1

Трейси Соммерс была в такой ярости, что могла убить кого-нибудь, попадись он ей под руку в эту минуту. Причиной ее безудержного гнева стала статья, опубликованная в газете.

Она с решительным видом шла по коридорам издательства, и сердитый стук ее высоких каблучков, эхом раздававшийся в просторном помещении, свидетельствовал о степени бешенства, сотрясавшего ее изнутри.

Они за это ответят, думала Трейси, или она устроит им такое, что мало не покажется.

Ураганным ветром пронеслась она к двери огороженного стеклянными стенами кабинета. В редакции повисла мертвая тишина, и оцепеневшие сотрудники молча проводили ее удивленными взглядами. Никто из них не пошевелил и пальцем, чтобы остановить эту фурию, готовую смести любого, кто рискнет встать у нее на пути.

Трейси, ослепленная праведным гневом, двигалась к намеченной цели, ничего не замечая вокруг. Всем своим видом она напоминала сейчас ангела мести.

За стеклянной дверью сидел в расслабленной позе, задрав ноги на подоконник, мужчина. Его безмятежный вид еще больше взбесил Трейси.

Бренда сидит сейчас дома вся в слезах, а ему хоть бы что! — возмущенно подумала она. Он, видите ли, отдыхает! Скольких сил и нервов стоило бедняжке Бренде сгладить последствия скандала, связанного, с ее отцом. И теперь, когда ее жизнь начала постепенно налаживаться и она встретила человека, за которого могла выйти замуж, редактор этой бульварной газетенки снова вытащил полузабытую историю на свет Божий!

От злости лицо Трейси ожесточилось, но она по-прежнему оставалась поразительно красивой женщиной. Ее белокурые волосы были заплетены в косу, обнажая тонкую, нежную шею, чудесный цвет лица, унаследованный от матери-англичанки, напоминал дорогой фарфор, а синие глаза в обрамлении густых, темных ресниц и красивый рот, казалось, были созданы для того, чтобы приветливо улыбаться миру.

Но только не сегодня. Сейчас эти прекрасные глаза метали громы и молнии, а губы были сжаты в твердую, жесткую линию.

Трейси поняла, что с подругой творится что-то неладное, как только вошла в ее квартиру, и та сразу же рассказала ей о статье в газете. Бренда не хотела поднимать никакого шума, но Трейси не собиралась оставлять такое хамство без внимания. Кое-кому придется ответить за это, а уж она проследит за тем, чтобы зло было наказано.

Трейси влетела в кабинет, даже не удосужившись постучать. Мужчина, сидевший в кресле, очевидно, спал, во всяком случае, глаза его были плотно закрыты. Воспользовавшись этим обстоятельством, Трейси с минуту молча разглядывала его. На нем был приличный, но сильно помятый костюм, густые темные волосы всклокочены. К ярости молодой женщины прибавилось презрение, и, недолго думая, она с грохотом захлопнула за собой дверь кабинета.

— Какого черта?! — вздрогнув от неожиданности, произнес Роджер, недовольный тем, что потревожили его покой, и сразу почувствовал, как его голову пронзила острая боль.

С трудом разлепив серые, налитые кровью глаза, он остановил взгляд, как ему показалось, на ангеле Боттичелли. Но когда в голове у Роджера немного прояснилось, его опухшее лицо нахмурилось. Ангел, оказывается, был злой. У этого небесного создания было такое выражение лица, словно в комнате дурно пахло, причем запах этот шел именно от него, Роджера. Поскольку обычно женщины смотрели на него по-другому — зазывно улыбаясь и всячески стараясь обратить на себя его внимание, он по привычке окинул сердитую гостью оценивающим взглядом мужчины, избалованного вниманием прекрасного пола.

Она была выше среднего роста, с великолепной фигурой. От нее веяло элегантностью, безупречным вкусом и благосостоянием. Такой утонченной, волнующе красивой женщины Роджеру, вне всякого сомнения, уже давно не приходилось встречать. Чего стоили одни ее ножки…

Громкий стук каблуков вывел его из задумчивости, и, увидев, что красотка приблизилась, он встретился с ней взглядом, поморщился и снова закрыл глаза. Великолепно! В его теперешнем состоянии именно этого ему и не хватало — златовласой мегеры, которая буквально кипела от бешенства!

Черт, мне бы сейчас не помешала чашка крепкого кофе, подумал он. Какого дьявола я польстился на это дешевое виски? Но, с другой стороны, что еще оставалось делать, если опоздал на свой рейс, а в паршивом аэропорту кроме этого мерзкого пойла больше ничего не было? Последствия можно было предвидеть с самого начала. А теперь еще и эта девица…

В обычной ситуации Роджер расправил бы свой павлиний хвост, укротил гнев прекрасной незнакомки и постарался выяснить, что так вывело ее из себя. Но, поскольку за последние двое суток он спал не более четырех часов, настроения очаровывать кого бы то ни было у него не было.

— Вы что, не знаете, что принято стучать, приходя в незнакомое место? Или это правило к вам не относится? — прорычал Роджер и прикрыл ладонью глаза, которые так ломило от режущей боли, словно в каждом из них было по ведру песка.

Трейси некоторое время взирала на эти признаки морального разложения, но потом ей надоело это зрелище, и она швырнула скомканную газету на стол под нос сидевшему за ним человеку.

— Насколько я понимаю, вы — редактор этого грязного листка, — ледяным тоном проговорила она.

Роджер поднял брови и тут же пожалел об этом, потому что малейшее движение причиняло ему мучительную боль.

Должен же здесь быть хотя бы аспирин! — подумал он. Нужно заставить себя подняться с этого кресла, чтобы поискать его.

Роджер осторожно перевел взгляд с непрошеной гостьи на дверь, с обратной стороны которой висела табличка с надписью «Редактор». Так бы оно и было, если бы его кузен, настоящий хозяин этого кабинета, сидел на своем рабочем месте. Но в данный момент здесь расположился он, Роджер Харди.

Роджер был известным специалистом по разрешению спорных финансовых ситуаций, в которые периодически попадают многие фирмы. В большинстве случаев ему удавалось распутать сложный клубок проблем и тем самым спасти своих клиентов от разорения. Неудивительно, что в деловых кругах он пользовался хорошей репутацией.

Роджер встречался вчера со старым приятелем и, поскольку уж оказался в штате Вермонт, то решил заодно повидаться и со своим кузеном, но тот уехал на какое-то совещание, и он решил пока поспать.

Сердитая незнакомка, разумеется, ничего об этом не знала и поэтому ошибочно приняла его за редактора. Роджеру бы, конечно, следовало сразу объяснить ей, кто есть кто, но в него словно бес вселился, и он промолчал. Свое поведение Роджер объяснял очень просто: она ворвалась в кабинет без разрешения, да еще набросилась на него чуть ли не с кулаками, так что пусть побесится еще немного. Прочистить ей мозги никогда не поздно.

— Вы можете предполагать все, что вам заблагорассудится, только нельзя ли делать это потише? — резко заметил он.

Трейси скрестила руки на груди и, как ему показалось, даже ножкой притопнула. Горячая девица, ничего не скажешь. Жаль только, что свою страсть она направляет не в то русло, в противном случае они оба могли получить удовольствие.

Эта мысль поразила Роджера, который обычно не предавался эротическим фантазиям в середине рабочего дня. Правда, в данный момент он был не на работе, да к тому же не мог припомнить, чтобы какая-нибудь женщина возбуждала его так быстро. Злюка она или нет, но чувственности ей не занимать.

Трейси, не подозревавшая о том, какие ощущения вызвала у собеседника, и в самом деле нервно притопывала ногой.

Мне надо как-то успокоиться, иначе я запущу в этого хлыща чем-нибудь тяжелым, сказала себе она. Как может требовать соблюдения приличий человек, который сам и представления не имеет об элементарной порядочности!

— Из ваших слов я поняла, что вы ответственны за это, — едко заметила Трейси, кивнув на скомканную газету.

Роджер выпрямился в кресле, поставил локти на стол и сцепил пальцы под подбородком. Только в таком положении он мог удерживать свою голову.

Не стоило, конечно, пить вчера эту гадость, снова подумал он. Да и накануне он хорошо наклюкался, но ведь не каждый же день женится твой лучший друг. Роджер потер лицо ладонью и выяснил, что на его скулах уже начала пробиваться жесткая щетина. Надо было бы побриться, но он боялся, что шум электробритвы окончательно доконает его. Он расправил газету и попытался сосредоточиться на статье, но глаза так болели, что он решил бросить это занятие. В конце концов, это не его дело.

— У меня создалось впечатление, что вас что-то беспокоит, принцесса? — с легкой иронией произнес Роджер и сразу почувствовал, как незнакомка внутренне ощетинилась.

Ему понравилось, какой оттенок приобретают ее глаза, когда она злится, — они становились почти фиолетовыми — и он готов был поддразнить ее еще раз, только чтобы снова увидеть этот обжигающий огонь.

Трейси окинула его презрительным взглядом с ног до головы.

И это называется мужчина! Жалкий писака с мутными глазами и небритой физиономией, такой помятый, словно спал в какой-нибудь подворотне. Объяснение здесь могло быть только одно.

— Да вы просто пьяница! — с отвращением бросила Трейси, нисколько не сомневаясь в своей правоте.

Это было уже слишком. Как только красотка перешла на личности, Роджер возмутился. В глазах его вспыхнула насмешка, и он откинулся на спинку кресла с видом человека, знающего цену подобным заявлениям. В действительности все было не так. За свои тридцать четыре года ему приходилось злоупотреблять спиртным в связи с определенными знаменательными событиями, но алкоголиком он, разумеется, не был.

— Небольшая поправка. Я был пьян вчера, мой ангел, а то, что вы сейчас видите, называется похмельем. И я как раз пытался от него избавиться, когда вы явились сюда… во всем своем блеске, — саркастически проговорил Роджер. Он пытается меня задеть, подумала Трейси, но его ждет разочарование.

— Ах, извините, — с обманчивой мягкостью произнесла она.

Роджер мрачно ухмыльнулся. Прекрасно. Если она так бескомпромиссна, то он составит ей достойную компанию. В своей работе ему приходилось вести такие баталии, где было не до щепетильности. Эта красивая мегера из кожи вон лезет, чтобы разозлить его? Хорошо! Посмотрим, как ей понравится, когда он применит тот же метод в отношении ее самой.

— Принцесса, для такой красивой женщины, как вы, у вас слишком острый язычок, — лениво произнес Роджер, не без удовольствия отметив появившуюся на ее лице растерянность. Как он и предполагал, леди не понравилось ее собственное кушанье.

Трейси и в самом деле было неприятно это слышать, но по причине, о которой Роджер никогда бы в жизни не догадался. Своим замечанием он задел ее за живое, разбередив рану, которая, очевидно, так никогда и не заживет. Она словно вернулась в прошлое, услышав голос другого мужчины, выражавшего недовольство ее острым язычком. Тот справился с этой проблемой быстро и весьма болезненно для нее.

Трейси поспешно закрыла невидимую дверь в прошлое, приказав себе больше не думать об этом.

— Я разговариваю так, как считаю нужным. Знаете поговорку: что посеешь, то и пожнешь?

Представители прессы порой ведут себя так, что не заслуживают вежливого обращения, — сухо заметила она.

— А вам не кажется, что это слишком смелое обобщение? — спросил Роджер.

Трейси презрительно фыркнула, вздернув подбородок, и ему захотелось стереть с ее губ эту холодную улыбку превосходства. Еще ни одна женщина, включая его родную сестру, не раздражала Роджера до такой степени.

— А вы когда-нибудь слышали о таком понятии, как элементарная порядочность? — парировала она.

Нет, с этим пора кончать, решил Роджер, чувствуя, что начинает терять самообладание. Сегодня, похоже, у него неудачный день. Сначала ему пришлось лететь рейсом, на который не сел бы ни один уважающий себя человек, а теперь еще эта красотка со своими непонятными претензиями…

— О, да, принцесса. И поэтому спешу вас предупредить, хотя, боюсь, вы этого не оцените, — еще немного, и мое терпение лопнет, — угрожающе проговорил Роджер, вперив в нее пронзительный взгляд, от которого становилось не по себе директорам крупных компаний.

Но у этой женщины, видимо, были стальные нервы, и, несмотря на свое раздражение, Роджер невольно почувствовал к ней уважение.

Трейси, проигнорировав это замечание, снова окинула его презрительным взглядом. Она ненавидела всех, кто злоупотреблял своей властью, а этот тип, похоже, являлся одним из худших представителей своей породы.

— Знаете, я всегда думала, что выражение «бульварная пресса» относится к уровню журналистики. Но мне и в голову не приходило, что, работая в подобной газете, человек сам должен жить в сточной канаве!

Роджер поднял брови. Нужно было быть или безрассудно смелой или непроходимо глупой, чтобы говорить ему в лицо такие вещи.

— Вы когда-нибудь замечали, что люди редко пользуются хорошими советами? Вам, должно быть, нравится щекотать себе нервы. Вы, случайно, не едите толченое стекло на завтрак, моя дорогая язва?

Трейси очень редко приходилось выслушивать такие сомнительные комплименты в свой адрес. С другой стороны, не в ее правилах было подвергать незнакомого человека таким язвительным насмешкам. Этот мужчина просто вывел ее из себя, и она взвилась, проявив при этом больше эмоций, чем здравого смысла.

— Во всяком случае, я не употребляю на завтрак виски! Но я могу понять вас — для того, чтобы писать такую грязь, вы должны смотреть на мир через дно стакана!

Роджер вскочил с кресла, и у него тут же громко застучало в голове.

Эта женщина перешла уже всякие границы!

— Принцесса, вы родились такой отчаянной или сами воспитали в себе это бесценное качество? Пока я только раздражен, но не советую вам перегибать палку и доводить меня до бешенства.

Трейси, которая не выносила угроз в свой адрес, уперлась ладонями в заваленный бумагами стол и с воинственным видом наклонилась к собеседнику.

— Неужели я задела ваши чувства? — насмешливо спросила она. — Это хорошо! Теперь вы узнаете, каково приходится людям, которых вы и вам подобные поливаете в своих низкопробных статейках!

Роджер сжал зубы.

— Вы закончили? — поинтересовался он. Глаза Трейси сверкнули опасным голубым пламенем. Гнев, который она долго подавляла в себе, выплеснулся наружу, и она выпалила первое, что пришло в голову:

— Я только начинаю, вы, писака несчастный. Вы привыкли копаться в навозной куче… — начала Трейси и вдруг внезапно осеклась, увидев, что ее противник, несмотря на свое плачевное состояние, проворно обогнул стол и наклонился над ней. В его позе чувствовалась скрытая угроза.

— Ладно! — рявкнул он. — К черту всякую щепетильность!

У Роджера мелькнула мысль, что он зря так кипятится, но в этой женщине было что-то такое, что сдерживаться он больше не мог.

Трейси и виду не подала, что удивлена его неожиданной реакцией. Ее поразила его мощная фигура. Боже, какой он высокий! Больше двух метров. Теперь, когда он стоял рядом с ней, она смотрела на него совершенно другими глазами, и во рту у нее вдруг стало сухо.

Для законченного пьяницы этот человек выглядел раздражающе привлекательным и, несмотря на свой затрапезный вид, излучал необыкновенную мужественность, а такие пронзительные серые глаза Трейси приходилось видеть впервые в жизни. Внутри у нее что-то шевельнулось в ответ на его взгляд, и она с ужасом поняла, что ее тянет к этому человеку.

За свои двадцать восемь лет Трейси не раз испытывала к противоположному полу определенные эмоции, но такого, как сейчас, с ней еще не случалось. Она впервые реагировала на мужчину так внезапно и сильно. Очевидно, в нем есть нечто особенное, решила она, и это открытие не обрадовало ее.

Сожалея о том, что ее потянуло к этому несносному редактору, Трейси гордо подняла голову и сосредоточилась на своей миссии.

— Вы называете это щепетильностью? Где вы научились этому? Уж не в своей ли сточной канаве? — бросила она пренебрежительно, надеясь, что он не заметил ее состояние.

Трейси была бы огорчена, узнай она правду.

Роджер действительно успел увидеть, как в ее глазах вспыхнул огонь желания, и его тело тут же отреагировало вполне определенным образом.

Значит, она тоже почувствовала это, подумал он, но еще не успел решить, что делать, как Трейси разразилась очередным гневным монологом.

— Думаю, там же, где и вы, медовые губки, — насмешливо проговорил Роджер. — Такие изысканные выражения, насколько мне известно, не преподают в элитарных учебных заведениях, — продолжал он, не желая уступать ей в этой словесной дуэли. — Сдается мне, вы проводите слишком много времени в дурной компании. Так где же вы все-таки оттачивали свой язычок? В гараже или на конюшне роскошного особняка, в котором, очевидно, изволите проживать?

Трейси снова чуть не задохнулась. У ее противника была удивительная способность напоминать о вещах, которые она отчаянно пыталась забыть. Он заставил ее снова перенестись туда, где воздух был раскален и наполнен беспокойным ржанием лошадей, болью и ужасом.

Молодая женщина содрогнулась и поспешила вернуться мыслями в настоящее.

— Иного объяснения я от вас и не ожидала. Вы просто один из тех дешевых писак, которые копаются в грязном белье своих более состоятельных сограждан, рассуждая, что если нельзя присоединиться к ним, то надо их бить! — воскликнула Трейси.

Уловив едва заметную дрожь в ее голосе, Роджер на секунду замер. Видимо, его слова вызвали у нее какие-то тяжелые воспоминания, догадался он и внезапно почувствовал себя виноватым. У этой леди, оказывается, были свои демоны, и, к собственному удивлению, Роджер вдруг понял, что хочет избавить ее от них. Еще одно открытие за сегодняшний день! Впрочем, увы, тут он был бессилен.

— Я не дешевый писака, — спокойно возразил он.

Конечно, следовало сказать ей об этом гораздо раньше, но, как бы Роджера ни тянуло к этой женщине, она уже достала его.

Если бы Трейси прекратила свои нападки хотя бы на пять минут, он бы разъяснил ей, что она ошиблась, но, к сожалению, этого не произошло.

— Вам платят за то, что вы топчете человеческое достоинство, не так ли?! — с негодованием воскликнула Трейси.

Роджер растянул губы в улыбке. Эта женщина просто неподражаема. Такая легкая, изящная… Казалось, достаточно дунуть, чтобы она растворилась в воздухе… а характер железный. Если бы красотка не раздражала его так сильно, он бы отвесил ей изысканный комплимент, но сейчас испытывал непреодолимое желание вышвырнуть ее из кабинета.

— Почему бы вам не уйти подобру-поздорову, пока не поздно? — мягко посоветовал он.

Всякий, кто хорошо знал Роджера Харди, не преминул бы воспользоваться этим советом. Но Трейси уже ничто не могло остановить. Она сама была хорошим бойцом и предпочла бы уйти с поля боя окровавленной, но не покоренной.

— Я не уйду отсюда, пока вы не пообещаете принести моей подруге извинения и напечатать их в своей газетенке. То, что вы опубликовали, — грязные сплетни, и вы знаете это не хуже меня, — упрямо заявила она.

— Вы в этом уверены? — с улыбкой проговорил Роджер, ничуть не удивившись ее словам.

Он хорошо знал стиль газеты, в которой работал его кузен, и не раз спорил с ним на эту тему, но высказывать свое мнение этой сварливой красотке, разумеется, не собирался.

Трейси тем не менее ждала ответа, испепеляя собеседника своими синими как море глазами.

— Вы-то, конечно, так не считаете, — язвительно сказала она. — Для этого нужно иметь определенные моральные принципы, а человек, разрешивший публикацию такой статьи, судя по всему, напрочь их лишен!

И тут, по иронии судьбы, Роджеру пришлось защищать своего кузена, хотя на самом деле он был во многом согласен с этой мегерой. Что делать — сам заварил эту кашу, самому придется ее и расхлебывать.

— Не думайте, что если вы женщина, то можете безнаказанно оскорблять меня, принцесса. Я этого не потерплю!

Но Трейси не смутил его угрожающий тон.

— И что, интересно, вы со мной сделаете? Ударите?

У Роджера действительно чесались руки отшлепать ее по аппетитной попке, но он был воспитан в уважении к женщине. К тому же существовало немало иных способов утихомирить разбушевавшуюся особу, тем более такую красивую.

Если бы мы встретились при других обстоятельствах, я бы заключил тебя в свои объятия и целовал до тех пор, пока твой гнев не превратился бы в нечто противоположное, подумал Роджер, и его взгляд невольно остановился на ее плотно сжатых губах.

Но он понимал, что если бы решился на этот рискованный шаг, то в результате наверняка оказался бы в больнице с глубокими царапинами на лице. Видимо, эту разъяренную кошечку придется прижать по-другому.

— Ну что вы! — усмехнулся он. — Я не бью женщин. С вами можно справиться и не проливая крови. — Роджер кивком указал на газету, которую она швырнула ему на стол.

Трейси поняла намек и еще раз убедилась, насколько низок этот человек.

— Если вы посмеете напечатать хоть строчку, порочащую мою репутацию, я привлеку вас к суду за клевету! — пригрозила она.

Роджер устало прикрыл глаза.

— Это не будет клеветой, а я горжусь тем, что всегда говорю правду.

— Невзирая на чувства людей, — дополнила она.

Господи, когда же это кончится? — мысленно простонал Роджер, проклиная себя за то, что выпустил ситуацию из-под контроля. Но теперь, когда дело зашло так далеко, он уже не может отступить.

— Чувства — вещь относительная. Например, вор тоже сочтет себя оскорбленным, если его поймают за руку.

— Нашли с чем сравнить! — возмутилась Трейси. — Статья в вашей паршивой газетенке должна была быть просто сообщением о помолвке, а вместо этого оказалась полностью посвящена сплетням об отце невесты. И это при том, что он уже давно заплатил за свои ошибки, а его дочь и вовсе ни при чем. Я требую, чтобы вы публично извинились!

— Требуете? — переспросил Роджер притворно ласковым тоном. Эта сумасшедшая явно нарывается на неприятности. Она постоянно провоцирует его.

Вторая жена его отца тоже была требовательной особой, и Роджер не сомневался, что именно это свело старика в могилу раньше времени. Так что нет ничего удивительного в том, что сам он так болезненно реагировал на требовательный тон.

— Голубушка, возможно, вы привыкли к тому, что все ваши желания исполняются как по мановению волшебной палочки, но меня это не волнует. Я скажу вам еще кое-что: мир не вращается вокруг вас, и вам же будет лучше, если вы сойдете со своего высокого пьедестала, перестанете выдвигать бесконечные требования и начнете произносить слово «пожалуйста», как это делают все нормальные люди.

— Да как вы смеете?! — Трейси чуть не задохнулась от возмущения, но тут же залилась краской, понимая, что он прав. Она действительно с самого начала повела себя неправильно.

— Запросто. Такие, как вы, действуют мне на нервы, — ответил Роджер и снова сел в кресло. — Что ж, вы высказались, и теперь наступила моя очередь. Во-первых, вас сюда никто не приглашал, во-вторых, вы знаете, где находится дверь. Так что прошу вас, закройте ее за собой, когда будете уходить. — Он положил ноги на стол и закрыл глаза, давая понять, что разговор окончен.

Трейси кипела от злости, сознавая свое бессилие.

— Я презираю вас! Не надейтесь, что вам это сойдет с рук! Наша семья кое-что значит в этой округе.

Но он только рассмеялся ей в лицо.

— Ну, наконец-то! Я все ждал, когда мы подойдем к этому. Только учтите, что моя семья здесь тоже не из последних.

— Ну да, — бросила Трейси. — Она известна как символ подлости, низости и закулисных интриг. Вам есть чем гордиться!

Эта красотка уже совсем потеряла чувство меры, вскипел Роджер.

— Все, хватит. Выбирайте: или вы уйдете сами, или я выброшу вас отсюда, — резко бросил он. — Но то, что через секунду вас здесь не будет, я вам гарантирую.

Трейси готова была закричать от отчаяния. Она понимала, что ей не удалось достучаться до этого очерствевшего, жестокого человека.

— Не волнуйтесь, я уже ухожу. Мне вообще не следовало приходить сюда. Что толку взывать к благородству человека, который начисто лишен этого качества!

Трейси повернулась к двери и, распахнув ее, чуть не столкнулась с мужчиной, который собирался войти в кабинет. Даже не взглянув на него, она пулей пронеслась к выходу из редакции.

Какой отвратительный субъект! Когда-нибудь он сломает себе шею!

Подлетев к лифтам, Трейси стукнула кулаком по кнопке вызова. Ей хотелось как можно скорее оказаться подальше от человека, который остался глух к ее законному требованию. Она больше не желала видеть его. Никогда!

 

2

Даг Делмар поспешно посторонился, уступая дорогу разъяренной женщине, которая чуть не сшибла его с ног, и, прежде чем войти в свой кабинет, посмотрел ей вслед.

— Что ей здесь понадобилось? — удивленно спросил он кузена.

Роджер встал и начал ходить из угла в угол по тесному кабинету, бормоча себе под нос ругательства. Проходя мимо Дага, он бросал на него прищуренные взгляды.

— Эта особа приходила с жалобой, но приняла меня за тебя, — мрачно сообщил он. — Она питает к тебе вполне определенные эмоции, и я бы не назвал их положительными. Я принял удар на себя, так что теперь ты мой должник.

— Почему же ты не объяснил ей, кто ты такой на самом деле? — резонно поинтересовался Даг и с удивлением заметил, что у Роджера покраснела шея.

— Потому что сначала она не дала мне и рта раскрыть, — возмущенно ответил тот, — а потом… Да я скорее удавился бы, чем сказал бы ей об этом!

Даг спрятал улыбку.

— Вижу, она довела тебя до белого каления, — весело усмехнулся он.

Роджер метнул на него свирепый взгляд.

— Эта женщина… — горячо начал он, но, заметив в глазах кузена веселые искорки, замолк, а потом, сделав глубокий вдох, уперся кулаками в бедра и посмотрел через стеклянную дверь. Его злость внезапно испарилась, и он почувствовал, как внутри у него разливается какое-то странное тепло. Роджер потряс головой и вдруг широко ухмыльнулся. — Согласись, она великолепна, — сказал он.

Теперь, когда посетительница ушла, он с удовольствием вспоминал ее вздернутый подбородок и блестящие глаза. Такой женщины он еще не встречал в своей жизни. Интересно, подумал Роджер, что нужно сделать, чтобы ее рычание превратилось в нежное воркование?

— Ты забыл, что я успел увидеть только ее хвост? — заметил Даг, тоже усмехнувшись.

— Знаешь, я встречал президентов крупных компаний, которые ей в подметки не годятся. Поверь, Даг, она сражалась со мной на равных. Как вспомню об этом, у меня мурашки по телу бегут, — с невольным уважением произнес Роджер.

— С тобой-то все ясно, а вот как насчет ее самой? Мне показалось, что ты пришелся ей не слишком по вкусу, дружище. Куда же подевалось знаменитое обаяние Харди?

— Когда мы пикировались, у меня не было никакого желания очаровывать эту дикую кошку. Напротив, мне хотелось ее придушить, — с сожалением признался Роджер, размышляя о том, насколько эта женщина может быть хороша в постели.

— А сейчас? Похоже, в твоей голове бродят уже не такие кровожадные мысли, — лукаво предположил Даг.

Твердость, гордость, бесстрашие и преданность посетительницы потрясла Роджера. За то короткое время, что она провела в этом кабинете, ей удалось заставить его прочувствовать очень многое. Он понял, что встретил необыкновенную женщину и будет полным дураком, если позволит ей бесследно исчезнуть. Ему уже давно стало ясно, что в жизни бывают ситуации, когда надо следовать своим инстинктам. Похоже, сейчас наступил как раз такой момент.

Роджер повернулся к кузену и посмотрел ему прямо в глаза.

— Она то, что надо, Даг, и я собираюсь на ней жениться.

— Что?! — потрясенно переспросил тот. Роджера не удивила его реакция. Даг, очевидно, подумал, что кузен спятил, но сам он знал, что с его рассудком все в порядке. Он уже давно пришел к убеждению, что сразу, в первое же мгновение их встречи, узнает женщину, на которой женится, и именно поэтому до сих пор все его любовные связи носили легкий, ни к чему не обязывающий характер. Однако сейчас Роджер понял, что обязательно женится на той самой женщине, которая пять минут назад пулей вылетела из этой комнаты. Он был абсолютно уверен в этом.

— Я женюсь на ней, — твердо повторил он.

— Ты сумасшедший! — Даг недоуменно покачал головой.

— Более нормальным, чем сейчас, я не был еще ни разу в жизни, — возразил Роджер, вспоминая синие глаза, которые с ненавистью смотрели на него. И все же он успел разглядеть в них обещание, за которое можно было все стерпеть. С такой не соскучишься, это уж точно!

Даг пристроился на краю стола.

— Не верю своим ушам, — изумленно пробормотал он. — Ты хочешь сказать, что влюбился в нее?

Роджер еще не успел подумать об этом. Он знал лишь, что она предназначена ему судьбой и что он сваляет дурака, если потеряет ее. Но сейчас, когда Даг произнес слово «влюбился», он понял, что это правда. Эта женщина ворвалась в его сердце так же внезапно и бурно, как и в этот кабинет. Час назад он и не подозревал о ее существовании, но теперь уже не мог представить без нее свою жизнь.

Откинувшись в кресле, молодой человек закинул руки за голову и мечтательно уставился в потолок. Она читала ему мораль, злилась на него, обзывала его по-всякому, а ему хотелось лишь одного — заключить ее в свои объятия и поцеловать. Что это, если не любовь?

— По уши, — признался Роджер без малейшего сомнения.

— Но ты знаком с нею все… сколько? Полчаса? — все еще недоумевал Даг.

Роджер улыбнулся. Он знал, что его поступок не удивит только одного человека — сестру Люсиль. Несколько лет назад она в очередной раз смеялась над ним по поводу его бесконечных романов, и он рассказал, что верит: когда-нибудь на его пути обязательно встретится та самая, единственная. После этого Люсиль больше не дразнила брата.

— Когда ты встречаешь свою половинку, достаточно одной минуты, чтобы понять это, — сказал Роджер кузену.

— Возможно, — согласился тот. — Но ты, по-моему, упустил из виду одну деталь. Как ты узнаешь, что нужен ей?

Роджер провел рукой по колючей щеке.

— Да, небольшая загвоздка тут есть, — признал он, но при этом его глаза замерцали в радостном предвкушении.

Ледяной взгляд прекрасной незнакомки будет легко растопить, и Роджер знал это, потому что был момент, когда она выдала себя. В следующий раз, когда он увидит ее…

— Дьявол! — Он подпрыгнул в кресле как ужаленный.

— Что такое? — встрепенулся Даг.

— Я не знаю, кто она, — ответил Роджер, и у него похолодело на сердце.

— Это бесподобно! — расхохотался его кузен. — Ты собираешься жениться на женщине, о которой не знаешь ровным счетом ничего. Вот это номер!

Но Роджеру было не до смеха.

— Ты у меня сейчас получишь, — угрожающе произнес он.

— Дотронешься до меня хоть пальцем, и я не скажу тебе ее имя, — ответил Даг, и Роджеру сразу полегчало.

— Ты знаешь ее?

— Да. Она была замужем за сыном бывшего посла, — ответил Даг.

— Была?

— Красавица Трейси — вдова. Ее муж погиб несколько лет назад.

Странно! Эта женщина казалась слишком молодой, чтобы успеть побывать замужем и овдоветь.

— Как ее фамилия?

— Соммерс. Трейси Соммерс. Роджер был ошеломлен.

— Ты сказал — Соммерс? Имя этого посла случайно не Дуайт Соммерс?

Не может быть, чтобы мне так повезло, подумал он.

— Именно так, — кивнул Даг. Роджер просто преобразился.

— Будь я проклят! — воскликнул он.

— Я бы этому совсем не удивился, — ухмыльнувшись, заметил Даг.

— Дело в том, что я ужинаю с Дуайтом и его женой в ближайший четверг, — сообщил Роджер, потрясенный таким невероятным совпадением.

Он познакомился с Соммерсами в Новой Зеландии несколько лет тому назад, и они подружились. В четверг он встретится с ними впервые с тех пор, как Дуайт ушел с дипломатической службы в прошлом году.

— Тебе чертовски везет. А она будет там? — спросил Даг.

— Понятия не имею, — рассеянно ответил Роджер.

Он уже успел задать себе этот вопрос, вздрогнув при одной мысли, что сможет снова увидеть ее. Когда Роджер Харди чего-то хотел, он всегда добивался этого, а Трейси Соммерс он очень хотел, поэтому такая встреча ему была просто необходима.

— Вряд ли она обрадуется, узнав, какую шутку ты с ней сыграл, — предупредил его Даг.

Роджер и сам понимал это, но не хотел думать сейчас о плохом. Он вознамерился жениться на Трейси Соммерс, и он это сделает.

— Пошумит и успокоится, — уверенно заявил он. — Вот увидишь, ко Дню Благодарения мы уже будем женаты.

Услышав это легкомысленное заявление, Даг только всплеснул руками.

— Ты не находишь, что ведешь себя слишком самоуверенно? Я видел, в каком состоянии миссис Соммерс вылетела из этого кабинета. Неужели ты думаешь, что после этого она с радостью упадет в твои объятия?

— Тогда я еще не ставил перед собой такую цель, — ответил Роджер.

Ему, правда, еще никогда не приходилось особенно стараться, чтобы завоевать расположение женщины.

— Ну что ж, кому, как не тебе, рассчитывать на успех в этом деле, — согласился Даг, неожиданно воодушевившись этой идеей. — Но учти, это будет нелегко.

— Прекрасно. Я люблю, когда мне бросают вызов! — воскликнул Роджер.

— Я сочувствую миссис Соммерс, — с иронией проговорил Даг. — Но на твоем месте я бы все же держал от нее подальше острые ножи и тяжелые предметы, — пошутил он. — Она была в страшной ярости, когда убегала от тебя.

— Не беспокойся. Я в состоянии позаботиться и о себе, и о Трейси.

Взгляд Роджера упал на газету, лежавшую на столе немым укором. Он провел ладонью по смятой странице и быстро пробежал глазами статью, вызвавшую такую бурю эмоций. Такого помойного чтива ему давно не приходилось видеть, и его симпатии к Трейси только усилились. Он придвинул газету к кузену.

— Кстати, Даг, она была абсолютно права, — заметил он, протягивая руку за своей дорожной сумкой.

— А я-то тут при чем? — небрежно бросил тот. — Политику и тон газеты определяет ее владелец.

— Ты мог бы поискать себе работу в другом месте, — ответил Роджер, вставая. — А в данном случае я посоветовал бы тебе опубликовать извинения.

— Это здесь не принято, — нахмурился Даг.

— А ты создай такой прецедент и приобретешь себе немало сторонников и друзей, — сказал Роджер, пожимая кузену руку на прощание. — Спасибо за кабинет, мне нужно было передохнуть немного. Это жуткое пойло выбило меня из колеи.

— На здоровье, — ответил Даг, провожая его к дверям. — Я подумаю, что можно сделать по поводу этого материала, — нехотя добавил он.

Роджер хлопнул его по плечу и направился к лифтам. Он мечтал поскорее добраться до отеля, принять горячий душ и отоспаться.

Кабина заскользила вниз, и его мысли сами собой вернулись к Трейси Соммерс. Его восхитила горячность, с которой она защищала свою подругу. Вспомнив ее решительное лицо, Роджер улыбнулся и покачал головой. Эта женщина — настоящий боец, которого не запугать никакими угрозами. Завоевать ее будет трудно, но эта задача ему по плечу.

Трейси Соммерс еще не знала, что дни ее одиночества сочтены.

Трейси покинула здание издательства в удрученном состоянии. Она потерпела неудачу и злилась на себя за то, что с самого начала взяла не тот тон в разговоре с редактором. Надо было попридержать свой острый язык. Отправляясь в редакцию, Трейси собиралась вести себя хладнокровно и сдержанно, но этот человек просто вывел ее из себя!

Черт с ним, подумала она, мысленно пожелав, чтобы редактору как можно дольше не удавалось избавиться от похмелья.

Оказавшись в подземном гараже, она взглянула на часы и поняла, что опаздывает на работу.

Трейси владела букинистическим магазином, весь штат которого составляли она сама, ее помощница Мэгги и два студента, работавших два дня в неделю. Сегодня Трейси собиралась прийти на работу вовремя, но после встречи с Брендой все пошло наперекосяк.

Она быстро направилась к своей машине, пообещав себе, что возместит Мэгги переработанные часы.

После гибели мужа Трейси не смогла жить в доме, где они были так счастливы, и вернулась в Питсфилд. На деньги, полученные от продажи их с Деннисом собственности, она купила этот магазин и небольшой дом на окраине города. Это было около пяти лет назад.

Вместе с бизнесом в жизни Трейси, потерявшей смысл после смерти Денниса, появилась цель. По образованию она была библиотекарем-архивистом, и эта работа доставляла ей удовольствие.

Через полтора часа она уже оказалась на месте. Мэгги была занята разговором с покупателем, и Трейси, проходя в свой кабинет, приветственно помахала девушке рукой. Закрыв за собой дверь, она первым делом позвонила Бренде и, в ожидании ответа, снова перебрала в памяти свою стычку с редактором.

Сейчас, уже немного остыв, Трейси могла оценивать ситуацию более объективно, и, вспомнив, что наговорила незнакомому человеку, покраснела и зябко поежилась. Но угрызения совести мучили ее недолго.

Он заслужил тот поток обвинений, который я вылила на его голову, сказала себе Трейси, и с вызовом подняла голову.

Но вдруг в голове у нее всплыли другие воспоминания. Трейси не могла забыть того волнения в крови, которое вызвал у нее этот мужчина. То, как ее тело отреагировало на него, явилось для нее полной неожиданностью.

За последние четыре года мужчины вызывали у Трейси в лучшем случае пассивный интерес, который после нескольких свиданий исчезал без следа. Сегодня же, как только она заглянула в эти бездонные серые глаза, все моментально изменилось. Этот человек обладал силой, которой Трейси не могла противостоять, и это ошеломляло, поражало ее и… раздражало.

Ну почему меня потянуло к тому, кто вызывает одно лишь презрение? — спрашивала себя Трейси, ведь на свете есть немало более достойных мужчин? Должно быть, у меня с головой не все в порядке, решила она. Слава Богу, мы вряд ли когда-нибудь встретимся снова.

В трубке раздался щелчок, и Трейси вернулась к действительности.

— Прости, Бренда, у меня ничего не получилось, — проговорила она расстроенным голосом.

— Не огорчайся. По крайней мере, ты попыталась помочь мне, — успокоила ее подруга.

— Но это так несправедливо! — протестующе воскликнула Трейси.

Ей было хорошо известно, насколько несправедливой может быть жизнь. Их с Деннисом ждало много счастливых, долгих лет, а вместо этого он лежал в могиле, а она была одинока.

— Я полностью согласна с тобой, и Стэн думает так же. Он звонил мне после того, как ты ушла.

Трейси обрадовалась.

— И… — нетерпеливо произнесла она, горя желанием узнать, действительно ли Стэн Лайман оказался тем, кем она его считала. Если он обидит Бренду в это трудное для нее время… Та рассмеялась.

— Он сказал, что ему уже давно известно о моем отце и что его не волнует эта история, потому что он меня любит. Кроме того, Стэн считает, что у каждой семьи есть свои скелеты в шкафу.

— Я знала, что он нормальный парень, — с удовлетворением заметила Трейси.

— Я так счастлива! — радостно воскликнула Бренда. — Глупо было вести себя так, как я. Придумала Бог знает что, вот и расстроилась. Извини, что я втравила тебя в эту историю.

— Перестань, Бренда, мы же подруги. Я на твоем месте вела бы себя точно так же, — ответила Трейси, и у нее в памяти всплыло собственное трагическое прошлое. Есть вещи, которые никогда не забываются.

— Я больше не хочу думать об этом. Буду жить настоящим и смотреть в будущее с надеждой, — твердо заявила Бренда.

— Правильно, — ободрила ее Трейси.

— Послушай, а что все-таки произошло в редакции? — спросила Бренда, уловив грустные нотки в голосе подруги.

Трейси слегка поморщилась.

— Я неправильно себя повела, — коротко ответила она, решив не посвящать подругу в детали своего разговора с редактором.

Но Бренду всегда интересовали подробности.

— Что именно неправильно? — настаивала она. Трейси мысленно застонала.

— Я просто сорвалась.

— Ты хочешь сказать, что потеряла контроль над собой? — ужаснулась подруга.

— Увы! Мой поход в эту несчастную газетенку закончился вульгарной перебранкой.

Трейси снова выругала себя за срыв, сама не понимая, что же так вывело ее из себя. Она вела себя как разъяренная кошка, а это было не в ее характере.

— О Боже! — еле выговорила Бренда, с трудом удерживаясь от смеха.

— Не вздумай смеяться надо мной. Этот человек просто невыносим! — возмущенно воскликнула Трейси. — Это он довел меня до такого состояния!

— О, Трейси! — расхохоталась Бренда.

— Я так и знала, — обреченно произнесла та. Подруга всегда подтрунивала над ее выдержкой. Здравый смысл и вправду редко подводил Трейси, но, когда это случалось, зрелище было захватывающим. Она подождала, пока Бренда закончит смеяться, и сухо поинтересовалась, переводя разговор на другую тему: — Насколько я понимаю, приготовления к свадьбе идут полным ходом?

— Да! — с восторгом подтвердила Бренда. — Это будет что-то необыкновенное. Я собираюсь выходить замуж только один раз, поэтому хочу, чтобы все было по высшему разряду. Ты уверена, что не хочешь быть подружкой невесты? — Она закидывала эту удочку уже не в первый раз, но Трейси оставалась непреклонной.

— Прости, Бренда, но я не могу, — ответила она.

Бренда вздохнула. Она знала, что подруга откажется.

— Жаль. Но ты хотя бы постарайся поймать букет. Я брошу его прямо тебе.

Трейси нервно перебирала пальцами телефонный шнур.

— Не надо, Бренда, осчастливь кого-нибудь другого. Ты же знаешь, что я не собираюсь больше выходить замуж.

Брак — это любовь и эмоциональная зависимость от любимого человека, думала Трейси. Однажды она уже отдала свое сердце мужчине и потерпела такую катастрофу, что до сих пор не может оправиться. После гибели Денниса у нее выработался своего рода иммунитет, который оказался настолько устойчивым, что вирус любви уже не мог проникнуть в ее сердце. Трейси так страшилась снова потерять любимого человека, что предпочла отказаться от того, чтобы устроить свою личную жизнь.

— О, Трейси, не говори так, пожалуйста, — умоляющим тоном произнесла Бренда. — Как ты можешь быть уверена в этом? Пройдет время, и ты почувствуешь, как у тебя изменится настроение. Старые раны затянутся, и тебе снова захочется полюбить кого-то.

Трейси взглянула на картину, висевшую на стене напротив, и великолепный пейзаж впервые не тронул ее. Сердце молодой женщины сжалось от грустных воспоминаний.

— Да, а потом я с таким же успехом могу опять потерять все. Я больше не хочу рисковать, Бренда, — мрачно ответила Трейси.

— Такого больше не повторится. То, что произошло с Деннисом, было нелепой случайностью. Ты не должна лишать себя счастья из-за того, что произошло не по твоей вине, — продолжала настаивать та.

— Меня вполне устраивает жизнь, которую я веду сейчас, — возразила Трейси и услышала на том конце тяжелый вздох.

— Неужели ты думаешь, что Деннис одобрил бы твое затворничество? — мягко спросила Бренда, и Трейси вздрогнула.

— Что? — растерянно пробормотала она.

— Я ведь знала твоего мужа, — ответила Бренда. — Деннис очень любил жизнь, и я не сомневаюсь, что он пожелал бы тебе снова полюбить кого-нибудь.

Прошло минуты две, прежде чем Трейси обрела способность говорить. Она знала, что подруга права, — Деннис действительно хотел бы, чтобы она снова вышла замуж. Но это не он остался один и с разбитым сердцем.

— Ты хочешь от меня слишком многого. Можешь считать это трусостью, но я не желаю искушать судьбу во второй раз.

— Но… Господи, я не знаю, как убедить тебя! — в отчаянии воскликнула Бренда.

Трейси закрыла глаза и провела указательным пальцем по обручальному кольцу, которое она продолжала носить и после смерти мужа.

— Не стоит. Ты сама знаешь, что такое любить кого-то всем сердцем, и я молю Бога, чтобы ты никогда не испытала горечь потери любимого человека. — Трейси говорила очень тихо, но Бренда слышала каждое ее слово.

— Я могу лишь догадываться, насколько это ужасно, — сдерживая слезы, прошептала она.

— В таком случае, ты можешь понять, почему я так боюсь снова полюбить. Чем терять, лучше вовсе не иметь. Мне было так плохо, особенно первые годы после гибели Денниса, что хотелось умереть, — призналась Трейси.

— Я знаю, прости меня, дорогая. Обещаю больше не говорить с тобой на эту тему. Но на свадьбу-то, надеюсь, ты придешь?

— Обязательно, — пообещала Трейси. — Такое событие я не пропущу ни за что на свете.

— Ты не сердишься на меня за дурацкие советы? — смущенно спросила Бренда.

— Ты же моя лучшая подруга, — мягко ответила Трейси, — и я знаю, что ты желаешь мне добра.

— Я просто хочу, чтобы ты была так же счастлива, как и я.

Трейси верила Бренде, которая одна из немногих знала, что случилось пять лет тому назад, и все эти годы была рядом, поддерживая подругу и помогая ей пережить трагедию.

— Когда я вижу тебя счастливой, у меня тоже становится радостно на душе, — улыбнулась Трейси. — Ну, все, мне пора приниматься за работу, я сегодня и так опоздала. Передавай привет Стэну.

— Спасибо, обязательно передам. Кстати, ты не поужинаешь с нами в четверг?

— К сожалению, не смогу. Папа пригласил кого-то на ужин, и я обещала быть у них. — Трейси, рано оставшись сиротой, называла родителей мужа папой и мамой. — Наверное, придет один из его старых приятелей-дипломатов.

— Но ты же умрешь от скуки, слушая их воспоминания, — с жалостью заметила Бренда.

— Ничего, переживу как-нибудь, — усмехнулась Трейси. — Желаю вам тоже хорошо провести время. Я позвоню тебе через пару дней. Пока.

Она аккуратно положила трубку на рычаг и задумалась. Ей будет не хватать Бренды, когда та выйдет замуж. Разумеется, они будут встречаться, но уже не так часто. Центральное место в жизни подруги займет муж, и это естественно.

Трейси встала и отправилась в подсобку, чтобы переодеться в рабочую одежду.

Она посмотрела в небольшое зеркало, висевшее на стене. На нее глядела молодая красивая женщина, на лице которой уже не осталось следов жуткой трагедии пятилетней давности. Физически Трейси действительно оправилась, но шрамы, покрывавшие ее сердце, еще болели.

Она с минуту посидела, не двигаясь, потом открыла стенной шкаф и достала рабочую одежду. Ей предстояло распаковать книги, рассортировать их и занести в каталог. Только уйдя с головой в работу, она сможет не вспоминать о прошлом.

Книги не люди, они не могут причинить боль, подумала Трейси и печально улыбнулась.

 

3

В четверг вечером, подъезжая к дому Соммерсов, Трейси издалека увидела ярко освещенную террасу. Вскоре фары ее машины выхватили из темноты черный спортивный автомобиль, стоявший напротив главного входа.

Это удивило молодую женщину. Насколько она знала, на ужин был приглашен только один гость, но ни один из старых приятелей ее свекра не мог ездить на такой роскошной машине.

Трейси поставила свой автомобиль позади этого чуда техники и вошла в дом.

Первой, кого она увидела, была Мэри Боунс, пожилая домоправительница.

— Приятно снова видеть вас, мисс Трейси, — с улыбкой проговорила та, беря у нее жакет.

— Я тоже рада видеть тебя, Мэри, и очень соскучилась по твоей стряпне. Надеюсь, ты приготовила для сегодняшнего ужина одно из своих коронных блюд?

— И не одно, мисс Трейси. Я уж постаралась сегодня ради вас, — ответила пожилая женщина, лукаво подмигнув.

— А где все? — поинтересовалась гостья, заглядывая в пустой холл.

— Хозяйка еще не спустилась из своей комнаты, а мистер Дуайт с гостем сидят в библиотеке, — сообщила домоправительница и снова подмигнула.

Трейси удивленно посмотрела на нее, но поскольку Мэри не сочла нужным объяснить свой странный жест, пожала плечами и отправилась на поиски свекра.

Библиотека находилась в задней части дома. Это была просторная уютная комната, из окон которой открывался красивый вид на сад. Подходя к дверям, Трейси услышала звон кубиков льда о стенки стакана, а затем звук льющейся жидкости. Она улыбнулась, представив себе, как ее свекор наливает в бокал со льдом свое любимое шотландское виски. Этот ежевечерний ритуал всегда действовал на Трейси успокаивающе.

— Налей мне тоже! — крикнула она, открывая дверь в библиотеку.

— Со льдом или с водой? — послышалось в ответ, и Трейси недоуменно нахмурилась. Это не был голос свекра, но тем не менее он показался ей смутно знакомым.

Увидев человека, который повернулся к ней с вопросительно поднятыми бровями, она остановилась как вкопанная.

Роджер, стоявший у небольшого столика, видел, что Трейси пытается вспомнить его. Он знал, что она придет, — Дуайт сказал ему об этом — и с нетерпением ждал ее появления. Когда он услышал ее голос за дверью, по его телу пробежала приятная теплая волна, и сейчас он смотрел на молодую женщину с нескрываемым удовольствием.

Она была все такой же красивой, какой запомнилась ему с той памятной встречи в редакции, и к тому же на редкость элегантной и необычайно чувственной. На ней было черное кружевное платье, не доходившее до колен, и ее длинные стройные ноги в черных нейлоновых чулках привели его в восторг.

Роджер невольно представил, как эти ноги обвивают его талию, и его охватило желание. Он с трудом перевел взгляд выше и был вознагражден за это. Глубокий вырез платья обнажал тонкие плечи и нежный изгиб шеи, и ему захотелось дотронуться до шелковистой кожи.

Он посмотрел на сосредоточенное лицо Трейси. Прозрение могло наступить в любую минуту, и тогда произойдет взрыв. Ему следует быть готовым к этому. Если Роджер и был в чем уверен относительно Трейси Соммерс, так это в том, что она не придет в восторг от их встречи, но это его не беспокоило. Она стояла перед ним, красивая и желанная, и нравилась ему даже больше, когда злилась. Он хотел обратить ее гнев в страсть, которая, он не сомневался, скрывалась под этой напускной сдержанностью.

Трейси никак не могла вспомнить, где она видела этого мужчину. Она испытывала какое-то непонятное беспокойство, а реакция ее тела на незнакомца была просто возмутительной. Когда он обернулся, на нее обрушился мощный эмоциональный заряд, и она инстинктивно потянулась ему навстречу, привлеченная этой мужественностью. Он был удивительно хорош собой, и со смутным, тревожным чувством, похожим на страх, Трейси, словно зачарованная, смотрела на него, не в силах отвести глаз. Кто он? В его лице было что-то знакомое, но что?..

Первый проблеск в памяти появился, когда она обратила внимание на его внушительный рост. Потом Трейси встретилась с пронзительным взглядом серо-стальных глаз и сразу же все вспомнила, чуть не вскрикнув от изумления.

Теперь она знала, кто стоит перед ней, хотя внешность ее недавнего противника разительно изменилась. Мятый пиджак и черная щетина на скулах бесследно исчезли, и сейчас этот тип был одет в фантастически дорогой итальянский костюм и туфли ручной работы, его темные волосы были аккуратно причесаны, а лицо тщательно выбрито.

Трейси ощутила, как по ее телу прошел электрический разряд. Он проделывает это со мной уже во второй раз, растерянно подумала она. Как ему это удается? Как он может возбуждать меня одним только взглядом?

Это было выше ее понимания и потому раздражало еще сильнее. Он не имел права приезжать сюда и действовать на нее таким образом! И вообще, с какой стати он явился в дом ее родственников? Какую подлость этот наглец задумал на сей раз?

Трейси почувствовала, как внутри нее закипает ярость, и, сделав резкий вдох, ринулась в бой:

— Как вы только посмели явиться сюда?! Какую грязную интригу вы замышляете в этом доме? — запальчиво воскликнула она и, не дожидаясь ответа, добавила: — Что бы там ни было, вам это не удастся, так и знайте!

— Мне тоже очень приятно видеть вас снова, принцесса, — мягко произнес Роджер, пряча улыбку. В одной руке он держал стакан с виски, другую засунул в карман брюк.

Ее воинственный вид не смутил его, более того, он с трудом удерживал смех. Трейси сейчас напоминала львицу, бросившуюся на защиту своих детенышей, и ему понравилось, что она так яростно защищает тех, кто ей дорог. Кроме того, он бы с большим удовольствием снова схлестнулся с ней в словесном поединке.

Трейси заметила веселый блеск в его глазах, и у нее появилось огромное желание дать ему пощечину. Но тогда бы ей пришлось дотронуться до него, а этого, как подсказывала интуиция, делать не стоило. Если уж этот мужчина возбуждает ее одним своим взглядом, то физического соприкосновения с ним нужно всячески избегать. Нет уж, лучше держаться от греха подальше, решила Трейси.

— Я прошу вас немедленно покинуть этот дом, холодно произнесла она, но Роджер лишь улыбнулся.

— Почему? Я только что приехал, — возразил он, подумав о том, как далеко она может зайти, пытаясь выдворить его отсюда.

Интересно, что он почувствует, если она дотронется до него? Роджер не сомневался, что одно прикосновение ее руки сведет его с ума.

Трейси одарила его ледяной улыбкой.

— Прекрасно. В таком случае ваш визит продлится недолго.

Этот убийственный взгляд наверняка лишил дара речи не одного мужчину, но на Роджера он не подействовал. Скорее, наоборот, — его желание ощутить это восхитительное тело в своих объятиях только усилилось.

— А вам не приходило в голову, что это должен решать хозяин дома?

Он был прав, и это еще больше разозлило Трейси. Ах, ее еще будут учить хорошим манерам! С решительным видом она скрестила руки на груди.

— Не знаю, как вам удалось втереться в доверие к моему свекру, но, будьте уверены, как только он узнает, что вы за птица, вас вышвырнут отсюда с позором! — ядовито проговорила Трейси. Сейчас она намеренно вела себя грубо, надеясь, что таким образом сможет выставить его из дома Соммерсов. Ей не хотелось вмешивать Дуайта в эту неприятную историю.

Птица? Роджер уже улыбался во весь рот. На этот раз красавица зря старается. У него было одно преимущество — он, в отличие от нее, знал истинное положение дел, но не собирался раньше времени раскрывать свои карты.

— Вы так полагаете? — спросил он с любезной ухмылкой, заметив, как у Трейси вспыхнуло лицо.

Доведенная до белого каления, она проскрежетала:

— Мой свекор хорошо разбирается в людях, и мерзавца он распознает сразу, даже если тот прикрывает свою подлость костюмом за тысячу долларов!

Черт бы побрал этого типа! Сколько времени его нужно оскорблять, чтобы заставить наконец уйти отсюда? — злилась Трейси.

Ничего, скоро ты заплатишь за каждое бранное слово, брошенное в мой адрес, мысленно торжествовал Роджер, и я уверен, что мы оба получим от этого удовольствие.

Пока же он просто наслаждался ситуацией. Роджер был убежден, что Трейси не реагировала бы так бурно на какого-то редактора газеты. Ее агрессивность объяснялась тем, что он ей нравится, но она не хочет признаваться в этом даже самой себе.

Он сделал несколько шагов в сторону Трейси и увидел, как она напряглась, словно готовясь к обороне. Ага, леди попалась на крючок, удовлетворенно отметил он и решил распалить ее еще больше, но вдруг почувствовал, что его собственный пульс забился как сумасшедший.

— Хотите пари? — предложил Роджер низким, вибрирующим голосом.

Трейси негодующее фыркнула.

— К чему вы клоните? — спросила она и тут же ужаснулась, услышав в своем голосе дрожь.

Боже, она снова выдала себя! Он стоит слишком близко…

Трейси сжала пальцы в кулаки, чтобы не сделать какой-нибудь глупости, например, не дотронуться рукой до его щеки. А это могло запросто случиться, если учесть, что с ней происходит.

По ее телу прошла судорога, когда она увидела, как он приближается к ней с плотоядной улыбкой на губах, словно крупный, но грациозный хищник.

Роджер специально остановился достаточно близко от нее, чтобы она ощутила исходящие от него флюиды. У Трейси пересохло во рту, дыхание стало прерывистым. Воздух в библиотеке, казалось, был насыщен электрическими разрядами, которые исходили от их тел, и надо было быть каменным изваянием, чтобы не чувствовать эту напряженную атмосферу.

— Я просто предлагаю вам заключить со мной пари, принцесса. — Роджер пожал плечами с напускным безразличием.

Он снова отметил, что Трейси Соммерс неравнодушна к нему, и это подействовало на него как допинг. Роджер хотел ее, но это сильное желание обрушилось на него так внезапно, что он был еще не готов идти к цели напролом. Возможно, его ощущения обострились, потому что сейчас их не притупляли похмелье и бессонница. Реакция на эту женщину не поддавалась никакому контролю, и Роджер осознал, что уже с трудом владеет собой. Она будила в нем самые примитивные эмоции, которые толкали его на безрассудство. Он хотел заполучить ее и сделать своей, причем любой ценой. Такие глубокие, первобытные ощущения Роджер испытывал впервые, и Трейси была потрясена не меньше его. Он стоял так близко, что она чувствовала его дыхание на своей коже. Терпкий аромат его одеколона приятно щекотал ей нервы, а особый мужской запах наполнял сердце беспокойным, сладостным ожиданием. Она была не в силах сопротивляться жаркой, тревожной волне, которая поднималась из глубин ее души, заставляя забыть о том, что за человек стоит сейчас перед ней. И как бы в подтверждение этого, ее груди налились, словно готовясь вырваться из плена кружевной материи. Трейси оставалось только надеяться, что он не заметит этого.

— Я не играю в азартные игры, — сухо ответила она, пытаясь сохранить хотя бы внешнее спокойствие.

Но его чувственная улыбка и темный огонь в глазах не позволяли ей надеяться даже на это. Трейси шумно вздохнула, и взгляд Роджера сразу переместился на ее грудь.

Он, разумеется, видел ее эмоциональные терзания, и это возбуждало его еще больше. Черт, я веду себя, как подросток, в котором взыграли гормоны, злился Роджер. Может быть, он допустил ошибку, подойдя к ней так близко? Вот она стоит перед ним красивая, возбуждающая желание. Ее голос, волосы, бархатистая кожа, аромат приятно пьянили его. Женщины, настолько созданной для любви, ему еще не приходилось встречать.

— Хорошо, тогда мы заключим пари не на деньги. Ну, скажем, если выиграю я, вы поужинаете со мной, — слегка охрипшим голосом предложил он.

От Трейси повеяло чудесными духами, и Роджеру хотелось закрыть глаза и бесконечно вдыхать их запах, смешанный с тонким ароматом этой загадочной женщины.

Этого еще только не хватало, подумала Трейси. При ее повышенной чувствительности к этому типу ей не то что ужинать с ним, вообще нельзя к нему приближаться. Но она не привыкла пасовать перед трудностями. Чем она рискует, принимая условия пари?

— А если вы проиграете? — спросила она, посмотрев в глаза, устремленные на нее в ожидании, и, с трудом отведя взгляд, нервно облизала губы.

Увидев розовый кончик ее языка, Роджер чуть не застонал.

— Если я проиграю, то вы получите огромное удовольствие, вышвырнув меня из этого дома, — ответил он с ласковой небрежностью, заранее зная, что этого не случится.

Трейси уже и сейчас была бы довольна, если бы не странный блеск в его глазах. У нее возникло тревожное ощущение, что она проглядела что-то очень важное, но, быстро выбросив эти мысли из головы, она успокоила себя тем, что этот тип скоро исчезнет из ее жизни. А пока надо увеличить дистанцию между ними, иначе она сама бросится к нему в объятия, чтобы разрядить эту напряженную атмосферу.

Трейси подошла к столику и налила себе минеральной воды. Руки у нее слегка дрожали, и она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Трейси пила очень редко, а когда была за рулем, вообще не прикасалась к спиртному.

Когда, входя в библиотеку и думая, что там находится свекор, она попросила плеснуть ей виски, это было шуткой, но сейчас подумала, что ей действительно не помешало бы выпить чего-нибудь покрепче.

Немного придя в себя, Трейси повернулась к Роджеру и подняла стакан.

— За победителя.

— За победителя, — повторил он, невольно восхищаясь гордой, воинственной посадкой ее головы.

Воцарилось молчание, и Трейси стало не по себе. Она всегда легко поддерживала любую светскую беседу, но сейчас ее язык словно прилип к нёбу. Близость этого мужчины и его многозначительное молчание парализовали ее, а его взгляд, прикованный к ее губам, вызывал смятение. Ей хотелось что-то сделать, причем немедленно, чтобы сбросить с себя это невыносимое напряжение.

Трейси быстро прошла к камину.

— Насколько я понимаю, та броская спортивная машина, что стоит у подъезда, принадлежит вам? — резко бросила она.

— Да, а что в этом такого? — спросил Роджер, приподняв одну бровь.

— Не сомневаюсь, что это полностью соответствует вашим вкусам — сплошная показуха, за которой ничего не стоит.

Эта красотка знает, как ударить побольнее, подумал Роджер, поморщившись. Машина для любого мужчины значит очень много, поэтому оценка этого средства передвижения становится и оценкой его владельца. Но в данном случае выстрел попал мимо цели. Роджер арендовал автомобиль, и ему не пришлось выбирать.

— Хорошо же вы обо мне думаете, ничего не скажешь, — с иронией заметил он, опускаясь в кожаное кресло и поворачиваясь так, чтобы Трейси постоянно находилась в поле его зрения. Ему нравилось наблюдать, как эта изящная, грациозная женщина взрывается как порох от каждого его слова.

Она окинула его скептическим взглядом, подавляя тревогу, вызванную тем, что он расположился в кресле так, будто собрался остаться здесь на века.

— На вашем месте я бы не чувствовала себя в этом доме так уютно. Как только придет мой свекор, вы тут же вылетите отсюда, как пробка из бутылки. Где он, кстати? — Трейси была настолько поглощена борьбой с этим типом, что совсем забыла о Дуайте.

— Пошел наверх.

— И оставил вас здесь одного? — с преувеличенным удивлением произнесла она. — Похоже, вам удалось заморочить ему голову.

Странно, думала Трейси, как это Дуайт, который всегда видел людей насквозь, повел себя так неосторожно. Это лишний раз доказывало, насколько коварен этот редактор.

Роджер прекрасно знал, о чем она думает, и это забавляло его. Он представил себе ее реакцию, когда она узнает правду.

— Мистер Соммерс доверяет мне, — заявил он, и у Трейси на лице появилась саркастическая улыбка.

— Ну, это ненадолго. Советую вам уйти самому, чтобы не ставить себя в неловкое положение, — посоветовала она.

— Спасибо за заботу, но я, пожалуй, рискну остаться.

— Делайте, что хотите. — Она пожала плечами. — Обычно я так и поступаю. Самодовольство этого человека бесило Трейси, и она испытывала непреодолимое желание стереть с его лица эту наглую ухмылку. Поэтому, когда за дверью послышались знакомые шаги свекра, она страшно обрадовалась. Слава Богу, подумала Трейси, сейчас Дуайт вышвырнет этого проклятого писаку из дома, и я забуду, что он вообще существует на этом свете. Но в глубине души она понимала, что сделать это будет не так-то просто.

Дуайт Соммерс, как всегда, подтянутый и элегантный, вошел в библиотеку. Это был представительный мужчина с густой шевелюрой седых волос. Увидев невестку, он расплылся в улыбке.

— Трейси, дорогая, мне показалось, что я слышал, как ты приехала, — произнес он приятным баритоном, широко раскрывая объятия.

Роджер с удивлением отметил, как изменилось выражение лица Трейси, когда она повернулась к свекру. Ее глаза светились неподдельной любовью, и ему захотелось, чтобы она смотрела так же и на него.

— Привет, папа, — проговорила Трейси, обнимая Дуайта.

— Я вижу, ты уже познакомилась с Роджером, — сказал тот, поворачиваясь к своему гостю.

— Да, — ответила она и вдруг осознала, что только теперь узнала имя своего противника. Впрочем, оно ей и не нужно, скоро они расстанутся навсегда. — Мне очень неприятно говорить тебе это, папа, но тебя ввели в заблуждение. Не знаю, как этому человеку удалось проникнуть в твой дом, но я советую тебе не иметь с ним никаких дел, если ты, конечно, не хочешь, чтобы твое имя появилось завтра на первых полосах бульварных газет, — добавила она. Дуайт Соммерс посмотрел на невестку в полном недоумении.

— О чем ты говоришь, Трейси? — спросил он удивленно.

— Позволь мне объяснить, Дуайт, — вмешался Роджер, вставая с кресла. — Мне кажется, Трейси ошибочно принимает меня за редактора «Обозревателя».

Вот это да! Трейси не верила своим ушам. Как он смеет так нагло лгать? Ведь она может опровергнуть его слова в любую секунду, на что же он рассчитывает?

— Так и есть. Я видела вас собственными глазами в кабинете редактора этой газеты. Или вы хотите сказать, что это не с вами я разговаривала там несколько дней тому назад? — спросила она, глядя Роджеру прямо в глаза.

— Нет, это был, конечно, я, — ответил он, ничуть не смутившись. — Но дело в том, что я находился в кабинете своего кузена, — мягко добавил он, ожидая взрыва.

На этот раз удивился Дуайт Соммерс.

— Делмар — твой кузен?

— Увы, — ответил Роджер, не глядя на Трейси. Он чувствовал, что с минуты на минуту грянет буря.

— О, в каждой семье есть своя паршивая овца, — сказал Дуайт, как бы отделяя Роджера от его двоюродного брата, и снова улыбнулся Трейси. — Мы говорим о Даге Делмаре, редакторе «Обозревателя», дорогая. А Роджер является специалистом по улаживанию финансовых конфликтов. Он мой старый друг, и именно его я пригласил на сегодняшний ужин.

Трейси онемела от возмущения. Она несколько раз открывала рот, пытаясь произнести хотя бы слово, но потом передумала, плотно сжала губы и резко повернулась к Роджеру, кипя от бессильной ярости.

Черт бы его побрал! Он с самого начала вел эту нечестную игру, забавляясь ее неведением. Она никогда не простит ему, что он выставил ее такой дурой!

— Понятно, — пробормотала она сквозь зубы, едва сдерживаясь. — Как глупо все получилось.

Роджер встретился с ней взглядом и внутренне содрогнулся, понимая, что ему придется приложить немало усилий, чтобы пригладить взъерошенные перышки этой диковинной жар-птицы.

— Любой на вашем месте совершил бы такую же ошибку, — миролюбиво сказал он.

Ошибку, которую он мог исправить в первую же минуту, как она вошла в кабинет, но предпочел промолчать, негодовала Трейси. Но он заплатит за это, подумала она, и в ее глазах мелькнул мстительный огонек.

Если бы они сейчас находились в этой комнате одни, она бы дала волю своей ярости, но в присутствии Дуайта ей приходилось сдерживаться.

— Вы, наверное, приняли меня за круглую идиотку, — сказала Трейси, сдавленно рассмеявшись, но взгляд, который она бросила на Роджера, был испепеляющим.

— Ни в коем случае, — возразил он, прекрасно понимая, что этим ее не умаслишь.

Сейчас он сознавал, что глупо было затевать эту игру. Очевидно тогда, в кабинете Дага, его просто бес попутал. Но теперь ничего уже нельзя изменить.

Ничего не подозревающий Дуайт подтолкнул Трейси к Роджеру.

— Чтобы избежать дальнейших недоразумений, позвольте мне представить вас друг другу, — торжественно объявил он. — Трейси, это друг нашей семьи — Роджер Харди. Роджер, это Трейси, наша невестка.

Ей ничего не оставалось делать, как протянуть руку человеку, которого она готова была убить.

— Приятно познакомиться с вами, мистер Харди, — проговорила она, холодно сверкнув на него глазами.

Ну да, как же, подумал Роджер, тебе так же приятно, как и первому христианину, брошенному в клетку к голодным львам. Он знал, что если бы у нее в руках был нож, то он бы уже торчал у него в спине, но все же выдержал ее ненавидящий взгляд, и на его губах заиграла едва заметная улыбка.

— Мне тоже приятно познакомиться с вами, Трейси, — подчеркнуто произнес он, пожимая ее руку.

Это было их первое прикосновение друг к другу, и оба испытали шок. Небольшая кисть Трейси утонула в широкой ладони Роджера, и она почувствовала, как у нее по венам разлилось приятное тепло, а по телу словно прошел электрический разряд. Вскинув голову, она увидела в глубине его серых глаз полыхавшее пламя, которое было выразительнее любых слов. Роджер чувствовал ее так же, как и она его. Они оба были объяты огнем желания, их неудержимо тянуло друг к другу.

— Ну вот, — произнес Дуайт, — формальности соблюдены, теперь мы можем приступить к ужину. Надеюсь, вечер будет приятным.

Его слова привели Трейси в чувство, и она поспешно выдернула пальцы из руки Роджера, Приятный вечер? Да она на грани истерики. Трейси воспринимала происходящее, как дурной сон. Ну разве она могла подумать сегодня утром, что этот день окажется таким нелепым? И вот, пожалуйста, теперь она готова броситься в объятия мужчины, который потешался над ней, сидя в том проклятом кабинете.

Трейси впервые почувствовала себя неуютно в доме родителей Денниса. Но она была слишком хорошо воспитана, чтобы демонстрировать свое плохое настроение, и вела себя как обычно — весело болтала и смеялась, при этом постоянно ощущая на себе взгляд Роджера, не спускавшего с нее глаз. В результате Трейси напрочь лишилась аппетита и едва притронулась к своим любимым блюдам, приготовленным Мэри.

Она не могла забыть о Роджере ни на минуту, и ее тело постоянно напоминало ей о нем. Как только она вспоминала о соприкосновении их рук, ее обдавало жаром.

Как простое рукопожатие могло сотворить со мной такое? — подумала Трейси и раздраженно отодвинула от себя тарелку с десертом. Она спокойно прожила несколько лет в одиночестве, забыв о любовных утехах, но вот в ее жизни появляется Роджер Харди, и она начинает сходить по нему с ума, как какая-нибудь вдова, изголодавшаяся по сексу!

Может, он так и воспринимает меня? — спросила себя Трейси, бросая задумчивый взгляд на Роджера. Ведь все мужчины привыкли считать вдов сексуальными маньячками. Почему он должен быть исключением? К тому же она сама дала ему лишний повод для таких предположений, краснея и бледнея от одного его взгляда. Вот он и решил, что стоит ему мигнуть, как она сразу же прыгнет к нему в постель.

Ну что ж, в таком случае его ждет большое разочарование, мстительно подумала Трейси.

Вечер тянулся бесконечно долго. С трудом досидев за столом до половины одиннадцатого, она решила, что с нее хватит. Каждая лишняя минута пребывания в одном доме с Роджером Харди была для нее мукой. Заметив, что он углубился в серьезный разговор с Дуайтом, она решила незаметно улизнуть.

— Становится уже поздно, я, пожалуй, поеду домой, — сказала Трейси свекрови.

— Побудь еще немного, дорогая, — мягко попросила та.

Трейси не хотелось лгать, но у нее не было выхода.

— Завтра я должна быть на работе очень рано, чтобы принять от поставщика новую партию книг, — сказала она, вставая из-за стола.

— Жаль, — со вздохом произнесла миссис Соммерс, поднимаясь вслед за невесткой. — Трейси уезжает, Дуайт, — обратилась она к мужу, и та мысленно чертыхнулась.

Мужчины сразу прервали свою беседу встали.

— Я провожу вас до машины, — предложил Роджер.

— Это вовсе необязательно, — быстро сказала Трейси, но он уже подошел к ней и решительно взял под руку.

— К сожалению, мне с детства привили хорошие манеры, — проговорил он с легкой иронией, чувствуя ее враждебность. — Настоящий джентльмен просто обязан проводить даму до автомобиля.

Трейси подавила ярость, услышав, как ее родственники поддержали благородный порыв своего гостя. Затевать скандал в их присутствии было глупо, и она смирилась, но не смогла удержаться от того, чтобы пробормотать себе под нос так, чтобы ее услышал только Роджер:

— Вы не джентльмен.

Он рассмеялся низким, приглушенным смехом, снова заставив ее нервы трепетать от возбуждения.

— Вы ошибаетесь, Трейси. В определенных обстоятельствах я могу быть даже очень нежным, — проговорил он низким, проникновенным голосом.

У нее кровь прилила к щекам. Она прекрасно поняла, что он имел в виду, и, к своему ужасу, вдруг явственно представила, как его руки ласкают ее бархатистую кожу. Трейси охватило непреодолимое желание почувствовать его губы на своих губах, и, едва не простонав, она отвернулась, чтобы Роджер не увидел ее пылающего лица. Но он мгновенно почувствовал эту реакцию и предугадал, как она поведет себя в любой подобной ситуации.

— Мне надо взять жакет, — невнятно проговорила она, обрадовавшись, что он сразу же отпустил ее руку.

Но вслед за этим Роджер, насмешливо блеснув глазами, помог ей одеться. Она сочла, что его пальцы задержались на ее плечах несколько дольше, чем это было необходимо, и открыла было рот, чтобы одернуть его, но он уже убрал руки, оставив ее дрожать в бессильной ярости.

Прощаясь с родителями Денниса, Трейси нацепила на лицо фальшивую улыбку, а потом поспешно вышла из дома, не заботясь о том, идет за ней Роджер или нет, но он не отставал от нее ни на шаг.

Подойдя к своей машине, она резко обернулась к нему.

— Ну вот, вы выполнили свой долг, так что можете возвращаться в дом, — быстро проговорила она.

Роджер игриво улыбнулся.

— Одну минуту. Нам с вами надо кое-что обсудить.

— Мне не о чем с вами говорить, мистер Харди, — как можно строже ответила Трейси.

— Роджер, — поправил он ее и усмехнулся, заметив воинственный огонь в ее глазах.

Его ничем не проймешь, подумала Трейси. Она могла бороться с ним сколько угодно, но они оба знали, что на самом деле это сражение с самой собой.

— Боитесь произнести мое имя, принцесса? — с дразнящей усмешкой спросил он, понимая, что играет с огнем.

Но Трейси решила не вступать с ним в дискуссию и покорно выдавила:

— Прощайте, Роджер.

Тон, которым она произнесла это имя, нельзя было назвать приятным, но Роджера для начала устроило и это.

— Вот видите, не так уж это и страшно, — снова поддразнил он Трейси, заработав в ответ уничижительный взгляд ее синих глаз, и рассмеялся.

От его смеха с ней опять стало твориться что-то невообразимое, и она окончательно разозлилась на себя. Почему ее тело не желает подчиняться холодному рассудку? Ведь совершенно ясно, что общение с этим человеком ни к чему хорошему не приведет.

— Я не виноват, что вам не нравится то, что я говорю, — заметил он.

— А вам, очевидно, пришлась по душе та сомнительная шутка, которую вы сыграли со мной в редакции? — парировала она.

Вдруг Роджер протянул руку и заправил ей за ухо выбившуюся прядь волос. Трейси отскочила от него как ужаленная.

— Мне припоминается, что вы и сами не были образцом вежливости, — заметил он.

Чувствуя, как от его прикосновения у нее по всей спине пробежали мурашки, она инстинктивно отступила на шаг и бросила:

— Надеюсь, вы не ожидаете, что я извинюсь перед вами.

Роджер снова рассмеялся и шагнул ближе.

— Ну что вы, — ответил он, — я ставлю перед собой только реальные задачи.

Трейси отодвинулась и уперлась спиной в дверь машины. Она стояла в напряженном ожидании, прислушиваясь к учащенным ударам своего сердца.

— Я рада, что вы понимаете это. Мне бы не хотелось разочаровывать вас, — язвительно сказала она.

Загнав Трейси, в буквальном смысле слова, в угол, Роджер решил остановиться на этом, хотя ему стоило больших усилий удержаться от того, чтобы не поцеловать ее.

Ничего, у меня еще все впереди! Я узнаю сладость твоих губ в другой раз, сказал он себе.

— Вы не разочаруете меня, принцесса, я уверен в этом, — заверил он ее.

У Трейси перехватило дыхание. Какого черта он говорит ей все эти возмутительные вещи? Скорее всего, специально, чтобы распалить ее.

— Перестаньте называть меня принцессой, — приказным тоном потребовала она.

— Но должен же я вас как-то называть.

— У меня есть имя!

— Я знаю, но «принцесса» подходит вам больше, — с улыбкой заметил Роджер.

Трейси взорвалась:

— Я больше не намерена выслушивать от вас всякую чушь, — запальчиво проговорила она и сунула руку в сумочку за ключами от машины, но, достав, уронила их на землю. — Черт!

— Не надо так нервничать, — сказал Роджер, поднимая и протягивая ей ключи.

Она, помедлив в нерешительности, взяла их у него.

— Спасибо.

— На здоровье, — спокойно ответил он, ловя очередной злой взгляд.

— Боже, как я вас ненавижу! — невольно вырвалось у Трейси, и она смущенно отвернулась.

Роджер спрятал улыбку. Нет, ты не ненавидишь меня, с удовлетворением подумал он. Хотела бы, но не можешь. Напротив, ты отчаянно хочешь меня, и нас тянет друг к другу очень сильно. Поэтому я должен вести себя достаточно осмотрительно, чтобы разрушить твою оборону.

Он не сомневался в успехе, но решил действовать медленно, исподволь, чтобы не испортить все дело грубым натиском. Но удержаться от того, чтобы не поддразнить строптивую красавицу, у него не было сил.

— Я понял, что вы страстная женщина, с первой минуты нашего знакомства, — произнес он.

Трейси в бешенстве уставилась на него.

— Оставьте меня в покое, Роджер, — огрызнулась она.

— Но вы же на самом деле этого не хотите, принцесса, — продолжал игру он.

О Боже, он прав, в отчаянии призналась себе Трейси, но вслух жестко произнесла:

— Хочу.

Роджер улыбнулся, глядя в ее мятежные глаза. Его жгло и мучило невыносимое желание. Он мечтал схватить ее в свои объятия, зарыться в ложбинку между грудями и вместе с ней закружиться в диком вихре сладостного восторга.

— Нет, вам это только кажется, — мягко возразил он. — Мы оба безумно хотим друг друга.

Когда он четко обозначил их ощущения, желание Трейси вспыхнуло с такой неистовой силой, что она вынуждена была опустить ресницы.

— И вы, конечно, всегда получаете то, что хотите? — с вызовом спросила она.

— Всегда, — твердо ответил Роджер, и это была чистая правда. Он добивался успеха не только в бизнесе, но и у женщин.

Трейси раздражала его самоуверенность.

— В таком случае я являюсь исключением из правила.

— Посмотрим, — туманно заметил он.

— А почему бы вам ради разнообразия не принять мой отказ? — ядовито поинтересовалась Трейси.

Роджер протянул к ней руку и дотронулся до шеи. Кровь, энергично пульсировавшая в ее венах, при его прикосновении удвоила свой бег.

— Вот почему, — ответил он, слегка надавив на дрожавшую жилку, а потом убрал руку и отошел от Трейси, зная, что удивил ее этим. — Ведите машину осторожно, пожалуйста. Я не хочу, чтобы с вами что-то случилось.

Она растерянно заморгала и быстро села в машину, а потом включила зажигание и нарочито медленно отъехала от дома, не желая, чтобы Роджер думал, что она бежит от него. Посмотрев в зеркало заднего вида, она увидела темный силуэт его высокой фигуры на фоне ярко освещенного дома.

Добравшись до автострады, Трейси съехала на обочину и остановилась. Ее всю трясло.

Черт! Зачем судьба свела ее с этим человеком? Ей это совсем не нужно, она не хочет иметь с ним ничего общего.

Трейси сжала руль до боли в пальцах. В присутствии Роджера Харди она полностью теряла контроль над собой, и это бесило ее больше всего.

Стоило ему приблизиться, как ее тут же охватывала дрожь.

Из горла Трейси вырвался сдавленный смех. Ему даже не надо было дотрагиваться до нее! Да уж, докатилась, ничего не скажешь!

Она уткнулась лбом в руль. Как бы она ни относилась к Роджеру, отрицать тот факт, что ее неудержимо влекло к нему, было невозможно. Он будил в ней слишком сильные эмоции.

Но это вовсе не означает, что я должна пасть к его ногам, продолжала размышлять Трейси. Я ни за что не стану встречаться с ним, и если он думает, что я не состоянии сделать свой выбор, то глубоко ошибается.

Как только она приняла это решение, ей сразу стало легче. Она сама распоряжается своей жизнью. Она, а не он. И она может не делать того, что ей не нравится. Для этого нужно лишь постоянно помнить об этом.

Воспрянув духом, Трейси завела мотор и поехала дальше. Ее жизнь продолжалась. Оставалось только забыть о существовании Роджера Харди.

 

4

Трейси смахнула с лица упавшую прядь волос и передвинула стремянку к следующему ряду полок. В ее букинистическом магазине наступил один из редких моментов затишья, и она решила воспользоваться этим, чтобы пополнить запасы книг на стеллажах. Это занятие отвлекало ее от ненужных мыслей, помогая восстановить душевное равновесие.

Она почти не спала прошедшую ночь, ворочаясь с боку на бок, а когда все же проваливалась в короткий, беспокойный сон, ей снился только Роджер Харди.

Вот так я держу данное самой себе слово забыть о его существовании! — злилась Трейси, понимая, что могла бы без труда справиться со своими снами, не будь они такими эротичными.

Именно из-за этого она пребывала сейчас в дурном настроении. Сегодня она уже дважды нагрубила Мэгги, причем совершенно не по делу, а рабочий день только начинался. Пытаясь как-то загладить свою вину, Трейси попросила помощницу сходить за дорогими пирожными в ближайшую кондитерскую. Она решила, что небольшая доза сладкого поднимет ей настроение, и с головой ушла в работу.

Она уже расставила по полкам большую часть книг, прибывших в магазин накануне, и стояла на верхней ступеньке лестницы, просматривая содержимое очередной полки, когда прозвенел дверной колокольчик, возвещая о приходе покупателя.

— Я уже иду! — крикнула она, поднимаясь на цыпочки, чтобы дотянуться до верхней части стеллажа.

Придется разориться на более высокую стремянку или уменьшить высоту полок, подумала Трейси, балансируя на узкой ступеньке, причем лучше новую лестницу, так как сокращать количество книг не хотелось бы.

Роджер закрыл за собой входную дверь и подошел к подножию стремянки, наслаждаясь представшим перед ним зрелищем. Он прислонился спиной к полкам и, задрав голову, залюбовался длинными стройными ногами Трейси. Ему очень понравилось, как старенькие джинсы обтягивают ее круглую попку, и он с трудом удержался от того, чтобы не дотронуться до нее.

Это настоящая женщина, с ног до головы, с уверенностью подумал Роджер, и она будет моей, хотя еще и не догадывается об этом.

— Не торопитесь, я с удовольствием подожду. Уж больно красиво вы смотритесь отсюда, снизу, — проговорил он игривым тоном.

Трейси вздрогнула и резко обернулась. Встретившись взглядом со смеющимися серыми глазами Роджера, она потеряла равновесие и, пытаясь удержаться на узкой ступени лестницы, некоторое время балансировала руками в воздухе, а потом с громким криком полетела вниз.

Роджер на мгновение оцепенел от неожиданности, а потом ринулся к лестнице и успел подхватить ее на руки. Прижав Трейси к груди, он закрыл глаза, стараясь умерить бешеный стук своего сердца. Ему страшно было даже подумать о том, что могло случиться, не подоспей он вовремя.

Трейси почувствовала, как ее подхватили две стальные руки и плотно прижали к чему-то твердому и теплому. Она тяжело дышала, а ее сердце стучало, как паровоз. И тут она уловила посторонние глухие удары, открыла глаза и увидела склонившееся к ней бледное лицо Роджера.

— Я знал, что когда-нибудь вы упадете в мои объятия, принцесса, — шутливо проговорил он, но в голосе его слышалась дрожь.

Ты просто идиот, Харди, мысленно выговаривал он себе, ведь она по твоей вине могла сломать себе шею.

Трейси продолжала смотреть на него широко раскрытыми огромными голубыми глазами, и Роджер, издав глухой стон, не выдержал. Он наклонился и поцеловал ее. Она была настолько поражена его испуганным лицом, что забыла отклониться. А потом было уже поздно.

Трейси забыла обо всем на свете и даже перестала дышать. Его губы были такими теплыми и нежными и… такими требовательными. Этот поцелуй вызвал у нее непреодолимое желание взлохматить ему волосы. Ресницы Трейси затрепетали, веки вдруг стали тяжелыми, и она закрыла глаза, автоматически поглаживая его шею.

Ощущая это ласковое прикосновение, Роджер со все большим трудом сдерживал бурную страсть, клокотавшую у него внутри. Он раздвинул языком ее губы, скользнул внутрь, ощутив нежный и сладкий вкус ее рта, и у него закружилась голова. Трейси с готовностью ответила на его поцелуй, и, протяжно простонав, он страстно впился в ее рот.

Они уже так долго сдерживали тлеющий огонь взаимного желания, что сейчас никак не могли оторваться друг от друга. Самозабвенные, щедрые поцелуи доводили их до исступления. Каждое движение его языка вызывало у Трейси желание получить еще больше. Ее тело словно ожило после долгой спячки, и она все теснее прижималась к Роджеру, пытаясь умерить томительную дрожь. Она бы хотела…

Резкий звук дверного колокольчика вывел Трейси из забытья. Она испуганно открыла глаза и, осознав, где находится и что с ней происходит, тяжело дыша, уставилась на Роджера, словно видела его впервые. Краска залила ее лицо, когда она вспомнила, чем они только что занимались.

Бог мой, да я, должно быть, спятила! — ругала себя Трейси, пытаясь оттолкнуть Роджера. Дура, круглая дура!

А тот, продолжая находиться в плену своей страсти, все еще плохо соображал. Его сознание полностью отключилось в то мгновение, когда он припал к губам Трейси. Роджер напрочь забыл, где он находится, чего с ним раньше никогда не бывало. Он давно уже понял, что эта женщина не похожа на всех остальных представительниц прекрасного пола, с которыми он когда-либо имел дело, но лишь сейчас начал осознавать, насколько сильным было это различие. Трейси заслоняла собой все, заставляя его думать только о физической близости с ней.

Наконец до Роджера дошло, что она пытается освободиться из его объятий, и он с недоумением посмотрел на нее.

— Отпусти меня! — прошипела Трейси, поняв, что это Мэгги вернулась из кондитерской. Ей не хотелось, чтобы помощница застала ее в объятиях мужчины.

— Скажи «пожалуйста», — потребовал Роджер хрипловатым, чувственным голосом. Он не мог отпустить ее просто так.

Трейси, услышав приближающиеся шаги, сверкнула на него глазами и капитулировала:

— Пожалуйста! — рявкнула она шепотом и тут же почувствовала под ногами твердый пол. Через секунду в дверях появилась Мэгги.

— Извини, что я так долго, но… О! — Девушка осеклась, увидев, что ее начальница не одна.

От Трейси не ускользнуло, каким оценивающим взглядом помощница окинула Роджера. Она почувствовала укол ревности, и это ошеломило ее.

Видимо, я окончательно сошла с ума, подумала Трейси, ведь я же дала себе слово не иметь с ним ничего общего.

Мэгги, кокетливо блеснув глазами, улыбнулась Роджеру, и Трейси с трудом удержалась от того, чтобы не встать между ними или даже велеть помощнице выйти вон.

Это просто смешно, одернула себя она. Ведь он мне не нужен. Не нужен!

Роджер почувствовал, что Трейси напряглась, и стал украдкой следить за выражением ее лица. Его забавляла ее реакция, и в душе он радовался тому, что она так враждебно смотрела на свою помощницу.

Ага, эта красавица еще и ревнива, подумал он. Великолепно!

— Ты не познакомишь нас? — обратился он к Трейси.

Ей этого вовсе не хотелось делать, но она предпочла не спрашивать себя, почему.

— Это Мэгги, моя помощница.

— Роджер Харди. — Он протянул девушке руку. — Рад познакомиться с вами, Мэгги.

— Я тоже, — ответила та, жеманно улыбнувшись, и возмущенная Трейси отвернулась.

Увидев выражение ее лица, Роджер решил разрядить обстановку. Снисходительно улыбнувшись Мэгги, он сказал:

— Я не задержу Трейси надолго, потому что заехал только напомнить ей о нашем свидании сегодня вечером.

— Свидании? — в один голос воскликнули обе, но с разной степенью удивления.

— Каком свидании? — строго повторила Трейси. Роджер изобразил на лице недоумение.

— Ты разве забыла, что мы сегодня ужинаем вместе? — с мягким укором произнес он.

Трейси онемела от такой наглости. Конечно, у нее вылетело из головы это несчастное пари, но это сейчас не имело значения. Она не собиралась ни ужинать с ним, ни, тем более, спорить на эту тему в присутствии посторонних.

Молодая женщина выразительно посмотрела на свою помощницу, которая с нескрываемым любопытством переводила взгляд с нее на Роджера.

Не хватало только, чтобы по городу поползли слухи, подумала Трейси с нескрываемым раздражением.

Мэгги правильно поняла взгляд начальницы.

— Пойду положу это в холодильник, — с улыбкой сказала она, приподняв сумку, которую держала в руке.

Как только они остались вдвоем, Трейси тут же накинулась на Роджера:

— С чего ты взял, что я пойду с тобой ужинать?!

— Долг платежом красен, принцесса, — невозмутимо заявил он.

— Ты специально все подстроил, и я имею полное право не оплачивать свой проигрыш, — бросила Трейси.

Пусть только попробует опровергнуть это, возмущенно подумала она.

Но Роджер и не пытался спорить.

— Трусиха, — пробормотал он.

— Я не трусиха, — горячо возразила Трейси, но он не собирался сдаваться.

— Признавайся, ты боишься меня? Она презрительно рассмеялась.

— Не говори глупостей.

— А ты, оказывается, еще и лгунья, — продолжал подначивать ее Роджер, и она задохнулась от возмущения. — Ты просто боишься, что я могу выиграть.

При этих словах Трейси невольно ощутила приятное волнение в крови.

— Выиграть что? — с деланным недоумением переспросила она, на самом деле прекрасно понимая, что он имеет в виду.

Роджер хочет завести с ней роман, но будь она проклята, если согласится на это!

— Битву.

— Никакой битвы не существует, — бросила Трейси, воинственно вздернув подбородок.

Роджер улыбнулся ей в лицо.

— В таком случае, принцесса, я не вижу ничего, что мешало бы вам поужинать со мной, — заключил он.

Трейси поняла, как ловко он провел ее. Не следовало забывать, каким хитрым и коварным мог быть этот человек. А теперь гордость требовала принять этот вызов.

— Сама себе удивляюсь, почему я еще до сих пор не убила тебя, — саркастически обронила она, но Роджер лишь рассмеялся.

— Когда ты узнаешь меня получше, эти кровожадные мысли исчезнут из твоей прекрасной головки.

— Мне достаточно и того, что я уже знаю, — фыркнула она презрительно. — Я поужинаю с тобой, но на этом наше знакомство и закончится.

Роджера восхищало ее упорство, а колкие ответы только поддерживали его в боевой форме.

— Пока у меня сложилось другое впечатление на этот счет, — заметил он.

Скрестив на груди руки, Трейси очаровательно улыбнулась.

— Впечатления могут быть обманчивы. Я бы не стала так полагаться на них.

— Я бы мог прямо сейчас легко доказать, что ты ошибаешься, но, к сожалению, у меня нет на это времени. — Приподняв манжету, Роджер взглянул на часы.

Расписание его встреч было составлено давно, но после знакомства с Трейси он решил изменить свои планы. Это было нелегко, но в результате долгих переговоров Роджеру удалось отправить в Луисвилл своего заместителя, поручив тому провести всю необходимую подготовительную работу. Сам же он решил заниматься проектом здесь, в Питсфилде, и сейчас как раз ехал на совещание по этому поводу.

— Ну, мне пора. Заеду за тобой в половине восьмого. Будь готова к этому времени. — Роджер нежно провел пальцем по щеке Трейси. — Кстати, принцесса, я очень рад, что ты ревнива, но тебе не стоит беспокоиться. Единственная женщина, которая меня интересует, это ты, — заявил он и направился к двери, потом задержался на секунду и бросил через плечо: — Да, чуть не забыл, надень что-нибудь сексуальное. — И вышел из зала, спиной чувствуя яростный взгляд ее голубых глаз.

Трейси уставилась на закрытую дверь. От злости ей хотелось что-нибудь разбить. Он ей не нужен. Пусть Мэгги забирает его себе, или любая другая женщина… пожалуйста! А что касается его последней ремарки, то она и не подумает выполнять эту просьбу. Лучше уж нацепить на себя мешок.

Трейси не собиралась потакать Роджеру. Правда, ему это и не требовалось. Он, видимо, всегда поступал так, как считал нужным. Но в данном случае такое поведение было ошибочным, Она никогда не забудет ему того, что произошло в редакции, так что в качестве своей очередной любовницы ему ее не видать!

Трейси долго рассуждала на эту тему, но, к сожалению, ее пылавшие губы постоянно напоминали, какими головокружительными и сладкими были поцелуи Роджера, и она решила быть начеку в ресторане за ужином, чтобы он снова не застал ее врасплох, потому что тогда она снова растворится в его объятиях, забыв о своей злости. Даже сейчас, когда она вспоминала о нем, у нее слабели колени!

Решив, что в таком состоянии небезопасно взбираться на стремянку, Трейси поставила ее в угол и вернулась в кабинет.

Мэгги уже приготовила кофе.

— Очень приятный мужчина, — заметила она как бы между прочим.

— Кто? — делая вид, что не понимает, о ком идет речь, спросила Трейси. Она не хотела говорить о Роджере. Хватит и того, что он не идет у нее из головы.

Мэгги засмеялась, вогнав начальницу в краску.

У Трейси промелькнуло в голове, что для характеристики Роджера она выбрала бы иное слово, чем просто «приятный». Вызывающий, отвратительный, коварный… сексуальный, потрясающий и божественный. Стоп, приказала себе она, мысленно простонав. Достаточно!

— Роджер — один из друзей моего свекра, — вслух произнесла она.

— Я тебе верю, но он явно хочет стать для тебя больше чем другом, — сухо заметила Мэгги.

Могла бы и не говорить ей об этом, разозлилась Трейси.

— Значит, его ждет разочарование, — решительно заявила она.

— А мне показалось, что он тебе нравится, — смущенно проговорила девушка.

Трейси бросила на нее подозрительный взгляд.

— С чего это ты взяла? — спросила она небрежно.

Мэгги сделала вид, что задумалась.

— Ну, например, когда я улыбнулась ему, у тебя было такое выражение лица, будто ты хотела меня убить, — криво ухмыльнувшись, ответила она.

— Не может быть, — залившись краской, растерянно пробормотала Трейси.

Это Роджер во всем виноват, думала она. С тех пор, как он появился на горизонте, я сама себя не узнаю.

— Да ты не волнуйся, — успокоила ее Мэгги. — Как женщина, я могу тебя понять и на самом деле рада за тебя. Я уж думала, что никогда не увижу тебя с мужчиной. А это мужик что надо!

Трейси улыбнулась. Против этого трудно было возразить. Роджер излучал флюиды, которые приводили ее в божественный трепет. Этот мужчина вызывал в ней ощущения, при одном воспоминании о которых она сразу же испытывала восхитительную дрожь предвкушения.

— Я бы предпочла сменить тему разговора, — бросила она недовольным тоном, пытаясь прервать безудержный поток этих грешных мыслей.

— Хорошо, — согласилась Мэгги. — Вообще-то я хотела сказать тебе, что в сегодняшнем номере «Обозревателя» есть нечто такое, чему ты ни за что не поверишь.

— Я не собираюсь верить ни единому слову, напечатанному в этой бульварной газетенке, — холодно проговорила Трейси.

Мэгги рассмеялась и стала рыться в кипе газет, лежавших на столе. Найдя номер «Обозревателя», она начала листать страницы.

— Я имела в виду совсем другое, — пояснила она.

— Что?

Наконец девушка нашла нужную страницу.

— Вот, посмотри. — Она протянула Трейси газету, указывая на небольшую заметку внизу страницы.

Та сначала небрежно пробежала глазами по тексту, потом прочла его еще два раза.

— Невероятно! — проговорила она в изумлении.

— Я сама не поверила своим глазам, когда увидела это, — согласилась Мэгги.

Но Трейси не слушала ее, настолько она была потрясена появлением в газете извинения, которого так безуспешно добивалась в редакции. Заметка была маленькой, затерявшейся среди других материалов, но ее все же опубликовали! А ведь она даже не разговаривала с редактором.

Это Роджер! — вдруг осенило Трейси, и она прикрыла глаза. Значит, ее слова не были гласом вопиющего в пустыне. Должно быть, он все же прочитал ту грязную статью и каким-то образом убедил своего кузена напечатать извинения.

Трейси поморщилась, вспомнив их перебранку в редакции, но в то же время почувствовала благодарность к Роджеру за то, что он сделал для нее. Это многое меняло. Разве можно презирать его после такого благородного поступка? Конечно, он помогал ей не бескорыстно, очевидно, надеясь, что таким образом скорее уложит в свою постель, — но результат был налицо: она получила то, что хотела. Извинения напечатаны, чего, кстати, эта газета никогда не делала, и Трейси собиралась поблагодарить Роджера за это. С ее стороны будет нехорошо промолчать.

И все же она не могла забыть о том, что произошло в редакции, хотя он и попросил у нее прощения за свой трюк. И пусть не рассчитывает на то, что она упадет к нему в объятия как спелая груша, каким бы неотразимым он ни был. То, что Роджер оказался более порядочным человеком, чем она думала раньше, еще ничего не значит. Он слишком уверен в своей победе, и ему стоит показать, что он переоценил свои чары.

У нее тоже есть своя гордость, а следовательно, она будет сопротивляться до последнего.

И тут Трейси вдруг поняла, что все эти размышления только подтверждают слова Роджера о том, что между ними идет борьба. Он пытается затащить ее в постель, а она сопротивляется.

Нет, нужно не бороться, приняла решение она, а просто вести себя спокойно и сдержанно, стараясь избежать этого как можно дольше. Как можно дольше!

Выходит, я признаю, что рано или поздно это перетягивание каната закончится постелью? Похоже, у меня действительно не все в порядке с головой.

Но какие бы доводы ни приводила, правда заключалась в том, что она хотела Роджера. Какой смысл лгать самой себе? Вопрос заключался только в том, когда она капитулирует, а то, что они знакомы всего несколько дней, не имело никакого значения.

Ее влекло к Роджеру так сильно, что Трейси хотела испытать себя, что называется, на практике, но при этом не собиралась преподносить ему себя на тарелочке. Его стоит немного проучить, чтобы сбить с него эту самоуверенность. Поэтому пока что ей надо вести себя так, чтобы то, что неизбежно должно случиться между ними, не произошло раньше времени.

Трейси решила где-то в середине ужина поблагодарить Роджера за содействие в публикации извинения. И все. Больше в этот вечер между ними ничего не произойдет.

Таков был ее план, но жизнь, как всегда, внесла в него свои коррективы.

Началось с того, что в половине восьмого Роджер заехал за ней домой. Внешне она держалась спокойно, но внутри…

Как только Трейси увидела его, ноги у нее подкосились и все благие намерения улетучились. Она ощущала только неистовое биение своего пульса.

Роджер ослепил ее своей белозубой улыбкой, и Трейси поняла, что уже почти проиграла битву. Ее воля и рассудок были парализованы, и она способна была воспринимать только флюиды, мощным потоком исходящие от этого мужчины, бурно откликаясь на них всем своим существом.

— Я сейчас, возьму только сумку, — сказала она и с облегчением услышала, что в ее голосе почти не слышно дрожи.

Трейси надеялась, что Роджер останется в прихожей, но он последовал за ней в комнату.

Она вовсе не так спокойна, какой хочет казаться, думал он. Ей стоит немалых усилий держаться холодно и бесстрастно в моем присутствии, да и я сам с трудом удерживаю свои чувства в узде. Кто бы мог подумать, что я дойду до такого состояния! Оказывается, одного взгляда на эту женщину достаточно, чтобы мой пульс участился.

Трейси надела, как она считала, самый безобидный наряд из всех, что висели в ее гардеробе, но Роджер, глядя на нее, думал: Когда-нибудь я скажу ей, что она будет выглядеть сексуальной даже в мешке, а уж в платье из голубой шелковистой ткани с юбкой чуть выше колен, закрытым воротом и длинными рукавами — тем более. Когда она двигалась, ткань струилась вокруг, подчеркивая женственные изгибы ее тела.

Роджер уже начал привыкать к своей реакции на эту женщину. За Трейси тянулся шлейф тонкого аромата духов, и он с наслаждением вдыхал его.

— Очень мило, — заметил он, входя в гостиную.

Убранство комнаты говорило о хозяйке больше, чем она могла бы предположить. Здесь все дышало теплотой и уютом, и с первого взгляда было видно, что Трейси любит свой дом. Он представил, как хорошо бы здесь чувствовали себя дети, как в этой комнате мог бы расслабиться мужчина, вернувшись с работы. Во всяком случае, он сам с удовольствием приходил сюда, при условии, чтобы Трейси была бы дома, разумеется.

Тем временем она взяла сумочку, лежавшую на стуле, сделала глубокий вдох и повернулась к Роджеру.

— Все, я готова.

— Одну минуту, — проговорил он, преграждая ей путь.

Трейси нахмурилась. Она не хотела, чтобы он задерживался у нее в доме, потому что знала, что потом не сможет спокойно жить здесь, — у нее в голове постоянно будут возникать воспоминания о том, где он сидел, как смотрел на нее, что говорил и так далее. Зачем ей нужна эта пытка?

— Что такое? — недовольно спросила она.

— Ничего особенного, — небрежно бросил Роджер, приблизившись к ней вплотную.

Он взял ее за подбородок и, приподняв немного лицо, коснулся губами рта. Застигнутая врасплох, она не смогла оттолкнуть его. Его поцелуи были долгими, неспешными, дразнящими. Роджер провел языком по ее нижней губе и почувствовал безудержно-страстный отклик. Трейси задрожала, но в ту минуту, когда наслаждение стало особенно острым, он вдруг отпустил ее. Желание зажглось в ней с такой неистовой силой, что она, к своему ужасу, невольно подалась к нему, словно желая возобновить их объятия, и прочла в его глазах такое же чувство.

— Я ждал этого момента с самого утра, — проговорил он. — Мне хотелось проверить еще раз, будут ли твои губы такими же сладкими, какими они мне запомнились. Трейси, прелесть моя, похоже, я попадаю к тебе в зависимость.

Этот беспринципный тип опять обвел ее вокруг пальца! Трейси не знала, куда спрятать глаза.

— Не волнуйся, тебе это не грозит, — заявила она решительно.

— Надеюсь, ты не собираешься убеждать меня в том, что тебе это не нравится? — мягко заметил Роджер. — Ты же не лгунья.

— Нет. Чего нельзя сказать о других, — язвительно парировала Трейси.

— Что ж, я сам на это напросился, — признал он с обезоруживающей улыбкой. — Когда же ты все-таки простишь мне мои прегрешения?

Она различила насмешливые искорки в глубине серых глаз Роджера и метнула на него сердитый взгляд.

— Как тебе понравится, если я скажу, что никогда?

Он весело рассмеялся. Боже, как она хороша, когда сердится.

— А если я встану перед тобой на колени? — настаивал он.

Трейси задумалась на секунду.

— Эта идея не лишена пикантности. Думаешь, что у тебя это получится?

— Но ты же все равно заставишь меня это сделать, не так ли? — с притворной обреченностью произнес Роджер.

— Ты можешь мне назвать хотя бы одну серьезную причину, почему я не должна этого делать?

Она сознавала, что ей не следует провоцировать его таким образом, но уже начинала получать удовольствие от этих словесных перепалок, таких же мучительно сладостных, как и его поцелуи.

Роджер потер лоб, как бы обдумывая свой ответ, но при этом глаза его лукаво блестели.

— Потому что мне кажется, что я нравлюсь тебе, — бросил он пробный шар, задорно улыбнувшись, но внутри у него все замерло в ожидании. Его вопрос не был таким уж невинным. Роджер хотел узнать, удалось ли ему хоть немного изменить ее отношение к себе.

У Трейси перехватило дух. Нравится ли он ей? Теперь, когда она уже перестала ненавидеть Роджера, ответ был очевиден. К несчастью, он нравился ей даже слишком сильно. Впрочем, признаваться в этом она не собиралась.

— Ты можешь думать по этому поводу все, что хочешь, — дипломатично ответила она.

На его губах заиграла довольная улыбка.

— Значит, я тебе нравлюсь, — уверенно заключил он.

— Я этого не говорила, — резко возразила Трейси, но он покачал головой.

— Если бы это было не так, ты бы сказала об этом мне в лицо. Следовательно, я тебе нравлюсь.

— Господи, какой же ты настырный! — гневно воскликнула Трейси, потому что Роджер попал в точку, и ей стало не по себе от того, что он так легко угадывал ее мысли.

— Учусь у тебя, — парировал он, и она еле сдержалась, чтобы не стукнуть его. Этот человек обладал редкой способностью выводить ее из себя.

— Теперь, надеюсь, мы можем идти? — с ядовитой иронией поинтересовалась она.

— Ваше желание, принцесса, для меня закон, — с неизменной улыбкой ответил Роджер, пропуская ее вперед.

Трейси прошла мимо него с гордо поднятой головой, словно она и в самом деле была принцессой.

Он отвез ее в Ньюпорт, в ресторан, расположенный на верхнем этаже нового, роскошного отеля. Столики стояли довольно далеко друг от друга, создавая атмосферу уединения, настольные лампы излучали мягкий, приглушенный свет.

Окинув взглядом зал, Трейси почувствовала, как у нее сжалось сердце. Для ужина с Роджером она предпочла бы менее интимную обстановку. Но, тем не менее, нельзя было не признать, что здесь очень приятно.

Метрдотель проводил их к столику у окна, откуда открывался великолепный вид на город. Солнце уже садилось, на улице скоро должны были зажечься фонари, которые превратят будничную жизнь в волшебный таинственный мир.

— Что будешь пить? — спросил Роджер.

Трейси выбрала белое сухое вино, и официант удалился. Внимательнее оглядев зал, она заметила несколько людей, с которыми была знакома через родителей Денниса, и поздоровалась с ними кивком головы.

— Я не знала о существовании этого ресторана, — сказала она, подняв глаза на Роджера. — Как ты раскопал его?

— Это было нетрудно. Владелец отеля — один из моих родственников, — пояснил он. — Деловые интересы моей семьи довольно разносторонни.

Трейси понимающе кивнула.

— Тогда все ясно.

— Что именно? — удивленно спросил Роджер, с удовольствием наблюдая за ее лицом.

Она скривила губы в насмешливой улыбке.

— То, что тебе удалось заполучить лучший столик в ресторане, — ехидно ответила она.

— Он зарезервирован для членов нашей семьи или особых гостей, — спокойно ответил Роджер, нисколько не смутившись.

— Ну, разумеется! — воскликнула Трейси с иронией.

— Откуда такие предрассудки? — растягивая слова, проговорил он с добродушной улыбкой. — Ты что, хочешь сказать, что не покупаешь сама понравившиеся тебе книги, когда они поступают в твой магазин?

— Разумеется, ведь это одно из преимуществ владельца любой торговой точки.

Роджер развел руками.

— Вот видишь! Ты берешь книги, а я — столик у окна.

Официант принес напитки, и Роджер сделал глоток, прежде чем продолжить:

— Давай не будем спорить. Лучше скажи, как тебе понравился вид.

Впервые за все время их общения Трейси была рада согласиться с его предложением. Ей тоже не хотелось спорить, по крайней мере, за ужином.

— Он великолепен, — искренне восхитилась она.

— Я знал, что ты по достоинству оценишь его.

Трейси отпила вино из бокала. — Да?

— Конечно. Ты необыкновенная женщина, и, судя по твоей квартире, у тебя великолепный вкус, — заметил Роджер.

Трейси довольно улыбнулась.

— Ты, случайно, не пытаешься очаровать меня?

— А у меня это получается? — вопросом на вопрос ответил он.

Но Трейси не собиралась потакать ему, помня, что иначе она очень быстро окажется у него в постели.

— Я прочла заметку в сегодняшнем номере «Обозревателя», — сказала она, резко меняя тему, — и была очень удивлена. — И это еще мягко сказано, добавила она про себя.

Роджер разгадал ее нехитрый маневр и улыбнулся. Ну что ж, подумал он, еще не вечер.

— Бьюсь об заклад, что ты еще больше удивилась, когда поняла, что я приложил к этому руку, — с легким сарказмом заметил он, и она покраснела.

— Мне трудно было ожидать от тебя такого поступка, после того, как… — . Трейси замолчала, прикидывая, как бы поточнее назвать их первую стычку в редакции.

У Роджера рот растянулся до ушей.

— После того, как ты смешала меня с грязью?

— Я бы так не сказала… — поморщилась она.

— Не смущайся, у тебя это получилось великолепно. В сущности, я впервые в жизни попал под такой обстрел. Даже моей сестре ни разу не удавалось прижать меня так ловко, а уж она-то знает, как поставить мужчину на место, — признался Роджер со смешком.

Трейси стало интересно, что представляет собой его сестра. Судя по тому, как он улыбался, говоря о ней, это была неплохая женщина. Очевидно, она ничего не спускала брату, и Роджер не возражал против этого. Они явно любили друг друга, и Трейси, которая была единственным ребенком в семье и рано осталась сиротой, такие отношения нравились. Ей всегда не хватало братьев и сестер, поэтому, выходя замуж за Денниса, она мечтала иметь несколько детей. Но теперь все это было в прошлом.

Трейси попыталась отбросить эти мысли, чтобы не бередить душу.

— Я думаю, тебе нелегко было сделать это, — сказала она, имея в виду заметку.

— Пустяки, — бросил Роджер, махнув рукой. — Мне не нравится, что Даг работает в этой газете, и он знает об этом. Я давно пытаюсь убедить его, что он может применить свои способности в более приличном издании, и в последнее время, похоже, он начинает прислушиваться к моим словам. Эта публикация служит тому лишним доказательством.

Трейси растерялась. С каждой минутой ее представления об этом человеке претерпевали все более сильные изменения. Он представал перед ней в новом свете и проявлял себя с лучшей стороны, так что она уже не знала, что и думать.

— И все же я хочу еще раз поблагодарить тебя за помощь, — сказала она.

Роджер взял меню и передал его ей.

— Ты уже сделала это. Почему бы нам не забыть обо всей этой истории? — предложил он, но она упрямо покачала головой.

— Я должна как-то сгладить свою грубость по отношению к тебе, — сказала она.

— И как ты собираешься это сделать?

— Извиниться перед тобой, конечно, — нахмурившись, ответила Трейси.

Роджер уже готов был принять ее извинения, но тут ему в голову пришла блестящая идея. Зачем ему ее покаянные слова, когда он может получить больше? В любви и на войне все средства хороши.

— Простите, принцесса, но действия гораздо эффективнее всяких слов.

— Что ты имеешь в виду? — подняла глаза Трейси, слегка напуганная его тоном.

— Я думаю о том, чтобы наложить на тебя что-то вроде штрафа, — задумчиво произнес Роджер. — Мне надо поразмыслить некоторое время, и я уверен, что придумаю что-нибудь интересное.

— Не сомневаюсь, — сухо проговорила Трейси, забирая у него меню. — Почему, интересно, меня не покидает ощущение, что тебе нельзя доверять?

Роджер пожал плечами в наигранном недоумении.

— Может, потому что ты слишком подозрительна? — пробормотал он, уже не сомневаясь, что Трейси окажется в его объятиях еще до конца этого вечера.

Она задумчиво посмотрела на его склоненную над меню голову. Он угадал, она действительно была подозрительной. Умная женщина всегда должна быть начеку, и Трейси не собиралась отступать от этого правила, особенно сегодня.

 

5

Позднее, когда они уже пили кофе, Трейси с неохотой призналась себе, что получила удовольствие от этого вечера. Кормили здесь действительно вкусно, ее спутник, то остроумный, то серьезный, был само очарование и старался, чтобы она чувствовала себя в его обществе комфортно. Она по-прежнему остро реагировала на него, но это ощущение ушло куда-то в глубину и оставалось там, тлея потихоньку. Трейси не сомневалась, что при первой же удобной возможности эти угольки разгорятся в сильное пламя, но сейчас ей было так хорошо, что не хотелось думать об этом.

Она поставила чашку на стол и посмотрела в окно, любуясь панорамой ночного города. Ресторан располагался на одном из верхних этажей небоскреба, и, невольно вспомнив, что Деннис боялся высоты, Трейси грустно вздохнула.

Роджер, сидя напротив, молча смотрел на ее тонкий профиль. Как же она красива! Он уже понимал, что любит эту женщину так сильно, что готов отдать за нее жизнь, но надеялся, что до этого не дойдет, и рисовал себе более радужную перспективу.

Трейси слегка повернула голову, и он скорее почувствовал, чем увидел на ее лице выражение незащищенности и глубокой грусти, а услышав глубокий печальный вздох, ощутил, как у него сжалось сердце.

— О чем ты думаешь? — мягко спросил он. При звуке его голоса Трейси встрепенулась и медленно покачала головой. Она считала неприличным рассказывать Роджеру о своем покойном муже.

— Тебе это неинтересно.

Но Роджеру вдруг во что бы то ни стало захотелось узнать, что она скрывает.

— А вдруг это не так? Расскажи, и возможно, я удивлю тебя, — попросил он.

Зачем мужчине, который стремится лишь переспать со мной, понадобилось лезть мне в душу? — удивилась Трейси. Впрочем, если уж ему так хочется узнать, о чем она думает, она удовлетворит его любопытство. Секретного в этом ничего нет.

— Я просто вспомнила, что Деннис не выносил высоты, — сказала Трейси, теребя обручальное кольцо на своей левой руке.

Роджер догадывался, о ком она говорила, но хотел знать это наверняка.

— Деннис?..

— Это мой… — Она запнулась и поправилась: — Он был моим мужем.

И тут Роджер внезапно подумал о том, что раньше не приходило ему в голову. Он совсем забыл, что Трейси вдова и, возможно, все еще любит своего мужа. А если это так, то на что он может надеяться? Как ему бороться с памятью об умершем человеке? Роджер почувствовал, как у него уходит почва из-под ног, и, понятия не имея, что делать, решил для начала прояснить ситуацию.

Протянув через стол руку, он взял пальцы Трейси в свои и осторожно коснулся ее обручального кольца.

— Ты все еще тоскуешь о нем? — спросил он как можно безразличнее и, тут же ощутив ее внезапную отчужденность, почувствовал, как у него по телу пробежал холодок.

Трейси редко позволяла себе думать об этом, потому что воспоминания были слишком болезненными.

— Конечно. Он был моим мужем, и я любила его, — ответила она резче, чем хотела, и быстро убрала руку.

Роджер откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на нее. Он задал глупый вопрос и нарвался на неприятный ответ. Хотя Трейси сказала: «любила» в прошедшем времени, ее привязанность к мужу явно была еще очень сильной. И тот, кто покорит сердце этой женщины, должен будет смириться с тем, что какая-то часть ее души всегда будет принадлежать Деннису Соммерсу.

Роджер знал, что никогда не поставит это ей в вину. Что делать, если он влюбился во вдову. И все же он был всего лишь человек, и его снедало любопытство. Если я хочу знать, чем живет Трейси, то должен выяснить как можно больше о ее умершем муже, решил он и задал следующий вопрос:

— Когда он умер? — Пять лет назад.

Она не помнила точно, когда это случилось. Было лето, как сейчас. Стояла жаркая, но приятная погода, но то, что казалось раем, внезапно превратилось в ад.

В тот день Трейси потеряла не только Денниса. Она распродала всех своих любимых лошадей, потому что, глядя на них, снова и снова вспоминала то, что приносило ей невыносимую боль, и больше не приближалась ни к одной конюшне.

— Отчего он умер? — продолжал расспрашивать Роджер и, хотя уже не держал Трейси за руку, почувствовал, как ее всю передернуло.

Господи, подумал он, что же могло случиться с этим Деннисом Соммерсом?

Трейси тяжело вздохнула, и перед ее мысленным взором пронеслись отдельные картины прошлого. Она не хотела ничего говорить Роджеру, но о событиях того дня много писали в газетах, и при желании он мог сам легко выяснить, что произошло, а в прессе упоминались кое-какие подробности, которые она предпочла бы сохранить в тайне. Поэтому она и решилась рассказать ему краткую версию случившегося, надеясь, что это удовлетворит его любопытство.

— Его убили, — глухо выдавила Трейси.

Деннис умер у нее на руках до прибытия «скорой помощи». Он буквально истек кровью, и она не смогла ничем помочь ему.

Роджер был потрясен. Он думал, что ее муж погиб в результате какого-то несчастного случая, но это… Ее боль сразу же стала для него чем-то осязаемым, словно его самого ударили кулаком в грудь.

— Бог мой, принцесса, мне очень жаль, — хрипло произнес он.

Трейси посмотрела ему в глаза и увидела в них неподдельное сострадание. Роджер словно знал, через что ей пришлось пройти. Но ведь он не мог этого знать, его там не было, почему же он смотрит на нее так, будто ощущает ту же боль, что и она? Сердце ее дернулось и застучало в бешеном темпе.

Этот человек пугал ее своей проницательностью. Она не хотела, чтобы он понимал ее так глубоко и так тесно сближался с ней.

— Мне не нужна твоя жалость, — гордо произнесла Трейси.

Роджер понял, что это своего рода защитная реакция, но ее слова все равно больно резанули его слух.

— Вы слишком вежливы, принцесса. Лучше врежьте мне прямо между глаз, — резко произнес он.

Трейси вздрогнула, сообразив, что повела себя не лучшим образом.

— Прости. Я знаю, что ты был искренен, — проговорила она извиняющимся тоном.

Он просто слишком глубоко влез ей в душу, и она растерялась от неожиданности.

— Ты всех отшиваешь таким образом или только меня? — спросил Роджер, переходя на шутливый тон.

Трейси знала, что ее ответ не порадует его, но все же сказала:

— Ты не очень-то отличаешься от других, чтобы требовать к себе особого отношения.

К ее изумлению, Роджер улыбнулся.

— Рад слышать это, — ответил он ей в тон, понимая, что у нее в запасе был миллион разных способов осадить мужчину, и подозревая, что ему придется испытать на себе их все, прежде чем он добьется своего.

Трейси ожидала, что он разозлится, и была просто обескуражена такой реакцией на свои слова. Похоже, она никогда не поймет этого человека, да, собственно, и не стремится к этому. Он такой… такой раздражающе настырный. Нет, ей это не нужно.

— Убийцу поймали? — спросил Роджер и увидел, что ее глаза стали вдруг холодными и страшными, и в них появилась открытая ненависть.

— Нет. Он исчез, испарился. Но я бы узнала его даже в тысячной толпе, — жестко сказала Трейси.

Лицо убийцы стояло перед ее глазами так же четко, как и пять лет назад. Она верила, что ему не уйти от расплаты, и рано или поздно он ответит за свое преступление, как это уже случилось с его сообщником.

— Ты его видела? — поразился Роджер. Сколько еще тайн предстоит мне узнать? — невольно подумал он.

— Да, я была там, — мрачно ответила Трейси.

За этими словами стояло многое, и у Роджера снова противно заныло сердце. Что там могло случиться? Он хотел это знать, но чувствовал, что сейчас Трейси ничего не расскажет. Так что придется выждать какое-то время.

— Тяжелый случай, — проговорил он, стараясь казаться спокойным.

По лицу Трейси пробежала грустная улыбка. Это было слишком мягко сказано.

— Я знала и более счастливые дни, — с грустной иронией сказала она.

— Как ты можешь иронизировать по этому поводу! — возмутился Роджер и, прочтя в ее глазах немой вопрос, пояснил: — Тебя ведь тоже могли убить.

У Трейси болезненно сжалось горло.

— Прошу прощения. Я не думала, что ты захочешь узнать правду, — сказала она и, осознав, что опять извиняется перед ним, расстроилась.

Черт, у меня никак не получается вести себя с этим человеком так, как мне бы хотелось, раздраженно подумала она.

— Я всегда хочу слышать от тебя одну лишь правду, Трейси, чего бы это ни касалось, — с нажимом произнес Роджер, глядя ей прямо в глаза.

— Если так, то знай, — это был самый ужасный день в моей жизни. Ты это хотел услышать?

Роджер почувствовал, как гнев оставляет его. Он всегда гордился своей выдержкой, но, когда Трейси рассказала ему о гибели мужа в таких легких выражениях, чуть было не потерял самообладание. Со смертью не шутят. Он мог потерять эту женщину, так и не узнав, что она существует на свете!

Они сидели за столом, бросая друг на друга выжидательные взгляды. Роджер первым нарушил молчание.

— Прости меня.

Трейси скептически подняла брови. И это все? Он только что напугал ее до смерти, а теперь просто извиняется перед ней? Ему что, больше сказать нечего?

— За что именно?

— За то, что я разозлился. Понимаешь, я не был готов услышать что-либо подобное, — стал оправдываться Роджер.

Что ж, пусть будет так, подумала Трейси, принимая его извинение. Если бы Деннис погиб от несчастного случая, это все равно было бы для нее трагедией, но то, что произошло в действительности, было просто ужасно. Она была не виновата в смерти своего мужа, но, тем не менее, до сих пор винила себя. Если бы она не пошла на конюшню в тот день…

Нет! Трейси тряхнула головой, отгоняя от себя страшные мысли. Это вечное «если бы» ничего не меняет. Деннис мертв, а она по-прежнему одинока.

— А ты не женат, Роджер. — Это был не вопрос, а, скорее, утверждение.

— Откуда ты знаешь? — удивился он. Трейси не задумывалась об этом. Она просто решила, что, раз он ухаживает за ней, значит, свободен.

— Так ты женат?

— А тебя бы это расстроило? — поддразнил он.

— Разумеется. Я не встречаюсь с женатыми мужчинами, — холодно ответила она и, спохватившись, что выдала себя этими словами, закрыла глаза.

— Значит, у нас с тобой сейчас свидание? — осведомился Роджер улыбнувшись.

— Ты всегда получаешь удовольствие, играя так с женщинами? — огрызнулась она.

— Только с теми, у которых грустные глаза, — с нежностью ответил он.

Трейси бросила на него сердитый взгляд.

— А сейчас мои глаза тебе тоже нравятся? — с вызовом спросила она.

— Даже гораздо больше. Но, боюсь, для меня это плохо кончится.

— Неужели? — с издевкой проговорила она. — Ты же толстокожий, как носорог.

— Вы удивитесь, принцесса, когда узнаете, что меня может волновать, — спокойно возразил Роджер.

— Я действительно удивлюсь, если ты скажешь мне, что существует что-то, из-за чего ты не спишь по ночам.

— И будешь не права. — Он коснулся коленом ее ноги и, услышав, как она резко вдохнула, улыбнулся. — Ты, Трейси, можешь лишить меня сна, но я не рассержусь на тебя за это. Мы просто займемся чем-нибудь другим, более приятным, — сообщил он, глядя на нее взглядом, полным страсти.

Трейси чувствовала, что вот-вот взорвется, но одновременно с раздражением ощущала томительную негу во всем теле. Он опять завел ее, а разбуженное воображение довершило дело. Трейси никогда не считала себя чувственной женщиной. Она с удовольствием занималась любовью с Деннисом, и ей это было приятно, но не более того. В отличие от Роджера, муж никогда не мог одной-двумя фразами или какой-то особой интонацией вызвать у нее такие изощренные эротические фантазии.

— Ты весьма самоуверен, — заметила она.

— Почему бы тебе не проверить на практике, каков я на самом деле? — предложил Роджер, озорно блеснув глазами. — Буду счастлив помочь тебе в этом.

Трейси не смогла удержаться от смеха.

— Не сомневаюсь! Спасибо, но я вынуждена отклонить твое предложение. — Она взглянула на часы и поразилась, что время пробежало так быстро. — Уже поздно. Я думаю, нам пора.

— Послушай, нельзя постоянно прятать голову в песок, — мягко сказал Роджер, но все же подозвал официанта и попросил счет. Трейси поняла, что он провоцирует ее, и сдержала свои эмоции. — Придет время, и то, что ты отдашь, возвратится к себе сторицей.

Он с удовольствием думал о том, какой мощный водоворот страсти ожидает их в недалеком будущем. Сейчас он лидировал в игре, которую вел с Трейси, но понимал, что как только она осознает свою власть над ним, он пропал, и уже даже хотел этого.

Она взяла сумочку со стола и метнула на своего спутника сердитый взгляд.

— Ты… — Трейси замолчала, безнадежно махнув рукой. — Отвези меня домой. Пожалуйста, — быстро добавила она, заметив, что он уже открыл рот, чтобы напомнить ей об этом, и Роджер рассмеялся.

— Тогда пошли. Я не хочу, чтобы про меня говорили, что я не удовлетворил желание леди.

Трейси прикрыла на секунду глаза, чтобы не вспылить. Горбатого могила исправит! — раздраженно подумала она.

Дорога до ее дома заняла менее часа. Как только Роджер остановил машину у подъезда, Трейси повернулась к нему с вежливой улыбкой. Она собиралась дать ему понять, что их свидание закончено и никаких предложений выпить чашечку кофе не последует.

— Спасибо еще раз за то, что ты сделал для Бренды, — сказала она, но вместо ответа он отстегнул свой ремень. — Что ты делаешь? — всполошилась она, уже догадываясь, что за этим последует.

Продолжая хранить молчание, Роджер обошел машину вокруг и открыл перед ней дверцу.

— Мама всегда учила меня провожать леди до порога, — торжественно объявил он.

Трейси уже не знала, что ей делать — плакать или смеяться.

— Твоя мать, должно быть, была замечательная женщина, если терпела такого сына, — заметила она, вылезая из машины.

— Ты права, она была просто чудом, — согласился Роджер, беря ее под руку, — и приложила немало усилий, чтобы привить мне хорошие манеры. К сожалению, мама умерла, когда я еще учился в школе, поэтому ей не довелось увидеть результаты своего упорного труда.

Трейси услышала грустные нотки в его голосе, и ее это тронуло.

— Она бы гордилась тобой сейчас, — искренне сказала она. Несмотря на то, что Роджер порой доводил ее до белого каления, ему нельзя было отказать в галантности.

Он благодарно улыбнулся.

— Спасибо. Мне бы тоже хотелось так думать.

Трейси тут же мысленно отругала себя за слабость. Черт, она же дала себе слово не сближаться с ним.

— Ты странный человек. Тебя бросает из крайности в крайность: то ты ведешь себя как сущий дьявол, то вдруг предстаешь безупречным джентльменом. Мне трудно понять тебя, — призналась она, опуская ключи от входной двери в его протянутую ладонь.

Роджер подавил улыбку. Он понял, что она не сознает, что делает.

— На самом деле меня не так уж трудно понять, Трейси. Я такой же, как и все остальные мужчины, — стараюсь засунуть обе ноги в одну брючину.

Наконец Трейси сообразила, что Роджер опять взял ситуацию в свои руки.

— Если ты такой же, как все, то почему сейчас не на пути к своему дому? — спросила она, подозрительно прищурившись.

— Наверное, я просто везучий, — смеясь, ответил он.

— Нет. — Трейси покачала головой. — Ты, скорее, упорный. От тебя можно ожидать чего угодно.

Роджер открыл дверь и зажег свет в прихожей.

— Я намерен доказать тебе, что мне можно безоговорочно доверять. — Он взял ее руку и положил в нее ключи.

— Но зачем? — удивилась она.

— Потому что я не намерен расставаться с вами, принцесса, — откровенно признался он. — Я слишком сильно хочу вас, чтобы позволить этому случиться.

— А как насчет того, чего хочу я? Или это не имеет значения? — сердито проговорила Трейси.

— Прелесть моя, ты хочешь того же, что и я, но не признаешься в этом, потому что все еще злишься на меня. И, похоже, мне в очередной раз придется доказывать тебе это, — сказал Роджер, беря ее за плечи.

Поняв, что он собирается сделать, Трейси широко раскрыла глаза и уперлась ладонью ему в грудь.

— Подожди. Что ты делаешь? — запаниковала она.

— Попробуй угадать, — игриво произнес он, легко преодолевая ее сопротивление.

— Я не хочу, чтобы ты целовал меня! — воскликнула она, не сводя глаз с его губ.

— Обманщица, — ласково пожурил ее Роджер. — Кроме того, леди, вы забыли, что собирались извиниться свою грубость, — напомнил он ей.

— Но я не это имела в виду!

— Возможно, — согласился он. — Но я предупреждал, что тебе придется заплатить штраф, и согласен принять только поцелуй, — сообщил он, прижимая ее к стене.

Сердце Трейси стучало так, словно за ней гналась сотня волков.

— Нет. Это исключено. Придумай что-нибудь другое, — пролепетала она едва слышно.

— Опять трусишь, принцесса? Это ведь была твоя идея, не забыла? Я предлагал забыть об инциденте в редакции, но ты настояла на том, чтобы я принял твои извинения. Всего один поцелуй, Трейси. Неужели это так трудно?

Она поняла, что он не уйдет, не добившись своего, и разозлилась на себя за то, что потеряла бдительность.

— Черт тебя возьми! — в сердцах бросила она. Роджер помедлил немного, словно давая ей время подумать, а затем жадно впился в ее рот.

Его поцелуй был обжигающим и требовательным, раздувая в ней тлеющий огонь любви.

Мягкая темнота обволакивала их, кружила голову… Трейси вцепилась в лацканы его пиджака, из ее груди вырвался слабый стон, и она раскрыла губы. Их языки сплелись и, лаская друг друга, начали замысловатую эротическую игру. Трейси ощущала, как по ее телу растекается непередаваемое наслаждение. Ее пальцы теребили его жесткие волосы, нежно гладили сильную шею… Она хотела раствориться в его объятиях, наслаждаясь этими испепеляющими поцелуями.

Тело Роджера напряглось, и Трейси ощутила новый прилив желания. Она задрожала, пошатнувшись на ослабевших ногах, и упала бы, если бы Роджер не держал ее так крепко. Он с силой прижал ее к себе, и она почувствовала его возбуждение.

О Боже, как она хотела этого мужчину!..

Роджер, оторвавшись от губ Трейси, прочел это в ее глазах, затуманенных страстью.

— Это еще не конец, это только начало, — хрипло пробормотал он.

Трейси сделала над собой усилие, пытаясь прийти в себя.

— Я не приглашала тебя к себе, — слабым голосом прошептала она.

Он улыбнулся, пробежав по ее лицу ласковым взглядом.

— Да, но однажды это случится. Я терпелив и готов подождать. Не буду торопить тебя.

В его словах не было и намека на сексуальные притязания, и Трейси поняла, что право решать, какими будут их отношения, он передает ей. От нее будет зависеть, как далеко они зайдут и как быстро будут развиваться. И, как бы подтверждая это, Роджер отпустил ее:

— Спокойной ночи, принцесса. Приятных I сновидений.

Трейси так растерялась, что не смогла вымолвить в ответ ни слова. Она на секунду задержала на нем свой взгляд, потом повернулась и медленно вошла в дом. Силы окончательно оставили ее, и, закрыв дверь, она прислонилась к ее твердой, гладкой поверхности.

Я еще легко отделалась, сказала себе Трейси.

Когда она сгорала от страсти в объятиях Роджера, ей даже в голову не пришло остановить его. С каждым поцелуем ее желание усиливалось. Чувства, разбуженные им, затопляли ее, как океанская волна, лишая способности думать о чем-либо, кроме секса. В Трейси проснулась женщина, о существовании которой она и не подозревала, и ей это понравилось. Ей хотелось бы никогда не покидать объятий Роджера, и она призналась себе, что больше не в силах борота-ся с ним.

А он стоял с другой стороны двери, тяжело дыша и пытаясь заставить себя уйти. Сейчас нужно было поступить именно так. Силой, давлением он ничего не добьется от такой женщины, как Трейси Соммерс. Лучше предоставить ей время разобраться в своих чувствах и сделать сознательный выбор. Она была уже на полпути к тому, чтобы полюбить его, и Роджер не хотел спугнуть ее своей поспешностью. Немного терпения, и она скоро сама придет к нему.

 

6

Трейси провела очередную беспокойную ночь, полную эротических снов.

Я бы, наверное, чувствовала себя гораздо лучше, если бы все это произошло наяву, криво усмехнувшись, подумала она, сидя за своим рабочим столом и пытаясь сосредоточиться на месячном отчете.

Раздался телефонный звонок.

— Где ты была вчера вечером? — спросила Бренда, даже не поздоровавшись.

— Меня не было дома, — уклончиво ответила Трейси.

— Я знаю. Я звонила тебе несколько раз, но к телефону никто не подходил. — Он пригласил тебя в приличное место? — закинула удочку она, но Трейси не проглотила наживку.

— У тебя что-то случилось? — поинтересовалась она вместо ответа.

— Почему ты не хочешь рассказать, где была? — настаивала Бренда.

Трейси по опыту знала, что подруга не отстанет, пока не добьется своего, и ей захотелось повесить трубку, но она не могла обойтись с Брендой так грубо.

— Ладно, так и быть, — вздохнула она. — Только обещай не задавать мне вопросов.

— Как скажешь, — с готовностью откликнулась та.

— Я ужинала с Роджером Харди, — спокойно произнесла Трейси и услышала, как подруга ахнула.

— Он из тех Харди, что владеют сетью отелей?

— Ты слышала о них? — удивилась Трейси.

— Если бы ты иногда отрывала свою голову от книг, то тоже знала бы о них, — беззлобно заметила Бренда. — Скажи, где ты познакомилась с ним? Как он выглядит?

— Мы, кажется, договорились, что ты не будешь задавать вопросов, — напомнила Трейси.

— Я тебя обманула, — беспечно ответила Бренда. — Ну же, скажи, а то я умру от любопытства.

Желая поскорее покончить с этим, Трейси рассказала ей коротко о путанице в редакции и о том, как Роджер настоял на ужине в ресторане. Самые интересные подробности она, разумеется, опустила, особенно те, что касались ее интимных переживаний. Это было глубоко личное.

— Мм… Чувствую я, что ты подцепила золотую рыбку, так что не вздумай выбросить ее обратно в море. Бери в сети и тащи домой, — посоветовала Бренда, получившая немалое удовольствие от этой новости.

Трейси закатила глаза к потолку. Интересно, что бы сказала подруга, если бы узнала, что именно над этим она и размышляет. Она представила, как Бренда сначала теряет дар речи, а потом засыпает ее вопросами.

В эту минуту в кабинет влетела сияющая Мэгги.

— Это тебе, — загадочно проговорила она, поставив на стол начальницы длинную коробку.

Трейси сразу догадалась, что это цветы, и сердце ее радостно забилось.

— О! — выдохнула она восхищенно.

— В чем дело? Что у тебя там происходит? — кричала Бренда в трубку.

— Одну минуту, — сказала ей Трейси, положив трубку рядом с аппаратом и глядя на золотистую коробку так, словно та могла ее укусить.

Потом она решительно подняла крышку и откинула тонкую оберточную бумагу. В коробке лежала дюжина восхитительных алых роз на длинных стеблях, и, хотя визитная карточка отсутствовала, Трейси знала, от кого они. Цветы были редкостной красоты. Она наклонилась и вдохнула их чудесный аромат. Они, должно быть, стоили безумно дорого.

— Вот это да! — с завистью воскликнула Мэгги, увидев розы. — Похоже, у этого парня серьезные намерения.

Видя, что начальница настолько поглощена розами, что не слышит ее, девушка тихо вышла.

Вспомнив о Бренде, Трейси снова взяла в руки трубку.

— Он прислал мне розы, — сообщила она.

— Правда? Какого цвета?

— Алые.

— Это говорит о многом, — радостно пояснила Бренда. — Ты уверена, что рассказала мне все? — подозрительно спросила она.

Трейси раздраженно провела рукой по волосам.

— Во всяком случае, все, что считала нужным! — сладким голосом пропела она и опустила трубку на рычаг.

Потом она поставила локти на стол и, положив подбородок на скрещенные руки, уставилась на коробку. Зачем Роджер прислал ей цветы? Между ними существует только сексуальное влечение, а оно редко сопровождается подобными романтическими жестами. Впрочем, она уже успела немного узнать Роджера и понимала, что для него такое поведение было характерным. Он считал, что как воспитанный человек должен дарить будущей любовнице цветы. Так что подарок только подтверждал недвусмысленность его намерений.

Снова зазвонил телефон.

— Тебе понравились розы?

Услышав знакомый голос, Трейси встрепенулась, и на щеках ее заиграл яркий румянец. Только Роджер мог говорить об обыденных вещах таким интимным тоном.

Справившись с дрожью, она наконец вымолвила:

— Они изумительны.

— Я рад, — ответил Роджер, и Трейси почувствовала, что он улыбнулся. — Когда я увидел их, они напомнили мне тебя.

— Хочешь сказать, что я такая же колючая? — проговорила она, уязвленная его намеком.

Но Роджер, как всегда, отреагировал на ее раздражение смехом, и у Трейси по телу снова пробежала дрожь. Черт, он даже по телефону действовал на нее обезоруживающе.

— Возможно, у тебя и есть шипы, принцесса, но я знаю, что ты способна быть нежной, — при умелом обращении, разумеется. Так что готовься, я собираюсь окружить тебя заботой и вниманием, — проникновенно произнес Роджер.

— У тебя это неплохо получается, — признала она, задержав дыхание.

— Ты имеешь в виду цветы? — поддразнил ее он.

— Нет. Обольщение.

— А-а…

Услышав в его голосе настороженные нотки, Трейси криво усмехнулась, взяла одну розу и провела ею по щеке.

— Мне кажется, что у тебя богатый опыт по этой части, — медленно проговорила она.

— Есть кое-какой, — согласился Роджер. — Но у тебя нет оснований ревновать, радость моя. Сейчас я принадлежу только тебе.

Теперь, когда Трейси приняла решение больше не бороться с ним, ей все больше нравились их словесные пикировки, которые перестали быть злобными и переместились в область эротики.

— Приятно слышать. Остается надеяться, что твои слова не разойдутся с делом.

На том конце трубки вдруг наступило молчание. Трейси была уверена, что Роджера ошеломил ее игривый, вкрадчивый тон.

— Обещаю, принцесса, что вы не будете разочарованы, — проговорил он наконец. — Я очень рад, что ты перестала бороться со мной, — продолжал Роджер уже серьезно.

— Я тоже, — мягко ответила Трейси:

— Черт! Ну почему я сейчас так далеко от тебя и не могу сделать то, что хочу! — воскликнул он.

— А что ты хочешь сделать? — с притворной наивностью поинтересовалась она.

— Для начала поцеловать тебя.

— Мм… звучит неплохо. Роджер засмеялся.

— Черт возьми, кто бы мог подумать, что ты такая насмешница. Ты ведь делаешь это нарочно?

Трейси и сама не подозревала, что способна заигрывать с мужчиной. Это выяснилось лишь тогда, когда в ее жизни появился Роджер Харди.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — изображая удивление, заметила она и солгала, собираясь положить трубку: — Извини, мне пора, меня ждут покупатели.

— Подожди! — остановил ее Роджер. — Я позвонил, чтобы сказать, что очень хотел бы увидеть тебя сегодня вечером, но у меня, к сожалению, запланирована деловая встреча, которую я не могу отменить.

Трейси почувствовала, как у нее упало сердце.

— Я понимаю.

— Позвоню тебе завтра.

— Я буду ждать.

Все. Все мосты сожжены и обратной дороги теперь нет. Но Трейси не жалела, что поступила так. Она надеялась, что этот роман доставит ей удовольствие, а когда он закончится, она, возможно, погрустит немного и вернется к своему одиночеству.

В воскресенье Трейси занялась, как обычно, уборкой квартиры и стиркой. Но когда она обнаружила, что дважды протерла мебель в одной и той же комнате, и поняла, что сделала это потому, что там стоял телефон, то разозлилась на себя.

Какого черта она сидит здесь и ждет звонка Роджера? На улице прекрасная погода, и в саду накопилось полно работы. Можно оставить входную дверь открытой, тогда она услышит телефонный звонок. Трейси переоделась в шорты и старую майку и босиком вышла в сад.

Там и нашел ее Роджер. Он постучал в дверь и, когда ему не ответили, обошел дом и увидел Трейси, которая пропалывала клумбу с розами. Прислонившись к стене здания, он залюбовался ее длинными загорелыми ногами. Она выпрямилась, и Роджер почувствовал, как по его венам толчками забила кровь. Если в самое ближайшее время эта женщина не окажется у него в постели, он просто сойдет с ума.

Трейси, очевидно уловив какой то шум за своей спиной, резко обернулась и потеряла равновесие. Пытаясь удержаться на ногах, она автоматически схватилась рукой за куст розы и вскрикнула от боли, когда острый шип вонзился ей в палец.

У Роджера на лице появилось страдальческое выражение. Он оттолкнулся от стены и направился к ней.

Трейси поднесла пораненный палец к губам и исподлобья смотрела на него. Во рту у нее внезапно пересохло. Джинсы туго обтягивали его узкие бедра, и, глядя на них, она ощутила, как у нее внизу живота жарко запульсировала кровь. Это ощущение постепенно заполнило все ее тело, превращаясь в томительное желание. Магнетизм этого мужчины был настолько мощным, что Трейси достаточно было одного взгляда, чтобы почувствовать ноющую боль в сосках.

Роджер с трудом удерживался от того, чтобы не схватить ее в свои объятия. Но он сумел устоять и постарался не реагировать на горящий страстью взгляд Трейси.

— Ты поранилась? — спросил он. — Надо быть осторожнее.

Он взял ее за руку и склонился над небольшой ранкой, а Трейси, забыв о боли, смотрела на его густые темные волосы, испытывая непреодолимое желание вплести свои пальцы в эти волнистые густые пряди.

— Я спокойно работала пока ты не появился и не напугал меня, — с упреком произнесла она и тихо ахнула, когда Роджер поднес ее руку к своим губам. — Что ты делаешь? — пробормотала она сдавленным голосом, почувствовав тепло его губ на своей руке.

— Лечу тебя, — ответил Роджер и поднял глаза, следя за выражением ее лица. — А как вы чувствуете себя сейчас, больная? — игривым тоном спросил он и, не дожидаясь ответа, лизнул ее палец.

Трейси подавила стон. Она чувствовала, что тает от восторга. Этот жест Роджера оказался необычайно эротичным, и ей показалось, что его язык проникает в каждый уголок ее тела.

Но, сообразив, что они стоят посреди сада на виду у соседей, она выдернула палец из его рта и обхватила себя руками.

— Ты сказал, что позвонишь, — прерывисто проговорила она.

— Я так и собирался сделать, но потом понял, что звука твоего голоса мне недостаточно. Мне захотелось увидеть тебя, — ответил Роджер, не сводя глаз с ее груди, обтянутой тонкой майкой, сквозь которую явственно проглядывали возбужденно торчащие соски. Он мысленно протянул к ним руки, но тут же одернул себя. — Ты рада меня видеть?

Трейси проследила за его взглядом и поняла, что он уже получил ответ на свой вопрос.

К черту соседей! Пусть думают, что хотят, решила она и шагнула к Роджеру, глядя ему прямо в глаза.

— А ты как считаешь?

Он растянул губы в улыбке и порывисто обнял ее. Когда их тела соприкоснулись, у него прервалось дыхание. Трейси прижалась к нему всем телом, и, ощутив легкое головокружение, он понял, что она всегда будет волновать его глубоко и сильно.

Чувствуя его твердую грудь, плоский каменный живот и возбужденный член, Трейси мягко простонала и закрыла глаза. Ее руки нашли его плечи и стали нежно гладить их. Роджер был крупным и сильным, но обнимал ее так, словно она была маленьким, хрупким цыпленком.

Он осторожно потянул ее голову назад, и она встретилась с его напряженным взглядом, который, казалось, проникал в самое сердце. В следующую секунду он уже завладел ее ртом, и мир закружился вокруг них. Трейси с готовностью раскрыла губы, словно приглашая его продолжать эти ласки, и по телу ее пробежала сильная дрожь. Роджер начал уже знакомую любовную игру, дополняя ее все новыми интригующими красками, которая продолжалась до тех пор, пока они, задохнувшись, не были вынуждены на мгновение оторваться друг от друга.

Трейси откинула голову, и губы Роджера приникли к ее шее, в то время как руки пытались нащупать край ее майки. Она ощутила на своем теле обжигающее прикосновение и вцепилась пальцами в его сорочку, с нетерпением ожидая момента, когда он доберется до ее трепещущих грудей. Когда его пальцы сжали возбужденные соски, Трейси вся выгнулась ему навстречу, и ее затопила жаркая волна желания.

Она тихо постанывала от удовольствия, и Роджеру приходилось крепко держать себя в руках, чтобы не дать волю накопившейся страсти. Еще ни одна женщина не доводила его до такого эротического исступления, и он только усилием воли заставлял себя обращаться с нею нежно.

Он хотел сделать так, чтобы она почувствовала себя с ним единым целым и больше не помышляла ни об одном другом мужчине. Это желание было примитивным и эгоистичным — ему не терпелось уложить ее прямо здесь, на траве, и осуществить свое намерение немедленно.

— Я хочу тебя! — глухо прошептал он, уткнувшись лицом в ее шею.

— Я тоже хочу тебя, — простонала она в ответ. Роджер посмотрел в ее глаза, затуманенные страстью.

— Может, нам лучше остановиться, пока не поздно, — пробормотал он, тяжело дыша.

— Или пойти в дом, — предложила Трейси, уже решившись на этот шаг.

Желание вспыхнуло в нем с новой силой.

— Ты уверена? — в последний раз спросил он.

— О да! — промолвила она, проводя указательным пальцем по его губам.

Роджер подхватил ее на руки и понес к дому. Трейси уткнулась лицом ему в плечо. Она хотела именно этого. Хотела с тех пор, как увидела его в первый раз.

— Куда? — спросил он, остановившись на верхней ступеньке лестницы, и Трейси показала на свою спальню.

Он вошел в комнату и, закрыв ногой дверь, поставил ее на ноги.

— Еще не поздно… — начал он, но Трейси покачала головой.

— Я хочу заниматься с тобой любовью. Сейчас, — твердо заявила она, быстро снимая с себя майку и отбрасывая ее в сторону, а потом дрожащими непослушными пальцами принялась расстегивать пуговицы на его рубашке.

Роджер, выдержка которого была уже на исходе, отвел ее руки и быстро сорвал с себя рубашку. В следующее мгновение Трейси снова оказалась в его объятиях. Ее ладони скользили по спине Роджера, вызывая в его теле электрические разряды, а губы поймали плоский мужской сосок. Он хрипло простонал и, крепко обхватив Трейси за бедра, прижал к себе, чтобы она почувствовала все нарастающую силу его возбуждения.

Она раздвинула бедра и прильнула к нему еще теснее. Роджер расстегнул молнию на ее шортах, и те упали на ковер к ее ногам. Он ладонями сжал ее крепкие ягодицы и глубоко вздохнул.

Но Трейси этого было уже мало. Чувственные объятия не могли утолить ее разбушевавшуюся страсть. Она хотела ощущать Роджера внутри себя и не в состоянии была ждать больше ни минуты. Ее пальцы нашли пуговицу на поясе его джинсов, и, расстегнув ее, она резко дернула вниз замок молнии.

Роджер шумно втянул воздух, когда пальцы Трейси сомкнулись на его напряженном члене, схватил ее за запястье и прерывисто прошептал:

— Подожди!

Но она закрыла его рот поцелуем.

— Я не могу ждать. Я хочу тебя сейчас, немедленно.

Нетерпение на ее напряженном лице, пылавшем страстью, подстегнуло Роджера, и он, уже не сдерживаясь, повалил ее та кровать. Быстро скинув с себя джинсы, он вошел в нее одним мощным движением, и она приняла его в свое лоно с хриплым криком удовольствия.

Роджер старался продлить это мгновение, но Трейси нетерпеливо обхватила ногами его бедра, вбирая все глубже в себя, и они задвигались в едином ритме.

Они слишком сильно хотели друг друга, чтобы сдерживаться. Трейси первой достигла оргазма и, уже поднимаясь на самую вершину блаженства, почувствовала, как внутри нее разлилась горячая лава. Роджер рухнул на нее всей своей тяжестью, с трудом восстанавливая дыхание.

Сила их страсти ошеломила его. Он догадывался, какой великолепной любовницей может быть Трейси, но действительность превзошла все ожидания.

Подняв голову, Роджер немного сдвинулся в сторону, чтобы освободить ее от тяжести своего тела, и с сожалением подумал о том, что все так быстро закончилось. Их первую близость он мечтал предварить долгими, медленными ласками, чтобы они могли вдоволь насладиться друг другом, прежде чем погрузиться в океан страсти.

Но ничего, у нас еще все впереди, сказал себе он и скользнул ладонью по изгибу ее бедра.

Трейси вздрогнула и посмотрела на него.

— Чему ты улыбаешься? — спросила она, проведя рукой по мелким завиткам на его груди.

— Спрашиваю себя, всегда ли ты так требовательна? — ответил он.

— Только тогда, когда твердо знаю, чего хочу, — заявила она. — Ты огорчен?

— Конечно нет, — сказал Роджер, замотав головой.

Трейси, удовлетворенно вздохнув, потянулась грациозным кошачьим движением.

— Я рада.

Он громко рассмеялся, откинулся на подушки и привлек ее к себе. Ей было так уютно в его объятиях…

— Я не так планировал провести сегодняшнее утро, — заметил Роджер.

— Не так? — улыбнувшись, повторила Трейси. Она не помнила, чтобы когда-нибудь ощущала себя такой расслабленной и счастливой.

— Я хотел устроить для нас пикник. В машине стоит корзина с продуктами.

Трейси положила голову ему на грудь и подняла глаза.

— Мы можем пообедать и здесь, — сказала она и добавила, лукаво взглянув на него: — Я не сомневаюсь, что мы найдем способ нагулять аппетит.

Роджер, поняв этот намек, снова ощутил прилив желания.

— Ты настоящий провокатор, — пошутил он, целуя ее в шею.

— А мне показалось, что тебе понравилась эта идея, — медовым голосом проговорила Трейси, прижимаясь к нему.

Роджер взял в ладони ее груди и зарылся в них лицом. Закрыв глаза, он вдыхал теплый женский запах, и Трейеи чувствовала, как дрожат его ресницы.

— Знаешь, о чем я сейчас думаю, принцесса? — спросил он, и она прочла в его глазах то же, что ощущала сама.

— О том, что обед может подождать? — игриво предположила она.

— Точно, — подтвердил Роджер, и Трейси почувствовала, как его руки сжимают ее все сильнее.

Прошло немало времени, прежде чем они смогли наконец приступить к еде, а убрав посуду, занимались любовью снова и снова, пока их не сморил сон.

Трейси проснулась первой. За окном уже опустились сумерки. Роджер лежал, распластавшись на животе, и крепко спал. Она молча смотрела на его сильное, мускулистое тело и думала о том, что может часами любоваться им.

Она не жалела о том, что произошло между ними. Это было прекрасно.

Почувствовав жажду, Трейси тихо выскользнула из постели, накинула на себя сорочку Роджера, бесшумно вышла из спальни и спустилась вниз по лестнице.

Когда она зажгла свет на кухне, то увидела, что входная дверь по-прежнему не заперта. Они были так поглощены своей страстью, что любой мог спокойно войти в дом и вынести из него все, что угодно. Достав из холодильника банку сока, Трейси прошла на террасу и уселась в кресло-качалку.

Она чувствовала, как изменилась после встречи с Роджером. Он был потрясающим любовником. Даже сейчас при одной мысли о нем она ощутила, как по ее телу пробежала приятная дрожь желания. У нее возникло ощущение, что она знает этого человека очень давно. С ним она становилась живой, чувственной, желанной.

Послышался легкий шорох. Трейси подняла голову и увидела Роджера, стоящего в дверях. На нем были только джинсы с незастегнутой молнией, и он выглядел сейчас необычайно сексуально.

Сердце ее забилось быстрее.

— Я разбудила тебя? — спросила она.

— Нет, — ответил Роджер, сладко потянувшись, потом подошел к ней и положил руку на спинку кресла. — Как ты?

Он почувствовал отсутствие ее теплого тела рядом, поэтому и проснулся. Увидев Трейси здесь, на террасе, сидящую в одиночестве, Роджер решил, что она сожалеет о случившемся, и теперь гадал, как ему следует вести себя. Сам-то он считал, что они идеально подходят друг другу, во всяком случае, в постели.

— Жалеешь об этом, принцесса?

Трейси скосила на него взгляд, блаженно прикрыла глаза и, улыбнувшись кошачьей улыбкой, ответила:

— Нет.

Лицо Роджера заметно расслабилось. Он подвинул стул и обнял ее за плечи. Ночь окутала их своей тишиной.

Он сидел молча и думал о том, что ничего в своей жизни не желал больше, чем вот так сидеть вместе с ней каждый вечер в течение следующих пятидесяти — шестидесяти лет.

— Ты жила в этом доме со своим мужем? — спросил он и, услышав ее вздох, добавил: — Извини. Можешь не отвечать, если не хочешь.

— Все в порядке, — сказала Трейси. Почему-то она могла говорить с ним даже о Деннисе. — Нет, мы с ним жили в Эймсбери. А этот дом я купила после его гибели.

Роджер подавил вздох облегчения. Не очень-то приятно было бы находиться в доме, где витает тень другого мужчины.

— Он был врачом?

Трейси с улыбкой покачала головой.

— Нет, ветеринаром. Деннис любил животных. Мы оба любили их.

Ее страстью были лошади, и где-то на чердаке еще стояла коробка, в которой хранились призы, выигранные на скачках.

— Где ты познакомилась с ним?

— Мне кажется, что я знала его всю жизнь. Мы росли вместе. Мои бабушка с дедушкой были соседями родителей Денниса.

Он был старше Трейси и относился к ней, как к младшей сестренке, а когда она повзрослела, их дружеская привязанность друг к другу переросла в нечто более интимное. Поэтому, когда Деннис предложил ей выйти за него замуж, ей казалось, что сбылась ее самая сокровенная мечта.

— А что случилось с твоими родителями?

— Они погибли в автомобильной катастрофе. Мне тогда было шесть лет, и дедушка с бабушкой забрали меня к себе. Деннис сразу взял меня под свою опеку. Думаю, я влюбилась в него с первого взгляда.

— Детская любовь? — мягко спросил Роджер. Он мог позволить себе задать такой вопрос, потому что понял, что Деннис был уже в прошлом, и верил, что теперь Трейси любит его, Роджера. Она не отдавалась бы ему телом и душой с такой искренностью, если бы не любили его. Просто она сама еще не осознает это.

— Да, что-то в этом роде, — согласилась Трейси. — А у тебя была возлюбленная в детстве?

— А как же! Ее звали Конни Фелпс, и однажды она поставила мне огромный синяк под глазом, — улыбнулся Роджер, и Трейси рассмеялась.

— Мне неудобно спрашивать, но я умираю от любопытства: за что она могла так ополчиться против тебя? — насмешливо спросила она.

— Сам не знаю, — с притворной обидой проговорил Роджер. — Клянусь тебе, мои намерения на том сеновале были совершенно безобидными, — заявил он.

Трейси расхохоталась от души.

— Я думаю, ты не был невинным даже в тот момент, когда появился на белый свет!

— Понятно. Ты поговорила с моей сестрой, сознавайся!

— При чем здесь твоя сестра? Я и сама вижу тебя насквозь. Но учти, я не против того, чтобы обменяться с ней мнением на твой счет.

— Великолепно. Ты еще не знакома с Люсиль, а уже во всем соглашаешься с ней. Видно, плохи мои дела.

— Очень плохи, — подтвердила Трейси, глядя на него сияющими глазами. Роджер нагнулся и поцеловал ее. — А это зачем? — притворно нахмурилась она.

— Не смог устоять перед искушением, — признался он.

Трейси поставила банку с соком на стол, приподнялась и села ему верхом на колени. Она провела ладонями по его широкой груди и, нащупав плоские соски, легко коснулась их кончиками пальцев. Роджер издал приглушенный сладострастный стон.

— У тебя нет желания поддаться еще какому-нибудь искушению? — провокационным тоном произнесла она, снимая языком каплю пота, висевшую у него на подбородке.

Он обхватил ее руками и рывком встал со стула.

— О, да, принцесса, такое желание у меня есть всегда, — хрипло ответил он и понес ее обратно в спальню.

 

7

Трейси вытаскивала из коробки книги, которые достались ей по случаю распродажи частной библиотеки, и тихо мурлыкала себе под нос популярную мелодию. Здесь было немало изданий, которые хорошо раскупались, и она пребывала в прекрасном настроении.

Они с Роджером были любовниками уже ровно четыре недели, и Трейси впервые поняла, какое огромное значение для состояния души и тела имеет по-настоящему хороший секс. Их по-прежнему сильно влекло друг к другу, и их страстным ночам, казалось, пока ничто не угрожало. Трейси это устраивало.

Нельзя сказать, чтобы при встрече с ней Роджер сразу же начинал срывать с себя одежду. Во всяком случае, так было не всегда, поправила себя Трейси, ухмыльнувшись. Несколько раз они ужинали в роскошных ресторанах, а иногда даже ходили в театр. Проводя вместе все свое свободное время, они смогли узнать друг друга лучше, и оказалось, что их вкусы во многом совпадают. Например, в еде, музыке и даже погоде. А еще им нравилось уехать в непогожий день в какое-нибудь удаленное местечко на побережье и долго бродить пешком, наслаждаясь ветром и солеными брызгами моря. После этого они, конечно, возвращались домой и вот тогда уже начинали срывать с себя одежды.

— Кое-кто, кажется, очень счастлив, — заметила Мэгги, зайдя в кабинет Трейси за рулоном оберточной бумаги.

Та весело взглянула на свою помощницу.

— Возможно, — ответила она. Какой смысл отрицать очевидное, ведь последние дни с ее лица не сходит улыбка.

— Приятно быть влюбленной? — спросила та. Трейси перестала улыбаться, и у нее возникло ощущение, что ее ударили обухом по голове.

— Что ты сказала? — переспросила она.

— Нравится ли тебе быть влюбленной, — повторила Мэгги и, не дождавшись ответа, заметила с легким укором: — Брось, Трейси, ты действительно влюблена в этого человека — это за версту видно.

Трейси побледнела.

— Не говори ерунды! Я вовсе не влюблена в Роджера. Я вообще никого не люблю, — заявила она, нервно засмеявшись. — Откуда ты это взяла?

— Чтобы сделать такой вывод, достаточно всего лишь посмотреть на тебя, — спокойно ответила Мэгги.

— Это просто смешно. Я веду себя, как обычно, — возразила та, и девушка недоуменно пожала плечами.

— Как скажете, босс, — пробормотала она, взяла бумагу и вышла из комнаты.

Трейси задумчиво уставилась на закрывшуюся дверь. У нее остался неприятный осадок после этого разговора. Мэгги ошибается, в ее поведении нет ничего необычного. И потом, она просто не может ни в кого влюбиться! Любовь не входит в ее планы.

Она посмотрела на свои дрожащие руки и сжала кулаки, пытаясь успокоиться. Надо же было ляпнуть такое! Разве можно принимать за любовь нормальный, здоровый секс?!

Нет, я не могла влюбиться в Роджера, это исключено, мысленно убеждала себя Трейси, пытаясь избавиться от ощущения тревоги. Он, конечно, очень нравится мне, я с удовольствием провожу с ним время, а наши сексуальные отношения на редкость гармоничны. Но это не означает, что я люблю его. Можно наслаждаться обществом человека, но при этом вовсе не обязательно в него влюбляться. А приподнятое состояние, в котором она пребывала все последнее время, объяснялось просто хорошим настроением.

Трейси так сильно стиснула зубы, что у нее заболела голова. Она сделала несколько расслабляющих вдохов и пошла на кухню, чтобы приготовить себе травяной чай. Вернувшись в кабинет, молодая женщина села за стол и обхватила руками чашку с дымящимся напитком.

Пять минут назад она чувствовала себя как в раю, но сейчас ее мозг сверлили мысли, лишавшие покоя. Хорошее настроение улетучилось как дым. Как она могла позволить одной дурацкой фразе довести себя до такого состояния? И почему люди считают, что они лучше разбираются в ее чувствах, чем она сама? Конечно, можно просто выбросить слова Мэгги из головы, думала Трейси, но в то же время начинала подозревать, что в них могла быть заключена доля правды.

Нет, попыталась успокоить себя она, речь идет не о любви, разумеется. То, что она со дня их первой встречи постоянно думает о Роджере, еще не является доказательством ее любви к нему. Если бы она хотя бы на секунду вообразила, что в ней зародилось это чувство, то сразу перестала бы видеться с ним. Она была бы просто вынуждена пойти на такой шаг. Но при этой мысли у Трейси мороз пробежал по спине. Она поняла, что не готова к разрыву с Роджером.

Впрочем, в этом нет нужды, решила она, ведь Мэгги и все остальные совершенно неверно трактуют причину ее эйфории. У них с Роджером чисто сексуальные отношения. Она хочет его, а он — ее. Это можно назвать вожделением, страстью, но не любовью, тем более что ни один из них еще ни разу не произнес это слово.

Постепенно Трейси успокоилась, и пульс у нее вошел в норму. Любви между ними не было. То, что они испытывают друг к другу, называется похотью. Так что она может смело продолжать встречаться с Роджером. Он ей безумно нравится как любовник. Больше она не будет поддаваться на такие провокационные заявления, потому что прекрасно знает, какие чувства испытывает к Роджеру, а остальное не имеет значения.

— Я не люблю Роджера Харди, — произнесла Трейси вслух, и от этого ей стало легче.

Через несколько дней они с Роджером поехали в ресторан на берегу моря, который славился своей рыбной кухней. К этому времени Трейси уже окончательно избавилась от своих тревожных мыслей. День был жарким и душным, и она хотела поскорее добраться до чистого, свежего воздуха.

Правда, когда Роджер заехал за ней, у нее возникло ощущение, что между ними пробежала черная кошка. Он был непривычно рассеян и вел себя так, будто мыслями находился где-то очень далеко, и, хотя за ужином старался выглядеть бодрым и веселым, у него это не слишком хорошо получалось. Заметив, что ее спутник почти не притронулся к еде, Трейси почувствовала себя не в своей тарелке.

Похоже, произошло что-то серьезное.

— Ты не голоден? — осторожно спросила она. Роджер отодвинул от себя тарелку и покачал головой.

— Слишком жарко.

Его аппетит пропал примерно в пять часов вечера после телефонного звонка в Луисвилл. Всю первую половину дня он пытался отложить принятие решения, хотя должен был сделать это еще неделю назад. Все дела здесь уже были закончены, и ему пора было вылетать в Луисвилл, но он тянул с отъездом. Обычно, когда план финансовой операции был уже разработан, его выполнение мог взять на себя помощник Роджера, но на этот раз директор фирмы, обратившийся за помощью, хотел, чтобы сам мистер Харди занялся этой проблемой. Роджеру отчаянно не хотелось расставаться с Трейси, но у него не было выбора — приходилось лететь в Луисвилл. Это и было причиной его плохого настроения.

Поставив локти на стол, он с грустью посмотрел на Трейси.

— Ты очень красивая женщина.

Она с притворным смирением опустила глаза.

— Что ты говоришь?

— Я хочу сделать тебе приятное, — сверкнув улыбкой, сказал Роджер.

— О, тебе это удалось, — кокетливо откликнулась Трейси, и он подавился от смеха.

— Господи, мне так будет не хватать тебя! — невольно вырвалось у него, и улыбка медленно сползла с ее лица.

— Не хватать меня? — растерянно повторила она, глядя на мгновенно помрачневшего Роджера.

Он вытащил из кармана бумажник, бросил на стол несколько купюр и встал.

— Давай пройдемся по берегу, принцесса. Мне надо тебе кое-что сказать, — коротко произнес он.

Трейси поднялась и пошла вслед за ним. Мысли у нее путались. Что он имеет в виду? Что уезжает, но без нее? Чем дальше они удалялись от ресторана, тем прочнее эта догадка укреплялась у нее в голове. Роджер уезжает, и их роман заканчивается.

Она была не готова к такому неожиданному финалу. Конечно, их связь не вечна, а дела службы заставляют Роджера путешествовать по всему свету, так что с ее стороны было глупо надеяться, что он останется в Питсфилде навсегда. Но она почему-то думала, что их отношения продлятся дольше.

Чему быть, того не миновать, мрачно сказала себе Трейси, приняв решение стойко перенести этот разрыв.

— Что тебя беспокоит, Роджер? — начала она слегка дрожащим голосом.

Он боялся этого разговора, понимая в то же время, что только усугубляет положение, откладывая объяснение с Трейси.

— Я должен уехать, — отрывисто произнес он. Она почувствовала боль в сердце и быстро облизала языком пересохшие губы. Значит, конец.

— Когда? — спокойно спросила она. Роджера уколол ее безразличный тон. Он ожидал, что она хотя бы немного расстроится.

— Послезавтра.

Внутри у Трейси все оборвалось. Боже, неужели так скоро? — подумала она, но вслух только тихо обронила:

— Понятно.

Роджер остановился, повернулся к ней и обнял за плечи.

— Я бы взял тебя с собой, но…

Трейси было не до улыбки, но она вымучила ее из себя. Она облегчит ему задачу.

— Ничего страшного. Я все равно не могу оставить свой магазин.

— Я не знаю, когда я смогу вернуться, — продолжал Роджер.

Его руки машинально гладили ее плечи. Боже, какая она красивая. Мысль о том, чтобы покинуть эту женщину даже на короткое время, была для него невыносимой.

Она небрежно пожала плечами.

— Ты вовсе не обязан что-либо объяснять мне. Я всегда знала, что рано или поздно ты должен будешь уехать. — Несмотря на ее наигранную небрежность, голос ее звучал напряженно.

Они оба были взрослыми людьми, и она пошла на эту связь, не ожидая от нее больше того, что уже получила. Роджер не должен казнить себя за это.

— Ты всегда такая разумная? — поинтересовался он с кривой усмешкой.

— Пытаюсь такою быть, — мягко ответила Трейси и, шагнув к нему, обвила его шею руками.

Если у них осталось всего два дня, то нельзя терять ни секунды этого драгоценного времени, решила она, обнимая его за талию. Роджер, хрипло простонав, стал покрывать ее лицо нежными поцелуями, которые постепенно становились более глубокими и долгими, вызывая у Трейси ответное желание. Ей нравилось, что Роджер не сдерживал свою страсть, полностью отдаваясь ей. Он был щедрым любовником, и она будет скучать по нему, когда он уедет.

— Поедем домой, я хочу заниматься с тобой любовью, — прошептала Трейси.

Их желания совпадали. Роджер хотел поговорить с ней, но решил сделать это позже. В данный момент он мог думать только о том, чтобы как можно скорее утолить страсть, заполнявшую все его существо. Они должны сначала насытиться друг другом, а потом уже вести серьезный разговор.

В эту ночь Роджер и Трейси предавались любви так, словно боялись, что и в самом деле видятся в последний раз, — касаясь, замирая, пробуя на вкус взаимную радость и восторг. Наконец ослепительный экстаз поднял их на высочайшую вершину блаженства, и они оторвались друг от друга, опустошенные и обессиленные.

Роджер первым пришел в себя. Он откинулся на спину и привлек Трейси к себе. Прижавшись к его тяжело вздымающейся груди, она глубоко вздохнула, и он тихо засмеялся.

— Любовь моя, я считаю, что ты просто обязана выйти за меня замуж, — проговорил он низким, рокочущим голосом.

У нее сжалось сердце, но она быстро успокоилась, решив, что это шутка.

— Но я не требую от тебя никаких обещаний, — откликнулась она.

Роджер медленно погладил ее бедро. Его не удивила такая реакция Трейси, ведь они еще ни разу не говорили о своем будущем. Но сам он уже не мыслил жизни без нее и был уверен, что она чувствует то же самое. Они любят друг друга, и брак был бы естественным продолжением их отношений.

Он собирался сказать ей об этом раньше, но помешала страсть. Он улыбнулся, вспомнив, как они вбежали в дом и бросились в постель.

Сейчас они уже могли мыслить здраво, и он хотел до своего отъезда надеть на палец Трейси обручальное кольцо, чтобы она не сомневалась в его серьезных намерениях.

— Послушай, принцесса, я не шучу. Я люблю тебя и хочу, чтобы мы поженились, — сказал он охрипшим от волнения голосом.

Трейси словно окаменела. Ей вдруг стало очень холодно, и, отпрянув от Роджера, она села и в ужасе уставилась на него.

— Что ты сказал? — глухо переспросила она.

Роджер был в шоке от такой реакции. Он не знал, что и думать.

— Я сказал, что люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой, — повторил он, приподнимаясь на подушке. Чутье подсказывало ему, что все не так просто. До сих пор он думал, что Трейси будет счастлива услышать от него признание в любви, но ее поведение говорило об обратном.

Она задрожала и натянула простыню на свое обнаженное тело. О чем это он? При чем здесь любовь?

— Ты не можешь любить меня! — задыхаясь, сказала Трейси. — Я знаю, что мы испытываем друг к другу одинаковые чувства… — начала она и осеклась.

Если это так, то, значит, он любит ее, и она… Нет! Трейси сердито отмела эту мысль.

Роджер был взволнован не меньше ее, но по другой причине. Он внезапно почувствовал, что теряет Трейси.

— Могу. Я полюбил тебя с первого взгляда и считал, что ты тоже любишь меня, — сказал он.

— Но почему ты так решил? — спросила потрясенная Трейси.

Роджер смотрел на нее непонимающим взглядом. Почему? Она не могла не знать этого. Неужели он должен говорить о том, что было и так ясно.

— Потому что ничего другого не могло прийти мне в голову. Когда ты со мной, твои глаза постоянно говорят об этом, а когда мы занимаемся любовью, то же самое говорит твое тело. Я могу ошибаться в чем-то другом, но в данном случае абсолютно уверен: ты не вела бы себя так в постели, если бы не любила меня, — пояснил Роджер.

— Это неправда! — протестующе воскликнула Трейси, но, когда она взглянула на Роджера, у нее словно пелена упала с глаз и вдруг открылось то, что стало давно ясно окружающим.

Роджер был прав. Она бы не легла с ним в постель, если бы не любила его. Об этом свидетельствовал весь ее сексуальный опыт. Она занималась любовью только с одним мужчиной, Деннисом, которого тоже любила. Она не могла отдаваться без любви. Эта мысль напугала Трейси.

Если бы Роджер ничего не сказал ей, то она продолжала бы пребывать в блаженном неведении относительно своих истинных чувств к нему, считая, что не любит его. Теперь же ей открылось истинное положение вещей.

Трейси поежилась. Как она могла это допустить? Ответ напрашивался сам собой.

Но раз это случилось, необходимо положить конец их отношениям. Она не может позволить себе любить Роджера. Страх холодом пробежал у Трейси по спине. Она не хотела подвергать себя такому риску.

— Трейси? — Роджер дотронулся до ее плеча, но она отпрянула как ужаленная.

— Зачем тебе понадобилось говорить об этом? — произнесла она страдальческим тоном.

Уехал бы себе тихо и оставил меня в покое, думала Трейси, чувствуя, как болезненно сжимается ее сердце. А теперь она вынуждена причинить ему страдания. Иначе нельзя, потому что она не может любить его. Господи, почему она была так слепа и не увидела этого раньше?

Роджер чувствовал, какая мучительная борьба происходит у нее в душе.

— Ты задаешь наивный вопрос, — ответил он, пытаясь сдержать собственные эмоции. — Да, я люблю тебя! И ты любишь меня, я знаю это. — Он не мог понять, чем она так расстроена.

Трейси вцепилась побелевшими пальцами в простыню.

— Я не желаю этого слышать! Этого не должно было случиться! — в ярости выкрикнула она.

Что с ней происходит? — изумился Роджер. Он ничего не мог понять.

— Я не должен был влюбляться в тебя или хотеть жениться на тебе? — недоуменно спросил он.

— Нет, — ответила Трейси.

Он перевел дыхание, прежде чем задать ей еще один важный вопрос:

— А ты не должна любить меня, да?

— Я никогда не говорила, что люблю тебя. Ни разу! — заявила Трейси. Она дала себе клятву больше никогда не произносить этого слова.

Роджер уже готов был смириться с этим, как вдруг обратил внимание на то, что она произнесла. Трейси не сказала, что она не любит его. Она подчеркнула лишь то, что не говорила ему о своей любви. Разница между этими двумя фразами была не такой уж существенной, но в данном случае приобретала особое значение. И Роджер понял, что должен отнестись к этому факту с должным вниманием. Он еще не знал, в чем тут было дело, и хотел выяснить это.

— Скажи мне, принцесса, как ты считаешь, чем были для нас эти последние недели? — сердито спросил он, чувствуя, что Трейси ожидает от него именно такого поведения.

Ее мучило то, что ей приходилось причинять ему боль.

— Сексом, — выдавила она.

— Значит, по-твоему, все, что происходило между нами, было только сексом? — Если бы Роджер не чувствовал, что она лжет, ему бы сейчас было плохо.

Но Трейси была слишком поглощена своими переживаниями и не видела, что его тон не соответствует выражению лица.

— А чем же еще? — пробормотала она, опустив голову.

— А ты никогда не думала о том, что я могу влюбиться в тебя?

— Нет.

Роджер смотрел на нее несколько мгновений, потом встал с постели, натянул на себя джинсы и прошел к окну. Он смотрел в темноту и думал.

Если он ошибается, если неправильно расценивает всю эту ситуацию, то ему самому придется расплачиваться за это. Но Роджер был почти уверен, что чутье не обманывает его. Сейчас он мог полагаться только на это. По каким-то причинам, пока не ясным ему, Трейси не собиралась признаваться в том, что любит его. Более того, Роджер не сомневался, что она собирается выбросить его из своей жизни. Но этого он не допустит. Пока же ему нужно было получить подтверждение своей догадки.

С решительным видом он повернулся к Трейси.

— Ну, хватит, принцесса. Ты любишь меня. Я уверен в этом, — заявил он без обиняков.

— Я не говорила тебе об этом! — возмущенно повторила Трейси, желая, чтобы он поскорее прекратил это мучительное объяснение.

Она и не догадывалась, что он воспринимает ее настойчивые утверждения как доказательство того, что находится на верном пути.

— Ты могла и не говорить мне это. Я сам знаю. — Роджер ударил себя кулаком в грудь.

— Тебе это только кажется. Я никогда бы не позволила себе полюбить тебя, — быстро сказала Трейси и осеклась, поняв, что проговорилась.

Роджера очень обрадовали эти слова. Теперь он точно знал, что не ошибся в своих предположениях, и его сердце учащенно забилось. Он подошел к кровати и, склонившись над Трейси, взял ее за плечи.

— Не позволила бы? Что ты хочешь этим сказать?

У нее ком подкатил к горлу.

— То, что я не полюблю тебя и не выйду за тебя замуж!

Пальцы Роджера еще сильнее впились в ее нежные плечи.

— Но почему, Трейси? Почему ты не хочешь любить меня? — резко спросил он.

— Какое это имеет значение?

— Большое, если ты собираешься расстаться со мной. Неужели ты не понимаешь этого, принцесса? Твое «не буду любить» означает, что ты все-таки любишь меня, но по какой-то причине не хочешь признавать это, — мягко возразил Роджер. Его руки все еще лежали на ее плечах, и он чувствовал, как она дрожит. Заглянув ей в глаза, он увидел в них неприкрытый ужас, и его сердце сжалось. — Любовь моя, скажи, чего ты боишься?

Трейси опустила ресницы. Она панически боялась, что он заставит ее подчиниться ему. И где она тогда окажется? Будет жить в постоянном страхе, ожидая, когда ее мир снова рухнет? Она не переживет такого во второй раз.

Эти мысли придали ей сил. Она резко сбросила руки Роджера с плеч, дрожащими пальцами накинула халат, туго затянула пояс и почувствовала себя немного увереннее.

— Прости, что я причиняю тебе боль, но я делаю это не намеренно. Я бы никогда не стала встречаться с тобой, если бы предполагала, что у тебя возникнут ко мне такие чувства, — проговорила Трейси, стараясь контролировать свой голос.

Роджер почувствовал, как между ними встает невидимый барьер, и у него вырвался короткий вопль отчаяния:

— Ты хоть понимаешь, что говоришь? Любая женщина была бы счастлива услышать, что мужчина любит ее и хочет на ней жениться.

Трейси зябко обхватила себя руками.

— Но не я, — сказала она. Роджер не мог не улыбнуться.

— Знаю. Именно поэтому я полюбил именно тебя, а не какую-нибудь другую женщину.

— Не надо любить меня, Роджер, — настойчиво повторила Трейси.

— Прости, принцесса, но это уже свершившийся факт. Я буду любить тебя, пока дышу, и не могу запретить себе любить тебя только потому, что ты не хочешь любить меня, — мягко заметил он. — Я ждал тебя всю свою жизнь и теперь не отступлю.

— Ты зря потеряешь время. Между нами не может быть ничего серьезного.

Роджер надел рубашку. Тяжело вздохнув, он подошел к Трейси и провел пальцами по ее побледневшей щеке.

— Мы с тобой можем находиться на противоположных концах земного шара, но нас все равно будет тянуть друг к другу. Время и расстояние здесь не имеют никакого значения. Мы любим друг друга, хочешь ты признавать это или нет.

Трейси почувствовала, как слезы обожгли ей глаза, и отвернулась.

— Нет. Между нами все кончено, Роджер, — холодно произнесла она.

Но он решил бороться до конца. В глубине его серых глаз ярко полыхнуло что-то, и Трейси почувствовала его губы на своих губах. Он впился в нее страстным поцелуем, желая вызвать ответный порыв.

Она хотела оттолкнуть его, но его губы и язык творили такие чудеса, что ее злость постепенно угасла. Трейси сама не поняла, в какой момент губы ее сами собой раскрылись, и она стала с жадностью отвечать на его поцелуи. Когда Роджер наконец отпустил ее, его глаза светились триумфом.

— Итак, ты настаиваешь, что между нами все кончено? — хрипло сказал он.

— Уходи! — потребовала Трейси.

Роджер вздохнул, поцеловал ее в лоб и отступил.

— Я ухожу, но это еще не конец, Я вернусь, можешь не сомневаться в этом, — пообещал он, направляясь к двери, а перед тем как выйти, обернулся и бросил на Трейси прощальный взгляд. — Я не шучу, принцесса, — предупредил он ее.

Роджер сел в машину и через ветровое стекло посмотрел на светившееся окно. Он не обманывал Трейси, обещая вернуться. Теперь, когда он знал, что она любит его, расстаться с ней было невозможно. Но ему предстояло выяснить, почему мысль о любви вызывала у Трейси такую панику. В этом был ключ к разгадке.

Приняв решение, Роджер завел двигатель.

Трейси стояла, не шевелясь, пока за окном не затих шум мотора. Потом она упала на кровать и обхватила голову руками. По ее щекам скатились две крупные слезы.

Ей было больно, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той мукой, которую она могла испытать, позволив Роджеру увлечь себя в сети любви. Лучше уж пережить их разрыв сейчас, чем потом долго и мучительно страдать. Трейси хорошо помнила свое состояние после смерти Денниса. Если уж она была настолько глупа, чтобы влюбиться в Роджера, то так же быстро и разлюбит его. Надо только заковать свое сердце в непроницаемую броню, которая выдержит его натиск, и когда он поймет, что ему ничего не светит, то уйдет сам.

Трейси тяжело поднялась с постели. Ее сердце сжалось при виде смятых простыней, которые еще хранили запах его тела. Она быстро сняла белье и запихнула его в корзину, а потом скинула халат и встала под душ и стояла под колючими струями до тех пор, пока не почувствовала себя лучше.

Заново застелив постель, она ощутила страшную усталость. У нее болело все тело. День, начавшийся так радужно, закончился кошмаром.

Сон не шел к ней, и, лежа с открытыми глазами, Трейси думала о том, что это не единственная бессонная ночь, которую ей предстоит провести в своей холодной, одинокой постели в ближайшем будущем.

 

8

Роджер раздраженно швырнул трубку на аппарат. Черт бы побрал эту несносную женщину! Она не отвечает на его звонки.

Даг спокойно наблюдал за тем, как его кузен мечется из угла в угол по кабинету.

— Ну что ты кипятишься. Она просто выдерживает характер, — мягко заметил он.

После того, как Роджер чуть не переломал ему кости, он уже не рисковал шутить на эту тему.

— У меня тоже есть характер, — сердито ответил тот.

Проблема заключалась в том, что у него почти не оставалось времени до отъезда из Питсфилда, и Трейси прекрасно знала об этом. Роджер подозревал, что на это она и рассчитывала.

— Может, ты все же ошибаешься относительно ее отношения к тебе? — осмелился спросить Даг, но, поймав гневный взгляд кузена, поспешил поднять вверх обе руки. — Хорошо, хорошо, успокойся. Я все понял. Она любит тебя.

Роджер вздохнул и повертел шеей, чтобы разогнать боль в позвонках.

Трейси закусила удила. Он приезжал к ней домой, звонил и даже стучал в дверь, но она не отвечала. Он был вынужден уехать ни с чем, так как ее соседи пригрозили вызвать полицию, если он не прекратит хулиганить.

С телефоном дело обстояло еще хуже. Как только Трейси слышала его голос, то сразу же бросала трубку.

Роджер не находил себе места. Он никак не мог пробиться к ней, и у него не было времени, чтобы организовать полномасштабное наступление. Он должен был вылететь в Луисвилл сегодня в половине девятого вечера.

Его бесило, что он уезжает ни с чем. Он знал, что, как только Трейси почувствует, что он отступил, ей будет легче бороться с ним. Такая расстановка сил его, естественно, не устраивала. Он мог рассчитывать на успех только до тех пор, пока она еще помнила о нем.

— Ты не разговаривал с Соммерсами? Если кто и может прояснить тебе ситуацию с Трейси, так это они.

Идея Дага нашла живой отклик в душе Роджера. Он сразу встрепенулся.

— Ну конечно! Почему эта мысль не пришла мне в голову? — воскликнул он. Соммерсы были самыми близкими людьми для Трейси, и никто лучше них не знал, что творится у нее в душе. Роджер взглянул на часы. Если он поедет к ним прямо сейчас, то еще успеет на свой рейс. — Можно от тебя позвонить?

— Меня из-за тебя уволят, — проворчал Даг, махнув рукой.

— Вот и хорошо. Я буду только рад, если это; лучится, — бросил Роджер, набирая номер.

Через сорок пять минут он уже был у Соммерсов.

Роджер был слишком взволнован, чтобы усидеть на месте, и молча ходил взад-вперед в гостиной перед камином, в то время как хозяева дома обменивались обеспокоенными взглядами.

— По телефону ты сказал, что это срочно, — откашлявшись, заметил Дуайт.

— Ты должен рассказать мне о Трейси, — прямо заявил Роджер.

— Что ты хочешь узнать? — осторожно поинтересовалась Синтия, которая уже догадывалась, в чем дело, видя уставшее, напряженное лицо их молодого друга.

— Она отказывается выйти за меня замуж, — коротко ответил Роджер.

Пожилая пара обменялась понимающими взглядами.

— Но, может быть, она не любит тебя, сынок, — мягко предположил Дуайт.

Роджер метнул на него нетерпеливый взгляд.

— Любит. В этом я совершенно уверен. Она ни разу не сказала, что не любит меня, и твердила только, что не хочет любить меня. А почему, не объяснила. — Роджер беспомощно посмотрел на друга. — Мне надо знать причину ее странного поведения. Я понимаю, что не совсем удобно спрашивать об этом вас, так как Трейси — вдова вашего сына, но мне больше не к кому обратиться за помощью. Я люблю эту женщину и буду бороться за нее до конца, — твердо заявил он.

— Мы рады, что ты вспомнил о нас, — сказала Синтия. — Мы любим Трейси как свою родную дочь и желаем ей счастья. И если ей будет хорошо с тобой, мы с радостью дадим вам наше благословение. Что же касается причины, по которой она отказывается любить тебя… — Пожилая женщина помолчала. — Трейси очень любила нашего сына и очень тяжело переживала его гибель. Я никогда раньше не видела, чтобы человек так сильно страдал. Ты не знал ее до этой трагедии. Она была такой свободной, открытой и любящей. Когда Деннис умер, Трейси отгородилась от любви, потому что считала, что это чувство принесло ей страшные мучения. Я думаю, что она пытается таким образом защититься от возможных страданий.

Дуайт кивал головой, соглашаясь со своей супругой.

— Она даже рассталась со своими лошадьми, потому что они напоминали ей о трагедии.

Роджер опустился в кресло и нервно провел руками по волосам. Теперь ему все было ясно.

— Но почему она не сказала мне об этом? Я понимаю ее опасения, но могу помочь преодолеть этот страх. Проблема в том, что она отказывается встречаться со мной и даже не подходит к телефону. — Теперь Роджер понимал, почему Трейси избегает его. Она боится, что он может переубедить ее, и не хочет рисковать. Он поднял глаза. — Вы поможете мне? Я должен встретиться с ней в таком месте, откуда она не сможет убежать. Нам нужно серьезно поговорить.

— Понимаешь, сынок, — Дуайт закашлялся, — ты ждешь от нас слишком многого.

Синтия согласно кивнула.

— Мы хорошо понимаем твои чувства, — сказала она, — но не можем вмешиваться, не убедившись в том, что Трейси будет с тобой счастлива. Она вправе отказать тебе, Роджер.

У него дернулась челюсть. Он снова потерпел неудачу.

— Значит, вы отказываетесь помочь мне?

— Ну, ну, не торопись, сынок, мы ведь этого не говорили, — улыбнувшись, успокоил его Дуайт.

— Не говорили, — подтвердила Синтия. — И если ты наберешься терпения, мы постараемся прозондировать почву. Разумеется, Трейси не узнает о твоем визите, но мы попытаемся выяснить, как она относится к тебе. Она будет у нас на ужине в пятницу, и я поговорю с ней с глазу на глаз. Не отчаивайся, Роджер, мы сделаем для тебя все, что в наших силах.

На большее он и не мог рассчитывать. Теперь, по крайней мере, кто-то позаботится о его интересах.

— Не могу выразить, как я вам благодарен, — оказал Роджер, вставая с кресла.

— Ты не останешься поужинать с нами? — ласково спросила Синтия.

— Я бы с удовольствием, но боюсь опоздать на свой рейс, — ответил Роджер извиняющимся тоном. Взглянув на часы, он понял, что примчится в аэропорт в последнюю минуту. — Мне уже надо бежать. Вы сможете связаться со мной через здешний офис. Спасибо, что выслушали меня. Я знаю, что Трейси стала для вас родной.

— Это так, — согласилась Синтия. — Если мы увидим, что это нужно ей, то организуем вашу встречу, но решать Трейси будет сама. Ну, с Богом. Не гони машину, помни, что это не единственный рейс. Не хватало еще, чтобы ты угодил в больницу.

— Я буду осторожен, — пообещал Роджер, целуя ее в щеку.

Он помахал супругам рукой и сбежал по лестнице вниз к своей машине. Соммерсы провожали его, стоя у открытой двери.

— Он будет для нее идеальным мужем, — тихо проговорил Дуайт, обнимая жену за плечи.

— Я знаю, — ответила та, вздыхая. — Но бедняжка так напугана, дорогой.

Зазвонил телефон, и Трейси замерла. Она смотрела на аппарат, как на своего злейшего врага.

У нее тревожно забилось сердце, потому что она знала, кто ей звонит. Роджер уехал из Питсфилда две недели назад, но продолжал звонить ей каждое утро. Когда Трейси перестала отвечать на телефонные звонки дома, он пытался поймать ее в магазине.

Каждый день он посылал ей цветы. Получив первый букет, она в сердцах выбросила его в мусорную корзину, но тут же вытащила, сказав себе, что цветы ни в чем не виноваты. Последний букет стоял у нее на кухне, постоянно напоминая о Роджере.

Трейси понимала — он не хочет, чтобы она забыла его, и этот расчет оказался верным.

Впрочем, она помнила о нем и так, и скучал а настолько сильно, что не могла спокойно работать и жить. Постоянные мысли о Роджере сверлили ей голову, отдаваясь болью в сердце. Трейси надеялась, что, отказавшись от любви к нему, она обретет душевный покой, но вышло иначе. Это было просто невыносимо.

Мэгги подняла трубку и спустя секунду повернулась к начальнице.

— Это Роджер. Ты будешь говорить с ним? — спросила она, заранее зная ответ.

Эта сцена повторялась каждое утро уже вторую неделю подряд.

Трейси покачала головой, взяла в руки накладную и попыталась сосредоточиться. Ну почему он не оставит ее в покое?

— Извините, Роджер, — мягко проговорила Мэгги. — Хорошо, я ей все передам. До свидания.

Она укоризненно покачала головой.

— Что-то случилось? — вдруг, не выдержав, с тревогой спросила Трейси.

— Да нет, — ответила девушка. — Но если ты так беспокоишься, почему бы тебе не поговорить с ним? — добавила она, но Трейси снова сделала вид, что погрузилась в свои бумаги.

— Мы уже все обсудили. — Она не хотела слышать его голос, потому что он будил в ней чувства, от которых она пыталась избавиться.

— Кстати, если тебе это интересно… Роджер просил передать, что очень любит тебя и просит не волноваться, — сказала Мэгги. — Он заботится о тебе, — заметила она уже в который раз, зная, что ее слова падают в пустоту. Девушка искренне переживала размолвку между двумя людьми, которых она любила и уважала.

— Я знаю, Мэгги, что ты делаешь это из самых лучших побуждений, но есть вещи, которые тебе трудно понять, — устало произнесла Трейси.

— Ты права, — сердито ответила та. — Я и в самом деле не понимаю, почему ты не хочешь поговорить с Роджером. Сколько раз мужчина должен повторить, что любит тебя, прежде чем ты простишь его? — Девушка сознавала, что ведет себя бестактно, но уже не могла сдерживаться. — Я считала, что вы созданы друг для друга, но теперь начинаю думать, что ты просто не заслуживаешь такой любви! — резко бросила она и быстро вышла из кабинета.

Трейси закрыла глаза. Нет, мы не созданы друг для друга, прошептала она, глядя на закрывшуюся за помощницей дверь, хотя в глубине души знала, что Мэгги права. Она и Роджер были словно две половинки одного яблока, и именно поэтому Трейси особенно мучительно переживала расставание с ним. Если бы он постоянно не напоминал ей о своей любви, она бы как-то справилась со своими эмоциями и постепенно забыла его. Но его образ не давал ей покоя ни днем, ни ночью, и Трейси знала, что эта рана, как и в случае с Деннисом, будет кровоточить очень долго.

Из-за того, что ее нервы все это время были натянуты как струна, к ней снова вернулись ночные кошмары, мучившие в течение долгих месяцев после гибели Денниса. Со временем они стали беспокоить ее меньше, а потом и вовсе исчезли, но теперь она снова каждую ночь ворочалась в постели, пытаясь заснуть, и эти сны, такие же страшные и мучительные, как и пять лет назад, терзали ее.

Трейси старалась работать допоздна, надеясь, что усталость поможет ей заснуть и избавит от этих кошмаров.

Она сидела перед телевизором с куском холодной пиццы в руках и смотрела старый черно-белый фильм, но мысли ее были бесконечно далеко от того, что происходило на экране. Потом Трейси выключила телевизор и легла в кровать, моля Бога послать ей спокойный сон. Но прошло не более получаса, как ее подсознание заработало.

Все эти сны начинались всегда с одного и того же: Трейси была в конюшне и занималась лошадьми, как вдруг начинала ощущать за своей спиной неясную опасность.

Она делала несколько шагов к выходу, но тут ее ловили чьи-то сильные грубые руки, из которых невозможно было вырваться. Она пыталась кричать, но изо рта, зажатого мужской ладонью, не вырывалось ни звука. Потом на нее наваливалось тяжелое тело.

Деннис звал ее. Его голос приближался, и она отчаянно хотела остановить мужа, заранее зная, что должно произойти. Если бы она смогла предупредить его, он бы остался жив… Потом Трейси видела нацеленное на него ружье и понимала, что уже поздно. Ее мозг пронзал звук выстрела, и она наконец издавала душераздирающий крик: — Н-е-ет!

Трейси проснулась и села в постели. Ее тело, обвитое простынями, как саваном, было покрыто холодным потом, а сердце бешено стучало в груди.

— О Господи, — в отчаянии прошептала она.

Она понимала, почему к ней вернулись эти кошмарные сны, — роман с Роджером возродил старые страхи, которые, в свою очередь, вызывали эти изматывающие сны.

Снова и снова переживая свое прошлое, Трейси каждый раз все сильнее убеждалась, что была права, расставшись с ним.

Она правильно поступила. У нее нет другого выхода. Если бы только это не было так больно!

На следующий день, в пятницу, Трейси собиралась поужинать с Соммерсами.

После гибели Денниса она навещала его родителей раз в неделю, но в прошлую пятницу была вынуждена нарушить эту традицию из-за сильной головной боли. Сегодня ей было не намного лучше, но она надеялась, что в компании близких людей сможет расслабиться.

За ужином они вели легкий разговор, и, когда Трейси вдруг замолкала, углубляясь в свои мысли, Соммерсы не задавали ей никаких вопросов. Через какое-то время она действительно почувствовала себя лучше.

Кофе выпили на веранде, а потом Трейси и Синтия вышли в сад, оставив Дуайта с его любимой сигарой в одиночестве.

— Ты выглядишь уставшей, дорогая. Не высыпаешься? — озабоченно спросила пожилая женщина, которая воочию убедилась, какие последствия имел для ее невестки разрыв с Роджером.

Трейси хотела придумать какую-нибудь отговорку, но вдруг поняла, что ей необходимо поговорить с кем-то, и честно сказала:

— Ко мне вернулись кошмары.

— О нет! — всполошилась Синтия. — Я думала, что это уже в прошлом. Что могло вызвать их? — Она хотела, чтобы Трейси сама сказала ей об этом.

Та зябко поежилась.

— Это из-за Роджера. Я… Мы встречались. Но я не знала, что он… настолько увлечется мною, — ответила она, проглотив ком в горле. — Я не хотела, чтобы он влюблялся в меня. Но теперь он хочет жениться на мне!

— А ты? — с деланным безразличием поинтересовалась Синтия. Она остановилась у куста розы и, сорвав завядший цветок, положила его себе в карман. — Что ты чувствуешь к нему?

— Я не хочу любить его! — горячо воскликнула Трейси.

Пожилая женщина грустно улыбнулась. Роджер не ошибся. Ее невестка боролась со своими чувствами, но она действительно любила его.

— Мне кажется, дорогая, что ты напрасно изводишь себя. Если ты любишь Роджера — а все говорит о том, что это так, — то тебе следует выйти за него замуж, — как бы рассуждая, мягко сказала она.

Трейси до крови прикусила губу.

— Я не могу, — с трудом выговорила она.

— Но ты думала об этом?

Конечно, думала, хотя из всех сил старалась этого не делать, мысленно ответила Трейси. Она бесконечно задавала себе один и тот же вопрос: а что, если… Но ночью к ней снова являлись кошмары, и страх возвращался.

— Я не смогу пережить такое еще раз! — воскликнула Трейси с горечью. — Как он может толкать меня на это?

— А Роджер знает, почему ты не хочешь выходить за него замуж? — осторожно спросила Синтия.

— Нет, — ответила Трейси, отворачиваясь. Свекровь, взяв ее под руку, повела ее по садовой дорожке.

— А тебе не приходило в голову, что ты поступаешь с ним несправедливо, не объясняя причину своего отказа?

— Если я скажу ему правду, он постарается переубедить меня. Я уверена в этом!

Синтия спрятала улыбку.

— Но если ты уже приняла решение, то какое это имеет значение? — возразила она.

— Я лишь хочу, чтобы он перестал меня преследовать, — заявила Трейси. — А он звонит каждый день и присылает цветы. Это просто сводит меня с ума! Мама, мне надо уехать куда-нибудь на время, чтобы Роджер наконец понял, что я не хочу с ним встречаться. Но куда?

И Синтия, твердо зная, что муж поддержит ее, моментально приняла решение.

— Ну, в этом я, пожалуй, могу тебе помочь. На днях я слышала, как Дуайт разговаривал с одним из своих старых коллег, и тот сказал, что у него есть большая библиотека, которая нуждается в каталоге. Я знаю, что тебе знакома такая работа. Этот человек будет просто счастлив, если ты поможешь ему привести книги в порядок. Таким образом, мы убьем двух зайцев сразу. Что ты думаешь о моем предложении?

Трейси сразу поняла, что это ее спасение. Роджер не будет знать, где она, и это даст ей возможность привести свои нервы в порядок.

— Я согласна. Мэгги справится в магазине и без меня. Это просто замечательная идея! — радостно воскликнула она, обнимая свекровь.

— Ну что ж, договорились. Я попрошу Дуайта организовать это, — сказала Синтия, повеселев. Она была убеждена, что делает благое дело. — Скажи, пожалуйста, как тебе нравятся мои рододендроны? — спросила она, меняя тему разговора.

Позже, когда невестка уехала домой, пожилая женщина сказала мужу:

— Я собираюсь позвонить Роджеру завтра утром.

— Ты уверена, что поступаешь правильно? — с сомнением взглянул на нее он.

Синтия кивнула, хотя выглядела расстроенной.

— Я буду скучать по Трейси, но она действительно любит Роджера. Ей лишь надо помочь справиться со своими страхами, а это сможет сделать только он, и я считаю, что мы должны помочь ему.

— Ты очень умная женщина, Синтия, и я доверяю твоему женскому чутью, — проворчал Дуайт, обнимая жену.

Он был рад, что жизнь Трейси снова скоро изменится, и на этот раз, слава Богу, к лучшему.

Спустя два дня Трейси сидела в самолете, летевшем на запад. Ее поездка была организована в удивительно короткий срок, но она не задумывалась об этом.

Чем скорее я уеду из Питсфилда, тем будет лучше, говорила себе Трейси. Она оставила Мэгги номер телефона, по которому с ней можно будет связаться в случае крайней необходимости, и взяла с помощницы слово, что та ни в коем случае не даст его Роджеру.

Первая часть ее пути проходила в роскошных условиях.

Пол и Люсиль Ирвинг, владельцы библиотеки, настояли на том, чтобы оплатить ее проезд, и Трейси с удивлением обнаружила, что летит в салоне первого класса. Она знала, что ей придется дважды сделать пересадку, а в месте назначения ее встретят и отвезут в дом Ирвингов.

Последний отрезок пути она проделала на небольшом грузовом самолете и догадалась, что он приземлится в каком-нибудь скромном провинциальном аэропорту.

Но когда Трейси увидела узкую взлетную полосу в пустынной местности и единственное здание, похожее на сарай, то испытала настоящий шок. Пилот помог ей спрыгнуть на землю, а потом выгрузил из самолета ее багаж и несколько коробок и отнес их в тень сарая.

Покончив с этим, он приветливо улыбнулся своей единственной пассажирке.

— За вами должны приехать, мэм. Да вот, я думаю, это они и есть. — Он указал на клубы пыли вдали. — Всего вам доброго. — Он коснулся шляпы и влез в кабину.

Через несколько минут самолет снова был в воздухе;

Проводив его тоскливым взглядом, Трейси обратила свое внимание на дорогу. Облако пыли приближалось. Скоро она увидела неясные очертания автомобиля, а еще через несколько минут из густой придорожной пыли вынырнул грузовик и остановился неподалеку. Из кабины вылез высокий мужчина и направился к ней.

На нем была широкополая шляпа, закрывающая лицо, но его легкая, решительная походка показалась Трейси смутно знакомой. Когда он подошел ближе, она побледнела, не веря своим глазам, и сердце бешено заколотилось у нее в груди.

Мужчина, который шел прямо на нее в истоптанных ботинках, потрепанных джинсах и выцветшей рубашке, был не кто иной, как Роджер Харди. Тот самый человек, от которого она сбежала в этот забытый Богом уголок.

— Прошу прощения за опоздание, принцесса, — подойдя к Трейси, приветливо произнес он, едва удерживаясь от того, чтобы не схватить ее в свои объятия и больше никогда не отпускать. Последние недели были для него сущим адом, но теперь она здесь, а отсюда удрать невозможно. Его наметанный глаз отметил признаки усталости на ее лице. — По дороге у меня лопнула шина, и мне пришлось сменить колесо. Сейчас я быстренько покидаю в кузов эти коробки, и мы поедем.

Трейси была настолько ошеломлена, что потеряла дар речи. Она молча смотрела, как Роджер укладывает коробки в грузовик. Единственное, о чем она думала в эту минуту, так это о том, что он оказался здесь не случайно.

Для нее устроили ловушку, и она попалась. Более того, это было сделано не без помощи людей, которых она любила и которым доверяла, и это предательство потрясло Трейси.

Что ж, она не знает, как Роджеру удалось склонить Соммерсов на свою сторону, но если он думает, что она смирится с этим, то глубоко ошибается.

Роджер старался не смотреть в ее сторону, кожей ощущая ее враждебность. Он был готов к такой реакции.

Небрежно стряхнув с себя пыль, он подхватил ее сумки и сказал:

— Я закончил, мы можем ехать. Трейси не двинулась с места.

— Что ты здесь делаешь, Роджер? — резко спросила она.

Он улыбнулся, удивленно посмотрел на нее ответил с подчеркнутым безразличием:

— Встречаю тебя, согласно договоренности.

Роджер ждал, когда ее гнев обрушится на его голову, и был согласен на что угодно, лишь бы она не молчала. Он чуть с ума не сошел от тоски по ней.

Трейси в ярости уставилась на него.

— Ты, конечно, считаешь себя очень умным! — ядовито заметила она. — Как и твои сообщники.

— Дуайт и Синтия заботились, в первую очередь, о тебе.

Раньше она тоже так думала.

— Неужели? Если бы это было так, они бы не подставили меня. Кстати, кто такие Ирвинги, если они вообще существуют?

— Люсиль — моя сестра, Пол — ее муж, — спокойно ответил Роджер.

— Спасибо, что ты хотя бы не вынес это за пределы семьи, — саркастически произнесла Трейси. — Ты не имел права так поступать со мной, черт возьми!

Роджер, перестав улыбаться, шагнул к ней.

— Неужели ты думаешь, что мне самому это нравится? Ты вынудила меня пойти на обман. Я предупреждал тебя, что не сдамся.

Да, он говорил об этом, но она не думала, что он зайдет так далеко, и уж тем более не предполагала, что у него найдутся помощники, с горечью подумала Трейси.

— Я никогда вам этого не прощу!

Роджер боялся такой реакции, но теперь было поздно сожалеть — что сделано, то сделано.

— Нам пора ехать, путь предстоит не близкий, — повторил он.

Трейси и бровью не повела.

— Я никуда с тобой не поеду. Дождусь ближайшего самолета и вернусь домой, — заявила она.

Роджер сдвинул шляпу на затылок и уперся руками в бедра.

— Тебе придется долго ждать. Самолеты прилетают сюда только по вызову.

Трейси окинула его презрительным взглядом, решив, что он намеренно дурачит ее.

— Я имела в виду нормальный аэропорт, куда ты, надеюсь, отвезешь меня, — раздраженно сказала она.

— Прости, принцесса, но я этого не сделаю. Люсиль уже приготовила комнату специально для тебя.

У Трейси округлились глаза.

— Это похищение! — возмутилась она.

— Называй как угодно, — ответил Роджер, пожав плечами. — Ты сама сядешь в грузовик или мне придется силой запихивать тебя туда?

У Трейси все клокотало внутри от негодования. Губы ее дернулись в бессильной ярости.

— Не смей дотрагиваться до меня! — крикнула она, прекрасно зная, что Роджер способен и на это. Придется подчиниться ему, а потом в ближайшем городке взять такси поехать в аэропорт. Здесь она не останется ни за что! — Хорошо, я поеду с тобой, но буду презирать тебя до конца своей жизни, — сказала Трейси.

Она сердито вскинула голову, забралась в кабину и, захлопнув дверь, уставилась в ветровое стекло.

Роджер сел за руль, завел двигатель и выехал на грунтовую дорогу, ведущую к дому Ирвингов. Трейси смотрела в окно, внимательно изучая незнакомую местность. Она не имела ни малейшего представления, где находится, кроме того, что это был штат Канзас. Конечно, надо было изучить карту, прежде чем отправляться в такое длительное путешествие, тогда она бы, по крайней мере, знала, как далеко от дома Ирвингов находится ближайший город. Но Трейси так поспешно собиралась в дорогу, что ей было не до этого.

— Ты сломаешь челюсть, если будешь так скрежетать зубами, — заметил Роджер. Она обдала его ледяным взглядом, но промолчала. — Собираешься молчать всю дорогу?

— Меня это вполне устраивает, — холодно бросила она.

Роджер улыбнулся про себя.

— Мне действительно очень неприятно, что пришлось пойти на обман, — это не в моем характере. Но я отчаянный человек, принцесса, и готов на все, только чтобы не потерять тебя, — миролюбиво произнес он и сосредоточился на дороге, стараясь объезжать рытвины.

Трейси слегка повернула голову, чтобы незаметно рассмотреть его лицо. Он выглядел таким утомленным, как будто долгое время не высыпался. У нее сжалось сердце — ей было хорошо знакомо это состояние… Но все равно ему нет оправдания, упрямо твердила себе она.

— И ты решил организовать небольшое похищение, — с ядовитой насмешкой сказала она. — А что ты будешь делать, если и это не поможет?

Роджер не хотел даже думать об этом. Он рассчитывал только на успех.

— Я прошу тебя лишь об одном — поговорить со мной. Я должен понять, почему мы с тобой не можем быть вместе, — ответил он. — А требовать, чтобы я перестал тебя любить, это все равно что приказывать Земле прекратить вращаться вокруг своей оси. Это бессмысленно.

Трейси не нашлась, что ответить, потому что ее чувства к нему тоже не изменились. Она не хотела встречаться с Роджером, но не могла выкинуть его из своего сердца.

Видимо, я с самого начала допустила ошибку, вступив с ним в интимную связь, говорила себе Трейси, но не собираюсь усугублять эту ситуацию. Так что разговор, на котором он настаивает, мне не нужен.

— Есть простой выход — забудь меня. Роджер оторвался от дороги и с улыбкой посмотрел ей в глаза.

— Тебя нельзя забыть, принцесса. Разве ты не знаешь об этом?

Трейси отвела взгляд. Роджера тоже невозможно было забыть. Ей не хватало его тепла, его ласки, его любви. Без него окружающий мир казался блеклым. Роджер был источником ее счастья и страданий. Он был для нее всем. И если она потеряет и его, то уже никогда не оправится. Именно поэтому ей нельзя идти на такой риск.

— Далеко еще до дома твоей сестры? — спросила она, желая придать своим мыслям другое направление.

Они уже проехали много миль, но Трейси на глаза не попалось еще ни одного дома. Близость Роджера нервировала ее, и она боялась, что не выдержит и бросится к нему в объятия.

— Минут пятнадцать. Взлетная полоса — это ближайший от ее дома ровный участок земли. Ранчо Ирвингов находится вон за тем холмом впереди. — Роджер кивнул головой на возвышенность, к которой они приближались.

— Но я не вижу ни одного стада, — удивленно заметила Трейси, забыв о своей злости.

Роджер помедлил немного, прежде чем ответить.

— Пол разводит лошадей. — Он понимал, что этими словами запускает бомбу с часовым механизмом, и теперь ему оставалось только ждать, как Трейси отреагирует на них.

Она вдруг почувствовала, что ей стало трудно дышать.

— Лошадей?

После смерти Денниса лошади для нее стали табу.

Роджер тревожно взглянул на нее, но решил продолжить эту тему. Трейси должна встретиться лицом к лицу со своими демонами. Только так она сможет избавиться от них.

— Ты ездишь верхом?

— Когда-то ездила, — ответила она, содрогнувшись.

— Я с удовольствием покажу тебе местные достопримечательности, — деланно беззаботным тоном сказал он.

— Я больше никогда не сяду в седло, — мрачно заявила Трейси, надеясь, что он оставит эту тему.

Но у Роджера были свои планы.

— Почему? — спросил он. От того, скажет ли она правду, многое зависело.

— Разонравилось, — уклончиво ответила Трейси.

Роджер и не надеялся, что она раскроется перед ним так быстро. На это потребуется время, но здесь его у них будет предостаточно.

Когда Синтия позвонила, перед ним блеснул луч надежды. Ему не пришлось долго уговаривать сестру предоставить свое ранчо, особенно когда она узнала, что сможет провести отпуск с мужем. Пол повез лошадей на юг штата, и Роджер организовал все так, чтобы Люсиль могла отправиться к нему, и оплатил ей все расходы. Так что на ранчо они с Трейси будут одни.

Наконец показался дом. Трейси ожидала, что Люсиль Ирвинг будет встречать их, стоя на террасе, но место выглядело безлюдным, и у нее возникло нехорошее предчувствие.

— Где твоя сообщница? — нервно спросила она, когда Роджер подъехал к крыльцу.

— Люсиль уехала к своему мужу. Я буду принадлежать только тебе, принцесса, — с легкой усмешкой произнес Роджер, подтверждая ее самые худшие подозрения.

— Я скорее разделю нору со змеей! — выкрикнула Трейси вне себя от бешенства.

Роджер громко расхохотался и, несмотря на владевшую ею ярость, Трейси вдруг почувствовала, как у нее забилось сердце. Она злилась на себя, но отвести глаз от лица Роджера не могла. Она безумно соскучилась по нему и, понимая, что должна негодовать, не в силах была подчиниться доводам разума.

Он вылез из кабины грузовика, и Трейси тоже собралась спрыгнуть на землю, но тут ее взгляд упал на ключи, торчавшие в замке зажигания. У нее в голове уже начал зреть план побега, но Роджер протянул руку и вытащил ключи. Трейси проследила, как он опустил их в карман джинсов.

— На всякий случай, если тебе вдруг придет в голову удрать ночью, — насмешливо проговорил он.

Взгляд Трейси встретился с его смеющимися глазами, и ее последняя надежда на спасение рухнула.

— Я ненавижу тебя! — прошипела она.

— Ты мне уже говорила об этом пару раз, — заметил Роджер, мило улыбнувшись.

Трейси повернулась и спрыгнула с подножки грузовика и стала раздраженно стряхивать пыль с одежды, исподтишка разглядывая дом.

Несмотря на все свое предубеждение, она вынуждена была признать, что он великолепен — старинный, величественный и красивый.

— Здесь действительно есть библиотека? — сухо спросила Трейси. — Или это ты тоже выдумал?

Роджер вытащил из кузова ее сумки.

— Нет, я ничего не приукрасил. Коллекцию книг начал собирать еще прапрадед Пола, и каждое последующее поколение пополняло ее. Библиотека действительно нуждается в каталоге. Тебе она понравится.

— Только не думай, что любовь к книгам удержит меня здесь против моей воли. При первом же удобном случае я уеду отсюда, — прямо заявила Трейси.

Роджер взял в одну руку сумки, а другую просунул ей под локоть, и они пошли к дому.

— Ближайшее жилье находится в нескольких днях пути. К тому же здесь водятся змеи, — предупредил он.

Трейси бросила на него испепеляющий взгляд.

— Змеи водятся не только здесь, и, на мой взгляд, те, что о двух ногах, самые ядовитые из них! — с чувством произнесла она и стремительно вошла в дом, услышав за своей спиной очередной взрыв смеха.

 

9

Трейси шевельнулась и открыла глаза. Из окна струился солнечный свет. Она лежала в постели и смотрела, как в воздухе кружатся пылинки, подгоняемые легким ветерком.

В доме стояла тишина, и она не могла определить, который сейчас час. С улицы доносилось лишь мелодичное щебетание птиц.

Постель была очень удобной, и Трейси не хотелось покидать ее. Она вдруг осознала, что впервые за последние несколько недель проспала всю ночь как убитая и ее крепкий сон не потревожил ни один кошмар. Она бы, конечно, могла объяснить это усталостью после долгой изнурительной дороги, но не стала обманывать себя.

Всем этим она была обязана Роджеру. Ее успокаивало одно его присутствие. Это было необъяснимо, и Трейси терялась в догадках, как совместить этот очевидный факт с тем, что мысль о любви к нему приводила ее в ужас.

Она сладко потянулась и вдруг замерла, услышав ржание лошадей.

Трейси хотела заткнуть уши, но до боли знакомые звуки брали ее за душу, и, не выдержав, она вскочила с постели и подбежала к окну. Дом был окружен загонами, в которых небольшими группами стояли лошади. Она видела, как они перебирают ногами, ожидая, когда их выпустят побегать на свободе.

Это знакомое зрелище вызвало у нее улыбку, и она удивилась. В течение пяти лет она не могла даже думать о лошадях, и уж тем более получать от них удовольствие.

Нахмурившись, Трейси отошла от окна. Почему в ее жизни все вдруг так изменилось? Начать с того, что она проспала всю ночь, хотя не должна была сомкнуть глаз. А теперь вот лошади, от одного вида которых у нее поднялось настроение.

Ее охватила тихая паника. Она всегда четко знала, что надо делать и почему, но сейчас уже с трудом понимала, что хорошо для нее, а что плохо.

Выбитая из привычной колеи и недовольная этим, Трейси взяла со стола свои часы и увидела, что они показывают почти десять утра. Ее первым побуждением было разозлиться на Роджера за то, что он не разбудил ее раньше, но потом она сообразила, что именно длительный сон восстановил ее силы.

Ладно, он сделал доброе дело, сказала себе Трейси, но не перестала злиться на него. Быстро приняв душ, она надела джинсы и футболку и спустилась вниз.

Кухня была пуста, но, судя по всему, Роджер уже побывал здесь. Трейси достала сок из холодильника и сделала несколько тостов. Она уже заканчивала свой завтрак, когда появился Роджер.

От него пахло причудливо смешанным запахом конского пота и травы, и от этого только сильнее чувствовалась грубая сексуальная сила. Это впечатление усиливали джинсы и ковбойка, в которые он был одет. У Трейси перехватило дыхание. Она вспомнила терпкий аромат мускулистого мужского тела, все его изгибы, и в ее глазах вспыхнула откровенная страсть, а дыхание стало прерывистым. Если бы она стояла, то ноги подвели бы ее.

Роджер знал, что она сейчас чувствует, потому что сам сгорал от желания. Ее глаза». Они так возбуждали его, что он едва сдерживался, чтобы не простонать вслух. Пытаясь справиться с собой, Роджер прошел к раковине и налил себе стакан воды, и лишь почувствовав, что уже в состоянии контролировать себя, повернулся к Трейси.

— Как спалось, принцесса?

Когда он отвел от нее свой жадный взгляд, она облегченно перевела дух. В какое-то мгновение ей показалось, что она вот-вот сгорит дотла в огне своей страсти.

— Тебе надо было разбудить меня раньше, — упрекнула она его.

Роджер облокотился спиной о раковину и скрестил ноги.

— Ты спала так сладко, что у меня не хватило духу сделать это.

Когда до Трейси дошел смысл его слов, она сердито вскинула на него глаза.

— Ты был в моей комнате?

— Я зашел спросить, не хочешь ли ты проехаться верхом, — ответил Роджер.

Когда на рассвете он склонился над спящей Трейси, то увидел темные круги у нее под глазами и решил, что их разговор может подождать. В первую очередь ей надо хорошо выспаться. И он вышел, не потревожив ее сон.

— Я говорила тебе, что не сяду в седло, — ледяным тоном произнесла она.

— Но раньше ты ведь любила это занятие, прелесть моя. Я подумал, что ты могла передумать, и решил спросить тебя об этом.

— Я не передумала.

— Посмотрим, — заметил Роджер, и ей захотелось запустить в него чем-нибудь. Видя, что ее терпение на исходе, он выпрямился и спросил: — Ты готова посмотреть библиотеку?

— Да, — ответила она, сделав глубокий вдох. Он открыл дверь, ведущую в основную часть дома, и жестом пригласил ее войти.

— Тогда пойдем, принцесса. Я уверен, что ты получишь удовольствие.

Он оказался прав. О такой библиотеке мог мечтать любой библиофил. Полки были забиты книгами, среди которых попадалось немало первых изданий, Трейси смотрела на это богатство с благоговейным трепетом. Сейчас она была похожа на ребенка, попавшего в дорогую кондитерскую.

— Невероятно! — восторженно прошептала она.

Роджер выглядел очень довольным.

— Я знал, что ты будешь потрясена, — с любовью проговорил он, и Трейси, забыв о своих обидах, улыбнулась ему.

— Да, очень.

— Я рад. — Роджер подошел к столу, где стояла пишущая машинка и лежали стопки каталожных карточек. — Люсиль приготовила это специально для тебя. Сначала она собиралась сама этим заняться, но потом поняла, что лучше все-таки привлечь профессионала. Ты ведь умеешь составлять каталоги?

— Разумеется. Я даже не ожидала, что мне когда-нибудь представится возможность сделать такую важную и интересную работу, — проговорила Трейси, все еще находясь под впечатлением от библиотеки. Она взяла наугад первую книгу с ближайшей полки и стала листать ее.

— Ну, тогда я оставляю тебя здесь, — сказал Роджер.

Трейси не ответила, и он понял, что она даже не слышала его слов. Теперь все ее внимание будет поглощено книгами, и ему придется смириться с этим.

Через какое то время она подняла голову и, обнаружив, что осталась в комнате одна, недоуменно пожала плечами. У нее мелькнул в голове вопрос, куда подевался Роджер, но она тут же снова погрузилась в работу.

Трейси провела в библиотеке весь день, даже пропустив обед. Когда Роджер принес ей бутерброд и стакан молока, она лишь на секунду оторвалась от книг, чтобы поблагодарить его, и снова углубилась в работу.

Она была так увлечена, что потеряла счет времени, и, когда Роджер снова появился в библиотеке, посмотрела на него с удивлением.

Он не знал, сердиться ему или смеяться. Белоснежная футболка Трейси была вся в пыли, но она выглядела очень счастливой. Роджер понял, что она не пряталась от него, а действительно сосредоточенно работала, забыв обо всем на свете, в том числе и о нем. А он так скучал по ней, что даже ревновал ко всем этим книгам, которые она брала в руки с такой любовью и трепетом.

— Ну, все, на сегодня достаточно, — твердо сказал Роджер, забирая у нее из рук книгу. — У тебя есть десять минут, чтобы привести себя в порядок перед ужином.

— Ужином? — изумилась Трейси.

— Да. Тебе известно, что это такое? — Роджер говорил тоном отца, втолковывающего малому ребенку прописные истины. — Это еда, которая бывает между обедом и завтраком.

Трейси метнула на него сердитый взгляд.

— Нечего смеяться надо мной! — вспыхнула она и, почувствовав внезапную боль в спине, осторожно потянулась. — Я просто совсем забыла о времени, — сказала она и поморщилась.

— Это точно, — насмешливо проговорил Роджер. Он отодвинул стул и помог ей встать. — Пошли, книги никуда не убегут отсюда. Вымой руки и не забудь про лицо, а то тебя невозможно узнать, — произнес он приказным тоном и шлепнул ее пониже спины.

Трейси дернулась, сбрасывая его руку, но не очень резко.

— Перестань руководить мной! — проворчала она, но последовала его указаниям.

— Бифштекс и салат уже на столе, а в холодильнике охлаждается бутылка вина. Если ты не спустишься через пять минут, я отдам твою порцию собаке, — предупредил Роджер и отправился на кухню.

Трейси показала ему язык, но, поднимаясь в свою комнату, уловила аппетитный запах жареного мяса, и у нее потекли слюнки. Только сейчас она поняла, как проголодалась, и прибавила шаг. Она явилась на кухню через пять с половиной минут — умытая и в чистой блузке. Роджер уже разливал вино по бокалам.

— Почти вовремя, — заметил он, взглянув на свои часы.

— Ммм… какой запах… — с наслаждением потянула носом Трейси.

— А на вкус еще лучше. Давай, приступай, — сказал Роджер, и она не заставила себя ждать.

Трейси с таким аппетитом набросилась на еду, что вспомнила о Роджере, лишь когда пила уже второй бокал вина. Она подняла на него; глаза, и на ее лице вдруг появилось озадаченное выражение.

Он заманил ее сюда, чтобы вызвать на разговор, но, тем не менее, оставил одну в библиотеке на целый день и ничего не требовал. Он сделал ей подарок в виде этой роскошной библиотеки и ушел, дав возможность наслаждаться любимыми книгами. Это был действи-тельно самоотверженный поступок с его стороны, и Трейси почувствовала, как ледяной панцирь, в который она заковала свое сердце, начинает таять.

Почувствовав на себе ее взгляд, Роджер поднял глаза от своей тарелки и улыбнулся.

— Ну, как, тебе уже лучше?

— Гораздо, — ответила Трейси. — Почему ты оставил меня одну на весь день? — не выдержала она.

Он положил нож на стол и взял в руку бокал.

— А ты скучала по мне?

— Нет, — быстро ответила Трейси, и Роджер засмеялся. — Я думала, что ты привез меня сюда, чтобы поговорить, — сказала она.

— Мы поговорим, когда ты будешь готова к этому, — спокойно ответил он.

— А если я никогда не буду готова?

— Будешь.

— Почему ты так уверен в этом? Он с нежностью посмотрел на нее.

— Потому что ты любишь меня, принцесса. Доедай, а то у тебя какой-то слишком уж изможденный вид.

Трейси смущенно опустила глаза. Спорить с Роджером и что-то доказывать ему бесполезно. Он действовал по принципу: «капля камень точит», и его планомерная осада медленно, но верно подрывала ее веру в свою правоту. И все же Трейси еще не готова была уступить.

Надо быть полной идиоткой, чтобы снова вернуться в тот пылающий огонь страсти, в котором мы оба недавно горели, упрямо твердила она себе, ведь тогда я уже наверняка не смогу расстаться с ним.

Распорядок ее жизни в доме Ирвингов установился с первого дня пребывания на ранчо.

Роджер всегда завтракал рано, и Трейси спускалась на кухню, когда его там уже не было. Ее утренняя трапеза проходила под аккомпанемент призывного ржания лошадей, влетавшего в дом вместе с легким бризом. Затем она шла в библиотеку и работала там до ужина. Они садились друг против друга, ели и болтали о том о сем. Роджер рассказывал ей, чем он занимался в течение дня, и в эти минуты они напоминали супружескую пару, прожившую в браке не один год.

Дни бежали один за другим, и в один прекрасный момент Трейси обнаружила, что она уже меньше думает о своих страхах.

Роджер оставался все тем же красивым, сексуальным мужчиной, но чувства к нему уже не тревожили ее так сильно, как раньше. Получалось, что его присутствие действовало на нее как лекарство. Трейси, конечно, не избавилась от своих кошмарных воспоминаний, но они уже не преследовали ее так беспощадно по ночам.

Она подолгу сидела с книгой на веранде, но к загонам и конюшням не подошла ни разу, хотя знала, что Роджер бывает там каждый день. Время от времени он предлагал ей покататься верхом, но Трейси всегда отказывалась. И все же ей становилось все труднее не замечать присутствия лошадей на ранчо. Просыпаясь каждое утро в своей комнате, она слышала их ржание, подходила к окну и долго стояла там, наблюдая за животными издалека.

Это утро ничем не отличалось от других.

Трейси привычно стояла у окна и вдруг ощутила, что какая-то часть ее души рвется к лошадям. Без них она чувствовала себя неполноценной.

Ей отчаянно захотелось ощутить себя цельной, жизнерадостной натурой. Пять лет назад Трейси казалось, что она поступает правильно, отказываясь от своих любимых лошадей, но сейчас она поняла, что все это время лишала себя чего-то очень важного, и постепенно убеждалась, что лошади уже не могут быть для нее источником боли и страданий. Ей нужно сделать лишь первый шаг.

Она напряженно смотрела в окно и ругала себя за трусость. Решение пришло само собой. Не давая себе времени на раздумья, Трейси быстро надела джинсы и легкий свитер, тихо выскользнула из комнаты и сбежала вниз по ступеням. Очутившись на улице, она глубоко вдохнула свежий утренний воздух и направилась к ближайшему загону.

Подходя к ограде, она почувствовала, как на нее вдруг снова навалилось прошлое, и замедлила шаги, но лошади, почуяв присутствие человека, заржали, и это помогло Трейси справиться со страхом.

Положив руки на верхнюю жердь, она смотрела на животных в немом восхищении, и сердце ее переполняла радость. Лошади были великолепны. Они насторожились при ее приближении, а потом одна из них, нерешительно потоптавшись на месте, двинулась к молодой женщине.

Трейси сразу напряглась, готовая в любой момент убежать, но ее удержало на месте нечто более сильное, чем страх. Ей в руку ткнулась влажная лошадиная морда, вызвав бурю эмоций, от которых в горле встал твердый комок. Прижав одну руку к дрожащим губам, другой Трейси осторожно провела по шелковистой лошадиной шкуре и замерла в ожидании мучительных воспоминаний.

Но этого почему-то не произошло. Трейси удивленно распахнула глаза и еще раз погладила лошадь, но сердце ее по-прежнему билось от радости, а не от боли.

А может, эта боль ушла уже давно, вдруг осенило ее, и, если бы я не была такой трусихой, то узнала бы об этом гораздо раньше? Ей было горько сознавать, что она так долго отказывала себе в таком удовольствии без всякой на то причины.

— Боже, какой же я была дурой, — прошептала Трейси, прижимаясь щекой к бархатистой морде животного, и по ее лицу побежали слезы счастья.

— Трейси? — Тихий оклик Роджера заставил ее отпрянуть от лошади, и она стала поспешно вытирать слезы. — Что случилось, дорогая? — осторожно спросил он, боясь напугать ее.

Роджер одевался в своей комнате, когда услышал, как Трейси спустилась по лестнице и вышла из дома. Он посмотрел в окно и, увидев, куда она направилась, быстро оделся и последовал за ней. Он нашел место, откуда мог наблюдать за ней незамеченным — на случай, если потребуется его помощь, и с волнением смотрел, как она робко протянула к лошади руку. Сердце подсказывало ему, что наступил очень важный момент, который может круто изменить ситуацию в их отношениях, и он стоял очень тихо, опасаясь помешать встрече Трейси со своими любимыми животными. Казалось, все складывалось удачно, но вот она слегка повернулась, и Роджер увидел ее мокрое от слез лицо. Сердце его болезненно сжалось, и он вышел из своего укрытия.

Трейси смущенно откашлялась. Ей было неловко, что он застал ее в слезах.

— Ничего, все в порядке, — ответила она охрипшим голосом.

Роджер нежно коснулся ее мокрой щеки.

— Прости, я не хотел, чтобы ты плакала, — сказал он.

Она снова повернулась к лошади, которая терпеливо стояла у ограды.

— Не извиняйся. Я рада, что попала сюда, хотя бы ради этого. — Трейси кивнула на загон. — И лишь сейчас поняла, насколько мне их не хватало. Мне не следовало продавать своих лошадей.

Он склонился к ней.

— Почему ты избавилась от них?

— Потому что, когда мне было плохо, они не смогли меня утешить, и я решила, что теперь с ними всегда будут связаны воспоминания о моей семейной трагедии. Но теперь я вижу, что была не права.

Трейси нахмурилась. Ей пришло в голову, что если она ошиблась в этом, то могла вести себя неправильно и в отношении многого другого.

— Они напоминали тебе о Деннисе? — тихо спросил Роджер, опасаясь, что она может снова замкнуться в себе.

К ограде подошли еще несколько лошадей, и он по очереди потрепал гриву каждой из них, но при этом его глаза ни на секунду не оставляли лица Трейси.

Она кивнула, не удивившись, что он так быстро все понял.

— Дело в том, что он погиб в нашей конюшне. О Господи, мысленно ужаснулся Роджер. Он предполагал, что Денниса Соммерса похитили бандиты, которые убили его из-за того, что не получили выкуп. Он вспомнил слова Трейси о том, что она была там, у него оборвалось сердце. Что еще произошло в тот страшный день?

— Я не знал об этом, — медленно произнес он.

Трейси задумчиво гладила шею лошади, мысленно возвращаясь в прошлое.

— Он ушел куда-то по вызову, и я решила сходить к лошадям. День был очень теплый. Когда я вошла в конюшню, то сразу почувствовала что-то неладное, потому что лошади вели себя беспокойно. Я поняла, что мне надо уйти оттуда, но, когда повернулась к двери, путь мне преградил незнакомый мужчина, а второй встал у меня за спиной. У обоих в руках были винтовки. — Трейси вспомнила, как она испугалась, почувствовав себя в ловушке, и у нее по коже пробежал озноб.

У Роджера руки сжались в кулаки. Он догадывался, что случилось дальше, и ему не хотелось слышать об этом. Мысль о том, что на нее напали два негодяя, повергла его в состояние бессильной ярости. Он почувствовал непреодолимое желание выплеснуть свой гнев наружу, но, справившись с собой, спросил:

— Что было дальше?

— Один из них схватил меня за плечи. Я начала отбиваться и обзывать его всякими нехорошими словами. Ему это не понравилось, и он изо всех сил ударил меня. Я на секунду отключилась, а он повалил меня на пол и стал срывать с меня одежду. Я подумала, что он сейчас изнасилует меня, и в этот момент услышала голос Денниса, который вернулся домой и отправился искать меня. Моей первой мыслью было, что я спасена, но потом меня охватил ужас… Я поняла, что Деннис в опасности, а я ничего не могу сделать… — Трейси замолчала. Роджер видел, как ее до сих пор мучает эта мысль.

— Они застрелили его? — спросил он, хотя это было и так ясно.

Трейси кивнула.

— Да, когда он бросился мне на помощь. Я увидела, как он падает, и громко закричала. Не знаю, что произошло потом, потому что один из них ударил меня так сильно, что я потеряла сознание. Когда я очнулась, их уже не было. Деннис еще дышал, но они выстрелили в него несколько раз, и одна пуля попала в живот. Он лежал в луже крови… Я пыталась остановить кровотечение, но не смогла. Если бы у меня была машина, то я бы могла съездить за помощью, но она осталась дома, а автомобиль Денниса забрали бандиты. Я понимала, что он умрет прежде, чем я успею привезти врача. — Трейси перевела дыхание и продолжила: — Я осталась с ним и держала его на руках, пока он не умер. Это были самые долгие минуты в моей жизни. Деннис успел только сказать, что любит меня, и после этого сразу умер.

Роджер положил руку ей на плечо и нежно сжал его.

— Прости, принцесса, что я заставил тебя снова пережить все это, — глухо проговорил он.

— Деннис не заслуживал такой смерти, — сказала Трейси, подняв на него печальные глаза.

— Никто не заслуживает ее, дорогая. Никто, — заметил Роджер.

Трейси только молча кивнула и, прочтя в глубине его глаз понимание и участие, благодарно улыбнулась. Конь тихо заржал, требуя ласки, и она нежно потрепала животное за уши.

— Про тебя забыли? Какой ты красавец! Ты ведь и сам знаешь это, — тихо смеясь, проворковала она.

— Они причинили тебе вред, Трейси? — спросил Роджер. В его глазах стояла такая боль, что она обрадовалась, что может облегчить ее.

— Они не изнасиловали меня. Деннис помешал им.

— Слава Богу, — прошептал он, с облегчением прикрыв глаза. — Ты знаешь, кто это был?

— Они пытались ограбить банк в соседнем штате, но потерпели неудачу, а убегая от полиции, застрелили двоих человек. Потом они украли машину, но по дороге у них кончился бензин. Это произошло недалеко от нашей конюшни, поэтому они и оказались там. Одного из них поймали — он сломал ногу, когда они врезались в столб на машине Денниса, — а второй еще где-то бродит, калеча жизни других людей, — жестко проговорила Трейси.

— Ему недолго осталось гулять на свободе, полиция схватит его.

— Надеюсь, — сказала Трейси. — Теперь тебе известны все подробности того, что случилось пять лет назад. Я рассталась со своими лошадьми, потому что после смерти Денниса мне было тяжело видеть их, и я сочла, что мне будет легче, если я потеряю и их тоже. — Она посмотрела на Роджера с чувством неловкости. — Это, наверное, звучит немного странно, но в то время я плохо соображала, что делаю. Мой муж умер, и вместе с ним из моей жизни ушла вся радость.

Роджер понимал, что ему никогда не узнать, что она пережила тогда. Единственное, что он мог себе представить, это свою жизнь, в которой нет Трейси, но не хотел даже думать об этом.

— А сейчас? — быстро спросил он, видя, как она, тихо смеясь, гладит морды лошадей, которые тянулись к ней через изгородь.

Трейси оглянулась на него через плечо и застенчиво улыбнулась.

— Она возвращается ко мне.

Роджер был счастлив, что смог возвратить ей хотя бы это. Если бы она только позволила ему, он бы наполнял ее жизнь радостью и счастьем до конца своих дней, причем начал бы делать это прямо сейчас.

— Хочешь покататься верхом? — предложил он и заметил, как у нее загорелись глаза.

— Очень. Но у меня нет сапог.

— У Люсиль есть несколько пар. Я думаю, они тебе подойдут. Мы и шляпу для тебя найдем.

— А твоя сестра не будет возражать, если кто-то наденет ее вещи?

— Нет. Но мы на всякий случай не скажем ей об этом. Пошли в дом, посмотрим, что у нее там есть. — Роджер сделал несколько шагов и остановился, услышав за своей спиной хихиканье. Он обернулся и увидел, что Трейси смеется. — Что такое?

Она только что обратила внимание на то, как он одет. Рубашка была небрежно заткнута в наполовину застегнутые джинсы.

— Ты, похоже, одевался в спешке, — выговорила Трейси сквозь смех.

Роджер оглядел себя и усмехнулся.

— Действительно, — согласился он, приглаживая ладонями волосы и заправляя рубашку в джинсы.

У него на лице уже пробивалась щетина, и это делало его еще сексуальнее. Трейси не могла отвести глаз от загорелой груди, видневшейся в расстегнутом вороте рубашки. Ее так взволновала исходившая от него мужская сила, что она едва удержалась от того, чтобы не провести ладонями по его гладкой, бронзовой коже.

— Не смотри на меня так, принцесса, а то я займусь с тобой любовью прямо здесь, на траве, — хрипло проговорил Роджер. — Я безумно хочу тебя, но дал себе слово, что не дотронусь до тебя, пока мы не уладим наши отношения.

Трейси покраснела, но в ее глазах вспыхнул воинственный огонек.

— Что ты имеешь в виду? Наш брак?

— Я был бы лжецом, если бы сказал, что не стремлюсь к этому. Я люблю тебя, и ты знаешь, что я никогда не причиню тебе боль, — ответил Роджер.

Трейси не сомневалась в этом, но…

— Но иногда сама жизнь преподносит нам сюрпризы, — вслух сказала она.

— Но она же дает нам возможность залечить свои раны, — мягко заметил он. — Позволь мне помочь тебе, принцесса.

— Как я могу быть уверена в том, что у тебя это получится? — грустно спросила Трейси.

Роджер провел тыльной стороной руки по ее щеке.

— Просто доверься мне, и ты увидишь, что у нас все будет хорошо, — прошептал он.

— Боюсь, что во мне уже не осталось никакой веры, — ответила она, опуская глаза.

— Зато у меня ее более чем достаточно, — с улыбкой сказал Роджер и добавил, надеясь поднять ей настроение: — Пойдем, не будем терять время. Ты переоденешься, а потом я оседлаю лошадей. Нам с тобой не повредит длинная прогулка верхом. В такой прекрасный день нельзя грустить.

Он решительно зашагал к дому, и Трейси последовала за ним, задумчиво глядя на его широкую спину.

Она была согласна с тем, что любовь — это прежде всего доверие. Оттолкнув от себя этого человека, она, вместо того чтобы избавиться от боли, стала страдать еще больше. Над этим стоило подумать.

 

10

Они проехали уже много миль. Настроение у обоих было великолепное. Ветер трепал волосы Трейси, и, сидя верхом на лошади, она испытывала ни с чем не сравнимое ощущение свободы, смеясь только оттого, что ей было просто хорошо.

Она наслаждалась состоянием необыкновенной легкости, которого уже давно не испытывала, и понимала, что благодарить за это следует Роджера. А если бы она могла окончательно справиться со своими страхами, он бы дал ей несравнимо больше.

Глядя на него, такого высокого и сильного, Трейси вдруг подумала: а может, все-таки…

Солнце поднялось уже высоко. Они спешились в небольшой роще у ручья и, пустив лошадей попастись, сели у раскидистого дуба. Роджер отвязал от своего седла сумку с провизией, и они устроили небольшой пикник.

— Здесь так тихо, — покончив с едой, проговорила Трейси.

— Да, очень. Когда у меня выдается несколько свободных дней, я всегда приезжаю сюда, — откликнулся Роджер, растягиваясь на траве, — чтобы расслабиться.

Она жевала травинку, задумчиво глядя вдаль.

— Тебе повезло, что есть место, куда ты можешь приехать в любое время.

Он сцепил руки на затылке и прикрыл глаза.

— Каждый должен иметь какую-нибудь отдушину. На кого-то действует умиротворяюще океан… Для тебя, например, это лошади. Они дают тебе успокоение, в котором ты нуждаешься. Не случайно ведь ты опять вернулась к ним.

— Благодаря тебе, — улыбнулась Трейси. Получалось, что Роджер всегда отдавал, ничего не требуя взамен, и делал это, чтобы доставить ей удовольствие. Она почувствовала себя неловко. Страх снова обжечься заставлял ее все время сдерживать себя, хотя она понимала, что Роджер заслуживает благодарности. — Я тебе очень признательна за это, правда.

— Ты прощаешь мне, что я обманом заманил тебя сюда? — спросил Роджер, поворачивая к ней голову.

Трейси выглядела отдохнувшей и удовлетвореннои, и уже одно это искупало его вину, хотя бы в собственных глазах.

Она взглянула на него с неодобрением.

— Я еще не решила. Ты очень нехорошо поступил со мной.

— Согласен, но я сделал это из лучших побуждений.

— Возможно, — нехотя признала Трейси. Роджер прислонился спиной к стволу дерева и снова закрыл глаза.

— Мы могли бы быть счастливы, принцесса, если бы ты доверилась мне, — мягко произнес он.

Трейси пробежала глазами по его расслабленной фигуре. Слова Роджера, вопреки ожиданиям, не вызвали у нее негативных эмоций.

— Почему ты так в этом уверен?

— Я не пророк и не могу сказать, что ждет нас впереди, — ответил он, — но твердо знаю, что расшибусь в лепешку, чтобы сделать тебя счастливой. Остальное в руках Божьих. Я убежден, что вместе мы преодолеем любые трудности, которые могут возникнуть у нас на пути.

— Ты говоришь… так уверенно, — пробормотала Трейси, обращаясь скорее к самой себе, чем к Роджеру.

— Любовь к тебе придает мне веру в свои силы. А прав я или нет, покажет жизнь, и я не собираюсь прятаться от нее.

— Когда ты говоришь такое, я чувствую себя слабой и беспомощной, — сказала она.

Роджер повернулся на бок и посмотрел ей в глаза.

— Ты не права, дорогая. Ты очень сильная женщина.

— Ты действительно так считаешь? — удивилась Трейси.

Он кивнул.

— Судьба была несправедлива к тебе, но ты выстояла. Надо было быть очень сильной, чтобы в одиночку вынести такое. Но теперь ты не одна, дорогая, у тебя есть я, и какие бы страхи тебя ни мучили, вдвоем мы одолеем их. Неужели ты не понимаешь этого? — Роджер говорил твердым, лишенным эмоций голосом, чтобы заставить ее поверить ему.

Трейси ничего не ответила, но он понял, что она, по крайней мере, задумалась над его словами. Он бросил зерна в надежде, что они упадут на благодатную почву. А если они не примутся, то… Роджер закрыл глаза, прогоняя от себя эти мысли, и незаметно для себя заснул.

Трейси, тоже занятая своими мыслями, вдруг обратила внимание на то, что Роджер какое-то время молчит. Она посмотрела на него и, увидев, как равномерно вздымается его грудь, поняла, что он спит.

Она любила этого мужчину и страдала без него, но прогнала от себя, хотя он отчаянно сопротивлялся. Вначале такое решение казалось Трейси разумным, но теперь она уже не была абсолютно уверена в этом. То ужасное, чего она так боялась, могло никогда и не случиться. Может, все-таки стоит рискнуть?..

Трейси зацепилась за эту последнюю мысль. Действительно, все очень просто. Перед ней два пути — струсить и отказаться от своего счастья или подчиниться велению сердца. В жизни не бывает гарантий, но в ней есть любовь.

Роджер проснулся через полчаса и сразу посмотрел на то место, Где сидела Трейси. Ее там не было. Он быстро огляделся и, увидев ее стоящей возле лошади, облегченно вздохнул.

Она разговаривала с животным, и, глядя, как конь кивает, словно отвечая ей, Роджер улыбнулся. Он встал, стряхнул с себя травинки и подошел к Трейси.

— Не знал, что ты владеешь лошадиным языком, — поддразнивая ее, сказал он.

— А ты разве не знаешь его? — парировала она.

— Не так хорошо, как ты, — ответил Роджер. — Ты готова отправиться в обратный путь? Тебе помочь?

Трейси изумленно посмотрела на него.

— Спасибо, сама как-нибудь справлюсь, — ответила она, вздернув подбородок. — Такие мужчины, как ты, используют любой предлог, чтобы дотронуться до женщины.

— Черт возьми, опять меня отвергают, — ухмыльнувшись, проговорил Роджер.

Легко вскочив в седло, Трейси посмотрела на него свысока.

— Теперь я над тобой, Харди, и тебе больше никогда не удастся взять надо мной верх! — крикнула она, смеясь.

Роджер поймал поводья ее лошади.

— А у меня будет такая возможность? — спросил он шутливо, в то время как сердце его готово было выскочить из груди.

Увидев огонек надежды в его глазах, Трейси посерьезнела.

— Не знаю. Может быть, — честно ответила она.

— Фразу «может быть» я всегда воспринимаю как отказ, — заметил Роджер, отпуская ее поводья и вскакивая на свою лошадь. — Приятно снова видеть твою улыбку, принцесса, — хрипло произнес он и пустил коня рысью.

Трейси последовала за ним. Она еще не была уверена, что приняла правильное решение, ступив на этот опасный путь. Жизнь покажет.

Когда они вернулись на ранчо, Трейси почувствовала, что ей трудно слезть с лошади. Она давно не ездила верхом, и теперь у нее болели все мышцы.

— Тебе нужна хорошая горячая ванна, — сочувственно посоветовал Роджер.

Он спешился, подошел к ней и легко поднял ее с седла. Ее тут же охватил жар, но она не отстранилась. Руки Роджера лежали у нее на талии, и она стояла, глядя в его красивые серые глаза.

— Ты хотя бы понимаешь, как я боюсь любить тебя? — спросила Трейси дрожащим голосом.

У Роджера перехватило дыхание. Его пальцы невольно сжали ее талию, но Трейси, казалось, не заметила этого.

— Расскажи мне об этом, — мягко подтолкнул он ее к разговору.

— Я больше не хотела ни в кого влюбляться и, клянусь, никогда не пошла бы на это… Но потом встретила тебя. Я пыталась забыть о тебе, но ты не обращал на это внимания и продолжал напоминать о себе, — На губах Трейси мелькнула слабая улыбка и тут же исчезла. — Обнаружив, что я люблю тебя, я так испугалась!..

У Роджера возникло ощущение, что его подняли и перенесли на минное поле. Одно неверное слово, и все погибнет. Он долго ждал этого момента и понимал, как сейчас важно не допустить ошибки. У Трейси задрожали губы, но она быстро сжала их.

— Я панически боюсь потерять тебя, — прерывисто прошептала она. — Однажды мое сердце уже было разбито, Роджер. Я почувствовала, как оно раскололось на две половинки. Это было очень больно. Второй раз я такого не вынесу.

Роджер обнял ее и прижал к себе.

— Ты не потеряешь меня, принцесса, — нежно проговорил он, закрывая глаза, и потерся щекой о ее волосы. — Любимая, я чувствую то же самое. Конечно, мы не можем предугадать, что нас ждет впереди, но я знаю, что с тобой мне хорошо, а без тебя плохо. Жизнь слишком коротка, чтобы мы могли терять драгоценное время в разлуке.

Трейси была согласна с Роджером. Они могли прожить вместе много счастливых лет, если бы она решилась ответить на его любовь. Не будет ли она жалеть всю свою жизнь, если отступит? А может, нужно просто верить в то, что ничего плохого не случится?..

— Обними меня крепче, Роджер, — с мольбой проговорила Трейси.

Он прижал ее к себе еще теснее, и она положила голову ему на плечо. Трейси хотелось никогда не покидать его объятий — они были так надежны, так нежны. Под защитой его сильных рук со мной не приключится никакой беды, поняла она и едва слышно прошептала:

— Я люблю тебя.

У Роджера сердце рвалось из груди от счастья.

— Я тоже люблю тебя, принцесса. Безумно люблю.

Трейси закрыла глаза.

— Мне так хорошо, когда твои руки обнимают меня, — сказала она.

— Я не отпущу тебя, — ответил Роджер. — Спасибо, — добавил он.

— За что? — подняв голову, спросила Трейси. Он поцеловал ее.

— За то, что поверила мне настолько, что даже смогла признаться в любви. Я знаю, тебе было нелегко это сделать, но надеюсь, что лет через сорок — пятьдесят ты освоишься, — пошутил он.

Трейси рассмеялась.

— Тебе очень мало от меня нужно, да, Роджер?

— Только твоя любовь до последнего вздоха. Его проникновенный голос взволновал ее до глубины души. Разве она сможет жить без этого человека? Его любовь и вера защитят ее от любых невзгод.

— Она у тебя уже есть.

Роджер взял ее лицо в ладони и впился в него взглядом.

— И если я попрошу тебя выйти за меня замуж, ты ответишь согласием? — спросил он напрямик.

— Попроси.

Роджер пробежал глазами по ее лицу, пытаясь разглядеть в нем признаки сомнений, и, не найдя их, произнес:

— Ты выйдешь за меня, Трейси?

— Да, — выдохнула она, и ее лицо осветила счастливая улыбка. — О, да.

Роджер взял ее руку и крепко поцеловал в ладонь.

— И ты больше не считаешь меня негодяем? — поддразнивая ее, спросил он.

— Ты сам виноват, не надо было обманывать меня, — ответила Трейси, покраснев.

— А мне кажется, что тебе доставляло удовольствие ставить меня на место, — заметил он.

— И до сих пор доставляет, — подтвердила Трейси, весело сверкнув глазами.

— Я бы тебя отшлепал за это, если бы твоя попка не болела после верховой езды, — заявил Роджер и быстро схватил ее на руки.

— Куда ты несешь меня? — прошептала она чуть дыша, когда он широким шагом направился к дому.

— В свою постель. Мы с тобой уже поговорили, принцесса, и теперь я буду медленно и страстно любить тебя. Если ты, конечно, не против… — Он вопросительно посмотрел на нее.

Трейси легко вздохнула и уткнулась ему в шею.

— Я согласна, — ответила она и подумала о том, что наконец обрела семью.