— Гости принесут что-нибудь поесть, а мы купим кока-колу, — сказала Дина, перелистывая страницы телефонного справочника.

— Купим? Интересно, на какие деньги. Не знаю, как у тебя, Дина, но у меня всего двадцать Центов, а я должна Китти пятнадцать.

— Я уже взяла у мамуси аванс в счет будущей недели, — нахмурилась Дина.

— Как раз мамуся и должна купить кока-колу. Мы же все это делаем для нее.

— И для себя также. Делаем на благо всей семьи. — Дина на минуту задумалась. — Может быть, Льюк согласится дать кока-колу в кредит? Сколько бутылок нам потребуется?

— Сомневаюсь. Сколько потребуется? Подожди. Двенадцать человек гостей, не считая нас. Скажем, тридцать бутылок. То есть полтора доллара без залога за бутылки. А вспомни, что придет еще и "Банда!

— Господи! — простонала Дина. — Что делать? Ни за что на свете не хотела бы просить деньги у мамуси. И без того она была очень добрая, сразу разрешила устроить прием. Полтора доллара! И вдобавок Банда! Они придут, самое меньшее, вдесятером и выпьют каждый по две бутылки. А нужно иметь и что-то в запасе. Ну, пусть будет всего двадцать. Это еще доллар и двадцать пять центов. Итого два доллара семьдесят пять. Столько Льюк не даст нам в кредит. В конце концов, я уже должна ему двадцать пять центов.

Эйприл вздохнула и надолго задумалась.

— Нечего делать, придется занять у Арчи. У него есть деньги. — Помолчав, она добавила: — Арчи — это скряга.

В этот момент Арчи, преследуя кота Дженкинса, стащившего последнюю сардинку, вбежал в переднюю. Услышав свое имя, Арчи мгновенно затормозил, пожертвовав сардинкой.

— Эй! Что такое скряга? — поинтересовался он.

— Скряга — это такой богач, — ответила Дина. — Не мешай нам сейчас, Арчи.

Эйприл незаметно ущипнула сестру и с готовностью пояснила:

— Скряга — это такой богатый человек, который одновременно и смелый, и красивый, и быстрый, и всех побеждает. Короче говоря, супермен.

— Ха! — успокоился Арчи. — И я скряга?

— Еще какой! — заверила его Эйприл.

— Садись, Арчи, — предложила Дина. — Хотим с тобой поговорить.

— Я буду с ним разговаривать, — объявила Эйприл, снова ущипнув Дину. — Слушай, братец, мы как раз советуемся, приглашать ли сегодня на прием твою Банду или не приглашать.

— ^Пригласите! Пригласите! Я вас прошу!

— Видишь ли, дело в том… — начала Эйприл.

Пятью минутами позже после исчерпывающих переговоров стороны пришли к соглашению. Договорились об условиях краткосрочного займа в размере двух долларов и семидесяти пяти центов. Арчи выговорил себе исключительное право собственности на деньги, вырученные за возврат бутылок, причем не только тех, что приобретаются для приема, но и любых других, что будут использованы в семье на будущей неделе.

Дина пересчитала наличность: пять монет по двадцать пять центов, одиннадцать — по десять, шесть — по пять и еще десять по одному центу. Она ссыпала все монеты в свой кошелек.

— Все сходится. Теперь подумаем, кого приглашать.

— У меня такой список, — заявила Эйприл. — Джо и Венди, Лью и Джим, и Банни.

— Банни? — усмехнулась Дина. — Эту растяпу? Я приглашаю Эдди. Пусть приведет с собой Мэг. Кроме того, Вилли…

— Вилли недотепа!

— Это Вилли недотепа? — обиделась Дина. — Ты, наверно, шутишь. Просто за Вилли надо все время следить, чтобы он не слишком разошелся.

И, наконец, в него влюблена Джой, а ее я обязана пригласить.

— Почему? Ведь Джой страшно глупая.

— Слушай, Эйприл. Гости обязательна захотят потанцевать, а пластинки можно одолжить только у Джой. — Дина пересчитала пары на пальцах: —. Эдди и Мэг, Вилли и Джой.

— Не забудь о себе.

— Помню, не бойся. Итак, Эдди и Мэг, Вилли и Джой и… Пит и Дина. — Критически оглядев сестру, Дина продолжила: — Я заметила, ты всегда приглашаешь мальчиков, которым ты нравишься, и девочек, которые никому не нравятся.

— Я не такая наивная, — холодно возразила Эйприл. — Ни с кем не играю в кошки-мышки. Ни с кем не хочу соревноваться.

— А я признаю только свободную конкуренцию, — отрезала Дина, поднимая телефонную трубку.

— Только не начинай со звонка к Питу, а то мы заснем, пока пригласишь остальных.

Приглашения по телефону заняли два часа с лишним. То один, то другой из приглашаемых названивал в ответ, а в промежутках возникали ожесточенные дискуссии. "Значит, позвони Эдди, Мэг, а потом мне расскажешь…", "Если мать не разрешит Джо прийти, то, может быть, пригласим вместо него Рассела?", "Слушай, Венди, будем искателями клада, поэтому надень что-нибудь подходящее…". Арчи заблокировал линию на полчаса, созывая свою Банду. Прежде чем Джо известил, что придет, уже успели пригласить Рассела. Поэтому понадобилось позвать еще какую-нибудь девочку в пару Джо. А пока согласовывали кандидатуру, позвонил Лью, сообщив, что прийти не сможет, и проблема разрешилась сама собой. "Банни, почти все хотят принести сосиски, может быть, сможешь раздобыть какое-нибудь печенье?", "Джой, не мог-

Ла бы ты принести несколько пластинок? Вилли поможет тебе их дотащить".

Наконец все было улажено. Состоялся и разговор с Питом, начатый словами: "Алло, Пит, это Дина. Слушай, Пит, мы собирались завтра вечером поиграть в крикет, так вот…" и продолжавшийся, по часам Эйприл, ровно двадцать минут.

— Охотно съела бы сейчас кусочек торта, — зевнув, сказала Дина.

— Я тоже, — согласилась Эйприл. — Но куда девался Арчи?

Арчи лежал на полу посредине гостиной, целиком поглощенный чтением последнего номера комиксов.

— Спасибо, — отказался он. — Я уже съел кусочек.

В кухне было тепло и чем-то очень приятно пахло. Дина вынула из кладовки торт, испеченный матерью накануне: три слоя и наверху толстый пласт глазури на кленовом сиропе. Эйприл проверила, накормлены ли Дженкинс и Хендерсон и спят ли они, как полагается, на своих местах. Нарезая солидные куски торта, Дина стала вдруг принюхиваться, подняв голову.

— Пахнет чем-то печеным! Эйприл, ты не забыла случайно выключить духовку?

— Я? Нет! — Эйприл машинально заняла оборонительную позицию.

— Но кто-то же сделал это? Я, например, не Делала!

На этом спор прекратился, так как в кухню вошла их мать.

— Кажется, пора перевернуть ее и полить маслом, — весело сказала Мариан. На ней были ста-Рые красные вельветовые брюки с выеденными кислотой пятнами, которые остались еще от опытов, проводившихся совместно с Арчи при игре в "Юного химика". Ее ненакрашенное лицо выдавало

усталость, прямые волосы спадали ей на шею. Она чем-то немного запачкалась, на кончиках пальцев виднелись следы копирки.

— Приятного аппетита, — пожелала она, увидев приготовленные порции торта. — К старости растолстеете, станете, как бочки. Скажите, не взглянул ли кто-нибудь из вас на индейку?

— На какую индейку? — удивилась Эйприл. Мариан открыла духовку и вытянула противень.

— Хотела предупредить вас об этом, но, конечно, забыла, — пояснила она. Индейка, к счастью, выглядела великолепно, она подрумянилась и соблазнительно пахла. — Я решила запечь ее сегодня, так как завтра могла бы не успеть.

Эйприл и Дина переглянулись, но Мариан перехватила их взгляды.

— Предупреждаю, убью каждого, кто посмеет сказать, что и завтра я бы об этом забыла, — заметила она с едкой горечью, грозно потрясая вилкой. — Я не рассеянная, — твердо заявила она, — просто у меня слишком много забот. Вкупе с вами. — Она отложила вилку. — Пока не забыла, поговорим о затеянном вами развлечении.

У девочек словно мороз пробежал по коже. Неужели мамуся хочет взять назад разрешение? Сейчас, когда сделаны все приглашения!

— Вы говорили, что гости принесут что-нибудь из еды. Но вам и самим нужно запастись кока-колой, какими-нибудь сладостями, фисташками, еще чем-нибудь…

Обыскав брючные карманы, Мариан извлекла из них несколько листков с заметками, четыре английских булавки, смятую пачку из-под сигарет, шесть спичек, счет от бакалейщика, горсть пуговиц, записку из школы от преподавателя математики по поводу Эйприл, коробочку скрепок и наконец три бумажных доллара.

— Вот вам. Наверное, хватит?

— Ах, мамуся! — захлебнулась в восторге Дина. Эйприл тоже проявила не меньший энтузиазм.

— Мамуся, мы взаправду обойдемся сами!

— Берите, — сказала мать. — Пусть это будет мой взнос. — Она всунула деньги в кармашек на свитере Дины. Сосредоточенно ткнула вилкой в индейку несколько раз. — Готово! — провозгласила она и выключила духовку.

Это была не просто запеченная индейка, а настоящее произведение кулинарного искусства. Мать поглядывала на индейку с некоторой гордостью, Эйприл — с вожделением. Дина положила назад кусок торта.

— Я что-то потеряла аппетит, — пробормотала она.

— Может быть, не стоило запекать ее сегодня? — вздохнула мать. — Завтра в холодном виде она будет уже не такая вкусная.

Из гостиной прибежал Арчи:

— Эй! Чем тут так пахнет? Проснулся кот Дженкинс и, приоткрыв один глаз, спросил: "Мяу-у?"

— Постыдись, врунишка, — упрекнула его Мариан. — Ты же не голоден!

— Зато мы проголодались! — возвестила Дина.

— В конце концов можно позволить себе съесть по одному бутерброду, — решила мать, немного поразмыслив.

В кухне закипела работа. Дина нарезала хлеб, Эйприл намазывала на хлеб масло, мать достала нож для разделки дичи, Арчи принес из холодильника молоко, Дженкинс попросил — и не напрасно — кусочек поджаристой индюшачьей ко-

— Прошу стаканчик пахты, — попросила мать.

— Пахта раз! — закричала Дина.

— Пахта раз! — словно эхо повторила Эйприл.

— Будет выполнено! — ответил Арчи, стартуя в направлении холодильника.

Отрезая толстые ломти индюшатины, мать, чуть-чуть фальшивя, стала весело напевать вполголоса:

На станции в Монро ему сказали: "Опаздываешь. Помни это, Пит".

Троица подхватила не слишком стройным хором: Он управлял старейшим паровозом Модели прежней "девяносто семь".

Дженкинс в знак протеста мяукнул, Хендерсон втянул голову в панцирь.

— Помнишь, мамуся, как ты напевала это Арчи перед сном?

— И ты засыпала под эту балладу, и Эйприл тоже. Это единственное, что я умею петь.

Укладывая сочные ломти индюшатины между тонкими кусочками хлеба, она продолжала напевать:

Чумазому верзиле кочегару

Ты приказал подбросить уголька…

Прервав пение, она показала на Арчи лезвием ножа:

— Держу пари на десять центов, что ты не помнишь следующей строки.

— Принимаю, — согласился Арчи. — Но сначала покажи десять центов.

Отложив в сторону нож, мать порылась в карманах.

— Не трудись, мамуся, — пришла на помощь Дина и, выудив из своего кармана монету, протянула ее матери. Отставив бутылку с пахтой, Арчи набрал в грудь воздуха и защебетал:

Смотри, как взбирается в гору Трудяга девяносто седьмой…

— Я выиграл! А теперь отдай мне десять центов.

— Лови! — закричала мать. Намазав монету мылом, она подбросила ее вверх. Монета прилипла к потолку, а Арчи ойкнул.

— Потерпи, — утешила его Дина. — Когда-нибудь да упадет.

— А кто знает, как начинается куплет, который заканчивается строчками:

И нашли его в куче железа

С тормозной рукояткой в руке…

— Я знаю! — опередил всех Арчи. — Начинается так:

Стремглав летит с горы в долину При девяноста милях в час…

— Шестьдесят миль в час, — поправила Дина.

— Девяносто!

— Шестьдесят!

— Неправда!

— Не ссорьтесь, дети, — успокаивала их мать, подавая на стол тарелку с бутербродами. — Впрочем, здесь надо не "стремглав летит", а "быстро мчится с горы в долину". — Она подошла к плите, чтобы поставить пюре, и запела в полный голос:

Быстро мчится с горы в долину, Девяносто миль в минуту, Воздух пронзает резкий гудок. И нашли его в куче железа С тормозной рукояткой в руке…

— Нет, мамуся, не в минуту, в час! — протестовал Арчи.

— И не девяносто, а шестьдесят, — поддержала Дина.

Помирились лишь после того, как съели по Два бутерброда и выпили по стакану молока. Дина подала торт. Арчи отправил в рот порядочный кусок, крикнул "ура!" и поцеловал мать, оставив у нее на носу след от кленового сиропа.

— А последний куплет я знаю полностью, — объявил он. — Спорим? — И запел с набитым ртом:

Отсюда женам всем наука… Эйприл, Дина и мать подхватили хором:

Остерегайтесь гневных слов…

В дверь кухни кто-то постучал громко и уверенно, ч

Когда выходит муж из дома….

Стук повторился.

— Ну что ж, ничего не поделаешь, придется открыть.

Мариан подошла к дверям, когда дети заканчивали куплет:

Он может больше никогда не вернуться!

— Тихо! — шепнула Дина, и все молча уставились на дверь. На пороге стоял лейтенант Билл Смит, а за ним виднелся полицейский в форме.

В первый момент трое младших Кэрстейрсов буквально онемели от удивления, а потом впали в отчаяние. И было отчего! Они глядели на лейтенанта: красивый, безупречно одетый, почти нарядный. И рядом с ним их мать: старые вельветовые брюки с выеденными кислотой пятнами, на пальцах следы от копирки, неумытое и ненакрашенное лицо. Рассыпавшиеся волосы космами свисают на шею, на носу все еще виднеются следы глазури.

— Простите, что постучал в кухонную дверь, — извинился Билл Смит, — но увидел, что в этом окне горит свет. Я зашел спросить, не было ли у вас за последнее время каких-либо незваных гостей?

— Незваных гостей? — переспросила мать ледяным тоном. — Нет, не было, вы — первый.

Заметив гримасу отчаяния на лице Дины, Эйприл шепнула:

— Не огорчайся, сестра. Не хотим же мы в самом деле выдать мать замуж за полицейского!

— Извините, что вас побеспокоил. — Билл Смит принял официальный вид. — Проживающая на этой улице некая миссис Харрис известила нас, что кто-то крадет у нее продукты из кладовой на крыльце. И другая ваша соседка, миссис…

— Черингтон, — подсказал сопровождавший лейтенанта полисмен.

— Миссис Черингтон сообщила, что кто-то ночевал в ее сарайчике. Скорее всего, по окрестностям шатается какой-то бродяга.

На этот раз Мариан Кэрстейрс испугалась не на шутку.

— Я считала, что вы занимаетесь делами об убийствах.

— Правильно. Поэтому для меня представляют интерес такого рода сообщения.

— Я как раз… — начала Мариан, но вдруг замолчала. Обязана ли она делиться с властями всей своей информацией? Перед ее глазами возникло бледное, обросшее, испуганное лицо встреченного утром человека. В ушах звучал его хриплый шепот: "Ради Бога, умоляю вас не вызывать полицию". Нет, она не может его выдать! Не может, ибо питает глубочайшую уверенность в том, что Уолли Сэнфорд не убивал свою жену.

— Вы что-то хотели сказать, — напомнил Билл Смит.

— Хотела сказать, — усмехнулась она, безуспешно стараясь пригладить волосы, — что весьма сожалею, но ничем не могу вам помочь. Мы не видели ни одного бродяги. Если бы кто-то скрывался поблизости, то, наверно, пришел бы к нам. У нас на заднем крыльце стоит незапертый холодильник. — Она прекратила напрасные попытки укротить непослушную прическу и улыбнулась немного приветливей: — Вам не кажется, господин лейтенант, что миссис Харрис и миссис Черингтон просто слишком нервные особы с богатым воображением, разыгравшимся после напугавшего их убийства на соседней вилле?

— Вы, вероятно, правы, — ответил, широко улыбаясь, Билл Смит и обернулся к сопровождавшему его полисмену: — Доложите, что мы обошли дома на этой улице, опросили жителей и не обнаружили ничего подозрительного. — Затем он снова повернулся к Мариан: — Очень вам благодарен. — И, потянув носом, заметил: — Как тут вкусно пахнет!

Дина на лету поймала подвернувшийся счастливый случай. Она выступила вперед.

— Господин лейтенант, наверное, голоден. Держу пари, что вы сегодня не обедали!

— Перехватил какой-то бутерброд.

— Бутерброд — это не обед! — возмутилась Эйприл.

К всеобщему удивлению и особенной радости девочек Билл Смит залился румянцем.

— Нет, правда, — произнес он. — Мне нужно идти.

— Это же лишено всякого смысла, — убеждала его Дина.

— Вы умрете с голоду, — подтверждала Эйприл.

— У нас шикарная индейка, — подключился к уговорам Арчи.

Лейтенант уступил, не сумев сдержать натиск превосходящих сил. Против него выступала сыгранная троица. И, не успев опомниться, он уже сидел за столом. Сама не зная, когда и как она это сделала, Мариан отрезала еще один кусок индейки. Дина и Эйприл мгновенно подали нож, вилку, тарелку, чашку. Арчи включил кофеварку. Эйприл намазала на хлеб масло. Дина положила солидный кусок торта.

Лицо Билла Смита озарилось восхищенной улыбкой:

— Глазурь на кленовом сиропе! Точно такая лее, какую готовила моя мать! Сколько лет я не ел ничего подобного!

Дина усадила мать на кухонный стул. Эйприл налила ей кофе. Билл Смит, попробовав кусочек бутерброда с индейкой, произнес: "Объедение!" Кот Дженкинс, пробудившись, жалобно мяукнул. Билл Смит, почесав у него за ухом, угостил его кусочком индюшачьей кожицы.

— Вам нравятся кошки? — спросила Мариан.

Именно в этот момент троица младших Кэрстейрсов нашла наиболее удобным, чтобы тактично удалиться со сцены. Правда, уже на пороге Арчи не замедлил обернуться и заорать:

— Обязательно попробуйте мамусин торт. Мамуся готовит лучше всех на свете!

Эйприл ухватила его за воротник и потянула к лестнице.

— Самый наилучший торт иногда может оказаться приторным, — поучала она брата.

Потом, как каждый вечер, начался ожесточенный спор, идти ли Арчи спать или можно подождать еще немного. И, как обычно, Арчи проиграл. Ему удалось протянуть только пять минут, притворившись, что забыл молитву, и еще пять под предлогом, что забыл почистить зубы. Пожелания доброй ночи он сумел растянуть на очередные десять минут. Но в конце концов все же оказался в постели.

Дина замкнула двери спальни, которую делила сестрой.

— Эйприл, наверно, нужно вернуть Арчи Долг?

— Может быть, и нужно, но я в этом не уверена. Арчи не знает, что мамуся дала три доллара на кока-колу и все остальное.

— Это было бы настоящим предательством, — сурово осудила сестру Дина.

— Вполне возможно, — согласилась Эйприл. — Но в воскресенье День Матери. Нельзя подарить ей неизвестно что. Если мы вернем долг уже завтра, Арчи все равно не откажется от процентов. А если снова попросим у него взаймы на подарок маме, он опять выдвинет свои условия. Мы сделаем иначе… — Эйприл немного помолчала, что-то обдумывая. — Скажем ему, что выделили из своих денег два доллара семьдесят пять центов* на подарок мамусе.

— Лучше округлить до трех долларов. Двадцать пять центов возьмем из денег на кока-колу. Тогда Арчи придется заплатить полтора доллара.

— И купим маме что-нибудь поистине необыкновенное. Не станем дарить шоколад, он плохо сказывается на коже. Цветы покупать не нужно, можно получить в подарок великолепный букет из сада миссис Черингтон. Скажем, что это на День Матери. Наверно, она не пожалеет своих чудесных роз.

— Слышишь? — Эйприл схватила сестру за

За окном что-то тихо прошелестело. Погасив свет, Эйприл подошла к окну и выглянула. Купа гортензий шевелилась, как живая. Из-за нее выскользнула какая-то тень и понеслась к старой беседке.

— Это тот самый бродяга, — шепнула Дина.

— Убийца! — охнула Эйприл.

— Откуда ты знаешь?

— Убийцы всегда возвращаются к месту преступления. Знаю, читала в книжках.

— Глупости, — не согласилась Дина, но вдруг воскликнула: — Смотри, Эйприл!

— Крадется на заднее крыльцо, — констатировала Эйприл, сжимая руку сестры.

— Давай закричим, — предложила Дина. — Позовем Билла Смита и маму.

Они выбежали из комнаты и спустились по лестнице на первый этаж. Но тут Дина остановилась. Из кухни доносился шум дружеской беседы, прозвучал смех. Голос Билла Смита произнес:

— Еще один кусочек торта, но уже действительно маленький.

Ему ответил голос матери:

— Позвольте предложить вам и кофе. Он еще горячий.

Дина и Эйприл молча переглянулись. Потом Дина, потащив за собой Эйприл, на цыпочках прошла через гостиную до самых входных дверей. Они вышли во двор и бесшумно закрыли двери.

— Боишься, Эйприл?

— Н-н-нет. — Эйприл громко сглотнула слюну.

— Я тоже нет, — сказала Дина, надеясь, что сестра не слышит, как стучат, подрагивая, ее зубы. — Ладно, уладим все сами.