— Добрый день, мистер Уайт, — ответил император.

— Итак, нам кое-что известно друг о друге. Может быть, сразу перейдем к делу, без этих дешевых фокусов?

— Фокусов? — императора явно позабавил натиск пилота.

— Вроде внезапного появления в пустом кресле. Думаю, это не производит впечатления даже на ваших подданных — они ведь уже знают, что такое голография.

— Верно, но они не знают, когда имеют дело с голографической проекцией, а когда — с реальностью: когда видят меня или пустое кресло? Или и то, и другое — голограммы? Землянина такие нюансы заботят мало, но для средневековой психологии гхордератцев имеет большое значение, позволено ли им лицезреть самого Божественного Императора или только его изображение. И я никогда не рассеиваю их сомнений.

— Полагаю, что сейчас вы действительно присутствуете здесь, ибо любая передача на расстояние повышает риск утечки информации.

— Вы сообразительны. Ведь это именно вы догадались, кто я такой?

— Как вы это узнали?

— Иначе вы не появились бы здесь. Людям вашего уровня не доверяют подобных тайн, если только они не проникнут в них сами. Мне нравится чувство юмора моего племянника.

— Юмора?

— Послать ко мне именно вас, доставившего нам столько хлопот — очень остроумно. На какое-то мгновенье я подумал, что это могла быть ваша инициатива. Но нет, вы просто впутались в слишком крупную игру, а когда осознали размер ставок, отступать было уже поздно.

— Я должен вернуться на Землю целым и невредимым, — поспешил напомнить Роберт. — В этом заинтересованы и вы, и ваш племянник.

— Вы пытаетесь угрожать Императору Коррингарта? Забавно.

— Речь идет не об угрозах, а о взаимной выгоде.

— Ну что ж, я готов выслушать ваши предложения… точнее, предложения Реджинальда.

«Разве все не изложено в письме?» — удивился Роберт, а вслух сказал: — Не могли бы вы распорядиться о кресле для меня? Не слишком удобно вести переговоры стоя.

— В присутствии императора сидеть не полагается, — наставительно заметил старый Клайренс. — Я не требую от вас соблюдения церемониала — мне не нужно фальшивое поклонение, у меня хватает настоящего — но не ждете же вы, что я прикажу ради вас переоборудовать зал аудиенций?

— Ну хорошо, — согласился Роберт. — Итак, в настоящее время ваша тайна известна лишь очень узкому кругу лиц. Вы освобождаете мисс Эмили, и нежелательная для вас информация никогда не станет достоянием государства.

— И это все? Вы что-то говорили о взаимовыгодной сделке. Пока я вижу лишь примитивную попытку шантажа.

— Реджинальд Мармадьюк готов уплатить выкуп. Вы не можете не знать об этом от своих агентов.

— Меня не интересуют деньги или их эквивалент в виде редких металлов. Я достаточно богат. Я владею Империей.

— Зачем вам понадобилась девушка? — спросил Роберт.

— А вы как думаете?

— Я думаю, из нее не получится наследница престола.

— Из нее может получиться мать наследника.

Роберту, наконец, стал ясен замысел императора.

— Почему вы не взяли с собой в экспедицию женщин, мистер Клайренс?

— По-вашему, я идиот? — император, похоже, был рассержен. — Я не из тех людей, кто сам создает себе проблемы! Мне совсем не нужно было змеиное гнездо под боком. Бесчисленные интриги, идиотские страсти, раздоры среди моих людей! Нет уж, я не настолько глуп. Что же до полового влечения, то медицина еще в мое время умела без вреда для здоровья регулировать его, в том числе сводя до нуля.

— Да, это давно известная методика, — кивнул Роберт, — но, к сожалению, до сих пор не так уж много людей ею пользуются. Вы чертовски правы, мистер Клайренс. Мне жаль, что мы оказались по разные стороны баррикад. Но, тем не менее, теперь вам женщина понадобилась. Почему это должна быть именно Эмили?

Император молчал.

— Понимаю, — догадался Уайт, — гены Клайренсов. Но ведь можно найти другой генетический материал, не хуже. Разве для столь разумного человека, как вы, имеет какое-нибудь значение кровное родство?

— Имеет, Уайт. Вы не знаете, что такое фамильное дело, особенно столь грандиозное, как моя Империя или «Клайренс Энтерпрайзис». Вам нет дела до того, кто будет вашим наследником, ибо, — император усмехнулся, — вам нечего ему передать.

— Какая мне разница, что будет после меня? — пожал плечами Роберт. — И я не вижу никакого смысла в богатстве сверх того уровня, которым обеспечивается личный комфорт. Но, предположим, Эмили произведет вам наследника. Отпустите вы ее после этого?

— Может быть. Но, конечно, после физического промывания памяти.

— Но какой в этом смысл? — удивился Роберт. — Ведь ваша тайна известна и другим людям.

— Ей известно больше, чем вам или Реджинальду.

Роберт задумался, вспоминая свои инструкции. Если он вернется с таким ответом к Р.М., не видать ему острова…

— Нет, — твердо сказал Уайт, — это исключено.

— Это ваши проблемы, — ответил Клайренс.

— Они станут вашими! Как вы думаете, понравится ли вашим подданным узнать, что во главе их стоит землянин — главный враг коррингартцев и к тому же, по их мнению, самое отвратительное существо в Галактике?

— Откуда же они об этом узнают?

— Даже я уже имел возможность рассказать им об этом!

— Хотите, проведем эксперимент. Я вызову охрану, и вы попытаетесь изложить им свое открытие. Вас растерзают прежде, чем вы кончите говорить.

— Да, у ваших подданных хватает фанатизма. По этой причине земляне до сих пор мало использовали в войне пропаганду. Но теперь у нас будет что сказать коррингартцам. Пусть большинство отвергнет это с негодованием, но ведь найдутся и те, кто задумается. А задумавшись, поймут, насколько логично земная пропаганда объясняет все факты.

— А если бы я согласился отпустить Эмили — какие были бы гарантии, что информация не будет распространена все равно?

— Репутация Клайренсов. Реджинальд не заинтересован в огласке.

— Как насчет вас?

— Ваш племянник способен позаботиться о моей лояльности.

— Разумеется. Но вы не марионетка и не кретин. Отправляясь сюда, вы перестраховались минимум дважды — от Реджинальда и от меня. Значит, информация хранится еще в каких-то независимых источниках, откуда она выйдет в случае несчастного случая с вами — не можем же мы исключать такую вероятность — вашей нечестной игры или элементарной утечки. Нет, такие гарантии не кажутся мне надежными.

— Но подумайте об альтернативе.

— Напрасно вы придаете этому такое значение. Ваше появление здесь было для меня неприятным, но не таким уж неожиданным. Я подозревал, что рано или поздно кто-то из землян поднимет старые архивы и докопается до истины. Это случилось сейчас, это может повториться потом. Я готов принять меры против земной пропаганды… тем более что коррингартцы не слишком-то склонны доверять землянам.

«Что это? Блеф или реальная ситуация? Но если не блеф, тогда зачем вообще эта аудиенция?» — Роберт чувствовал, как рушатся его планы. Дело шло уже не только об острове — если он не найдет выход, то сгинет в коррингартских лабораториях. Клайренс завладевал инициативой. Следовало немедленно сбить его с пути, смутить неожиданным выпадом, пусть и рискованным.

— Мистер Клайренс, — Роберт вплотную приблизил лицо к разделявшей их мембране, — сколько еще вы надеетесь прожить? — и сразу сменил вкрадчивый тон на резкий: — Десять лет? Двадцать? Вы не хуже меня знаете, что это предел для медтехнологии вашей эпохи. Искусственные органы можно менять сколько угодно, но мозг неумолимо разрушается! В любом случае у вас не хватит времени, чтобы вырастить наследника!

— Я рад, что вы принимаете близко к сердцу мои проблемы, — насмешливо произнес император, — но их решение давно найдено. Власть будет передана регенту из числа коррингартцев. Он будет править от моего имени, для него уже изготовлены плащ и маска.

— Неужели вы думаете, что, когда придет срок, он отдаст власть наследнику?

— Уайт, не будьте так наивны. Существует масса способов умертвить живое существо в заданный момент времени — от имплантированного механизма до индивидуально ориентированного вируса с длительным инкубационным периодом. Разумеется, регент не будет даже подозревать о том, что обречен.

— Но не постарается ли он все равно обезопасить себя, уничтожив наследника?

— Регент не будет знать о нем. Воспитанием наследника на секретной базе займутся компьютеры. Они будут контролировать его развитие, они определят момент, когда он будет готов взять власть, они обеспечат необходимые процедуры скрытого перехода управления от регента к новому Клайренсу.

У Роберта на мгновение захватило дух от этого проекта. Компьютеры, способные самостоятельно воспитать ребенка, существовали уже давно, но до сих пор ни одна страна не решалась на подобный эксперимент — во всяком случае, официально. Даже в сиротских приютах компьютеры были лишь помощниками воспитателей-людей. Компьютерный Маугли, не знавший общества себе подобных, но знакомый с тщательным анализом их слабостей, мозг, максимально очищенный от животных страстей и повинующийся лишь законам логики… Мизантропическая натура Уайта не могла не оценить эту идею. Но уже в следующий момент он вспомнил о собственном отчаянном положении. Он исчерпал свои доводы, и Клайренс знал это. Неужели император затеял весь этот разговор без практической цели, из одного садистского удовольствия? Роберт знал, что подобный фактор нельзя списывать со счетов.

Меж тем Клайренс молчал, явно наслаждаясь смятением пилота.

— Что же, в свою очередь, вы хотите предложить? — спросил, наконец, Роберт.

— Очевидно, ваши предложения исчерпаны? Я же говорил, что у моего племянника превосходное чувство юмора… У вас на борту находился маленький опечатанный металлический контейнер. Вам известно его содержимое?

— Нет, — ответил Роберт, понимая, что лгать бессмысленно.

— Так же, как и содержание письма… В контейнере, мистер Уайт, находятся пять законсервированных зигот из Генетического Банка Клайренсов. Пять зародышей мужского пола. Кроме того, в моем распоряжении имеются готовые к оплодотворению яйцеклетки Эмили; она сама об этом не знает, так как находилась в наркотическом сне. Правда, первоначально я полагал сделать ее не только генетической, но и фактической матерью; однако она так упорно сопротивляется этому плану, что, похоже, проще подыскать суррогатную мать.

«Значит, все это была игра! — понял Роберт. — Чертов старый ублюдок! Эмили фактически больше не нужна ему; он забавлялся со мной, как кошка с мышкой. Но теперь должно последовать какое-то предложение.»

— Есть кое-что, что интересует меня, Уайт, — сказал император. — Ваш корабль.

— Мой корабль? Но разве он не в вашем распоряжении? — попытался прикинуться простачком Роберт.

— Вы знаете не хуже меня, что речь идет не о челноке. Эта скорлупка может прыгнуть максимум на парсек. Меня интересует то, что доставило ее в окрестности этой системы.

— Что же в нем вас интересует? («Откуда, черт побери, он может знать об особенностях „Призрака“?»)

— Ни один сторожевой буй не засек эту штуку! А между тем она обладает не такой уж маленькой массой, раз несла на борту челнок от самого вашего Среднего космоса. Энергетический всплеск при выходе из транспространства должен был быть заметен. Уже почти трое суток множество аппаратов скачет через транспространство по окрестностям системы, пытаясь засечь волны этого импульса — и ничего. Очевидно, земляне вышли на новые технологии невидимости.

— Но я не могу рассказать вам об этих технологиях. Я знаю, как управлять некоторыми системами, но мне неизвестен принцип их действия.

— Разумеется, пославшие вас не настолько глупы. Но мне не нужны ваши рассказы. Мне нужен сам корабль.

«Я не имею таких полномочий», — хотел было сказать Роберт, но вовремя осекся. Кажется, выход найден! Но перед его мысленным взором уже мелькали строки подписанных им документов: «Совершенно секретно… государственная тайна… подписка о неразглашении… квалифицироваться как государственная измена…»

— Это не так просто организовать, — сказал Уайт.

— Это уже ваши трудности. Вы прибыли сюда выкупить Эмили Клайренс? Отлично, она продается. Ее цена — корабль, доставивший вас из земной зоны.