— Я так понимаю, свадьбу придется отложить, — сказал Говард.

— Разумеется — как мы можем выдавать дочь замуж за человека, которого она совсем не знает? — ответила Шарлотта.

— О, не думаю, что она на самом деле меня не знает — не может быть, чтобы все обернулось так плохо, — заметил Джефф.

— Все это очень странно, — провозгласила Агнесс.

Вечером того же дня, когда должна была состояться свадьба, Говард, Шарлотта, доктор Карнз, тетя Агнесс и Джефф сидели в большой зале, пили кофе и размышляли, что могло статься с их «Мисси». Вызванный Шарлоттой доктор только что завершил повторный осмотр пациентки, а Джефф вернулся сюда сразу после того, как отвез домой свою мать.

— Если уж на то пошло, она никого из нас не узнает, — продолжала Шарлотта. — Она даже попросила меня — надо сказать, очень вежливо попросила — звать ее Мелиссой.

Агнесс прочистила горло и торжественно заявила:

— Мисси в жизни не разговаривала ни с кем вежливо.

— Да, это так, — Шарлотта потерла затылок. — Я хочу сказать, что она действительно теперь ведет себя намного сдержанней.

— Меня также тревожит то, что она попросила называть ее Мелиссой, — продолжала свою мысль Агнесс. — Мисси всегда ненавидела свое имя.

— А мне оно нравится, — вступился Джефф. — Вам не кажется, что это старинное имя звучит очень мило?

Все присутствующие одобрительно кивнули.

— Она начинает визжать каждый раз, когда речь заходит о том, что ей необходимо выйти из дома, — заметил Говард. — Как же нам в таком случае отвезти ее в больницу?

— Да, действительно, — согласился с ним доктор Карнз. — Эта амнезия меня очень тревожит. Удар по голове может иметь чрезвычайно неприятные последствия. Возможно, у нее сильное сотрясение или даже кровоизлияние в мозг. Без сомнения, молодой леди следует пройти самое серьезное обследование.

— Вы считаете, что могли произойти психические изменения? — поинтересовалась Шарлотта.

Доктор лишь пожал плечами:

— Мне нужен рентгеновский снимок, и чем быстрее, тем лучше.

Джефф, до этого с хмурым видом слушавший разговор, вскочил на ноги:

— Я против!

— Что ты хочешь этим сказать? — удивленно спросила его Шарлотта.

Молодой человек обвел присутствующих решительным взглядом:

— Я не хотел бы, чтобы Мисси — Мелиссу — мучили таким образом.

— Мучили? — переспросила Агнесс.

— Вы сами видите, что она сейчас пребывает в смятении, мир в ее душе весьма хрупок, — пояснил Джефф. — Я никому не позволю силой заставлять ее выйти из дома — она нам сама сообщит, когда будет готова к этому!

— Молодой человек, это связано со значительным риском, — заметил доктор.

— А вы уверены, что кровоизлияние в мозг действительно имело место? — наседал на него Джефф.

— Твердой уверенности у меня нет, — признался врач. — Она потеряла сознание лишь на короткое время, зрачки у нее не увеличены, да и выделений из ушей не наблюдается. Но полную картину ее состояния может дать лишь осмотр, проведенный в условиях больницы. К тому же надо учитывать ее психическое состояние..

— В том-то и дело, — перебил его Джефф. — Как подействует на ее психику то, что мы силой вытащим ее из дому? Бедную девушку пугает все на свете: она забыла, что такое автомобиль, что такое телевизор и радио, не знает, кем мы ей приходимся. Одна из служанок рассказала мне, что она подняла крик, услышав, как заработал пылесос. Такое впечатление, что она никогда не жила в XX веке.

— Я согласна, — произнесла Шарлотта. — Когда я уговаривала ее сесть в «скорую», она сказала что-то насчет того, что следует предложить лошадям овса. И при этом она была так вежлива.

— А еще она требовала от меня, чтобы я застрелил — или извлек — человека в телевизоре. Я не уверен, что она сама знала, чего хочет, — с озабоченным видом сказал Говард.

— Все это выглядит так, будто она свихнулась, — заметила Агнесс. — Несколько минут назад я заглянула в ее комнату и увидела, что она ковыряет стену возле внутреннего телефона. Она была уверена, что в стене замурован какой-то бедный музыкант.

— Боже мой! — испуганно проговорила Шарлотта.

Доктор слушал все это, нахмурив брови.

— Я согласен, все вы приводите весьма здравые аргументы в пользу того, что ее не следует беспокоить, — сказал он. — И тем не менее ее необходимо как-то убедить поехать в больницу…

— Это лишь перепугает ее до смерти, — заявил Джефф.

— Эдмунд, мне кажется, парень прав, — произнес Говард. — Если мы заставим Мисси пройти обследование, это может стать для нее последней каплей.

— Ну что ж, — нехотя уступил доктор, — как хотите. Помните только, что я предупреждал вас о необходимости срочных мер.

После того как доктор Карнз вышел, остальные озадаченно переглянулись.

— Что же нам теперь делать? — спросила Шарлотта.

— Я считаю, нам следует оставить девочку в покое, — предложила Агнесс. — Небольшое помутнение рассудка — мелочь по сравнению с тем, что это падение выбило у нее из головы всю дурь.

— Думаю, мы должны дать Мелиссе возможность прийти в себя, — сказал Джефф.

— Так теперь она для тебя Мелисса? — заметила Агнесс. — Знаешь, мне тоже кажется, что девочка стала совсем другим человеком.

Но никто из присутствующих так и не осмелился в открытую признать, каким облегчением это для них было бы.

Когда Джефф отъезжал от дома семьи Монро, его голова шла кругом от мыслей и вопросов касательно девушки, которая просила теперь называть ее Мелиссой. У него было такое ощущение, что ему неожиданно предоставили новую невесту. Утром Мисси скатилась с лестницы и стала совсем другой — мягкой и вежливой. Это чудесное превращение произошло с ней, пока она без сознания лежала в своей постели на втором этаже.

Быть может, раньше он ошибался в Мисси? Быть может, все ее положительные качества дремали у нее глубоко в подсознании, ожидая, пока потрясение не вытолкнет их на поверхность? Каковы бы ни были причины, их следствие изумило Джеффа и поставило его в тупик.

Мисси он на самом деле никогда не был нужен, Мелисса же, похоже, действительно нуждалась в нем. И хотя он общался с ней всего лишь несколько минут, этого времени ему вполне хватило, чтобы оценить глубину перемен, происшедших в его невесте. Она выглядела такой беспомощной, напуганной и сбитой с толку! А ведь этих качеств, которые так нравились ему в Мелиссе, никогда не было в его независимой Мисси!

Нравились? Может быть, лед в его сердце когда-нибудь растает и внезапно возникшая симпатия сменится самой настоящей любовью? Джефф с удивлением осознал, что ему отчаянно хочется увидеть Мелиссу вновь, позаботиться о ней, помочь пройти этот трудный отрезок ее жизни.

Впервые за шесть долгих лет Джефф ощутил, что его сердце немного оттаяло.

— Полагаю, свадьбу следует отложить, — сказала Лавиния.

— Разумеется, — согласился с ней Джон. — Как мы можем выдавать дочь замуж за человека, которого она совсем не знает?

— Возможно, то, что она меня не узнает, не такая уж и трагедия, — заметил Фабиан.

— Все это очень странно, — провозгласила бабушка.

Фабиан, Джон, Лавиния, доктор и бабушка сидели в гостиной, обсуждая в высшей степени загадочное состояние рассудка Мелиссы.

— Она постоянно заявляет что-то несуразное, — сказал Джон. — Такое впечатление, что она не узнает никого из нас и даже не знает, где находится.

— А эти странные слова, которые она употребляет? — добавил доктор. — Что означает «спятил» и «свихнулись»?

— Создается впечатление, что она стала совсем другим человеком, — провозгласила бабушка Монтгомери. — Лавиния, помнишь, я сказала тебе, что у нее даже внешность изменилась?

— Помню, мама, — ответила Лавиния.

Нагнув к дочери голову, бабушка оскорбленно зашептала:

— А это неслыханное нижнее белье, которое было на ней? Я никогда не видела ничего подобного! Да это просто непристойно! Я выбросила эти вещи в мусор!

Лавиния нахмурилась и похлопала свою мать по руке. Заговорил Джон:

— Несколько минут назад я заходил к ней, и она сказала, что отныне мы должны называть ее Мисси. Что за странное имя! А потом она попросила меня принести ей какую-то вещь — кажется, она назвала ее «телефоном».

— Вы уверены, что она говорила не о телеграфе? — спросил доктор.

— Телеграф в спальне? — возразил Джон, удивленно приподняв бровь. — Флетчер, вы серьезно?

— Я слышала, как она бросила в служанку горшком, — добавила бабушка Монтгомери. — Говорю вам, девочка обезумела.

Лавиния резко засмеялась:

— Да ладно вам, будьте же серьезными! Разумеется, это наша Мелисса. Просто падение подействовало на нее так, что она изменилась. И я бы сказала, в лучшую сторону — во всяком случае, она стала решительнее. — Женщина повернулась к Фабиану. — Дорогой, ты со мной согласен?

Молодой человек усмехнулся в ответ:

— Не могу сказать, что мне нравится, когда меня называют пугалом и придурком, я даже не уверен, что знаю точное значение этих слов — хотя кое-какие подозрения у меня имеются. Тем не менее следует признать, что падение вызвало к жизни лучшую сторону натуры Мелиссы. Впрочем, меня, несомненно, беспокоит ее состояние и утрата ею памяти. — Фабиан повернулся к доктору. — Что вы думаете по этому поводу, Флетчер?

Врач слегка наклонился вперед:

— Я по-прежнему считаю, что ее падение было вызвано желчной лихорадкой. Лихорадка стала причиной головокружения, которое, в свою очередь, привело к падению. Должен вас предупредить, что, вероятно, пока мы здесь беседуем, яды разъедают ее мозг. Если вы позволите мне пустить ей кровь…

— Чушь! — перебила его Лавиния. — Я всегда считала, что эти орудия пыток, с помощью которых вы пускаете людям кровь…

— Что ж, Лавиния, если девушка не выживет, виноваты будете вы, — мрачно произнес доктор. — В любом случае, какой бы ни была ее хворь, со временем она либо выздоровеет, либо умрет, либо же попадет в приют для умалишенных. — Он поднялся, взяв в руки свой черный саквояж и цилиндр. — Мне еще надо посетить одного младенца, так что вынужден с вами попрощаться.

После того как доктор вышел, в комнате повисла гробовая тишина. Наконец Лавиния повернулась к мужу:

— Надеюсь, доктор Флетчер не станет применять эти свои инструменты для кровопускания при лечении бедного ребенка или его матери! Кажется, он твердо решил пустить сегодня кровь кому оы то ни было.

— Что же нам делать с Мелиссой? — спросила бабушка.

— Теперь она Мисси, — напомнил ей Джон.

— А зачем что-то делать? — произнес Фабиан и почесал подбородок, после чего лениво усмехнулся и добавил: — Вообще-то такой она мне нравится гораздо больше.

— Да, она стала совсем другим человеком, — проговорила Лавиния.

Но никто, кроме Фабиана, так и не осмелился в открытую признать, каким облегчением это для них было.

Несколько минут спустя Фабиан уже гнал коня к своему родовому поместью. Его мысли вертелись вокруг девушки, которая два часа назад назвала его придурком. Такой поворот изумил и поразил его — а также сильно заинтриговал.

Хотя это казалось таким непохожим на правду, но падение стало причиной резких изменений в характере его невесты. Вялая, безвольная маленькая Мелисса куда-то исчезла, и на ее месте очутилась горячая, бесстрашная Мисси…

И теперь Фабиану до смерти хотелось узнать эту девушку получше.

Быть может, раньше он ошибался в ней? Теперь он знал, что у его будущей невесты, которую он считал скучной, как мыльная вода, и холодной, как лед, на самом деле страстная натура, а ее внутренний огонь настолько горяч, что может сжечь их обоих. Быть может, несчастный случай наконец вытолкнул на поверхность души Мелиссы ее лучшие качества?

Фабиан усмехнулся: завтра он начнет ухаживание с начала. Он будет добиваться ее и непременно достигнет цели, и нужно только молиться, чтобы эта внезапная чудесная перемена осталась в ней навсегда.

По чреслам молодого человека пробежала дрожь возбуждения. Лишь несколько часов назад он почти с отвращением думал о том, как очутится в одной постели со съежившейся от страха девственницей. Он планировал сразу после свадьбы завести любовницу, а свои супружеские обязанности исполнять не чаще, чем нужно для того, чтобы у него родился наследник.

Но теперь Мелисса стала совсем другой… Черт возьми, в какой вулкан она превратилась! Ее манеры поведения, ее дерзкий маленький ротик просто молили его дать ей то, чего она заслуживала, — а именно бурную, неистовую встречу в постели!

Его затвердевшее мужское достоинство мучительно заныло. Мисси… Этот звук ему нравился.

— Ну что ж, мисс Мисси, — вслух произнес он, коснувшись рукой шляпы. — Буду очень рад вас соблазнить.