Андроникус стоял рядом с Торникусом. Их было всего двое на склоне холма против заходящего солнца, они рассматривали ущерб после своего сражения с Ромулусом. Андроникус стоял рядом со своим сыном, испытывая огромную гордость. Впервые в своей жизни он испытывал не злость или жажду мести, а другое чувство. Впервые он не сгорал от желания разрушить, убить или подвергнуть пыткам все на своем пути. Вместо этого Андроникус испытывал чувство, которого он не понимал. Когда он думал обо всем том, что сделал Тор, о том, что Тор дважды спас ему жизнь, то испытывал гордость. Андроникус заботился о молодом человеке. Он испытывал нечто, что даже можно назвать любовью.

Это чувство пугало его, и Андроникус тут же подавил его, спрятал в глубинах сознания, не в силах справиться с ним. Это было чувство, к которому он не привык – к тому же, слишком сильное, слишком непреодолимое.

Вместо этого Андроникус просто посмотрел на Тора с более безопасным чувством – с единственным чувством, которое он понимал: с гордостью победы. Тор оказался намного более ценным кадром, чем он когда-либо представлял.

Андроникус обвернул свои длинные ногти вокруг плеча Тора и сказал:

«Сегодня ты спас мою жизнь на поле боя», – сказал он.

Торникус стоял рядом с ним с затуманенными глазами, глядя на бойню. Андроникус задавался вопросом, стал бы Тор продолжать служить ему, если бы Рафи убрал свои чары. В глубине души он надеялся на то, что Тор стал бы, что сын тоже полюбил его, как любой сын любит своего отца. Андроникус втайне надеялся на то, что, когда Рафи уберет свои чары после достаточного количества времени, Тор может стать преданным Андроникусу по своему желанию, может увидеть в нем настоящего отца.

Андроникус рассматривал разрушение, видел всех своих людей мертвыми, видел всех восставших воинов Империи мертвыми и понимал, что обязан Торникусу жизнью. Такого он не ожидал.

Вокруг них раздавались крики, поскольку люди Андроникуса истязали всех выживших солдат Империи, которые предали его. Андроникус тяжело дышал, наслаждаясь этими звуками. Пришло время всем предателям заплатить, пришло время отправить сообщение всех, кто осмелится бросить ему вызов. Ромулус был в бегах, и Андроникус не остановится ни перед чем, чтобы найти его и покончить с ним навсегда.

Хотя сначала у Андроникуса были более насущные вопросы. Обернувшись, он посмотрел на находившуюся вдали Хайландию, разрушенную восставшими воинами. Он стоял, уперев руки в бока, рассматривая город с досадой. Хайландия принадлежала ему, и если бы Ромулус не атаковал его сзади, если бы ему не пришлось развернуться, чтобы преследовать этого предателя, им бы не пришлось оставлять этот город. Андроникус скривился, осознав ущерб, который нанесли Кендрик, Эрек и другие, убив несколько тысяч его солдат, в то время как его армия была отвлечена. Они сбежали в неизвестном направлении, вероятно, вернулись в безопасность гор. Андроникус рассматривал горы, но уже становилось темно и сейчас найти их не представлялось возможным. Хотя утром они их выловят, как ласок, и убьют всех до единого.

«Утром мы найдем и убьем всех твоих бывших друзей, оставшихся в живых», – заявил Андроникус.

«Я к твоим услугам, отец», – сказал Тор.

Андроникус смягчился, услышав эти слова. Он повернулся и посмотрел на Торникуса.

«Я в большом долгу перед тобой. Никто прежде не спасал мне жизнь. Скажи мне, как я могу отплатить тебе. Назови цену. Все, что пожелаешь в Империи, – твое».

Тор долго всматривался вдаль, словно потерялся в другом мире, и Андроникус не знал, ответит ли он вообще.

Затем, наконец, Тор тихо произнес:

«Кольцо моей матери».

Андроникус удивленно посмотрел на него.

«Один из твоих людей украл его у меня», – сказал Тор. – «Я хочу вернуть его».

Андроникус кивнул.

«Ты его получишь».

Андроникус щелкнул пальцами, и к нему подбежал один из его генералов. Андроникус что-то прошептал ему на ухо и оттолкнул его. Генерал развернулся и убежал, торопясь выполнить его приказ.

«Мы быстро его найдем, сын мой», – сказал Андроникус. – «В противном случае генерал сам будет мертв к утру».

Тор удовлетворенно кивнул.

«Кроме того, я лично стану истязать и казню того, кто украл его у тебя», – сказал Андроникус.

«Я не хочу, чтобы кого-то пытали или казнили», – ответил Тор. – «Я просто хочу вернуть кольцо».

«Они будут подвергнуты пыткам и казнены – нравится тебе это или нет», – решительно произнес Андроникус. – «Таков мой метод. Вскоре он станет и твоим тоже».

Андроникус вздохнул.

«Утром мы будем сражаться и сокрушим твоих бывших людей, оставшихся в живых, и тогда наше королевство станет полным. Бок о бок, вместе, мы будем править им вечно».

Торникус повернулся и посмотрел на своего отца, и Андроникус ощутил, что он полностью с ним согласен.

«Нет ничего, чем я дорожил бы больше, отец».

* * *

Торникус лежал на земле, на холодной грязи и камнях, темной ночью рядом с Андроникусом и с другими солдатами Империи, возле потрескивающего костра. Ему снились тревожные сны.

Тор оказался в открытом поле, готовясь к сражению. Перед ними находились тысячи мужчин верхом на конях и, когда он присмотрелся внимательнее, то заметил, что они сидят странным образом, завалившись на бок. Тор присмотрелся еще внимательнее и осознал, что все они мертвы. На мертвые тела садились вороны, собираясь на них.

Тор повел своего коня между ними и увидел, что это люди Западного Королевства, великие воины, с которыми он когда-то тренировался. Его сердце разбилось.

Между ними медленно шел один человек, чтобы поприветствовать его. Женщина – самая красивая женщина, которую Тор когда-либо видел, облаченная в светящееся голубое платье. Она медленно шла по полю, протягивая к нему руку.

«Торгрин, любовь моя», – сказала она. – «Иди ко мне».

Тор прищурился и понял, что перед ним Гвендолин. Он оседлал коня, чтобы подъехать к ней, но его конь не пошевелился. Бросив взгляд вниз, он увидел, что конь застрял в грязи.

«Торгрин», – крикнула девушка. – «Ты мне нужен».

Наконец, Тор освободил своего коня и поскакал галопом к ней через поля.

Но когда он приблизился к ней, девушка исчезла.

Оглянувшись, Тор увидел, что теперь находится не на поле боя, а в открытой пустыне. Ему навстречу скакал одинокий воин, облаченный в яркую золотую броню. Позади него так ярко светило солнце, что Тору пришлось прищуриться.

Они скакали навстречу друг другу и остановились всего в нескольких футах. Тор прищурился, пытаясь увидеть при свете солнца, кто перед ним.

«Кто ты?» – крикнул Тор. – «Назови себя!»

«Это я, отец», – сказал гордый рыцарь. – «Твой сын».

Воин снял свой шлем, открывая золотистые волосы, но свет солнца позади него был таким сильным, что Тору не удалось рассмотреть его черт.

Тору стало стыдно из-за того, что он встретился с сыном в битве.

«Мой сын?» – потрясенно переспросил он. – «Но как это возможно?»

Тор бросил свой меч на землю и хотел спешиться, чтобы обнять сына.

Но мальчик вдруг поднял длинное копье и бросился на Тора, собираясь пронзить его грудь.

Тор моргнул и оказался лежащим на спине, привязанным к весельной лодке, плывущей в огромном океане. Большие набегающие волны подбрасывали его вверх и вниз, он был истощен и изнывал от жажды, глядя вверх на проплывающее небо. Тор видел крутую скалу на краю океана, на вершине которой находился замок. Он увидел ведущий к нему мост, а на вершине, глядя вниз, стояла его мать. От нее исходил сияющий голубой свет. Она протянула одну руку.

«Мой Торгрин», – сказала она. – «Возвращайся ко мне».

Торгрин изо всех сил попытался разорвать веревки, чтобы протянуть ей руку. Но не смог.

«Я слишком далеко, мама», – произнес он слабым голосом.

«Еще не поздно», – сказала она. – «У тебя есть силы, чтобы вернуться».

«Мама!» – крикнул Тор. – «Я не мог освободиться! Мои веревки слишком сильные!»

«Ты можешь, Торгрин», – сказала она. – «У тебя есть силы. Ты можешь!»

Тор боролся изо всех сил и в этот раз все было по-другому. В этот раз он услышал, как кожаные веревки затрещали, после чего, наконец, порвались.

Тор поднял свободную руку и его мать потянулась к нему. Впервые в жизни он коснулся ее руки. В ней заключалась сила, подобно которой он никогда не ощущал. Мать держала его за руку, поднимая вверх. Тор ощутил в своем теле потрясающую силу, почувствовал, как все веревки треснули. Он почувствовал, что поднимается вверх, в небо, паря все выше и выше, к ее замку, к дому.

«Мама», – произнес Тор, испытывая облегчение.

Она улыбнулась в ответ.

«Теперь ты дома, сын мой. Теперь ты дома».

Тор открыл глаза и резко сел, оглядываясь по сторонам. Что-то внутри него было по-другому. Что-то внутри него изменилось.

Поднимался рассвет, и солдаты Империи вокруг него медленно просыпались, готовясь к предстоящему сражению. Подняв глаза вверх, Тор увидел, что к нему приближается Андроникус. Но Тор больше не видел в солдатах Империи своих напарников, и он больше не видел в Андроникусе своего отца. Теперь он на все смотрел по-другому, в его голове прояснилось. Он увидел их всех своими врагами, и увидел врагом своего отца.

Андроникус приблизился, улыбаясь, и протянул ладонь. Опустив глаза, Тор увидел кольцо своей матери.

«Я обещал тебе, сын мой», – сказал Андроникус. – «А я всегда держу свои обещания».

Андроникус опустил руку и вложил кольцо в ладонь Тора.

В эту же минуту Тор ощутил потрясающую силу, пробежавшую через него. Кроме того, он ощутил ясность. Он – Торгрин из Западного Королевства Кольца. Он – член Легиона, преданный МакГилу, и он сражается за освобождение Кольца. Все эти люди вокруг него – враги.

Тор вынул меч и внезапно атаковал. Андроникус лежал перед ним, и Тор был настроен решительно.

Пришло время убить своего отца.