Торгрин сидел в небольшой лодке вместе со своими братьями по Легиону, Индрой и Матусом. Они все гребли в штиль, углубившись в свои мысли, всматриваясь в море. Воодушевленный Тор продолжал грести, чувствуя, что браслет матери вибрирует на его запястье, осознавая, что он приближается к своему сыну. Рассматривая волны, накрытые туманом, он ничего не видел, но чувствовал, что его сын находится где-то здесь, он чувствовал, что Гувейн близко. Больше всего Тор чувствовал, что его сын жив, что он нуждается в нем.

Тор начал грести сильнее, как и остальные, его мышцы налились, он был настроен решительно.

Пока они пробирались через волны, медленно подпрыгивая в течении, Тор, не в состоянии что-нибудь увидеть, мыслями обратился к Микоплес и Ралибару. Он как никогда скучал по возможности парить в небе, просто проехаться на спине огромного зверя, увидеть раскинутый внизу мир, так быстро охватить большую территорию. Теперь Тор прикован к земле, как и все остальные люди, ему приходится медленно путешествовать, его зрение ограничено. Кроме того, он отчаянно скучал по компании Микоплес. Ему казалось, что умерла какая-то его часть.

Рис рядом с ним сделал перерыв и похлопал Тора по плечу.

«Мы найдем Гувейна», – подбодрил он друга. – «Или умрем, пытаясь».

Тор кивнул в ответ с не меньшей торжественностью, благодарный Рису за поддержку. Пока Тор рассматривал волны, он спрашивал себя, что случится, если он ошибся, если он слишком опоздал. Что если, когда он, наконец, найдет Гувейна, тот будет мертв? Тор не сможет жить с этим. Он не сможет сообщить эту новость Гвен.

А что, если он никогда не найдет его?

Тор попытался прогнать эти мысли из своей головы, продолжая грести сильнее, зная, что неудача – это не выход. Он чувствовал, как вибрировал браслет, и знал, что должен верить. Он не знал, куда они плывут, но осознавал, что все это – часть испытания: иногда человек должен руководствоваться верой. Иногда вера – все, что у них есть. И иногда испытания могут сделать веру сильнее.

Один час сменялся следующим, после чего на смену утру пришел полдень, и Тор начал терять все ощущения пространства и времени, продолжая грести. Он не слышал ничего, кроме ударов весел по воде. Остальные начали замедлять свою греблю, тяжело дыша, нуждаясь в перерыве.

Каждый мускул в его теле горел огнем, Тор едва держался на ногах. Он закрыл глаза и тоже начал грести медленнее. Он сосредоточился, пытаясь отыскать свою внутреннюю силу, умоляя ее направить его к сыну.

«Пожалуйста, Мама», – думал он. – «Если ты там, подай мне знак. Ясный знак. Пожалуйста. Ради Гувейна. Мне нужна твоя помощь».

Воздух разрезал пронзительный крик и, вытянув шею, Тор заметил Эстофелеса, который кружил высоко и производил крик, наполнявший одинокое море. Сокол нырнул вниз и уронил из своих когтей какой-то предмет, который упал в море, приземлившись в воду рядом с Тором. Вода брызнула на Тора и, посмотрев вниз, Тор поразился, увидев небольшую стеклянную бутылку, плывущую по воде.

Он достал ее, открыл пробку, развернул свиток, и остальные собрались вокруг него, пока он читал письмо Гвендолин.

Послание глубоко тронуло Тора и, подняв голову к небу, где кричал Эстофелес, он поразился, увидев его там, посреди неизвестности, чувствуя себя менее одиноким. Он приободрился, почувствовав, что это знак, что он найдет Гувейна.

Эстофелес вдруг повернул в другом направлении и начал несколько раз нырять вверх и вниз. Тор почувствовал, что сокол ему что-то говорит, что он куда-то его зовет.

К Гувейну.

«Мы должны последовать за ним!» – крикнул Тор остальным.

Вдруг поднялся ветер, паруса наполнились, и они все развернули лодку, отправившись за Эстофелесом.

Они плыли через густое облако тумана, низко свисающего над водой, и когда они, наконец, показались с другой стороны, сердце Тора бешено заколотилось от радости. Он был потрясен, увидев, что всего в сотне ярдах от них находится остров – больше предыдущего, очевидно населенный, поскольку повсюду на пляже были видны отпечатки ног.

Когда они приблизились, плывя в разбивающихся волнах, Тор увидел на песке нечто, отчего его вера ожила: на берегу пришвартовалась маленькая лодка. И, судя по ее размерам, она была достаточно велика для того, чтобы вместить одного человека – ребенка.

* * *

Тор и остальные быстро двигались через густые джунгли острова. Тор запыхался, его сердце неистово колотилось. Его друзья шли рядом с ним по следам на песке, которые уводили с пляжа. Судя по отпечаткам ног, кто-то нашел лодку и взял Гувейна. Мысль об этом обжигала Тора. Кто бы это ни был, он заставит их за это заплатить, если еще не слишком поздно.

Джунгли были такими густыми, что Тор едва что-либо различал, пока бежал. Ветки царапали его, но ему было все равно. Когда они становились слишком густыми, Тор вынимал свой меч и прорубал свой путь, продолжая бежать, перепрыгивая через поваленные деревья, слыша, как сердцебиение раздается у него в ушах.

Звуки экзотических птиц и животных пронзали воздух, но Тор едва слышал что-нибудь, кроме своего собственного сердцебиения, кроме собственных мыслей, от которых он сходил с ума. Куда они унесли мальчика? Как давно его лодка причалила на берег? Настроены ли они дружелюбно или же у них зловещие намерения?

И что хуже всего – что, если он не найдет сына вовремя?

Браслет его матери зажужжал как сумасшедший, и Тор едва мог мыслить ясно, зная, что его сын находится здесь, только вне досягаемости, где-то за этими деревьями.

«Кажется, его унесла армия!» – крикнул Матус, глядя вниз на бегу.

Тор думал о том же самом – со всех сторон было слишком много следов. Сколько человек здесь живет? Какие они? Куда это все их приведет?

Когда они прорвались через густую стену листвы, вдруг послышался звук племенного скандирования и танцев, воздух наполнил непрерывный барабанный бой, который был настолько быстрым, что раздавался в унисон сердцебиению Тора, и он становился все громче, пока они бежали. Они все побежали на звук музыки, и Тор чувствовал себя одновременно и приободрившимся, и напуганным. Кто бы там ни был, они не казались дружелюбными. Он в миллионный раз спрашивал себя, почему они взяли его сына. Что они с ним сделают?

«Ты знаешь людей этого острова?» – спросил Тор Матуса. – «Верхние Острова ближе, чем Кольцо».

Матус покачал головой, уклонившись от дерева.

«Я никогда не был так далеко на севере. Я даже не знал, что эти острова обитаемы. Я знаю о них не больше твоего».

Они все вдруг остановились на краю джунглей, прямо перед стеной из виноградной лозы, через которую увидели большую поляну. Будучи закаленными воинами, они все знали, что, прежде чем торопиться через периметр враждебно настроенного врага, сначала лучше оценить ситуацию.

Тор смотрел, тяжело дыша, и был потрясен открывшейся сценой: на поляне стояли сотни туземцев – людей с полупрозрачной белой кожей и выпуклыми, светящимися зелеными глазами. Они были полуобнажены и обладали жилистыми, мускулистыми телами. Они скандировали и били в барабаны, танцуя в кругах во все стороны снова и снова, босиком по песку на поляне джунглей. В центре их деревне находился высокий каменный колодец, а над ним – толстое бревно. Из колодца поднимался дым, и Тор слышал оттуда крики.

Крики ребенка.

Волосы на затылке Тора встали дыбом, когда он прислушался, наблюдая за непрерывными танцами туземцев вокруг колодца. Они поднимали факелы, продолжая бить в барабаны. Он с ужасом понял, что происходит: эти примитивные люди собирались принести этого ребенка в жертву.

Не думая о стратегии, даже не учитывая, насколько враг превосходит их числом, Тор ворвался на поляну с мечом в руке и, издав громкий боевой крик, атаковал сотни этих вооруженных воинов. Даже если бы Тор остановился, чтобы подумать об этом, он бы не стал медлить. Нечто инстинктивное внутри него побуждало его двигаться вперед. Тор знал, что в том колодце может быть его сын и он убьет любого на своем пути, чтобы спасти его.

Все его братья присоединились к нему, бросившись с головой в опасность, собираясь отправиться за Тором куда угодно, несмотря на риск.

Они едва прошли десять метров, все еще находясь в добрых пятидесяти ярдах, когда вся деревня заметила их, и сотни воинов прекратили танцевать и повернулись к ним. Они подняли свои копья, луки и стрелы и атаковали их.

Тор не замедлил шаг, так же как и его братья. Семеро из них бросились с головой на армию, безрассудные и беспечные, собираясь сразиться не на жизнь, а на смерть.

Они все встретились друг с другом в столкновении оружия. Держа меч высоко, Тор был первым, кто до них добрался. Три туземца подняли тупые кинжалы и прыгнули на него, Тор низко пригнулся и нанес удар, разрубив их грудные клетки, отчего они упали на землю, а он увернулся в сторону.

Тор вскочил на ноги и продолжил атаку, направившись на группу соплеменников, которые подняли копья, собираясь метнуть их прямо в него. Тор подпрыгнул в воздух и разрубил копья пополам до того, как они метнули их, после чего поставил свой меч на землю и использовал его, чтобы оттолкнуться в воздух, размахивая ногами и ударив их в грудь, сбив с ног. Тор приземлился на ноги, схватил свой меч и развернулся широким кругом, вырубив их всех.

Вдали Тор услышал крик ребенка, который звенел у него в ушах, заглушая даже крики мужчин, и он сражался как одержимый человек. Он не пытался призвать свои силы, он этого не хотел. Он хотел убить этих людей голыми руками, людей, которые осмелились забрать у него сына, которые осмелились попытаться убить его. Он хотел убить их всех лицом к лицу.

Тор рубил направо и налево, когда эти люди приближались к нему с кинжалами и копьями. Тор убивал их направо и налево, но он не мог убить их всех, поскольку они стреляли в него. Один из туземцев метнул камень пращей и ударил Тора по голове, отчего с виска потекла кровь. Остальные выпускали стрелы до того, как Тор успел отреагировать, он нырял и уклонялся, краем глаза видя их приближение, он не мог пропустить их всех и одна стрела задела его левую руку. Он закричал от боли, когда из руки потекла кровь.

Но, тем не менее, Тор не сбавил темп. Он не мог думать ни о чем, кроме своего ребенка, и, несмотря на свои раны, он продолжал нападать, размахивая мечом двумя руками, рубя, пиная и проталкивая локтями свой путь к центру деревни. Вскоре он был окружен туземцами, находясь локтем к локтю с ними, сражаясь в рукопашную, лицом к лицу, пробираясь через толпу. Все продвигалось медленно, даже учитывая то, что его собратья сражались бок о бок с ним, помогая отражать удары и убивая туземцев.

Тор был быстрее и сильнее этих туземцев с их тупым оружием. Он умело сражался с ними, уклоняясь от ударов копья, рубя и пронзая. Но толпа сгущалась, их было слишком много и Тор оказался окружен со всех сторон, он не увидел, что приближается еще несколько человек. Тор услышал что-то за спиной и, развернувшись, увидел туземца, опускающего свой кинжал на его затылок. Было слишком поздно для реакции и Тор приготовился к удару.

Вдруг туземец широко открыл глаза и рухнул у ног Тора. Тор растерянно посмотрел на него. Бросив взгляд вниз, он увидел стрелу, торчащую из его спины. Подняв голову вверх, он увидел О’Коннора с луком в руках. Он широко улыбался, его прицел был точным, как всегда. Рядом с ним стояла Индра, которая выпустила стрелу из своего собственного лука. В эту минуту Тор услышал стон и, оглянувшись, увидел другого туземца справа от себя, который упал, не успев выпустить свое копье.

Элден вышел вперед с огромным молотом в руках и широким ударом в грудь он сбил с ног троих туземцев с глухим стуком. Затем он поднял свой топор и развернул его боком, ударив двух соперников по лицу, сбив их с ног. В следующую минуту Элден замахнулся тяжелым молотом над своей головой и бросил его в толпу туземцев. Это помогло ликвидировать еще четверых туземцев, образовав тропу в толпе.

Рис бросился вперед со своим мечом, нанося удары со всех сторон, в то время как Конвен даже не стал утруждать себя взмахом меча, безрассудно бросившись прямо в гущу туземцев. Он поднял руку вверх и выхватил копье из рук одного туземца, использовав его против своего собственного нападающего. Затем он развернулся, образовав круг вокруг себя, нанося удары направо и налево, убивая туземцев. Закончив, Конвен поднял копье над головой и метнул его с такой силой, что оно пролетело через нескольких туземцев.

Когда Тор набирал преимущество, прорываясь через толпу, а его плечи горели от бесконечного сражения, он услышал свист над головой и заметил Матуса, который подошел к нему, размахивая шипованой цепью. Она свистела в воздухе и металлический шар снова и снова находил свою мишень, сбивая с ног полдюжины туземцев и расчищая толпу.

Освободившись, Тор приободрился присутствием рядом с собой всех своих братьев и глубже пробился в толпу, проделывая свой путь, не отрывая взгляда от отдаленного колодца, из которого доносились крики ребенка, наблюдая за туземцем, который угрожающе стоял над ним. Тор заметил, что один из них кивнул другому, и затем увидел, что они начали поворачивать рычаг и опускать кричащего ребенка ближе к огню.

В отчаянии, Тор пронзил туземца в грудь, выхватив копье у него из рук и дернув его назад, после чего сделал шаг вперед и метнул его.

Копье пролетело в воздухе высоко над головами остальных и, в конце концов, идеальный прицел Тора убил одного из туземцев, поворачивающих рычаг. О’Коннор выпустил стрелу и попал другому туземцу между глаз. Они оба замертво упали с края колодца.

Решив добраться до своего сына, Тор сражался в два раза сильнее, прорезая свой путь как одержимый человек. На него что-то нашло – высшая ярость, которую он не мог контролировать – и Тор, откинувшись назад, издал нечеловеческий крик, его вены вздувались на руках, шее и плечах. Это был крик отчаянного существа, решившего спасти своего детеныша.

Тор двигался со скоростью света, представляя собой машину для убийства, прорываясь через оставшихся туземцев, образуя тропу разрушения. Туземцы были беспомощны против такого воина, не похожего ни на кого из тех, с кем они встречались прежде. Это было сражение жизни Тора и он ни перед чем не остановится ради достижения своей цели.

Через несколько секунд Тор прорезал себе путь через них, в центре тропы кучей лежали мертвые тела. Тор словно попал в брешь пространства и времени, и он не до конца осознавал, что делает или даже то, где он находится. Его захватило убийство.

Тор добрался до центра деревни и вытер пот с глаз, пытаясь понять, что с ним только что произошло. Он ощущал силу сотни человек, даже если это длилось всего мгновение, и был неуязвим.

Плач ребенка вернул Тора в реальность и он быстро повернулся и бросился к каменному колодцу.

Между ним и колодцем никого не осталось, и Тор забрался на вершину, в то время как пот обжигал ему глаза, а его сердце бешено колотилось.

«Пожалуйста, Господи. Пусть мой сын выживет».

Когда Тор взобрался на вершину, крики стали громче, эхом отражаясь в пустом колодце. Он зашелся в приступе кашля от поднимающегося дыма. Тор опустил вниз трясущиеся руки и дернул рычаг снова и снова, веревка поднялась вместе с ребенком, когда Тор спас его от жара и дыма.

Тор тянул изо всех сил, желая увидеть, что с его ребенком все в порядке и, когда веревка, наконец, добралась до вершины, Тор опустил руку в дым и, подняв мальчика вверх, повернулся, чтобы заглянуть в глаза своему сыну.

Тор обрадовался, увидев, что ребенок жив и здоров. Но, осмотрев обнаженного сына, который лежал в плетеной колыбели с верхом, Тор был потрясен, обнаружив, что перед ним не его сын.

Это была девочка.

Она закричала, когда Тор высоко поднял ее. Он был рад тому, что спас ее. Но это не его сын. Это ребенок других людей.

Индра и остальные поднялись на вершину колодца к Тору и он передал ей ребенка, после чего сразу же повернулся и осмотрел деревню в поисках каких-либо признаков своего сына. Отсюда, сверху, он получил прекрасный вид и смог увидеть всю деревню, раскинувшуюся внизу. Остальные его братья убивали оставшихся туземцев, все они были мертвы, их тела были разбросаны повсюду.

Но Гувейна нигде не было видно.

Тор был решительно настроен получить ответы. В дальней части деревни он увидел одного раненого сельского жителя, который медленно поднимался на ноги и, спрыгнув с колодца, он бросился в нему, пока тот пытался уползти.

Тор прыгнул ему на спину, прижал его к песку одним коленом, вынул кинжал и перевернул мужчину, прижав кинжал к его горлу.

«Где мой ребенок?» – спросил Тор, выпучив глаза от паники и гнева.

Мужчина что-то пробормотал на языке, который Тор не понимал, он паниковал.

Отчаявшись, Тор сильнее прижал лезвие кинжала к горлу туземца.

«МОЙ РЕБЕНОК!» – крикнул он, повернувшись и указав на Индру, которая держала на руках кричащую девочку.

В конце концов, сельский житель, кажется, понял его и снова что-то пробормотал.

«Я не понимаю!» – крикнул Тор.

Туземец вдруг повернулся и указал вверх, через плечо Тора.

Тор повернулся и, проследив за его пальцем, увидел вдали горный хребет, где рядом с вершиной двигалась небольшая процессия мужчин. Они все направлялись на вершину вулкана, и посредине, над их головами, находился небольшой ящик на перекладинах, сияющий золотом на солнце.

Ящик был достаточно большим, чтобы вместить ребенка.