— Ну что, встаешь? — услышала она глубокий низкий голос Сэма.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он оторвался от ее тела. Энни резко обернулась, стряхивая с себя грязь, и сощурилась от невероятно яркого, слепящего солнца. В воздухе была разлита упоительная свежесть, где-то рядом токовали тетерева. Трудно было представить, что совсем недавно мир содрогался от буйства стихий.

В ее собственном мире тоже не обошлось без потрясений.

Сэм Ноубл стоял над ней, заслоняя собой весь обзор. Этот забрызганный грязью человек был ее похитителем, однако Энни невольно залюбовалась его красивым телом, облепленным мокрой оленьей кожей, и лицом в обрамлении буйных кудрей. Сэм протянул ей свою большую загорелую руку, и в ее душе зазвенели тихие струнки нежности. Как истинный джентльмен, он пытается ей помочь!

Но ведь прежде всего он враг, и она не должна поддаваться романтическим чувствам!

Энни уже хотела взяться за протянутую руку, но вдруг вспомнила про нож. «Как же быть? — в панике размышляла она. — Если я встану, он заметит оружие». Наконец решившись, она ткнула лезвие глубоко в рыхлую землю и только потом позволила Сэму помочь ей подняться.

— Спасибо, — пробормотала она, вставая на ноги.

Он задержал ее ладонь в своей на долю секунды дольше, чем требовалось, и Энни ощутила приятное волнение. Ее похититель отступил назад. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, не в силах преодолеть возникшее между ними притяжение, сильное и пугающее.

Наконец Сэм поднял руку и стер с ее носа грязь.

— Ну и видок у тебя! — сказал он с усмешкой. Только сейчас Энни обратила внимание на свои безнадежно испачканные джинсы.

— Все в порядке? — смущенно поинтересовался он.

Вспомнив намерения этого человека, Энни хотела спросить, не все ли ему равно, но сдержалась. Ведь только что он укрывал ее от града собственным телом!

Впрочем, она, наверное, просто не привыкла к такому отношению, а для мужчины XIX века обычное дело — защитить свою спутницу от непогоды, даже если он везет ее на смертную казнь.

— Я в полном порядке, — наконец отозвалась она. — А ты? Ведь основной удар ты принял на себя.

— О, я человек закаленный!

Они опять уставились друг на друга — почти против воли. Что-то особенное было в окружавшем их воздухе.

Сэм откашлялся, потом обозрел усыпанный градом ландшафт.

— Проклятие!

— Что такое?

— Одна лошадь отвязалась.

Энни посмотрела на ближайший дубок. В самом деле, там осталась только одна лошадь.

— Да. Моя кобыла убежала.

Прикрыв глаза от солнца ладонью, Сэм обвел окрестности внимательным взглядом и удовлетворенно улыбнулся.

— Ага! Кажется, я ее вижу. Возможно, мне удастся подманить ее к себе.

Устремив взор в ту же сторону, Энни заметила вдалеке беглянку, мирно жующую траву.

— Хорошая мысль.

Этот мужчина без труда подманит к себе любое существо женского пола.

— Будем надеяться, что я сумею накинуть на нее веревку, — продолжал он. — Иначе нам придется ехать в Прери-Стамп в одном седле.

Энни вздрогнула. Она сомневалась, что выдержит эту новую пытку.

Она думала, что Сэм свяжет ее перед уходом, но, к ее удивлению, этого не произошло. Он поднял с земли свою шляпу, отряхнул ее, вскочил в седло и ускакал. Энни видела, как он гарцует неподалеку от ее каурой кобылы, покручивая в руке лассо, посвистывая и подзывая ее ласковыми криками. Сначала лошадь ржала и испуганно шарахалась в сторону, но вскоре начала приближаться к Сэму. Он грациозно бросил лассо и с первой попытки заарканил животное.

Энни улыбнулась и в невольном восхищении покачала головой. Черт возьми, этот парень умеет обращаться с лошадьми и веревкой! Она бы ни за что не поймала кобылу с первого раза.

Сэм поскакал обратно, таща за собой ее лошадь, и только тут Энни вспомнила про спрятанный нож. Во рту у нее пересохло. Ей совсем не хотелось драться с человеком, который защитил ее от непогоды. Но это был единственный шанс на спасение…

По счастью, Сэм был еще далеко. Она осторожно попятилась к склону горы, встала на колени и вытянула лезвие из земли. Убрав оружие за спину и выпрямившись, Энни с тревогой следила за приближением Сэма.

Борясь с инстинктивным страхом, она попыталась продумать свой следующий шаг. Убивать Сэма ей не хотелось. Лучше подойти сзади, прижать острие ножа к его спине и потребовать, чтобы он отдал ей револьвер. А потом связать его по рукам и ногам, сесть на лошадь и смыться.

Как бы не так! Да он убьет ее в первые же три секунды! Но на кону стояла ее жизнь, и надо было решаться.

Ярдах в пяти от нее Сэм остановил лошадей и с усмешкой взглянул на Энни.

Она натянуто улыбнулась.

— Поймал? Отлично!

Кивнув в ответ, Сэм спешился и снял лассо с шеи ее кобылы. Сердце Энни подпрыгнуло. Он стоял к ней спиной, сматывая веревку. Вряд ли ей представится более удачный момент.

У нее перехватило дыхание. Ну что ж, сейчас или никогда! Энни осторожно двинулась к нему, держа наготове нож.

Внезапно Сэм замер. Она остановилась, парализованная ужасом.

В следующее мгновение он развернулся и бросил лассо — на этот раз в ее сторону. Веревочная петля вырвала нож из пальцев Энни. Лезвие завертелось в воздухе.

Энни была поражена. Она еще никогда не видела, чтобы кто-то так мастерски владел лассо! Ей вспомнились слова Отрубленного Носа, который назвал Сэма Ноубла легендой.

Между тем он навис над ней и сильно встряхнул за плечи. В его глазах полыхала ярость.

— Что, хотела меня убить, сестренка?

— Я… — Энни съежилась.

— Еще одна такая попытка — и, клянусь, ты поедешь в Сентрал-Сити, лежа ничком поперек седла!

Энни потеряла дар речи.

— Мерзавка! Скажи спасибо, если живой попадешь в Прери-Стамп!

Сэм подтащил Энни к лошади, грубо забросил в седло и привязал ее руки к луке. Она кипела от злости, наблюдая за тем, как он убирает свой нож в ножны и сматывает лассо, хотя, наверное, ей действительно стоило бы его поблагодарить.

Сэм Ноубл облегчил ее задачу: она опять начала его ненавидеть.

В дороге Сэм ругал себя. Могло случиться, что он бы не вез сейчас эту негодницу в Прери-Стамп! Слава Богу, он вовремя почувствовал, как она к нему приближается, и обнаружил, что у него пропал нож. Иначе лежать бы ему сейчас мертвым — глупый охотник за головами, заколотый в спину собственным ножом!

Как он мог потерять бдительность, поддаться минутному искушению и забыть про разумную осторожность? А он еще укрывал ее от града, жалел и даже заарканил ее лошадь!

«Ты здорово ошибся, Ноубл! Ты думал, что она беззащитная женщина, а она матерая преступница — лживая и подлая, готовая в любой момент всадить тебе в спину нож».

Для человека с Запада не было ничего более гнусного, чем такое убийство. Нож или пуля в спину считались самой последней подлостью. И если у него в голове мозги, а не дерьмо, он не должен об этом забывать!