— Могу я взглянуть?

Вопрос Клинта больше смахивал на приказ, но Тара не обратила внимания на тон. Она была слишком взволнованна.

Передавая мужчине письмо, Тара поразилась, как у нее дрожат руки. В жизни с ней такого не было. Разве что в первые недели в школе медсестер. Она так боялась сделать ошибку. Но то была нормальная реакция новичка. А это письмо со странными обвинениями заставило ее сердце замереть от страха.

Она посмотрела на Клинта. Тот внимательно рассматривал бумагу, склонив голову и прищурив глаза.

— Как ты думаешь, что это значит? — спросила она его. — Я имею в виду, почему кто-то послал…

— Еще не знаю. Но я, черт возьми, собираюсь выяснить!

— Я уверена, тут все неправда, Клинт.

Он не ответил. Вместо этого взял кремовый конверт и посмотрел на просвет.

— Это ребенок Джейн, — уверила его Тара. — Я точно знаю. Любая женщина может узнать мать и ее дитя, особенно женщина, которая…

Он отвлекся на мгновение, подняв на нее глаза.

— Женщина, которая — что?

Сердце Тары екнуло, и она переступила с ноги на ногу.

Не стоит посвящать Клинта в свои мечты о семье и о таком милом ребенке, как Отэм.

— Я просто имела в виду, что у меня нюх на правду, — поправилась она. — Без сомнения, Джейн — мать Отэм.

Клинт снова вернулся к письму.

— Я согласен. Я не думаю, что это… — он снова поднес лист бумаги к свету, — имеет нечто общее с правдой.

— Тогда что ты думаешь? Ты же разбираешься в таких делах! Джейн в опасности?

— Я думаю, это можно считать угрозой, — ответил Клинт, глядя ей прямо в глаза.

Угрозой…

Медленно и тяжело в душе у Тары заворочался страх. Это было очень непривычно. Она стойко переносила крики боли, кровь и отчаяние пациентов. Она могла вытерпеть бессонные ночи. Но когда дело касалось чего-то неизвестного, чего-то, что она не могла контролировать, она терялась.

А это письмо было совершенно бессмысленным и невероятным. Почему кто-то хочет навредить Джейн? Зачем такие ужасные обвинения? Клинт, сдвинув брови, обернулся к ней.

— Ты очень бледна, Тара.

Та покачала головой и солгала:

— Я в порядке.

Он взял ее за плечи и обнял.

— Ты дрожишь.

— Ничего страшного.

— Зачем ты лжешь? Страх — нормальная реакция в подобной ситуации.

— Я вовсе не боюсь, — возразила Тара, пытаясь освободиться, потому что в объятиях Клинта ее действительно начинало трясти.

Но Клинт держал ее очень крепко.

— Не пытайся строить из себя неуязвимую, толстокожую медицинскую сестру. Я не один из твоих пациентов.

— Я ничего и не строю…

Он не дал ей продолжить, а с ласковой силой притянул к себе.

Таре стало невыносимо стыдно. Почему он не понимает? Это она должна успокаивать. Это ее работа. Она, а не ее — и не Клинт Эндовер.

Но она не могла сопротивляться его заботе. Не пыталась оттолкнуть его. У нее не было на это сил. Вместо этого Тара теснее прижалась к Клинту, наслаждаясь жаром его тела, твердостью мышц его груди. Рядом с ним она чувствовала себя защищенной. Такой защищенной, что даже не хотелось шевелиться, только стоять и вдыхать его запах. Притвориться, что они совсем одни, и…

— Все будет хорошо, — прошептал он в ее волосы.

Тара проглотила комок в горле. Так давно никто не говорил ей этих слов. И она действительно желала верить ему.

— Клинт…

— Клянусь, Тара, никто не причинит тебе вреда.

— Я беспокоюсь не о себе.

— Я знаю.

На мгновение она покинула безопасное укрытие его рук и посмотрела на него.

— Что мы будем делать…

— Шш… — Он прижал палец к ее губам. — Вы обе в безопасности. Клянусь.

Его объятия успокоили ее разум, но взбудоражили чувства. Как может женщина так сильно хотеть мужчину, думала Тара, пока он проводил пальцем по ее губам.

Она ощущала его прикосновения, сладкие и непривычные, на щеках, шее, ключицах, везде…

Тара потеряла голову и сильнее прижалась к нему.

Клинт замер.

— Тара… — хрипло проговорил он.

— Я хочу… хочу… — Она умолкла, не решаясь высказать свое желание Клинту…

Или даже себе самой.

Она видела вожделение, горевшее в глазах Клинта, чувствовала его дрожащую ладонь на своей спине. Он меня сейчас поцелует, промелькнуло у Тары в голове. От этой мысли у нее подкосились колени.

Но Клинт не двигался. Он по-прежнему крепко сжимал ее в своих объятиях, смотрел на нее опьяненным страстью взглядом, но поцеловать не пытался. Тара видела, что он борется с собой, но не могла понять, зачем.

— Мы должны быть очень осторожны.

Тара недоуменно заглянула ему в глаза. От нее не ускользнула двусмысленность его слов. Это унизительное предостережение вернуло ее с небес на землю.

Она высвободилась из его объятий и отошла на безопасное расстояние.

Тяжело переведя дыхание, Клинт присел на уголок кухонного стола и провел рукой по лицу, словно пытаясь стряхнуть неведомые чары.

— Прости, Тара. Наверное, я должен был с самого начала предупредить тебя обо всем, потому что теперь опасность может угрожать и тебе. Но я думал, будет лучше…

— Предупредить меня о чем? — перебила его Тара. Внезапный страх развеял остатки наваждения. — Какая опасность может мне угрожать?

— Несколько недель назад кто-то пытался тайком проникнуть в палату Джейн в больнице.

Тара едва не подпрыгнула.

— И что?

Клинт с досадой покачал головой.

— Я подоспел вовремя. Но не сумел задержать злоумышленника.

— О господи!

— Похоже, кто-то пытается выкрасть Отэм.

— Выкрасть малышку? — Тара даже вздрогнула от ужаса.

— Не волнуйся, на ранчо у Сорренсонов она под надежной охраной.

— Тара!

Тара вздрогнула при звуке голоса Джейн, донесшемся со второго этажа.

Все это никак не укладывалось у нее в уме: попытка похищения Отэм, анонимное письмо, несостоявшийся поцелуй с Клинтом — от всего этого голова у нее шла кругом. К тому же она не могла разобраться в собственных чувствах.

Тара чувствовала себя совершенно растерянной и насмерть перепуганной. Но сейчас было не время поддаваться панике. Она должна сохранить ясную голову и полное самообладание. Джейн все еще ее пациентка, и Тара обязана защищать и оберегать ее.

— Я здесь! Сейчас приду, — ответила она на зов Джейн самым спокойным и теплым голосом, затем повернулась к Клинту и холодно сказала: — Я должна пойти к ней.

— У меня тоже куча дел, — кивнул Клинт, но не двинулся с места. Он с видимым колебанием поглядывал то на входную дверь, то на Тару.

— Ты спокойно можешь идти. С нами все будет в порядке, уверяю тебя, — сказала она, пытаясь придать своему голосу твердость и уверенность, которых, однако, совсем не чувствовала. — В случае чего у меня же есть номер твоего мобильного. Я тебе позвоню.

Синие глаза Клинта полыхнули прежним мрачным и страстным огнем.

— Я не хочу уходить от тебя.

Сердце Тары замерло, дыхание тоже. Его слова могли подразумевать лишь служебный долг, но низкий взволнованный голос и этот огонь в глазах выдавали их истинный смысл.

Тара опять почувствовала, что весь ее мир закружился вокруг нее, но сказала твердо и отчетливо:

— Со мной и Джейн все будет в порядке.

Но Клинт по-прежнему не решался уйти.

— Понимаешь, мой помощник в отъезде, мне придется самому заняться этим письмом.

— Да, я понимаю. Нам нужно получить из него максимум информации, и как можно скорее, правильно?

— Нам? — переспросил Эндовер.

— Неужели ты думаешь, что после всего, что ты мне рассказал, я останусь в стороне?

Клинт снова помрачнел и холодно ответил:

— Да, именно на это я и рассчитываю. У меня хватает надежных и компетентных помощников.

Ну конечно, знаменитые и неотразимые члены Техасского клуба!

— Догадываюсь. Но не забывай, что Джейн и Отэм — мои пациентки. Я за них отвечаю. Если они в опасности, то это и мое дело, Клинт.

— Тара, послушай…

Но она не дала себя сбить.

— Нет. Тебе придется сотрудничать со мной. И если ты хочешь, чтобы я тебе не мешала, придется смириться с тем, что я стану тебе помогать. — Не дожидаясь его ответа, Тара повернулась и направилась к лестнице.

Но Клинт схватил ее за локоть и рывком притянул к себе.

— Если я захочу, то могу устроить так, что вас обеих под охраной и, если понадобится, насильно перевезут в мой дом! — пригрозил он.

— Но ведь ты этого пока не сделаешь, верно? — с победной улыбкой возразила Тара, героически преодолевая предательскую дрожь, опять нахлынувшую на нее при первом же прикосновении пальцев Клинта. — Ты же не станешь расстраивать Джейн. Представь, как она испугается, если узнает о письме. Одному богу известно, на что она решится со страха…

После долгих колебаний Клинт наконец отпустил ее руку и отступил.

— Ну хорошо. Хорошо. Твоя взяла. На данный момент. — Он пронесся мимо Тары и рывком открыл дверь. — И не забудь как следует запереться. Дом, конечно, охраняется, тут под каждым кустом по моему человеку, но ты же помнишь, в какой ты в опасности? Так что будь осторожна.

Тара в изумлении захлопала глазами.

— Под каждым кустом по твоему человеку?! Да с чего это вдруг?! И когда ты успел?

— Они тут с той самой минуты, как ты перевезла Джейн к себе, — злорадно парировал Клинт. — Спокойной ночи; Тара!

— Спокойной ночи! — крикнула она ему вслед. Теперь ей было досадно, что она отпускает Клинта, не выведав побольше о таинственном происшествии с Джейн и Отэм. Она догадывалась — Эндовер наверняка многое от нее утаил.

Но, если быть до конца честной, Тара радовалась тому, что ее охраняют люди Клинта. Так она чувствовала себя гораздо спокойнее.

— Увидимся завтра утром! — рявкнул Клинт, с грохотом захлопывая дверь.

— Увидимся! — отозвалась Тара тихо. И добавила, зная, что Эндовер ее уже не слышит: — Я ненавижу себя за это, но мне хочется, чтобы завтра наступило как можно скорее.

Не зажигая света, он сидел в полной темноте за своим рабочим столом и смотрел в окно на город, который начинал тихо ненавидеть и презирать. Люди здесь были простоваты, на его вкус, без малейшего проблеска светскости. Его здесь приняли вполне доброжелательно, но душу открывать не торопились.

А тут еще эти гламурные ковбои из Техасского клуба, которые вечно путаются у него под ногами.

Ладно, на этот раз он не будет полагаться на тупиц, находящихся у него в подчинении. Он сам сделает всю работу. И если все пойдет по плану, то за какие-нибудь две недели он выполнит свою задачу и уедет из этого паскудного городишки.

Он усмехнулся.

Медсестричка наверняка уже получила мое письмо.

Девчонка на редкость умна и проницательна, что может доставить мне кучу проблем.

Но, если придется, я живенько уберу эту глупую преграду со своего пути.

Черт возьми, я даже желаю, чтобы мне пришлось это сделать…

Праздники для Клинта Эндовера ничем не отличались от прочих дней: работа, спорт и снова работа. Это относилось и к Рождеству. Несчастье, случившееся три года назад, навсегда лишило его радости, желания что-либо праздновать и остатков религиозных чувств.

Тара будто прочитала его мысли и нетерпеливо спросила:

— Что там с Джейн?

— Сейчас они с Мариссой опустошают парфюмерный магазин.

Девушка изумленно вскинула ресницы.

— А ты откуда знаешь?

— Тара, мы же не идиоты. Один из моих людей всюду их сопровождает и периодически докладывает мне.

Щеки Тары слегка покраснели. Это было так очаровательно, что сразу навело Клинта на крамольную мысль: когда она смущается, у нее краснеют только щеки или… Ему захотелось немедленно стянуть с нее розовый свитер и проверить.

Он встряхнул головой и спросил сквозь зубы:

— Ну так что, ты поедешь?

— Знаешь, — протянула Тара, — вообще-то это немножко смахивает на свидание.

— И что?

— А то, что через час весь город будет только о нас и говорить. Не боишься?

— Ни капли. Никогда не интересовался, что обо мне говорят.

Тара медленно и загадочно улыбнулась, заставив Клинта вспомнить волнующие минуты вчерашнего вечера, ощущение ее губ под пальцами, мягких, податливых, готовых ответить на его поцелуй, если только он решится на то, чего они оба так хотели…

Но они оба и боялись этого.

Она боялась довериться кому-то.

Он боялся полюбить кого-то.

Смогут ли они забыть этот страх? Решатся ли отбросить все тревоги и правила и шагнуть навстречу друг другу?

Клинт молчал. Он не знал. Ничего он не знал.

— Извини, что ты сказала? — спросил он, подавая Таре руку.

Она улыбнулась и ответила:

— Я сказала, мне ужасно хочется гамбургер.