Гвендолин сидела на своем троне в восстановленном зале Совета. Ранний утренний свет первого солнца бил через витражные окна, окрашивая комнату в приглушенные тона. Она окинула взглядом большое количество людей, заполнивших покои. Гвен с трудом верила в то, что столько людей оказалось в зале – советники, доброжелатели, дворяне, лорды, слуги – и теперь, в такой особенный день, как сегодняшний, за стенами комнаты, внизу, и за стенами замка выстроились просители. В день после Летнего Солнцестояния, по традиции, правители выслушивали прошения, и Гвендолин, несмотря на сильную усталость, не собиралась разочаровывать своих людей.
Кроме того, Гвен была поражена тем, насколько блистательно теперь выглядела комната. Всего лишь шесть лун назад она сидела здесь, в этом зале, который представлял собой груду щебня, и холодный ветер врывался сюда через дыры в стенах. Теперь стоял прекрасный летний день, и через открытые арочные витражные окна налетал умеренный ветер. Это был самый прекрасный зал в обоих королевствах. Гвен удвоила размер этого прославленного зала, удвоила размер стола совета и построила для них удобные сиденья, чтобы они смогли достойно ждать.
Именно в этом зале Гвен теперь проводила большую часть своих дней. Ей хотелось выйти отсюда, отправиться в поле, быть беспечной, как во времена своего детства. Или проводить время с Тором, гуляя по дворам и садам. Но, увы, правление королевством требовало большого количества мелких решений и вопросов, выслушивания одного человека за другим. Уже не первый день, приходя сюда, Гвен рассчитывала на то, что рано покинет эти стены, но она не успевала замечать, как день клонился к вечеру и она уходила с наступлением темноты.
Гвен решила, что сегодня будет иначе. В конце концов, Летнее Солнцестояние наступало только раз в году, а сегодняшний день был Днем Отъезда – многие люди отправятся в разные уголки королевства. Люди верили, что отъезд на следующий день после Летнего Солнцестояния приносил удачу и относились к этому серьезно.
Поблизости находились Тор, Рис, Кендрик, Годфри, Эрек, Абертоль, Штеффен, Алистер, Селезе и десятки ближайших советников, включая всех тех, кто когда-то был членом совета ее отца. Гвен чувствовала усталость после празднеств прошлой ночи, и еще большую усталость из-за своей беременности. Целительницы говорили ей, что роды могут наступить в любой день, хотя она ощущала это и без их слов. Ее ребенок шевелился как сумасшедший, и с каждым днем Гвен становилось сложнее восстанавливать дыхание. Она сидела в этом зале ранним утром, чувствуя сонливость, борясь с тем, чтобы не закрыть глаза.
Гвен заставила себя сконцентрироваться. В конце концов, это большой день, один из самых важных и благоприятных дней в году, и зал совета, уже и без того полный, становился все более переполненным.
Гвен принимала иностранных делегатов и доброжелателей с самого рассвета, встречала посетителей изо всех уголков Кольца и Империи, которые прибыли на ее свадьбу. Угол комнаты уже был наполнен свадебными подарками для нее и подарками для ее ребенка. До ее свадьбы все еще оставалась половина луны, но подарки уже поступали: золотые подсвечники, драгоценные камни, древние ковры, всевозможные деликатесы… Их было больше, чем Гвен могла сосчитать или когда-либо использовать в своей жизни. Массы людей осыпали ее своей любовью и она быстро становилась народной Королевой. Возможно, причина крылась в том, что она страдала, и люди – все те, кто также по-своему страдал – были связаны с ней.
Народ любил ее, так же как и дворяне, а это было редкостью в королевстве. Даже ее отец не мог наслаждаться такой любовью. Дворяне МакГила уважали его, а народ боялся и ценил. Все считали его справедливым королем, но ни один из них его не любил. Отец Гвен держал народ и дворян на расстоянии, Гвендолин же держала двери открытыми и относилась к ним как к членам семьи.
Закончив развлекать всех своих иностранных делегатов, когда все ее внешние дела были завершены на сегодняшнее утро, пришло время обратиться к внутренним делам. Абертоль прокашлялся, постучал своим посохом по полу и вышел вперед, начав заседание. Присутствующие в зале притихли.
«Мы начинаем с отчета сборщика податей», – объявил Аргон.
Эрнан, старый сборщик податей ее отца, вышел вперед, поклонился и зачитал со свитка.
«Две тысячи бочек с вином», – объявил он хриплым голосом. – «Тысяча бочек с элем. Восемь тысяч цыплят, шесть тысяч кур. Одна тысяча коров…»
Он опустил свиток и поднял голову. Лицо его было угрюмым.
«Королевские празднества и свадьба королевы, организованные нами, представляют невиданную прежде щедрость в истории двух королевств. Миледи, Вы – самый щедрый правитель из всех, что когда-то сидели на этом троне. Но эти празднования также являются поводом и для тревоги. Мы уже потратили то, что осталось от королевской казны».
Комнату накрыла мрачная тишина, когда глаза всех присутствующих устремились на Гвендолин.
«Я знаю о расходах», – сказала она. – «И все же люди счастливы. После всех трудностей им нужен повод для радости. Ни один пенни не потрачен зря. Без сильной души и духа нет воли».
«ДА! ДА!» – закричала толпа в зале в ее защиту.
«Может и так, миледи», – ответил Эрнан, но в мои обязанности казначея входит сохранение наших запасов. Они должны быть пополнены. Я предлагаю повысить подати для людей».
Толпа начала свистеть, пока Абертоль несколько раз не стукнул своей тростью. Люди притихли.
Эрнан прокашлялся и продолжил:
«Восстановление королевского двора стоило нам немало, миледи. Люди получают от этого выгоду. Они также должны помочь нам заплатить за это».
Все присутствующие в зале повернулись и посмотрели на Гвен. Она тщательно задумалась над его словами, пока, наконец, не пришла к выводу.
«Я благодарна тебе за выполнение твоих обязанностей», – сказала Гвен Эрнану. – «Ты хорошо делаешь свою работу. Тем не менее, я не буду облагать свой народ большим налогом. Чтобы решить эту проблему, ты можешь взять средства из моего собственного состояния».
Глаза Эрнана широко распахнулись от удивления.
«Миледи?» – переспросил он.
«Все эти подарки, которые я получила, все эти драгоценности ты можешь взять для казны. Возьми все это. Я скорее предпочту взять все это у себя, чем у своих людей».
Гвендолин посмотрела на Торгрина.
«Это также и твои свадебные подарки. Предполагаю, ты согласен?»
Тор решительно кивнул в ответ.
«Конечно, миледи», – ответил он. – «Эти материальные вещи ничего не значат для меня».
Гвендолин удовлетворенно кивнула Эрнану.
«Полагаю, что вопрос решен», – сказала она.
Эрнан поклонился.
«Да. Это самое удовлетворительное решение, которого я не ожидал. Людям повезло, что у них есть Вы. Сомневаюсь в том, что какой-нибудь другой правитель сделал бы то же самое».
Присутствующие разразились криками любви и восхищения.
«Какие бы подарки Вы ни отдали, мы подарим Вам еще больше!» – крикнул какой-то простолюдин из толпы. Раздался очередной радостный крик.
Гвен почувствовала усталость, задаваясь вопросом, как долго будет продолжаться сегодняшнее заседание. У нее болела спина и она заерзала, больше не в силах комфортно сидеть на троне.
Дювейн, ее советник по делам народных масс, вышел вперед.
«Миледи, говоря о потребностях людей», – начал он. – «Наши люди прибывали в королевский двор в течение этих последних шести лун и помогали нам восстанавливать город. Теперь, когда работа завершена, они должны вернуться в свои деревни. Но они вернутся в свои дома и деревни, разрушенные войной. Теперь наша очередь помочь им восстановить их дома. Мы должны выделить и передать им чрезвычайно важные для них ресурсы: рабочую силу, строительные материалы, провизию, зерно, золото. Теперь, когда королевский двор вернулся к жизни, не стоит пренебрегать остальной частью Кольца».
Гвендолин кивнула, увидев мудрость в его словах.
«Я согласна», – сказала она. – «Я назначу одного из членов совета следить за этим. Ему будет поручено объехать все деревни и города Кольца и решить от моего имени, какие ресурсы нужно выделить. Мои люди получат все, что им нужно».
«Штеффен!» – крикнула Гвендолин.
Штеффен поспешил к ней, поклонившись и удивленно посмотрев на Королеву.
«Я назначаю тебя новым Лордом Внутренних Дел. Ты будешь говорить от моего имени и получишь всю власть и ресурсы королевской казны и королевских сил, чтобы помочь восстановить Кольцо. Ты объездишь все города, встретишься со всеми местными жителями и решишь, кто что получит. Примешь ли ты на себя такую ответственность?»
Все присутствующие в переполненном зале посмотрели на Штеффена. Переминаясь с ноги на ногу, он пробежал ладонями по бедрам, очевидно, застигнутый врасплох, чувствуя себя неуютно из-за того, что оказался в центре внимания.
«Миледи», – произнес он, прокашлявшись. – «Я всего лишь простой слуга. Я не заслуживаю такого звания и должности. То, что Вы описываете, будет одной из величайших должностей в Вашем королевстве. Почему она должна достаться мне? Я ее не достоин».
«Именно по этой причине я и хочу отдать ее тебе», – сказала Гвендолин. – «Потому что ты ведешь себя скромно, потому что ты не раздуваешься от гордости, потому что ты – преданный, верный и надежный советник и потому что я доверяю тебе свою жизнь. Кроме того, ты понимаешь простых людей и ты отлично в них разбираешься. Я доверяю тебе говорить от моего имени. Должность твоя, и я прошу тебя принять ее».
Штеффен низко поклонился. Когда он поднял голову, глаза его были полны слез.
«Миледи, я принимаю ее с величайшим смирением и благодарностью. Я надеюсь, что буду достоин этой должности».
Гвен кивнула.
«Отлично. В этот День Отъезда ты отправишься в путь до захода солнца».
Гвен повернулась к Абертолю в надежде, что этим утром на повестке дня больше нет вопросов. Но он вышел вперед и развернул длинный свиток, наполненный пунктами, и начал читать с него. Гвендолин вздохнула.
«Миледи, из фортов по всему Кольцу, которые были разрушены и нуждаются в восстановлении и укреплении, поступают отчеты. Мы также должны укрепить мосты вдоль Каньона. Кроме того, Серебро и Кольцо нуждаются в подкреплении после всех их потерь. У них сейчас меньше воинов, чем было во времена Вашего отца».
Гвендолин кивнула.
«Кендрик и Эрек», – объявила она. – «Вы назначаетесь ответственными за все вопросы, связанные с Серебром. Я верю, что вы сделаете нас боевой силой, какой мы были во времена нашего отца».
«Да, миледи», – ответили оба рыцаря.
«Кроме того, вы будете отвечать за укрепление и обеспечение всех фортов и пересечений на территории Кольца. Мы вновь должны восстановить наши вооруженные силы и посты до их прежнего состояния. Пополните наш Оружейный Зал и заполните бараки Серебра».
«Да, миледи», – ответили Кендрик и Эрек.
«Торгрин», – сказала Гвен, повернувшись к нему. – «Ты будешь ответственен за восстановление Легиона. Наполни его ряды снова, сделай его прежней боевой силой, чтобы он отражал честь всех тех молодых людей, которые погибли, служа нашему делу».
«Да, миледи», – ответил Тор.
Абертоль поднял очередной свиток, развернул его и прищурился. Затем он начал читать.
«Миледи, с сегодняшними соколами прибыли сообщения о беспорядках в Верхних Островах».
Гвен удивленно приподняла бровь.
«Какого рода беспорядки?» – спросила она.
«Послание от Вашего регента, Срога. Он сообщает о недовольстве среди людей», – Абертоль прищурился, глядя в свиток, бегло просматривая его. – «Он говорит о нестабильности среди сыновей Тируса, и это распространилось среди народа. Он предупреждает о возможном восстании и просит подкрепление».
Гвендолин откинулась на спинку своего кресла и сложила руки на груди. Она этого не ожидала.
«И как вы расцениваете все это?» – спросила Гвен, повернувшись к членам Совета. Она усвоила от своего отца, что всегда лучше сначала выслушать мнения других, прежде чем выражать свое собственное.
«Срог – мудрый и способный руководитель», – сказал Эрек. – «Силезия – великий город. Если у него возникли трудности с управлением Верхних Островов, это не сулит ничего хорошего. Я доверяю тому, что он говорит».
«Другие МакГилы являются чрезвычайно упрямыми и несговорчивыми людьми», – заметил Кендрик. – «Возможно, с ними нельзя договориться».
«Ты могла бы освободить Тируса», – сказал Годфри. – «Это бы их успокоило».
«Или ты можешь отказаться от Верхних Островов и консолидировать свое правление», – предложил Тор.
«Ваш отец никогда не мог объединить остров и главную землю», – сказал Абертоль. – «А также его отец до него».
«Мы не должны позволить восстанию вспыхнуть на Верхних Островах», – сказал Кендрик. – «Иначе оно легко может перейти на главную землю. Возможно, мы должны вторгнуться туда».
«Я не согласен, миледи», – возразил Рис. – «Нам нужны Верхние Острова. Это стратегический пункт в Тартувианском море. И не все Верхние Острова прогнили. Среди них много хороших людей, включая нашего кузена Матуса».
«Это правда», – подтвердил Кендрик. – «Мы обязаны Матусу своими жизнями».
Гвендолин тщательно обдумывала их слова. Она спрашивала себя, что сделал бы ее отец. Девушка знала, что он никогда не доверял жителям Верхних Островов, своему брату, своим кузенам. Тем не менее, он всегда за ними присматривал.
«Я хочу знать больше о том, что говорит Срог», – сказала Гвен. – «И мне нужна иная точка зрения на остров. Рис», – она повернулась к брату.
Рис вышел вперед.
«Сегодня ты отправишься на Верхние Острова».
«Я, миледи?» – удивленно переспросил он.
Гвендолин кивнула.
«Вы с Матусом всегда были близки. Вы ровесники, и он всегда доверял тебе, а ты доверял ему. Ты станешь моим голосом, моими глазами и ушами. Найди Матуса, найди Срога. Объезди Верхние Острова, послушай людей и возвращайся с полным отчетом о том, что там происходит. Исходя из твоих сведений я приму решение относительно того, отправить ли подкрепление или покинуть остров».
Рис кивнул, но он казался нерешительным. Гвен поняла причину.
«Не волнуйся насчет нашей двойной свадьбы», – сказала она. – «До нее еще половина луны. Ты вернешься заранее. В конце концов, я не выйду замуж, пока тебя здесь не будет. Отправляйся в путь. Не задерживайся».
Слова сестры успокоили Риса.
«Да, миледи», – сказал он, поклонившись.
Гвендолин повернулась к Абертолю.
«Что-нибудь еще?» – спросила она, выбившись из сил. – «Если нет, я бы хотела покончить с…»
«Еще один вопрос, миледи».
Гвен вздохнула. Она начала с новым уважением смотреть на то, через что приходилось проходить ее отцу.
«Сообщение от Бронсона», – сказал Абертоль. – «Он докладывает о беспорядках на стороне МакКлаудов».
Гвендолин приподняла брови, со страхом глядя на Абертоля. Было ли хоть что-нибудь стабильным? Вот что значит быть Королевой – тушить бесконечный поток пожаров, вечных беспорядков и недовольства? Почему люди просто не могут жить счастливо, наслаждаясь миром?
«Беспорядки?» – переспросила она.
Абертоль кивнул, изучая следующий свиток.
«Он сообщает о своих неудачных попытках объединить две стороны Кольца. Прошло шесть лун, а они все еще обижены. Они видят процветание на Западе и ничего из этого не видят для себя».
Кендрик был раздражен.
«Неужели они забыли о том, что их правитель изначально был на стороне Андроникуса и помог разжечь войну?» – спросил он.
«Если бы они не провели все эти шесть лун перед войной, совершая набеги на нашу землю», – сказал Годфри. – «Тогда, возможно, им бы досталась большая доля нашего процветания».
«В их защиту», – сказал Рис. – «В итоге они присоединились к нам».
«Они вряд ли умирали от голода», – заметил Рис. – «Наши люди давали им большую часть нашего летнего урожая и помогали им восстанавливать их города. Все они хорошо питались».
«Может, они и ели хорошо», – сказал Абертоль. – «Но они не богаты. В этом и разница. Они видят, что есть у других, и жаждут этого. Их натура всегда была таковой. Они видят Королевский двор в его великолепии и хотят, чтобы их города были покрыты золотом».
Кендрик фыркнул.
«Что ж, тогда это их, а не наша проблема».
«Ошибаешься, брат мой», – сказала Гвендолин. – «Любая проблема в любой части Кольца – это наша проблема. Нельзя игнорировать их недовольство. Именно отсюда и начинаются восстания».
В зале повисла тишина, и Абертоль вздохнул.
«Такова натура МакКлаудов, миледи. Это дикие, жестокие люди. Они могут никогда и не объединиться с МакГилами. Вы отправили Бронсона на задание, которого он не может выполнить».
«Соперничество между двумя нашими кланами является древним и сильным», – сказал Эрек. – «Оно насчитывает не одну тысячу лет. Мы не можем смягчить их на протяжении шести лун, даже с таким эмиссаром, как Бронсон. Вендетты глубоко уходят в историю. И МакКлауды не из тех, кто легко прощает».
Гвендолин откинулась назад и тщательно задумалась над всеми этими словами. У нее снова заболел живот, и она не знала, как долго сможет продержаться этим утром.
«Все, что вы говорите, может быть правдой», – сказала Гвендолин. – «Тем не менее, это не означает, что мы не должны попробовать. Мы оказались в уникальном моменте истории: король-тиран МакКлауд мертв; его сын Бронсон верен нам; их королевство разрушено, а мы, пусть даже и на короткий срок, объединились, чтобы прогнать своих захватчиков. Я вижу в этом возможность объединить два наших королевства раз и навсегда».
«Проблема с МакКлаудами заключается в том, что они – оппозиционеры, и они считают нас своими соперниками», – сказал Кендрик. – «Они видят королевский двор и хотят того же самого. Но у них никогда не было королевского двора и никогда не будет. Не груда камней, а честь, благородство и утонченность создают королевский двор. Это то, чего они никогда не поймут».
Гвендолин вздохнула.
«Стабильность на стороне МакКлаудов является важной в наших собственных интересах», – сказала она. – «Мы не хотим, чтобы над нашими головами постоянно висела угроза угонов скота. Мы хотим, чтобы наши люди жили в мире. Это то, что чувствовал наш отец, именно этого он пытался добиться, выдав Луанду замуж за МакКлауда».
«Но это не принесло положительного результата», – сказал Абертоль. – «Мы должны учиться на его ошибках».
«Тем не менее», – ответила Гвен. – «Мы также должны учиться и на его попытках. Я не готова так быстро отказаться от мира. Это может быть сложнее, но это долговечнее, и это наш единственный путь к нашей окончательной безопасности. Мы должны найти способ объединить оба наших народа. Выход есть всегда. Вопрос – какой».
Она окинула взглядом своих людей, которые стояли перед ней, нахмурившись.
Гвен посмотрела на Годфри – с затуманенными глазами, небритого, после похмелья.
«Годфри», – сказала она. – «Ты сегодня не высказывался. У тебя всегда есть какая-то мудрость».
Годфри поднял глаза на сестру, застигнутый врасплох.
«Что ж», – взволнованно сказал он, пробежав рукой по растрепанным волосам. – «Я всегда знал об одной вещи, которая объединяет людей». – Он осторожно оглянулся по сторонам. – «И это выпивка. Покажите мне двух мужчин, которые ненавидят друг друга, и я заставлю их петь вместе над кружкой эля».
Зал вдруг взорвался хохотом, и Годфри неуверенно оглянулся по сторонам, после чего улыбнулся.
Гвендолин улыбнулась, глядя на его. Ее брат был не лишен причуд, тем не менее, он обладал некой первобытной мудростью. И он знал, больше чем кто-либо иной, сердцебиение простого человека. Отец научил ее тому, что иногда самое сложное решение заключается в самой очевидной мудрости.
«Ты можешь быть прав», – сказала Гвен. – «Это может стать решением. И я собираюсь отправить тебя это выяснить».
Глаза Годфри широко распахнулись от удивления. Он казался потрясенным.
«Меня, миледи?» – спросил он.
Гвендолин кивнула, в то время как все остальные в зале тоже были поражены.
«Ты идеально для этого подходишь. Отправляйся через Хайлэндс. Найди Бронсона. Скажи ему, что я получила его послание. Затем учредите питьевые залы. Помоги Бронсону сделать то, чего он не может – объедини наших людей».
«Миледи», – произнес Годфри, запинаясь. – «Я не являюсь лидером. И я не политик. Ты это знаешь. Отец знал это. Он пытался скрыть меня от двора. И теперь ты хочешь дать мне должность? Неужели ты ничему не научилась у отца? Он, по крайней мере, знал, что я здесь ни на что не гожусь».
«Отец разбирался не во всех вопросах», – ответила Гвен. – «Я вижу в тебе намного больше. У тебя есть способности, которыми не обладают другие люди, и ты очень себя недооцениваешь. Ты можешь объединить людей различного происхождения – лучше, чем любой из тех, кого я видела. Ты лишен надменности, присущей большинству членов королевской семьи. Я доверяю тебе, и мне нужно, чтобы ты это сделал. Ты примешь мое предложение?»
Годфри неохотно кивнул.
«Ради тебя, сестра моя», – сказал он. – «Я сделаю что угодно».
Гвен кивнула и сделала глубокий вдох, испытывая благодарность за то, что вопрос решен. Она не могла больше слышать, как Абертоль читает свитки, поэтому когда она увидела, что он достал очередной свиток, Гвен поднялась с трона. Ее трясло.
Все присутствующие поднялись вместе с ней. Было ясно, что заседание завершено.
Тор подошел и взял ее за руку, в то время как Абертоль постучал своим посохом и зал перешел к расслабленным разговорам.
«Ты в порядке?» – тихо спросил Тор Гвен. Должно быть, он видел, как она побледнела.
Гвен сделала глубокий вдох, благодарная Тору за поддержку. Она чувствовала себя уставшей.
«Мне просто нужно прилечь», – ответила девушка.
* * *
Торгрин стоял за главными воротами в королевский двор под огромным арочным каменным входом, удерживая своего коня под уздцы, так же, как и все его друзья, каждый из которых собирался отправиться в свое путешествие в День Отъезда. Находившийся рядом с ним Рис проверял и перепроверял свое седло, расчесывал своего коня, готовясь к путешествию в Верхние Острова. Элден готовился на поиски своего отца, в то время как О'Коннор отъезжал, чтобы встретиться со своей сестрой. Конвен собирался отправиться в свою родную деревню, чтобы увидеться с женой. Эрек и Кендрик собирались уехать по делам Серебра. Даже Годфри готовился к путешествию на территорию МакКлаудов. Они все уезжали в разных направлениях, надеясь на удачу в День Отъезда.
Тор похлопал Риса по плечу.
«Я буду скучать по тебе, старина», – сказал он.
«И я», – ответил Рис. – «Я вернусь до того, как поднимется вторая луна, как раз вовремя для нашей двойной свадьбы. Тебе не нужно беспокоиться».
«Верхние Острова находятся недалеко», – сказал Тор. – «Но они таят в себе опасность. Будь начеку».
«Не волнуйся, я отправлюсь вместе с ним», – прозвучал голос.
Обернувшись, они увидели, что рядом с ними стоит Крог, который, улыбаясь, готовил своего коня. Он всунул короткий меч в дополнительные ножны.
«Ты?» – удивленно переспросил Рис.
Крог кивнул в ответ. Выражение его лица было угрюмым.
«Но почему?» – спросил Рис. – «Я думал, что не нравлюсь тебе».
«Не нравишься», – настаивал Крог. – «Но, как я уже говорил, я в долгу перед тобой за то, что ты спас мою жизнь. Я должен отплатить тебе».
Рис покачал головой.
«Я не хочу, чтобы кто-нибудь ходил за мной по пятам из чувства долга», – сказал он. – «Ты можешь присоединиться ко мне, если хочешь, но не из-за того, что ты считаешь себя обязанным мне».
«Я поеду по любой причине, по которой захочу», – вызывающе ответил Крог, после чего развернулся и ушел прочь, чтобы подготовить своего коня.
Рис и Тор обменялись любопытными взглядами, и Рис покачал головой.
«Я клянусь, что никогда его не пойму», – сказал он.
«Будь начеку», – повторил Тор. – «Те МакГилы приходятся тебе кузенами, но не доверяй ни одному из них».
«Не волнуйся, друг мой», – повторил Рис. – «Им не нужна война, в которой они не могут одержать победу. Они никогда не осмелятся причинить вред члену королевской семьи. А если они это сделают, что ж, у меня при себе оружие, и я только счастлив постоять за себя», – Рис улыбнулся.
Тор улыбнулся в ответ.
«Я знаю, дружище. Я воевал с тобой бок о бок в большом количестве сражений. Я бы хотел, чтобы ты остался здесь, чтобы помочь мне выбрать членов Легиона и обучить их».
«Подозреваю, что ты и сам отлично справишься», – сказал Рис. – «На самом деле, подозреваю, что к тому времени, когда я вернусь, Легион уже будет богат новыми лицами».
Тор улыбнулся.
«Посмотрим».
«Рис, можно тебя на минутку?» – послышался женский голос.
Обернувшись, Рис увидел, что позади него стоит Селезе. Она выглядела грустной.
«Я не хочу, чтобы ты уезжал», – сказала девушка серьезным голосом.
«Это нельзя назвать отъездом», – ответил Рис. – «Это всего лишь в нескольких днях пути».
Тор отвернулся, чтобы дать им возможность побыть наедине, но, отойдя в сторону, он по-прежнему слышал их приглушенные голоса, приносимые ветром.
«Наша свадьба всего через половину луны», – добавила Селезе.
«Я знаю об этом, уверяю тебя», – ответил Рис. – «Я не вызывался добровольцем на это задание».
«Я не хочу, чтобы ты уезжал», – произнесла Селезе дрогнувшим голосом. – «Как правило, я себя так не веду, но у меня дурное предчувствие насчет этого. Просто останься здесь. Помоги нам подготовиться к свадьбе. Гвен может отправить кого-то другого».
Рис покачал головой.
«Я бы никогда не отверг просьбу моей сестры. Это против моей чести. Кроме того, сегодня День Отъезда», – сказал он. – «Это благоприятный день для того, чтобы отправиться в путь».
Селезе вздохнула.
«Не для всех», – сказала она. – «Однажды мой отец отправился в путь в День Отъезда. Он так и не вернулся».
Рис увидел слезы на ее щеках и, сделав шаг вперед, он погладил девушку по лицу тыльной стороной ладони.
«Я тронут, любовь моя, тем, как ты заботишься обо мне», – сказал он. – «И я обещаю тебе, что вернусь».
«Я люблю твою сестру», – сказала Селезе, по-прежнему не поднимая глаз, не встречаясь с его взглядом. – «В конце концов, мы выйдем замуж в один день. Но в данном случае я бы хотела, чтобы она выбрала кого-то другого для этого путешествия».
«Королевство, которым она правит, огромно, а у нее не так много людей, которым она может доверять – не так, как брату», – сказал Рис. – «Довольно этих мрачных разговоров. Это все пустяки, уверяю тебя. Я вернусь всего через несколько дней, и мы всегда будем вместе».
Рис наклонился и поцеловал Селезе, и девушка крепко обняла Риса, прижавшись к нему.
Тор оседлал своего коня и с этой выгодной позиции окинул взглядом всех своих собратьев, которые тоже седлали своих лошадей. Было странно видеть всех этих мужчин в одном месте, зная, что всего через несколько минут они разъедутся по всему королевству. Вскоре Годфри окажется по другую сторону Хайлэндс; Кендрик и Эрек будут далеко отсюда укреплять форты и мосты; Конвен, О'Коннор и Элден вернутся в свои деревни, чтобы найти членов своих семей; Штеффен уедет далеко и займется распределением ресурсов между небольшими деревнями. И сам Тор окажется далеко от королевского двора, прочесывая города в поисках новобранцев для Легиона.
Празднования были позади, Летнее Солнцестояние уже закончилось, словно его никогда и не было. Теперь перед ними стоит сложная задача по управлению и восстановлению королевства. Тор знал, что совсем скоро они все снова объединятся. Тем не менее, он не мог не задаваться вопросом, насколько каждый из них изменится после возвращения.
Протрубил отдаленный рог, Тор и все остальные пнули своих коней и поскакали прочь, подальше от королевского двора. Каждый отправился в свою сторону по пыльной дороге. Тор знал, что его должны переполнять радость и оптимизм, но, по какой-то причине часть его не могла избавиться от ощущения, что он может больше не увидеть всех этих людей.