Дин понял, что накануне ночью она спрятала топор в цветочной клумбе. Если бы его там нашли, были бы удивлены. И не больше. Остальное очень просто. Маргарет находилась в своей комнате, Эмили и миссис Тэлбот были у старушки Ланкастер. У нее было время, чтобы походить по дому, и если бы ее кто-то увидел, в этом не было бы ничего подозрительного.

Но никто ее не заметил. Перед тем, как спуститься и выйти из дома через кухонную дверь, она спустила шпагат по наружной стене дома, рядом с водосточной трубой. Потом, выйдя наружу, привязала шпагат к топору. Если бы ее кто-то заметил, то подумал бы, что она рассматривает цветы. Возможно, пару цветков она сорвала, так как должна была пройти мимо кухонного крыльца и подойти к парадной двери. Эбен находился в это время у дома. Она прошла мимо крыльца, так как обе служанки видели ее. Естественно, они не придали этому никакого значения.

Когда в субботу утром я нашла вторую перчатку, он понял, что был прав. Но у него не было вещественных доказательств. Он не сомневался, что она заперлась в кладовке, зная, что горничная выходная и не пойдет туда. Там она сняла шляпу и платье, осторожно подняла через окно топор и тут увидела перчатки, которыми пользовался мистер Ланкастер при чистке обуви. Надела их. Совершив свое ужасное преступление, вернулась в кладовку, заперлась там, тщательно вымылась сама и вымыла кладовку, оделась и вышла, спустившись по задней лестнице через кухонное крыльцо, на котором никого не было после того, как ушел Брайан Дэлтон.

К сожалению, стали происходить другие события. Эмили прибежала к Тэлботам ночью, крича, что они преследуют ее. Не было никакого сомнения, что кто-то забирался на крышу крыльца по колонне и пытался проникнуть в комнату Эмили. Герберт заметил:

— Я никак не мог себе представить, что по колонне на крышу забиралась Лидия Тэлбот, а крыльев у нее не было…

И тут, в субботу ночью, была застрелена Эмили, подменены дула револьверов. Это не соответствовало его теории, как и смерть Холмса. Это была какая-то странная загадка, и он начал обдумывать все сначала, подозревая теперь Маргарет… К тому времени он уже открыто работал вместе с полицией и видел анонимное письмо, которое написала Энни.

Однако он никак не мог представить, что преступниками являются Маргарет или Дэлтон. Он стал подозревать, что преступнику помогал кто-то извне, и узнал, что Брайан Дэлтон стоял во время убийства у дровяного сарая, а также сжег свой комбинезон и что-то еще. Но зачем Маргарет было пользоваться кладовкой, когда она все это могла сделать в своей спальне? И зачем ей было приносить в дом топор таким образом? Она могла принести его ночью в любое время.

Поведение Лидии Тэлбот сбило его с толку на некоторое время. Она вела себя как обычно и очень естественно.

Его также занимала причина, заставившая Эмили выйти из дома в ту воскресную ночь. Ничейная земля была тщательно осмотрена, но ни полиция, ни он сам не могли недоучитывать значения этой лопатки. Он полагал, что Эмили спрятала деньги где-то в другом месте, возможно в комнате, которую могла снять неподалеку. Но ключи от такой комнаты не были найдены. Не обнаружили и книжку, с помощью которой она выносила деньги.

Мой рассказ о пропавшей клетке навел его на мысль о том, где могли быть ключи. Но, как мы знаем, сама полиция помешала ему разобраться в этом.

— Если бы я в ту ночь добрался до Тэлбота, то знал бы, в чем дело, — добавил он.

Потом было совершено нападение на меня. Казалось бы, ничем не оправданное. После чего случилась встреча с миссис Макмаллен и смерть Холмса. Герберт, осмотрев спальню миссис Ланкастер, был уверен, что она вставала с постели и была на ногах, когда ее ударили топором. В этом случае она могла знать о пропаже денег, и убили ее, чтобы оттянуть время раскрытия преступления и спрятать деньги подальше.

Обнаружение тайной комнаты Эмили Ланкастер только в одном способствовало раскрытию преступления. Увеличенная фотография промокашки дала возможность Герберту прочесть адрес дома за библиотекой и помогла внимательно познакомиться с историей семьи, чтобы установить ее возможную связь с дворником Дэниелсом.

— Я был поражен. Между этими двумя людьми по логике не могло быть никакой связи. Но она писала ему письма. И тут Джим Веллингон рассказал мне эту историю. Я узнал от Джима некоторые подробности, но это твоя тетя Каролайн, дорогая, вспомнила дату и имя, которое он носил, когда его осудили. И имя было не Дэниелс. Тогда я попросил прислать мне старые местные газеты того города, где это произошло, и…

— Тетя Каролайн? Зачем ты обратился к ней?

— Потому что твоя мама, дорогая, молчала как рыба! А тетушка Каролайн, слава Богу, жила не в поселке Полумесяц.

После этого, будучи уверен в себе, он решил побеседовать с Дэниелсом, вернее Тэлботом. Но тут исчезла Лидия, а комната Джона Тэлбота оказалась пустой. А Тэлбот был братом Лидии. Герберт опять стал думать, что убийца — Лидия. Хотя, возможно, им мог быть и сам Тэлбот. Если она могла проникнуть в дом Ланкастеров, то могла впустить туда и Джона Тэлбота.

Лидия исчезла. Но Герберт не думал, что ее убили. Он считал, что она просто скрылась с деньгами, на которые могла бы прожить остаток жизни. Но каким образом она исчезла?

Полиция нашла ее сумочку и проклятую булавку с бабочкой на Юклид-стрит. Почему булавка, если на ней не было шляпы? Без шляпы на нее обратили бы внимание. В коробке, вероятно, вместе с вуалью лежали плоская шляпка и парик. Он спросил у Лиззи Кромвелл, все ли парики миссис Тэлбот на месте, и она ответила, что один пропал. Лиззи, как и Герберт, тут же поняла, что это значит.

Она рассказала об этом миссис Тэлбот и заявила ей, что следует уведомить полицию. Но та наотрез отказалась. Тогда Лиззи собрала свои вещи, положила в чемодан револьвер Джорджа и поехала искать Лидию.

Никто теперь не узнает, откуда Лиззи было известно о доме в районе Холлитри. Она знала об этом доме, это точно. Она также узнала от Аманды в понедельник утром, что накануне ночью кто-то стирал белье в их прачечной.

Добравшись до дома, она нашла там Лидию. Лиззи понимала, что ей грозит опасность, и побежала за Лидией на второй этаж с револьвером в руках. Подбежав к ванной комнате, куда скрылась Лидия, она увидела, что дверь в нее не запирается. Открыла дверь, и Лидия ударила ее чем-то по голове. Возможно, стулом.

Как бы там ни было, но мы знаем, что Лидии удалось взять у нее револьвер и застрелить ее. И когда ее брат вернулся после того, как закопал деньги, он застал именно эту картину.

— Что он мог сделать? — продолжал Герберт. — Он дал ей возможность бежать. Помог раздеть Лиззи и надеть на нее одежду Лидии, а потом вынул из сундука ящики. Это натолкнуло меня на мысль, что я нашел улику.

Дело в том, что без ящиков этот маленький сундук вмещал труп. Голову отрезать не было необходимости. И единственная причина заключалась в том, чтобы скрыть личность убитой. Не было сомнений, что этот сундук будет найден. Но труп Лидии Тэлбот в сундуке обезопасит ее. Я попытался объяснить это Бриггсу, но он не хотел меня слушать.

Остальное было просто. Пока они искали черноволосую Лиззи, я искал Лидию Тэлбот, седую пожилую женщину с тихим голосом. Но я не мог найти ее. Тогда сел и стал думать, что бы я сделал на месте Лидии, выжидавшей, когда наступит момент, чтобы можно было бежать, и обдумывавшей, не осталось ли каких-либо доказательств ее виновности.

И я подумал, что таким опасным доказательством все еще был альбом, если бы я, как Лидия, полагал, что на нем остались отпечатки пальцев. Предположим, после ее исчезновения в доме Тэлботов будут сняты ее отпечатки пальцев, а потом кто-то найдет альбом и сравнит отпечатки. И не только это. Если будут найдены отпечатки на альбоме, вся эта попытка с трупом без головы окажется бесцельной. Как только узнают, что убийца она, тело будет эксгумировано, и будет установлено, что убит другой человек. Начнутся поиски. И ее найдут.

Поэтому он считал, что Лидия попытается в третий раз завладеть альбомом. Но даже Герберт не подозревал, что она воспользуется таким смелым методом, чтобы заполучить альбом и скрыться от полиции. В воскресную ночь она вернулась в поселок, вошла в дом через дверь в подвале, от которой у нее был ключ, встретилась со своей невесткой и рассказала ей всю правду.

Она прекрасно знала свой Полумесяц! И знала свою невестку, боявшуюся скандала и того, что убийцей является Лидия. Лидия попросила миссис Тэлбот, чтобы та спрятала ее!

С той ночи и до того времени, когда ее арестовали, она пряталась в доме Тэлботов в своей спальне, которая была заперта на ключ после ее исчезнования. Ни Джордж, ни слуги ничего не подозревали. О чем она думала в эти долгие часы, никто не знает. Должно быть, видела искаженное от ужаса лицо брата, склонившегося над ванной.

— Я должна была это сделать, — сказала она ему. — Она все знала.

— Знала что? Скажи, ради Бога!

Но кое-что о ее поведении в то время мы знаем. Об этом рассказала в своем заявлении полиции миссис Тэлбот.

— Она ничего не ела и совсем не спала. Когда я приходила ночью с едой, она сидела у окна в темноте и все время говорила об альбоме.

Я хотела, чтобы она покинула мой дом, но она отказывалась сделать это, пока не завладеет альбомом. Тогда я послала за альбомом Джорджа. Они не нашли альбома, но вечером позвонила Лу Холл и сказала, что нашла альбом. Я сообщила об этом Лидии.

Вскоре после этого она вышла из дома. Должно быть, Джордж видел ее и пошел за ней. Я не говорила ему, что Лидия находится у нас в доме. Но он мог подозревать это. Как и многое другое. Я знаю, что они долго беседовали с Лиззи Кромвелл перед тем, как она ушла от нас.

Вот и все, что я знаю. Должна еще сказать, что сын мой с той ночи переехал в свой клуб. Возможно, он в чем-то подозревал меня. В чем, не знаю. Я защищала его от нее многие годы и считаю, что он неблагодарный человек. Особенно потому, что это от него она узнала, как можно стать менее заметной ночью.

Именно это, как оказалось, помогало ей проникать в дом, когда она три раза пыталась заполучить альбом. Она была в черном, на руках черные перчатки, а лицо измазано сажей. Это делало ее почти незаметной в темноте. Лицо ее было черным, когда ее арестовали, и я прекрасно понимаю водителя такси, когда позднее он объяснял:

— Я увидел ее при вспышке молнии и поймал. Но я так испугался, что чуть не выпустил ее!

Время от времени мы с Гербертом бываем в Полумесяце. Дом Ланкастеров закрыт, Маргарет живет в Европе, на юге Германии. Она собирается выйти замуж. Джим и Хеллен все еще живут там, и живут довольно дружно. Но время от времени дворецкий Дэлтонов Джозеф сообщает с серьезным лицом:

— Миссис Веллингтон снова ушла, сэр.

Сами Дэлтоны живут очень дружно. К маме переехала тетя Каролайн, а Мэри и Энни вернулись. У них прекрасные отношения, и мама даже подумывает сменить свой траур на более светлые тона. Но она все же окончательно не простила меня за то, что я вышла замуж, и однажды, когда доктор Армстронг, постукивая пальцами по своему черному саквояжу, весело спросил меня, не собираюсь ли я позвать его, чтобы он принял у меня ребеночка, она возмущенно вышла из комнаты.

Хотя мы почти забыли обо всех наших трагических событиях, одна трагедия продолжает существовать. В последнем доме, у ворот в поселок, одиноко живет миссис Тэлбот. Джордж, выполняя свой сыновний долг, приходит к ней по воскресеньям на обед, на который подается жареная курица и мороженое летом, а ростбиф и фруктовый пирог зимой. Он живет с отцом в квартире в центре города. Желая, чтобы справедливость восторжествовала, Маргарет отдала Джону Тэлботу деньги, которые были украдены у ее матери, а затем найдены в яме под ивой.

В остальном жизнь идет, как и прежде. Каждое воскресенье Эбен подстригает траву, детям все еще запрещают играть на ничейной земле, мистер Дэлтон тренируется в игре в гольф. Чопорная миролюбивая обстановка, как говорит Хелен, вернулась в поселок под названием Полумесяц.

Ничто не изменилось. Герберт считает, что, вступив в определенный возраст, люди уже не могут ничему научиться.

Возможно, это правда. Потому что, когда мы в последний раз были в Полумесяце, у Веллингтонов что-то случилось с газовой плитой, и Герберт стал ее чинить примерно таким же образом, как пытался это сделать раньше. Газ взорвался, Герберт вылетел на заднее крыльцо и упал почти у моих ног.

— С тобой все в порядке? — спросила я.

Он прервал свои ужасные ругательства на полуслове и посмотрел на меня.

— В порядке?! — заорал он. — Я чуть не сломал себе ногу!

Тут он увидел, что я смеюсь, и улыбнулся мне.

— Пошли домой, дорогая Лу. Туда, где в понедельник не обязательно стирать, где никто никогда не видел заколок для шляп и где можно использовать газету, а не заранее скрученные бумажные салфетки, чтобы зажечь огонь. Пошли, дорогая!

И мы с ним пошли домой.