Гвендолин стояла на верхних парапетах своего замка, глядя на королевский двор, восхищаясь всеми свадебными приготовлениями, любуясь тем, каким величественным стал восстановленный город. Теперь, когда все уехали в День Отъезда, Гвен почувствовала необходимость провести какие-то время наедине с собой здесь, наверху. Это был прекрасный день, светило солнце, теплый летний ветерок раскачивал ветви фруктовых деревьев и Гвен, откинувшись назад, дышала свежим воздухом.
Раздался пронзительный крик и, подняв голову, Гвен увидела парившего высоко в небе Ралибара, который переплетался с Микоплес. Они оба образовывали широкие круги вокруг королевского двора. Гвен улыбнулась, думая о своем утреннем полете на Ралибаре, вспомнив о том, каким нежным он был сегодня. Они сближались, словно дракон теперь чувствовал, что Гвен беременна, и летел с двойной безопасностью. Она успокоилась, увидев, что они кружат над городом, словно наблюдая за ним и защищая.
Гвен посмотрела на горизонт, зная, что Тор находится где-то там и что он скоро вернется, что, наконец, им нечего бояться. Теперь все было идеальным, но, тем не менее, по какой-то причине, девушка была неспокойна. Она не знала почему, но не могла избавиться от ощущения, слонов на горизонте на них надвигается нечто темное. Неужели это правда? Или же ее разум играет с ней в игры? В ее голове вертелось столько мелких дел, связанных с правлением ее королевства, что ей было тяжело мыслить ясно.
«Дела государства», – раздался голос. – «По весу могут быть не легче камня».
Обернувшись, Гвендолин обрадовалась, узнав этот голос. Она увидела, что позади нее стоит Аргон с жезлом в руках, облаченный в плащ с капюшоном. Его глаза светились сквозь нее. Он направился прямо к ней, его жезл стучал по камню, пока он шел. Аргон остановился перед Гвен, глядя на ее королевство.
«Я рада, что ты здесь», – сказала Гвен, повернувшись и посмотрев на королевский двор вместе с ним. – «Последнее время я была не в своей тарелке. Но я не знаю почему».
«Неужели?» – скептически спросил Аргон.
Гвен повернулась и удивленно посмотрела на него.
«Я ошибаюсь?» – спросила она. – «Скажи мне честно – скоро произойдет нечто ужасное? Наш мир скоро будет разрушен?»
Аргон повернулся и очень долго смотрел на девушку, напряжение в его глазах чуть не заставило ее отвернуться. Наконец, он произнес одно-единственное слово, от которого у нее мурашки побежали по коже:
«Да».
Сердце Гвендолин бешено застучало при этих словах, она почувствовала, что кровь в ее жилах застыла. Она оглянулась, ощущая, как ее охватывает паника.
«Что это?» – спросила девушка дрожащим голосом. – «Что произойдет?»
Аргон медленно покачал головой.
«Я уже усвоил урок относительно вмешательства в человеческие дела».
Он отвернулся, глядя на ее королевство.
«Пожалуйста», – умоляла Гвен. – «Просто скажи мне достаточно для того, чтобы подготовиться. Чтобы сделать то, что я должна, чтобы защитить свой народ».
Аргон вздохнул.
«Ты такая же, как и твой отец», – сказал он. – «Ты даже не представляешь, как сильно ты на него похожа. Он всегда хотел быть самым лучшим правителем, но иногда у судьбы свои планы».
Друид повернулся и посмотрел на Гвен, и впервые она увидела сострадание в его глазах.
«Не всем королевствам суждено выстоять», – продолжил Аргон. – «И не всем правителям. Ты проделала удивительную работу, лучшую, чем любой МакГил до тебя. Ты выхватила контроль у катастрофы, которая должна была случиться, и ты сделала это с честью и храбростью. Твой отец смотрит на тебя сверху сейчас и улыбается тебе».
Гвен ощутила прилив тепла, услышав эти слова.
«Тем не менее, какие-то вещи», – продолжал Аргон. – «Тебе не подвластны. Мы все зависим от милости великой судьбы, которая проходит через вселенную. У Кольца своя собственная судьба – так же, как у человека своя собственная».
Гвендолин сглотнула, отчаянно желая узнать больше.
«Какая опасность может повлиять на нас сейчас?» – спросила она. – «Щит восстановлен. Империи больше нет. Андроникус мертв. МакКлауд мертв. У нас здесь два дракона. Что может причинить нам вред? Что еще я могу сделать?»
Аргон медленно покачал головой.
«Среди самых прекрасных цветов прячутся самые ядовитые змеи. За самым ярким солнечным светом находятся самые темные тучи, самые свирепые бури, ожидающие часа, чтобы собраться. Не смотри на солнце, смотри на тучи за ним – тучи, которых ты еще не видишь. Знай наверняка, что они там. Приготовься. Сделай это сейчас. Это зависит от тебя и ни от кого больше. Ты – пастух, ведущий отару, а отара не знает, куда идти».
Гвендолин вздрогнула. Аргон подтвердил то, что она и сама чувствовала. На горизонте надвигается что-то ужасное, и она – только она одна – должна предпринять действия и подготовиться. Но как?
Гвендолин обернулась, чтобы узнать больше, но не успела она открыть рот, как Аргон уже исчез. Она посмотрела на облака, на небо, на горизонт, не переставая задавать себе вопросы. День казался таким идеальным. Что скрывается за ним?
* * *
Гвендолин сидела в восстановленном Доме Ученых перед длинным древним деревянным столом, полностью накрытым книгами, свитками и картами, внимательно их изучая. Это было единственное место в королевстве, в которое Гвен приходила за утешением, миром и тишиной, пыльные книги всегда успокаивали ее, связывая девушку с детством. На самом деле, за эти последние шесть лун Гвендолин посвятила большую часть своего времени личному наблюдению за восстановлением этого здания, которое имело очень большое значение для нее, для Абертоля и ее отца. Она настояла на том, чтобы здание было восстановлено таким же прекрасным, как прежде, и еще больше, чтобы вместить большее количество томов. Большая часть их драгоценных томов была сожжена или похищена Империей, но глубоко на нижних уровнях Абертоль мудро спрятал учебники истории, которые остались нетронутыми. Дикарь Андроникус не догадался, насколько глубоко под землей построен Дом Ученых, особенно для таких военных времен. И, к счастью, некоторые из ценных книг удалось спасти.
Именно над этими томами Гвендолин сейчас и корпела. Рядом были и другие книги, поскольку Гвендолин сделала своей задачей отправить людей объездить Кольцо и найти любые ценные тома, которые могут быть разбросаны по королевству. Они вернулись с полными телегами книг, за которые Гвен заплатила лично, и вскоре она восстановила Дом Ученых с большей библиотекой, чем когда-либо. Она полюбила этот дом еще сильнее и, открыв его, была поражена. Когда Гвендолин впервые увидела Дом в его ужасном состоянии, она на самом деле не думала, что его можно восстановить из пепла. Это было то, чем она гордилась больше всего с того момента, когда началась реконструкция.
Гвен находилась здесь целый день после своей судьбоносной встречи с Аргоном, просматривая книгу за книгой, свиток за свитком, читая обо всем, что делали ее предки в тяжелые времена, во времена вторжений. Ей было интересно, как каждый из них готовился в мирное время к надвигающейся угрозе. Гвендолин была не в состоянии контролировать то, что произойдет, но она хотя бы могла контролировать свое образование, а чтение во времена кризиса всегда внушало ей ощущение комфорта и чувство контроля.
Читая о древних убежищах и побегах, Гвен осознала, что единственное, что она не учла в восстановлении королевского двора, – это маршрут побега. В конце концов, королевский двор был самым укрепленным городом Кольца – какая потребность может возникнуть в побеге? И куда они могут убежать, если нет ничего более укрепленного?
Тем не менее, слова Аргона звучали в ее голове, и Гвен чувствовала, что должна подготовиться. Ей казалось, что если она собирается быть хорошим правителем, то должна разработать запасной план на случай непредвиденных обстоятельств. Некий план побега. Что они будут делать, если королевский двор подвергнется нападению? Было больно даже думать об этом, поскольку они только что его восстановили, но Гвендолин чувствовала, что ей нужно иметь в запасе план. Что если Кольцо каким-то образом снова будет разрушено? Что если каким-то образом будет опущен или уничтожен Щит? Что тогда? Она не может оставить своих людей незащищенными перед убийством. Не у нее на глазах.
Гвендолин уже несколько часов читала обо всех больших городах Кольца на протяжении столетий. Она снова читала историю всех МакГилов, своего деда и прадеда. Больше чем когда-либо девушка ощущала связь со своими предками, заново читая об их испытаниях и скорби, обо всех трудностях королей до нее. Она углубилась в их историю. Гвендолин удивлялась тому, что другие переживали то же, через что проходит она сама, сталкивались с теми же клятвами и проблемами правления королевства, что и она, даже такое большое количество столетий назад. В некотором смысле история никогда не меняется.
Тем не менее, несмотря на все, что она читала, Гвен не нашла никаких упоминаний о побеге в случае непредвиденных обстоятельств. Ближайшим обнаруженным ею упоминанием была неясная сноска из повествования шести столетий назад: древнему чародею удалось на какое-то время опустить Щит, в результате чего создания Уайльдс пересекли Каньон и захватили Кольцо. Второй король МакГил, осознав, что он не может сразиться со всеми, взял своих людей – гораздо меньшее количество, чем те, кто сейчас проживает в королевском дворе – погрузил их на корабли и эвакуировал на Верхние Острова. Когда Щит был восстановлен и монстры ушли, он вернул людей на материк Кольца, спас их и убив оставшихся монстров.
Заинтригованная Гвен изучала пыльные древние карты, проиллюстрированные картинами выбранных ими маршрутов. Грубые стрелки показывали путь, который они проделали до кораблей, после чего маршруты к Верхним Островам. Она изучала схемы, тщательно все обдумывая. Это был примитивный план для примитивных времен, когда Кольцо было значительно меньше. Тем не менее, он сработал.
Чем больше Гвен думала об этом, тем больше осознавала, что в этом плане заключалась большая мудрость – мудрость, которую можно применить сегодня. Разве не может он сделать то же самое, что сделал ее предок в случае опасности? Разве не может она эвакуировать людей на Верхние Острова? Они могут не вернуться в Кольцо, как ее предок, но, по крайней мере, переждут вторжение или катастрофу, проживут там достаточно долго для того, чтобы ее люди решили, что делать. По крайней мере, они будут в безопасности от массового вторжения: в конце концов, Верхние Острова невозможно атаковать благодаря их зазубренным берегам со всех сторон, уводящих всех врагов в узкие места. Миллион нападающих представляет там такую же опасность, как и сотня. Империя могла отправить десятки тысяч кораблей, но они могли атаковать только при помощи нескольких кораблей одновременно. А ужасная погода и течения еще больше помогали защищать Острова.
Глаза Гвен утомились от чтения. Она выпрямилась, обдумывая все это, чувствуя прилив волнения. Чем больше она думала об этом, тем больше согревала ее эта мысль. Может быть, отступление в Верхние Острова было идеальным планом в случае бедствия.
Гвен закрыла книгу, протерла глаза, откинулась назад и вздохнула. Может, она увлеклась? Потерялась в катастрофических мыслях? В конце концов, снаружи был прекрасный летний день, до ее свадьбы, до дня, о котором она мечтала, осталась всего половина луны. Они не подвергались атаке или нападению, и они были сильнее, чем ее предки когда-либо. Гвен знала, что ей следует оставить все мрачные мысли позади, выйти на улицу и наслаждаться этим днем. Она была слишком подвержена катастрофическим мыслям – как всегда.
Когда Гвен поднялась, чтобы уйти, она случайно опрокинула большую тяжелую книгу, из которой выпала книга поменьше, предварительно спрятанная внутри. Она упала на пол в небольшом облаке пыли. Это была крошечная книга в кожаном переплете и, когда Гвен с любопытством подняла ее, она перевернула страницы и увидела, что они хрупкие. Этот любопытный том был таким старым, что его страницы стали коричневыми от времени.
Рассматривая язык, на котором была написана книга, Гвен удивилась, прочитав ее название: «Книга пророчеств Содариуса». Всю свою жизнь девушка слышала об этой книге, но никогда не была уверена в том, что та на самом деле существует. До нее доходили слухи, но ни один из тех, кого она встречала, никогда эту книгу не видел. Предполагалось, что в этой книге содержатся самые фантастические предсказания о будущем Кольца, некоторые из которых были точными, а другие никогда не случались.
Сердце Гвен забилось от волнения, когда она поняла, что держит в руках. Она быстро переворачивала страницы, просматривая их, пока, наконец, не нашла пророчество, адресованное ее времени и месту. Она остановилась, ее дыхание стало поверхностным, когда она увидела свое собственное имя.
Седьмая и последняя правительница МакГилов будет величайшей. Она проведет свой народ через их величайшую победу. Тем не менее, она также проведет их через их величайшее падение. Имя ей Гвендолин.
Гвен остановилась, ее руки дрожали, девушка едва верила тому, что читает. Она нерешительно перевернула страницу:
Гвендолин приведет своих людей к…
Гвен посмотрела вниз и с тревогой увидела, что некоторые страницы были обожжены, разрезаны посреди предложения. То, что осталось от книги, показывало только обрывки фраз, все они были оборваны посреди предложения. Она неистово листала страницы, отчаянно желая узнать, что произойдет. Гвен искала ключевые слова и едва поверила своим глазам, наткнувшись на имя Торгрина:
Ее муж Торгрин тоже умрет, и его смерть придет, когда…
Гвен перевернула страницы, сгорая от нетерпения увидеть точные предсказания, ее руки тряслись. Она ощутила боль в животе, читая даты. Этого не может быть.
Гвен взяла книгу и швырнула ее через комнату в стену, разрыдавшись.
Она говорила себе, что все это небылицы, тысячелетние сказки. Но Гвен не могла избавиться от ощущения, что все это правда.
«Миледи?» – раздался встревоженный голос.
Обернувшись, Гвендолин увидела взволнованное лицо Абертоля в дверях.
«Прости», – сказала она. – «Я не хотела бросать книгу…»
Абертоль покачал головой.
«Я пришел не поэтому», – сказал он. – «Я только что получил срочные новости. Боюсь, что это ужасные новости. Миледи, Вы должны пойти немедленно. Ваша мать умирает».
Гвендолин ощутила толчок при этих словах.
Она вскочила из-за стола и выбежала из комнаты мимо Абертоля. Девушка почувствовала ужасную боль в животе, преодолевая по три ступеньки за раз, продолжая бежать по коридору.
Она выбежала через парадную дверь на свежий воздух, вытирая слезы, пытаясь прогнать мрачные мысли. Девушка бежала через поля, направляясь в замок своей матери, отчаянно желая добраться туда как можно скорее.
Ее мать умирает. Но как это возможно? Гвен хотела провести с ней больше времени. Каждый день она собиралась это делать, но была слишком занята делами двора.
Гвендолин продолжала бежать, не желая пропустить последнего дыхания своей матери, заставляя себя бежать все быстрее и быстрее.
Вдруг через ее живот прошла ужасная боль. Гвен упала посреди поля одна и закричала. Она лежала, глядя в небо, пока ее живот разрывался от такой боли, которую ей трудно было бы выразить словами. Она едва могла дышать, ощущая, как на нее волнами накатывают судороги – одна за другой. Ребенок вертелся как сумасшедший, и боль была такой сильной, что Гвен едва могла пошевелиться.
Гвен откинулась назад и закричала небесам, лежа в поле одна, совершенно одна, испытывая агонию, которую она не смогла бы описать. Она хотела, чтобы к ней кто-нибудь пришел, но знала, что никто не придет – только не здесь. Это должно будет случиться здесь, в этом месте, без чьей-либо помощи. Ее охватила паника, потому что Гвен не знала, выживет ли ребенок. Выживет ли она сама.
Но теперь ничто не могло этого остановить. Гвен откинулась назад и то и дело кричала, пока на ее крики не ответили крики птицы, парящей высоко в небе.
Ее ребенок вот-вот родится.