Осталось всего ничего: найти хотя бы приблизительное значение той самой переменной, которое продолжало отравлять мне жизнь. Выяснить стоимость лицензий. Чем окончилась моя первая попытка – известно. Я уперся в пустоту. Многочисленные звонки и письма ни к чему не привели, кроме потраченного времени и усилий. Это напоминало некий вселенский заговор. Ей-богу, временами мне казалось, что члены Лиги, вопреки своей врожденной чопорности и снобизму, все-таки договорились вести единую политику по отношению к выскочкам извне. Тайный манифест, политика трех «И»: Издеваться, Игнорировать, Избавляться. Под любым предлогом. Формально, то есть юридически, придраться к ним было невозможно. Обладая статусом частных корпораций, они имели полное право внести меня в пожизненный игнор. Или извлекать оттуда время от времени, чтобы, вселив надежду, через минуту отправить на то же место, в тот же ящик на той же полке. Я чувствовал себя героем кафкианского романа. Однажды это достало меня до такой степени, что, позвонив в сотый раз, я стал вести беседу за двоих. Сам задавал вопрос и сам на него отвечал. После всего, что мне довелось выслушать в предущие девяносто девять, это было неслышно. Похоже, девушка не оценила моей изобретательности и просто повесила трубку. Как и раньше, терять мне было нечего. Все равно в любой корпорации, куда бы я ни звонил или писал по поводу лицензий, мой кейс находился в директории «Безнадега». Чего они не учли, так это того, что даже самые отстойные персонажи от природы наделены свойством умнеть со временем. И я решил обратиться к юристам. Коль скоро мои прямые контакты не принесли пользы, я посчитал, что самое время послушать профессионалов. Благо, в области лицензирования и продажи лицензий специалистов было, хоть отбавляй. Нужно было лишь правильно, без ущерба для проека и в рамках конфиденциальности сформулировать задачу. Я начал с Нью-Йорка и Вашингтона. Мне казалось, именно там были сконцентрированы офисы настоящих зубров в области лицензионного права. Я звонил, меня соединяли с нужным специалистом, я рассказывал ему, что мне необходимо, оставлял все свои координаты, и ждал, когда он перезвонит. От правильной постановки задачи зависело все, поэтому юлить здесь могло оказаться себе в ущерб. Я практически говорил правду: лицензии на прямую видеотрансляцию и использование товарных знаков для проведения частных вечеринок в клубах по стране и за рубежом. К этому я добавлял свой настоящий статус владельца перспективной сети ресторанов, поэтому лишних вопросов или идей от служителей буквы закона, как правило, не поступало. Нужно было лишь чуть-чуть подождать. Пару раз меня пытались выдернуть для разговора «не по телефону», однако моя географическая удаленность сыграла мне на руку. Они понимали: чтобы заставить человека летать, нужен серьезный повод. А такого в самом начале разговора и быть не может. Уже через неделю мне стали поступать первые звонки. Я узнал, что дело, о котором я просил, на самом деле не совсем такое простое и, скорее даже, совсем не такое простое. Да, безусловно, любой из интересующих меня операторов имеет правила выдачи дицензий. Но окончательное решение всегда принимается либо коллегиально, либо иным способом, который не детализирован. И, самое главное, – это решение всегда и везде определяется статусом «на собственное усмотрение». Иными словами, члены совета директоров или любые другие уполномоченные лица или лицо вправе отказать в продаже лицензии под любым предлогом или без такового. Когда я это услышал, у меня разыгрался принцип паранойи. В самом деле? Оказывается, Земля круглая? Для этого мне стоило тратить время на переговоры и ожидания, чтобы услышать то, что я и так знал изначально? Но я все же решил дать им высказаться, все еще лелея надежду, что фраза о серьезности дела – лишь обычный повод для юристов увеличить свой гонорар. Увы. Ничего подобного. У них не было волшебного туза в рукаве. Они просто констатировали факты, и три четверти прославленных адвокатов тут же сами отказались рыть дальше в связи с бесперспективностью вопроса. Меня тупо оставляли один на один с делом, которое, как я уже знал, было для меня неподъемным. А где же хваленая адвокатская хватка? Где нестандартные подходы? Разве хоть кто-то сказал «дело можно решить, но это будет дорого», а я отказался платить? Но ведь мы даже не дошли до этого. Мою мечту продолжали убивать, как птицу на взлете, ударом лопаты по голове. Меня это просто бесило. Ублюдки в белых воротничках, никчемные крючкотворцы, злился я. Как нацарапать плевую бумажку или пустить по миру вдову, так вас пруд пруди. А когда случай требует от вас настоящих знаний и умения выворачиваться наизнанку – так тотчас выясняется, что вам это не интересно. Справедливости ради нужно сказать, нашлось пару ребят, приложивших усилия. Совсем немного, но были и такие. Вникнув в суть проблемы, они, прежде всего, предложили разделить вопрос на две составляющих – права на трансляцию и права на использование товарных знаков. С первым основная сложность состояла в том, что практически каждый из операторов Лиги имел подписанные контракты на продажу прямой трансляции церемоний телекомпаниям во многих странах мира. Контракты стоили больших денег и наверняка были эксклюзивными. Для того, чтобы организовать показ церемоний в ресторанах, по логике, мне нужно было бы договариваться с правообладателями в каждой конкретной стране и покупать у них право публичного показа. По мнению юристов, особых сложностей с этим возникнуть не должно. Как показывала практика, телекомпании охотно идут на сотрудничество в таких случаях. Вполне возможно также, что одна и та же компания является ретранслятором всех или большинства интересующих нас событий. А это упрощает проблему, поскольку легче договариваться с одним, чем с десятью. У предложенного ими подхода были свои плюсы и свои минусы. Вместо того, чтобы получить добро на трансляцию от одного оператора, мне придется контактировать с десятками компаний, и цены могут быть совершенно неожиданными. В Америке, к примеру, если вы являетесь хозяином спортивного бара, а на носу супер мега файт, недостаточно купить бой у НВО за 90 баксов (как обычный домашний зритель кабельных каналов), чтобы потом показывать его клиентам в баре. Для показа в публичных заведениях существуют другие тарифы и отдельные структуры, отвечающие за это направление. Есть даже специальная видеополиция, которая выявляет бары и кафе, транслирующие бои нелегально. Тех, кого застигнут на горячем, ждет немалый штраф. Из двух десятков телекомпаний в Европе и США вполне могут найтись оригиналы, которые либо заломят цену, либо уйдут в глухой отказ. Такое тоже вполне реально. Единственный плюс для меня состоял в том, что, работая на местах, трансляторы снимали или почти снимали технические вопросы, гарантируя хороший звук и картинку. Еще можно было сэкономить на переводчиках. Но и только. Вдумчивый подход юристов на этом заканчивался. Дальше все выглядело стандартно. Они обнаружили проблему, очертили ее границы и предложили заняться последовательным ее решением за мои деньги. То есть они готовы были выяснить все уполномоченные телекомпании, связаться с ними и решить все вопросы по покупке прав централизованно, что называется, «под ключ». Все это было продуманно и чудесно, если бы не сумма, которую они хотели получить за свои услуги. Для того, чтобы собрать прикраватную тумбочку, не стоит выписывать мастера-краснодеревщика из Вероны. С этим, имея чертеж, две руки, отвертку и элементарное понятие, вполне можно справиться самому. В крайнем случае, «мастер на час» соберет вам ее за пять минут и возьмет пятьдесят долларов или около того. Помимо природного стяжательства, свойственного большинству юристов априори, мне не понравилось то, что при подходе, который они предлагали, нерешенным оставалась самая главная часть проблемы. А именно – получение лицензии от операторов на использование торговых знаков. О ней словно забыли. Ее вынесли за скобки и там похоронили. Но на самом деле она никуда не девалась. Когда я упорно стал переводить внимание моих потенциальных юридических партнеров именно на этот аспект, они так же целенаправленно пытались увести тему в другое русло, мотивируя это тем, что вопрос сложный, комплексный, дойдем и до этого, но сейчас, дескать, гораздо важнее решать его именно в той последовательности, которую им удалось разработать. Когда вам говорит адвокат, что какое-то решение ему «удалось разработать», это значит, он не просто пришел к нему путем логического размышления, а провел внушительную работу по сбору и анализу вводных данных, изучил всю предшествующую юридическую практику, включая прецеденты, посоветовался с экспертным мнением коллег, словом, вы уже должны ему тысяч сто. Хотя вопрос от этого так и не сдвинулся с мертвой точки. Перефразировав Луи Армстронга, это был огромный шаг для адвоката (особенно для его кошелька) и абсолютно ничего для остального человечества. Такое сотрудничество не сулило мне ничего доброго. Как человек с остатками мозга, я прочитал их хитрость на этапе зарождения. Разделив проблему надвое, они пытались заняться элементарной рутиной, чтобы заработать хорошие бабки на второстепенных нюансах, справиться с которыми под силу даже второкурснику юридического факультета, и при этом ограничиться простым получением отписок на запросы по первому и самому главному аспекту – лицензиям на торговые марки. Но в совокупности это могло выглядеть, как и вправду большая работа по решению проблем, обозначенных клиентом. Увы, такой поворот меня не устраивал. Мне не нужна была имитация деятельности. Я хотел получить реальную помощь в решении конкретных проблем. Что я получил в итоге? Именно – еще одиннадцать статуэток «Золотой палец». Теперь спальня моя была забита ими до отказа, и я понимал, что следующие придется ставить вдоль стены в коридоре. Или относить в ванную.

Думаете, это предел? Вы не видели панорамного фото раскопок гробницы первого императора династии Цинь. Целая армия терракотовых воинов. Восемь тысяч единиц.