Тор скакал верхом на верблюдообразном животном вместе с Кроном на коленях. Рис, О’Коннор, Конвен, Элден и Индра скакали рядом с ним. Группа молодых людей двигалась через огромное пространство соляных полей, поднимая облака белой пыли, что происходило с ними уже несколько часов. Находясь под воздействием адреналина и страха после встречи с монстрами, ни один из них не думал о том, чтобы сбавить скорость, продолжая скакать уже не первый час, спасаясь от опасности. Им чудом удавалось избежать одного отверстия в земле за другим, откуда то и дело появлялись монстры, щелкающие зубами в их сторону. К счастью, животные, на которых они скакали, были хорошо обучены и неслись достаточно быстро для того, чтобы спасти их жизни. Тор снова посмотрел на Индру с благодарностью. Они бы не выжили, если бы не появилась она.
Прошло несколько часов с тех пор, как они миновали последнее отверстие в земле пустыни, тем не менее, они не замедлили хода, движимые страхом. Но сейчас, когда второе солнце клонилось к закату, уже в течение нескольких часов не было никаких признаков опасности, и, наконец, впереди молодые люди увидели первые сооружения на горизонте, первые очертания в этом пустом пейзаже, нарушающие однообразие небытия.
Они все вместе остановились, сидя на своих животных, тяжело дыша, глядя на эти очертания.
«Что это?» – спросил О’Коннор.
«Город», – ответила Индра.
«Но кто стал бы здесь жить?» – задал вопрос Элден.
Индра улыбнулась.
«Я», – сказала она.
Все молодые люди повернулись и удивленно посмотрели на девушку.
«Не сейчас, конечно», – добавила она. – «Но я здесь выросла».
Тор удивленно смотрел на очертания этого небольшого города на горизонте посреди небытия.
«Я бы предоставила всем вам официальное приглашение», – сказала Индра. – «Но у меня нет пера и пергамента».
Индра крикнула и пнула своего верблюда, бросившись вперед. Молодые люди последовали ее примеру, поспешив за девушкой, чтобы не отстать от нее.
Вскоре в поле зрения показался город Индры. Тор испытывал волнение перед встречей с фактическим городом в этой пустынной местности, он уже начал представлять то, каким может оказаться этот город, кто в нем живет, как выглядит ее народ. Кроме того, он спрашивал себя, как они смогли здесь выжить, посреди небытия.
Тор получил ответы на свои вопросы, когда они приблизились к городской стене, и он увидел все своими глазами – город был заброшен. Это был небольшой городок, состоящий всего из нескольких десятков маленьких домов, построенных из твердого белого вещества, напоминающего высушенную соль. Большинство из них начало разрушаться. В городе не было ни души.
По городу пролетал одинокий ветер, кубарем гоняя огромные колючие кустарники. Молодые люди перешли на шаг, следуя за Индрой. Тор искал какие-нибудь признаки жизни.
«Здесь никого нет», – наконец, произнес Элден.
«Когда-то здесь жили люди», – начала рассказывать Индра. – «Сюда пришли воины Империи и поработили нас всех. Я поклялась никогда сюда не возвращаться. Это место было достаточно плохим даже тогда, когда мы были свободными. Здесь было ужасно скучно, очередной удушливый небольшой городок на краю Империи. Мы влачили самое скучное и однообразное существование, которое вы только можете себе представить. В некотором смысле воины Империи сделали нам одолжение, увозя нас отсюда. Жизнь здесь была хуже участи рабыни».
Прямота и сила Индры ошеломила Тора. Она называла вещи своими именами, ничего не приукрашая.
«Единственное положительное качество этого места заключается в том», – добавила Индра, в то время как они все продолжали передвигаться по городу на своих животных. – «Что эти стены удерживают насекомых снаружи ночью и замедляют ветры. Ночью ветер может стать по-настоящему ужасным. А дома предоставляли тень над головой. В противном случае в этом месте не было бы вообще ничего хорошего».
«Но я не понимаю», – сказал Элден, пока они продолжали проезжать мимо домов, двери которых криво висели с петель. На улицах были оставлены те или иные вещи, ясно свидетельствующие о том, что люди покидали это место в спешке. – «Почему этот город вообще появился? Я имею в виду, мы находимся посреди небытия. Что могло побудить людей жить здесь?»
«Сюда», – сказала Индра, указывая своим подбородком.
Все молодые люди повернулись и рядом с городом увидели несколько десятков небольших пещер. Из земли поднимались большие массы камней, в которых были вырезаны огромные отверстия, исчезающие где-то внутри. Выступы были целиком белого цвета, и казалось, что они покрыты многолетними пластами соли.
«Соляные шахты», – объяснила Индра, слезая со своего животного и ведя его под уздцы.
Они все последовали ее примеру и тоже спешились. Тор осторожно опустил Крона, после чего вытянул уставшие ноги. После стольких часов было приятно снова оказаться на ногах.
«Люди переехали сюда по той же причине, по которой он переезжают в другие места», – добавила Индра, пока они шли пешком. – «Деньги. Годы моего детства были периодом настоящего соляного подъема. Люди приходили сюда и добывали соль до тех пор, пока не отваливались ногти. Они использовали кирки, лопаты, зубила – все, что могли найти. Здесь находились лучшие соли. Люди заработали больше денег, чем вы можете себе представить».
Девушка покачала головой.
«Когда шахты истощились, и цена на соль упала, жизнь становилась все сложнее и сложнее. Многие люди покинули город. Но не моя семья. Мой отец был упрямым до конца», – сказала она, качая головой. – «Он продолжал настаивать на том, что сюда вернутся хорошие времена, что все будет так, как прежде. Он отказывался видеть окружающую его действительность. Он не хотел уезжать. Я собиралась убежать, когда пришли воины Империи».
Индра пошла вперед и пнула ногой пустую миску, которая пролетела по дороге.
«По иронии судьбы, я снова оказалась здесь. Кроме того, это единственный город между горами и Землей Драконов. Я говорила себе, что моя нога больше никогда не ступит на эти земли. И вот я здесь».
Молодые люди последовали ее примеру, когда девушка привязала животное к столбу, каждый из них надежно привязал животных. Тор подошел к Индре.
«Ты спасла нашу жизнь там», – сказал он, в то время как остальные собрались вокруг. – «Мы в большом долгу перед тобой».
«И это уже не в первый раз», – добавил Рис.
«Мы найдем какой-нибудь способ отплатить тебе», – сказал О'Коннор.
Индра покачала головой.
«Вы ничего мне не должны», – ответила она. – «В конце концов, вы спасли меня от скуки. Что бы я там делала? Я должна была бы придумать, куда пойти, что сделать. Я так долго была рабыней, что забыла как жить. С вами, по меньшей мере, не скучно. Вы все достаточно безумны, чтобы с вами было весело. Даже с этими вашими глупыми поисками».
Вперед вышел Элден и застенчиво опустил голову. Тор увидел, как он покраснел.
«Я, например, очень счастлив, что ты вернулась», – тихо сказал он девушке.
Он поднял глаза на девушку и улыбнулся. Тор впервые увидел внутри него маленького мальчика. Так несопоставимо это было с его огромным набором мышц.
Индра улыбнулась ему, после чего отвернулась.
«Ты и сам не плох», – сказала она.
Внезапно, разволновавшись, девушка направилась через небольшой двор в центре города и быстро сменила тему разговора.
«Скоро зайдет второе солнце», – сообщила она. – «Здесь будет темнее черноты. Помогите мне собрать хворост и молоко. Солнце здесь заходит быстро, так что следуйте за мной».
Молодые люди пошли за Индрой через другую часть города, вернувшись обратно в пустыню, к другой стороне городской стены, обсаженной странными растениями, напоминающими кактусы, каждое десяти футов в высоту, всевозможных цветов.
«Что это?» – спросил О’Коннор.
«Квурум», – сказала она. – «Древесина внутри квурума сухая, одна отлично походит для разжигания». – Она приблизилась к одному из растений. – «Если вам удастся преодолеть колючки. Дай мне свой топор», – попросила она Элдена.
Элден, не колеблясь, вышел вперед и, слишком гордый, чтобы позволить ей сделать это и, желая показать себя во всей красе, поднял свой топор и отрубил одну сторону квурума, одновременно отрезав все колючки. Одна сторона растения вышла ровной и изобилующей соком. Внутри показалась темно-коричневая древесина, но вместе тем оттуда начала вытекать белая жидкость, залившая землю вокруг себя.
Индра покачала головой.
«Ты слишком нетерпеливый», – сказала она. – «Теперь ты испортил его».
«Что ты имеешь в виду?» – спросил Элден. – «Я отрезал его колючки, как ты сказала».
Девушка снова покачала головой.
«Ты надрезал его слишком глубоко. Видишь эту жидкость? Это молоко квурума. Нам нужно набрать его, но теперь молоко испорчено. Когда режешь колючки, делай это осторожно».
Жидкость постепенно перестала вытекать из квурума, после чего он сам на их глазах поникнул и упал на землю.
Индра подошла к другому растению, находящемуся всего в футе от предыдущего, и на этот раз она взяла топор из рук Элдена, высоко подняла его и сама разрезала одну сторону квурума. Она сделала один идеальный взмах, разрезав только колючки, и на этот раз квурум не поник.
Затем Индра обошла квурум со знанием дела, отрезала колючки со всех четырех сторон, после чего отрезала его основание, отделяя растение от земли. Она вернула топор Элдену, затем нагнулась и подняла квурум. Он напоминал большое бревно.
«Твой кинжал», – сказала девушка, протягивая руку.
Тор вышел вперед и положил кинжал в ее ладонь, и Индра сделала в квуруме небольшую дырку, откуда начало появляться белое молоко.
«Твой шлем, быстро», – велела девушка.
Она схватила шлем О’Коннора и, перевернув его, собрала в него все вытекшее молоко. Вскоре у нее уже была большая миска, полная молока.
«Его можно пить?» – спросил Тор, рассматривая жидкость.
Индра кивнула.
«Оно сладкое», – ответила она. – «И питательное. Вы насытитесь уже через несколько глотков. У него много различных качеств. Оно расслабит вас. Если выпить его слишком много, оно производит опьяняющий эффект. Вы почувствуете себя хорошо», – сказала Индра, улыбнувшись. – «Мы называем его сывороткой правды. Потому что, как правило, когда люди пьют это молоко, они говорят то, что у них на уме. Независимо от того, хотят они этого или нет».
Индра повернулась и передала квурум Элдену.
«Он тяжелый», – сказала она. – «Ты можешь отнести его назад».
«Он не тяжелый», – ответил молодой человек. – «Я могу отнести гораздо больше».
Она улыбнулась.
«Хорошо, тогда за работу. Нам нужно около десяти растений, чтобы продержаться всю ночь».
Все члены Легиона подошли к растениям и, используя свои мечи и кинжалы, отрезали колючки, после чего уносили бревна на место.
Работая над этим, Тор бросил взгляд на Конвена, который стоял рядом с ним, и увидел, насколько у того красные глаза. Он видел, как обезумел его друг. Конвен едва ли произнес хоть одно слово после смерти брата, а его поступки казались отчаянными и сумасшедшими, поэтому Тор беспокоился о его рассудке.
Он подошел к Конвену, под предлогом помощи с квурумом, но на самом деле для того, чтобы увидеть, не может ли он помочь другу.
Тор постоял там какое-то время, соскребая колючки на стороне квурума Конвена. Тот то ли этого не замечал, то ли ему было все равно. Через какое-то время Тор спросил:
«Ты в порядке?»
Конвен кивнул, не встречаясь с Тором взглядом, продолжая срезать квурум.
Тор прокашлялся. Он спрашивал себя, что сказать, чтобы заставить его почувствовать себя лучше.
«Я тоже любил Конвала, как брата», – произнес он.
Конвен продолжал резать, не реагируя на его слова.
Тор попытался снова.
«Мне жаль, что его нет с нами», – сказал он. – «Я не могу представить, через какие страдания ты проходишь. Я всего лишь хочу, чтобы ты знал, что я здесь. Мы все здесь с тобой».
Конвен продолжал смотреть вниз, отказываясь встречаться с взглядом Тора. Он резал растение, и какое-то время Тор думал, что друг не ответит. Затем, наконец, он произнес тихим хриплым голосом:
«Ты ему нравился».
Тор удивленно посмотрел на Конвена и тот, наконец, поднял красные горящие глаза и заглянул в глаза Тора.
«Ты был одним из тех немногих людей, кем он восхищался», – добавил Конвен.
Тор покачал головой.
«Я чувствую, что подвел его», – сказал Тор. – «Мне никогда не следовало доверять трем своим братьям. Если бы я этого не сделал, может быть, сегодня Конвал был бы жив».
Конвен покачал головой.
«Не ты подвел его», – сказал он. – «А я».
Тор не понял, что он подразумевал под этими словами. Конвен поднял руку и поиграл со своим кинжалом, глядя на мерцание последних лучей заходящего солнца.
«Но все в порядке», – добавил он. – «Потому что в любом случае я достаточно скоро к нему присоединюсь».
Тор с тревогой посмотрел на друга. Он собирался что-то сказать, когда внезапно Конвен развернулся и поспешил прочь, направляясь к следующему квуруму.
Тор подумал, что не должен больше на него давить. Было ясно, что Конвен хочет побыть один.
Тор повернулся и пошел к другому квуруму желтого цвета и, когда он поднял свой меч, чтобы разрубить его, как поступил со всеми предыдущими, вдруг раздался крик Индры:
«НЕ ЭТОТ!» – в панике закричала она.
Все молодые люди остановились и посмотрели на Тора, который, застыв с топором на полпути к растению, бросил взгляд на Индру. Она подбежала к нему и дернула его за запястье, испуганно глядя на него.
«Не трогай желтые квурумы», – сказала девушка, взволнованно переводя взгляд с него на растение.
«Но почему нет?» – спросил он.
«Они ядовитые», – объяснила Индра. – «Если ты его надрежешь, оно выпустит жидкость. Человек, разрезавший его, умрет через две секунды».
Тор повернулся и посмотрел на желтый квурум, невинно растущий перед ним, и сглотнул. Неужели опасностям Империи никогда не будет конца?
* * *
Тор сидел вместе с остальными вокруг бушующего костра, пламя трепетало в разные стороны, в то время как порывы холодного ветра пролетали через ночную пустыню. Тор был благодарен за тепло. Индра была права – в ночное время в пустыне стало очень холодно, и подул сильный ветер. Он думал, что такое количество этих бревен, которые они принесли сюда, выходило за рамки разумного, но теперь он понимал, что это было необходимо. Пылающий костер был единственным, что держало их в тепле от холода в этой пустынной местности.
Все молодые люди сели поближе к пламени, положив локти на колени. Каждый из них держал на коленях небольшую миску с молоком квурума. Тор сделал свои первые глотки несколько минут назад, и эта жидкость сразу ударила ему в голову. Мало того, что густое сладкое молоко заполнило его желудок, немедленно удовлетворив сразу все его желания, но оно также помогло его расслабиться. Он даже почувствовал опьянение. Ощущение было таким, словно он выпил целый мех с вином. Молодой человек почувствовал тепло и свет, и все его тело смягчилось. Тем не менее, это ощущение отличалось от вина – в отличие от алкогольного опьянения, Тор также, странным образом, ощущал ясность рассудка. Было странно чувствовать себя одновременно расслабленным, уносящимся в другой мир, и сохраняющим ощущение реальности.
Судя по затуманенным глазам всех остальных, они чувствовали то же самое. Они все слегка откинулись назад, расслабились и смотрели на пламя. Тор позволил Крону выпить из своей миски и с тех пор леопард лежал рядом с ним, положив голову ему на колени, не ерзая, как делал обычно. Его глаза тоже были открыты, и он смотрел на пламя.
Элден сидел рядом с Индрой. Они сидели близко друг к другу, их ноги почти соприкасались, и Тор видел, что девушка начинает чувствовать себя более расслабленной рядом с его другом. Они оба уже казались парой и, казалось, идеально друг другу подходят. Тор спрашивал себя, удастся ли им вернуться в Кольцо, пойдет ли Индра с ними, сложатся ли ее отношения с Элденом. Он надеялся на то, что все так и будет.
И только Конвен был как на иголках. Он воздержался от напитка. Вместо этого он сидел, сжав челюсти, глядя на пламя с таким напряжением, которое напугало Тора. Казалось, что он находится в другом мире, глубоко внутри в мире печали. Тор спрашивал себя, вернется ли он к ним когда-нибудь, станет ли прежним Конвеном, которым когда-то был. Другие тоже это замечали, и Тор поймал взволнованный взгляд Риса. Они посмотрели друг на друга, но ни один из них не знал, что сделать или сказать, чтобы заставить Конвена чувствовать себя лучше.
Бросив взгляд на Конвена, Индра протянула руку и передала Элдену другую миску, что-то прошептав ему на ухо. Элден кивнул, потянулся вперед, протянул миску Конвену, сев рядом с ним.
Но тот даже не посмотрел на нее.
«Ты должен выпить», – сказал Элден, чей голос прервал тишину посреди потрескивающего пламени. – «Завтра нас ждет длинный день. А сейчас время отдохнуть».
Но Конвен, продолжая неотрывно смотреть на пламя, отрывисто махнул головой, и Элден поставил миску, сочувствуя горю своего друга.
Элден прокашлялся.
«Конвен», – начал он. – «Я когда-нибудь рассказывал тебе, как я вступил в Легион? И как я покинул свою деревню?»
Конвен медленно покачал головой, все еще не глядя на него.
Элден несколько раз прокашлялся, после чего сделал глубокий вдох и тоже уставился на пламя.
«Видишь ли, моя отец был кузнецом, а я был его подмастерье. Он хотел, чтобы я пошел по его стопам, но у меня были другие цели. Я хотел стать воином. Хотел учиться вместе с Легионом. Я не мог себе представить жизнь в своей деревне, что буду кузнецом всю свою жизнь, служа другим. Я получал удовольствие от работы с молотом и кузницей, но для меня этого было недостаточно. Я нуждался в чем-то большем».
«Проблема заключалась в том, что у моего отца были большие долги перед нашим лендлордом, неким мистером Трибблом. Мой отец был хорошим, честным и трудолюбивым человеком, и он всегда платил по своим долгам. Но наша деревня была небольшой, существовали определенные границы количества имеющегося у нас дела. Мы не жили на перекрестке, поэтому работы много быть не могло. Мой отец изо всех сил старался, чтобы его дело процветало. Он работал тяжелее, чем ты можешь себе представить. И все равно этого хватало только на то, чтобы платить за еду и ренту. Но мистер Триббл каждый год продолжал непомерно повышать плату за ренту, и мы просто не могли столько платить».
«Со временем мой отец все больше и больше погружался в долги перед мистером Трибблом. И когда пришло мое время покидать нашу деревню, чтобы вступить в Легион, мне не позволили этого сделать. Мистер Триббл запретил моему отцу отпускать меня. Он настаивал на том, чтобы я продолжал работать как его подмастерье, чтобы расплатиться с долгами. Иначе он грозился вышвырнуть моего отца из нашего дома».
«Отец был в ярости. Он велел мне отправляться в путь, он хотел, чтобы я был счастлив, несмотря ни на что. Но я не мог. Он нуждался во мне. И я знал, что это мое место. Поэтому я остался, чтобы помочь отцу расплатиться с мистером Трибблом, который уже владел почти всей деревней и был богаче, чем вы можете себе представить. Именно это и помешало мне вступить в Легион».
Элден замолчал, глядя на пламя.
«Но я не понимаю», – сказал Конвен, наконец, повернувшись к Элдену. – «Ты все-таки вступил. Что произошло?»
Элден долго смотрел на огонь, после чего, в конце концов, прокашлялся и продолжил.
«Однажды мистер Триббл пришел в наш дом. Словно было недостаточно того, что он выжимал из нас последнюю монету своими процентами. Словно было недостаточно того, что он запретил мне покидать деревню и присоединяться к Легиону. Словно было недостаточно того, что мой отец только и делал, что работал, чтобы оплачивать ренту. Однажды мистер Триббл решил, что хочет большего. Он решил, что хочет отобрать наш дом и превратить его в таверну. Он появился однажды и объявил, что мы должны собрать вещи и уйти до наступления рассвета. На улицу. Ему было все равно, куда мы отправимся. Вот так. Он развернулся и вышел».
«Мой отец упал духом на моих глазах. Он шел, как сломленный человек. И этот момент изменил мою жизнь. Мне было невыносимо видеть своего отца таким. Я больше не мог терпеть несправедливость всего этого».
«Я выбежал из дома, оседлал лошадь и погнался за мистером Трибблом. Я догнал его на дороге, на окраине деревни и вступил с ними в драку. Я стащил его с телеги, желая всего лишь поговорить с ним. Заставить его понять. Я не хотел причинять ему вреда. Но когда я стащил его на землю, он достал кинжал и порезал мою щеку. Он оставил мне этот шрам», – сообщил Элден, показывая на шрам под глазом, освещенный пламенем огня. Тору всегда было интересно, откуда он, но молодой человек никогда не задавал этот вопрос.
Элден прокашлялся.
«Затем мистер Триббл поднял свой кинжал и направил его к моему сердцу. Хотя я был безоружен и не ударил его. Сработал инстинкт самосохранения. Я отвел его руку от себя и, когда это случилось, он сам вонзил кинжал себе в живот. Я никогда не забуду выражение его лица, когда он посмотрел мне в глаза, умирая, по пути в загробный мир. Я держал его в своих руках около минуты, пока он не упал мне на ноги. Это был первый человек, которого я убил».
Элден вздохнул, нахмурившись. Казалось, что он снова проживает эту историю, рассказывая ее.
«Так случилось, что в то время проходил патруль. Они увидели меня, державшего в руках мертвого мистера Триббла, из живота которого торчал нож. Они затрубили в рог и бросились ко мне. Я знал, что если бы они меня поймали, то навечно посадили бы в темницу».
«И что ты сделал?» – спросил, Конвен, который, наконец, вышел из своего мира. Рассказ Элдена завладел им.
«Я не стал ждать», – продолжил Элден. – «Я не мог. Что бы я ни сказал, они сочли бы меня виновным. Поэтому я запрыгнул на своего коня и поскакал, не оглядываясь. Я скакал всю дорогу до следующей деревни, и так вышло, что в то время воины МакГила проезжали там для Отбора. Я встал вместе с остальными молодыми людьми и, поскольку я был выше их всех на целый фут, то был уверен в том, что меня выберут. Слава Богу, так и произошло. Это спасло мне жизнь. Если бы я когда-либо вернулся в свою деревню, меня, вероятно, арестовали бы».
Наступила долгая тишина, когда Элден закончил свой рассказ и все присутствующие уставились на пламя.
«А что случилось с твоим отцом?» – спросил Конвен.
Элден покачал головой.
«Я не знаю. С тех пор я его не видел».
Он вздохнул.
«Я даже не знаю, почему рассказываю тебе эту историю», – добавил он.
Индра улыбнулась.
«Я предупреждала всех нас насчет молока квурума. Оно разжигает кровь и побуждает людей раскрывать их самые глубокие мысли».
Все молодые люди повернулись и посмотрели на пламя, потрескивающее в ночи. Над ними повисла тишина. Конвен не казался счастливее, чем раньше, но эта история помогла ему вырываться из собственного мрака.
«Мы все сочувствуем твоей утрате», – сказал Рис Конвену. – «Но ты не единственный, кто кого-то потерял. Каждый из нас здесь потерял кого-то очень близкого. Я…», – начал он, после чего опустил голову, замолчав, словно колеблясь. – «Ну… Я… Я никогда никому не рассказывал этого раньше, но я потерял своего дорогого кузена».
«Своего кузена?» – переспросил Тор.
Рис медленно кивнул, грустно поглядывая на пламя.
«Мой отец, король МакГил, был старшим из троих братьев. Его младший брат, лорд МакГил, живет со своими четырьмя детьми в Верхних Островах. Верхние Острова являются частью Кольца, но они отделены Тартувианом. Они расположены недалеко, может быть, в пятидесяти милях от берега. Вы когда-нибудь были там?»
Остальные покачали головами. Тор смутно припоминал, что однажды, когда он был ребенком, ему приходилось слышать о Верхних Островах.
«Это суровое и пустынное место», – продолжал Рис. – «Штормовые моря. Больше дождей, чем солнца, и всегда дуют сильные ветры. Эта красивая местность, расположенная на краю скалы, не для слабых сердцем людей. Говорят, что Верхние Острова порождают другой вид человека. Именно там и живут другие МакГилы».
«Когда я был младше, мы навещали их. Много раз. Мой отец и его братья были близки друг к другу. Так близки, как могут быть братья. И я был близок со своими кузенами. У Лорда МакГила было три сына и одна дочь. Девочка, Стара, была моей ровесницей. Это была самая красивая и благородная девочка из всех, кого я когда-либо встречал. Она отличалась и внешней, и внутренней красотой. Когда я был ребенком, мы росли, как брат и сестра».
Рис вздохнул, глядя на пламя. Казалось, что эта история грузом давила на него.
«В какой-то момент», – продолжал Рис. – «Мой отец и его младший брат поссорились. По-видимому, если верить слухам, его брат стал амбициозным. В конце концов, он был вторым претендентом на престол, и его новые советники нашептывали ему недобрые советы. Он начал готовить заговоры против моего отца. Во всяком случае, именно об этом сообщили отцу его шпионы».
«Мы все реже и реже навещали их, и во время нашей последней поездки туда атмосфера уже была напряженной. Это разбило мне сердце. Потому что, видите ли, я никому этого не говорил, но я был влюблен в Стару. А она любила меня. Мы поклялись в том, что когда подрастем, то поженимся. И каждый год, когда я навещал ее, мы обновляли свою клятву, и наша любовь друг к другу никогда не ослабевала».
Рис сделал глубокий вдох.
«Однажды ночью в замке Лорда МакГила, в то время как он принимал нас, умер его старший сын. И именно тогда все изменилось».
«Как?» – спросил Тор.
«Мы все находились на пиру, и когда бокал Лорда МакГила наполнили вином, вместе него напиток выпил его старший сын. Он неожиданно упал, умерев на месте. Вино было отравлено, и оно предназначалось для Лорда МакГила. Учитывая политический климат, Лорд МакГил предположил, что за этим стоит его старший брат. Он прогнал нас, и после той ночи Лорд МакГил больше никогда не разговаривал с моим отцом. Кроме того, он запретил своей семье общаться с нами».
«Мы поспешно оставили это место под покровом ночи, чтобы уже больше никогда не возвращаться в Верхние Острова, и я больше никогда не видел свою кузину. Они тоже никогда не навещали нас».
Рис вздохнул.
«Ирония заключается в том, что погибший кузен был дорог мне. Он был для меня старшим братом. Так же, как и Стара… Я до сих пор каждую ночь вижу ее лицо. Я снова хочу поговорить с ней, чтобы сказать ей, что мы ничего не могли с этим поделать. Но я знаю, что никогда не смогу этого сделать. Именно по этой причине я никогда не смотрел ни на одну девушку. До тех пор, пока не встретил Селезе, и тогда, впервые за долгое время, я смог увидеть лицо другой женщины в ней».
Они все погрузились в тяжелую тишину, в то время как ветер хлестал по пустыне, раздувая пламя. Тор посмотрел на своих братьев и осознал, что у каждого из них на сердце грузом лежало тихое отчаяние. Он был не единственным, так же, как и Конвен. Они все были молоды, тем не менее, каждый из них в какой-то степени страдал, жизнь уже била каждого из них. Просто некоторые из них, как понял Тор, лучше скрывало это, чем другие.
Тор и дальше хотел думать об этом, но его глаза начали закрываться, и он не стал сопротивляться.
В конце концов, завтрашний день принесет им сложнейший этап их поисков и, возможно, последний его день.