колледже. Мне кажется, он думал, что я переживу влюбленность, если не буду с ним все время. После несчастного случая, пока я находилась два месяца в коме, он ни разу не покидал меня. Когда же пришла в себя, он сказал, что мы никогда больше не будем вдали друг от друга.

Брайан наклоняется к ней, утыкается носом в шею, а затем целует в щеку.

Она улыбается нам с Озом.

— Я знаю, что не должна этого говорить, но не жалею, что это произошло. Это свело нас вместе, и я бесконечно благодарна. Я не виню тебя за то, что случилось в тот день, и заставила Брайана поклясться, что он не будет мстить твоему отцу.

Она смотрит на Брайана, а потом на нас.

— Честно говоря, его потребность в расплате почти сломала нас. Только когда я объяснила, что его жажда мести стала важнее меня и нашего будущего, он успокоился. В жизни наступает момент, когда нужно решить, что является самым важным. Я не хотела, чтобы гнев и ненависть поглотили его или стали центром наших отношений. Быть с Брайаном и быть влюбленными, было самым важным. Отпустить это и жить дальше — единственное, что сейчас имеет значение.

Я смотрю на Оза, его брови нахмурены, а в глазах отражаются беспокойные мысли. Глядя на наши переплетенные руки, я думаю о том, что будет дальше, если он продолжит воплощать свою месть. Всегда ли она будет нависать над нами? Исправит ли это только смерть его отца? Не думаю, что ответ «да». И Оз не хочет его смерти, он хочет его уничтожить. В конце концов, будет ли этого достаточно? Не станет ли это постоянной причиной для беспокойства?

— Я не хотел, чтобы это коснулось тебя, Айви. И именно поэтому я так долго держал Мэллори на расстоянии вытянутой руки. Я хотел быть уверенным, что все мои планы исполнимы, прежде чем все узнают, как много она для меня значит. — Он поворачивается ко мне и убирает с лица выбившуюся прядь волос. — Я хотел, чтобы ты поняла опасность, которой подвергаешься, будучи рядом со мной, но пришло время, чтобы все закончилось. Я обещаю следить за тобой и заботиться о тебе. Всегда.

Минуту мы сидим в тишине, прежде чем низкий голос нарушает ее:

— Если вам что-нибудь понадобится, ты знаешь, где нас найти.

С этими словами Брайана мы все встаем, и они с Айви выходят из кабинета. После того как двойные двери закрываются, Оз подходит ко мне, и мы снова садимся на диван.

— Ты в порядке, малышка?

— Ага, думаю, теперь я понимаю.

— По этой причине рядом с тобой находилась Пейдж. Это причина, по которой я всегда следил за тобой и паниковал, когда ты не была полностью защищена или не рядом со мной. — Он обхватывает мое лицо ладонями, и я вижу в его глазах такие интенсивные эмоции. — Я не могу потерять тебя. И не допущу ситуации, когда это может стать возможным. Никогда.

Его слова твердые и решительные, и я знаю, что он не откажется от мести. Я могу только надеяться, что в конце мы оба будем в безопасности.

Оз целует меня так страстно и основательно, что не остается места для споров. Теперь я принадлежу ему, и как бы ни должна сражаться с этим, я не буду. Я — его, а он — мой. Я сделаю все возможное, чтобы защитить нашу любовь и нашу, возможно, зарождающуюся семью.