– Я сел на поезд, на котором был мой брат, – говорит Бен, – и он увез меня под землю. Мы остановились в огромной горной шахте глубоко под землей. В качестве рабов там работали сотни маленьких мальчиков, закованных в цепь. Я искал его. Искал повсюду. Но нигде не мог найти.

Он вздохнул.

– Я прокрался к одному из мальчиков и спросил его. Я прятался в тени, чтобы меня не заметили. Я очень подробно описал брата. Наконец, нашлись те, кто видел его. Они сказали, что он умер. Они были уверены, что видели, как один из охотников за головами разозлился на него за то, что тот работал слишком медленно, и ударил его цепью. Они видели, как он умирает.

После долгого молчания следуют приглушенные рыдания, и я вижу, как Бен вытирает слезы. Я не знаю, что и сказать. Даже представить не могу, какую боль он сейчас испытывает.

– Мне надо было никогда не оставлять его одного, – говорит Бен, – тогда, в горах. Я оставил его буквально на час. Я не думал, что они могут приехать. Я не видел их много лет.

– Я знаю, – говорю я. – Я тоже не могла и подумать об этом. Это не твоя вина. Это их вина.

– Хуже всего то, что я не видел его своими глазами, – говорит Бен, – не видел его тело. Я не могу быть уверен. Не знаю, как объяснить, но я не верю, что он мертв. Я все еще надеюсь, что его перепутали с кем-то. Я знаю его. Он бы не умер. И уж точно не так. Он сильный. Умный. Умнее и сильнее меня. И он жестче. Я думаю, ему удалось бежать. Серьезно! Мне кажется, что у него получилось вернуться к реке. Думаю, что он вернулся домой и ждет меня там, в горах.

Я смотрю на Бена и вижу проблеск сумасшествия в его глазах. Я понимаю, что он привык верить в эту фантазию. Я не хочу разрушать его веру. Не хочу говорить, что это почти невозможно. В наше трудное время мечты нужны нам не меньше, чем еда и вода.

– А ты как думаешь? – спрашивает он, глядя прямо на меня. – Думаешь, он мог выжить?

У меня не хватает духа сказать нет.

Вместо этого я смотрю на него в ответ и говорю: «Все возможно.»

Часть меня осознает, что жить в фантазиях глупо, однако вторая часть знает, что иногда фантазия – это все, что у нас есть.

* * *

Я открываю глаза и не понимаю, где я и что происходит. Пол пещеры покрыт тысячами ярких цветов – пурпурных, белых, розовых… Я смотрю вниз и вижу, что лежу на кровати из цветов, вижу солнечный свет, просачивающийся в пещеру. Снаружи теплый весенний денек, все вокруг благоухает, с реки дует прохладный приятный ветерок. Недалеко от входа в пещеру я вижу зеленые деревья, цветы, слышу пение птиц. Солнце такое яркое, будто свет из рая. Я замечаю вокруг себя мягкое белое свечение в воздухе, повсюду царит умиротворение.

Я сажусь и вижу, что прямо передо мной стоит Роза, от нее исходит свет. К моему удивлению, она выглядит полностью здоровой и счастливой, на ее лице светится улыбка.

Она делает шаг вперед и крепко обнимает меня. Она целует меня в щеку и шепчет на ухо: «Я люблю тебя, Брук.»

Я отвожу ее назад и целую в лоб. Я так рада снова видеть ее здоровой!

– Я тоже люблю тебя, – говорю я.

Я чувствую, что от нее исходит любовь и тепло. Она медленно уплывает по воздуху, улыбаясь на меня сверху.

– Не беспокойся, – говорит она. – Здесь мне хорошо.

Она становится все более прозрачной и наконец растворяется в свете. Она выплывает из пещеры, прямо в небо, взлетая все выше и выше, и все это время смотрит на меня, улыбаясь. Я чувствую, как сильна ее любовь, и как сильно я люблю ее. Я хочу удержать ее, попросить остаться. Но я чувствую, что ей пора.

Я просыпаюсь в пещере и оглядываюсь. Поначалу я не понимаю, сплю ли сейчас, но затем осознаю, что на этот раз точно проснулась.

Пещеру заполняет солнечный свет; сегодня намного теплее, чем вчера. Снега нападало много, но он уже подтаял и ярко блестит на свету. Я помню, что всю ночь провела с Розой. Всю ночь ее трясла лихорадка. Но я оставалась с ней. Я качала ее на руках и непрерывно твердила, что все будет хорошо.

Я смотрю по сторонам и вижу, что Роза все еще лежит у меня на руках. Я осторожно отклоняюсь, чтобы взглянуть на нее – и мое сердце стынет, когда я замечаю, что у нее открыты глаза. Они застыли в таком состоянии. Через несколько секунд я понимаю, что она мертва.

Я оглядываюсь – все спят, я проснулась первой.

Я крепко держу Розу, покачивая ее, и мои глаза наполняются слезами. Пенелопа на ее коленях скулит и лает. Она снова и снова облизывает Розе руки.

Просыпаются и остальные жители пещеры. Бри подбегает ко мне, и я уже морально готовлюсь. Она смотрит прямо в лицо Розе. Затем нежиданно ее лицо искривляется от плача. Она начинает истерически рыдать.

– РОЗА! – воет Бри. Она обвивает ее руками, крепко обнимая. Она всхлипывает снова и снова.

Встают и подходят Бен и Логан, они смотрят на нее с выражением скорби на лице. Я вижу, как Логан стряхивает слезу, чтоб я ее не заметила.

Бен же, напротив, не сдерживает слез и они текут по его лицу. Я чувствую, что мои щеки стали мокрыми, и осознаю, что тоже плачу. Странно, но меня не покидает чувство покоя. Сон был таким реальным, таким ярким, что мне кажется, что это произошло на самом деле, что Роза действительно попрощалась со мной и отправилась в лучшее место.

– Она мне приснилась, – говорю я Бри, пытаясь успокоить ее. – Я видела ее. Она была счастлива. Она улыбалась. Теперь ей хорошо.

– Откуда ты знаешь? – спрашивает Бри сквозь слезы.

– Она так сказала. Она сказала, что счастлива. И что любит тебя.

Кажется, от моих слов Бри стало легче. Ее рыдания постепенно сходят на нет.

Я смотрю наружу и понимаю, что похоронить Бри по такой погоде не удастся. Даже в такую теплынь земля, я уверена, промерзла насквозь. Нам снова придется устроить морские похороны.

Я думаю, что все случается к лучшему. Нам нужно двигаться дальше.

– Хочешь помочь мне вынести ее? – спрашиваю я Бри, мне хочется, чтобы она тоже поучаствовала.

Я встаю, беру Розу за руки, а Бри берет ее за ноги. Вместе мы выносим ее из пещеры. Бен, Логан и Пенелопа следуют за нами.

Мы выходим на мягкий снег, в который я проваливаюсь по лодыжки. Он сверкает на солнце, и несколько мгновений я ничего не вижу. Солнце светит ярко, как летом. Чирикают птицы, и сейчас градусов на двадцать теплее, чем раньше, большая часть снега стаяла. Шторм прошел, будто его никогда и не было.

Пенелопа утопает в глубоком снегу и Логан берет ее на руки.

– Куда мы несем ее? – спрашивает Бри.

– Мы не сможем закопать ее, – говорю я. – Земля вся промерзла и лопат у нас нет. Нам придется похоронить ее в воде. Прости.

– Но я не хочу опускать ее в воду, – говорит Бри. Ее лицо искривляется, будто она снова собирается заплакать. – Я не хочу, чтобы ее съела рыба. Я хочу закопать ее здесь, на острове.

Мы с Беном и Логаном обмениваемся тревожными взглядами. Я не знаю, что сказать. Я понимаю ее чувста. И я не хочу, чтобы ей стало еще тяжелей. Но это не практично. Однако, я знаю Бри и что она не сдастся. Нужно найти другое решение.

Я смотрю на реку и у меня появляется идея.

– Как насчет льда?

Бри поворачивается и смотрит туда же.

– Видишь, там плавают огромные льдины? Что, если мы положим Розу на одну из них? Она унесет ее вниз по реке. Она уплывет на льдине, как ангел. В конце концов лед растает и ее примет река. Но потом, не сейчас.

Внутри себя я упрашиваю Бри согласиться.

К моему великому облегчению, она медленно кивает в знак согласия.

Мы подходим к берегу и я высматриваю подходящую льдину из проплывающих мимо. Они проплывают редко, но все же. Вот проплыла одна из них, но она метрах в пяти от берега и я никак не смогла бы ее достать.

Мы ждем и наконец огромная льдина, метра два в длину, откалывается от остальных и проплывает мимо нас, будто ее выносит невидимое волшебное течение. Она в полуметре от берега и я думаю, как ее можно достать, не отпуская Розу, когда неожиданно Бен с Логаном делают это за меня. Они пробегают мимо меня, забежав прямо в воду, и хватают льдину один за передний конец, другой за задний. Их ботинки промокают, а я уверена, что вода просто ледяная, но оба мужественно терпят. Я рада, что они для разнообразия решили поработать вместе.

Они подтягивают льдину ближе к берегу и все вместе мы кладем на нее Розу. Лежа на ней, она похожа на ангела.

Пока мы держим льдину, Бри встает и смотрит на Розу.

– Я тебя люблю, Роза, – говорит она.

Пенелопа гавкает.

Наконец, через пару минут, прошедших в полной тишине, Бри делает шаг назад. Все вчетвером мы мягко толкаем льдину дальше в реку.

Мы стоим на берегу и смотрим, как она выходит на течение и начинает плыть вниз по реке с маленьким, распластавшимся на ней телом Розы. Я была права: она выглядит как ангел посреди всего белого. Я надеюсь, что куда бы она ни уплыла, там ей будет спокойно.

Логан уже перевел глаза на нашу лодку. Он подходит к ней и начинает стряхивать с нее снег, готовясь отплывать.

– Нам нужно ехать, – говорит он, выгребая снег обеими руками, чтобы не терять времени.

– Я тоже хочу уехать, – говорит Бри. – Я ненавижу это место и не хочу сюда возвращаться.

– Куда мы точно отправляемся? – спрашивает Бен. Меня это удивляет – это первый раз, когда он поинтересовался о наших планах и выразил беспокойство.

– Почему тебя это вдруг заинтересовало? – огрызается в ответ Логан. – Раньше ты ничего не спрашивал.

– Что ж, спрашиваю теперь, – отвечает Бен. Я чувствую между ними напряжение.

– Мы едем на север, – отвечает Логан. – Как и раньше. В Канаду.

– Нас здесь четверо, – говорит Бен. – И я, например, не хочу ехать в Канаду.

Логан смотрит на него, оторопев. Я тоже в полнейшем изумлении.

– Как ты и сказал, здесь нас четверо, – говорит Логан. – И это значит, что решать будет большинство. Я хочу уехать, Бри тоже. Уже двое. Брук? – спрашивает он, глядя на меня.

Честно говоря, теперь, когда он меня спрашивает, я уже не так уверена. Часть меня считает, что на острове неплохо. Сюда трудно добраться, здесь нас трудно застать врасплох. У нас есть пещера – превосходное укрытие от ветра и непогоды. Отчасти я бы хотела остаться здесь. Пусть здесь скучно, зато безопасно и надежно. Когда у нас кончится еда, мы сможем на лодке добраться до берега и поохотиться, добыть еду и вернуться сюда. А летом мы, возможно, сможем что-то вырастить. Кроме того, здесь наверняка водится рыба.

Я глубоко вдыхаю, не желая, чтобы между нами возникали разногласия.

– Я не знаю, что там, – говорю я. – Возможно, будет безопасней двигаться на север. А возможно будет только опасней. Лично я считаю, что лучше всего было бы остаться здесь. Не понимаю, откуда такая спешка. Я не думаю, что охотники смогут нас достать здесь. Если вы боитесь, что они заметят лодку, то мы можем просто затащить ее на берег и спрятать в лесу. Думаю, что продолжать путь будет намного хуже. Я голосую за то, чтобы мы остались.

Логан выглядит ошарашенным.

– Это смешно, – говорит он. – Через несколько дней у нас кончится еда. Может быть, нам удастся добыть еще и продержаться несколько недель. А дальше-то что? Охотники за головами все еще преследуют нас. А это всего лишь ничтожная полоска суши. Что, если где-то есть город? Настоящий город, в котором есть все, что нам может понадобиться, чтобы жить всегда?

– У нас есть все, что нужно, здесь, – говорю я. – Еда. Кров. Безопасность. Что еще нам нужно?

Логан трясет головой: «Как я и сказал, решает большинство. Я голосую за то, чтобы ехать, Бри тоже. Ты – за то, чтобы остаться. Бен?»

– Я тоже за то, чтобы ехать, – говорит Бен.

Меня это удивляет.

Логан улыбается: «Вот и все, – говорит он. – Мы уезжаем».

– Но я хочу ехать на юг, – добавляет Бен.

– Юг? – спрашивает Логан. – Ты свихнулся?

– Я хочу вернуться к моему старому дому, – говорит Бен. – В горах. Я хочу дождаться там своего брата. Он может вернуться.

Мое сердце обрывается от этих слов. Бедный Бен, он так привязался к своей фантазии.

– Мы никоим образом не можем вернуться, – говорит Логан. – У тебя был шанс. Нужно было говорить раньше.

– Делай, что хочешь, – говорит Бен, – а я возвращаюсь.

Вчетвером мы стоим и молчим. Нет никакого мнения большинства. Мы все измотаны, все хотим разного, все стоим на своем.

Неожиданно раздается громкий треск. Ветка дерева падает прямо перед нами и я не сразу понимаю, что происходит. Звук повторяется и падает другая ветка, и тут до меня доходит: это был выстрел. Мы под обстрелом.