Король МакКлауд с трудом мог поверить в свою удачу, тому, как далеко его людям удалось проникнуть на территорию МакГилов. Целых три месяца – целый сезон -  продолжалась череда изнасилований, грабежа и убийств, оставляющих след разрушения от запада до востока, когда они ворвались в самое сердце Западного Королевства Кольца. Сто дней подряд – больше, чем когда-либо в его жизни – были наполнены славой и победой. Он был насыщен вином, стадами крупного рогатого скота, добычей и женщинами.

МакКлауд закрыл глаза, проезжая верхом все дальше и дальше на Запад, в то время как появилось второе солнце. Он улыбнулся, когда в его памяти вспылили лица всех убитых им людей. Невинные жители деревень, застигнутые врасплох, пытались выставить свою жалкую оборону. Профессиональные солдаты королевской гвардии, число которых было катастрофически малым, были не подготовлены, у них не хватало оружия. Эти убийства были самыми приятными – по крайней мере, солдаты представили нечто похожее на битву. Хотя у них не было шансов – люди МакКлауда были слишком мотивированными и дисциплинированными. Каждый раз они боролись не на жизнь, а на смерть. Потому что в случае проигрыша или недостаточного сопротивления МакКлауд сам убил бы своих людей. Он хорошо обучил своих солдат.

Армия МакКлауда представляла собой машину для убийств, когда они переходили от города к городу, объявляя территорию своей собственной. Они проходили через земли подобно сильному шторму саранчи, который ничто не могло остановить.

МакКлауд также сделал первоочередной задачей сначала окружить каждую деревню, перекрыть все выходы и предотвратить выезд каких-либо гонцов, которые могли бы добраться до королевского двора и предупредить огромную армию МакГилов о вторжении. Убив всех гонцов, МакКлауду удалось так долго держать это вторжение в секрете. Он надеялся удивить армию МакГила и уничтожить их всех до того, как у них появится время подготовиться к обороне. После чего МакКлауд сможет войти в королевский двор, заставить Гарета капитулировать и объявить все Кольцо своей собственностью.

Они продолжали скакать. Окружение МакКлауда становилось все больше за счет захваченных им рабов – всех юношей и мужчин постарше, которых он заставил присоединиться к его отряду. Теперь у него была, как минимум, тысяча человек, каждый из которых был закаленным воином, винтиком в его огромной машине для убийств. Вдали он уже видел следующий город, его шпили были видны даже отсюда. Этот город был больше предыдущих, а это служило верным признаком того, что они приближаются к королевскому двору.

Когда они подъехали ближе, судя по стенам, МакКлауд мог с уверенностью сказать, что это был последний главный город перед непосредственным приближением к королевскому двору. Им все еще предстояло скакать добрых три дня – достаточно далеко, чтобы МакГилы смогли быстро армироваться. У них не было единого шанса против МакКлаудов.

Они поскакали быстрее. Звук лошадиных копыт оглушал, на дороге поднялась пыль, наполняя ноздри. Король МакКлауд видел, как городские жители бросились закрыть ворота и опустить огромные железные решетки. МакКлауд был впечатлен. В большинстве других городов не было ни каменных стен, ни железных ворот – только жалкое подобие окружения. Этот город был больше, опытнее, готовым к осаде.

Но когда МакКлауд окинул стены города своим солдатским оком, он увидел самое главное - город был лишен солдат. Его охраняла только горстка юнцов и мужчин постарше, которые занимали позиции вдоль стены на достаточно большом расстоянии друг от друга. Отверстия были многочисленны. МакКлауд мог с уверенностью сказать, что они ворвутся в город через несколько минут.

Они могут попытаться капитулировать, как и другие города. Но он не даст им такой возможности – это лишит его половины удовольствия.

«В атаку!» - крикнул МакГил.

Позади него его люди одобрительно заревели и вместе ринулись на город. МакКлауд скакал впереди все, как поступал всегда. Когда они подъехали ближе к городским воротам, МакКлауд нагнулся и, сняв огромное копье с упряжи своего коня, швырнул его. Это был идеальный бросок – копье вонзилось в спину мальчику, который бежал через внутренний двор, пытаясь закрыть ворота. Ему удалось их закрыть, но это был последний успешный поступок в его юной жизни.

Эти железные ворота не могли сдержать их. Подъехав к ним, хорошо обученные люди МакКлауда оставили своих лошадей, в то время как другие воины спешились, вскочили на спины коней своих собратьев, позволив себя быть поднятыми и переброшенными через стену. По одному люди МакКлауда приземлились с другой стороны и открыли ворота для остальных солдат.

Армия, состоящая из тысячи сильных мужчин, ворвалась внутрь через небольшой проход.

МакКлауд был первым, кто въехал внутрь, полный решимости первым пролить чью-то кровь. Он вынул свой меч и поскакал за убегающими мужчинами и женщинами. Скольких людей и в скольких городах, задумался МакКлауд, так уже убегали от него? В каждом городе, в котором он появился, всегда повторялась эта сцена. Теперь никто в Кольце не сможет его остановить.

МакКлауд механически схватил небольшой металлический топор с пояса, прицелился в спину одного из мужчин, который ему не понравился, и бросил его. Топор пронзил убегающего мужчину, подобно вонзившемуся в дерево копью, издав удовлетворяющий звук.

Когда мужчина закричал и упал лицом в землю, МакКлауд проехал по нему конем. МакКлауд почувствовал себя удовлетворенным. Он вернется за своим топором позже.

МакКлауд выделил молодую красивую женщину лет двадцати, которая бежала к своему дому. Он пнул своего коня на скаку и устремился к ней. Оказавшись рядом с ней, он спрыгнул и приземлился прямо на нее, повалив женщину на землю. Ее мягкое тело и большая цветущая грудь смягчили его падение.

Женщина, потрясенная нападением, истошно закричала, когда они покатились по земле. МакКлауд ударил ее по лицу тыльной стороной ладони, заставив замолчать.

Затем король перебросил несчастную через плечо, поднявшись на ноги, и пробрался к первому пустому жилищу, которое смог найти. Когда его армия проскакала мимо, МакКлауд улыбнулся, услышав крики, увидев вокруг себя кровопролитие. Это будет чудесная ночь.

*

Луанда плакала все время, пока ехала сзади на лошади Бронсона в окруженном стенами городе ее родины, городе ее матери и сестры, став свидетельницей того, как люди МакКлауда разоряли его, как и многие другие города по пути сюда. У нее не было выбора, кроме как ехать вместе с ними на протяжении всех этих дней. Девушка научилась держать язык за зубами. Старший МакКлауд научил ее дисциплине. Она делала все возможное, чтобы хранить молчание и стать одной из МакКлаудов и оправдать себя в этом нападении и разграблении ее родины. Но, наконец, девушка больше не могла этого выносить – что-то внутри нее щелкнуло. Она узнала этот город, в котором проводила время, будучи ребенком. Он находился всего в нескольких днях езды верхом от королевского двора, и от его вида у нее поджилки затряслись, на девушку нахлынули чувства. Наконец, с нее было довольно.

Луанда чувствовала себя беззащитной перед лицом силы чужой армии, но теперь, находясь так близко от дома, оказавшись на родной земле, девушка ощутила новый прилив сил. У нее возникло новое чувство – желание остановить это. Она не может позволить этому продолжаться. Всего лишь через несколько дней они подъедут к королевскому двору, и кто знает, какой ущерб могут нанести эти дикари.

Несмотря ни на что, Луанда полюбила Бронсона, который не был похож на своего отца, и который, в действительности, презирал его тоже. Но женитьба с одним из МакКлаудов и присоединение к их клану было ошибкой. Они значительно отличались от ее народа. Они все находились под железным кулаком старшего МакКлауда.

По крайней мере, ее муж не принимал участие в этой жестокости, как другие. Он играл представление для своего отца, но Луанда уже хорошо знала его. Когда он въехал в этот новый город, то отъехал в сторону и старался не попадаться на глаза, в то время как другие разрушали это место. Бронсон спешился и стал возиться с лошадью, притворившись, что она ранена, и стараясь казаться занятым, делая все возможное, что не причинить никому вреда.

Он помог спешиться и Луанде, как поступал всегда. Рыдая, она бросилась в объятия мужа, крепко его сжимая.

«Останови это!» - крикнула она ему в ухо.

Бронсон крепко держал ее, и Луанда ощущала его любовь к ней.

«Мне очень жаль, любовь моя», - сказал он. – «Если бы я мог».

«Сожаления недостаточно», - крикнула девушка, отстранившись и глядя ему в глаза, призывая всю лютость своего отца. В конце концов, она тоже родом из долгой череды королей. – «Ты убиваешь мой народ!»

«Не я», - возразил Бронсон, опустив глаза. – «А мой отец».

«Ты и твой отец из одной семьи! Из одной династии. Ты миришься с этим».

Молодой человек испугано взглянул на нее.

«Ты знаешь моего отца. Как я должен остановить его, эту армию? Я не могу контролировать его», - сказал он с сожалением.

Луанда читала в его глазах сильное желание остановить эту жестокость, он ее муж был так бессилен перед своим отцом.

«Любого человека можно остановить», - сказала она. – «Никто не является таким могущественным. Посмотри на него, вот он идет».

Луанда обернулась и указала на старшего МакГила, с отвращением наблюдая за тем, как он уносит еще одну молодую невинную девушку без сознания, которой предстояло стать его игрушкой на ночь.

«Там твой отец будет беззащитен», - сказала Луанда. – «Ты мне не нужен. Я могу подкрасться к нему, пока он спит, и пробить ему голову».

Ободренная своей собственной идеей, Луанда протянула руку к лошадиной упряжи и достала длинный острый клин. Не думая, она развернулась, чтобы уйти, полная решимости сделать именно это – убить старшего МакКлауда собственными руками.

Но как только она сделала шаг, ее схватила сильная рука и удержала ее на месте.

Развернувшись, девушка поймала взгляд Бронсона.

«Ты не знаешь моего отца», - сказал он. – «Он непобедим. У него сила десятерых мужчин. И он хитрее крысы. Он почувствует твое приближение за милю. Он отберет у тебя оружие и убьет тебя прежде, чем ты войдешь в дверь. Это не выход. Есть и другие способы».

Луанда внимательно посмотрела на мужа, спрашивая себя, что он имеет в виду.

«Ты хочешь сказать, что поможешь мне?»

«Я ненавижу своего отца не меньше тебя», - сказал Бронсон. – «Я не могу остановить армию, пока она одерживает верх. Но если его армия потерпит поражение, я готов приступить к действию».

Он многозначительно посмотрел на нее, и Луанда почувствовала, что Бронсон говорит серьезно, но она не была уверена в том, что муж обладает решимостью довести дело до конца. Бронсон был хорошим человеком, но когда дело касалось его отца, он становился слабым.

Луанда покачала головой.

«Это не очень хороший план», - сказала она. – «Мой народ умирает сейчас. Они не могут ждать. И я тоже. Я убью его сейчас, сама. И если я потреплю неудачу, по крайней мере, я умру, попытавшись».

После этих слов Луанда сбросила его руку и, развернувшись, направилась к навесу, сжимая в руках железный клин. Ее трясло от страха, но девушка была полна решимости убить этого монстра раз и навсегда.