Падение в стылую черноту было бесконечно долгим. Боль продолжала терзать моё тело, стирая память, но где-то в отголосках ставшего бездонным сознания звучал голос старухи. Странное имя, которым она меня назвала — Истана Хассон — было мне чужим и знакомым одновременно, но и оно постепенно начинало казаться таким же пустым и холодным, как пропасть, в которую я так безысходно проваливалась.

— Приходит в себя, — чей-то посторонний голос расколол этот хрустально-ледяной купол, и он, с гулким звоном осыпался вокруг меня хрустящим инеем.

Я попыталась разлепить веки и понять, что со мной творится, но не вышло, ресницы будто смёрзлись, и губы жгло морозом, всё тело окоченело, оно не слушалось меня. Я всё же попробовала пошевелиться, но эта попытка отозвалась острой болью в спине, такой пронзительной, что я закричала вновь. С губ сорвался только хрип. Пар собственного дыхания огладил кожу лица, кажется, и в самом деле кто-то попытался вырвать мне позвонки. Такой муки я ещё никогда не испытывала. Вся эта боль простреливала с ног до головы, поднималась к затылку, вынуждая захлёбываться. Вместе с хрипом я слышала свой жалобный стон, а следом волной нахлынули окружающие звуки: хруст снега, мужские голоса, скользнул по коже прохладный воздух…

Это проклятая старуха видно сбежала, но мне было не до неё, сейчас главное, что подоспела помощь. Меня нашли, и всё будет хорошо.

— Кажется, она не доживёт до утра, много крови потеряла, — полоснул слух незнакомый голос. — Жаль, одна единственная выжившая.

Как? Почему? От притока отчаяния я задышала часто, хотелось завыть в голос от осознания происходящего. Я перестала что-либо понимать, только и смогла, что слушать звучание голосов рядом и где-то вдалеке.

«Так, спокойно, Снежа. Ничего, что я не могу шевелиться, задубев. Это ещё не приговор», — старалась себя утешить, как вдруг явственно ощутила на себе чей-то пристальный тяжёлый взгляд. Остро захотелось увидеть, кому он принадлежит.

Приоткрыла заиндевевшие ресницы, и лучше бы я этого не делала. Сквозь муть слёз, застилающих глаза, я различила высокие кожаные сапоги, заправленные в них шерстяные штаны, длинную, такую же тёплую тунику, что доходила до колен мужчины. Внушительный корпус сковывал металлический панцирь брони, широкие листы железа покрывали и защищали его аршинные плечи и грудь, по спине до земли падал плащ. Такой же огромный, под стать незнакомцу, меч на боку. Мужчина сжал кулачищи в кожаных перчатках. Я поджала губы, понимая, что окончательно брежу в предсмертной агонии. Передо мной не медработник и не спасатели МЧС, даже не случайные прохожие, а стоял надо мной, возвышаясь вулканом, самый настоящий титан из тех фэнтезийных компьютерных игр, в которых зависала половина сотрудников офисного планктона в обеденное время.

Лица в темноте я, конечно, не смогла различить, потому что нижняя его часть была спрятана маской-платком. Разглядела только в отсветах факела, что волосы тёмные, хоть и мокрые, видно, после сражения. Прихваченные морозом, они падали на выпирающую острую скулу длинным чубом. Огонь тускло играл всполохами в чёрных тенях глазниц под такими же тёмными, сведёнными мрачно бровями. Он явно был главным. И тут я поняла, что по-прежнему лежу на земле прямо на ледяном покрове. И что темнота кругом, а вместо ухоженного парка скалистые просторы. Это было уже за гранью моего понимания.

— Нам не нужна ноша, — ответил мужчина, обглодав меня взглядом, будто волк — кость.

Его довод, как окончательный приговор, свалился на мою голову. Я нисколько не удивилась тому, что хорошо понимаю незнакомую мне речь со странным шипящим звучанием. Голос того, кто только что решил мою участь, утопил меня на самое дно, такой тяжёлый, глубокий в своём равнодушии, надменный в беспощадности.

Он шагнул в мою сторону, а внутри меня что-то толкнулось и оборвалось. Мужчина с ловкостью убийцы выдернул из ножен изогнутый кинжал и холодно полоснул меня взглядом, обжигая изнутри. Что он собирается сделать?! Я раскрыла губы, чтобы закричать. Я не хотела умирать, хотя физическая и душевная боль потери напоминали, будто догоняющим отголоском, о том, что здесь недавно произошло что-то чудовищно страшное. Эта боль толкала на самую грань. Толкала на остриё лезвия в руках незнакомца.

Титан опустился на колено. Я отвернулась, зажмурившись — не могла смотреть на него. Почему? Даже сейчас, на краю Ледяной Бездны осознавала, что так нужно, внутренний голос подсказывал мне этого не делать — не смотреть в глаза. Я чувствовала его дыхание, чувствовала этот давящий, обжигающий не хуже льда взгляд, опасный для меня. Инстинкт подсказывал это по мере его приближения, хотя и чувствовала остальных, что подтянулись к месту казни, окружили меня и наблюдали молча, быть может, с сожалением и огорчением, а может, и с таким же равнодушием, как этот убийца. Он положил плашмя клинок мне на глаза, видно, для того, чтобы я не смотрела. Что он собрался сделать? Добить, чтобы не мучилась? Я почувствовала прохладу кожи его перчатки, она чуть коснулась шеи, а потом твёрдые пальцы решительно и жёстко сдавили её.

— Давай же скорее и закончим, — сорвалось злое шипение с моего языка.

Титан застыл, а потом сжал моё горло сильнее, вовсе передавив воздух. Одно движение — и всё, этот кошмар закончится.

— Проклятье! — выругался палач.

Холод лезвия исчез.

Он резко отдёрнул руку, будто сунул её в пламя. Я, перестав вовсе дышать, чувствуя, как обжигают слёзы, застывающие на почти бесчувственных щеках, покосилась на него, видя в его стылом взгляде — надо же — изумление. Но оно быстро растворилось, сменяясь на гнев. На милость он явно был не способен.

В следующий миг он рывком сдёрнул с моей головы, как оказалось, платок, а не шапку. Рассыпалась по плечам копна светлых, как белое золото, волос.

— Ты… ассару… — голос незнакомца сгустился. — Как твоё имя? — потребовал он тут же.

Сказать своё настоящее имя было сомнительным ходом, да и выдавать тот факт, что я не та, за кого они меня тут все приняли — опрометчиво. От этого воина исходила такая мощная энергетика, что я почти забыла о своих муках, он внушал страх, желание сжаться и спрятаться.

— Как твоё имя? — повторил он, сдёргивая свою маску, и я поняла, что после третьего раза он просто перережет мне горло.

— Истана… — почти беззвучно шевельнула губами, вспоминая ту злостную старуху, которая, провожая меня так любезно в другой мир, сказала мне имя.

Голос окончательно пропал, потому я сомневалась в том, что спаситель — или каратель — слышал его. Я смотрела на его грудь, на сильную шею и подбородок, поросший недлинной тёмной щетиной. Его челюсти были стиснуты, отчего скулы казались ещё резче и твёрже — идеальные скулы, идеальное тело. Такой порции тестостерона мне ещё не приходилось ощущать. Я закрыла глаза от притока дурноты, подкатившей к горлу. Не смотреть.

В следующий миг он протиснул руки под моё тело, рывком поднял с земли, словно перышко. Я застонала от пронзившей кольями боли, в глазах потемнело, и почудилось, что вот-вот потеряю сознание. Но только не сейчас. Казалось, что едва уйду за грань, как меня уже не спасёт ничто.

— Ты не сильно ранена, но потеряла много крови, ко всему исчадия Бездны покусали тебя, и их яд отравляет тело.

«Прекрасно, только этого мне и не хватало». Я взвыла, простонала. Попасть в иную реальность, населённую неведомыми тварями, которые, видимо, разодрали всех жителей этого холодного пустынного места — мой день явно не задался. И зачем я только выходила из квартиры?! Ведь выходные, можно было подольше поваляться в постели.

— Не понимаю, как ты ещё жива, — вернул меня из зыбкого полузабытья страж. — Я выжгу яд в твоей крови.

Яд? Мысли с бешеной скоростью взвихрились в голове. Это точно кошмар, но, чёрт, как же больно! Как же, чёрт возьми, больно!

Пока он нёс меня куда-то, я не могла думать ни о чём, кроме как о раскачивающейся волнами тошноте, мой мир сузился до раскалённых краёв огненного жерла, в котором я погрязла уже по горло.

— Маар, что прикажешь делать? Части порождений удалось уйти, — раздался совсем рядом голос. Он принадлежал статному, такому же слаженному мужчине, только немного ниже в росте, и волосы у него были светлые.

Значит, его зовут Маар… По моей спине прошлась болезненная судорога, от его тела исходил жар, и я поняла, что согрелась, и более того, начало клонить в сон.

— Останемся здесь, нужно убедиться, что они ушли совсем. Разбивай лагерь.

Этот светловолосый воин выслушал приказ внимательно, а потом опустил взгляд на меня и как-то хищно усмехнулся.

— Наш путь проделан не зря. Одна пойманная асса́ру заменит сотню порождений.

— Ты слышал, что я тебе приказал, Донат? — Маар напрягся, я чувствовала, как буквально вскипает его кровь.

Донат вытянулся, прекращая ухмыляться.

— Поезжай в соседнее селение, отыщи женщину умелую, хорошо, если она окажется целительницей.

— Понял, — кивнул тот и удалился к остальным.

О чём они говорили, мне было совершенно непонятно, но последнее заявление стража Доната, кем бы меня тут ни считали, вызвало досаду. Сказал так, будто я не человек. А человек ли? Судя по тому, какое было выражение в глазах этого волка, я чем-то отличаюсь от обычных девушек.

Маар снова зашагал, удаляясь от места бойни, что случилась здесь ночью.

Мне бы только выжить…

Он внёс меня в какую-то приземистую хижину. Внутри остро пахло гарью и кровью, запах въедался под самую кожу, и меня вновь затошнило. Одним движением руки он смахнул с длинного стола всё, что находилось на нём, комната наполнилась грохотом. Маар уложил меня прямо на этот стол, ничуть не осторожничая.