ЭПИЛОГ
Один солнечный цикл спустя
Кира в одиночестве преклонила колени в тусклом прохладном храме, ее колени упирались в свежевысеченный мрамор, она ощущала вокруг себя торжественную энергию, пока молилась перед новым алтарем. Кира закрыла глаза и уже несколько часов находилась в глубоком состоянии покоя и раздумий. Снаружи были слышны приглушенные крики радости всех людей Эскалона, их были десятки тысяч, граждане и воины вместе, свободные мужчины, женщины и дети, собравшиеся в новой столице. Это был особенный день. Они пришли со всех уголков страны, чтобы отпраздновать завершение новой столицы Эскалона и, что самое главное, отпраздновать ее свадьбу.
Кира сделала глубокий вдох, чувствуя грандиозность ожидавшего ее дня. Она здесь, в новой столице, едва веря в то, что после года тяжелой работы, она завершена. Кира выбрала это место на руинах Затерянного Храма, священное место древней духовной силы, где когда-то находилась древняя столица Эскалона, и под ее бдительным оком тысячи жителей Эскалона трудились в течение целого года, добывая мрамор в древних скалах и возводя этот великолепный город на берегу моря. Столица была величественнее, чем когда-либо, и Кира знала, что она будет служить маяком для новой эры, нового времени. Времени свободы. Времени, которого Эскалон еще не знал.
Приглушенные крики ее людей вернули девушку в реальность, Кира подняла голову и улыбнулась, услышав их радость. Она не помнила, чтобы ее народ когда-нибудь радовался сильнее. Им и следует радоваться. В конце концов, Эскалон, наконец, свободен. Свободен от армий Пандезии, от народа троллей, от стай драконов. Впервые в своей истории ее народ мог радоваться и успокоиться. Впервые в своей истории они могут вступить в новую эру изобилия.
Кира широко улыбнулась, подумав о Кайле, который находился где-то снаружи, готовясь к их священным узам бракам. Это было похоже на сон. После всех сражений, после того, как каждый из них был близок к смерти, наконец, они будут вместе. Именно в этом и нуждается ее народ – в новой Королеве, в новом Короле, в королевской паре, которая станет править восстановленной и щедрой страной. Она тоже в этом нуждается.
У ее народа есть еще несколько причин для того, чтобы праздновать в этот день: Диердре и Марко, Мерк и Лорна решили присоединиться к ним и сыграть свою свадьбу в этот благоприятный день. Это будет тройная свадьба на радость народу, за которой последует неделя празднеств, танцев и пира. Кира уже слышала, как трубят в рога, сигналя о том, что Мотли и его новая труппа актеров начинают свое представление в восстановленном театре. Она услышала смех и поняла, что оно началось.
Достаточно скоро Кира к ним присоединится. Она все еще смаковала здешний покой. Ей нужно было время для себя, время подумать об этом священном дне. Это была не только годовщина окончания Великой Войны и восхода драконов, но также и годовщина смерти ее отца.
Глубоко внутри она ощущала печаль, смешанную с радостью, которая, как она понимала, всегда будет с ней. В конце концов, это ее отец, человек, которого она любила всю свою жизнь. Его смерть оставила глубокий шрам, который, как она чувствовала, никогда до конца не затянется.
Кроме того, ее радость омрачала тоска по матери, особенно в день ее свадьбы. Кира опустила голову и всплеснула руками, все еще надеясь на ответ.
«Мама, где ты?»
Кира целый год пыталась поговорить со своей матерью, с тех пор, как стала правителем этого великого народа, но, к ее удивлению, ответом ей была тишина. Она продолжала надеяться на то, что ее мать появится, обнимет ее, расскажет ей секрет ее личности – что-нибудь.
Но ничего не произошло. И эта тишина вгрызалась в душу Киры.
Стоя на коленях, Кира нахмурилась, нуждаясь в ответе от матери. Пусть даже одно слово.
«Мама, ты нужна мне сейчас».
Кира ушла в глубокую медитацию и, после того, как прошло много времени, она начала что-то чувствовать. Она открыла глаза и моргнула. Ее сердце забилось чаще.
В темноте появилось лицо ее матери.
«Мама?» – позвала Кира, слишком взволнованная, чтобы давать себе надежду.
Прошло много времени, прежде чем она услышала голос.
«Это я, Кира», – ответил он. – «Ты позвала меня. И я горжусь тобой в этот день больше, чем могу выразить словами».
Кира ощутила слезы грусти, смешанные с радостью, побежавшие по ее щекам.
«Я скучаю по отце», – сказала она, удивленная тем, что плачет. – «Очень сильно».
Ее мать утешительно улыбнулась в ответ.
«Он сейчас здесь, со мной», – ответила она. – «Он любит тебя и смотрит на тебя сверху».
Кира почувствовала, как слезы хлынули из ее глаз, когда она попыталась собраться с духом.
«Что ты ищешь, Кира?» – спросила ее мать.
Кира задумалась, пытаясь понять, что она так отчаянно хотела услышать от своей матери.
«Мне нужны ответы, Мама. Ты никогда не рассказывала мне. Я хочу знать, кто я. Кто же я».
Последовало продолжительное молчание. Мать долго смотреть на нее своими сияющими голубыми глазами. И, в конце концов, она кивнула и сделала глубокий вдох.
«Я – одна из древних», – ответила она. – «Много тысячелетий назад мне рассказали пророчество о дочери, которая у меня родится. Дочь, которая изменит судьбу Эскалона, которая однажды станет править миром, которая будет наполовину одной из нас, и наполовину человеком. Настоящим воином».
Ее мать помедлила.
«Это ты, Кира. Ты избранная. Ты – правитель, воин, в котором всегда нуждался Эскалон. Ты даже не можешь представить величие, которое находится перед тобой. Ты даже не можешь представить ту жизнь, которая тебя ждет, миры, которые ты завоюешь. Все это, все, что произошло, – всего лишь пролог твоей предстоящей жизни».
Кира удивилась поворотам, которые приготовила ей жизнь, тому, что жизнь может быть величественнее, более волнующей, чем все то, что уже произошло.
«Я выбирала твоего отца не среди моего народа», – продолжала ее мать. – «А из человеческой расы. Я не выбирала его из королевского рода. Я долго искала человека с самым храбрым сердцем, с самой сильной душой. Твой род – это твоя честь, твоя храбрость, твоя доблесть – намного ценнее любых драгоценностей или королевской крови».
Она помедлила.
«Слишком большое количество людей знали о пророчестве», – продолжила она. – «Древние, соперничающие короли, темные силы – все хотели твоей смерти. Народ драконов тоже хотел найти тебя и разорвать на части. Тебя нужно было спрятать, Кира. Твоя личность должна была храниться в тайне даже от тебя самой».
Она замолчала, а у Киры закружилась голова от всего услышанного.
«Ты – дочь своей матери», – продолжала она. – «И дочь своего отца. Но больше всего, ты – это ты. Человек с силами, силами, которые несовершенны, но могущественнее человеческих. Это силы, которые ты можешь получить, если поверишь в себя, и силы, которые тебя подведут, если верить не будешь. Эти силы основаны на вере. А вера, в конце концов, – это все, что у нас есть, Кира».
«Ты – очень особенная смесь, Кира. Нет никого, похожего на тебя, и больше никогда не будет. Ты спасла эту страну. Ты заставила всех нас гордиться тобой. Верь в себя. Верь в свои силы и ты будешь править Эскалоном вечно. Но помни: ты также обладаешь силой, способной ввергнуть тебя во мрак. Используй свои силы мудро и всегда придерживайся света».
Сердцебиение Киры участилось, когда она слушала все это, все в ее жизни, наконец, встало на свои места, наконец, обрело смысл. Она почувствовала, что все это правда и ощутила небывалую близость с матерью. Она почувствовала, что большое напряжение покидает ее тело, когда правда, в конце концов, открылась.
И затем вдруг ее мать приблизилась, выйдя из тумана. Дыхание Киры застыло в горле. Перед ней стояла мать, больше не видение, а реальная женщина, которая вышла вперед, чтобы обнять Киру.
Кира и поднялась и протянула руки навстречу матери, крепко обнимая ее. Она плакала, впервые ощущая в своих объятиях маму. Наконец, впервые она обрела дом в этом мире.
«Я люблю тебя, Кира», – прошептала ей на ухо мать. – «Я всегда любила и всегда буду любить».
«Я люблю тебя, Мама».
И, когда она договорила эти слова, внезапно ее мать исчезла.
Теперь обнимая воздух, Кира озадаченно поворачивалась во все стороны. Она осмотрела все темные углы храма, но не увидела ничего, кроме слабого ладана, висевшего в воздухе. Неужели все это было иллюзией?
Нет. Кира была уверена в том, что это не иллюзия. На самом деле, она посмотрела на свой палец, чувствуя что-то, и увидела сверкающее кольцо, которого не было там раньше. Оно было фиолетовым, украшенным сапфирами. Кира знала, что его оставила мать. Она сжала и разжала ладонь, поражаясь искрящемуся драгоценному камню, ощущая его энергию. Теперь она всегда будет ощущать свою мать рядом с собой.
Кира сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Она ощутила глубокий покой. Она почувствовала, что ее душа исцелилась.
Теперь она готова встретиться с миром.
*
Эйдан стоял посреди плотной толпы в большом заново возведенном амфитеатре, раскачиваясь в разные стороны, в то время как тысячи жителей Эскалона собирались поближе, возле сцены, чтобы увидеть свадебное представление Мотли и его труппы. Рядом с ним находились Кассандра и Снежок, который удовлетворенно поедал остатки мяса с пола. Эйдан поднял голову вверх и с гордостью увидел, что Мотли дает представление своей жизни, заставляя целую толпу смеяться над его комедией.
«Я спрашиваю, моя дорогая жена, что у нас сегодня на ужин?» – спросил Мотли актрису на сцене рядом с собой.
«Все, что ты захочешь, чтобы я сделала», – ответила актриса.
Толпа хохотала, по мере того как комедия продолжалась. Эйдан был потрясен широким спектром комедийных выражений Мотли, и сам не мог сдержать смех. Мотли обладал особым комичным талантом, достаточно сильным, чтобы удерживать внимание всего этого города, и сегодня он был в ударе.
Эйдан осмотрел сцену и поразился тому, что его актерская труппа теперь увеличилась в десять раз с тех пор, как они впервые встретились. Еще большее благоговение он испытывал перед новым амфитеатром – огромным, вмещающим десятки тысяч людей, и мальчика переполняла гордость за то, что Кира посчитала его строительство центральным элементом новой столицы. Она дала актерам славу, которую они никогда прежде не получали в Эскалоне. Мотли процветал, он казался другим человеком.
Эйдан считал, что он это заслужил. В конце концов, он не простой актер, а также герой Великой Войны. В конце концов, он и его актеры заслужили в этой стране уважение не меньшее, чем воины. В этом новом Эскалоне, под руководством его сестры, это была равнозначная слава, бок о бок, и для войны, и для искусства.
Эйдан почувствовал, как кто-то сжал его руку, и, оглянувшись, увидел Кассандру с улыбкой на губах. Вырванный из мечтательности, он улыбнулся ей в ответ.
«Не уйти ли нам отсюда?» – спросила она. – «Я бы предпочла поговорить с тобой, чем снова смотреть эту пьесу».
Эйдан кивнул и повел ее из толпы. Снежок следовал за ними и хватал куски курицы из рук ни о чем не подозревающих людей. Наконец, они вышли через возвышающиеся арочные каменные ворота театра.
Толпа осталась позади, шум стих, и они, наконец, снова могли дышать. Эйдан сделал глубокий вдох и повел Кассандру за собой. Они шли по новым сверкающим белым столичным улицам из мрамора, улыбаясь всему и всем. Снежок радостно бежал впереди них.
Эйдан испытывал благоговение перед всем, что он видел словно впервые. Не только город был новым, но все в этот день усыпано розами и искусно сделанными венками, лепестки красных цветов дополняли сверкающий белый мрамор. С моря прилетали теплые летние ветры, спелые фрукты и цветы свисали с кустов и деревьев вокруг них. Это было не похоже на Эскалон, который он знал. Этот берег сильно отличался от холодных завывающих ветров северо-запада, от Волиса, и Эйдан восхищался предусмотрительностью и мудростью Киры в выборе места для строительства новой столицы. Этого хотели их предки, и Кира разумно уступила их мудрости.
Их новая столица, построенная высоко на скалах, возвышаясь над морем, и сверкающая синева моря отражали город и все вокруг. Но древние руины Затерянного Храма сохранились, плавно вписывались в новую столицу, добавляя дух истории. Пока Эйдан и Кассандра шли по широким великолепным бульварам, обрамленным деревьями и аккуратными рядами травы, мальчик прошел мимо древних возвышающихся колонн, частей храмов и сооружений. Повсюду в этом месте витала живая история его предков. Это подарило ему ощущение непрерывности, которого у него никогда не было в прежней столице.
Вдвоем они шли в уютной тишине долгое время, наслаждаясь обществом друг друга, никому не хотелось говорить. В конце концов, они через столько вместе прошли, что уже читали мысли друг друга.
«Моя сестра сегодня выходит замуж», – сказал Эйдан Кассандре, нарушив тишину.
Она кивнула в ответ и улыбнулась.
«Я знаю», – ответила девочка. – «Вся столица знает. Не только твоя сестра, но также женятся Диердре с Марко и Лорна с Мерком».
Эйдан шел бесцельно, осознав, что он ведет ее в место, в которое изначально не планировал направляться. Они свернули вниз по улице и, подняв голову вверх, Эйдан увидел перед собой широкую круглую площадь в центре города, посредине которой возвышался большой памятник. Он остановился перед огромной сияющей статуей своего отца.
У подножия статуи находился бьющий фонтан, окруженный свежими цветами, а перед ним горел вечный огонь, чье пламя трепетало в огромной черной чаще из гранита. Эйдан ощутил прилив грусти, сделав шаг вперед и посмотрев на пламя. В этот день он не мог заставить себя посмотреть на образ своего отца, как делал обычно. Вместо этого он пытался подавить слезы, вспомнив о войне, о смерти отца, о смерти братьев, о смерти большого количества воинов, которых он любил.
Снежок у ног Эйдана заскулил, и, опустив руку, мальчик погладил его по голове.
«Твой отец очень сильно тебя любил», – сказала Кассандра. – «Я видела это по его глазам. Он так гордился тобой. Я знаю, что сейчас он смотрит на тебя сверху».
Эйдан улыбнулся, преисполненный грустью.
«Мы мало времени провели вместе», – сказал он. – «У меня не было времени показать ему, каким мужчиной я могу быть».
Кассандра сжала его руку.
«Может быть, того времени было достаточно. Ты об этом не думал?»
Эйдан задумался над ее словами, сделав глубокий вдох и вытирая слезы. Наконец, он повернулся, сжал руку Кассандры и посмотрел ей в глаза. Он потянулся в карман трясущимися руками, начав делать что-то, что он хотел сделать долгое время.
«Перед смертью отец дал мне это кольцо», – сказал Эйдан. – «Это было кольцо моей матери и моей бабушки. Он сказал мне, что когда я встречу девушку, которую полюблю, то должен отдать ей это кольцо».
Кассандра опустила глаза, в которых читалось удивление, когда он надел кольцо ей на палец.
«Я надеюсь, что ты примешь это кольцо в знак нашей помолвки», – сказал он. – «Когда мы станем старше, я хочу, чтобы однажды ты стала моей женой. Ты и никто другой».
Кассандра посмотрела на него и ее глаза наполнились слезами.
Она наклонилась и поцеловала его.
«Я бы этого хотела», – сказала она. – «Я бы очень сильно этого хотела».
*
В сопровождении дюжини королевских подружек невесты Кира медленно шла по широкому проспекту к возвышающемуся алтарю. Толпы давили на нее со всех сторон, осыпая ее лепестками роз, и она ощущала в воздухе торжественную радость. На ней было великолепное свадебное платье, сшитое вручную портными Эскалона, которые работали над ним не один лунный цикл. За ней волочился длинный шлейф, который держала Диердре, ставшая ее подругой, одной из немногих подруг, оставшихся у нее после Великой Войны. Он сослужил двойную службу, пока Диердре шла по проходу к ожидавшему ее Марко. С другой стороны ее шлейф несла Лорна, направляющаяся к Мерку.
Они проходили между древними возвышающимися колоннами и под величественными арками, которые остались со времен Затерянного Храма. Кира проходила мимо старых и новых вещей, которые смешались в этой новой столице: с одной стороны была новая оружейная, где все новые рыцари в сияющих доспехах вышли вперед, чтобы присоединиться к свадебной церемонии. Они прошла мимо нового Зала Героев с другой стороны, мимо статуй и памятников, посвященных Великой Войне, мимо большого нового Зала для пиршеств, бараков для новой королевской стражи. Она прошла мимо мраморной статуи коленопреклоненного Алека, вонзающего Незавершенный Меч в Башню Ур. Диердре остановилось перед этой статуей, чтобы положить у ее подножия свежий цветок.
Воздух наполнился торжественной мелодией, которую заиграли королевские музыканты в проходе на лютнях, флейтах и арфах. Эта мелодия вернула Кире воспоминания о ее детстве в Волисе вместе с отцом и братьями, о тех днях, когда жизнь была очень простой, наполненной надеждой на будущее. Кира удивлялась тому, как один человек может прожить так много жизней, как один год может уступить такому радикально другому году, как время всегда может идти так беспрестанно. Мелодия задевала ее душу, воздавала должное мертвым и, достигая своей кульминации, становилась все более обнадеживающей, предлагая образ нового будущего.
Кира присмотрелась и увидела огромный алтарь сотню футов в высоту, замаячивший перед ней, обрамленный древними колоннами, в центре которого их ждал улыбающийся Кайл. Рядом с ним находились Марко и Мерк, ожидающие своих невест. Они находились в компании Энвина, Сивига, Кавоса, Брамтоса и десятков людей ее отца, каждый из которых был облачен в сияющие доспехи. Кира оглянулась и увидела Эйдана и Кассандру, которые сидели в переднем ряду, улыбаясь в ответ, Мотли позади них и Лео со Снежком у их ног. В стороне она увидела довольно фыркающего Андора, который был украшен в белую накидку в такой день.
Кайл смотрел на нее, и Кира снова влюбилась в него. Он всем пожертвовал ради нее большое количество раз. Его любовь поддерживала ее в самые ужасные времена, помогала ей выжить во время Великой Войны, после смерти ее отца. Теперь, когда она стала править Эскалоном, он находился рядом с ней.
Когда Кира, наконец, дошла до алтаря, на нее устремились тысячи глаз, Кайл сделал шаг вниз и взял ее за руку. В эту минуту толпа ахнула от восторга. Марко и Мерк тоже спустились со ступенек и взяли Диердре и Лорну за руки.
Когда Кира поднялась на алтарь, Энвин, который был ей вместо дяди, ободряюще улыбнулся.
«Твой отец смотрит на тебя», – сказал он. – «И он гордится».
Услышав, что Энвин вспомнил о ее отце, Кира заставила себя не расплакаться. Рядом с ним стоял ее настоящий дядя, Кольва, который вышел вперед и положил руку ей на локоть, помогая ей сделать последний почетный шаг.
В центре стоял Альва, председательствующий на церемонии. Будучи меньше их всех, он облачился в сияющую белую мантию, но его внешний вид превышал всех.
Альва трижды медленно ударил своим жезлом по мрамору, и тысячи рыцарей и жителей Эскалона постепенно затихли, заняв свои места. Он поднял свой жезл высоко в воздух, и Кира ощутила энергию, исходящую от него.
Не было слышно ничего, кроме тихого отдаленного плеска морских волн и свиста ветров с моря, налетающих на столицу.
«Кира, Королева Эскалона», – начал Альва, его голос отлетал от древних стен. – «Единственный великий правитель нашего народа, мне оказана честь сегодня соединить тебя узами брака с Кайлом из Смотрителей, другим бескорыстным героем нашего народа и наших времен».
Кира почувствовала, как Кайл сжал ее ладонь, в то время как Альва повернулся к остальным.
«Диердре, ты сочетаешься узами брака с Марко, а Лорна – с Мерком. Эти три пары решили пожениться в один день, и эта небольшая служба станет символом нового Эскалона, фундаментом для новых грядущих поколений».
Альва повернулся к толпам народа.
«Сегодня день, когда мы оставляем все зло позади. Так же верно, как то, что на смену ночи приходит день, зло уступает добру, жестокость – победе, а тьма – свету, время печали оборачивается временем радости, время нищеты и опасности – безопасностью. И это день всех дней, день, когда на смену мрака пришла радость».
Толпа негромко одобрительно заголосила в ответ, и Альва сделал глубокий вдох.
«Жизнь – это большой цикл», – наконец, продолжил он. – «И как мир сегодня вращается в одну сторону, завтра он повернет в другую. То же произойдет и с вашим браком. Помните, что всегда нужно быть честными с самими собой, что нужно отстаивать великие добродетели Эскалона. Честь, доблесть, преданность – все это будет поддерживать вас во время поворотов судьбы времени и судьбы. Помните: колесо всегда будет вращаться, но его центр остается прежним. Если вы захотите жить в центре колеса, стойко придерживайтесь того, кто вы есть, держитесь своих добродетелей, и его спицы никогда не обернутся против вас».
Кира задумалась над его словами, потрясенная их силой, чувствуя, что дух ее матери и отца смотрят на нее сверху. В воздухе повисла долгая напряженная тишина, и Кира почувствовала, что время застыло.
Наконец, Альва снова заговорил.
«Кира, берешь ли ты Кайла в мужья, и Кайл, берешь ли ты Киру в жены сейчас и навсегда, чтобы служить и защищать друг друга, защищать свой народ Эскалона?»
Они повернулись друг к другу с улыбками на губах.
«Да», – сказали они одновременно.
Кайл, чьи глаза сияли, наклонился и поцеловал Киру.
Толпа одобрительно закричала.
Альва задал тот же вопрос Лорне и Мерку, Диердре и Марко и, когда они ответили положительно и поцеловали своих супругов, толпа снова одобрительно закричала.
Кира увлеклась этим поцелуем, чувствуя себя так, словно рождается заново. Она чувствовала, как через нее проходит новая эпоха, новый рассвет, новая жизнь. Она чувствовала, что снова может жить, что она получила разрешение на жизнь.
Раздались громкие крики радости и триумфа, когда их с Кайлом вдруг засыпали цветами. Весь Эскалон, охваченный радостью, праздновал, радостно кричал. Послышался рев и, подняв голову вверх вместе с народом, Кира с радостью увидела Теона, кружащего над головой. Он низко нырял, после чего снова поднимался вверх, его присутствие ощущалось среди всех. Взлетев вверх, дракон выпустил длинную струю огня, и толпа ахнула в восхищении, когда он заполнил небо и отметил это событие.
Кира никогда еще не была так счастлива, как в это мгновение. Она обнимала Кайла и смотрела на небо. Девушка могла бы поклясться в том, что в этот миг она увидела лица своих родителей, сияющих ей сверху. Они были полны гордостью и любовью. И в этом небе, казалось, засиял новый свет, разлившийся над Эскалоном. Кира в эту минуту поняла, что жизнь снова может процветать, что из пепла поднимется новое поколение, которое не знает печали прошлого. Может быть, однажды у нее даже будет свой собственный ребенок. Ребенок, который будет знать только мир, процветание, радость, свободу.
Кира осознала: несмотря на все то, что произошло, несмотря на все трагедии, которые они перенесли, жизнь отказывается сдаваться. Любовь сильнее смерти, она способна восторжествовать над смертью. Если она позволит ей. Кира осознала, что сдаться – удел трусов. Только герои оказываются достаточно храбрыми, чтобы жить после трагедии.
Несмотря на смерть и печаль, окажется ли она достаточно храброй, чтобы снова жить? Над этим вопросом размышляла Кира, крепко обнимая Кайла.
И, наконец, сделав глубокий вдох, Кира приняла решение.
«Да. Я смогу».
