Дариус стоял посреди поля битвы, сжимая в руке стальной меч, и проникался окружавшей его картиной. Всё выглядело нереальным. Даже сам будучи свидетелем этих событий, он не мог поверить в то, что случилось. Они одолели Империю. Он один, с парой сотен селян, без настоящего оружия, и с помощью ещё пары сотен подданных Гвендолин, одолел профессиональную армию из сотен имперских солдат. Они были облачены в лучшие доспехи, прекрасно вооружены и имели в распоряжении зертов. А он, Дариус, почти безоружный, возглавил своих людей и уничтожил их всех, одержав первую победу над Империей в истории.
Здесь, на том самом месте, где он готовился умереть, защищая честь Лоти, он теперь стоял победителем.
Завоевателем.
Дариус внимательней осмотрел поле и увидел, что вперемешку с трупами имперцев лежало множество тел его односельчан, дюжины мертвецов, и его радость приглушила скорбь. Он повёл мускулами и почувствовал на себе свежие раны, порезы от меча на бицепсах и бёдрах, а на спину по-прежнему жгли борозды от кнута. Он понимал, что их ждёт расплата, и что их победа дорого им обошлась.
Свобода всегда дорого обходится, рассуждал он.
Дариус почувствовал чьё-то приближение и увидел своих друзей, Раджа и Дезмонда, раненных, но, к его облегчению, живых. Они теперь смотрели на него иначе – весь его народ смотрел на него иначе. В их взглядах было уважение, и даже больше – благоговение. Он стал живой легендой. Они все видели, что он совершил, выступив в одиночку против Империи. И одолев её.
Его больше не воспринимали как мальчишку. Теперь он был лидером. Воином. Он никогда и не надеялся заслужить такие взгляды от старших ребят, ото всех односельчан. Им всегда пренебрегали, не ожидали от него ничего толкового.
За Раджем и Дезмондом подтягивались дюжины других его братьев по оружию, с которыми они тренировались день за днём. Около пятидесяти парней поднялись на ноги, отряхнули свои раны и собрались вокруг него. Они смотрели на него, всего израненного, не выпускающего из рук стальной меч, с почтением. И с надеждой.
Радж вышел вперёд и обнял Дариуса, а за ним, все по одному, подошли обняться и остальные.
"Это было отчаянно", – сказал Радж с улыбкой. "Не знал, что ты такой".
"Я был уверен, что ты сдашься", – сказал Дезмонд.
"Поверить не могу, что мы все здесь", – добавил Люци.
Они оглядывались по сторонам так, будто вдруг оказались на незнакомой планете. Дариус рассматривал горы трупов, одетых в первоклассные доспехи, и разбросанное оружие, блестящее на солнце. Он уже слышал крики кружащих в небе стервятников.
"Соберите их оружие", – услышал Дариус свой собственный голос, отдавший приказ. Это был низкий голос – ниже, чем тот, которым он говорил обычно – и в нём звучали властные нотки, которых он прежде у себя не замечал. "И похороните наших убитых".
Его люди послушались и начали прочёсывать поле, идя от солдата к солдату, снимая с них всё самое лучшее: кто-то брал мечи, другие – булавы, кистени, кинжалы, топоры и боевые молоты. Дариус держал в руке меч, который он забрал у главнокомандующего, и любовался им в лучах солнца. Он наслаждался его весом, резной рукоятью и лезвием. Из настоящей стали. Он и представить не мог, что ему хоть раз в жизни удастся взять в руки нечто подобное. Дариус намеревался найти этому мечу применение – убить им как можно больше имперцев.
"Дариус!" – раздался хорошо знакомый голос.
Он обернулся и увидел, как Лоти проталкивается сквозь толпу, вся в слезах, и бежит к нему на глазах у всех его товарищей. Она бросилась к нему и крепко сжала в объятьях, и её слёзы потекли по его шее.
Он обнял её в ответ.
"Я никогда не забуду…" – прошептала она ему на ухо в перерыве между всхлипами. "Я никогда не забуду то, что ты сегодня сделал".
Она поцеловала его, он ответил на её поцелуй, и она засмеялась сквозь слёзы. Он был так рад видеть её живой, держать в объятьях и знать, что этот кошмар остался у них позади хоть на какое-то время. Знать, что имперцы её не тронут. Прижимая её к себе он думал о том, что ради неё повторил бы всё совершённое сегодня ещё миллион раз.
"Брат", – позвал его голос.
Дариус обернулся и с восторгом обнаружил, что это была Сандара, которая подошла к нему вместе с Гвендолин и своим любимым мужчиной, Кендриком. Дариус заметил, кровь на руке у Кендрика и свежие вмятины на его латах и мече, и испытал прилив благодарности. Он знал, что если бы не Гвендолин, Кендрик и их народ, его соплеменники не имели бы ни малейшего шанса уйти живыми с поля сегодняшней битвы.
Лоти уступила место Сандаре, которая тоже заключила брата в объятья.
"Я у всех вас в большом долгу", – сказал Дариус, глядя на всех. "Я и мой народ. Вы вернулись к нам, хоть и не должны были. Вы настоящие воины".
Кендрик подошёл ближе и положил руку Дариусу на плечо.
"Это ты – настоящий воин, друг мой. Ты показал невиданную отвагу в бою. Бог вознаградил твою отвагу сегодняшней победой".
Гвендолин тоже подошла, и Дариус склонил перед ней голову.
"Сегодня справедливость восторжествовала над злом и насилием", – сказала она. "Мне, по личным причинам, было отрадно видеть, как ты сегодня победил, а тем более, что ты позволил нам в этом поучаствовать. Я знаю, что мой муж, Торгрин, был бы такого же мнения".
"Благодарю вас, моя госпожа", – её слова очень его тронули. "Я много слышал о подвигах Торгрина и надеюсь однажды встретиться с ним лично".
Гвендолин кивнула.
"А что ты теперь собираешься делать со своим народом?" – спросила она.
Дариус задумался, понимая, что не имел об этом ни малейшего представления. Он не забегал в своих планах так далеко вперёд. Он ведь не надеялся остаться в живых.
Прежде чем Дариус успел ей ответить, послышалась какая-то суета, и он увидел в толпе лицо, которое знал слишком хорошо: к нему приближался Зирк, один из тренеров Дариуса, весь в крови после боя, без рубашки, играя мускулами. За ним следовало полдюжины деревенских старейшин и немало селян, имевших отнюдь не довольный вид.
Зирк смерил Дариуса пренебрежительным взглядом сверху вниз.
"Ты гордишься собой, да?" – спросил он презрительным тоном. "Посмотри, что ты натворил. Посмотри, сколько людей полегло сегодня. Сколько хороших людей погибли бессмысленной смертью из-за тебя. Из-за твоей гордыни, спеси и твоей любви к этой девчонке".
Дариус покраснел, и внутри него закипел гнев. Зирк всегда его недолюбливал, с первого дня их знакомства. Казалось, что он почему-то чувствовал в Дариусе угрозу.
"Они не погибли из-за меня", – ответил Дариус. "Они получили шанс на жизнь благодаря мне. На настоящую жизнь. Они погибли от рук Империи, а не от моих".
Зирк помотал головой.
"Ложь", – отрезал он. "Если бы ты сдался, если бы поступил так, как тебе было велено, то мы все сегодня просто лишились больших пальцев. Вместо этого некоторые лишились жизней. Их кровь на твоей совести".
"Вы ничего не понимаете!" – крикнула Лоти в защиту. "Вы все просто боялись сделать то, что Дариус сделал за вас!"
"Ты думаешь, на этом всё закончится?" – продолжил Зирк. "У Империи ещё миллионы солдат. Ты убил парочку. И что? Когда они узнают об этом, то пришлют впятеро больше. И в следующий раз нас всех убьют, но сначала будут пытать. Ты подписал смертный приговор всем нам".
"Ты ошибаешься!" – вмешался Радж. "Он дал нам надежду на жизнь. На честь. На победу, которую ты не заслужил".
Зирк обернулся к Раджу с противной ухмылкой.
"Всё это – действия глупого импульсивного мальчишки", – ответил он. "Кучки мальчишек, которым следовало послушаться своих старейшин. Мне не стоило вас тренировать!"
"Нет", – крикнул Лок, подходя к Лоти. "Это были смелые действия мужчины. Мужчины, который повёл за собой мальчишек, чтобы те тоже стали мужчинами. Ты тоже притворяешься мужчиной, но не являешься им. Возраст не имеет значения. Отвага имеет".
Зирк вспыхнул, оскалился и крепче сжал рукоять своего меча.
"Слова инвалида", – сказал он, угрожающе наступая.
Бокбу показался из толпы и выставил ладонь вперёд, осаждая Зирка.
"Неужели ты не видишь, что с нами делает Империя?" м спросил у него Бокбу. "Они хотят нас разделить. Но мы – единый народ. Нас объединяет общее дело. Сейчас, как никогда прежде, мы должны держаться вместе".
Зирк упёрся руками в бока и злобно посмотрел на Дариуса.
"Ты просто глупый мальчишка, умеющий красиво говорить", – сказал он. "Тебе никогда не одолеть Империю. Никогда. А мы не едины. Я не одобряю твоих сегодняшних действий. Мы все их не одобряем", – он обвёл рукой половину старейшин и немалую часть селян. "Объединиться с тобой означает объединиться со смертью. А мы собираемся выжить".
"И как же вы намерены это сделать?" – раздражённо спросил у него Дезмонд, стоя рядом с Дариусом.
Зирк покраснел ещё больше и промолчал, а Дариусу стало понятно, что у него тоже не было плана, и что он говорил просто из страха и беспомощности.
Бокбу наконец вышел вперёд и встал между ними, ослабляя напряжение. Все взгляды устремились на него.
"Вы оба и правы, и нет", – произнёс он. "Сейчас имеет значение наше будущее. Дариус, у тебя есть план?"
Дариус почувствовал, что все на него смотрят. Повисла гнетущая тишина. Он задумался, и вскоре план созрел у него в голове. Он знал, что есть только один путь. Всё, что уже произошло, исключало другие варианты.
"Мы приведём войну к Империи на порог", – начал он воодушевлённо. "Прежде чем они успеют перегруппировать силы, мы заставим их заплатить. Мы освободим другие деревни из рабства, соберём армию и покажем им, что такое страдания. Может, мы и умрём, но умрём свободными людьми в борьбе за справедливость".
За спиной Дариуса раздались одобрительные возгласы, и он увидел, что большинство односельчан его поддерживают и переходят на его сторону. Небольшая группка осталась стоять позади Зирка, неуверенно переглядываясь.
Зирк, разгневанный тем, что оказался в меньшинстве, весь красный, отпустил рукоять меча, развернулся и стремительно пошёл прочь, скрываясь в толпе. Небольшое число селян ушло за ним.
Бокбу смотрел на Дариуса одновременно озабоченно и торжественно. Лицо его испещрили морщины от тревоги и от всего пережитого, а в глазах светилась мудрость. И страх.
"Наш народ просит тебя возглавить его", – сказал он тихо. "Это священно. Не предавай его доверие. Ты слишком юн, чтобы вести армию. Но такой уж тебе выпал жребий. Ты начал эту войну. Ты должен её закончить".
*
Когда жители деревни начали расходиться, вперёд вышла Гвендолин. По обе её руки были Кендрик и Сандара, а позади – Стеффен, Брандт, Атме, Абертол, Стара и дюжины её людей. Она смотрела на Дариуса с уважением и видела в его глазах благодарность за её решение прийти и помочь им в сегодняшней битве. После их победы она чувствовала себя отмщённой. Она знала, что приняла верное решение, хоть оно и далось ей непросто. Она сегодня потеряла дюжины соотечественников и скорбела об утрате. Но она также знала, что не разверни она своих людей, Дариус и все остальные были бы сейчас мертвы.
То, как Дариус храбро дал отпор Империи, напомнило ей о Торгрине, и сердце её разрывалось при мысли о нём. Она решила вознаградить Дариуса за храбрость, чего бы ей это ни стоило.
"Мы здесь для того, чтобы поддержать вас", – сказала Гвендолин, привлекая внимание Дариуса, Бокбу и оставшихся селян. "Вы приняли нас, когда мы в этом нуждались, и теперь мы стоим перед вами, готовые оказать помощь, когда в этом нуждаетесь вы. Наше оружие – ваше оружие, наше дело – ваше дело. У нас у всех одна цель. Мы хотим вернуться на родину свободными, вы хотите освободить свой дом. У нас общий угнетатель".
Дариус, глубоко тронутый её словами, не нашёл сразу что ответить, и тогда в центр вышел Бокбу и, под взглядами своих людей, обратился к Гвендолин.
"Сегодня мы узнали, насколько верным решением было принять вас", – сказал он с достоинством. "Вы отплатили на стократ, превзойдя наши самые смелые ожидания. Жители Кольца подтвердили свою репутацию настоящих воинов. И мы навеки у вас в долгу".
"Нам действительно понадобится ваша помощь", – продолжил он. "Но ваши люди на поле боя – это не то, что нам нужно. Этого не достаточно для грядущей войны. Если вы и правда хотите нам помочь, ты мы просим вас найти подкрепление. Чтобы у нас появился хоть призрачный шанс на победу, нужны десятки тысяч людей".
Гвен смотрела на него широко раскрытыми глазами.
"И где же нам искать эти десятки тысяч воинов?"
Бокбу нахмурился.
"Если внутри Империи и есть город свободных людей, город, готовый прийти к нам на помощь – и это большое если – то такой город находится во Втором Кольце".
Гвен смотрела на него растерянно.
"И чего же вы от нас хотите?" – спросила она.
Бокбу был очень серьёзен.
"Если вы и правда желаете нам помочь, – ответил он, – то я прошу вас взять на себя невыполнимую миссию. Я прошу вас сделать нечто ещё более трудное и опасное, чем присоединиться к нам в бою. Я прошу вас последовать своему первоначальному плану и отправиться в поход, который вы собирались начать сегодня. Пересеките Великую Пустошь, найдите Второе Кольцо. И если вы доберётесь туда живыми, если оно вообще существует, то убедите его армии стать нашими союзниками. Это наш единственный шанс выиграть начатую войну".
Он многозначительно замолчал, и наступило напряжённое молчание. Гвен слышала лишь, как ветер шуршит песками пустоши.
"Никто и никогда не пересекал Великую Пустошь", – снова заговорил Бокбу. "Никто не видел подтверждений тому, что Второе Кольцо существует. Это невероятно сложная задача. Поход на верную смерть. Мне горько просить вас об этом. Но это то, в чём мы нуждаемся больше всего".
Гвендолин внимательно всмотрелась в лицо Бокбу, отмечая серьёзность его выражения, и надолго задумалась над его словами.
"Мы сделаем всё, что потребуется", – сказала она. "Всё, что послужит вашей цели наилучшим образом. Если союзников можно найти по другою сторону Великой Пустоши – да будет так. Мы выступаем немедленно. И приведём армии в ваше распоряжение".
В глазах у Бокбу заблестели слёзы. Он подошёл и обнял Гвендолин.
"Ты – настоящая королева", – сказал он. "Твоему народу очень повезло с тобой".
Гвен обернулась и увидела, что все её подданные смотрят в ответ серьёзно и бесстрашно. Она знала, что они пойдут за ней куда-угодно.
"Готовьтесь к походу", – приказала она. "Мы пересечём Великую Пустошь. Мы отыщем Второе Кольцо. Или погибнем пытаясь".
*
Сандара слушала всё это и разрывалась надвое. По одну руку от неё Кендрик и его народ начали подготовку к путешествию по Великой Пустоши, а по другую руку Дариус и её собственный народ, те, с кем она выросла, единственные родные ей люди, собирались вернуться в деревню и поднять односельчан на борьбу с Империей. Она стояла посредине и не знала, в какую сторону пойти. Ей невыносимо было видеть, как Кендрик уходит навсегда, но и покинуть свой народ тоже было невыносимо.
Кендрик закончил приводить в порядок свои доспехи, вставил меч в ножны, и поднял к ней глаза. Казалось, он прочёл её мысли – он всегда так делал. Она также заметила боль и настороженность в его взгляде, и не винила его за это. Всё время, что они были в Империи, она держалась от него на расстоянии, жила в деревне, пока он оставался в пещерах. Она намеревалась уважить своих старейшин и не вступать в межрасовый брак.
Но она вдруг осознала, что ради этого поступилась своей любовью. А что было важнее? Соблюдать семейные законы или следовать зову сердца? Каждый день этот вопрос причинял ей страдания.
Кендрик приблизился к ней.
"Ты, наверное, захочешь остаться со своим народом, так?" – спросил он осторожно.
Она смотрела на него, мучаясь выбором, и не знала, что сказать. Она сама не знала ответа. Она будто застыла во времени и в пространстве, будто корнями вросла в землю пустыни, на которой стояла.
Неожиданно к ней подошёл Дариус.
"Сестра моя", – позвал он.
Она обернулась и кивнула ему, благодарная за то, что брат дал ей передышку. Он обнял её за плечи и посмотрел на Кендрика.
"Кендрик", – обратился он.
Кендрик уважительно кивнул в ответ.
"Ты же знаешь, как я тебя люблю", – продолжил Дариус. "И я бы очень хотел, чтобы ты осталась".
Он набрал воздуха.
"Но всё же, я умоляю тебя пойти с Кендриком".
Сандара не могла скрыть своего удивления.
"Но почему?" – спросила она.
"Я вижу, как сильно вы любите друг друга. Такая любовь бывает всего раз. Вы должны идти по зову сердца, вопреки чужому мнению, вопреки нашим законам. Важнее этого нет ничего".
Сандара растроганно смотрела на младшего брата. Его мудрость глубоко её поразила.
"Ты и правда повзрослел с тех пор, как я тебя покинула", – сказала она.
"Не смей бросать свой народ и не смей уходить с ним", – раздался грубый голос.
Сандара обернулась и увидела Зирка, который подслушал их разговор и теперь подошёл в компании нескольких старейшин.
"Твоё место здесь, с нами. Если уйдёшь с этим мужчиной, назад можешь не возвращаться.
"А вам-то какое дело?" – гневно спросил Дариус, защищая сестру.
"Полегче, Дариус", – сказал Зирк. "Может ты и стал сейчас полководцем, но нам ты не начальник. Не делай вид, что можешь говорить за весь свой народ".
"Я говорю за свою сестру", – ответил ему Дариус. "И могу говорить за любого, если захочу".
Сандра заметила, что пальцы Дариуса, сжимавшие рукоять меча, побелели от напряжения, и тут же успокаивающим жестом положила свою ладонь ему на запястья.
"Это моё решение. И я его уже приняла", – сказала она Зирку, испытав к нему сильный приступ неприязни, которой и помог ей, неожиданно для себя самой, наконец определиться. Она не допустит, чтобы эти люди решали за неё. Не позволит, чтобы старейшины всю жизнь диктовали, что ей делать. Пришло время постоять за себя.
"Я люблю Кендрика", – сказала она, оборачиваясь к своему избраннику, который смотрел на неё с удивлением. Произнося эти слова она знала, что не лукавит: её вдруг накрыла волна любви к нему и волна вины за то, что так долго не позволяла себе выражать свои чувства на глазах у всех. "Его народ – мой народ. Он принадлежит мне, а я – ему. Никто и ничто не сможет разлучить нас, даже вы".
Она обратилась к Дариусу:
"Прощай, брат. Я ухожу с Кендриком".
Дариус расплылся в улыбке, а лицо Зирка перекосило от ненависти.
"Никогда больше не смей смотреть нам в глаза", – бросил он, сплюнул, развернулся и ушёл вместе со старейшинами.
Сандара вернулась к Кендрику и сделала то, чего оба они желали с самого прибытия на эту землю. Она поцеловала его, открыто, перед всеми, без страха, наконец-то давая выход своей любви. К её радости, он ответил на её поцелуй и заключил в объятья.
"Береги себя, брат мой", – сказала Сандара.
"И ты, сестра моя. Мы ещё встретимся".
"На этом свете или на том", – ответила она.
С этими словами Сандара взяла Кендрика за руку, и вместе они пошли за его народом, устремляясь к Великой Пустоши, к неминуемой смерти. Но она была готова идти хоть на край света, лишь бы Кендрик шёл рядом.