Годфри сидел развалившись в роскошном шёлковом кресле на золотом балконе, а слуги обмахивали его веером и кормили виноградом. Он дивился тому, как резко изменилось его положение. Всего пару часов назад он был заперт в вонючей камере и лежал на грязном полу в окружении людей, каждый из которых был непрочь его убить. Оттуда не было выхода, и в лучшем случае он мог надеяться на смерть, а в худшем – на жестокие пытки. Казалось, жизнь его была кончена.
Но вот он здесь, на сияющей мрамором и золотом вилле у моря, на великолепном балконе у самой воды, любуется самым захватывающим видом в своей жизни. Перед ним поблёскивает залив, полный прекрасных кораблей, а у его ног разбиваются океанские волны. На столе одно изысканное кушанье сменяло другое, и Годфри, Акорт, Фултон, Мерек и Арио набивали животы.
Наевшись вдоволь дичи, икры и экзотических фруктов, Годфри запил вином, откинулся на спинку кресла и рыгнул. Рядом с ним Акорт ещё намазал ломоть хлеба нежнейшим маслом из тех, что он когда либо пробовал, и проглотил его целиком. Годфри уже и забыл, насколько он был голоден, ведь они нормально не ели несколько дней. А здесь была лучшая еда во всём мире.
Годфри расслабился, положил руки на причудливые золотые подлокотники и с любопытством посмотрел на своих пленителей. Напротив него, на другой стороне балкона, в таких же шикарных креслах сидели и улыбались полдюжины финианцев. Они не пили и не ели, только наблюдали. Годфри был уверен, что они не испытывали недостатка в пище, и это меню из деликатесов было для них обыденным. Куда больше их развлекало смотреть на то, как едят Годфри и его друзья.
Годфри хотелось бы узнать, что они думают о них. Он понимал, что он и его спутники выглядели жалко. Годфри явно не был эталоном доблестного воина, а Акорт и Фултон со свисающими боками были в ещё худшей форме, потому что привыкли есть, как лошади, а пить вдвое больше. Мерек с изрытым оспой лицом и беспокойным взглядом очень походил на преступника, и казалось, что он вот-вот стащит серебро со стола. А Арио выглядел как маленький мальчик, который ушёл от дедушки и потерялся.
"Должен сказать, вы – самый нелепый отряд героев из тех, что мне встречались", – с улыбкой сказал главный финианец, представившийся Фитусом. Он занимал центральное кресло, и остальные явно ему подчинялись. Годфри не знал, что и думать об этих финианцах – он никогда не имел дела ни с кем похожим. Они вели себя совершенно непринуждённо и с любопытством моргали своими большими оливковыми глазами. У них были огненно-рыжие волосы, очень бледная кожа и бледные веснушки. Волосы привлекали больше всего внимания – они были такими яркими и росли так высоко у них на головах, что Годфри не мог больше ни на чём сосредоточиться. Одеты они были в ярко-красные мантии, и их тонкие бледные пальцы едва высовывались из рукавов, будто те были на них велики.
По их лицам сразу было видно, что они богачи. И неженки. Даже короли, которых встречал Годфри, не выглядели настолько богатыми. Что-то в их присутствии создавало впечатление, что у этих людей неприлично много денег. И ещё, что они всегда получаю то, что хотят.
Столкнуться лицом к лицу с этими людьми было почему-то даже страшнее, чем с рыцарями или королями. Годфри заметил в их манерах какую-то вялость и безразличие, будто говорившее о том, что они могут убить человека, не пролив ни капли пота и не убирая улыбку с лица. Он знал, что такие люди говорят тихо, но слов на ветер не бросают.
"И самый голодный", – подал голос Акорт. "Это мясо потрясающее. У вас есть ещё?"
Лидер финианцев кивнул и слуга принёс Акорту новое блюдо.
"Мы не герои", – сказал Фултон. "И даже не воины".
"Обычные люди", – добавил Акорт. "Жаль вас разочаровывать".
"Кроме Годфри, конечно", – сказал Фултон. "Он королевских кровей".
Фитус обернулся к Годфри и удивлённо посмотрел на него. Годфри почувствовал, что краснеет – он не любил говорить о своём происхождении.
"Королевских кровей, значит?" – спросил у него финианец.
Годфри пожал плечами.
"По правде говоря, мой отец не был мне очень рад, но я действительно его сын, пусть и безо всяких амбиций, из тех, кто никогда не получит трон. Думаю, сейчас это неважно. Моё королевство далеко за море и лежит в руинах".
Фитус не сводил с него испытующего взгляда и улыбался всё шире.
"Ты мне нравишься, Годфри, сын МакГила. Ты честный человек. И скромный. Это редкость в Волусии. К тому же, ты храбрый, отчаянный, и, позволю себе добавить, глупый человек. Ты правда думал, что сможешь прийти в Волусию и добиться своей цели? Очень наивно было человеку твоего положения на это надеяться".
Годфри пожал плечами.
"Вы удивитесь, узнав, что отсутствие надежды делает с человеческим разумом", – ответил он. "Лучше попытаться, чем просто ждать смерти, разве не так?"
Фитус медленно кивнул.
"То, что ты решил спасти рабов, – сказал он, – и бороться за благо других, достойно восхищения".
"Хотел бы я быть таким самоотверженным, – ответил Годфри, – но правда в том, что это и наше благо тоже. Мы тоже хоти сбросить с себя ярмо Империи, а если бы они уничтожили поселение рабов, мы стали бы следующими. Я просто решил принять предупредительные меры, вместо того, чтобы ввязываться в бой, который не смогу выиграть".
"Да уж, в бою от него толку мало", – вставил Акорт, рыгнув.
"На победу рассчитывать не приходиться", – добавил Фултон.
Фитус улыбнулся и перевёл взгляд с Годфри на них и обратно.
"Тем не менее, – сказал Фитус, – ты повёл себя храбро, и цель твоя была благородной, пусть даже ты и заботился о собственном благе, и не подумал, прежде, чем сделать. Ты правда думал, что, подкупив нужных людей, спасёшь свой народ от гибели?"
Годфри снова пожал плечами.
"Раньше у меня получалось. Мне кажется, любого можно купить".
Фитус усмехнулся.
"Ты просто не был знаком с финианцами", – сказал он. "Мы богаче всех в Империи. Думаешь, пара мешков золота может нас впечатлить? Балкон, на котором ты сидишь, стоит в тысячу раз больше, чем вы принесли".
Годфри оглядел золотое литьё, идеально отражавшее свет, и понял, что так и было. Финианец был прав.
"Пожалуй, я недооценил богатство финианцев", – ответил он.
"А ведь о нём ходят легенды", – сказал Фитус. "Твоя проблема в том, что ты пришёл в регион, о котором ничего не знаешь. Ты не знаком с нашими людьми, культурой, историей. Например, ты наверняка думал, что все свободные волусианцы из имперской расы, а остальные расы живут в рабстве. Но финианцы – это человеческая раса, но мы свободны и независимы, и имеем больше власти, чем королева. Ты, вероятно, даже не знал, что сама королева Волусии – тоже человек. У нас тут много парадоксов".
"Не знал", – удивлённо согласился Годфри.
"Большинство проблем от невежества. Нужно хорошо изучить врага, прежде чем рискнуть напасть на него".
Фитус взял из рук слуги изящное золотое блюдце и отпил из него чаю, а Годфри смотрел на него, не переставая удивляться. Этот человек был умнее, чем Годфри мог себе представить.
"Что ж, прошу прощения за то, что не пролистал свой учебник по истории, прежде чем прийти в ваш город", – сказал Годфри. "Было как-то не до учёбы. Меня больше заботило, как спасти свою жизнь – где добыть бурдюк вина или какую-нибудь женщину, знаете ли".
Финианец расплылся в улыбке.
"Ты интересный человек, Годфри, сын МакГила", – протянул он, суммируя свои впечатления. "Хочешь казаться весёлым, нахальным, импульсивным и даже глупым. Но, понаблюдав за тобой, я могу сказать, что ты совсем не такой. За этой маской скрывается серьёзный человек. Скорее всего, такой же серьёзный и образованный, как и твой отец".
Годфри изумлённо поднял брови.
"А откуда вы знаете моего отца?"
Фитус улыбнулся и покачал головой.
"Король МакГил, шестой из династии МакГилов. Он начал править двадцать три года назад и выбрал наследницей свою вторую дочь, Гвендолин, пропустив Луанду, Кендрика, Гарета и тебя самого. Решение, которое стало сюрпризом для всех".
Годфри был поражён его познаниями.
"А как вы узнали столько о моей семье?"
Улыбка Фитуса стала шире.
"В отличие от тебя, я внимательно изучаю своих врагов", – ответил он. "Не только дома, но и за границей. Я знаю о твоей семье даже больше, чем ты сам. Знаю, что случилось четыре поколения назад, когда твой пра-пра-прадед отрёкся от престола. Но не стану утомлять тебя подробностями. Видишь ли, финианцы дотошные. Знания – наш товар и наше оружие. Как бы иначе мы выживали во враждебной Империи, бок о бок с враждебной расой уже девять поколений? Королевы Волусии приходят и уходят, а финианцы остаются навсегда. Мы скрываемся в тени, но имеем больше власти, чем королевы".
Годфри смотрел на них с уважением, видя теперь их мудрость и умение выживать. Он был похож на них. Они тоже были немного циничны и немного безжалостны.
"Так зачем вы со мной возитесь?" – спросил Годфри наконец. "Моего золота вам мало. И вы уже знаете меня лучше, чем я сам. Так почему вы не оставите нас на милость Империи?"
Фитус рассмеялся лёгким, резким и опасным смехом.
"Как я уже сказал, ты мне нравишься, Годфри, сын МакГила. И цель твоя мне близка. Больше того, это и моя цель тоже. Это наша общая цель. Поэтому ты здесь".
Годфри был озадачен.
"Мы следили за вами с того момента, как вы вошли в город", – сказал финианец. "Конечно, никто не может пройти через ворота так, чтобы мы об этом не узнали. Мы позволили вам войти. Я хотел посмотреть, куда вы пойдёте и что будете делать. Мы видели, куда вы спрятали золото, но не взяли его, потому что нам было интересно, как вы его используете. Было очень забавно смотреть на ваш побег. Когда мы навеселились вдоволь, мы забрали вас сюда, потому что не хотим, чтобы вас убили. Вы нужны нам так же, как и мы – вам".
Годфри не мог взять этого в толк.
"Зачем мы можем быть вам нужны?" – спросил он.
Фитус вздохнул, переглянулся со своими людьми и они безмолвно кивнули.
"Скажем так, мы хотим добиться одного и того же", – сказал он. "Вы хотите свергнуть Империю. Хотите освободить рабов. И самим получит свободу. Вероятно, вы даже хотите вернуться в Кольцо. Мы понимаем. Мы тоже хотим уничтожить имперскую расу".
У Годфри рот открылся от удивления. Он не мог понять, не шутит ли его собеседник.
"Но вы живёте с ними в мире", – сказал он. "По вашим словам, у вас есть рычаги давления. У вас вся власть".
Фитус опять вздохнул.
"Сейчас – да. Но времена меняются. Мне не нравятся перспективы на будущее. Имперцы становятся всё безнаказаннее, их раса процветает. Новое поколение имперцев не уважает нас так, как их родители, им кажется, что финианцы – это пережиток прошлого, и нечего за них держаться. На наш народ всё больше нападок. Мы не хотим очнуться через пять лет и обнаружить, что наша раса оказалась вне закона, в рабстве у дерзкого молодого поколения имперцев. Нам нравятся наши богатство и власть, и мы не хотим, чтобы их у нас отняли".
"А что на счёт Волусии?" – спросил Годфри. "Разве она не подавит восстание при помощи своей армии?"
Фитус вздохнул.
"Наши шпионы говорят нам, что Волусия сейчас ведёт своих людей на столицу Империи. Она ведёт их на смерть. Она повредилась рассудком, как и её мать, и у неё нет шансов на победу. Империя уничтожит её, а затем придёт сюда за местью. Это ещё одна причина, по которой нам нужно то, что вы делаете, и прямо сейчас: если армия Империи придёт в Волусию и найдёт свободный город, в котором не осталось людей Волусии, то они, возможно, передумают мстить. Это единственная надежда на выживание нашего народа и этого прекрасного города".
Фитус улыбнулся.
"Видишь ли, Годфри, сын МакГила, – заключил он, – мы эгоистичные консерваторы, как и ты. Мы не герои, ка и ты. Единственное, во что верят финианцы – это собственное выживание".
Годфри задумался.
"И что вы хотите лично от меня?" – спросил Годфри.
"Я прошу тебя сделать ровно то, что ты и собирался: свергнуть Империю. Помочь рабам и себе самим освободиться. Когда здешняя власть рухнет, а рабы возьмут власть, Волусия станет единственным свободным городом Империи. Мы, финианцы, предпочтём делить власть с рабами. Ты выступишь посредником. Расскажешь рабам о нашей решающей роли в их успехе, и, уверяю тебя, мы все заживём в мире и гармонии. С финианцами на основных постах, естественно. Ты партнёр, которого мы можем уважать и котором можем довериться".
Его слова подарили Годфри оптимизм, и впервые за то время, что они провели в этом городе, он наконец-то увидел надежду для своего народа.
Фитус кивнул, и один из его людей передал ему пергаментный свиток.
"Ты напишешь письмо лидеру рабов, Дариусу", – добавил он. "Своей рукой, потому что тебя, в отличие от нас, они смогут понять и смогут тебе поверить. Ты расскажешь ему о нашем плане и попросишь, чтобы он выполнил наши инструкции. Мы пошлём письмо, как только ты его закончишь, первым же соколом. Он получит его сегодня вечером".
"А что за инструкции?" – с опаской спросил Годфри.
"Сегодня мы убьём всех солдат у задних ворот города", – ответил он. "По нашему сигналу ворота откроются, и Дариус проведёт своих людей внутрь. Скажи ему, чтобы он пришёл сюда вечером и ждал нашего знака. Город будет его. А ты, Годфри, сын МакГила, станешь героем, благодаря которому это случится".
Годфри воодушевился этой мыслью и впервые ощутил себя настоящим героем.
Фитус и все его люди улыбнулись, и он протянул руку для рукопожатия.
Годфри коснулся бледных пальцев финианца, и они оказались холодными, как лёд. Он будто пожал руку мертвецу.
"Поздравляю тебя, Годфри, сын МакГила", – сказал он. "Сегодня вечером этот город станет твоим, а твой народ станет свободным".