Джон Беллоуз учился на отделении университета Миннесоты в близлежащем Дулуте. В свободное время он ездил автостопом вверх и вниз по берегам реки и однажды случайно наткнулся на удивительное место с тремя озерами. С тех пор окрестные леса постоянно манили его к себе.

Он объяснил все это Стейси и рассказал ей об окольном пути, выводящем на то место, где она рисовала. Чтобы забрать ее вещи, им надо лишь проехать мили две по дороге и немного прогуляться пешком.

— Я думаю, нам потребуется эксперт, чтобы осмотреть веревки, — сказала Стейси, когда они вернулись к теме, больше всего занимавшей мысли обоих.

Джон согласился с ней.

— Я хорошо знакома с шерифом, — сказала она. — Его офис находится в Хантерз-Бэй, где я остановилась. Вы не согласились бы съездить туда со мной после того, как мы заберем мои вещи? Я угощу вас обедом и отвезу обратно в колледж.

— По-моему, неплохой план, — ответил Джон. — Вот, поворачивайте здесь, Стейси, видите место для разворота? Там можно и припарковаться.

Она сделала, как он предложил, и пошла следом за ним по тропинке, пролегавшей через густой подлесок. Вскоре они оказались на поляне, куда привозил ее Дерек несколько дней назад.

— Подвесной мост вон там, всего в нескольких сотнях футов за этой поляной, — сказал Джон через плечо.

Место, где работала Стейси, выглядело точно таким, каким она его оставила, если не считать того, что во время своего поспешного бегства она опрокинула складной стул. Теперь здесь ощущалось что-то зловещее. Она огляделась по сторонам и вздрогнула.

Ее взгляд упал на раскрытый альбом для зарисовок, на страницу с наброском лица Дерека Чанселора. Когда она нагнулась, чтобы поднять альбом, сердце тревожно заколотилось у нее в груди. Что, если Дерек имел какое-то касательство к обрыву моста? Она отогнала эту мысль, захлопнув альбом.

Работая в молчании, они упаковали мольберт, сверху положили альбом. Она подняла с земли сумку с едой, предложила Джону сэндвич.

— Нет, я пас, — сказал он. — В данный момент мой желудок не в самой лучшей форме.

Стейси ощущала то же самое. Она оставила сэндвичи животным, а пиво взяла с собой, чтобы выбросить где-нибудь в мусорный бак. После этого они быстро вернулись к машине.

— Вопрос вопросов: зачем вообще кому-то могло понадобиться химичить с веревками? — вслух размышлял Джон, пока они ехали окольным путем в Хантерз-Бэй.

Стейси не испытывала желания делиться своими проблемами с посторонним человеком, тем более таким молодым, почти мальчиком. Взглянув на его юное добродушное лицо, она с ужасом подумала, что ей предстоит рассказывать Дереку, как она бросилась бежать, испугавшись шума, какой производил этот юноша, идя по лесу. Она переменила тему разговора и стала задавать Джону вопросы о его учебе.

К тому времени, как они остановились перед административным зданием округа, Стейси уже знала, что Джон, получив стипендию, специализируется по лесоводству, а живет в Месаби-Рейндж, на севере Миннесоты.

Дерек оказался на месте, и вид у него был такой официальный, что и не вообразить. Когда он увидел, с кем она пришла, его лицо застыло, словно он не хотел, чтобы она догадалась о каких-то его чувствах.

Мысль о том, что он, может быть, испытывает ревность, явилась для Стейси слабым утешением. В этот момент ею слишком сильно владел страх: она боялась, что кто-то следовал за ней до озер и умышленно испортил подвесной мост.

Когда она изложила свои подозрения, Дерек с трудом удержался от саркастического тона:

— Стейси, этот мост висел там еще до моего рождения. Нельзя ли все-таки предположить, что веревки просто перетерлись от времени?

Джон Беллоуз поспешил ей на помощь:

— Я то и дело прохожу там, шериф, и автоматически проверяю веревки, когда пользуюсь мостом. До сих пор я никогда не замечал никаких признаков износа. И потом, насколько я знаю, у округа есть ремонтные команды, которые проверяют и ремонтируют все мосты.

По лицу Дерека Стейси поняла, что аргумент Джона попал в точку и что Дереку неприятно, что это пришло в голову не ему самому.

— Как вы там оказались, Беллоуз? — резким тоном спросил Дерек.

— Я часто бываю там, когда у меня нет занятий, — ответил Джон, — и мне кажется, что у вас нет никаких оснований подозревать меня, шериф.

Стейси уже говорила об этому Дереку, когда рассказывала о том, что случилось. Ей тогда показалось, что Дерек расстроен чем-то другим и слушает без должного внимания.

— Вы поедете туда посмотреть на веревки, Дерек?

— Разумеется. — Несмотря на явное раздражение, он притянул к себе телефон и набрал номер. — Чарли, это шериф Чанселор из Хантерз-Бэй. Мне нужно двое твоих ремонтников, пускай подъезжают к трем озерам, хорошо бы в пределах часа. Если они доберутся туда раньше меня, пускай ничего не трогают, пока я не осмотрю веревки.

Некоторое время он молчал, слушая ответ Чарли. Потом сказал:

— Да, оборвался, и не совсем ясно, почему это произошло.

Положив трубку, он встал.

— Где я смогу найти вас, Беллоуз, когда вернусь?

— Он будет со мной, шериф, — сказала Стейси; поведение Дерека начало действовать ей на нервы, а с другой стороны, ей хотелось защитить Джона Беллоуза, который, по ее мнению, заслуживал медали за храбрость. — Мы будем обедать в гостинице.

Джон шел впереди нее, когда они выходили из офиса Дерека. Стейси попросила его подождать минутку, а сама вернулась, прикрыв за собой дверь. Дерек как раз снимал свой стетсон с вешалки для шляп и стоял спиной к ней.

— В чем проблема, Чанселор? — спросила она, стараясь говорить тише. Этот юноша спас меня, а вы обращаетесь с ним так, словно он — заправский убийца.

— А откуда вам известно, что это не так? — Дерек круто повернулся и теперь стоял лицом к ней. — У вас такая степень паранойи, что любой звук кажется вам угрожающим, и тем не менее вы берете в друзья абсолютно незнакомого вам, шатающегося по лесу человека, о котором не знаете ничего, кроме того, что он сам рассказал вам.

— Я доверяю своим инстинктам, — отрезала Стейси, — и в данный момент они говорят мне, что единственный человек, которому было известно, куда я собиралась ехать рисовать, — это вы. Разве подобное обстоятельство не делает вас подозрительным хотя бы в той же мере, что и Джона Беллоуза? И где были вы всю вторую половину дня, шериф?

В ответ он издевательски засмеялся и, что еще хуже, полностью проигнорировал ее вопрос.

— Не уходите из гостиницы, пока я не вернусь. Мне нужно будет задать еще несколько вопросов вам и вашему новоявленному лучшему другу.

Он оставил ее посреди офиса и хлопнул дверью.

— Все в порядке? — спросил Джон, когда Стейси вышла к нему в общую комнату.

— Разумеется. Все отлично. Сейчас мы идем в гостиницу. Приведем себя в порядок у меня в номере, потом пообедаем.

* * *

Шеф-повар, который вечером исполнял еще и функции метрдотеля, если Пэм отсутствовала, приветствовал Стейси самым дружеским образом. Под влиянием импульса Стейси спросила:

— Вы ведь родом не из Хантерз-Бэй, верно, шеф Дэриен?

— Нет, я из Городов. На эту работу поступил сразу же после окончания школы шеф-поваров, и мне, признаться, нравится тот контраст, который с ней связан, — затишье зимой и дикая суета в туристский сезон.

Стейси кивнула. Он был, пожалуй, единственным здесь человеком, который относился к ней действительно дружелюбно. Оно и понятно: человек не местный.

Шеф как раз доставал меню из ящика, когда наружная дверь холла распахнулась и вбежала Пэм с выражением панического ужаса на лице.

Пораженная, Стейси во все глаза смотрела на нее. До сих пор ей не доводилось видеть Пэм растрепанной. Словно не желая, чтобы ее видели в такой момент, когда нарушен ее неизменно идеальный образ, Пэм вихрем пронеслась в направлении коридора с другой стороны холла, туда, где находилась ее комната. Судя по всему, она не заметила стоявшей у стойки метрдотеля троицы.

Стейси уже собиралась отвернуться и идти за шефом Дэриеном, но тут ее взгляд упал на ковер: цепочка грязных следов обозначила рывок Пэм от входной двери до входа в коридор.

* * *

Чарли Медоуз приподнял шляпу и поскреб в голове.

— Никакого сомнения, шериф, эти веревки были перерезаны. Вот смотрите. — Он показал короткий обрывок веревки, который вынул из заднего кармана брюк. Концы у веревки были обтрепаны. Он приложил ее к той веревке, которая свисала со столба на краю обрыва. — Теперь видите разницу?

— Да, вижу. — Лицо Дерека было серьезным и озабоченным. Стейси оказалась права. Кто-то следил за ней, и то, что поначалу казалось безобидными выходками, жалкими потугами нагнать на нее страху и заставить уехать из города, теперь предстало в новом свете: этот кто-то явно переходит к по-настоящему угрожающим и опасным действиям. — Веревки мне нужны — это улика.

— Может, ребятишки побаловались немного, как вы думаете? — задал вопрос Чарли. Дерек покачал головой.

— Предполагать можно что угодно, Чарли. Только у нас никогда раньше не было неприятностей с живущими здесь подростками.

Пока старший окружной бригады дорожников прихватывал веревку плоскогубцами и отрезал ее похожим на небольшое мачете ножом, Дерек, подсвечивая себе фонариком, изучал землю вокруг столба. Осмотр не дал ничего. Никаких намеков на пребывание здесь злоумышленника. Поверхность земли была грязной, и следов было множество, но все они были смазаны, да и большинство их оставили, вероятно, сами Стейси и Беллоуз.

Дерек подставил газету, которую взял с переднего сиденья патрульной машины, и завернул в нее отрезок веревки.

— Сколько вам надо времени, ребята, чтобы заменить веревки?

— Не очень много. Но мы не знаем, не пострадал ли сам мост при ударе о воду. Если да, то придется с ремонтом подождать до завтра. Мы и так уже на сверхурочных.

— Ладно, ребята, делайте свое дело. Только не забудьте установить побольше предупредительных щитов, если мост останется на ночь в непочиненном виде.

Дерек возвращался в город, а мысли его перескакивали с одного вопроса на другой и с другого — на третий…

Не были ли перерезанные веревки делом рук каких-то шутников? Неужели кто-то так сильно боится Стейси Миллман, что не остановится даже перед убийством, чтобы заставить ее молчать? Знает ли Стейси, почему она представляет опасность для кого-то из местных жителей, или же она действительно основывается на видениях, предчувствиях и снах, о которых говорит? Было ли простым совпадением то, что Джон Беллоуз оказался в том месте в то время? Что, если кто-то специально нанял его перерезать веревки? Но тогда зачем ему было спасать Стейси? Совесть заела? Или же, как и во всех других инцидентах, целью было лишь напугать ее?

И наконец, что хуже всего, неужели Стейси на самом деле считает его, Дерека, способным на такое дело? Да, вчера он очень рассердился на нее, но… Нет, не на нее. Он лишь сорвал на ней свою злость, но разозлился-то он на свою мать и на Хантеров. Они явно пытались что-то скрыть от него, что-то такое, о чем Стейси могла нечаянно узнать.

Он решил, что сам посмотрит на ежегодники, как только разберется с этим неотложным делом.

А до тех пор, пока не узнает, кто и… что стоит за этим актом вандализма с мостом, он должен поверить Стейси на слово и исходить из того, что ей грозит опасность.

* * *

Когда Дерек через час вошел в гостиницу, Стейси и Джон Беллоуз сидели за десертом и кофе. Они смеялись какой-то шутке, и Дерек на секунду задержался в дверях обеденного зала, наблюдая за ними. Стейси помылась и переоделась в юбку с блузкой и при мягком освещении зала казалась буквально сияющей. На минуту Дерек пожалел, что не он сидит напротив нее за столом, что не они вдвоем ужинают в романтической атмосфере… в гостинице, где им не грозит никакая опасность.

Мальчишка явно принял душ и переоделся в спортивный костюм, который, должно быть, позаимствовал у Стейси. Сейчас Дереку больше, чем когда-либо, хотелось, чтобы Стейси не с такой поспешностью приняла на веру непричастность Беллоуза к этой истории. Если было совершено преступление, то любой человек, оказавшийся поблизости, должен считаться подозреваемым.

Дерек проверил парнишку, даже позвонил в университет в Рочестер. В канцелярии ему ответили, что Джон Беллоуз действительно учится у них на факультете лесоводства. Но сам факт установления личности еще не исключает Беллоуза из возможных подозреваемых.

— Будешь обедать, Дерек? — спросила Пэм, бесшумно появившись у него из-за спины. Она взяла его за руку и улыбнулась.

Дерек посмотрел на нее и тоже улыбнулся.

— У тебя довольный вид, Пэм. Выпал крупный выигрыш в лотерею?

Она сделала вид, будто обиделась.

— Просто я рада видеть тебя, Дерек. Очень уж редко ты сюда заглядываешь.

Дерек негромко засмеялся.

— Виноват. Но боюсь, что и сегодня я пришел не исключительно с целью повидаться с тобой. У меня встреча с мисс Миллман и ее приятелем.

— М-Миллман? — Следуя за взглядом Дерека, Пэм посмотрела в направлении столика, за которым сидели Стейси и Беллоуз.

— Что с тобой, Пэм? У тебя такое лицо, будто ты увидела привидение. Дерек засмеялся. — По-моему, клиенты — явление обычное, даже если еще не сезон.

— Просто я не ожидала… Извини, Дерек, я как раз вспомнила: мне нужно кое-что сделать.

Она поспешно отошла, бросив напоследок через плечо отчаянный взгляд в сторону Стейси, а Дерек остался стоять, размышляя над женскими причудами. Повернувшись, он увидел, что Стейси подписывает чек.

Он подошел к столу и придвинул к себе стул.

— Не торопитесь убежать, Стейси, у меня новости для вас обоих.

Их обращенные к нему лица казались одинаково ожидающими и одинаково искренними.

— Веревка была перерезана, не так ли? — спросила Стейси, когда Дерек сел.

— Боюсь, что так. Но мы пока не знаем, кто это сделал и было ли это сделано с целью навредить вам.

— Возможно, и не знаете, — возразила Стейси, — но могли бы догадаться.

— Послушайте, если я признаю, что кто-то действительно охотится за вами, вам придется согласиться, что дольше оставаться здесь для вас небезопасно.

В разговоре последовала долгая пауза — пока Стейси не осознала сказанное им.

— И это устроило бы вас как нельзя лучше, не правда ли, Дерек? Ну подумайте еще раз. — Отодвинув стул, она встала. — Пошли, Джон. Я отвезу тебя обратно в колледж.

— Подождите! — Дерек так резко вскочил, что опрокинул стул. — Я сам отвезу Беллоуза. — Он нагнулся, чтобы поднять стул.

— В этом нет необходимости, — сказала Стейси. Она ждала Джона, который переводил взгляд с одного на другого из спорящих, гадая, за кем из них останется последнее слово.

— Тогда поедем все вместе.

— Зачем?

— Нам надо поговорить. Мы можем это сделать, когда довезем Беллоуза. Кроме того, — продолжал уговаривать он, — дорога вам незнакома, уже темно и расстояние порядочное. По меньшей мере два часа в оба конца.

Он видел по ее лицу, что она не знает, на что решиться. Вероятно, ей совсем не хотелось на обратном пути оказаться в одиночестве на незнакомых дорогах, наедине со своими мыслями, которые наверняка были в большом смятении, как и у него.

— Ладно, — сказала Стейси не очень любезным тоном.

Спрятав улыбку, Дерек повел всех к патрульной машине.

Джон Беллоуз жил в студенческом общежитии. Они высадили его там, и Стейси с Джоном договорились не терять друг друга из виду.

— Послушайте, — сказал Джон, — когда вам в следующий раз захочется отправиться на то место рисовать, позвоните мне. — Он вырвал из своей чековой книжки депозитный купон и вручил ей. Купон был выписан на кредитный союз колледжа — на нем стоял адрес Джона и номер телефона. — Я могу посторожить, пока вы работаете.

— Как это мило с твоей стороны, Джон. Как мило со стороны Джона, не правда ли, Дерек?

Дерек хмыкнул и положил руки на руль, глядя прямо перед собой.

Несколько миль они проехали в молчании, потом Дерек просигналил поворот у придорожной закусочной.

— Я уже ела, — подчеркнуто сказала Стейси.

— А я — нет. Мы можем поговорить, пока я ем.

В закусочной пахло мясным рулетом, свежесваренным кофе и жарким. Они устроились в задней кабине. Дерек заказал дежурное блюдо — им оказался мясной рулет. А Стейси обнаружила, что здесь подают лучший кофе, который ей когда-либо доводилось пробовать.

— Вы намерены уговорить меня уехать из города, верно? — спросила она, когда Дерек кончил заказывать.

— Вы убедили меня в том, что вам грозит опасность, и, пока я выясняю, кто за всем этим стоит, я должен обеспечивать вашу охрану, а людей у меня нет.

Стейси собиралась уже ответить, но тут вернулась официантка с заказом Дерека.

Стейси подождала, пока женщина не уйдет, потом сказала:

— Я сейчас не могу уехать, Дерек. Я еще не нашла ничего из того, что искала. Я не могу вернуться к себе в мастерскую и опять смотреть на эти полотна — в них будто дьявол вселился. А может, это я одержимая. Честно говоря, я не вынесу еще много ночей беспокойного сна.

Дерек ел с большим аппетитом. Покончив с едой, он удовлетворенно вздохнул, отодвинул от себя тарелку и положил руки на стол перед собой.

— Каким-то образом, Стейси, вы натолкнулись здесь на что-то, не имеющее ничего общего с паранормальными явлениями. Похоже, кто-то вполне реальный желает убрать вас с дороги.

— Тогда помогите мне, — попросила она.

— Я сказал вам, что у меня нет людей, чтобы организовать вашу круглосуточную охрану, и нет достаточных оснований, чтобы просить помощи у других округов или у городской полиции.

— Значит, я убегаю обратно в Нью-Йорк, словно побитая собака, а тот, кто пытался меня убить, будет гулять на свободе?

— Вероятно, я смог бы лучше провести это расследование, если б мне не надо было параллельно заботиться о вашей безопасности.

— Это чистый вздор, и больше ничего! — Стейси грохнула чашкой о блюдце, и официантка, посмотрев в ее сторону, нахмурилась. Стейси жестом извинилась и понизила голос: — Наоборот, самое правильное — остаться и добиться того, чтобы этот тип по-настоящему занервничал. Тогда он чем-нибудь выдаст себя, и вы его сцапаете.

Дерек расхохотался. У нее был такой искренний вид, а слова — как у персонажа из плохого детектива.

Тут ему пришла в голову одна мысль, от которой он сразу посерьезнел.

— Кажется, все-таки есть способ обеспечить вашу безопасность. Я не могу к вам никого приставить, но вы можете неотлучно находиться при мне.

— Весь день?

— Конечно. В офисе вы можете рисовать или читать. У нас даже телевизор есть.

У нее на губах появилась озорная улыбка.

— И всю ночь?

Он почувствовал, что краснеет от содержащегося в ее словах и тоне намека. Тем не менее его ответ прозвучал уверенно:

— Если потребуется.

Ее развеселило его явное смущение, но потом лицо ее подобрело.

— Отличная мысль, Дерек. Мы могли бы вместе расследовать это дело.

— Это не совсем то, что я имел в виду. — Несмотря на строгий тон, он понимал, что она права. Он не мог больше никуда отпускать ее одну, и это для него главное теперь — после того, что случилось у озер. Может быть, работая вместе, они сразу убьют двух зайцев.

Стейси увидела, что у него на лице появилось выражение покорности судьбе. Стейси подалась вперед.

— Да?

— Ладно, согласен, — сказал Дерек. — Но помните: я здесь представляю закон и вы должны следовать моим распоряжениям.

Она широко улыбнулась и отсалютовала.

— Да, сэр, так точно, сэр.

Она налила себе еще чашку кофе из стоявшего на столе кофейника и откинулась назад.

— Что ж, давайте смотреть, что мы имеем.

Она стала перечислять пункт за пунктом, откладывая их на пальцах:

— Во-первых, я знаю, что мои родители какое-то время жили в Хантерз-Бэй, потом мы переехали в Нью-Йорк. Тем не менее, кого бы я ни спросила, все притворяются, что никогда не слышали этой фамилии. Во-вторых, я прихожу в себя в больнице и узнаю, что вокруг моей больничной койки собралась самая верхушка элиты города — словно я член королевской семьи, находящийся проездом в Хантерз-Бэй. Однако, как только меня выписывают, все жители города проявляют ко мне одну лишь неприязнь. В-третьих, они пускают дымовую завесу относительного того, что я якобы шпионка, работающая на некий другой округ, который хочет, чтобы «Макро-Дейта» строила на его территории. Но я и слыхом не слыхала об этой компании, пока вы не сказали мне о ней. В-четвертых, что важнее всего остального, такая секретность должна означать следующее — эти люди скрывают что-то поистине ужасное. Думаю, нам надо просмотреть полицейскую картотеку у вас в офисе за те годы, что мои родители провели здесь до переезда в Нью-Йорк.

— Не указывайте мне, как я должен делать свою работу, Стейси, — зло сказал Дерек, швырнув вилку на стол.

Стейси вдруг прыснула, а вслед за этим залилась неудержимым смехом.

Дерек уставился на нее, онемев от изумления. Он чувствовал, как вздрагивают уголки его собственных губ от готовой прорваться улыбки, хотя не мог бы сказать, отчего так происходит. И вот он уже смеялся вместе со Стейси, что развеселило ее еще больше. У нее по щекам катились слезы, когда к ним подошел бармен и спросил, все ли у них в порядке. Они посмотрели друг на друга и захохотали снова.

— Похоже, крутая была шутка, — сказал бармен, отходя и недовольно качая головой.

Стейси перестала смеяться первой, вытерла глаза и нос. Осторожно, с опаской взглянула на Дерека.

— Над ч-чем вы смеетесь, Чанселор? — От вырвавшейся у нее последней смешинки Стейси заикалась.

Смех Дерека превратился в размеренные раскаты. Он покачал головой.

— Не знаю. Наверное, от вас заразился.

Несколько секунд они молчали, приходя в себя.

— А вы над чем смеялись? — спросил наконец он.

— Я вдруг представила себе, как мы с вами постоянно швыряем приборы, рычим друг на друга, уходим в гневе и обиде. — Она усмехнулась. — Именно таков итог наших отношений на сегодняшний день.

— Гм. — Глаза Дерека прищурились и потемнели. — Отношения, говорите?

Стейси пожала плечами и тоже прищурилась.

— У вас есть другое слово?

Дерек откашлялся и огляделся по сторонам, ища поддержки. Ее не оказалось. Он замаскировал свои чувства тем, что принялся наливать себе еще кофе, затем предложил налить и ей.

— По-моему, нам предстоит разгадать слишком много тайн, чтобы думать о каких бы то ни было отношениях.

— Правильно. Я согласна с вами. В таком случае давайте займемся поиском ответов.

— Итак, мы вернулись туда, откуда стартовали.

— Ничего подобного. Теперь мы работаем в паре. Кстати, завтра одним из неотложных дел будет посетить здание администрации округа и поискать там в архиве свидетельство о браке моих родителей и мое свидетельство о рождении.

Дерек согласился с этим предложением. Стейси улыбнулась и протянула ему руку.

— Мы — партнеры.

— Не совсем, — сказал Дерек, но руку принял.

Он крепко держал ее руку в своей и чувствовал, как ее энергия течет вверх по его руке и пронизывает его тело. Если бы он встретил ее при других обстоятельствах, например в Городах во время одной из своих увеселительных поездок, то был бы, без сомнения, покорен ею. Она красива, умна, талантлива и зла как черт. Именно такие женщины ему нравятся.

Казалось, что рука Стейси вибрировала от волнения, пока ее ладонь лежала на ладони Дерека. Не требовалось никакого вещего сна или видения, чтобы Стейси стало ясно, что она неравнодушна к человеку, который вполне мог быть связан с тем или теми, кто чуть не убил ее.

Ее мысли, таким образом, совершили полный круг. Вслух она сказала:

— Дерек, я думаю, что вы какой-то дальний родственник Хантеров. Вам известно, так это или нет?

Ее слова явно пришлись ему не по вкусу. Он недоверчиво посмотрел на нее и убрал свою руку.

— Что привело вас к этой мысли?

— То, что фотография мэра в его школьные годы на какую-то секунду заставила меня подумать о вас. Генетический возврат и тому подобная заумь легко объяснили бы такое сходство.

Выражение лица Дерека изменилось.

— Как в случае Карли Хантер Сеймос… — Его глаза отразили работу мысли. — Это объяснило бы, почему Хантеры давали матери деньги на мое образование.

— А они давали?

— Да. Я об этом узнал случайно, когда разбирал бумаги отца после его смерти. Но мать не хочет сказать мне, почему принимала благотворительность от Хантеров.

Стейси крутила в пальцах ложечку, собираясь с духом для следующего вопроса.

— А не платили ли они ей за молчание о чем-то, что она могла знать о моих родителях?

— Это был бы шантаж. — На щеках у Дерека шевельнулись желваки. — Вы хотите сказать, что моя мать приняла бы деньги за помощь в сокрытии какого-то преступления?

Стейси поерзала на виниловом сиденье.

— Я просто говорю, что это могло быть причиной… Хотя на ум приходит с полдюжины причин, почему они давали ей деньги. Как я уже говорила, если она какая-то дальняя родственница, они могли это делать из чувства семейного долга.

Дерек покачал головой.

— Если бы мы были в какой-то степени родства, я бы обязательно узнал об этом за те годы, пока здесь рос. Родство с Хантерами, пусть даже дальнее, считалось бы предметом хвастовства, а не чем-то таким, что надо скрывать. Во всяком случае, моя мать…

Они опять оказались в одном из тупиков, почти полностью разойдясь во мнениях.

— Да, должно быть, мысли завели меня совсем не туда. — Стейси слабо улыбнулась. Но намерения сдаваться у нее не было. Она всем своим существом чувствовала, что наткнулась здесь на что-то важное, и собиралась копать дальше, пока не найдет то доказательство, которое его убедит.

Она решила сменить тему разговора:

— Как бы то ни было, раз теперь мы с вами что-то вроде партнеров, я хотела бы отплатить вам за чудесно проведенное время и пригласить вас на ужин где-нибудь в Хейстингсе — где мне понравится. Скажем, завтра?

Дерек засмеялся.

— Вам совсем не нужно мне «отплачивать». Я угощал вас не в долг. И складчину я не очень люблю.

— А я люблю. Так что уж уступите мне. В Нью-Йорке сейчас это самое обычное дело.

Дерек поморщился.

— Чем больше я слышу о Нью-Йорке, тем меньше он мне нравится. Ну да ладно… — Его лицо смягчилось. — Думаю, что время от времени и я могу сделать так, как хочет кто-то другой. — Он усмехнулся. — Но машину-то мне разрешается вести?

Стейси рассмеялась.

— Перестаньте давить на меня. Вот уж действительно — вы самый яркий образчик мужского шовинизма, какой мне приходилось встречать.

— Но я ведь вам нравлюсь, верно? — тихо спросил он, глядя ей в глаза. Его взгляд стал нежным.

— Да, — призналась она. — Вы мне нравитесь.