– Полагаю, свадьбу теперь придется отложить, - сказал Ховард.
– Конечно, разве можно заставлять девочку выходить замуж за человека, которого она даже не узнает? - согласилась Шарлотта.
– Но меня это вовсе не смущает, - заметил Джефф.
– По-моему, тоже ничего страшного, - проговорила тетя Агнесс.
Вечером того же дня Ховард, Шарлотта, доктор Карнес, тетя Агнесс и Джефф собрались в гостиной Они пили кофе и пытались разобраться в том, что же случилось с их Мисси. Девушку только что снова осмотрел врач.
– Впрочем, она никого из нас не узнает, - продолжила Шарлотта. - Она даже попросила меня - крайне вежливо - называть ее Мелиссой.
– Странно, Мисси никогда вежливостью не отличалась, - сказала Агнесс.
– Это верно - Шарлотта несколько растерялась - Я… э-э… я хочу сказать, что у нее появились хорошие манеры.
– И просьба эта странная, - задумчиво протянула Агнесс. - Мисси терпеть не могла свое имя.
– А мне нравится, - заговорил Джефф. - В имени Мелисса есть некое приятное, старомодное звучание, вам не кажется?
Присутствующие кивнули.
– Всякий раз, как только речь заходит о том, чтобы выйти из дому, она испуганно кричит, - вступил в разговор Ховард. - Так нам никогда не удастся отвезти ее в больницу.
– Да уж, - согласился доктор Карнес. - Меня очень тревожит ее амнезия. Так удариться головой! Вполне возможен целый ряд серьезных осложнений - сильное сотрясение мозга, гематома мозга Разумеется, вашу дочь надо срочно обследовать.
– Вы говорите о психических осложнениях? - спросила Шарлотта.
Врач только плечами пожал.
– Мне нужны результаты рентгена, и чем скорее, тем лучше.
– Нет, я не согласен! - нахмурившись, вскочил жених.
– Джефф! - изумилась Шарлотта.
Тот решительно оглядел присутствующих.
– Я не позволю, чтобы Мисси… Мелиссу терроризировали подобным образом.
– Терроризировали? - удивилась Агнесс.
– Она сейчас очень уязвима, сбита с толку, это очевидно, - объяснил молодой человек - Нельзя заставлять ее выходить из дому, пока она не готова к этому.
– Мы сильно рискуем, молодой человек, - укоризненно сказал врач.
– Вы видите хоть какие-то симптомы сотрясения мозга или гематомы? - не отступал Джефф.
– В общем-то нет, - согласился врач. - Без сознания она находилась очень короткое время, расширения зрачков не наблюдается, равно как и нарушений слуха.
– Но тем не менее я настаиваю на медицинском обследовании. К тому же, учитывая ее психическое состояние…
– Да, конечно, - прервал его жених, - но если мы силой заставим ее выйти из дому, не ухудшится ли ее состояние еще сильнее? Ведь бедную девочку пугает абсолютно все: она не знает, что такое машина, что такое радио и телевизор, не узнает никого из нас. Горничная говорит, что она закричала от страха, когда включили пылесос. Такое впечатление, будто она родилась не в двадцатом веке.
– Именно, - пискнула Шарлотта - Я тут пыталась проводить ее к машине «скорой помощи», так она понесла какой-то бред о том, чтобы лошадям дали овса.
– А в телевизоре у нее сидит мужчина, которого она потребовала застрелить или стереть - точно не помню, - заметил Ховард, растерянно нахмурившись
– Она действительно не в своей тарелке, - согласилась Агнесс. - Я, например, обнаружила, что она стучит в стену там, где стоит внутренний телефон, утверждая, что где-то за стеной сидит бедняга музыкант.
– Ах ты, Господи! - ахнула Шарлотта.
Доктор заметно помрачнел.
– И тем не менее надо уговорить эту молодую женщину лечь в больницу…
– Вы только напугаете ее до смерти, - заметил Джефф.
– Мальчик, по-видимому, прав, Эдмунд, - вмешался Ховард. - Если мы заставим Мелиссу сделать обследование, неизвестно, чем это кончится.
– Хорошо, - устало согласился врач. - И помните: ваше решение никак не согласуется с моим мнением. Но за последствия я не отвечаю.
Врач ушел, и собравшиеся в замешательстве переглянулись.
– Что же нам теперь делать? - спросила Шарлотта.
– Давайте оставим девочку в покое, - предложила Агнесс. - Ну и что, что она немного не в себе, главное, в результате удара она перестала быть несносным ребенком.
– Пусть Мелисса поправляется самостоятельно, в своем темпе. Я так считаю, - сказал Джефф.
– Значит, теперь она для нас Мелисса, - проницательно заметила Агнесс. - Девочку и впрямь словно подменили.
Никто из присутствующих даже не осмелился заикнуться, какое это благо.
Джефф покинул особняк Монро в полном смятении. Казалось, ему неожиданно, словно по волшебству, подарили новую невесту. Сегодня утром на лестнице споткнулась Мисси, а очнулась совершенно другая - Мелисса. Добрая, мягкая, ласковая.
Может быть, раньше он неверно судил о Мисси? Может быть, ей надо было только упасть, чтобы обнаружить все свои достоинства? Как бы то ни было, теперь Джефф изумлен и очарован своей невестой.
Прежняя Мелисса никогда не нуждалась в нем, но этой, новой, он был нужен. Сегодня днем он провел с ней всего лишь несколько минут, но ему хватило времени, чтобы осознать всю глубину происшедшей с ней перемены. Как же она теперь беспомощна, смущена и напугана! Этих качеств он никогда прежде не замечал в своей независимой Мисси и всем сердцем полюбил новую Мелиссу.
Полюбил? Он неожиданно понял, что ему не терпится снова увидеть ее и помочь ей пройти через тяжкие испытания.
Впервые за шесть долгих, одиноких лет Джефф почувствовал, как сердце его слегка оттаяло.
– Полагаю, свадьбу теперь придется отложить, - заключила Лавиния.
– Конечно, - согласился Джон, - разве можно заставлять девочку выходить замуж за человека, которого она даже не узнает?
– Но меня это вовсе не смущает, - заметил Фабиан.
– По-моему, тоже ничего страшного - проговорила бабка.
Фабиан, Джон и Лавиния, врач и бабушка Монтгомери собрались в гостиной обсудить теперешнее диковинное состояние Мелиссы.
– Она говорит то, что ей в голову взбредет, - продолжил Джон, - и кажется, никого из нас не узнает, даже не понимает, где она и кто.
– А этот ее лексикон? - вмешался в разговор врач. - Какие-то «дурдома» и «поехавшие крыши»…
– Такое впечатление, что это совсем другой человек, - заметила бабушка Монтгомери. - Кажется, я говорила тебе, Лавиния, что она даже выглядит иначе.
– Да, мама, говорила.
Наклонившись к Лавинии, бабушка продолжила, понизив голос:
– А это непристойное исподнее, которое было на ней, когда мы ее раздели… Знаешь ли, я никогда не видела ничего подобного! Какое-то все прозрачное до неприличия! Я немедленно все выбросила в мешок с тряпками!
Лавиния нахмурилась и погладила бабушку по руке, а Джон сказал:
– Несколько минут назад я поднялся наверх проведать ее. Так вот, она потребовала, чтобы я называл ее
– Мисси. Какое странное имя! А потом еще просила принести какой-то непонятный предмет - кажется, она назвала его телефон.
– Может быть, телеграф? - растерянно спросил врач.
– Телеграф - в спальню? - Джон поднял брови. - Вы шутите, Флетчер.
– Говорят, она швырнула в горничную ночным горшком, - добавила бабушка Монтгомери. - В общем, дитя безумно.
– Ах, подите вы! - засмеялась Лавиния. - Ничего страшного! Конечно, эта девочка - наша Мелисса. Просто в результате падения у нее появился характер. И слава Богу! - Она обратилась к Фабиану: - Вы не находите, дорогой?
Он усмехнулся.
– Не скажу, что мне нравится, когда меня называют пентюхом или придурком. Однако, должен признаться, что падение, похоже, пробудило в Мелиссе лучшие качества. Нет, сотрясение мозга и потеря памяти меня, естественно, смущают. Что вы думаете об этом, доктор Флетчер? - обратился он к врачу.
Тот напряженно подался вперед.
– Я по-прежнему считаю, что ее состояние вызвано лихорадкой, обусловленной разливом желчи. Лихорадка привела к головокружению, которое, в свою очередь, привело к падению. Должен предупредить, что в то время как мы здесь мирно беседуем, яды разъедают ее мозг. Если бы вы позволили мне устроить ей кровопускание…
– Ах, чепуха на постном масле! - махнула рукой Лавиния. - Я никогда не одобряла этих пыточных инструментов, которые вы называете пиявками…
– В таком случае, Лавиния, если девочка умрет, это будет на вашей совести, - тотчас предупредил врач и глубокомысленно заключил: - Чем бы ни была Мелисса больна, со временем она либо поправится, либо умрет, либо сможет жить только в сумасшедшем доме. - Он встал, взял свой черный саквояж и цилиндр. - Я должен принять роды, а потому позвольте откланяться.
После ухода врача в комнате воцарилось тягостное молчание. Наклонившись к Джону, Лавиния прошептала:
– Надеюсь, доктор Флетчер не станет мучить этими ужасными пиявками бедного младенца или его мать Похоже, он во что бы то ни стало решил сегодня пустить кому-нибудь кровь.
– А что нам делать с Мелиссой? - спросила бабушка.
– Теперь ее зовут Мисси, - напомнил Джон.
– Зачем нам вообще что-то делать? - проговорил Фабиан. Он почесал подбородок и лениво усмехнулся. - По правде, говоря, такой она мне нравится больше.
– Да, она изменилась, - кивнула Лавиния.
Никто из присутствующих не осмелился произнести вслух, какое это благо.
Направляясь на свою хлопковую плантацию, расположенную по соседству, Фабиан все время размышлял о женщине, которая два часа тому назад назвала его пентюхом. Он был удивлен и обрадован, а также заинтригован и очарован.
Трудно поверить, но благодаря падению в характере его невесты произошли решительные перемены. Кроткая, маленькая мямля Мелисса исчезла; вместо нее появилась вспыльчивая, темпераментная Мисси…
Женщина, которую ему смертельно хотелось узнать получше.
Может быть, он составил о ней неверное мнение? Ведь та, которую он раньше считал бесцветной, как пресная вода, и холодной, как лед, оказывается, обладает и страстной натурой, и внутренним огнем, что способен поглотить их обоих.
Фабиан усмехнулся. Завтра он заново начнет свои ухаживания, очарует ее и завоюет, уповая на то, чтобы это внезапное, удивительное преображение, случившееся с ней, осталось навсегда.
В чреслах его пробудилась жизнь. Всего лишь несколько часов назад его приводила в ужас сама мысль о том, чтобы уложить в постель дрожавшую от страха девственницу. Он намеревался, вступив в брак, завести постоянную любовницу, а супружеский долг исполнять лишь для того, чтобы обзавестись наследником.
Теперь же, когда она так изменилась… Проклятие! В какую маленькую злючку она превратилась! Манеры, позы, ее дерзкий, откровенный ротик - нет, она просто заслуживает страстных, долгих ласк!
Возбуждение сменилось мучительной болью. Мисси. Восхитительно!
– Ну что же, мисс Мисси, - пробормотал он вслух, коснувшись полей шляпы, - сочту за честь покорить вас.