Пару часов спустя Алекс стоял за закрытой дверью ванной, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения. Он всегда считал себя хладнокровным и терпеливым человеком, и гордился собой. Но сейчас он не узнавал себя. Мужчина перед важным событием. Он стал совсем не похож на прежнего Алекса, потому что за дверью решалось его будущее.

А может, все решилось в тот самый момент, когда он увидел Софию на палубе корабля четыре месяца назад в Шотландии?

Алекс запустил пальцы в волосы. Он столько лет мечтал о ребенке, что одна мысль о возможности такого чуда приводила его в состояние крайнего волнения.

Если София беременна, то что ему делать? Как такой факт повлияет на их будущее? И хотя он нуждался в женщине, он не намерен снова подвергать свое сердце риску. Он дал себе клятву.

Алекс повернулся к двери, хотел постучать в нее, но передумал. Рука бессильно упала.

Проклятье.

Может, стоит выпить?

Алекс взглянул на часы. Одиннадцать утра. Рановато для выпивки.

Или нет?

– Алекс?

Алекс вздрогнул. Дверь ванной распахнулась, и появилась София, бледная, губы сжаты. Алекс вглядывался в ее лицо в поисках ответа. София попыталась изобразить улыбку и пробормотала:

– Привет.

Они стояли в коридоре пляжного домика и оба чувствовали себя ужасно неловко. Ни один не осмеливался начать важный разговор. Алекс мог только кивнуть в ответ на ее приветствие.

София набрала в грудь воздуха и выпалила:

– Я сделала тест.

– София, ты меня убиваешь, – выдохнул измученный ожиданием Алекс.

– Тебе нет нужды волноваться.

– Что, черт побери, значат твои слова?

– Что у тебя нет никаких обязательств.

– Обязательств? – воскликнул Алекс. – Я бы не стал называть ребенка обя…

София нервно теребила прядь волос.

– Не волнуйся, Алекс. Я знаю, через что тебе пришлось пройти с бывшей женой…

– О чем ты говоришь?

– Только о том, что у тебя был несчастный брак. Пять лет… – Она коснулась руки принца. – Ты ясно дал понять, как дорого ценишь свою свободу.

– Речь идет не о свободе, а о ребенке, София.

Ее рука упала.

– О свободе. От женщин.

Алекс не стал возражать. Ему не до споров и копания в прошлом. Ему нужен ответ. И Алекс настаивал на нем.

– Результат отрицательный? – процедил он сквозь зубы. – Ты это хочешь сказать?

Их глаза встретились. София прошептала:

– Да.

Алекс думал, что испытает облегчение. В конце концов, они с Софией только любовники. Но глубоко внутри он ощутил разочарование.

– Я уезжаю, – вздернула подбородок девушка. – Как только починят мою яхту. Я навещу Баратин, а потом сразу домой.

Острая боль пронзила сердце Алекса. Но он промолчал. Для них обоих будет лучше, если София уедет. У них в жизни разные дороги.

Как бы больно ему ни было.

Александр кивнул и повернулся:

– Мне нужно работать.

Расположившись в тени вишневого дерева на одной из лужаек перед дворцом, София запрокинула голову и посмотрела в бескрайнее голубое небо. В руке она зажимала тоненькую белую полоску с двумя голубыми черточками. Ей было очень страшно, потому что она…

Солгала.

Ребенок Алекса рос у нее внутри, а она сказала, что тест дал отрицательный результат.

Она испытывала стыд. Никогда в жизни она не совершала ничего подобного своему постыдному, ужасному, эгоистичному, не имеющему никакого оправдания поступку. Страх толкнул ее на обман.

Услышав историю о несчастном браке с женщиной, которая не любила его, София не хотела обременять его ребенком, который ему совсем не нужен.

А потом он сказал, что хочет ребенка, но не его мать. И ей стало страшно. Александр Торн – принц и могущественный человек. Если он захочет, то сможет отобрать у нее ребенка. В интересах Лландарона.

Раньше София никогда не убегала от проблем. Она села и уставилась на зеленую траву. Правильно ли она поступает? Будет ли от ее поступка лучше ее ребенку?

Внезапно что-то коснулось ее спины. София обернулась, и розовый язычок тут же принялся облизывать ей лицо.

София радостно рассмеялась:

– Как ты сюда попала, лапочка?

Очаровательный щенок гончей склонил головку набок и тявкнул.

– Убежала, да? Эгги?

Вместо ответа щенок еще раз лизнул лицо Софии.

София погладила малышку по головке.

– Здесь тебе всегда рады.

Довольно вздохнув, Эгги легла на траву и свернулась клубочком.

– По-моему, ты ей понравилась.

София улыбнулась, узнав голос. К ней приближались Рэйнен и Фара, очаровательная тетя Алекса. Пожилая женщина выглядела так, словно только что сошла с обложки «Харперс Базар». Ее стрижка смотрелась просто шикарно, а модный брючный костюм из белого льна сидел безупречно.

– Рэйнен пытался уговорить этого непоседу прилечь хоть на минутку, но безуспешно, – рассказала Фара.

София протянула руку.

– Клянусь, у меня в сумке нет бутербродов с колбасой.

Рэйнен хмыкнул:

– Ну да, конечно.

Фара показала на расстеленное на траве покрывало.

– Можно нам присесть? Здесь в тени так хорошо.

– Разумеется.

Фара и Рэйнен присели рядом спиной к дереву. Фара посмотрела на девушку:

– Знаешь, в детстве Алекс любил залезать на дерево и сидеть там часами.

– Вы шутите.

– Нет. Он любил мечтать.

– Трудно себе представить.

Фара с улыбкой склонила голову.

– Конечно, с другими он вел себя, как подобает королевскому сыну, вежливо и отстраненно. Его титул требовал от него такого поведения. Но наедине с собой он становился совсем другим.

Рэйнен кивнул, подтверждая ее слова.

– Ему нравилось мечтать. О жене, которую он будет любить, о детях, которых он научит любить океан так, как он его любит, – старик внимательно посмотрел на Софию, – но он знал, что существует еще и долг…

– И долг велел жениться на женщине, с которой он даже не был знаком, – вырвалось у Софии. – Родить наследника? Управлять страной?

Рэйнен кивнул.

– Именно так.

– И что, все мечты обречены на смерть?

– Может быть, они не умерли, – грустно улыбнулась Фара. – Может, они просто забыты. До тех пор пока…

– Пока? – спросила София.

– Пока не появится кто-нибудь, кто вернет его мечты к жизни.

София вспыхнула и уставилась на покрывало, боясь встретиться с пожилой леди глазами. Она и так слишком много понимала. Что, если она сможет прочесть по глазам, что у Софии на сердце? Что, если она догадается, что между ними произошло?

Пока не появится кто-нибудь, кто вернет его мечты к жизни…

Да, она хотела, чтобы Алекс снова начал мечтать, чтобы он снова стал тем беззаботным, мечтательным мальчиком, которого она, к сожалению, не знала. Но что произойдет с ней? С ее ребенком?

Сможет ли она помочь мужчине, который не хочет от нее никакой помощи?

Фара коснулась ее руки:

– Нужно пользоваться шансом, когда он предоставляется.

– Я знаю, – прошептала София. – Только…

– Будьте осторожны с советами, ваше высочество, – прервал их Рэйнен.

Пожилая леди смутилась.

– Что ты хочешь сказать? – вспыхнула она.

Рэйнен вскочил на ноги.

– Ты сама знаешь…

– Нет.

Со стоном старик отвернулся и ушел, оставив Софию в недоумении.

– Мне так жаль, дорогая, – прошептала Фара устало.

Ее рука поверх руки Софии дрогнула.

– С вами все в порядке, ваше высочество?

– Он хочет… чтобы я… – Она покачала головой. – Я говорила о шансах. Я не верю во второй шанс.

Она больше ничего не сказала, а София не стала расспрашивать. Они обе оказались в непростой ситуации, которая требовала принятия решений. Поэтому, когда солнце скрылось за облаком и все вокруг облегченно вздохнули, приветствуя мимолетную прохладу, София сжала руку пожилой леди в надежде когда-нибудь тоже получить от нее утешение.

Только в половине восьмого Алекс закончил работать и вернулся в пляжный домик. Он чувствовал разочарование и раздражение. Работа не ладилась, мысли все время витали где-то далеко, мешая ему сосредоточиться. Услышав, что София уезжает, Алекс стал сам не свой. Его бесила власть, которую девушка имела над ним. С его стороны было безумием так сильно желать встречи с ней, мечтать о том, чтобы видеть ее, слышать, касаться… И как он ни старался прогнать свои греховные желания, они не проходили.

– Эй, привет. Ты голоден?

При звуках ее радостного голоса у Алекса в груди сердце перевернулось.

– Ты читаешь мои мысли.

Девушка улыбнулась.

– Надо быть осторожнее, – усмехнулась она.

– Что ты имеешь в виду?

– Хмм, – София сделала вид, что читает его мысли, но Алекс всерьез забеспокоился.

Одетая в голубое вязаное платье длиной до колен, с волосами, собранными в хвост, и минимумом макияжа на безупречном лице, она выглядела великолепно. Простенькое платье на ней превратилось в самый элегантный дизайнерский туалет. Оно облегало каждый изгиб ее восхитительной фигуры.

– Ах! – воскликнула она. – Я кое-что прочитала!

– И какие же у меня мысли?

– Очень неприличные.

– Ну, здесь только твоя вина…

София смутилась. Алекс расхохотался.

– Ты всегда вызываешь у меня самые неприличные мысли.

Два красных пятна вспыхнули на ее щеках.

– Не смущайся, София, – Алекс подошел ближе. – Просто прими мой комплимент.

– Могу поспорить, ты говоришь такие слова всем девушкам, – пожала она плечами, – точнее, принцессам и герцогиням, или с кем ты там встречаешься?

– Я ни с кем не встречаюсь. И я редко рассказываю женщинам о моих мыслях, приличных или нет.

Его откровенность шокировала ее. И его самого тоже. Он никогда не был откровенен с женщинами. Тогда зачем он рассказывает все ей? Она не принцесса, не герцогиня, просто зеленоглазая рыжеволосая девчонка из Сан-Диего в Калифорнии, лишившая его сна.

– Почему бы нам не присесть? – предложила София, делая шаг назад и указывая на накрытый обеденный стол с бокалами для вина и дымящимся блюдом в центре. – Жаркое остывает.

– Жаркое. О господи, я не ел жаркого лет тридцать.

– Ты его так не любишь? – огорчилась девушка.

– Конечно, люблю. Обожаю! – Он скинул пиджак и сел за стол. – Давно его не ел. Простые блюда редко подают на королевских празднествах или на ужинах в дорогих ресторанах, которые я вынужден посещать.

– Ах да.

– Большое упущение со стороны поваров.

София благодарно улыбнулась и присела рядом. Не напротив, как он ожидал, а рядом, что очень тронуло его.

– Узнаю хорошего политика, – пошутила девушка, накладывая ему жаркого. – Ты замечательный дипломат, Алекс. Пытаешься заставить меня не смущаться, подавая деревенскую еду принцу.

Алекс не мог больше сдерживаться. Он взял ее лицо в руки и заставил посмотреть на него.

– Если я захочу бороться с твоим смущением, – Алекс запечатлел на ее губах поцелуй, – то найду много способов…

– Правда? – прошептала София.

Ее взгляд замер на его губах.

– Каких, например? – спросила она.

Алекс улыбнулся и склонил голову. Но вместо поцелуя он нежно прикусил зубами ее нижнюю губу. София со стоном наслаждения закрыла глаза.

Желание вспыхнуло, как вспыхивает пожар в степи. Он хочет ее, и она хочет его. Но не будет же он соблазнять ее за обеденным столом, когда она столько сил потратила, чтобы приготовить ему ужин?

Нет, секс может подождать.

– У тебя божественный вкус, София, – сказал он, отрываясь от нее, и поспешил схватить ложку и погрузить в жаркое. – Очень вкусно, – похвалил он с набитым ртом. – Спасибо.

София смотрела, как он ест. Ее собственный аппетит испарился. Причиной тому стал их поцелуй или ее ложь, она не знала, но понимала, что настал решающий момент в их отношениях.

Сегодня, сидя рядом с Фарой на лужайке, она думала о том, что она сказала – точнее, не сказала – Алексу. Она поняла, почему обманула его. София Данхилл просто трусиха. Ее ребенку нужна семья. И у Алекса есть право воспитывать своего ребенка.

Да, он не любит ее. Но он не станет отбирать у нее ребенка. По крайней мере она надеялась на его порядочность.

София подождала, пока Алекс закончит есть и отставит в сторону бокал, и только тогда начала:

– Алекс, мне нужно сказать тебе кое-что.

– Звучит серьезно, – улыбнулся он.

– Да.

– Твоей яхте потребуется еще месяц на ремонт?

Сначала ей показалось, что такая перспектива его не радует, но, заглянув в его аметистовые глаза, София прочитала там искреннюю заботу. И не только заботу. В его глазах светились страстное желание и надежда. Он хочет ее так же сильно, как и она его. Он так же, как и она, беспомощен перед бурей чувств, которую вызывает их близость.

Больше всего на свете ей хотелось взять Алекса за руку и отвести в спальню, умоляя заняться с ней любовью. Ее тело изнывало от желания, она больше не могла терпеть. Но прежде чем они окажутся в спальне, она должна сказать правду.

– В чем дело, София? Что случилось?

Стыд сковал ее, лишая дара речи.

– Утром, когда я сказала тебе, что результат отрицательный…

Она замолчала, увидев, как потемнели глаза Алекса.

– Продолжай, – резко скомандовал он. Он говорил с ней как король с провинившимся лакеем.

Призвав на помощь все свои силы, София выдавила:

– Я солгала тебе.

– Что? – выдохнул Алекс.

– Я сказала неправду. Я…

– Ты… ты…

– Да. Я беременна.

Алекс вскочил так резко, что стакан с водой не удержался на столе и соскользнул на пол, расколовшись на тысячи осколков. София смотрела на осколки и разлитую воду на полу. Она чувствовала себя так, словно сломала что-то внутри Алекса, что-то очень важное для них обоих.

– Как ты могла? – гневно спросил Алекс.

Ее словно ударили по лицу. София едва слышно пробормотала:

– Мое единственное оправдание – что я испугалась. Если, конечно, тебя волнует мое состояние.

– Испугалась? Чего?

– Будущего.

– Твоего будущего?

– Да. Я хочу остаться с ребенком.

Его глаза сузились.

– Если он вообще существует. Ты солгала мне однажды, София. Как я могу верить, что сейчас ты говоришь мне правду?

София открыла сумку, достала тест и протянула Алексу.

Алекс схватил полоску и уставился на голубые черточки так, словно видел сообщение экстренной важности. Осознав реальность происходящего, он застонал:

– Ты знаешь, что твоя новость все меняет?

– Я знаю, что ношу твоего ребенка, и знаю его значение для тебя.

– Знаешь? – Гнев сменился озабоченностью.

– Может, только догадываюсь, но, видимо, нам придется жить здесь, в Лландароне.

– Не просто в Лландароне.

– Что ты хочешь сказать?

– Ребенок должен жить со мной.

– Алекс, давай не будем торопиться…

– София, – с твердой решимостью во взгляде заявил принц, – ты должна выйти за меня замуж.