— Вот здесь, — сказала она Лестеру, показывая на навес, где они работали с Шоном.
Он снял шляпу и рукавом вытер лоб. Они проделали нелегкий путь, и теперь оба тяжело дышали.
— Не знаю, — с сомнением произнес он. — Сюда трудно добраться и в хорошую погоду. А по колено в снегу… Это невозможно, особенно для такой женщины.
Глаза Сьюзен сузились, взгляд стал мрачным.
— Она была здесь. Я знаю. Именно здесь она провела эти две недели, под этим навесом, где полно дров и еды.
Лестер вздохнул.
— Вы понимаете, как близко отсюда до дома Шона?
— Да, — тихо сказала она.
— И вы утверждаете, что она потерялась нарочно. Вы понимаете, как дико это звучит?
Сьюзен спокойно кивнула.
— Возможно, поэтому такое никогда не приходило в голову Шону. Но с точки зрения Джудит это совсем не выглядит так дико. Что ей было терять? Она оказалась бывшей невестой Алекса Меркленда, осталась без денег и перспектив на будущее. Здесь же она становилась героиней, выжившей после страшной катастрофы, получающей огромные деньги за книгу и фильм — это сразу решало все ее проблемы. Единственное, что от нее требовалось, — оставаться здесь достаточно долго, чтобы ее рассказ стал по-настоящему интересным… И, конечно, сохранять вид убитой горем невесты. Только Шон знал правду об этом и мешал ей.
Лестер печально покачал головой.
— Ужасно, если вы окажетесь правы. Грустно думать, что этот мир так жесток, что люди причиняют друг другу зло намеренно.
Сьюзен слегка улыбнулась простодушию этого человека. Если бы таких людей было больше! Она смотрела на мокрые листья под ногами и думала о жестокости, которая отравляла и ее жизнь, вспоминая отца, мачеху, сестер и конечно — Шона.
— Может быть, они обыкновенные люди, — тихо сказала она. — Просто жизнь загоняет их в угол.
Лестер невесело усмехнулся, потом кивнул.
— Пойдемте?
Она задумчиво смотрела на холм, откуда открывался вид на долину, ведущую к дому Шона. Мысль, что она должна еще раз увидеть его, больше не вызывала боли.
— Я пойду к дому пешком, — сказала она. — Мне еще нужно собрать вещи.
Лестер улыбнулся ей.
— Вы уверены, что не потеряетесь?
Она улыбнулась в ответ.
— Не потеряюсь.
— Ну, хорошо. Если вам что-нибудь будет нужно, звоните. А я буду ждать, когда ваше имя появится на афишах нашего местного кинотеатра. Фильм, наверное, будет потрясающий.
— Все так говорят, — ответила она с грустью.
И пока помощник шерифа не скрылся из виду, Сьюзен смотрела ему вслед.
Дойдя до вершины холма, с которого открывался вид на долину, она села на то же самое бревно, на котором отдыхала в первый раз.
Сьюзен улыбнулась, вспоминая этот день, глядя на маленькую шумную речку внизу, изящные ивы и россыпь домиков вдали, окружавших большое одинокое здание. Рассеянно разглядывая сухие листья, приставшие к ее платью, она вспомнила о своей находке — половинке брелка — давнем подарке Алекса Меркленда своей невесте. Порывшись в кармане куртки, она извлекла золотую вещицу и, держа ее на ладони, думала, что теперь с ней делать. Вернуть ее Джудит — значит оскорбить память Алекса.
Сьюзен вздохнула и медленно поднялась. Джудит находилась здесь, в этом домике, скрываясь от помощи, которую могла получить в любой момент. И подтверждением тому — этот брелок. Теперь оставалось заставить ее признать это.
Но этим уже займется Дональд. Наконец она могла переложить эту тяжкую ответственность на его плечи. Пора ехать домой и все рассказать ему.
Спускаясь с холма в маленькую долину, она заметила перед домом вторую машину, стоящую за «роллс-ройсом». Издали ее было трудно разглядеть, но постепенно стали вырисовываться изящные очертания лимузина, и она нахмурилась.
В этом отдаленном уголке Нью-Гэмпшира никто не ездил в лимузинах. Должно быть, кто-то из города нанял машину в аэропорту.
Дональд! — подумала она и почувствовала такое облегчение, что чуть не расплакалась. Теперь ей станет не так тяжело встретиться с Шоном — рядом с ней будет человек, который ее любит. И многие другие люди тоже любят ее. Теперь и ее сердце было открыто для любви.
Это сделал Шон, подумала она. Все остальное неважно. Он научил тебя любить. Не забывай об этом.
Улыбаясь, Сьюзен перешла мостик и заспешила к дому. Она думала о том, что сейчас увидит Дональда и бросится ему на шею. Он, наверное, упадет в обморок: за все годы их знакомства они лишь обменивались рукопожатиями.
Подходя к дому, она взглянула на часы и вдруг поняла, что с тех пор, когда они с Доном утром говорили по телефону, прошло не так много времени. И он никак не мог успеть приехать в «Сыпучие Пески». Тогда кто же это? — разочарованно подумала она.
Сьюзен медленно обошла длинную черную машину и кивнула водителю. Из гостиной доносились голоса, но разобрать их было невозможно. Пока Шон занят, она может незаметно пробраться наверх и собрать вещи.
Но огромное пространство зала неожиданно усилило звук, и, не успев дойти до лестницы, Сьюзен застыла.
— Это твой единственный шанс избежать суда, Шон. И от тебя требуется только написать чек. Ну, что такое для тебя десять миллионов? Ты их даже не почувствуешь, а главное — сохранишь свое драгоценное имение.
Сьюзен сразу узнала этот голос, хотя никогда не слышала его раньше. Она закрыла глаза и представила себе фотографию ослепительной красавицы, которой он принадлежал. Это, конечно, Джудит Рентой. Но что она здесь делает?
— Мои адвокаты позаботятся об этом. — Голос Джудит прозвучал резко. Затем послышался шелест бумаг на столе. — Не волнуйся, это совершенно законная сделка. Ты даешь мне десять миллионов, а я передаю тебе все права на книгу и фильм. И делай с ними, что хочешь. Ты можешь отозвать тираж и сжечь его.
И тут раздался другой голос. Он дрожал от ярости.
— Ты думала, я не знаю, что съемки уже остановлены? Но на этот раз тебе не повезло, Джудит. Сью уже сказала мне об этом. Ты не получишь от меня ни цента…
— Сью! — Джудит произнесла ее имя так злобно, что Сьюзен невольно вздрогнула. — Так вот как зовут твою маленькую сценаристку. Когда Дональд Ньюкомб сказал мне, что он отправил сюда какую-то женщину, и что она поверила твоему рассказу, я сразу поняла, что именно здесь произошло. Чем же ты привлек ее на свою сторону, Шон? Что тебе пришлось сделать, чтобы убедить ее остановить съемки?..
— Замолчи! — прорычал он.
— Ну-ну. Я задела больное место? Тебе пришлось переспать с этой потаскушкой, да? Ты, наверное, пообещал ей разнообразные…
— Больше… ни… слова… — голос Шона звучал как струна, натянутая до отказа.
Сьюзен поежилась в наступившей тишине.
— Я просто отдам книгу другому продюсеру, Шон, — спокойно сказала Джудит. — Они выстраиваются за ней в очередь, и большинству из них наплевать, правдива она или нет, если она сделает им кассу.
— Убирайся, Джудит. Делай все, что хочешь. Мне теперь все равно.
— Тебе не будет все равно, когда фильм выйдет на экран, и все узнают, что ты предал своего драгоценного Алекса, — взвизгнула она. — И тебе будет совсем не все равно, когда суд отдаст мне все твое имущество!
Сьюзен неслышно вздохнула и подкралась поближе к двери.
— И передай своей сценаристке, что ей это даром не пройдет, пусть готовится увидеть себя на экране рядом со всемогущим, Шоном Форрестером, если она настолько глупа, что смогла поверить, будто небезразлична ему…
Сьюзен закрыла глаза. Даже постороннему понятно, какая я была дура, а теперь об этом узнают все…
— Нет! — крикнул Шон, и по дому прокатилось эхо. Наступило молчание. Когда он снова заговорил, его голос нельзя было узнать. — Ладно, Джудит. Ты выиграла. Подписывай свой контракт и давай его сюда. Завтра я перечислю деньги на твой счет.
Эта капитуляция была настолько неожиданной для Сьюзен, что она застыла в изумлении.
— Черт возьми! Так ты действительно влюбился в эту дуру? — тихо спросила Джудит.
Шона душил гнев.
— Ты никогда не сумеешь понять чувства, которые я испытываю к Сьюзен, и если ты посмеешь сказать о ней еще хоть одно слово…
— Ну, хорошо, хорошо, — пробормотала она, но затем в ее голосе послышалась горечь. — Как мне нравится это зрелище — разоблачение лицемера! Эти высокие идеалы, непогрешимая мораль — а в итоге тебя победила женщина, Шон. Ты стал дураком, когда не принял моих условий в первый раз — тебе бы это обошлось гораздо дешевле…
Но этого Сьюзен уже не слышала. В ее голове снова и снова звучали слова Шона. Она стояла, не замечая текущих по щекам слез.
Я люблю тебя, Шон Форрестер, молча произнесла она и неслышно подошла к двери. В первый и последний раз в своей жизни Сьюзен Конти собиралась выйти на сцену.
— Я хочу присутствовать при твоем разговоре с банком, — говорила Джудит.
— Отлично, — резко сказал Шон. — Пойдем в кабинет. Я позвоню сейчас.
Сьюзен вытерла слезы и широко распахнула дверь, делая вид, будто только что зашла. Шон и Джудит появились в зале, когда она закрыла за собой дверь.
— Шон, — выдохнула она. Щеки ее пылали, а глаза ярко светились.
— Сьюзен! — закричал он, бросаясь к ней, но она остановила его движением руки.
Он нахмурился. Его глаза лихорадочно блестели, и взгляд был безумным.
— Где ты была? — прошептал он. — Мне сказали, что к шерифу ты не приезжала. Я звонил везде…
У нее радостно забилось сердце.
— Да, Сью, — насмешливо протянула Джудит. — Бедный мальчик был вне себя от волнения, пока я не приехала утешить его…
— Замолчи, — резко сказал Шон, не глядя на нее.
Но Сьюзен перевела взгляд и изобразила на лице удивление.
— Вы ведь Джудит Рентой?
Джудит надменно подняла подбородок, и Сьюзен на расстоянии почувствовала всю силу ее презрения.
Она еще красивее, чем на фотографии, думала Сьюзен, чувствуя, что от напряжения у нее дрожат колени.
Подобное выражение она видела тысячу раз на лицах мачехи и сестер, и каждый раз оно вызывало острое чувство неполноценности. Сейчас она снова чувствовала себя двенадцатилетней девочкой — глупой, неловкой и некрасивой. И, глядя на Джудит Рентой, видела те же самые лица из своего прошлого… Но потом она вспомнила, что Шон любит ее, и душа ее расправилась, как крылья огромной птицы.
Джудит наконец прервала тягостное молчание.
— Так это вы — та…
— Джудит.
Голос Шона был абсолютно спокойным, но она мгновенно замолчала. Его серые глаза, не отрываясь, смотрели на Сьюзен. Она ответила на его взгляд, затем снова посмотрела на Джудит, наклонив голову, что, как она надеялась, выражало невинное любопытство.
— А зачем вы приехали?
— У нас с Шоном небольшое личное дело. К вам оно не имеет никакого отношения.
Засунув руки в карманы куртки, Сьюзен рассматривала подобающее случаю торжественное черное платье. Затем перевела взгляд на золотой брелок на тонкой цепочке. В руке она сжимала его вторую половинку.
— Я гуляла в лесу, — начала она спокойным голосом, затем нервно усмехнулась, — но очень быстро заблудилась.
Не глядя на Шона, она знала, что он смотрит на нее озадаченным и нетерпеливым взглядом.
— Хочу вам сказать, Джудит, — продолжала она, — что бы я ни думала об этой истории, я восхищаюсь вашим мужеством. Потеряться сегодня в лесу, даже на короткое время, было ужасно. Я не уверена, что смогла бы там выжить две недели.
Джудит удивленно подняла брови. Сьюзен перевела дыхание.
— Конечно, я думаю, для вас это было не так страшно — возможно, того, кто бывает там постоянно, лес встречает как старого друга.
Джудит презрительно хмыкнула.
— Вы думаете, я выжила поэтому? Единственные прогулки, которые я совершала прежде, проходили в Центральном парке Нью-Йорка. Я выжила, потому, что я из тех, кто выживает. — Она помолчала и недобро усмехнулась. — О чем, я уверена, Шон вам расскажет.
Глаза Сьюзен недоверчиво расширились.
— Но… я думала, вы знаете эти леса. Вы, наверное, гуляли там вместе с Алексом…
— Конечно нет. И если вы таким образом объясняете мое спасение, то глубоко ошибаетесь. Прогулка от самолета до этого дома — единственный случай, когда я побывала в лесу.
Сьюзен с трудом сдержала в себе поднимающееся чувство триумфа.
— В таком случае вас действительно нужно поздравить.
Красивое лицо изменило свое выражение.
— Спасибо хотя бы на этом, если вы сомневаетесь в самой книге, — резко сказала она, поворачиваясь к Шону. — Ну, хватит с меня этого! Так мы закончим наше дело или нет?
— Подождите! — Сьюзен подбежала к ним так близко, что ощутила запах духов. — Этот брелок, который вы носите…
Джудит вздрогнула и сжала его в руке, но Сьюзен успела прочитать гравировку. — «С любовью. Джудит».
— Это мой брелок! Он был на Алексе, когда тот погиб.
Шон отвернулся с нескрываемым отвращением, но Сьюзен улыбалась.
— Я знаю. Я видела такие раньше. И у вас есть другая половинка, верно?
— Была. Я потеряла ее. Наверное, во время катастрофы или, может быть, здесь в доме…
— Я нашла ее, — сказала Сьюзен с сияющим лицом.
Джудит замерла.
— Да?
Сьюзен кивнула. Счастье, любовь и радость отражались на ее лице, и она больше не скрывала этих чувств.
— Я нашла ее на опушке леса, откуда открывается вид на эту долину и виден этот дом, — сказала она. — Что вы там делали, Джудит? Сидели и наблюдали за происходящим: за поисковыми группами, вертолетами, которые кружили над лесом? Все это время вы просто спокойно жили в том домике?
Она услышала эхо своего крика и изумилась сама себе: раньше она никогда не повышала голоса. Наступила абсолютная тишина.
Лицо Джудит — смертельно бледное — выражало такую откровенную ненависть, что раньше это ужаснуло бы Сьюзен. Сейчас же она прямо и равнодушно глядела в эти полные злобы глаза.
Она медленно повернулась к Шону.
— Я думал, что ты не вернешься, — прошептал он, и она поняла, насколько ему было безразлично то, что у него происходило с Джудит. Если бы он потерял ее, все остальное не имело для него значения.
Она беспомощно пожала плечами.
— Я услышала, что говорил твой адвокат по телефону, что он советовал тебе сделать…
У него потемнело лицо.
— И ты поверила, что я это сделал.
Ее глаза умоляли о прощении.
— Да. Но даже это не изменило моих чувств к тебе. — А потом, не думая что говорит открыто в присутствии врага, она сказала: — Я так сильно люблю тебя, Шон. Кажется, я забыла сказать тебе об этом.
— Сью, — только и прошептал он.
— О, я не собираюсь все это слушать, — взвизгнула Джудит.
Но Шон и Сьюзен уже не обращали на нее внимания и не заметили, как она исчезла.
Они были слишком погружены взглядом друг в друга, слишком захвачены своей близостью. Отныне они пребывали в мирном, благословенном краю, далеком от ненависти, боли и несправедливости. Этот край Сьюзен и Шон создали любящими сердцами.