Синедрион, Кайафа, собран весь. Священство ждёт, и фарисеи здесь. О, господа, — нам нужно поспешить с тем, чтоб вопрос, известный вам, решить. Спаси и сохрани! Слышишь, как на площади вопит безмозглый люд? Лишь фокус-два с проказой — и весь город тут как тут. Опасен он! Светоч наш — скажешь сам… Опасен он! …что ты и есть тот, кем назван нам?! Отправлен в город экстренно за помощью гонец. Брожению в народе положить пора конец! Опасен он! О, Христос, — светоч наш! Опасен он! Кайафа, глянь — чернь у дворцовых врат. Кайафа, кличь сюда скорей солдат! Нет, стой — нам надо решить этот вопрос фундаментально. Как же нам быть с этим назареянином — чудо-факиром, героем глупцов? Ни бунта, ни войска, ни схваток, ни кличей… Тих он и смирен, в конце-то концов. Нам нельзя дать, чтоб он слишком увлёкся — безумцев толпа выйдет из колеи. Но как его сдержишь — его популярность растёт как лавина — он что пуп земли. Я зрю скверный почин в том: сброд даст ему трон — проклянёт его Рим. Я зрю — кровь, разрушенья с погибелью нашей придут к нам за ним. Кровь, разрушенья придут к нам за ним. Придут, придут, придут к нам за ним. С погибелью нашей придут к нам за ним. Придут, придут, придут к нам, придут к нам, придут к нам за ним. Как обуздать нам иисусопоклонников? Как с царём плотницким нам поступать? Что предпринять с человеком крупнее, чем был Иоанн, что всех начал купать? Вы все просто балбесы! Наш риск так огромен, что ужас берёт. Нам с ним надо покончить. Вослед Иоанну — Христос да умрёт! Во спасенье народа — пускай он умрёт! Пускай, пускай, пускай он умрёт. Вослед Иоанну — пускай он умрёт. Пускай, пускай, пускай он, пускай он, пускай он умрёт.