— Что ты так прячешь его от всех? — снова прицепилась Памела с расспросами о Питере.

— Да не прячу я его! — отвечаю. — Просто он не особенно любит общаться.

— Познакомь меня с ним!

— Зачем?

— Ты же моя подруга! Что тебе трудно!

Да, мы с Памелой, вроде как, лучшие подруги. Она популярная, состоит в школьном клубе лидеров, организует акцию помощи приютам для бездомных животных и даже участвует в демонстрации против одежды из натурального меха. Памела не похожа ни на кого из тех моих подруг, что остались в Бостоне. Я уже готова сказать ей: «Ладно, как-нибудь познакомлю», — но меня спасает Тим. Подходит к нам — мы сидим на широком подоконнике в холле — облокачивается о выступ. Он после тренировки, и футболка так обтягивает его бицепс, что я просто оторваться не могу, все смотрю и смотрю на него.

— Хватит болтать о всякой ерунде, — прерывает Тим наш разговор, хотя понятия не имеет, о чем мы говорили.

— Почему о ерунде! — возражает Памела. — Я, между прочим…

— Между прочим, — беспардонно перебивает Портер, — завтра у меня день рождения, девочки! И вы приглашены на вечеринку. Ты же придешь, Рита?

Я киваю, смущенно расплываясь в улыбке.

Тим достает из кармана телефон.

— Нет, ну вы такие красотки! — он втискивается между нами и вытягивает руку перед собой. — Давайте для моего Инстаграма селфи!

Он быстро делает фото и утыкается в телефон.

— Дай посмотрю, как я получилась! — прошу, и он показывает мне экран.

Я морщусь — не самое лучшее мое фото. Зато Памела, как всегда, словно на обложку журнала.

— Ты красотка! — смеется Тим, нажимает «поделиться», машет нам и убегает в сторону спортзала.

— Он на тебя запал, — говорит Памела, когда Портер уходит.

— Думаешь?

— А ты не видишь! — она улыбается.

Мне приятно это слышать. Можно ли желать большего, особенно, если ты новенькая.

На вечеринке у Тима собирается половина школы. Самые красивые девчонки и самые крутые парни. Конечно, изгоев, вроде Шона Фитцджеральда, не приглашают. Он учится в нашем классе, но его как будто нет. Его не травят, не подкалывают, ему не суют в сумку пауков, — о нем просто вообще не говорят. Фитцджеральд — как призрак. Недавно Осборн Квинс пришел на уроки в джинсах и футболке, так мисс Ким, наш учитель географии, его так пристыдила, что он бы покраснел, если бы у чернокожих выступал румянец на лице. «Почему Фитцджеральду никто никогда не делает замечаний?» — спросила я тогда у Памелы, но она так многозначительно помотала головой в ответ, что вопросы отпали. И я поймала себя на мысли, что даже не слышала никогда, как Шон отвечает в классе. Да что там — я никогда не слышала, чтобы кто-то вообще произносил его имя. И ведь не сказать, что он забитый. Нет, даже симпатичный.

Пару дней назад я выходила из класса, замешкалась, складывая страницы своего проекта. А потом споткнулась, чуть не упала, и вся моя работа разлетелась по полу. Рядом был только Фитцджеральд, и он неожиданно стал помогать мне. Присел на корточки, собрал несколько листов и посмотрел на меня. Пару секунд, а потом отвел взгляд. Зеленые глаза, заметила я. Он стал дальше молча собирать страницы моего проекта, и тут в классе появилась Памела.

— Ну что ты так долго? — проворчала она, а когда увидела, что Фитцджеральд передает мне листы, одернула меня так резко, что я чуть не вскрикнула.

— Ты что! — испуганно протянула она, как будто я могла подцепить от Фитцджеральда какую-то заразу, чуму, ни больше, ни меньше.

Шон схватил рюкзак и быстро вышел, не поднимая головы и не глядя на нас.

— Что с ним не так?

— Даже не спрашивай! — с каким-то презрительным ужасом в голосе ответила Памела. — Не приближайся к нему. Его вообще здесь не должно быть.

Я вспоминаю о Фитцджеральде, когда случайно вижу его на заднем плане одной из фотографий в ленте Инстаграма. Праздник в самом разгаре, все смеются, пьют пиво. Памела ускакала куда-то поболтать по мобильнику со своим парнем, а я растерялась и уткнулась в телефон. Это вообще лучшее спасение — телефон. Если тебе грустно, неловко или скучно, ты всегда можешь скрыться в ленте маленьких картинок, затеряться там, чтобы тебя не нашли. После «несчастного случая» с Питером, я себе места не находила, не хотела ни с кем разговаривать, никуда выходить, и у меня началась депрессия. Психолог посоветовала завести блог. «Замечай красивые вещи, — сказала она тогда, — фотографируй и выкладывай. Старайся больше обращать внимания на позитивное». А это ведь затягивает. Была у психолога и еще одна цель — она полагала, что если я стану фотографировать еду, то и питаться снова начну нормально. Думаю, именно поэтому доктор Каннингем так много говорила о фудфотографии. Я, правда, после того, что случилось с братом, стала очень плохо есть. Мама боялась, что у меня разовьется анорексия или что-то подобное. В общем, тут Инстаграм, думаю, в самом деле, меня спас. У меня хорошо получалось ловить солнечные лучи, бьющие через окно или рисующие дорожки света на зданиях.

Меня отвлекает Тим. Берет за руку и уводит на заднее крыльцо. Там мы пьем шампанское, болтаем, Тим целует меня в шею.