— Где тебя носит, девчонка? — закричал Жиль Фремон племяннице. — Ты что, не видишь, что у меня гости?! Все давно ждут, чтобы подали еду.

Жан-Пьер почувствовал симпатию к юной Анжелике. Девушка обвела комнату гордым взглядом темных глаз и, несмотря на то что Жиль накричал на нее, держалась все так же прямо. Она медленно шагнула вперед, предлагая угощение Этьену Бруссару. Сердце Жан-Пьера сжалось, когда он увидел, как этот торговец окинул ее похотливым взглядом. И Шарль Левен, беря закуску с подноса, жадно уставился на ее молодую крепкую грудь. С большим трудом Жан-Пьер удержался от того, чтобы не отбросить свой стул и не сбить обоих сластолюбцев на пол. Руки на коленях сами собой сжались в кулаки.

Боже, откуда только взялись этот гнев и такая злость, которую он никогда раньше не ощущал!

Девушка грациозной походкой приблизилась к нему и предложила взять угощение с роскошного подноса. Он в первый раз увидел вблизи ее красоту. И вновь у него захватило дух. Ее темные глаза завораживали, притягивали.

— Месье? — сказала она, явно смущаясь под пристальным взглядом Жан-Пьера.

Ее голос был приятными и мелодичным. Жан-Пьер улыбнулся ей и взял с подноса маленький пирожок с устрицами.

— Благодарю вас, мадемуазель.

— Эй, Фремон! — Шарль Левен повернулся к хозяину дома. — Почему бы вам не представить нас этой красивой барышне?

Жиль пожал плечами.

— Господа, это моя племянница, Анжелика, — небрежно сказал он. А потом, заметив угрожающий взгляд Левена, добавил: — Анжелика, познакомься: это господин Левен, это господин Делакруа, а это господин Бруссар.

— Приятно познакомиться с вами, господа, — скромно ответила Анжелика.

Повернувшись к Жилю, она тихо спросила:

— Дядя, можно мне теперь уйти?

— Ну, хорошо, ступай, — грубовато ответил Жиль.

Она поставила поднос на стол.

— А где бутылка виски? — с недовольством в голосе спросил Жиль.

— Я послала за ней в подвал Коко, — ответила Анжелика, чуть приподняв подбородок. — Сейчас принесу.

Жиль фыркнул, когда племянница выходила из комнаты. Он следил выпученными глазами за ее удаляющейся фигурой, а потом повернулся к столу и засунул себе в рот банановый блинчик.

— А у вас хорошенькая племянница, Жиль, — усмехнулся Левен.

Жиль тоже усмехнулся, обнажив гнилые зубы, и кусок бананового блинчика повис у него на толстой губе.

— Как я и говорил вам, Шарль, есть на что посмотреть, верно?

Левен не спеша раскурил тонкую сигару, глубоко затянулся и лениво выпустил дым. Сузив глаза, он устремил на Жиля хищный взгляд:

— Сколько вы хотите за девочку, Фремон?

Пока Жиль чмокал и отмахивался от банкира, Жан-Пьер ощутил острое чувство тревоги. Левен был необычайно богат, а, судя по слухам, дела Жиля Фремона в последнее время были хуже некуда из-за его пагубного пристрастия к картам, особенно к игре в фараона. Жак-Пьер интуитивно почувствовал, что нелепое предложение Левена было совершенно серьезным. Но он вовсе не хотел, чтобы события для юной Анжелики Фремон разворачивались таким образом.

— Эй, Делакруа, вы что, раздумали уходить? — насмешливо спросил жирный Бруссар.

— Да. Я пока останусь, — ответил Жан-Пьер. Он собрал карты и бросил их Бруссару.

Остальные трое грубо рассмеялись, услышав ответ молодого человека. Но Жан-Пьер нисколько не смутился.

В этот момент Анжелика вошла в комнату с бутылкой виски.

— Плесни-ка мне в стакан, девочка, — приказал ей Фремон.

— Да, дядя Жиль.

Анжелика произнесла эти слова с почтением. Но потом она сразу стиснула зубы, сдерживая гнев. Спокойно откупорила бутылку и налила дяде половину стакана. Храни Бог ее душу, подумал Жан-Пьер. Девочка хорошо воспитана, а ей приходится прислуживать дяде и его собутыльникам.

Жиль Фремон быстро выпил виски и заревел:

— Еще!

Анжелика спокойно напила ему еще стакан, поставила бутылку и повернулась, чтобы уйти. Видя, как Бруссар окидывает девушку похотливым взглядом, Жан-Пьер воскликнул:

— Ну, Бруссар, вы собираетесь сдавать?

Бруссар пожал плечами и сдан карты. В течение следующего часа игроки оживленно делали ставки, все, кроме Жан-Пьера. Молодой человек сидел, маленькими глотками пил виски и с растущей неприязнью следил за ними. Все трое были сильно пьяны, об этом свидетельствовали их красные лица и громкая, сбивчивая речь. Каждый раз, когда юная Анжелика появлялась в комнате — то ли затем, чтобы убрать полные пепельницы, то ли принести новую бутылку виски, — взгляды Левена, Бруссара и даже самого Фремона становились все более похотливыми и недвусмысленными. Распутники отпускали непристойные замечания, стоило только девушке выйти из комнаты. От возмущения у Жан-Пьера в жилах закипала кровь.

Когда Анжелика в четвертый раз вошла в комнату, свершилось неизбежное. Она проходила мимо Этьена Бруссара, и он ущипнул ее сзади.

Жан-Пьера бросило в жар. Как только мог этот негодяй оскорбить прелестное дитя! Никогда в жизни он так отчаянно не жалел, что при нем не было пистолета.

Но прежде чем он смог как-то отреагировать на это, Анжелика круто повернулась и залепила своему обидчику пощечину. Шарль Левен расхохотался. Девушка гордо подняла голову и вышла из комнаты. Жан-Пьер про себя усмехнулся, поняв, что девушка не такое уж беззащитное дитя. Он не удержался и воскликнул:

— Браво!

Бруссар получил по заслугам. Этот жирный комиссионер сидел, трясясь от злости красной отметиной на дряблой щеке.

Жан-Пьер вдруг подумал: а что бы случилось, если бы то же самое девушка проделала с его вспыльчивым кузеном Роланом?

Предположение не успело возникнуть, потому что он услышал раздраженный голос Этьена:

— Я требую, чтобы ваша племянница извинилась передо мной!

Услышав это, Жан-Пьер бросил карты и повернулся к Бруссару.

— Вы хотите, чтобы девушка извинилась перед вами? Как вы смеете требовать этого, когда сами оскорбили ее?

— Как я смею?! — взвился Бруссар. — Эта так называемая невинная девочка сама крутила передо мной своей задницей и, когда я отреагировал на это, ударила меня по щеке.

Едва сдерживая гнев, Жан-Пьер обратился к Фремону:

— Жиль, вы ничего не можете сказать в защиту племянницы? Вы позволите Бруссару так оскорблять ее?

Фремон презрительно хмыкнул:

— Я согласен с Бруссаром. Девчонка оскорбила моего гостя.

— Оскорбила? — возмущенно повторил Жан-Пьер. — Но ведь все видели: Бруссар тронул ее за такое место, за которое ни один мужчина не может тронуть леди, если она не является его женой!

Фремон пожал плечами, подлил себе виски и сказал заплетающимся языком:

— Я прежде всего не уверен в нравственности этой девчонки. Ведь ее мать была просто шлюхой…

— Я не могу поверить, что слышу такое! — закричал Жан-Пьер, сердито размахивая руками. — И вы говорите такие вещи о своей родной племяннице, о вашей близкой родственнице?

— Ну, об этом я скоро забуду, — ответил Жиль скрипя зубами.

— Я снова спрашиваю вас, Фремон, сколько вы хотите за эту девушку? — холодно перебил их Шарль Левен. Жестокость, звучавшая в его голосе, поразила Жан-Пьера.

— Вы не получите ее, Шарль, — поспешно перебил его Этьен. — Я хочу купить ее для себя. Я научу ее, как надо себя вести, дам ей парочку уроков, положу через колено и всыплю ей по маленькой попке…

— Забудьте об этом, Бруссар, — спокойно перебил его Левен. — Вы же знаете, я перебью цену. — И с ухмылкой добавил: — И кроме того, совершенно ясно, что девчонке нужна рука покрепче вашей. Такое своенравие может быть подавлено только одним способом, скажем так, жестокостью. Вот почему я настаиваю, чтобы девушка оказалась моей собственностью…

Жан-Пьер вскочил на ноги.

— Не могу поверить своим ушам! Господа, мы же говорим не о какой-нибудь там шлюхе с Бэйсн-стрит! — Повернувшись к Левену, он со злостью спросил: — Вы на самом деле собираетесь купить девушку, Шарль?

— Не исключаю возможности договориться об этом.

— И ее тело потом выловят из канала, как других ваших любовниц?

Тут Левен тоже вскочил с искаженным от гнева лицом.

— Я вызову вас на дуэль за эту наглую ложь, Делакруа!

— Господа, господа, сядьте! — почти закричал Жиль Фремон. — Я не хочу, чтобы сегодня вечером в моем доме кого-то вызывали на дуэль.

Мужчины сели на свои места, не спуская друг с друга глаз.

— Знаете, я подумай, что мне было бы очень трудно обеспечить Анжелике такую жизнь, которую она заслуживает. — Жиль не пытался скрыть своего удовлетворения тем, что произошло. — Может быть, было бы лучше, если бы один из вас, господа, изъявил желание стать ее… покровителем.

— Станет тот, кто выложит вам на стол больше денег? — сердито заметил Жан-Пьер. — Где ваша совесть, Фремон?

— А что это вас так обуяла нравственность, Делакруа? — усмехнулся Жиль. — У вас-то было много любовниц.

— Верно. Но ваша племянница — невинная девушка, а не дама полусвета. Мы не имеем права так играть ее жизнью.

— А какая у нее будет судьба, если для нее не найдется покровителя? — возразил Жиль. — У девушки нет ни денег, ни приданого, и я ничего не могу ей дать. Какое будущее ждет ее? Быть горничной в богатом доме? Уж лучше пусть станет подружкой такого прекрасного человека, как Шарль.

При этих словах губы Жан-Пьера скривились.

Но Левен, не глядя на него, спокойно произнес:

— Хорошо сказано, Фремон. — Потом не спеша затянулся сигарой и прибавил: — Я открываю торги с десяти тысяч.

— Пятнадцать! — зло выкрикнул Бруссар, ударив пухлым кулаком по столу и глядя на улыбающегося Левена. И в этот момент что-то произошло с Жан-Пьером.

— Довольно! — закричал он, вскакивая на ноги. — Джентльмены, я не могу вот так просто сидеть и смотреть, как делается это мерзкое дело. Мы что-то потеряли в себе, если можем поступать так по отношению к невинной девушке. — Потом он повернулся к Жилю: — Назовите вашу цену.

Тут же запротестовали Бруссар и Левен.

— Вы хотите заполучить девушку для себя, Делакруа, и сделать ее своей любовницей, — упрекнул его Бруссар.

— Неправда! Девушка не будет ничьей любовницей. Она станет чьей-то женой. — Жан-Пьер сказал эти слова прежде, чем обдумал их, но тут же понял, что в этом и есть решение. Он задумчиво добавил: — Правда, ее будущий муж еще не знает об этом.

— Хватит с нас этой чепухи! — резко сказал Левен хозяину дома. Он презрительно дернул плечом. — Какую бы цену ни дал Делакруа, я удваиваю ее!

— Черт возьми! — зло прошипел Жан-Пьер. Он повернулся к Левену, угрожающе положив руку на спинку стула, и с безжалостной улыбкой прошептал: — Ради чего же эта девушка должна умереть?

В ответ ему Левен глумливо улыбнулся:

— Вы что, пугаете меня, Жан-Пьер?

— Вовсе нет.

— А вам известно, что я не проиграл ни одной дуэли?

— А вам известно, что я тоже ни одной не проиграл? — И прежде чем Шарль смог ответить, продолжил: — Но если я на этот раз проиграю, будьте уверены, что мой кузен или отец быстро отомстят за меня.

Шарль Левен судорожно сглотнул. Он был порочным человеком, но отнюдь не дураком. Ему совсем не хотелось связываться с тремя Делакруа, которые, по слухам, были отличными стрелками. Он пожал плечами.

— Ну и забирайте девчонку. Все это становится ужасно скучным.

— Хвалю вас за благоразумие, Шарль, — сказал Жан-Пьер. Он повернулся к Жилю и повторил свое требование: — Назовите вашу цену за девушку.

Цепкий ум Жиля быстро заработал.

— Двадцать пять тысяч долларов? — спросил он, не ожидая, что Жан-Пьер согласится на эту цену. Но молодой человек и глазом не моргнул.

— Идет, — сказал он и достал из нагрудного кармана чековую книжку, которую носил с собой на всякий случай. — У вас есть чем написать, я полагаю?

— Конечно.

Радостно потирая руки, Жиль поспешил из комнаты. Через несколько секунд он вернулся и подал Жан-Пьеру перо и чернильницу.

Пока Жан-Пьер выписывал чек, Этьен Бруссар перегнулся через стол и прошептал Левену:

— Если таинственный жених будет покладистым парнем, то она станет сразу женой и любовницей, не так ли, мой друг?

Шарль стряхнул пепел с сигары, мрачно улыбнулся и ничего не ответил.

Жан-Пьер с победным блеском в глазах протянул банковский чек Жилю. Впервые за много часов молодой человек вздохнул с облегчением…

И в этот момент он понял, что сделал доброе дело.