Торгрин в компании своих братьев по Легиону медленно и осторожно, щурясь в темноте, пробирался по стране мёртвых. С ним происходило что-то непонятное. Он будто потерял чувство времени, и ему казалось, что он провёл под землёй уже не одну неделю, а, возможно, и целый месяц, увлечённый в странный водоворот времени и пространства, обречённый бродить по бесконечным туннелям чертогов смерти. Тор понимал, что невозможно идти столько дней подряд, но усталость во всём теле и готовые сомкнуться веки говорили о другом. Неужели они здесь и правда уже так долго?

Тор заморгал, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь красноватый пар, который в этих пещерах имел свойство то сгущаться, то снова рассеиваться, и увидел, что его товарищи выглядят такими же сбитыми с толку. Было похоже, что именно сейчас они наконец-то выбираются из тумана и возвращаются в настоящее. Тор вспомнил слова паромщика: в этих краях несколько шагов могут длиться месяцы.

«Что с нами случилось?» – Элден озвучил вопрос, который занимал их всех.

«Мы всё это время шли?» – спросил О’Коннор.

«Но всё равно кажется, будто мы только что вошли в туннель», – сказал Рис.

Тор осматривал окрестности и думал ровно то же самое. Он был начеку, и стоило холодному сквозняку коснуться его кожи, как он тут же схватился за рукоять меча. Исполинскую пещеру наполняли зловещие звуки, эхом прилетавшие из непроглядной черноты. Единственным освещением служили огни на полу под стенами пещеры, разбросанные примирено через каждые двадцать футов. Тот тут, то там из-под земли вырывались гейзеры огненной лавы, некоторые из них сыпали искрами, а другие – слегка пузырились. Это место более всех других, где Тор бывал за свою жизнь, погружало в мрачную тоску и мысли о смерти. Он ощущал, что находится в другом измерении, там, где живому человеку не следует находиться. Тор начал сомневаться: не совершили ли они огромную ошибку, войдя сюда?

«Гувейн!» – заорал Тор.

Его голос отразился от стен, и возвратился к нему многократным эхом, будто передразнивая. Он остановился, осматриваясь и прислушиваясь, надеясь на какой-нибудь признак присутствия своего ребёнка. Детский плач. Что-угодно.

Но ответом ему было неумолимое молчание. Затем, после длительной паузы, возобновились другие звуки: звон падающих капель, писк, шелест крыльев – во тьме прятались мириады живых существ. Также до них доносилось отдалённое шипение, тихие стоны, грохот цепей. Крики, стоны и их бесконечное эхо – это были испытывающие муки души.

«Что это за место?» – мрачно спросила Инлра.

«Ад», – ответил Матус.

«Или один из Двенадцати Адов», – добавил Элден.

Тор осторожно пошёл вперёд, огибая огненные лужицы, и, когда вдалеке он услышал рык и возню какого-то чудовища, им овладело дурное предчувствие.

«Если все здесь мертвы, то что это такое?» – спросил Матус. «Какие тут правила?»

Торгрин сделал ещё шаг вперёд, не отпуская рукояти меча, и покачал головой.

«Нет никаких правил», – сказал Рис. «Все правила остались наверху».

«Единственные правила, которым тут стоит следовать, это те, которые диктует лезвие меча», – сказал Тор, вынимая из ножен свой, с эмблемой в виде кольца. Рис достал свою булаву, Матус – кистень, Элден – меч, О’Коннор – лук, Конвен – тоже меч, а Индра – пращу.

«Не думаю, что это всё очень поможет», – сказал Рис. «Ведь этих тварей уже убили до нас».

«Но мы-то живы», – сказала Индра. «По крайней мере, пока».

Они продолжили путь навстречу звукам, глубже и глубже в пещеру. Звуки всё нарастали, и Тору со спутниками казалось, что другой мир их поглощает.

«ГУВЕЙН!» – снова прокричал Тор.

Эхо вновь подхватило его голос, но в этот раз, откуда-то из глубины, послышался ещё и насмешливый хохот. Тор услышал, что рядом что-то капает, и, посмотрев вверх, он увидел, что с потолка хаотично, как дождь, сочатся и с шипением приземляются на пол капли лавы.

«Ай!» – вскрикнул О’Коннор и отскочил.

Тор увидел, как он отпрыгивает в сторону и вытирает тлеющую каплю с рукава, прибивая огонь ладонью. Они сбились ближе друг к другу и поспешили в центр, где капало меньше.

«Нам говорили, что отсюда никому не выйти», – сказал Матус. «Возможно, мы умрём даже раньше, чем планировали».

«Только не здесь», – ответил Рис. «Как бы безумно это ни звучало, я не хочу умирать в стране мёртвых. Я хочу умереть на земле, а не под ней».

Конвен выступил вперёд с расслабленным видом, будто чувствовал себя тут как дома.

«Ну, если мы умрём, то нам хотя бы не нужно будет идти дальше».

Они шли и шли, а красный пар поднимался у их ног и рассеивался над головами. Тор всматривался в неоднородную, нарушаемую лишь свечением раскалённой лавы, темноту пещеры. Он всюду искал Гувейна.

Но сколько бы они ни шли, никаких его следов не было.

Внезапно Тор услышал какое-то бряцание. Он обернулся на звук и обмер от увиденного. Сначала он отказывался в это поверить, но дымка рассеялась, и картинка стала чёткой. Ему не померещилось.

Там, всего в нескольких футах от него, из темноты возник Гарет, брат Риса. Он был прикован к стене за шею железным ошейником. Лицо его было измождёнными бледным, щёки – впавшими, на руках и ногах у него были серебряные кандалы, а из груди торчал кинжал.

Он посмотрел на путников и улыбнулся, отчего из уголков его рта потекла кровь.

«Гарет», – выдохнул Рис, подступая к нему с мечом наголо.

«Брат мой», – обратился к нему Гарет.

«Ты мне не брат», – ответил Рис.

«Узнаёшь кинжал в моей груди?», – спросил Гарет. «Этот тот самый, которым я убил отца. Как видишь, мне его вернули. Навечно. Ты мог бы вытащить его из меня?»

Рис в ужасе попятился, не спуская с брата глаз.

Тор увидел страх на его лице. Отойдя достаточно далеко, Рис резко развернулся и пошёл прочь по туннелю.

Остальные, тоже повернувшись к Гарету спинами, последовали за ним, оставляя мертвеца прикованного к стене и приговорённого к вечности в аду.

«Пожалуйста!» – отчаянно взвыл Гарет им вслед. «Пожалуйста, освободи меня! Прошу, вернись! Я раскаялся! Ты меня слышишь? Я сожалею о том, что убил отца!»

Они продолжили путь, Рис – с мертвенной бледностью на лице. Он выглядел потрясённым.

«Никогда не думал, что снова увижусь с братом», – тихо пробормотал он на ходу.

Тор смотрел вокруг с новым интересом – он гадал, что ещё готовит им это место.

На их пути вдоль стен пещеры было много углублений, похожих на то, откуда появился Гарет, и держали оружие наготове в ожидании новых встреч.

Опять раздался звон цепей, на этот раз – ожесточённее, и из темноты одной из ниш на них рвалась какая-то фигура. Они разом отпрыгнули, но тут же взяли себя в руки, а Тор занёс меч, готовясь нанести удар.

Но прежде чем узник пещеры успел до них дотянуться, его остановили цепи. Он захрипел, пытаясь вырваться.

«Подойдите ближе, – сказал он, – и я покажу вам ад!»

Тор рассмотрел жутко изуродованного мужчину – без одного глаза, с обожжённым лицом, покрытым гноящимися, будто свежими ранами, и с ужасом узнал его: МакКлауд.

«Это ты напал на Гвендолин», – сказал Тор, и воспоминания нахлынули на него, такие яркие, будто всё случилось вчера. «Я всегда жалел, что не сам убил тебя. Теперь у меня есть шанс».

Лицо Тора приняло грозное выражение, и он сделал выпад вперёд, мечом пронзая МкКлауда в сердце».

Но улыбка не сошла с губ МакКлауда, хоть с них и полилась кровь. Он сохранял невозмутимый вид.

Тор опустил взгляд и увидел, что из торса МакКлауда уже торчали несколько клинков.

«Убей меня», – попросил МакКлауд. «Ты мне сделаешь большое одолжение, прекратив мои адские муки».

Тор удивлённо посмотрел в ответ, и в этот момент осознал, что в мире была-таки справедливость. МакКлауд погубил несчётное множество людей, и теперь он мучился в персональном аду. И будет мучиться вечно.

«Нет», – сказал Тор, отступая. «Я не укорочу твоего срока в аду ни на минуту».

Они пошли дальше, а проклятия МакКлауд летели им в спины. После этого Тор стал ещё осторожней, высматривая в темноте ниш по обе стороны туннеля фигуры закованных узников.

Тор узнавал многих из них – большинство были убитыми им на поле брани иноземные враги. Все они норовили достать до него и напасть, но цепи прочно удерживали их.

Тут внезапно подпрыгнул Матус. Тор обернулся и увидел его мёртвых отца и братьев с Верхних островов, тянувших к нему свои руки.

«Ты предал нас, Матус», – сказал его отец. «Променял нас на материковое Кольцо. Отвернулся от семьи».

Матус отрицательно покачал головой, глядя на него в ответ.

«Вы никогда не были мне семьёй», – сказал он. «Только по крови. Но не по чести».

Рис подошёл к прямо к отцу Матуса, и тот бросил на него злобный взгляд. На его теле до сих пор была видна нанесённая Рисом смертельная колотая рана.

«Ты убил меня», – сказал он Рису.

«Из за-за тебя женщина, которую я собирался взять в жёны, мертва», ответил Рис. «Ты убил Селезию».

«Я бы убил её ещё раз. И с довольствием убил бы тебя!»

Отец Матуса хотел атаковать, но цепь отдёрнула его назад.

Рис просто стоял и хмурился в его сторону.

«Я бы убивал тебя каждый день, если бы мог», – сказал Рис, ощутив проснувшуюся боль от утраты Селезии. «Ты украл у меня человека, которого я любил больше всего на свете».

«Почему бы тебе не остаться здесь, с нами?», – спросил Риса брат Матуса. «Тогда бы ты смог исполнить своё желание».

Тор взял Риса под руку и потянул прочь.

«Пойдём», – сказал он ему. «Они не стоят нашего времени».

Компания воинов последовала дальше мимо бесконечного парада призраков. На пути вглубь этого проклятого места Тор увидел всех, кого убил в бою, и кого не видел годами.

Вдруг Тор почувствовал, как холод пробрал его до костей, и знал, просто знал, что в нише впереди, скрытой в облаке пара, томится настоящее зло.

Постепенно сквозь дымку проступили очертания фигуры, и Тор застыл на месте, как вкопанный.

«Куда это ты движешься, сын мой?», – раздался зловещий утробный голос.

Волосы Торгрина встали дыбом, когда он узнал этот голос, голос, принёсший ему столько несчастий, являвшийся ему в кошмарах. Тор овладел собой.

Не может быть.

Тора пробрал ужас, когда из темноты, закованный в три пары кандалов, выступил его настоящий отец.

Андроникус.

Андроникуса остановили цепи, и Торсам подошёл ближе и встал перед ним, глядя прямо в глаза. Всё тело Андроникуса было покрыто ранами так же, как когда Торин видел его в последний раз на поле битвы.

Андроникус жестоко ухмылялся и выглядел неуязвимым.

«Ты ненавидел меня при жизни. Не прекратишь и после смерти?», – спросил он.

«Я всегда буду тебя ненавидеть», – ответил Торгрин дрожащим голосом.

Андроникус улыбнулся.

«Вот и хорошо. Твоя ненависть подпитывает во мне жизнь. Она связывает нас».

Тор задумался над его словами и понял, что отец прав. Ненависть, которую он испытывал к Андроникусу заставляла его вспоминать о нём каждый день, и странным образом поддерживала связь между ними. Он осознал, что хотел бы по-настоящему от него освободиться. А для этого от ненависти необходимо было избавиться.

«Отныне ты для меня пустое место», – сказал Торгрин. «Ты мне не отец. Никогда им не был. Ты и не враг. Ты просто один из трупов в стране мёртвых».

«Но всё же я живу», – возразил Андроникус. «В твоих снах. Ты убил меня, но не до конца. Чтобы от меня избавиться, тебе придётся победить самого себя. Но ты для этого недостаточно силён».

На Торгрина накатила новая волна гнева.

«Я сильнее тебя, отец», – сказал он. «Я живу там, наверху, а ты мёртв и заточён здесь».

«Ты, которому я снюсь, по-настоящему ли жив?», – спросил Андроникус с улыбкой. «Кто кого загнал в ловушку?»

Андроникус закинул голову назад и скрипуче захохотал, всё громче и громче, и хохот его отзывался эхом. Тор с ненавистью смотрел на него. Ему хотелось убить его и отправить в ад. Но тот уже был в аду. Тор понял, что освобождение нужно ему самому.

Торгрин почувствовал руку на своём плече, и, обернувшись, увидел Риса, который платил ему услугой за услугу, и тащил прочь.

«Он этого не достоин», – сказал Рис. «Всего лишь очередной призрак».

Тор позволил себя увести, и под смех Андроникуса, звенящий у него в ушах, они пошли дальше, прокладывая путь по бесконечной пещере ужасов.

* * *

Они шли и шли дальше, казалось, месяцы к ряду, плутая в туннелях, которым не было конца, сбивались на многочисленных развилках и терялись в подземном лабиринте. Тору казалось, что они пересекли уже целую пустыню черноты, и что он шёл там всю свою жизнь.

В конце концов они добрались до места, где пещера, похоже, заканчивалась. Тор озадаченно остановился, как и все остальные, и уставился на чёрную каменную стену. Неужели они зашли тупик?

«Смотрите!», – позвал О’Коннор. «Там, внизу».

Тор опустил взгляд и увидел широкое отверстие в полу, у конца пещеры. За ним открывался туннель, отвесно спускавшийся вниз, в черноту.

Тор с остальными подошли к краю отверстия и заглянули вниз. Туннель, казалось, вёл к самому земному ядру. Оттуда дул тёплый ветер с запахом серы. Глубоко внизу Тор слышал стоны.

Тор опасливо переглянулся с товарищами. Он видел, что никто из них не хочет спускаться в туннель и катиться по его стенам в неизвестность. Он не был уверен, что сам этого хочет. Но, с другой стороны, разве у них был выбор? Может, они куда-то не туда свернули?

Они начали обсуждение, но вдруг позади раздался ужасающий вопль, от которого волосы у Тора на загривке встали дыбом. Звук был немного похож на львиный рёв.

Тор обернулся, и кровь застыла в его жилах, когда он увидел, что перед ними стоит самый невероятный монстр, какого только можно вообразить. Он навис над ними – втрое выше Тора и вдвое его толще. Монстр напоминал великана, но кожа его была покрыта красной чешуёй, а вместо пальцев на руках было по три длинных когтя. Вместо ступней у него были копыта, шею венчала сплюснутая с боков голова с тремя глазами на макушке, а всё лицо занимал рот – огромный, с жёлтыми щербатыми зубами по полфута длиной. Под блестящей чешуёй, заменявшей ему кольчугу, перекатывались массивные мускулы.

«Похоже, оно сбежало из ада», – обрёл дар речи О’Коннор.

«Или хочет затащить туда нас», – предположила Индра.

Существо запрокинуло голову и зарычало, а затем подалось вперёд и нанесло удар.

Тор успел отскочить как раз во время – когтистая лапа пронеслась в дюйме от него.

Но О’Коннору не настолько повезло. Он закричал, когда длинные жёлтые когти зверя полоснули его, оставляя три пореза на бицепсе, и кувыркаясь в воздухе, полетел на камни. Надо отдать ему должное: упав, О’Коннор перекатился и, несмотря на боль, выхватил лук и выпустил стрелу.

Зверь был слишком быстр. Он просто протянул лапу и поймал стрелу на лету. Затем, поднёс её к глазам, изучил и отправил а рот, проглотив, будто закуску. Он снова откинулся назад и рыкнул ещё раз.

Тор начал действовать. С высоко поднятым мечом он бросился в атаку и обрушил его на ногу чудища. Со всей сил Тор давил на меч, пронзая насквозь чешуйчатую кольчугу и кожу и пригвождая ступню монстра к каменному полу.

Монстр взвыл. Торгрин в этот момент был беззащитен, и понимал, что поплатится за сделанное. Так и произошло. Монстр замахнулся лапой и ударил Тора в рёбра. Тот услышал, как хрустнули кости, и полетел в каменную стену на другом конце пещеры.

Зверь попытался нагнать его, но был всё ещё пригвождён к полу. Он наклонился, схватил меч Тора и вытянул его из камня и из своей стопы.

Он развернулся и атаковал Тора. Тор катался по полу, оглушённый падением, и смог только посмотреть вверх, собирая силы для рывка. Он бы не успел отреагировать вовремя.

Остальные пришли на помощь. Матус бросился вперёд, широко размахивая кистенем, и одним ударом попал монстру в бедро.

Монстр разъярился и отвлекся от Тора, как тут же с другой стороны его атаковал Рис, пронзил кинжалом и заставил упасть на колени. О’Коннор выпустил ещё одну стрелу, а Инлра – несколько зарядов из пращи, попав монстру камнем в глаз, пока Элден уже подбежал с топором, и прорубил монстру плечо. Конвен прыгнул вперёд, приземляясь зверю на голову, занёс меч и опустил его на звериный череп.

Монстр застонал, обезоруженный таким количеством нападавших. Он взревел и резким движением распрямился во весь рост и во всю ширь, потянувшись руками назад и сбрасывая Конвена. Всех остальных он тоже разбросал в разные стороны, и они полетели на камни.

Когда в глазах у Тора прояснилось, и он посмотрел вверх, он понял, что монстр неуязвим. Что бы они ни делали, это его не убьёт. Драться с ним означало верную смерть.

Тор понял, что должен взять на себя ответственность и быстро принять решение, чтобы спасти всем жизнь.

«В туннель!» – скомандовал он.

Все послушались его, когда ещё раз взглянули на монстра и поняли, что Тор имел в виду. Туннель был их единственной надеждой. Они вернулись к действию, подобрали своё оружие и побежали за Тором к туннелю, а монстр погнался за ними.

Тор остановился перед входом.

«Вперёд!» – приказал он, желая, чтобы другие спаслись первыми.

Тор стоял с мечом наготове, прикрывая проход от зверя, чтобы его друзья могли уйти. По одному – Индра, Конвен, Элден, О’Коннор и Рис – они прыгал в туннель ногами вперёд и исчезали во тьме.

Матус остановился рядом с Тором.

«Я задержу его», – сказал Матус. «Иди ты!»

«Нет!» – сказал Тор.

Но Маутс не хотел слушать. Зверь бежал к туннелю, целясь в Тора, и Матус шагнул вперёд и отсёк зверю два длинных когтя, за секунду до того, как они достигли Тора.

Тор в тот же момент пригнулся и отрезал чудищу вторую руку.

Зверь взвыл, и Тор с Матусом в ужасе увидели, как отрубленные руки мгновенно отрастали снова. Тор понял, что одолеть его невозможно.

У них оставался последний шанс.

«ИДИ!» – заорал Тор.

Матус развернулся и нырнул вниз, и Тор последовал за ним, головой вперёд, приготовившись скользить. Но вдруг его остановили. Он почувствовал, как когти зверя впились в его ногу, разрезав кожу, и вскричал от боли. Зверь потянул его обратно.

Тор оглянулся и увидел, что монстр быстро тянет его вверх, прямо в свою разверзнутую пасть. Он понял, что через мгновение умрёт ужасной смертью.

Тор собрал в кулак остатки сил – ровно столько, сколько нужно было, чтобы дотянуться назад и отрубить монстру запястье.

Тор с криком полетел в туннель. Кувыркаясь, он нёсся всё быстрее и быстрее в направлении неизвестного.