Шестнадцатилетняя Кэтлин Райан проснулась и, спрыгнув с кровати, отдернула занавески, чтобы посмотреть, какая погода за окном. Если туч не будет, они с Джо и Лили отправятся на пикник на песчаный пляж в Дануорли. Если же пойдет дождь, что часто случается в этих местах даже в разгар лета, то они проведут еще один скучный день за настольными играми или картами. Лили затеет какую-нибудь постановку и выделит себе главную роль. В особняке стоял сундук, набитый старыми вечерними платьями матери, и она обожала примерять их перед зеркалом, хотя они были ей велики.

— Когда я наконец-то вырасту, то стану красавицей и прекрасный принц заберет меня отсюда, — любила повторять Лили, принимая какую-нибудь позу.

В том, что она действительно вырастет красавицей, не было никаких сомнений — уже в пятнадцать эта девочка притягивала к себе взгляды.

— Парни будут стучать к ним в двери, приглашая ее погулять, я уверена, — сказала однажды мать Кэтлин своему мужу Шеймусу.

Кэтлин с грустью разглядывала в зеркале свою плотную фигурку, волосы мышиного цвета и бледное лицо с россыпью веснушек на переносице, которые так раздражали ее.

— Дорогая, чтобы завоевать мужчину, одной красоты недостаточно. Они будут любить тебя за другие качества, — успокаивала ее мать. Кэтлин не знала, что это за «другие» качества, но в принципе не имела ничего против простой внешности. Как и против стремления Лили быть в центре внимания везде, где бы она ни оказалась. Не возражала Кэтлин и против того, что Джо, ее брат, был готов целовать землю, куда ступала нога Лили. Кэтлин понимала, что никогда не сможет быть соперницей подруги, обладавшей необычной внешностью, имевшей эффектную мать и богатого отца, которые жили в особняке на скале.

Она не испытывала чувства зависти, а, скорее, сочувствовала Лили. Тетя Анна, мать девочки, была известной балериной и часто уезжала из дома. А ее отец, Себастьян Лайл, был сдержанным пожилым человеком, которого Кэтлин видела очень редко. Впрочем, как и сама Лили. О ней заботились гувернантки, сменявшие одна другую. Лили старалась общаться с ними как можно меньше, и преуспевала в этом.

Кэтлин оделась, торопясь приступить к утренним обязанностям. Нужно было собрать яйца и принести кувшин молока из коровника. В этот момент она подумала о подруге, которая, вероятно, еще спала в уютной спальне в особняке на вершине скалы. У Лили не было никаких обязанностей. Завтрак, обед и ужин ей подавала горничная, которая также стирала одежду и делала многое другое. Иногда, особенно если нужно было выходить из дома в холодную погоду, Кэтлин ворчливо напоминала об этом матери.

— Кэтлин, у тебя есть то, чего нет у Лили. Это твоя семья, — говорила обычно в ответ мать.

Но Кэтлин казалось, что ее семья — это и семья Лили тоже, ведь подруга дневала и ночевала под их крышей. Но никто никогда не просил ее сделать хоть что-то. И все же Кэтлин, несмотря на привилегированное положение Лили и манерность, которая иногда раздражала, покровительствовала подруге. Хотя Лили была младше всего на полтора года, она во многом вела себя как ребенок и казалась беззащитной. Это будило в Кэтлин скрытые материнские инстинкты. И еще казалось, что у Лили нет ни капли здравого смысла. Именно она придумывала всякие опасные вылазки: спуститься по скалам в опасном месте, улизнуть ночью из дома и пойти на пляж, чтобы искупаться в море. Казалось, Лили практически ничего не боялась. Очень часто подобные приключения заканчивались плохо, и Кэтлин приходилось не только спасать Лили от опасности, но и нести наказание, словно это она была лидером.

И, конечно же, Джо, благослови его Бог, был готов отправиться за Лили на край света, если бы она попросила об этом.

Но если Кэтлин покровительствовала Лили, то к своему доброму брату она испытывала гораздо более сильные чувства. Однажды, встретив Джо на тропинке в скалах, она вернулась домой в ужасном настроении. После недавнего праздника урожая каштанов ее брат стал для деревенских мальчишек мишенью для насмешек.

— Мама, они дразнили его, обзывали ужасными словами! Говорили, что он деревенский дурак, что у него нет мозгов и его нужно поместить в клинику для дебилов. Почему они так ведут себя с ним? Он ведь хочет дружить со всеми.

София промыла ссадины сына настоем лещины, а потом отправила его к отцу — помочь загнать коров, а сама, плотно закрыв дверь, объяснила Кэтлин, чем ее старший брат отличается от других мальчиков.

— У меня были тяжелые роды, — сказала София, — и доктора считают, что Джо до рождения некоторое время не получал достаточно кислорода. Это повлияло на его мозг.

— Мама, но Джо ведь не идиот? Он может написать свое имя и немного умеет считать.

— Нет, дорогая, он не идиот. Он из тех, кого доктора называют «отстающими».

— Мама, но ведь даже животные его любят. Он с ними так по-доброму разговаривает, и они доверяют ему.

— Да, Кэтлин, ты права. Но дело в том, что животные добрее людей, — вздохнула София.

— Ребята из школы постоянно обижают его. Но он выше всех, и поэтому учителя всегда считают виноватым его. А он даже не пытается возражать! — Кэтлин обхватила голову руками. — Я не могу смотреть, как они обижают его. А Джо никогда не дает сдачи, просто улыбается и принимает наказание. Это несправедливо! Джо и мухи не обидит, ты же знаешь.

Вскоре после этого разговора родители забрали Джо из школы.

— Я считаю, что он уже выучил все, что мог, и со мной на ферме ему будет гораздо лучше, — сказал Шеймус.

Отец оказался прав. Теперь Джо целыми днями помогал на ферме, и его физическая сила и умение обращаться с животными нашли тут применение.

Собирая яйца, Кэтлин размышляла о брате. Он всегда казался счастливым, никогда не злился и не расстраивался. Вставал рано утром, завтракал и уходил в поле до вечера. Вернувшись, Джо пил приготовленный специально для него чай и ложился спать. У него не было друзей, общался он только с членами семьи, но не казался одиноким. В семнадцать лет у Джо не было интересов, характерных для мальчиков его возраста. Его глаза зажигались только при появлении в их доме Лили Лайл. Он часто молча наблюдал за ней, когда она расхаживала по кухне, перебрасывая через плечо густые золотисто-рыжие волосы.

— Тигрица, — неожиданно произнес Джо как-то раз, когда они втроем отправились на прогулку.

— Где тигрица, Джо? — Лили принялась оглядываться по сторонам.

— Ты тигрица.

— Тигрица Лили! — хором воскликнули Лили и Кэтлин.

— Цвет. — Джо показал на Лили. — Как у тигрицы.

— Джо, ты придумал мне отличное прозвище, — сказала Лили, просовывая тонкую бледную ладонь под его огромную руку. — У индийской принцессы из книги про Питера Пэна, похожее имя.

— Ты — принцесса! — Джо посмотрел на Лили сверху вниз полными любви глазами.

Несмотря на врожденный эгоизм, Лили очень хорошо относилась к Джо: терпеливо ждала, пока он складывал в слова в предложения, и притворялась, что ей небезразличен дрозд со сломанным крылом, которого Джо спас и теперь лечил. В первую очередь именно это заставляло Кэтлин прощать Лили многие ее недостатки. Какой бы испорченной и эгоцентричной ни была эта девчонка, к Джо она питала только добрые чувства и всегда заботилась о нем. Положив свежие яйца в кладовую, Кэтлин отправилась в кухню завтракать. Джо уже ел, сидя за столом.

— Доброе утро, — поздоровалась Кэтлин, отрезая хлеб и намазывая его маслом. — Джо, погода хорошая. Мы пойдем на пляж.

— Да. И Лили.

— Она говорила, что зайдет за нами около одиннадцати. Обещала взять с собой что-то перекусить, но она часто так говорит, а потом забывает, — сказала Кэтлин. — Я сделаю сандвичи для нас троих.

— А вот и я! Всем привет! — прозвучал чуть позже в кухне голос Лили, которая, как обычно, эффектно обставила свое появление. — Угадайте, кто вернулся домой? — спросила она, сделав огромные глаза и взяв яблоко из вазы с фруктами.

— Кто? — поинтересовалась Кэтлин, складывая бутерброды в корзину для пикника.

— Джеральд — мой противный сводный брат. — Лили изящно опустилась в кресло. — Я не видела его больше года, в прошлые каникулы он ездил к родственникам своей матери в Клэр.

Кэтлин и Джо с сочувствием посмотрели на Лили. Джеральд — единственный сын Себастьяна Лайла от первой жены Адель — был их общим проклятием. Высокомерный мальчишка, презиравший Кэтлин и Джо, но все равно лезший в общие игры. Он дулся, если ему не удавалось постоянно выигрывать, обвинял их в мошенничестве и часто агрессивно накидывался на других, особенно на Джо. Они были одногодками, и он беспощадно изводил несчастного мальчика.

— Надеюсь, он не пойдет с нами на пляж? — обеспокоенно поинтересовалась Кэтлин.

— Нет, сегодня утром он заявил мне, что ему почти восемнадцать и он практически взрослый. Мне кажется, что он не хочет с нами общаться. Он действительно сильно вырос. Я с трудом его узнала. Он выглядит уже как мужчина и ростом почти с папу. Если бы это не был противный Джеральд, я бы сказала, что он вполне симпатичный, — захихикала Лили.

— Нет, нельзя быть симпатичным с таким характером, как у него. — Кэтлин вздрогнула. — Что ж, очень хорошо, что он задрал нос и не хочет идти с нами. Джо, ты готов?

Джо, как всегда, с обожанием смотрел на Лили.

— Готов, — ответил он.

И они втроем направились на пляж. Лили — на спине у Джо, держась за его крепкие широкие плечи и прижимаясь к нему, как маленькая обезьянка. Она притворно вскрикивала от страха, когда он спускался вниз по скалам.

— Вот мы и пришли, — запыхавшись, сказала Кэтлин и поставила тяжелую корзинку для пикника на мягкий песок. — Джо, опускай Лили вниз, чтобы она помогла мне достать еду.

— О, здесь так жарко! Я хочу прямо сейчас окунуться в море, — заявила Лили, снимая платье, под которым оказался купальный костюм. Изящные изгибы ее тела уже начали округляться. — Давай наперегонки, Джо! — весело прокричала она и бросилась бежать по песку к воде.

Кэтлин посмотрела на Джо, который неловко поспешил за Лили, на ходу снимая рубашку. Несколько секунд спустя он прямо в шортах нырнул в море. Кэтлин постелила на песок одеяла и на одном разложила угощение, которое приготовила дома. Она посмотрела на Лили, красивую, стройную и грациозную, — та визжала и плескалась в волнах вместе с Джо, — и в который раз пожалела, что сама она не такая раскованная и эффектная.

Через десять минут, тяжело ступая, вернулся Джо.

— Лили холодно, — сказал он, показывая на полотенце.

Кэтлин кивнула, протянула ему полотенце и смотрела, как он возвращается к воде, чтобы обернуть и согреть дрожащую Лили. «Как хорошо, что я не умею ревновать», — подумала она. Хотя Кэтлин заботилась о брате всю жизнь, любила и оберегала, яростно защищая, потому что он был не в состоянии постоять за себя, она хорошо понимала, кому принадлежит его сердце. И если случится так, что они с подругой будут тонуть и ему придется выбирать, кого из них спасать, это окажется Лили. Чувства к Лили одурманивали Джо, крупица внимания с ее стороны была для него равноценна целому году реальной заботы сестры. Но что плохого в том, что Лили делала Джо счастливым? Кэтлин только хотелось надеяться, что, когда Лили вырастет и уедет — она не сомневалась, что та получит любого мужчину, которого выберет сама, — Джо сможет это пережить.

Кэтлин уже понимала, как красота помогает в жизни. Даже в школе красивым девочкам сходило с рук гораздо больше, чем простушкам. И казалось, не важно, каков ты внутри — хороший или плохой, — чем интереснее ты внешне, тем больше сиюминутной выгоды получаешь. Окружающие благоговели пред красотой, особенно мужчины. Все говорили, что это несерьезно, но Кэтлин так не думала. Кинозвезды и леди, живущие в особняках, — все они имели яркую внешность. И вряд ли нашлась бы красивая девушка, выполняющая грязную работу на кухне. Если только Золушка, но тогда обязательно должен был появиться прекрасный принц, который узнал бы свою суженую по красивой крошечной ножке.

— О, Кэтлин! Я умираю от голода! Можно сандвич? — Лили вернулась. Позади шел Джо.

— Держи, есть с мясом и с джемом. — Кэтлин протянула Лили бутерброды на бумажной салфетке.

Джо взял свободное одеяло и накинул на плечи Лили, а потом сел в мокрых шортах прямо на песок рядом с сестрой.

— Держи, Джо, тебе тоже нужно поесть. — Лили показала брату его бутерброды.

— Джо, давай поменяем мои с мясом на твои с джемом! — предложила Лили. — Терпеть не могу консервированное мясо!

Кэтлин смотрела, как Джо безропотно отдал Лили бутерброды с джемом. Лили съела их, сбрасывая крошки в песок, а потом легла, вытянув длинные стройные ноги.

— Почему я родилась с такой светлой, как у всех ирландцев, кожей? — простонала она. — Я похожа на бледную луну на темном небе.

— Нет. Красивая, — улыбнулся Джо.

— Спасибо, Джо. Кэтлин, знаешь что? — Лили приподнялась на локтях. — Когда мы купались, Джо предложил мне выйти за него замуж. — Она захихикала. — Правда, мило?

— Да, думаю, что так, — сказала Кэтлин, которой не понравился снисходительный тон Лили.

— Буду заботиться о тебе, — кивнул Джо, принимаясь за очередной бутерброд с мясом.

— Спасибо, Джо. Я знаю, что ты все время это делаешь. И обещаю подумать о твоем предложении! — Лили весело посмотрела на него и снова улеглась загорать.