— Мистер Джемисон, — сказала я, когда мы со следователем остались одни после обеда в тот вечер. — Вчерашнее дознание произвело на меня впечатление простого перечисления уже известных фактов. В ходе его не выяснилось ничего нового, за исключением истории доктора Стюарта — и ту он рассказал по собственной инициативе.

— Дознание — это всего лишь необходимая формальность, мисс Иннес, — ответил мистер Джемисон. — Если преступление не раскрыто, дознание занимается лишь сбором свидетельских показаний, не вникая глубоко в суть событий. Полиция берется за дело позже. И вы, и я прекрасно понимаем, как много важных деталей не получают объяснения. Например, у убитого при осмотре тела ключа не обнаружили. И все же мисс Гертруда утверждает, что слышала звук поворачиваемого в замке ключа, а затем скрип открываемой двери. К упомянутой же вами истории доктора Стюарта следует относиться с осторожностью. К доктору приходит пациентка, вся в черном и с лицом, закрытым вуалью. Но позвольте! Это же типичная таинственная незнакомка! Потом наш добрый доктор натыкается на труп мистера Армстронга, слывшего отменным негодяем, — и что делает? — сразу же вспоминает, как покойный незадолго до смерти ссорился с дамой в черном. «Внимание! — говорит себе доктор. — Это была одна и та же женщина!»

— Почему мистер Бэйли не присутствовал на дознании?

На лице следователя появилось странное выражение.

— Потому что его врач утверждает, что молодой человек болен и не в состоянии вставать с постели.

— Болен! — воскликнула я. — Странно, ни Хэлси, ни Гертруда не говорили мне об этом.

— Существуют обстоятельства еще более странные, мисс Иннес. Бэйли представляет дело таким образом, будто он узнал о крахе банка только из вечерних газет, после чего незамедлительно вернулся в город и отдал себя в руки правосудия. Я не верю этому. Джонас, сторож Торгового банка, рассказывает другую историю. Он утверждает, что поздно вечером предыдущего четверга Бэйли вернулся в банк. Джонас впустил его. По словам сторожа, кассир был в полуобморочном состоянии. Бэйли работал в банке до полуночи, потом закрыл хранилище и ушел. Случай этот настолько выходил за рамки общепринятого, что сторож размышлял над ним до самого утра. И что же делал Бэйли, вернувшись в ту ночь в свою квартиру в апартаментах Никербокера? Упаковал чемодан для срочного отъезда. Но он мешкал, очевидно, ожидая чего-то. По моему личному мнению, мистер Бэйли хотел увидеться с мисс Гертрудой перед побегом из страны. Позже, когда он застрелил Арнольда Армстронга, ему пришлось выбирать из двух зол меньшее. Он совершил поступок, который мгновенно настроил общественное мнение в его пользу: сдался властям как невинный человек. Самой сильной уликой против него, является подготовка к побегу и решение возвратиться в город после убийства Арнольда Армстронга. Молодой человек оказался достаточно умен, чтобы отвести от себя подозрения.

Вечер тянулся медленно. Я уже собиралась ложиться, когда в спальню заглянула миссис Уотсон и спросила, нет ли у меня арники. Домоправительница показала мне страшно распухшую руку с багровыми полосами от кисти до локтя и сказала, что поранилась неделю назад, в ночь убийства, и с тех пор ни разу не спала спокойно. Рана показалась мне серьезной, и я велела миссис Уотсон обязательно обратиться к доктору Стюарту.

На следующее утро миссис Уотсон отправилась в город одиннадцатичасовым поездом, и ее положили в госпиталь для неимущих, обнаружив заражение крови. Я хотела непременно навестить больную, но потом другие заботы совершенно вытеснили мысль о ней. Однако в тот день я позвонила в госпиталь и попросила отвести миссис Уотсон отдельную палату и обеспечить ей самый лучший уход.

Миссис Армстронг с телом мужа прибыла с Запада в понедельник вечером. Отпевание было назначено на следующий день. Городской дом Армстронгов на Каштановой улице снова открыл свои двери, и во вторник утром Луиза покинула Саннисайд. Перед отъездом девушка послала за мной, и по ее лицу я догадалась, что она плакала.

— Как мне благодарить вас, мисс Иннес? — сказала Луиза. — Вы приняли все мои слова на веру и не задавали мне никаких вопросов. Когда-нибудь, наверное, я все смогу рассказать вам — и тогда все вы будете презирать меня… И Хэлси тоже.

Я попыталась сказать Луизе, как рада была я принять ее здесь, но девушка слушала невнимательно, явно встревоженная какой-то мыслью. После натянутого прощания с Хэлси, когда машина уже ждала у дверей, она заговорила наконец.

— Мисс Иннес, — тихо произнесла Луиза. — Если они… если вас попросят освободить Саннисайд… пожалуйста, сделайте это, если можете… Мне страшно за вас… не оставайтесь здесь.

Вот и все. Гертруда поехала с Луизой в город и проводила ее до самого дома. По возвращении она рассказала, что встреча дочери с матерью прошла довольно прохладно и что в доме находится доктор Уокер, занимающийся, очевидно, организацией похорон. Хэлси исчез из дома вскоре после отъезда Луизы и вернулся только около девяти часов вечера, грязный и усталый. Что же до Томаса, то он бродил по дому подавленный и печальный, и я заметила, что следователь пристально наблюдал за стариком во время обеда. До сих пор я продолжаю задавать себе вопрос: что же знал Томас? О чем подозревал?

В десять часов вечера все домашние разошлись по спальням. Лидди, заступившая теперь на место миссис Уотсон, кончила пересчитывать полотенца и чайные ложки и отправилась на боковую.

Алекс, садовник, тяжело ступая, поднялся по винтовой лестнице, а мистер Джемисон проверял запоры на оконных рамах. Хэлси упал в кресло в гостиной и уныло уставился перед собой невидящим взглядом. Один раз он встрепенулся.

— Каков на вид этот Уокер, Гертруда? — спросил он.

— Довольно высокий, черноволосый, гладко выбритый. Отнюдь не безобразный, — ответила Гертруда, опуская книгу, которую тщетно пыталась читать. Хэлси яростно пнул табурет.

— Веселенькое местечко эта деревня зимой, — ни к селу ни к городу сказал он. — Девушка будет здесь похоронена заживо.

Именно в этот момент кто-то постучал в тяжелую парадную дверь. Хэлси лениво поднялся и впустил Уорнера. Паренек сильно запыхался и казался сконфуженным.

— Извините за беспокойство, — сказал он. — Но я просто не знаю, что делать. Это насчет Томаса.

— А что с Томасом? — спросила я. В вестибюль вышел мистер Джемисон, и мы все уставились на Уорнера.

— Он ведет себя как-то странно, — объяснил паренек. — Сидит на ступеньке террасы и твердит, что видел привидение. Старик очень плох: он едва ворочает языком.

— Он набит суевериями по самую макушку, — сказала я. — Хэлси, принеси бутылку виски, и мы все сходим к сторожке.

Никто не пошевелился, чтобы пойти за виски, из чего я заключила, что три карманные фляги уже приготовлены на случай крайней необходимости. Гертруда набросила мне на плечи шаль, и мы вчетвером начали спускаться с холма. Я уже проделала столько ночных экскурсий по поместью, что теперь нашла бы дорогу с закрытыми глазами. Но Томаса на террасе мы не нашли, как не нашли его и в доме. Мужчины многозначительно переглянулись, и Уорнер вынес фонарь.

— Он не мог уйти далеко, — сказал шофер. — Старик так трясся, что едва держался на ногах, когда я уходил.

Джемисон и Хэлси вместе обошли сторожку, окликая старика по имени, но ответа не получили, и Томас не вышел из темноты, кланяясь и блестя обнаженными в улыбке зубами. Я начала ощущать смутную тревогу. Гертруда, которая никогда не боялась темноты, прошла по аллее к воротам и стояла там, глядя на желтоватую дорогу, пока я ждала на крохотной террасе.

Уорнер был совершенно озадачен. Он подошел к ступеньке, на которой сидел старик, и уставился на нее, словно спрашивая ответа.

— Должно быть, Томас кое-как вполз в дом, но не смог подняться по лестнице. Во всяком случае ни на улице, ни в доме его нет.

Остальные тоже вернулись к сторожке, не обнаружив никаких следов пропавшего старика. Его трубка, до сих пор теплая, лежала на перилах, а оставленная в гостиной на столе старая серая шляпа говорила о том, что владелец ее никуда не собирался уходить.

Значит, он находился где-то Поблизости. От стола взгляд мой скользнул по стенам комнаты и остановился на двери стенного шкафа. Подавшись внезапному порыву, почти безотчетно я подошла к нему и повернула дверную ручку. Дверь распахнулась под напором тяжелого тела за ней, и из шкафа на пол выпал Томас — Томас без следов каких-либо телесных повреждений и мертвый.