XVIII столетие

Оренбург становится известным со времени принятия киргизами русского подданства, а фактически с 15 августа 1735 года, когда еще находился от нынешнего на расстоянии 265 верст.

Первый Оренбургский историк П. И. Рычков очень обстоятельно знакомит нас с его основанием.

Ближайшим поводом к этому событию было следующее обстоятельство: хан Малой киргиз-кайсацкой орды Абул-Хаир, теснимый джунгарами, сам решился отдаться под покровительство России, заявив о том уфимскому воеводе Бутурлину. Для переговоров с ханом был послан в Орду старший переводчик Петра Великого по секретным делам мурза Тевкелев. Киргизы встретили Тевкелева враждебно, но он успел составить себе партию между киргизами и старался подействовать на них радужными надеждами, которые могли осуществиться с построением русского города вблизи их кочевьев. Уступая доводам Тевкелева, киргизы согласились принять русское подданство и просить о построении города на Яике (река Урал) при устье реки Ори. В январе 1733 года Тевкелев прибыл в Уфу вместе с сыном хана Эрали-султаном и несколькими киргизскими старшинами не только Малой орды, но и Большой, и Средней, и каракалпаками. Вся эта депутация из Уфы отправилась в Петроград, где мысль Тевкелева о построении русского города на устье Ори нашла ревностного поборника в лице одного из питомцев Петра Великого обер-секретаря тайного советника Ивана Кириловича Кирилова. Кирилов подал в Сенат проект постройки города, в котором, вполне разделяя убеждение Петра Великого, что киргиз-кайсацкая орда всем азиатским странам есть «ключ и врата», яркими красками изобразил для России выгоды постройки города на устье Ори, высказывая самые блестящие надежды на обширную торговлю с среднеазиатскими ханствами и с Индией. 1-го Мая 1734 года последовала Высочайшая резолюция: «город при устье реки Ори строить и дать ему имя впредь», а 18-го того же мая от императрицы Анны Иоанновны Кирилов получил следующую инструкцию: «Имея Мы всемилостивейше призрение и всегдашнее попечение о наших подданных прежнего башкирского народа и вновь в подданство пришедших киргиз-кайсацких, также каракалпацкой, орд, заблагорассудили для лучшего их от всякого нападения, охранения и защищения сделать вновь город при устье реки Ори, впадающей в Яик реку». Этим актом положено начало присоединения под русскую державу обширнейшего края, имевшего только две вполне определенные границы: северную и западную, на юг же и восток границы не существовало, и она впоследствии, как увидим ниже, стала отодвигаться все южнее и восточнее.

Далее повелевалось к построению города и работе нарядить тептярей и бобылей, а для гарнизона взять часть полков из Казани и Уфы и сверх того половину дворянских рот и казаков из уфимских и мензелинских недорослей, казаков же яицких и сакмарских, а также башкирских тарханов и мещеряков нарядить сколько будет требоваться; артиллерийские снаряды и инструменты для работ получить из Екатеринбурга, а порох и свинец из Казани и Уфы. Исполнение этого дела возложено было на самого Кирилова, в помощники ему был назначен Тевкелев.

Получив все эти акты, Кирилов 15 июня того же 1734 года с Тевкелевым и киргизскими посланцами целой экспедицией выехали из Петрограда. Тут были и морские чины для будущего порта на Аральском море, для Оренбурга ― сухопутные военные чины, для всяких экономических и городских дел геодезисты, бухгалтеры, канцелярские чиновники, в числе коих по приглашению находился и Рычков, как редкий в то время знаток письмоводства, артиллеристы и кадеты. В Москве Кирилов присоединил еще натуралиста к своей свите, горного чиновника, живописца, лекаря, ученого, священника, несколько студентов славяно-латинской школы, канцелярских и военных служителей. В Казани Кирилов, по силе данных ему указов, принял в свою команду Пензенский пехотный полк, несколько артиллерийских служителей и артиллерию. 10 ноября экспедиция прибыла в Уфу и начала готовиться в поход. Но в это самое время начали волноваться башкиры, так как один из башкирских старшин, находившийся в свите киргизского посольства, еще из Петербурга уведомил своих земляков о предстоящем походе на реку Орь и советовал принять меры к воспрепятствованию в этом деле. В конце марта следующего 1735 года, несмотря на это препятствие, Кирилов решился отправиться в поход; взбунтовавшиеся башкиры оказали ему сильное противодействие, разграбили его обоз с провиантом и едва не заморили голодом весь отряд. В таком тяжелом положении корпус Кирилова, пройдя от Уфы более 500 верст, 6 августа 1735 года прибыл к реке Яику, на левый ее берег, против устья Ори, и здесь при торжественной обстановке 15 августа заложил крепость Оренбург; 30 и 31 августа в крепость введены были гарнизон и крепостная артиллерия. Таким образом от реки Ори в искажении, с прибавлением немецкого слова «бург» (город) Оренбург и получил свое название. В том же 1735 году в Оренбурге построена первая в крае Преображенская церковь, а в 1738 году меновой двор.

По привилегии, данной городу еще ранее его основания, то есть в 1734 году, первым пунктом указано: «между прочими народами и новоподданным киргиз-кайсакам и каракалпакам в город сей приходить, селиться, жить, торговать и всякими ремеслами промышлять и паки на свои прежние жилища отходить свободно и невозбранно, без всякой опасности и удержания».

Таким образом осуществилась мысль великого преобразователя России Петра Великого об открытии ключа и ворот в Среднюю Азию «для торговли и других сношений», хотя мысль эта приведена в исполнение далеко не вдруг. Первый купеческий караван с провожатыми, данными Абул-Хаир-ханом, под начальством поручика Миллера, отправленный из Оренбурга в конце августа 1738 года с целью исходатайствования права на беспошлинную торговлю для русских в Большой орде, недалеко от города Ташкента был разграблен киргизами, причем все люди взяты в плен.

Недолго, однако, Оренбург оставался на месте своего первоначального основания при устье реки Ори. Две реки, возвышающийся между ними природный каменный курган , с вершины которого на далекое пространство удобно следить за движением неприятеля, ― местность казалась вполне пригодной в смысле стратегического пункта, но преемник Кирилова, главный начальник только что возрождающегося Оренбургского края русский историк В. Н. Татищев нашел местоположение Оренбурга неудобным и слишком отдаленным от центральной России, а главным образом от Волги, которая уже и тогда стала занимать выдающееся положение, как легкий, дешевый и удобный путь сообщения. Самара была гораздо ближе к местоположению нынешнего Оренбурга ― ближайшей базе к нашему движению в Среднюю Азию (А. В. Попов).

Первый гарнизон, оставленный в Оренбурге на зиму, чуть не умер голодной смертью, так как невозможно было доставлять провиант из далекой Уфы. Кроме того, местоположение Оренбурга найдено слишком маломерным для устройства большого города, так как вся его окрестность в весенние разливы Ори и Урала затопляется водою, вследствие чего по предложению Татищева Оренбург 20 августа 1739 года перенесен был почти на 200 верст ниже по течению Урала, на правый европейский его берег при урочище Красная гора, а бывший Оренбург переименован в Орскую крепость.

Но злоключение Оренбурга не окончилось с перенесением его на Красную гору. Вступивший после Татищева на должность командира Оренбургской комиссии тайный советник И. И. Неплюев не одобрил распоряжения своего предшественника, вследствие чего 15 октября 1742 года появился сенатский указ: «О нестроении Оренбурга при урочище Красная гора и о перенесении его на место, именуемое Бердск», то есть еще на 70 верст ниже по течению реки Урала. Существовавшая же на этом месте Бердская крепость в 1743 году перенесена на реку Сакмару (в пяти верстах от Оренбурга, ныне Бердский казацкий поселок); второй Оренбург получил название Красногорской крепости (ныне Красногорский казачий поселок).

Таким образом Оренбург прочно основался только на третьем, ныне занимаемом им месте, сохранив свое первоначальное наименование.

Нынешний Оренбург заложен Неплюевым19 апреля 1743 года. Для постройки его наряжались башкиры, тептяри и бобыли с платою по 2 копейки в день.

Город (крепость) представлял овальную форму многоугольника об 11 полигонах, 10 бастионах и 2-х полубастионах. В город вели четверо ворот: на восточной стороне находились Орские ворота, на западной Чернореченские и Уральские (тогда Яицкие), последние назывались также Водяными, на северной стороне были Сакмарские ворота. Город окружен был валом. Снаружи вал был облицован плитным камнем. По линии бастионов, от Орских до Чернореченских ворот, стояли во входящих углах крепостные пушки на лафетах. Ворота охранялись часовыми и запирались в ночное время. Близ ворот были устроены кордегардии, то есть караульные дома.

Город за валом был обнесен рвом и снабжен достаточным к обороне гарнизоном. Вал имел в окружности 5 верст 192 сажени; высота его равнялась на ровных местах 12 футам, на высоких менее, а на низких более 12 футов, глубина рва ― 12, а ширина ― 35 футов. Длина города равнялась 677 саженям, а ширина ― 570. За валом в восточной стороне была застроена казачья слобода (нынешний Форштадт).

Неплюев настолько энергично и самоотверженно вел постройку Оренбурга, что сам до ноября жил в обыкновенной землянке, какая была у последнего рабочего, и в построенный для него дом не ранее переселился, как обыватели и гарнизон могли перейти в дома.

И.И. Неплюев.

Его же, Неплюева, заботливости Оренбург обязан устройством первых по времени городских церквей Преображенской и Введенской, называвшихся летним и зимним соборами, и пригородной Георгиевской (ныне войсковой собор в Форштадте).

В 1744 году казанским татарам дозволено было строить в Оренбурге свои мечети. Неплюев дал быстрое развитие Оренбургу. Построив для новых поселенцев здания на счет казны, он вызвал купцов из Уфы, Самары и других мест на различных выгодных для них условиях.

Замечательна крайняя пестрота первоначального населения Оренбурга: кроме русских и народов, обитавших уже издавна в здешнем крае, в числе жителей Оренбурга находились выходцы из Малороссии, грузины, валахи и сверх того, по собственному желанию, сюда водворены были бежавшие из плена 106 персиян, 17 арабов, 15 турок, 4 армянина, 5 узбеков; сюда же впоследствии привезено было много пленных конфедератов из Польши.

Далекая окраина России ― Оренбург служил в те времена местом ссылки преступников, уголовных и политических.

В 1746 году последовал указ о ссылке в Оренбург, как и вообще в Оренбургский край, кроме уголовных преступников, людей порочного поведения, «непомнящих родства и своих помещиков» и разных «гулящих людей». К числу ссыльных, гулящих и случайных искателей счастья, между прочим, относятся 200 душ казанских татар, во главе с Сеитом Хаялиным образовавших в 1750 году Каргалу, или Сеитовский посад, на реке Сакмаре (в 18 верстах от Оренбурга). Эти татары явились главными посредниками в торговых сношениях России с Средней Азией через Оренбург.

Во время управления краем И. И. Неплюева в 1744 году была образована Оренбургская губерния, и он, Неплюев, назначен в оную губернатором. В состав Оренбургской губернии в том виде, как первоначально были определены ее границы, входили все крепости бывшей «Оренбургской комиссии», Уфимская провинция со всеми башкирскими делами, Исетская провинция с зауральскими башкирами, город Самара, яицкие (уральские), ставропольские (близ Самары) казаки и киргиз-кайсацкий народ.

С 1734 года по 1784-й киргизы делали постоянные набеги на Оренбургский край и по прежнему варварскому обычаю угоняли скот, забирали его жителей в плен и продавали в рабство. Из челобитной некоторых, вышедших из плена в 1777 году, между прочим видно, что всех пленных находилось в то время в Хиве и Бухаре в неволе до 5000 человек.

Для защиты от нападений номадов еще первый начальник Оренбургского края Кирилов выработал план, по которому прежде всего надо было охватить железным кольцом крепостей находящуюся в русском подданстве Башкирию, превратив ее таким образом из окраины в более или менее центральную провинцию, затем, точно таким же образом, надлежало взяться за киргизов, за степь. Постоянно год за годом, шаг за шагом, надо было выдвигать в степь ряды крепостей, удаляясь все дальше и дальше в необозримую даль степи. Кирилов во время пребывания своего в Петербурге успел выхлопотать усиление в крае военных средств, вследствие чего весною 1736 года уже начато было устройство крепостей между Оренбургом и Самарой и от Верхне-Яицкой (Верхнеуральской) пристани к Уральским горам. Татищев деятельно занялся продолжением укрепления линии, которая уже охватывала Башкирию и, разделяя ее от киргизов и калмыков, препятствовала последним и нападать на башкир, и помогать во время смут. Неплюев оцепил всю Башкирию кольцом крепостей и редутов. В первый же год своего управления краем он заложил Троицкую крепость (теперь город).

В 1745, 1746 и 1747 годах киргизы делали частые набеги на русские пограничные селения и волжских калмыков, переходя по льду северного побережья Каспийского моря, ниже Гурьева, какое обстоятельство снова побудило Неплюева к устройству крепостей по рекам Уралу, Ую и Исети.

В 1754 году сотник Оренбургского казачьего войска Углицкий в киргизской степи на свой счет построил небольшую защиту с батареями ― «Илецкую Защиту» (ныне безуездный город). В том же году Неплюев приступил к устройству Сибирской линии. Пограничная Оренбургская, или Яицкая, линия начиналась от города Гурьева и шла до пределов Сибирского ведомства на протяжении 1750 верст.

В 1752 году между Оренбургом, Челябинской и Троицкой крепостями благодаря заботам Неплюева был учрежден почтовый тракт на протяжении почти 700 верст.

К концу управления краем Неплюева, от Оренбурга по всем направлениям шли укрепления, непрерывной цепью охватывавшие инородческие поселения. Так, на юг шла линия Нижне-Яицкая с 9 крепостями и 18 форпостами, к западу по реке Самаре простиралась Самарская линия с 9 крепостями и 3 редутами, к востоку ― двойной ряд военных поселений по реке Яику или Уралу (560 верст), 10 крепостей и 16 редутов, и по реке Сакмаре 10 крепостей и 2 редута. Вообще при Неплюеве было в Оренбургском крае около 114 укрепленных мест.

Для заселения их были употреблены полки, оберегавшие раньше Закамскую линию. По сети названных укреплений были расселены еще четыре полка, образованные из служилых людей, городовых дворян, драгун и проч., два полка, сформированные из городовых служилых людей Уфимской провинции и сибирских недорослей, и, наконец, Оренбургское казачье войско, организованное из разного местного и пришлого люда, между прочим из крещеных калмык, выходцев из города Ставрополя, и всех поселившихся в крепостях. В 1755 году был издан особый штат Оренбургского казачьего войска.

В 1755 году, во время управления краем Неплюева, вспыхнул башкирский бунт под предводительством мещерякского муллы, известного в народе под именем Батырши Алеева, который разослал по всему магометанскому населению воззвание к восстанию против русских. Сборным пунктом повстанцев явилась киргиз-кайсацкая орда. Шайка бунтовщиков-башкир на Ногайской дороге убила присланного из Петербурга «каменотесца» Брагина, а на Исетском тракте разорила почтовую станцию и убила несколько человек, забрала жен, детей, скот, разные пожитки и скрылась в киргизские степи, всего же переправилось через Яик (Урал) более 50 тысяч человек.

Неплюев очень ловко разъединил бунтовщиков, привлекши на свою сторону мещеряков и тептярей, и при содействии сеитовских татар так перессорил башкирцев с киргизами, что между ними произошла междоусобная резня, кончившаяся тем, что киргизы откочевали в глубь степей, а мятежники башкиры бежали в горы и леса; остатки их впоследствии возвратились назад из степей и принесли раскаяние в своих поступках, сделавшись навсегда врагами киргиз. Батырша был взят в плен мещеряками и в 1757 году заключен в Шлиссельбургскую крепость.

По замечанию многих историков, бунт этот был последней попыткой башкир вытеснить русских и воспрепятствовать их дальнейшему движению вглубь Средней Азии. И действительно, в дальнейшем башкиры, как и вообще инородцы и русская вольница Поволжья, Урала, Камы, Вятки и Белой, лишь примыкали к разным движениям под предводительством чужих главарей. А впоследствии (в 1798 году) из башкир было сформировано особое иррегулярное войско главным образом для содержания кордонов по Оренбургской пограничной линии. Нужно еще заметить, что причиной возникновения башкирских бунтов нередко служили разные злоупотребления местной администрации.

В 1761 году была первая перепись населения города Оренбурга.

Неплюев прочно поставил в Оренбурге торговлю с средне-азиатскими народами. Для зимней торговли он устроил в городе гостиный двор, а для летней ― меновой двор за рекой Уралом. С 1748 по 1755 год вывезено из Азии в Оренбург и объявлено в таможне, большею частью в персидской, индейской и бухарской монете: золота 55 пудов и серебра 4600 пудов. Благодаря заботам и трудам Неплюева торговля Оренбургского края с каждым годом все более и более расширялась.

Не менее плодотворной была деятельность Неплюева и в отношении развития горнозаводской промышленности в Оренбургском крае, где до него не было ни одного завода, а в течение 16 лет управления краем Неплюева было заведено 28 заводов, из них медеплавильных 15 и железоделательных 13. Известные изделия из козьего пуха «Оренбургские пуховые платки» также получили свое начало при Неплюеве благодаря Рычкову.

Особенного внимания заслуживает деятельность Неплюева и в отношении развития промышленности в Оренбургском крае. В киргизской степи, как уже замечено, возникло новое укрепление ― Илецкая Защита, место добывания поваренной соли, и улучшено рыболовство по реке Яику (Уралу).

В 1766 году появились слухи о самозванном Петре III, скрывавшемся на Яике.

В 1770 году в Оренбурге учрежден госпиталь.

В 1773―1774 годах Оренбургский край был взволнован пугачевским бунтом. Это злопамятное событие представляется в таком виде.

В пределах Уральской области появился под именем Петра III самозванец беглый донской казак Емельян Пугачев. Собрав вокруг себя многочисленную из среды уральских казаков-раскольников, калмыков и башкир партию недовольных русским правительством, он поднял знамя восстания и после попытки овладеть Яицким городком (ныне город Уральск) направился вверх по течению Урала по направлению к Оренбургу. Одни из попутных казачьих селений, называемых «крепостями», не могли сопротивляться по малочисленности гарнизона, другие, в том числе и городок Илецкий, вследствие измены гарнизона без боя покорились самозванцу и тем увеличили численность бунтовщиков. Непокорные самозванцу начальники этих крепостей обыкновенно гибли на виселицах.

Приблизившись к Оренбургу, Пугачев поселился сначала в Каргале (Сеитовский посад), которую назвал Петербургом, Сакмарский городок ― Москвою, а когда занял предместье Оренбурга Бердскую крепость, то назвал ее Киевом. Из Бердской крепости посылал он полчища свои атаковать город, и неоднократно сам принимал участие в осаде Оренбурга, направляя на него, по преданию, пушечные выстрелы с паперти и с колокольни, стоявшей за крепостным валом Георгиевской церкви.

Двенадцатого октября 1773 года высланное из Оренбурга войско было разбито Пугачевым, а равно и все вылазки из осажденного города были неудачны. Осада Оренбурга продолжалась

В 1775 году (15 января) состоялся указ о переименовании реки Яика в Урал и города Яицка в Уральск .

Через семь лет после пугачевского бунта Оренбург едва не потерял своего значения в смысле административного пункта. Двадцать третьего декабря 1781 года последовал Высочайший указ об упразднении Оренбургской губернии и открытии Уфимского наместничества. Оренбургская губерния, переименованная в область, вошла в состав этого наместничества, при чем резиденция главных начальников края, под именем симбирских и уфимских генерал-губернаторов, перенесена была сначала в город Симбирск, а потом в Уфу, где и оставалась до 1784 года.

Отсутствие в Оренбурге главного начальника в лице губернатора ― этой грозы для киргизов, по всей вероятности было причиной того, что неспокойствие в киргизской степи в 1782―1784 годах, по сказанию местных летописцев, достигло крайних пределов или, выражаясь языком того времени: «воровство и продерзости встречались на каждом шагу»; особенно от киргизских набегов с похищением людей пострадала в то время дистанция от Оренбурга до Верхнеуральска.

К счастью, такое сиротское состояние Оренбургского края и, в частности, города Оренбурга продолжалось всего несколько более двух лет, так как 14 января 1784 года указом Императрицы Екатерины II в Оренбурге открыта была пограничная экспедиция, вследствие чего сюда же перенесена и резиденция генерал-губернатора.

В конце XVIII столетия по мысли и ходатайству главных начальников Оренбургского края, с целью приручения киргизов чрез посредство родственных им по языку и религии татар, устроены были в Оренбурге, около менового двора, и в городах Верхнеуральске, Троицке и Петропавловске магометанские мечети.

С тою же целью в Оренбурге при мечети менового двора открыта была татарская школа, в которой в 1782 году обучалось 12 киргизских мальчиков.

На донесение генерал-губернатора барона О. А. Игельстрома по делу об устройстве мечетей Императрица 4 сентября 1785 года между прочим ответила: «Не сомневаемся, что такое сооружение мест для публичной молитвы привлечет и прочих в близости кочующих или обитающих на границах наших, а сие и может послужить со временем способом к воздержанию их от своевольств лучше всяких строгих мер».

В 1786 году весною в Оренбурге было три огромных пожара, истребивших почти все казенные постройки и чуть ли не весь город ― 340 домов. Императрица Екатерина II оказала городу щедрую поддержку, три раза присылала она на имя генерал-губернатора Игельстрома по 10 тыс. рублей.

К тому же 1786 году относится выселение некоторых городских обывателей за крепостной вал, казаков ― в Форштадт, где, по свидетельству Пушкина, после пугачевской осады оставалось всего лишь одна изба и Георгиевская церковь, а разночинцев ― в Старую слободку (на запад), называвшуюся «Голубиною».

В 1788 году для духовного управления магометанами в городе Уфе учреждена должность высшего управителя ― Оренбургского муфтия.

В 1796 году (12 декабря), за упразднением Уфимского наместничества, вторично восстановлена Оренбургская губерния, и в марте 1797 года Оренбург вновь стал губернским городом. Тогда же Оренбургским губернаторам присвоено было звание военного губернатора.

В 1778 году учреждена в Оренбурге городская полиция.

В 1799 году 27 мая Оренбургская пограничная экспедиция переименована в пограничную комиссию, а 16 октября того же 1799 года учреждена первая в Оренбургском крае епископская кафедра в городе Уфе, причем епископу новоустроенной епархии присвоен титул Оренбургского и Уфимского. Первым епископом Оренбургским и Уфимским был Амвросий Келембет. Тогда же открыты в Уфе консистория и духовная семинария.

XIX столетие

Из событий последующего времени в истории Оренбурга и Оренбургского края отметим следующие.

В 1801 году открыта первая в Оренбургском крае типография в Уфе, при губернском правлении.

В 1803 году состоялось Высочайшее повеление о сооружении в Оренбурге на казенный счет каменной мечети (первой по времени), которая существует и поныне в 1-й части города, сделавшись соборною.

В 1804 году опять возник башкирский бунт, вскоре усмиренный.

В 1811 году основана Илецкая, или Ново-Илецкая, линия, которая начиналась от устья реки Илека, шла вверх по этой реке и соединялась с Оренбургской пограничной линией.

В 1812 году для управления киргизами, кочевья которых были расположены от верхней Оренбургской линии до реки Сыр-Дарьи и далее по направлению к Хиве и Бухаре, избран был султан Ширгазы Айчуваков, возведенный с Высочайшего соизволения в ханское достоинство. Двадцать второго августа того же года, при Оренбургском военном губернаторе князе Г. С. Волконском, за Оренбургским меновым двором происходила торжественная конфирмация названного Ширгазы, причем даны были ему приличные ханству знаки отличия: жалованная грамота за Императорскою печатью, сабля с надписью, соболья шуба и шапка чернобурой лисицы. Празднество по этому случаю обошлось казне свыше 10 тыс. рублей.

Тогда же возведен в ханское достоинство и другой киргизский султан Букей Нуралиев для приволжских киргиз. Ширгазы, назначенный первоприсутствующим в Оренбургской пограничной комиссии, вскоре оставил этот пост и бежал в киргизскую степь.

В 1818 году учрежден в Оренбурге госпиталь второго класса.

В 1822 году в Оренбурге сооружен монумент Императору Александру I в память освобождения жителей от воинского постоя.

В том же 1822 году в Оренбурге открыто уездное училище.

Так так Оренбургский край возрос до громаднейших размеров, то естественно должен был подвергнуться разделению, которое и началось в начале XIX столетия. В том же 1822 году была отрезана от Оренбургского края Омская область.

В 1824 году подверглась разделению Оренбургская таможенная линия на Оренбургскую и Сибирскую.

В том же 1824 году 12 сентября Оренбург посетил Император Александр Благословенный, пробыв здесь четыре дня (с 12 по 16 сентября).

В том же 1824 году на суммы, пожертвованные сенатором Неплюевым (внуком первого Оренбургского губернатора И. И. Неплюева) и Оренбургским дворянством, Высочайше повелено открыть в Оренбурге военное училище «Неплюевское», которое и открыто 2 января следующего 1825 года, переименованное впоследствии в Неплюевский кадетский корпус.

В 1826 году из Оренбурга была посылаема под командою полковника Ф. Ф. Берга большая экспедиция для исследования Усть-Урта.

В 1826―1827 годах в Оренбурге при отдельном Оренбургском корпусе оборудована была первая типография и при ней с 1832 года открыто восточное отделение для печатания книг на арабском алфавите.

В 1828 году Оренбургский край посетил Александр Гумбольдт, делая общие геологические и географические исследования.

В том же 1828 году во время управления краем Оренбургского военного губернатора П. К. Эссена небольшою шайкою киргиз между Татищевской и Переволоцкой станицами взяты были в плен есаул И. В. Подуров (впоследствии наказный атаман), проезжавший с одним проводником, и священник Орской крепости Иоанн Рязанов; последний, однако, благодаря настойчивым требованиям председателя пограничной комиссии фон Генса, вскоре был освобожден.

Более других способов практиковался обмен преступников и захват влиятельных киргиз, которые и обменивались на пленных. Таким способом освобожден был и Подуров в сентябре того же 1828 года.

И. В. Подуров.

В 1829 году Оренбург в первый раз пострадал от холерной эпидемии, которая продолжалась более двух лет и унесла множество человеческих жертв.

В 1830 году заложено главное здание военного госпиталя.

В 1831 году прекращена ссылка в Оренбургскую губернию порочных людей.

В 1832 году по ходатайству бывшего Оренбургского военного губернатора графа П. П. Сухтелена в Оренбурге открыто девичье училище для воспитания дочерей нижних воинских чинов, причисленное к 3-му разряду женских учебных заведений, а в 1848 году обращенное в Николаевский институт 2-го разряда и назначенное для воспитания девиц привилегированных сословий; затем в 1891 году Николаевский институт окончательно преобразован в семиклассное учебное заведение с годичным курсом.

В том же 1832 году в Оренбурге открыто приходское училище.

В том же 1832 году по распоряжению того же военного губернатора Сухтелена сооружено здание манежа и экзерциргауза, переделанное в 1868 году в городской театр.

В том же году Всемилостивейше дозволено государственным крестьянам селиться на границах новой Оренбургской линии с причислением их в казаки.

В бытность П. П. Сухтелена Оренбургским военным губернатором между прочим предпринята была одна экспедиция в киргизскую степь для обозрения восточного берега Каспийского моря.

По мысли того же Сухтелена в Оренбурге при Неплюевском военном училище основан историко-археологический музей, пользовавшийся поддержкою следующего за ним военного губернатора графа Перовского, устроившего для музея особое здание при училище земледелия и лесоводства. Ныне идею названных графов воплотила в жизнь Оренбургская Ученая Архивная Комиссия.

В 1833 году сентября 18—20 в Оренбурге гостил известный русский поэт А. С. Пушкин и собирал сведения для составления истории Пугачевского бунта.

К числу более видных деятелей по управлению Оренбургским краем в минувшем XIX столетии принадлежал граф В. А. Перовский, дважды занимавший пост главного его начальника: в первый раз в звании военного губернатора с 1833 по 1842 год, во второй, в звании генерал-губернатора с 1851 по 1856 год.

Перовский начал свое управление по отношению к киргизским степям тем, что, в видах упрочения русского влияния на дальних киргиз и уменьшения разбоев, в 1834 году основал на берегу Каспийского моря Ново-Александровское укрепление, а после Ново-Петровское на Мангышлаке. Затем 5 марта 1835 года исходатайствовал Высочайшее повеление о проведении новой линии между крепостями Орскою и Троицкою. Эта линия, начинаясь от Орской крепости, идет по прямому направлению, степью, к северо-востоку и оканчивается редутом Березовским на реке Уе. Все пространство, образовавшееся между старой и новой линиями и названное Новолинейным районом, было причислено к Оренбургскому казачьему войску. Местному начальству вменялось в обязанность кочевавших в этом районе киргиз постепенно выселять за черту новой линии. По новой линии была расположена кордонная стража. Для размещения стражи были устроены редуты, а между ними пикеты, на расстоянии от 5 до 10 верст. На этих постах для наблюдения за неприятелем были устроены на четырех столбах помосты и «маяки» с шестом, обвитым соломою, которая зажигалась во время опасности.

Граф В. А. Перовский.

«Переселение казаков из внутренних станиц на линию,» — говорит в своих «Записках» И. В. Чернов, — «сблизило их с киргизами; казаки узнали все качества последних, а те, в свою очередь, видели, что им нечего думать о каких-либо нападениях на линию и вытеснении всего русского за Волгу».

Помимо такого ограждения Перовский задумал было отделить русскую границу от киргизских степей между названными крепостями, на пространстве свыше 400 верст, еще громадным сооружением наподобие китайской стены — непрерывным валом в б футов высоты со рвом такой же глубины. В 1836 году часть этого вала в 45 верстах на север от Орской крепости была готова на протяжении более 18 верст. Остатки вала и рва видны и по сие время.

Преобразования в деле управления кочевниками, введенные с 1834 года устройством Перовским степных укреплений, и подстрекательство хивинских эмиссаров вызвали в киргизах большое неудовольствие, вследствие чего снова начались грабежи и сильные набеги на наши границы. В том же 1834 году в 15 верстах от Оренбурга киргизы напали на казачий пикет, в 1836 году разбили бухарский караван, шедший из Троицка на 150 верблюдах, ограбили двух русских купцов; близ укрепления Ново-Александровского киргизы-адаевцы угнали 26 тыс. баранов, принадлежавших русским купцам, разграбили товаров на 15 тыс. рублей, увезли с Каспийского моря смотрителя Эмбенских вод Одинцова и захватили там же лейтенанта Гусева с четырехпушечным ботом и командою. Бот был спасен другим подоспевшим военным судном, но люди остались в плену у киргиз. Гусев и два матроса были выкуплены из плена, а Одинцов пропал бесследно. В 1837 году киргизы близ реки Иргиза разбили караван одного Оренбургского купца, а двух его приказчиков захватили в плен.

Для наказания морских разбойников Перовский снарядил отряд в 550 человек уральских казаков, который, разделившись на две партии, рассеял киргизские скопища и привел в 1837 году в Ново-Александровское укрепление 53 человека пленных; скота было отбито столько, что продажею его покрыты все издержки экспедиции. Затем разослано адаевцам и союзникам их в деле грабежей туркменам объявление, что за каждый будущий разбой последует подобное же наказание. Тогда же по распоряжению Перовского для наказания других хищников были произведены три поиска в степи, первый ― до песков Барсуки; второй ― до реки Хобды и третий ― до песков Тайсуган (последние против Кулагинской крепости на Нижнеуральской линии). С появлением войск в степи хищники везде были рассеяны, вышеозначенные приказчики немедленно отпущены ими на свободу и часть товаров возвращена; сверх того войсками захвачены важнейшие главари хищнических шаек и взято множество голов скота для покрытия экспедиционных издержек.

В 1836 году по распоряжению Перовского устроены в Оренбурге генерал-губернаторский дом (служащий ныне помещением казенной палаты и губернского казначейства) и Караван-Сарай для башкир.

В 1837 году сделано распоряжение о предании военному суду киргиз, изобличенных в измене, убийстве, грабеже, баранте (угоне скота) и неповиновении властям.

В том же 1837 году 12—15 июня проездом из Тобольска Оренбург посетил Наследник Цесаревич, впоследствии Государь Император Александр II.

С 1-го января 1838 года в Оренбургском крае появилась первая официальная газета «Оренбургские губернские ведомости» в Уфе, неофициальная часть которых стала выходить с 1843 года.

В том же 1838 году произошло разграничение киргиз Оренбургского и Сибирского ведомств, причем с киргиз Оренбургского ведомства установлен кибиточный сбор по 1 руб. 50 коп. в год.

В том же 1838 году на Преображенской улице города Оренбурга, близ крепостного вала, устроены Перовским обширные Александровские казармы.

Ему же, Перовскому, Оренбург обязан построением общественного собрания.

За отсутствием почтовых, твердо проложенных дорог, Перовским введена была так называемая «летучка» ― своеобразный род почты. Чрез каждые 25 верст стояло несколько конных башкир. Гонец башкир подлетал с почтовой сумкой, бросал ее следующему очередному башкиру, тот схватывал ее налету и мчался во весь дух, сломя голову, свои 25 верст для того, чтобы перебросить сумку следующему, и т.д. Скорость такой доставки чуть ли не равнялась скорости курьерского поезда.

Так как одной из виновниц киргизских смут была постоянно Хива, оказывавшая покровительство мятежникам, то в Оренбурге приняты были меры, сообразные с понятиями хивинцев; испытано было последнее средство к их вразумлению. В Оренбурге задержано было несколько сотен прибывших с караваном хивинских купцов, которые содержались здесь как арестованные. Условием их освобождения объявлено немедленное возвращение русских невольников и прекращение всяких неприязненных поступков. Но и эта мера оказалась недействительною. Только 100 человек возвращено в Россию, между тем как захвачено вновь, на одном Каспийском море, до 200 рыбопромышленников. Тогда Перовский осенью 1839 года с Высочайшего соизволения предпринял против Хивы поход. К сожалению, киргизская степь, а главное, возвышенная плоскость Усть-Урта и самый путь в Хиву были совершенно не исследованы и почти неизвестны для русских военных людей. Поход этот, стоивший многих жизней, государственной казне и киргизскому населению, однако не имел успеха и окончился весьма печально. Вот краткая его история.

На хивинскую экспедицию в распоряжение Перовского ассигновано было 170 тыс. рублей и 12 тыс. червонцев. Летом 1839 года, для склада продовольственных запасов на половине пути в Хиву, устроены были два укрепления: Эмбенское ― главное (от Оренбурга около 500 верст), и второстепенное ― Ак-Булакское или «Чучка-куль» (650 верст), куда своевременно и доставлены эти запасы. Дойти до названных укреплений предположено было во время осени, чтобы затем ранней весной, когда на Усть-Урте бывают лужи снеговой воды, идти далее по западному берегу Аральского моря. Отряд численностью до 5000 человек, разделенный на четыре колонны, выступил из Оренбурга 14 ноября.

Почти одновременно в тот же поход к сборному пункту в Эмбенское укрепление двинулись из Калмыковской крепости уральцы под начальством полковника Бизянова. Для подъема тяжестей в окрестностях Оренбурга собрано было до 12 тыс. верблюдов и до тысячи киргиз. Количество тех и других впоследствии увеличилось, так как уральские полки сопровождали также киргизы с верблюдами в количестве 1800 голов; сверх того султан-правитель западной части Айчуваков привел в Эмбенское укрепление 1000 верблюдов и 250 вооруженных киргиз.

Погода при выступлении из Оренбурга стояла хорошая, но скоро круто изменилась. Двадцать первого ноября выпал снег, а на другой день поднялся сильный буран при 29 градусах мороза. В ночь на 28 ноября почти все часовые в отряде отморозили носы, а некоторые руки и ноги, так что пришлось делать ампутации. При всем том, пока отряд шел по долине реки Илека, он имел и воду, и топливо, и подножный корм, а при дальнейшем следовании к Эмбе представлялась одна голая равнина, покрытая снегом толщиною в 1 ½ аршина. Здесь отряд стал изнемогать. Морозы по утрам при частых буранах доходили до 40 градусов. Верблюды голодали и на каждом переходе гибли десятками. За неимением топлива стали жечь заготовленные на случай лодки, дроги, факелы, канаты, запасные кули и ящики, но и этого материала достало всего на 3―4 дня. Положение отряда становилось критическим. Ежедневно приходилось зарывать в снег и в редких случаях в землю погибших воинов. Наконец, 19 декабря отряд, пройдя от Оренбурга в 32 дня всего 472 версты, достиг Эмбенского укрепления. Уральцы благополучно прибыли туда же на 10 дней раньше.

Едва только войска успели расположиться на отдых, как получилось тревожное известие, что высланные хивинским ханом против русского отряда туркмены, в количестве 2―3 тысяч, 18 декабря напали на Ак-Булакское укрепление. Напуганные этим известием и еще более лживым слухом, что по Усть-Урту идет навстречу русским целая армия хивинцев под начальством самого хана, находившиеся в отряде киргизы задумали совершить побег, и действительно в одну ночь большая часть их покинула отряд. Беглецов однако поймали скоро и возвратили в лагерь, но они упорно отказывались следовать за отрядом; к ним примкнули и прочие киргизы. Увещания к повиновению оказались безуспешными; тогда Перовский приказал расстрелять трех киргиз, и дисциплина восстановилась.

После двухнедельной остановки отряд снова двинулся в дальнейший путь к Ак-Булакскому укреплению. Предстояло пройти еще 160 верст, между тем каждый день продолжались страшнейшие бураны, свойственные лишь здешним необозримым степям, когда среди белого дня не видно Божьего света.

Во время этого движения пало 1500 верблюдов и до 2500 брошено за полною негодностью. Люди, утопая в снегу, приходили в изнеможение. Артиллерия, следовавшая до Эмбы на верблюдах, теперь шла на лошадях; завязнувшие в сугробах орудия часто приходилось вытаскивать людьми. 25 января отряд кое-как добрался до Ак-Булакского укрепления, где не оказалось ни сена, ни топлива, а морозы стояли жестокие. Проверив наличность людей, провианта, лошадей и верблюдов, Перовский увидел, что в отряде большой недостаток в людях и провианте и еще больший в лошадях и верблюдах. Ввиду такого положения он 1-го февраля принужден был издать приказ ― немедленно собираться к обратному движению. При выступлении отряда весь лес из устроенных в Ак-Булаке укреплений (рамы, косяки, подпорки и проч.) был взят с собой на топливо. Девятого февраля поднялся сильный ветер, и мороз к вечеру достиг 27 градусов. Двигаться не было никакой возможности. В эту ночь замерзло 30 солдат. В Эмбенском укреплении, по случаю уничтожения там продовольственных запасов в передний путь, колонны не могли остановиться лагерем, а двинулись далее на реку Темир, где можно было достать топливо и имелся подножный корм. Бураны и морозы не прекращались и в течение всего марта, почему войска возвратились в Оренбург только 8 июня. Так закончился злополучный хивинский поход 1839―1840 года, во время которого умерло 11 офицеров и до 3-х тыс. нижних чинов; из числа 2000 сопровождавших отряды киргиз добрую половину постигла та же печальная участь.

К несчастному хивинскому походу писатель И. Н. Захарьин (Якунин) и местный летописец И. В. Чернов добавляют еще присутствие в отряде Перовского двух злых гениев: начальника 1-й колонны башкирского полка Циолковского и Оренбургского купца Зайчикова.

Первый из них Станислав Циолковский, поляк по происхождению, по рассказам попал в Оренбург вскоре после польского мятежа 1831 года в качестве ссыльного полковника польских войск; сильно скомпрометированный, он от природы был человек злой, мстительный и крайне жестокосердный; офицеры его ненавидели, солдаты боялись и тряслись при одном его приближении. Он вошел в доверие молодого губернатора Перовского и произведен в чин генерал-майора. Когда началась гибель отряда, то Циолковский не скрывал своего злорадства. Нижние чины, по приказанию Циолковского, за малейшую оплошность (ружье, не поставленное в козлы, а приложенное к тюку, оторванная на шинели пуговица, лошадь не в путах, поставленная косо джуламейка и проч.) были жестоко наказываемы. Их раздевали донага и били плетьми на 35-градусном морозе. Он особенно мучил и истязал заслуженных солдат и унтер-офицеров, имевших серебряный крест за взятие Варшавы. Редкий день обходился без того, чтобы наказано было, и при том жестоко, менее 25 человек, а иногда число наказанных доходило до 50 человек. Ни в чем неповинному, заслуженному фельдфебелю Есыреву, по приказанию Циолковского, дано более 250 нагаек, между тем как за самые жестокие уголовные преступления (например, за отцеубийство) суровые законы того времени присуждали виновных к 101 удару кнутом. Когда узнал об этом Перовский, то решил наконец сместить этого варвара. В отставке Циолковский жил в деревне своей жены в Оренбургском уезде и за жестокость обращения с своими крепостными был убит ими в 1841 или 1842 году.

Оренбургский купец М. Зайчиков имел в разных местностях Оренбургского края несколько тысяч десятин земли и занимался хлебопашеством. Во время жнитва приказчики Зайчикова, каждый раз все разные, ездили в Бузулукский и Николаевский уезды Самарской губернии и по окраинам Оренбургского уезда, нанимали людей, давая им хорошие цены и выдавая крупные задатки; затем людей этих заставляли жать хлеб, укладывая на ночь спать в отдельные сараи. В одну из ночей киргизы, по заранее условленному плану, окружали со всех сторон сарай, связывали пленным руки и гнали их пред собою, как скот, в Хиву для продажи. Приказчики оказывались утром тоже связанными по рукам и ногам, и все дело сваливали на хищников-киргиз.

Во время хивинского похода этот самый Зайчиков был маркитантом отряда, и вот какие брал он с офицеров деньги: фунт баранок, стоивший в Оренбурге 3 коп., Зайчиков продавал по 50 коп., четвертка табаку Жукова вместо 15 коп. продавалась по 1 руб.; бутылка водки вместо 35 коп. ассигнациями или 10 коп. на серебро продавалась по 1 руб. 50 коп. ассигнациями.

Неудачный поход в Хиву Перовского дал, однако, совершенно неожиданно желаемые результаты. Летом 1840 года хивинский хан на выкуп арестованных в Оренбурге купцов прислал 116 человек обоего пола русских пленных, томившихся долгие годы в Хиве в неволе, а в конце того же 1840 года и в январе 1841 года прибыли в Оренбург и все наши пленные, после чего задержанные перед походом в Оренбурге хивинские купцы были освобождены.

Интересна встреча в Оренбурге русских пленных. Для них устроено было особое торжество: в их присутствии был отслужен благодарственный молебен и затем дан был для них обед на открытом воздухе. Посмотреть на освобожденных собралось полгорода, и в это время разыгрывались тяжелые и полные глубокого трагизма сцены: в седом сгорбленном старике женщина едва узнала своего красавца мужа, уведенного в Хиву 25 лет тому назад; во взрослом парне, «уже омусульманившемся», старуха-мать узнала по имени или по каким-нибудь особым внешним приметам своего дорогого сына, схваченного киргизами десятилетним мальчиком и проданного в Хиву...

В 1843 году 19 апреля Оренбург праздновал столетие своего существования.

В 1844 году в Оренбурге заложен, а в 1847 году 16 ноября освящен католический костел.

В 1845 году по распоряжению военного губернатора Обручева в киргизской степи устроены опорные пункты в виде укреплений: Оренбургское на реке Тургае (ныне город Тургай той же области), Уральское на реке Иргизе (ныне город Иргиз той же области); в 1847 году ― форт Карабутак (той же области) и Раимское укрепление в низовьях реки Сыр-Дарьи, в расстоянии 933 верст от Оренбурга.

В том же 1847 году в Оренбурге на Госпитальной площади открыта была фельдшерская школа для киргизских детей, впоследствии упраздненная.

С 1839 по 1847 год в киргизской степи происходили волнения, вызванные султаном Кенисарою Касымовым. Честолюбивый и храбрый Кенисара, по-видимому, задумал восстановить в своем лице ханскую власть, замененную с 1824 года султанами-правителями, и затем, с увеличением своих приверженцев, начать борьбу за независимость киргизских орд. Непокорных ему киргиз преследовал силою оружия, сопровождая свои набеги убийствами, грабежом и захватом пленных. К подавлению мятежа начальники Оренбургского края принимали различные меры, но все они оказались напрасными. Кенисара усыплял бдительность начальников мнимою покорностью, а в поисках за ним был неуловим. Волнения прекратились только со смертью Кенисары, убитого в одной стычке с кара-киргизами. Память о Кенисаре среди киргиз сохраняется и доныне в народных легендах и патриотических песнях.

В 1847 году в июне приехал в Оренбург ссыльным известный малороссийский поэт Т. Г. Шевченко, отправленный потом солдатом в Орскую крепость.

В 1848 году при Оренбургском войсковом правлении учреждена типография.

В том же 1848 году в Оренбурге свирепствовала холерная эпидемия, которая была ужасна. Старожилы рассказывают, что люди умирали на улицах, и все, кто только мог, убегали из города. Холера уничтожила около половины всего населения Оренбурга. Жара достигала 40 и более градусов.

В 1850 году часть Оренбургского края отошла в открываемую Самарскую губернию.

В 1851 году 26 марта В. А. Перовский снова занял в Оренбурге пост главного начальника края с переименованием в Оренбургского и Самарского генерал-губернатора.

В половине мая 1853 года Перовский предпринял знаменитый Кокандский поход ― вглубь степей, следуя из Оренбурга по реке Илеку на укрепления: Карабутак, Уральское, Раим, и через пески Кара-Кумы достиг до берегов Аральского моря, близ устьев реки Сыр-Дарьи; затем взял с бою кокандские укрепления Чим, Кош и Кумыш-Курган, расположенный на Сыр-Дарье. Двадцать восьмого июля взял штурмом сильную кокандскую крепость Ак-Мечетъ, защищаемую 20-ю тыс. кокандских войск.

В увековечение этого подвига названная крепость 31 августа того же 1853 года по Высочайшему повелению переименована в форт Перовский (ныне город Перовск Сыр-Дарьинской области), а сам Перовский возведен в графское достоинство. Впоследствии из новых укреплений, расположенных по Сыру, образована Сыр-Дарьинская пограничная линия со штаб-квартирой в форте Перовском.

Взятием Ак-Мечети и устройством Сыр-Дарьинской линии было положено прочное начало к покорению кокандского ханства, обеспечено поступательное движение русских вглубь Азии, завершившееся впоследствии окончательным присоединением кокандского ханства и завоеванием всего Туркестанского края.

Бывшая в 1854 году холера за один месяц унесла в Оренбурге 700 человек.

В том же 1854 году старанием председателя Оренбургской пограничной комиссии Григорьева при канцелярии генерал-губернатора заведена библиотека, вполне приноровленная к изучению Оренбургского края, легшая в основу публичной библиотеки.

С 1856 года установлен ежегодный взнос в Оренбург чудотворной Казанской (Табынской) иконы Богоматери.

В том же году выстроено здание для музея и архива, впоследствии обращенное в гауптвахту.

В 1858 году по проекту Оренбургского и Самарского генерал-губернатора А. А. Катенина открыт по киргизской степи первый почтовый тракт от города Орска до Уральского укрепления (ныне город Иргиз), продолженный в 1862 году до форта № 1, нынешнего города Казалинска Сыр-Дарьинской области.

В 1859 году по ходатайству того же Катенина управление степью зауральных киргиз или Малой Орды передано из министерства иностранных дел в ведомство министерства внутренних дел с переименованием пограничной комиссии в Тургайское областное правление.

В том же 1859 году 21 марта последовало Высочайшее повеление о разделении Оренбургской епархии на Уфимскую и Оренбургскую с учреждением в Оренбурге особой епископской кафедры, на какую назначен Уфимский епископ Антоний (Радонежский). В состав новой епархии вошли: Оренбургская губерния и области Уральская и Тургайская, вследствие чего местный епископ получил титул Оренбургского и Уральского.

В 1860 году 21 июля сильный пожар истребил ½ всех городских зданий города Оренбурга.

В том же 1860 году на должность Оренбургского и Самарского генерал-губернатора поступил А. П. Безак, по распоряжению которого в том же году срыты были куртины крепостного вала, а на Форштадтской площади устроены Константиновские казармы.

В 1861 году последовало разрешение киргизам заводиться прочною оседлостью и заниматься хлебопашеством, вследствие чего население северной части степи, нынешние Кустанайский и Актюбинский уезды Тургайской области, превратилось из кочевого в полуоседлое и перешло от исключительного занятия скотоводством к земледелию.

В 1862 году 11 июля состоялся указ об упразднении Оренбургской крепости ― как утратившей свое значение.

В том же 1862 году, по ходатайству епископа Антония, в Оренбурге открыто духовное училище.

В том же году открыл свои действия комитет вспомоществования бедным города Оренбурга.

А. П. Безаку Оренбург обязан устройством в нем водопровода, городских «Александровских» общественных бань, ― на постройку которых употреблено около 50 тыс. рублей, ― и Александровского сквера.

В 1864 году 1 июля Оренбург пострадал от большого пожара, уничтожившего в старой слободке 600 домов. Имущественные убытки этого пожара выразились в сумме 692.894 руб. 85 коп. Погорельцам выдавалось пособие из государственного казначейства, городских сумм и из частных пожертвований на сумму 28.328 руб.; кроме денежных пособий, пострадавшим от пожара выдавался строевой лес.

В том же 1864 году 17 июня в Оренбурге учрежден городской общественный банк и возникло физико-медицинское общество.

В том же году Оренбургскому и Самарскому генерал-губернатору подчинено управление киргизами Сыр-Дарьинской линии, затем линия эта вошла в состав Туркестанской области с подчинением тому же генерал-губернатору (указ 12 февраля 1865 года).

В декабре того же 1864 года вместо Безака на должность Оренбургского генерал-губернатора назначен Н. А. Крыжановский, причем титул «и Самарского» был уничтожен, так как Самарская губерния была изъята из ведения начальника Оренбургского края (указ 2 февраля 1865 года).

Н. А. Крыжановский.

В 1865 году 5 мая Оренбургский край разделился еще на две губернии: Уфимскую и Оренбургскую. По приезде Крыжановского в Оренбурге открыты губернские учреждения: губернское правление, казенная и судебная палаты. Первым Оренбургским гражданским губернатором назначен Боборыкин.

В том же 1865 году открыт Оренбургский военный округ, и Крыжановский назначен командующим войсками того округа.

В том же году открыта Оренбургская губернская типография, а на Форштадтской площади произведена постройка двух обширных казарм и тем самым навсегда прекращена надобность отводить солдатам квартиры в частных домах; в том же году заложен архиерейский дом, оконченный постройкой в 1868 году.

В 1866 году в Оренбурге открыт губернский статистический комитет и стали издаваться «Оренбургские губернские ведомости», тогда же 15 ноября последовало открытие Оренбургского государственного банка.

В 1867 году Высочайше утвержден герб города Оренбурга, открыты Оренбургский отдел Императорского Русского Географического Общества и первая женская гимназия.

В том же 1867 году в видах противодействия расколу на Маяке основан мужской Богодуховский общежительный монастырь. Для открытия монастыря городское общество уступило 10 десятин земли.

В 1868 году в тех же видах возник Успенский женский монастырь, существовавший ранее под именем женской общины; в 1872 году переименован в общежительный.

С того же 1868 года в Оренбурге отдельными выпусками, раз в год, стали выходить издания статистического комитета под названиями «Памятная книжка Оренбургской губернии», «Справочная книжка» и «Адрес-календарь».

В 1868 году новолинейные казаки станиц Наследницкой, Кваркенской и других, Орского уезда, киргизы ближайших и дальних аулов, а равно и самые обыватели Орска встревожены были распространившимся слухом о разбойных нападениях Садыка, сына известного в 1840-х годах султана Кенисары. В ожидании нападения Садыка казачьи поселки, огородившись бревнами, телегами, рыдванами, боронами, разными коробами и другими предметами, вооружались кто чем мог: ружьями, пиками, пистолетами, топорами, дубинами и железными вилами. По ночам поселки охранялись часовыми. Киргизы большими шайками собирались на совещания «что делать»: покориться ли Садыку или оказать ему сопротивление? В это время для проверки слухов послан был в степь отважный Иргизский воинский начальник Вогак, который, по его словам, один без всякой охраны, с одной ногайкой в руке, на своем борзом коне объехал несколько аулов, разгоняя киргизские скопища и приказывая им заниматься своими обычными делами, так как тревога оказалась напрасною.

В том же 1868 году по ходатайству Крыжановского заведена в Оренбурге первая мужская гимназия. Здание гимназии заложено в присутствии Великого князя Владимира Александровича. По его же, Крыжановского, ходатайству заведено юнкерское училище и военная прогимназия, преобразованная в 1887 году во 2-й Оренбургский кадетский корпус. Экзерциргауз переделан в городской театр.

В том же году, по образовании соседних областей Уральской, Тургайской, Акмолинской и Семипалатинской, две первые подчинены были Оренбургскому генерал-губернатору, причем местопребывание управления Тургайской области, до перенесения его внутрь киргизской степи, оставлено временно и доныне находится в Оренбурге. Тогда же по ходатайству Крыжановского уничтожены пограничные с киргизами таможни и отменены пошлины, что весьма много содействовало быстрому развитию торговли и увеличению почти в пять раз городских доходов Оренбурга.

В 1869 году от Оренбургского края окончательно выделились и получили самостоятельное управление названные области: Тургайская (5 февраля) и Уральская (6 марта).

В 1870 году 1 сентября открыто Оренбургское ремесленное училище.

С того же 1870 года стали выходить «Записки Оренбургского отдела Императорского Русского Географического Общества», коих вышло четыре выпуска. Последний выпуск «Записок» вышел в 1875 году, а после стали издаваться «Известия».

В 1871 году в Оренбурге введено городовое положение и сделано однодневное исчисление жителей.

В том же 1871 году, по ходатайству Крыжановского, начата постройкой и окончена в 1876 году от Самары до Оренбурга железная дорога.

В 1872 году 11 июля открыт детский приют Св. Ольги.

В том же 1872 году 17 ноября на месте временной больницы для башкир открыта губернская больница приказа общественного призрения (ныне губернская земская).

С 1 января 1873 года стали издаваться «Оренбургские епархиальные ведомости», возникновением своим обязанные бывшему секретарю Оренбургской духовной консистории И. И. Евфимовскому-Мировицкому. В том же году учрежден Оренбургский епархиальный комитет православного миссионерского общества.

Прошло 33 года со времени зимнего похода в Хиву, но нравы руководителей хивинской политики и их недоброжелательные отношения к России не изменились за это время к лучшему; подучаемые иноземными советниками, они, напротив, становились год от года хуже и хуже. Когда мера русского долготерпения, наконец, истощилась, в 1873 году предпринят был последний, знаменитый поход в Хиву под общим начальством Туркестанского генерал-губернатора К. П. Кауфмана. Неудачная экспедиция Перовского в Хиву научила, когда и как снаряжать походы в Среднюю Азию, и наученный горьким опытом зимнего похода 1839 года Кауфман выступил в степь по стаянии снегов, раннею весною.

В состав действующего отряда войска выступили из 4-х пунктов: из Туркестанского военного округа прямо на Хиву через Голодную степь; из Кавказского округа один отряд из Баку чрез Красноводск, другой из Ново-Петровского; с Оренбургской линии из городов Орска, Уральска и Оренбурга три эшелона.

Оренбургский отряд состоял из двух Оренбургских линейных батальонов, четырех сотен Оренбургских и двух сотен уральских казаков, одной конно-артиллерийской батареи Оренбургского войска и нескольких орудий пешей крепостной артиллерии. Войска эти направились к Аральскому морю, куда дошли благополучно и взяли Хиву до прибытия ташкентцев и кавказцев. Все томившиеся там в неволе русские подданные, и в том числе киргизы, освобождены из плена.

За время управления краем Н. А. Крыжановского, при походах в Среднюю Азию были взяты следующие города и укрепления: Ниазбек, Чиназ, Ташкент (Н. Г. Черняев(sic)), Нау, Ходжент, Аратюбе и Джюзак, последний при участии самого Крыжановского.

К. П. Кауфман еще в 1868 году взял старую столицу Бухары ― Самарканд, в 1873 году, как уже замечено, ― Хиву ― главный город ханства. В 1876 году присоединено к России Кокандское ханство, из которого образовалась Ферганская область, а впоследствии тем же Кауфманом подчинены России воинственные туркмены, мервцы и текинцы. Теперь Хива и Бухара находятся в зависимом отношении к России и платят ей дань. Хивинский хан ― подданный русского Государя, генерал-лейтенант Оренбургского казачьего войска и носит титул светлости.

В 1875 году 1 января заботами и стараниями Крыжановского открыт Оренбургский учебный округ, в состав которого вошли губернии Оренбургская, Уфимская и Пермская и области Уральская и Тургайская. Первым попечителем округа назначен П. А. Лавровский.

В том же 1875 году по ходатайству Крыжановского открыта повсеместная в России подписка на сооружение в Оренбурге кафедрального собора.

В том же году в Оренбурге открыто Общество взаимопомощи учащим и учившим в Оренбургской губернии.

С 1 января 1876 года стала издаваться еженедельная общественная и литературная газета «Оренбургский листок» под редакцией бывшего правителя дел канцелярии попечителя Оренбургского учебного округа И. И. Евфимовского-Мировицкого, просуществовавшая 30 лет.

В том же 1876 году Оренбургский Богодуховский монастырь возведен во 2-й класс.

В том же году последовало открытие операций Оренбургского общества взаимного кредита.

В том же 1876 году по присоединении к России Кокандского ханства в Оренбурге поселился в качестве почетного пленника последний верховный правитель этого ханства Худояр-хан, который приобрел здесь покупкою собственный дом на Водяной улице (ныне г-жи Жанколя, заново перестроенный), и затем в 1877 году, соскучившись по родным степям, безвозвратно бежал вглубь Азии, где будто бы и был убит кокандцами.

В том же году открылось пассажирское движение по Оренбург-Самарской железной дороге.

В 1877 году последовало учреждение городской почты, открыты епархиальный свечной завод и попечительство о бедных духовного звания.

В 1878 году на улицах Оренбурга появились первые почтовые ящики, открыт учительский институт, впоследствии закрытый.

В том же 1878 году 1 ноября в Оренбурге открыт военно-окружной суд.

Весною 1879 года в Оренбурге было пять пожаров, истребивших половину города. Пожарное бедствие продолжалось целых три недели в самом городе и в слободках, а 30 апреля выгорела половина Форштадта. Особенно грандиозен был первый пожар 16 апреля, начавшийся в местности около Александровских бань. От этого пожара сильно пострадали: духовное училище, казенная палата, общественное собрание, одна мечеть, учительский институт, женские гимназия и прогимназия, дом городской думы и управы, окружной штаб, гостиный двор, городской общественный банк, Троицкая церковь, помещения общества взаимного кредита, государственного банка, богадельня, отчасти городская больница, Петропавловская церковь, военно-окружной суд и почти все гостиницы. Из горевших казенных и обывательских домов сильною бурею унесено было далеко за город много деловых бумаг и разных документов, частью найденных после за 15 и 20 верст от города по направлению к Сеитовскому посаду. Всего в течение трех недель сгорело 1355 домов, 292 лавки с кладовыми; общий убыток подсчитывался в 14.510.310 рублей. После этого пожара объявлена была всероссийская подписка в пользу погоревшего Оренбурга. Помощи оказано было много с различных сторон: Государь Император соизволил пожертвовать бедным погорельцам 10 тыс. рублей; для расходов по восстановлению пострадавших от пожара городских зданий отпущено от казны 150 тыс. рублей; были пожертвования из разных мест России со стороны городских дум и частных лиц, в количестве 33 тыс. рублей. Вообще сочувствие и участие были выказаны повсеместно, и благодаря этому обстоятельству Оренбург поправился сравнительно скоро.

В том же 1879 году в Оренбурге открыто 6-е приходское училище.

Кроме пожаров и холерных эпидемий, Оренбург не раз испытывал бедствия неурожаев.

В неурожайный 1880 год беднякам выдавалось даровое продовольствие. В открытых с февраля того года четырех бесплатных столовых ежедневно кормилось 1500 человек. Продовольственный комитет собирал пожертвования и деньгами, и съестными припасами; до 1 мая 1881 года на кормление бедных город издержал 14.958 р. 98 коп.

В 1881 году 11 июля последовало правительственное распоряжение об упразднении Оренбургского генерал-губернаторства, а на другой день, 12 июля, ― Оренбургского военного округа, который присоединен к Казанскому. С этого времени Оренбург потерял свое стратегическое значение и вошел в число заурядных губернских городов Российской Империи. «Оренбургский край» перестал фактически существовать, он стал лишь историческим термином.

Таким образом, в течение почти 140 лет своего существования (с 1743 по 1881 г.) Оренбург был и губернским городом, и областным, и уездным. Так, при образовании Оренбургской губернии в 1744 году Оренбург был губернским городом, в 1782 году, при учреждении Уфимского наместничества, назначен областным, в 1797 году вновь переименован в губернский, в 1802 году, когда административный центр перенесен был в Уфу, Оренбург стал уездным городом и до 1862 года крепостью второго класса. С 1865 года и доныне Оренбург состоит губернским городом.

Главными начальниками сперва были в Оренбургском крае «начальники Оренбургской экспедиции» и «Оренбургской комиссии», затем появились «губернаторы», они сменились «симбирскими и уфимскими генерал-губернаторами», на место их назначались «военные губернаторы», затем снова «генерал-губернаторы».

Последний Оренбургский генерал-губернатор Н. А. Крыжановский в течение 16 ½ лет своего пребывания в Оренбурге сделал для него очень много полезного и оставил по себе неизгладимую память. Оренбург обязан ему уничтожением пограничной с киргизами таможни и отменой пошлины, что, как замечено выше, весьма много содействовало быстрому развитию торговли и увеличению городских доходов, устройством добавочных казарм, открытием новых учебных заведений, заботою по сооружению кафедрального собора, постройкой железной дороги, соединяющей отдаленный Оренбург с внутренней Россией. Плодотворная для Оренбурга деятельность Крыжановского оценена по достоинству. Оренбург избрал его своим почетным гражданином, учредил стипендии его имени и вывесил портрет его в здании городского управления наравне с портретами И. И. Неплюева и известного местного благотворителя Филиппа Шапошникова.

Заканчивая летопись кровавых событий, касающихся усмирения Оренбургских кочевников и расширения Российской Империи завоеванием среднеазиатских городов, нельзя обойти молчанием и той невероятной жестокости, какую приходилось проявлять тогда русским по отношению к непокорным инородцам. Вот что, например, писал историк Петр Рычков об усмирении башкирского бунта под предводительством Каракасалы (1735―1740г.): убито и казнено 9438 человек, сослано на каторгу 3101, роздано помещикам 309, а всего 18.848 человек; сожжено 396 деревень и, прибавляет историк, цифры эти вряд ли верны, они слишком малы.

А самые казни совершались таким образом: «25 августа 1740 года по прочтении указа была совершена экзекуция, главные сообщники Каракасалы (сам он успел скрыться) в числе пяти человек были посажены на железные колья, укрепленные на высоких каменных столбах, 11 человек повешено на железные крючья за ребра, 20 человек просто повешены , двадцати одному человеку были отрублены головы»... При другой экзекуции «50 человек повешено, 301 человеку отрезаны уши и носы ― и наказанные (в таком безобразном виде) были отпущены в свои деревни».

По «Запискам» И. В. Чернова, в 1755 году во время второго башкирского бунта под предводительством Батырши для замеченных в неблагонадежности башкир близ Оренбурга на льду реки Сакмары была построена изба, предназначенная как бы для совещаний; на берег реки собирался народ. Из собранных выкликивались по именам неблагонадежные башкиры и посылались в ту избу для допроса. Как только входил башкир в избу, стоявшие внутри ее солдаты спускали его в прорубь под лед. Таким образом исчезли все входившие, и возвращавшихся не было.

В 40-х годах минувшего XIX столетия в Губерлинском казачьем поселке близ Орска проживал некий казачий полковник Дерышев, не оставивший по себе потомства, но заслуживший недобрую славу. Еще доселе не изгладилось в памяти старожилов, как Дерышев с шайкою подобных себе варваров неожиданно нападал на беззащитные и ни в чем неповинные киргизские аулы, угонял киргизский скот, а киргизских детей живыми бросал в кипящие котлы.

Во время последнего Хивинского похода (1873 год) имел место следующий случай. Капитан 2-го Оренбургского линейного батальона Кологривов, отделившись на незначительное расстояние от строя, встретил небольшую партию в 4―5 человек конных азиатцев и сделал им обычное приветствие «ару-ма» (здоров-ли). Вместо ответа варвары моментально расстреляли несчастного и ускакали по направлению в близлежащий город Мангыт. Погоня за ними не имела успеха. Оренбургские войска под начальством генерала Веревкина, приблизившись к городу, потребовали немедленной выдачи виновных. Мангытцы в паническом страхе встретили русских с хлебом-солью, приветствуя их словом «аман» (здравия желаем). Из распросов выяснилось, что виновных в убийстве русского офицера в городе нет, и что убийцы его ― туркмены, нанятые хивинским ханом для защиты своих владений от нашествия России. Удовлетворившись объяснением, отряд Веревкина двинулся в дальнейший путь.

Совершенно иначе взглянул на этот несчастный случай следовавший с Кавказа чрез Мангышлак отряд под начальством полковника Ломакина. Озлобленные известием о варварском убийстве Кологривова, кавказцы порешили истребить поголовно всех жителей Мангыта, поджечь город со всех сторон и все городские постройки сравнять с земной поверхностью. Начался разгром города; глинобитные его постройки, однако, не поддались пожару. Заслышав позади себя канонаду, Веревкин распорядился остановить бессмысленное побоище. При всем том в Мангыте погибло до 1500 человек, может быть, ни в чем неповинных жителей.

Впоследствии мангытцы говорили, что Аллах наказал их за прежние грехи: убийство в давнее время русского полководца Бековича-Черкасского и поголовное истребление его отряда.

Жестокое было время и ― слава Богу ― кануло оно в вечность.

Окончились кровавые войны, башкиры и киргизы навсегда присмирели. И надо им отдать справедливость, особенно первым, с достойною удивления храбростью они защищали свою свободу и вольности. Осталось теперь всем этим народам под эгидой русской державы стремиться к лучшему будущему...

Киргизы.

Киргизский аул (кочевка).

Киргизские дети в национальных костюмах.

Верблюды, запряженные в плуг.

С упразднением генерал-губернаторства Оренбург потерял свой воинственный облик, но просветительные начинания, эти спутники великой эпохи реформ, благодаря ранее возбужденным ходатайствам последнего Оренбургского генерал-губернатора Крыжановского, постепенно стали развиваться. И вообще с упразднением генерал-губернаторства культурный рост Оренбурга не остановился. Радостные события, как и прежде, стали чередоваться с печальными.

В 1882 году бывшее в Оренбурге уездное училище преобразовано в городское трехклассное с 6-годичным курсом (ныне первое высшее начальное училище).

В том же 1882 году открыта Александровская лечебница для приходящих.

В том же году прибыл в Оренбург известный герой М. Г. Черняев.

В 1883 году для образования киргизского юношества заведено в городе Орске русско-киргизское училище, а во дворе учительского института (ныне реальное училище) в Оренбурге устроена метеорологическая станция.

В 1884 году поведено на счет пожертвованных гражданами Оренбурга в 1879 году 2-х тыс. рублей учредить в приюте Св. Ольги две стипендии имени Императора Александра II.

В том же 1884 году 25 августа открыта духовная семинария, а 2 ноября ― Оренбургское отделение Волжско-Камского банка.

В 1885 году учрежден Оренбургский отдел Императорского Российского общества садоводства, а 9 мая того же года открыто отделение Крестьянского банка.

В 1886 году 2 мая в ограде магометанской соборной мечети были собраны проститутки из магометанок; они были поставлены на колени пред ахуном и муллами; последние читали им проповеди, в течение пяти часов. После обещания «впредь не грешить, а выйти замуж и жить честно» они вернулись в свои семьи, и купец М. Г. Хусаинов повыдавал их замуж.

В том же году 8 сентября совершена закладка нового кафедрального собора.

В том же году по инициативе бывшего Оренбургского епископа Макария возникло Михайло-Архангельское братство с просветительными и благотворительными целями, главным образом по обращению в православие раскольников.

В том же году происходила однодневная перепись жителей города Оренбурга.

В 1887 году весною во время разлива реки Урала было сильное наводнение. Вода доходила до менового двора. Было затоплено свыше 800 домов в 3-й части города; многие дома были унесены водою.

В том же году братьями Деевыми близ Покровской церкви устроена богадельня. Замечен наплыв евреев, которые массами приезжали в Оренбург по железной дороге.

Шестнадцатого октября того же года в Оренбурге открыт переселенческий дом, а 9 декабря учреждена Ученая Архивная Комиссия на предмет научной разработки дел бывшего генерал-губернаторского архива.

В 1888 году открыта городская общественная библиотека.

Девятнадцатого февраля того же года возникли общество взаимного вспомоществования приказчиков города Оренбурга, городская бесплатная столовая для неимущих.

В том же 1888 году в Оренбурге при сильном ветре вспыхнул огромный пожар, истребивший в Старой и Новой слободках более 2 тыс. домов. Многие погорельцы, спасаясь со своим скарбом от пожара, обитали несколько дней под открытым небом на Конно-Сенной площади близ христианских кладбищ. Государь Император благоволил пожертвовать погорельцам 25 тыс. руб.; из казны на тот же предмет было отпущено 10 тыс. руб.

В 1889 году 3 сентября открыто епархиальное женское училище и переведена из Орска в Оренбург русско-киргизская учительская школа.

В январе 1891 года в Оренбурге открыт дом неимущих, 9 марта того же года на Гостинодворской улице построена мечеть и при ней медресе.

В том же 1891 году 27 июля состоялся торжественный въезд в Оренбург Государя Наследника и Цесаревича (ныне благополучно царствующего Государя Императора) Николая Александровича, посетившего Оренбург после путешествия своего по Японии и Китаю.

В том же 1891 году в Оренбурге стали издаваться «Тургайские областные ведомости» (с отделами официальным и неофициальным) под редакцией И. И. Крафта.

В том же году в Оренбурге открыто общество потребителей.

В том же году Оренбург постигло новое бедствие в виде сильного неурожая. Тогда на помощь голодающему люду пришла частная благотворительность, открывшая ряд столовых, где кормились сотни и тысячи бедняков.

В следующем 1892 году в Оренбурге свирепствовала холерная эпидемия, первою жертвою которой стал знаменитый в свое время выдающимися голосовыми средствами Оренбургский протодьякон А. Виноградов, первый со времени учреждения Оренбургской епархии. Некоторые городские обыватели из боязни заражения холерой по целым суткам не показывались на улицу и в домах своих закрывали оконные ставни и запирали двери, опрыскивались французским скипидаром, пили отварную воду и перцовку, а заболевшие лечились продаваемой из аптек «баклановкой». Многие в ожидании смерти составляли духовные завещания, исповедывались и приобщались Св. Тайн, другие же партиями устраивали по ночам нечто вроде крестных ходов, обходя окраины города с иконами и молитвенными песнопениями. То же самое совершали и старообрядцы, а вслед за ними, по своим обрядам, и местные магометане с муллами во главе; татары вдоль улиц ходили молча, но на перекрестках что-то заунывно пели. Все это наводило страх и уныние на прочих обывателей. Несмотря на предупредительные санитарно-исполнительной комиссии меры (очистка города, надзор за приезжими, за базарами, осмотр домов и проч.), в Оренбурге в холерную эпидемию 1892 года умерло 1652 человека, причем городская дума израсходовала на содержание врачей, больниц, дезинфекционного отряда, санитарного надзора, на усиление содержания полиции, на содержание чайных, канцелярий, на гробы, могилы, телеги и проч. 35.683 руб. 76 коп., сверх того московским благотворительным комитетом было прислано на лечение 5 тыс. руб.

В том же 1892 году близ вокзала Ташкентской железной дороги начата постройка элеватора, в том же году открылось общество вспомоществования нуждающимся жителям города Оренбурга, в том же году появилась газета «Оренбургский край», выходившая три раза в неделю; просуществовала она всего два года.

В 1893 году в Тургайской области формально учреждена Оренбургская киргизская миссия, а в Оренбурге положено начало оперных спектаклей

В том же 1893 году в Оренбурге открыты первая мужская, вторая и третья женские воскресные школы, в том же году 6 марта последовало распоряжение министра внутренних дел, чтобы к 1 ноября остались на жительстве в Оренбургской губернии лишь те евреи, которые по закону имеют право жить вне черты еврейской оседлости, остальные все к этому сроку должны быть выселены из пределов губернии; в том же году в Оренбурге учреждено общество вспомоществования беднейшим ученикам городских приходских училищ; приказано рассаживать деревья против домов по линии тротуаров, что, однако, не сделано; в том же году открыт адресный стол. В том же году городскою думою отведено городское место на берегу реки Урала близ духовной семинарии в количестве 7800 сажен для подвижных игр и зимнего катка, названное Марсовым полем.

В 1894 году открыты реальное училище, второе городское трехклассное училище, названное Владимирским, и окружной суд. Шестнадцатого октября того же года открыто отделение Русского торгово-промышленного банка.

С того же 1894 года действует образцовая городская скотобойня.

В 1895 года открыта микроскопическая станция.

В том же 1895 году освящен новоустроенный кафедральный собор и открыта община

В том же году 1 января вышел первый номер иллюстрированной «Тургайской газеты», как неофициальная часть «Тургайских областных ведомостей».

В 1896 году стала ежедневно издаваться общественно-литературно-политическая «Оренбургская газета» в виде прибавления к неофициальной части «Губернских ведомостей», существующая и доныне как самостоятельная.

В том же 1896 году последовало открытие в Оренбурге городского ломбарда и народной чайной, в городской думе решен вопрос об электрическом освещении. В том же году открыты были педагогические курсы для учителей казачьих школ. После годичного перерыва вновь открыт Коммерческий клуб.

В 1897 году Оренбургской Ученой Архивной Комиссией открыт музей древностей.

В том же году в Оренбурге учреждено общество содействия физическому развитию детей.

В 1898 году в Оренбурге устроен правительственный телефон и открыт книжный склад при библиотеке комитета попечительства о народной трезвости.

В том же 1898 году, 31 декабря, Государь Император Николай Александрович разрешил сбор пожертвований на сооружение в Оренбурге памятника И. И. Неплюеву, как организатору Оренбургского края.

В 1900 году в Оренбурге был устроен первый детский праздник древонасаждения на Марсовом поле, состоялось открытие действий вольно-пожарного общества и третьей спасательной станции на реке Урале.

XX столетие

Новое столетие началось хорошим предзнаменованием для культурного развития соседнего населения зауральной степи.

В начале 1901 года Высочайше разрешено провести железную дорогу от Оренбурга до Ташкента (около 1900 верст) через области Тургайскую, Сыр-Дарьинскую и Туркестанскую, а в следующем 1902 году, 6 июня, пошел уже первый поезд по Оренбург-Ташкентской железной дороге. И как во времена давно минувшие двигались с востока на запад кочевые народы Азии, так ныне из внутренней России устремились в Азию русские переселенцы. Там, где еще недавно на пространстве сотен верст нельзя было встретить живой души, в настоящее время выросли огромные поселения сельских хозяев, и жизнь в пустынных киргизских степях стала заметно оживать. И вот только теперь, в начале XX столетия, вполне осуществилась мысль преобразователя России Петра Великого об открытии ключа и ворот в Среднюю Азию «для торговли и других сношений».

Киргизский джигит, старающийся обогнать поезд железной дороги.

Переселенческая волна отчасти коснулась и Оренбурга, который с каждым годом стал увеличиваться количеством народонаселения. На окраинах города возникли новые улицы, новые церкви и татарские мечети, в самом городе вместо некоторых неприглядных лачуг появились большие каменные дома в два, три и четыре этажа, увеличилась торговля.

В 1902 году в Оренбурге состоялся съезд духовенства Оренбургской епархии для решения некоторых епархиальных вопросов.

В том же году открыто Оренбургское отделение ветеринарного общества.

В том же 1902 году состоялся праздник древонасаждения Оренбургских городских приходских училищ, после чего на Деевской площади появился Ученический сквер. Этим сквером положено начало праздникам древонасаждения, которые с того времени регулярно производятся городским самоуправлением, ежегодно ассигнующим на них определенную сумму, при помощи учеников и учениц городских начальных школ.

Бурные 1905 и 1906 годы, всколыхнувшие почти всю Россию, не миновали и города Оренбурга. Несчастная война с японцами, а затем объявление Высочайшего манифеста от 17 октября 1905 года, взволновали мирный доселе Оренбург. В 1905 году здесь впервые заговорили о конституции, образовались разные политические союзы и партии, появились новые газеты: «Наш край» и «Степь». Эти две газеты до известной степени явились органами левых партий. Конституционно-демократическая партия имела уже свой орган под названием «Оренбургский край». «Союз 17 октября» издавал во время предвыборной кампании свой орган «Голос Оренбурга». Было выпущено несколько номеров вечерней газеты «Вечерняя почта» с телеграфными известиями о думских заседаниях. Союз русского народа издавал газету «Правый путь». В то же время народились три юмористических журнала: «Кобылка», «Саранча» (прогрессивные) и «Скворец» (консервативный).

В 1906 году во многие обывательские дома подбрасывались прокламации, возбуждавшие к ниспровержению государственного строя, к требованию от правительства разных свобод, к неповиновению властям и проч. На некоторых городских площадях и в зауральной роще устраивались народные сходки, иногда раздавались смелые возгласы: «Не нужно нам ни Бога, ни царя, ни попов и никакого начальства», а татары возражали: «Если вам царь не нужен, то отдайте его нам». Серая народная толпа на этих митингах выкрикивала: «Ура батюшке царю! Ура матушке конституции!»

Красноречие ораторов не обошлось, однако, без неприятных последствий. Прежде всего остановились железнодорожное движение и прием корреспонденции в почтовой конторе, так как служащие дороги объявили забастовку, вследствие чего правительственные учреждения, должностные и частные лица вынуждены были казенные пакеты и всякую корреспонденцию отправлять чрез уездное полицейское управление. Затем некоторые ораторы за свои возмутительные речи получили от политических противников побои, другие были посажены под арест в так называемую «Беловку». На другой или третий день после этого на освобождение заключенных двинулись к тюрьме их единомышленники и другие из любопытства. Тюремная стража сделала в осаждавших несколько ружейных выстрелов, причем в толпе оказалось двое раненых. Заслышав выстрелы, к тюрьме, по распоряжению местных властей, прискакали из Форштадта казаки и нагайками разогнали толпу сознательных освободителей и бессознательных зевак.

Девятнадцатое число октября 1906 года нужно считать днем восстановления в Оренбурге народного успокоения. В этот день многочисленная толпа устроила по городским улицам шествие с красными флагами, врученными уличным мальчишкам, другая же не менее многочисленная толпа с иконами и портретом Государя Императора вмешалась в первую. Шествие остановилось на соборной площади, куда потребована была обносимая по домам соборным причтом Табынская икона Богоматери для служения молебна. При появлении всеми чтимой святой иконы народ обнажил головы, наступила мертвая тишина. Из толпы выдвинулись человек 20 любителей церковного пения, которые стройно и громогласно выкрикивали: «Пресвятая Богородица, спаси нас». В конце молебна, по возглашению диакона, народ пал на колена, а священник во всеуслышанье прочитал известную молитву за царя, военачальников, градоначальников, христолюбивое воинство и всех православных христиан; затем провозглашено было царское многолетие, и почти весь народ грянул «Многая лета». На соборной звоннице раздался звон колоколов, которому последовали и соседние колокольни церквей Петропавловской и Вознесенской. Народ потребовал дальнейшего шествия с чудотворной иконой и портретами Государя по Николаевской улице к городскому бульвару. Образовался крестный ход. По мере дальнейшего движения толпа еще более увеличилась, а красные флаги значительно уменьшились. Шествие сопровождалось всенародным пением «Спаси, Господи, люди твоя» и русским гимном «Боже, царя храни». По пути к бульвару совершены были молебствия против Вознесенской церкви, на Думской площади и у памятника Александру I против здания 2-го кадетского корпуса; затем крестный ход при колокольном звоне направился на Толкучий рынок, к архиерейскому дому и Караван-Сараю ― квартире Оренбургского губернатора. Красные флаги мало-помалу совершенно исчезли, взволнованное обывательское море успокоилось, и жизнь Оренбурга вошла в обычную колею.

Высочайший манифест 17 октября 1905 года сильно повлиял на татарское население Оренбурга. По крайней мере, магометанский фанатизм заметно пошатнулся: молодежь безбоязненно стала знакомиться с русской литературой, а женщины в большинстве сбросили свои чадры ― лицевые покрывала. Впоследствии в Оренбурге появились газеты на татарском и киргизском языках, образовались магометанские труппы из мужчин и женщин, устраивающие спектакли на татарском языке. В позднейшее время группа местных мусульман подняла вопрос о необходимости открытия в Оренбурге мусульманского клуба.

В 1906 году в Оренбурге открыта биржа.

Второе десятилетие текущего века ознаменовалось в Оренбурге крупными событиями: в 1913 году началась постройкой Оренбург-Орская железная дорога, имеющая служить Южно-Сибирской магистралью чрез Акмолинск до Семипалатинска, а также получено разрешение на устройство железнодорожных линий на города Уфу и Казань. Таким образом Оренбург вскоре сделается железнодорожным узлом: Уральск ― Оренбург ― Орск ― Акмолинск ― Семипалатинск, Оренбург ― Уфа, Оренбург ― Казань. В том же 1913 году в Оренбургской губернии открыто земство.

В 1914 году году Оренбургский губернатор и наказный атаман Оренбургского казачьего войска генерал-лейтенант Н. А. Сухомлинов представил министру юстиции ходатайство городской думы об открытии в Оренбурге судебной палаты.

Заканчивая летопись местных событий, нельзя обойти молчанием позднейшей новинки: возникающего по реке Уралу пароходства. Двадцать восьмого мая того же 1914 года в Оренбург прибыл из Уральска первый пароход финляндского общества братьев Лайхиа «Уралец». Течение на реке Урале, по словам владельца парохода, оказалось сильнее, чем на Волге. Грузоподъемность парохода превышает 3 тыс. пудов. Число пассажиров может быть доведено до 150 человек. Машина обладает мощностью в 35 сил. При пароходе имеется кухня и буфет. Стоимость билета первого класса 10 руб., второго ― 8 руб. и третьего ― 5 руб. Пароход предполагает посещать Оренбург раз в неделю, но в этом предположении позволительно сомневаться ввиду мелководья на реке Урале.

Девятнадцатого декабря того же 1914 года состоялось открытие пассажирского и товарного движения по Орской железной дороге.

Вообще же благосостояние Оренбурга, по-видимому, сильно возрастает. В городской думе ныне часто возникают и обсуждаются не терпящие отлагательства вопросы, но, к сожалению, затянувшаяся Вторая отечественная война (с немцами и турками) во многом тормозит ход общественных дел.

Пятого мая текущего 1915 года исполнится 50-летие (юбилей) со дня существования Оренбургской губернии в ее теперешних пределах.