С меня словно сняли заклятие, мешавшее двигаться. Может, голос Рэма загипнотизировал меня? Какими же странными способностями он обладал?

Я ведь ничего не сделала, чтобы остановить его. И стала соучастницей убийства Векса.

Рэм повернулся. Его лицо было искажено мукой.

— Я надеялся, до этого не дойдет.

Он закрыл лицо ладонями, пошатываясь, словно от головокружения. Немудрено, он только что поглотил невероятное количество энергии. Даже с его могучей защитой я чувствовала отдаленную вибрацию его знака. И снова мне показалось, что в лицо мне бьет поток воздуха из тунеля. Рэм отбросил от себя одежду Векса: посыпалась труха — частички пыли и грязи. Пепел к пеплу...

Рэм сиял ярким перламутровым блеском. Но он... пульсировал. Совсем как Шок перед рождением отродья.

Ну нет...

— Ты что, делиться собрался? — выпалила я.

Рэм как-то рассеянно посмотрел на меня, он витал где-то слишком далеко, чтобы отвечать. Сохраняя дистанцию, я наблюдала, как он вытряхивает одежду Векса, явно собираясь ее примерить. Он даже сменил обличье, скопировав образ Тима Андерсена. Слипшиеся каштановые космы упали на глаза, тело сделалось худощавым и жилистым, конечности — угловатыми.

Натягивая широкие джинсы, он поморщился, явно недовольный состоянием одежды. Но голышом расхаживать — тоже не выход. Честно говоря, я удивлялась, почему сюда еще не набежала охрана. Интересно, какое обличье Рэм принял, пока шел по коридору в чем мать родила, чтобы не поднять тревоги?

Рэм схватился за живот. Я чувствовала, как трещит по швам его защита, его разрывало изнутри. Могучие резервы и кипучий поток, созданный ядром Векса, вызывали немыслимое давление: как будто из его утробы вот-вот вырвется что-то размером с лошадь, не меньше.

Я ничем не была ему обязана. И я ненавидела его за то, что он собирался сделать с Шок, за всю ложь, что он мне скормил.

Но я не могла позволить Рэму счастливо «разродиться» на глазах у здешнего персонала.

Поэтому, когда он направился к выходу, я последовала за ним. Страха я не испытывала; вряд ли Рэм способен атаковать в подобном состоянии. К тому же он ни разу не пытался убить меня, хотя возможностей было хоть отбавляй.

Может, от живой меня больше проку? Как от троянского коня... так он может подбираться к своим жертвам поближе. Рэм прихватил скейтборд, прислоненный к стене, а я в последний раз обернулась. То, что случилось здесь, потрясет мир демонов до самых основ. Векс был мертв. Хорошо или плохо, но дело сделано.

Я не проронила ни слова. Да и Рэм, судя по стиснутым челюстям, не был расположен к беседе. Внезапно мне захотелось пожалеть его. Но ведь он не Тео...

У двери, ведущей к личному лифту, Рэм посмотрел в объектив камеры. Но ему с трудом удавалось сохранят!) обличье племянника пророка, и система охраны отказалась распознавать в нем Тима Андерсена. Чертыхаясь, он отпрянул в сторону, стараясь взять себя в руки.

Воспользовавшись шансом, я посмотрела в камеру. Дверь открылась — Векс не лишил меня свободного доступа ко всем помещениям комплекса.

Я не чувствовала знака Дрэда в комнате по соседству. На двери, ведущей туда, не было внешней ручки, так что я не смогла бы зайти и проверить, как он там. В любом случае я не сомневалась, что поступила правильно, особенно теперь, когда стала свидетельницей расправы над Вексом. Только демон может убивать столь хладнокровно.

Я вызвала лифт, пока Рэм корчился от боли, опираясь о стену. Его трясло, словно в ломке, скейт бился о колени. Он то и дело утирал лицо и шею, но потел так сильно, что шевелюра сделалась совершенно мокрой. Все это выглядело так... по-человечески. До сих пор казалось невероятным, что он демон. Я вспомнила, как взмокла и разгорячилась после секса с ним, после того, как поглощала его энергию, даже не подозревая... черт, ну сколько можно об этом!

В кабине лифта я нажала на кнопку подземного этажа, не желая встречаться с охраной на первом. Хотелось верить, что никто не наблюдал за нами во время спуска. Я все время нервничала, стараясь не соприкасаться с Рэмом, который едва держался на ногах.

Когда лифт остановился, я приготовилась к встрече с Монтаной или Гоудом. Рэм перехватил скейт поудобнее на манер дубины. На этот раз ради свободы я порвала бы любого.

Но в гараже никого не оказалось. Шлакобетонные стены да приглушенный гул камеры, в которой сжигали мусор.

Шаткой походкой Рэм направился к двери, над которой значилась табличка «выход» с красной подсветкой. Лестница вела наверх к следующей двери, стальной и широкой. Судя по пневматическому приводу, она открывалась автоматически.

Я взбежала по ступеням и с облегчением выдохнула: дверь распахнулась на улицу. Небо затянули дождевые тучи. Темнело. Редкие прохожие, ссутулившиеся под зонтами или натянувшие на голову капюшоны, брели по тротуару...

В конце улицы, укрытый мраком, начинался исполинский пролет моста.

Рэм с трудом поднимался по лестнице. Я вспомнила, как вела его тогда в свою квартиру, как приятно было ощущать тяжесть его тела... Теперь прикасаться к нему совсем не хотелось. И я просто ждала наверху. Едва он поравнялся со мной, стало ясно, что пульс его сущности заметно участился.

— Я... почти не вижу. Нужно найти укрытие.

Мимо пробежал паренек, держа куртку над головой. У обочины быстро расплывалась лужа, через которую, чертыхаясь, перепрыгивали спасавшиеся от дождя люди.

Я бросила бы Рэма здесь — и пропади он пропадом, но тогда секрет существования демонов окажется под угрозой.

 Лучше поскорее отыскать укромный уголок, пока шоу не началось. Опять придется стать повивальной бабкой!

Под огромной каменной опорой моста я нашла большой, огороженный сеткой участок: он был арендован под парковку грузовичков службы доставки. Внизу располагалась набережная. Поскольку мост представлял собой два дорожных полотна, то дождь лил в щель между ними, равно как и по бокам.

Рэм вернул себе обличье Тео. Схватившись за живот, он ковылял по лужам, сдерживаясь из последних сил. Тело его поминутно пронизывали вспышки жемчужного света. Если бы не дождь, свидетелей оказалось бы хоть отбавляй. Но к счастью, никто из прохожих не поднимал головы, думая только о том, как бы поскорее попасть туда, где тепло и сухо.

Добравшись до ограды, я огляделась по сторонам и залилась на ворота, сгибая металлическую раму. Рэм залез в образовавшуюся щель на коленях, следом за мной.

У ближайшего грузовичка он остановился, не в состоянии сделать ни шагу дальше. Мы оба промокли до нитки; шум ливня, обрушивающегося на мост и тросы, перекрывал все остальные звуки.

Теперь я видела, как боль распространяется по телу Рэма. Спазм сжимал каждый его мускул. Он отвернулся и прижался лбом к прицепу, стараясь подавить сияние, рвавшееся из ладоней и лица, одежда Векса немного приглушала излучение тела.

Ненавижу это! — процедил Рэм сквозь зубы. — то эти двое... Я не рассчитал.

Я попятилась, припомнив сноп энергии, вырвавшийся из Шок во время «родов». Интересно, думал ли он о ней, об этой алчной нечестивице и ее отвратительных отродьях?

— Может, ты слишком скор на расправу с демонами, чье единственное преступление — плодовитость? — не удержалась я. — С такими, как Шок.

Исполненные страдания серо-голубые глаза смотрели так знакомо... Глаза Тео. Но это был не он.

Спина его внезапно выгнулась дугой, и защитные барьеры пали. Знак низко, мощно загудел, как мотор мотоцикла. Каждый демон в радиусе нескольких кварталов почувствовал эту вибрацию, усиленную стократ предстоящим делением.

— Тебе лучше лечь, — посоветовала я.

Рэм только закрыл глаза, приглушая лившийся из них свет, прижимаясь к прицепу. Содрогаясь от мук, он издал сдавленный крик, его разрывало изнутри. В отличие от Шок он сопротивлялся происходящему.

Ударная волна прижала Рэма к грузовику и раскачала сетчатую ограду, в которую я вцепилась, чтобы не упасть.

Когда передо мной появился полностью сформированный доппельгенгер1(1.Doppelganger (нем.) — призрачный двойник.), Рэм опустился на землю. Новый демон поскользнулся в луже грязи и тоже упал. Он смутно походил на Тео, но черты его изменялись без остановки. Пока что он только бесцельно тратил энергию.

Я выскочила назад, на дорожку, чувствуя себя гораздо спокойнее за ограждением. Рэм сидел прямо, но определенно был обессилен.

Спустя какое-то время стало ясно, что у новорожденного та же вибрация знака: неудержимый, стремительный напор. По меньшей мере, странно ощущать дно и то же излучение сразу от двоих демонов. Но сила отродья составляла лишь частицу силы Рэма.

Когда Рэм восстановил защиту, мне заметно полегчало: трудно выносить двойную дозу сокрушающего гула. Осталось только отдаленное эхо: слабый знак-копия нового демона.

— Ты совсем как я... — недоуменно проговорил Рэм.

В тот же момент знак новорожденного задрожал и стал меняться. Мне казалось, что я парю в пустоте, совершенно потеряв ориентацию. Итак, имя демона было Мистифай1(1Mystify (англ.) — замешательство, а также мистификация.), ибо в нем заключалась растерянность Векса, сбитого с толку существованием Рэма и стремительно приближавшейся собственной кончиной.

— Как ты это сделал? — окликнула я его через ограду. — Ты имитировал знак Рэма...

— Я не знаю. — Мистифай покачал головой.

Его вибрация вновь изменилась, потом стала похожа на мою: легкое, жизнерадостное, воздушное чувство.

Я знала, что именно так «звучит» мой знак; имитация идеально соответствовала, словно давно привычный белый шум на заднем плане отразился от скалы. Это озадачивало. И даже ставило в тупик.

Управлял ли Мистифай своим даром? Сомневаюсь, все происходило спонтанно, будто он не мог определиться с собственным обликом. Вот уж действительно хамелеон, копировавший знак любого демона поблизости.

Рэм поднялся на ноги, весь испачканный грязью он почти пришел в себя, и его защита вернулась в обычное состояние. Так что если бы я закрыла глаза, то решила бы, что под мостом нет никого, кроме меня и Мистифая. Отродье шагнуло к нему, кажется собираясь атаковать.

Мистифай принял вполне убедительное обличье, вероятно позаимствовав образ из воспоминаний Рэма.

— Даже не думай об этом, — отрезал Рэм. — Я поглощал всех, кого впускал в этот мир после убийства Бедлама. Только так я мог сохранить свое существование в тайне. Тебя постигла бы та же участь, если бы не одно обстоятельство.

Говорил он совершенно серьезно. Я и Мистифай ловили каждое его слово.

— Я обнаружил себя, — пояснил Рэм ровным голосом, — обо мне знает Элэй. А когда знает один, знают все. Так что живи.

— Ты убил все свои отродья? — с ужасом выдохнула я, отказываясь верить.

— Их было немного. Последний появился четыреста лет назад в Тоскане. — Рэм бросил пристальный взгляд на Мистифая. — Тебе повезло больше других.

— Все равно хватит с тебя убийств на сегодня. — Я едва удержалась от истерического хохота и добавила, обращаясь к новорожденному: — Держись от него подальше — и, может быть, выживешь.

После недолгих колебаний Мистифай отступил.

Оглядел себя, совершенно голого и перепачканного, и обернулся в сторону домов.

— Держи. — Рэм стянул рубаху, которую Векс носил поверх длинной майки. — Про штаны можешь забыть.

Отродье быстро надело ее, торопливо застегивая пуговицы плохо гнущимися пальцами. Рубашка доходила ему до середины бедер, и, пока я наблюдала за ним, тело его принимало женские формы. Я так и не поняла: для того, чтобы лучше скрыть наготу, или потому, что так ему больше нравилось.

Задержав на мне долгий, изучающий взгляд, причина которого также осталась для меня загадкой, Мистифай выскользнул за ворота и ушел на юг, вдоль береговой линии.

Рэм опустился на корточки.

— Мне так много нужно рассказать тебе, Элэй. Я хотел бы, чтобы ты поняла, как важно то, что я делаю. Ты даже представить не можешь, что бы произошло, не занимайся я этой... зачисткой.

— Так ты богом себя возомнил, что ли? — Я даже не пыталась вообразить жизнь длиной в четыре тысячи лет.

— Нет, не себя, что ты. Никогда так не считал. Но Мёджа1(1.Merge (англ.) — единение.) почитали как божество. Культ Митры имел тысячелетнюю историю и затронул множество различных культур. Мёдж считал, что мы должны строить с людьми иные отношения, совершенствоваться и развиваться вместе с ними. Но мое собственное отродье уничтожило его мечту. Бедлам... — Рэм поморщился и замолчал. — Уходи, Элэй. Не хочу, чтобы ты была здесь, если кто-нибудь заявится сюда по свежим следам.

Я хотела последовать его совету, но остановилась. Человек во мне напомнил о себе.

— Ты разве не должен впасть в ступор? Ты останешься без защиты.

— Я в силах оттянуть этот момент, пока не окажусь в безопасности. Где-нибудь под землей. Но тебе со мной нельзя.

Итак, у Рэма все было под контролем. Как всегда.

Я сделала шаг назад, еще один. Он смотрел на меня из-под полуопущенных век, потом махнул рукой, словно приказывая двигаться быстрее.

Я пошагала прочь и вскоре завернула за угол. Вот так просто, обыденно..Хотя казалось, я только что избежала падения в геенну огненную. Обратил ли кто-нибудь на меня внимание? На меня впору показывать пальцем и учить маленьких детей не приближаться ко мне.

Я шла все быстрее, втянув голову в плечи. Дождь лил как из ведра. Отправилась ли Зил вместе с Гоудом и его сворой проверить источник странной, неистовой вибрации знака Рэма? Теперь, когда я так близка к спасению, я не вынесла бы, если бы вдруг раздались крики и мне наперерез выскочила Монтана, спуская с цени своих головорезов. Нет, только не теперь! Только не назад в клетку!

Ноги побежали сами, невзирая на скользкий асфальт. Я дала такого стрекача, словно удирала с места преступления. И остановилась только на мосту, переводя дух.

Куда я могла податься?

Ни денег, ни дома. Я оказалась в бегах, обрекла себя на скитания, пока не истечет оставшийся мне срок.

Это соображение придало ясность моим мыслям. Раз я не убила Дрэда, то не убью уже никого. Значит, в моем распоряжении две недели. Как и прежде, все, что меня волновало, — это забота о тех, кто был мне дорог. Забота о Шок.

Я любила ее. Мой единственный друг, которому я могла довериться полностью и который так же безоглядно верил мне. Я не остановилась бы ни перед чем, чтобы защитить ее.

Но сейчас, на пороге смерти, стоит быть честной с собой. Только Шок меня знает. Меня настоящую. Если умру я и погибнет она — не останется ни следа моего пребывания в этом мире, только воспоминания Лолиты. А это лишь ничтожная толика... Словно меня никогда и не было.

Казалось, все теперь зависело от того, уцелеет Шок или нет. Логики здесь никакой не прослеживалось, но это все, что у меня было. Шок обязана выжить.

Теперь первым делом я должна выбраться из Бруклина.

Сказать, что я промокла насквозь, — значит, не сказать ничего. Никакого перекрытия над пешеходной зоной на мосту, разумеется, не существовало. Впрочем, несмотря на ливень, навстречу мне попадались прохожие и даже велосипедисты. Некоторые счастливчики шагали под зонтами. Вид у тех, кому повезло меньше, был, как и у меня, довольно жалкий.

Я только радовалась стремительно сгущавшимся сумеркам и лишь на середине моста позволила себе осторожно посмотреть на «Дом Пророка». В ответ — невидящий взгляд множества окон. Кто знает, может быть, в эту самую минуту за мной наблюдали.

Нашла ли Дрэда Зил? Или это была Монтана? Сердце екнуло, когда я представила, что у охранницы может оказаться дубликат ключа от клетки. Одно касание, и она одержима. Станет такой, как я. Даже кем-то хуже. Впрочем, демон будет начеку. Это успокаивало.

Почему мне не пришло это в голову раньше? По одной только этой причине нельзя было оставлять Дрэда в живых. Если только Зил придет к нему первой. И заберет его ядро себе.

Разве лучше желать кому-то смерти и не поднять на него руку, чем убить сразу? Может, это просто лицемерие?

Хватится ли кто-нибудь Векса сегодня? Нападет ли Гоуд на Глори без него? Все должно быть уже готово к атаке.

Смертельная жатва продолжится.

Мост я пересекла за двадцать минут, лавируя между огромными лужами, и вышла на Деланси-стрит всего в нескольких кварталах от «Логова». Но отныне дорога туда мне заказана.

На Эссекс-стрит я остановилась у спуска в подземку. Поблизости находился какой-то дисконтный обувной магазинчик. Я взбежала на его крыльцо и, вытянув руку, проговорила как можно жалостливее, обращаясь к прохожим:

— Помогите мне добраться домой. У меня украли сумочку, а живу я на окраине.

Я повторяла эту фразу как заклинание. Люди шли мимо, кто-то украдкой поглядывал на меня. Должно быть, помогло отчаяние, на самом деле меня переполнявшее. И прилипшее к телу платье. Две женщины поделились мелочью, а какой-то парень расщедрился на целый доллар. Мне уже почти хватало на проезд, когда один мужчина предложил:

— Идем, проведу по карточке.

Обрадовавшись, я поспешила за ним на станцию. Он сунул карточку в турникет и пропустил меня вперед. Я горячо поблагодарила его, держась, впрочем, на расстоянии. Ничего не могла поделать с одолевшей меня подозрительностью. Теперь, когда выяснилось, что знак можно маскировать, о безопасности следовало забыть.

Сев на первый же поезд по линии «А», я доехала до 14-й улицы, где обычно пересаживаются на линию «Б». Мне нужен был таксофон. Если звонок навлечет на меня новые неприятности и меня засекут, оставалось единственное преимущество: отсюда я могла уехать в любом направлении, совершив лишь одну пересадку. Я подошла к стальной колонне с телефонными аппаратами.

Сняла трубку и трясущейся рукой набрала номер. Люди наводняли платформу, ожидая поезд. Я прятала лицо, отвернувшись к колонне и не глядя по сторонам. От этого звонка зависело все.

Раздалось два гудка. Ответил сам Ревэл. Какое счастье, что это не один из его любимчиков!

— Ревэл, — голос у меня был хриплый, — тебе известно, что Векс похитил меня и держал, словно пленницу?

— Элэй, слава всевышнему! Векс сказал, ты в опасности, и ему пришлось запереть тебя ненадолго.

— И ты поверил.

— А что я должен был сделать? Взять штурмом обитель Братства?! Я сказал, что хочу тебя увидеть. Он колебался, и я пообещал, что буду ему обязан. Мы договорились на завтра. Где ты?

Что ж, вполне убедительно.

— Ты рассказал об этом Шок?

— Ты что, смеешься? Кто бы ее тогда остановил?!

Она наломала бы дров, а я остался бы виноват. Векс не стал бы с ней церемониться.

Я не спешила сообщать ему, что Векс больше не представляет угрозы. Ценная информация — мой единственный козырь. Все и без того скоро узнают. — Я в метро. Только что из клетки Дрэда, где он пытал людей. И демонов тоже. Если есть номер Зил, предупреди ее, пусть туда наведается, пока его не обнаружил кто-нибудь другой. Я заперла его там, он почти опустошен.

Повисло гробовое молчание. Я слышала только отдаленные автомобильные гудки и шум дождя над головой. Ревэл был далеко не глуп; он обдумывал услышанное.

— Элэй, ты в большой опасности. Я иду за тобой. Тебя надо увезти куда-нибудь за пределы города...

— Нет, спасибо.

— Если ты мне не доверяешь, зачем звонишь?! — не выдержал он.

Может, Ревэл и не замышлял дурного, но он не всемогущ, в его руках лишь ограниченная власть. Даже теперь, когда Векса нет, он вряд ли выстоит против авторитета Дрэда. И уж точно не остановит Рэма, когда тот явится за Шок в обличье чистильщика бассейна, например.

Я должна убедить Рэма оставить сестру в покое. Но как? Он клялся, что любит меня и готов защищать любой ценой, но не отступал от намеченной цели уничтожить ее. Разве можно повлиять на кого-то, у кого нет совести?

Но ведь должна быть хоть какая-то причина, которая заставит Рэма держаться подальше от Шок, даже когда меня не станет. Для начала следовало выяснить, говорил ли он правду о своем прошлом и отродьях.

— Что ты знаешь о Митре?

— О Митре?! — изумился Ревэл. — О римском культе?

— Раньше, раньше. О месопотамском Митре. Мифы о нем имеют отношение к демонам?

Из-за нарастающего стука колес я не слышала себя, не то что Ревэла.

— Подожди секунду! — крикнула я в трубку.

Раздался визг стальных тормозов, схлынула одна волна пассажиров, вагон наполнила другая. Поезд тронулся, я снова потеряла способность слышать. Потом гул стих.  Людской поток спешил мимо на выход из метро.

— Все, продолжай. — Я пожертвовала телефону еще один четвертак.

— Есть кое-что... Первые упоминания о демонах встречаются на шумерских клинописных табличках. За полторы тысячи лет до нашей эры. Там рассказывается о персидском боге Митре, возраст которого насчитывал тысячелетия. Он считался ангелоподобным посредником между небесами и миром людей, судьей и хранителем сотворенной земли. Я видел те таблички. Там есть знак, сопровождающий имя Митры всякий раз. Он переводится как «объединение».

— Единение, — поправила я.

— Да, вероятно. Символ повторяется из таблички в табличку. Самое интересное: это могло быть написано демонами для их же потомков. Некоторые атрибуты Митры вполне характерны. Он никогда не спит, не ест, жизнь в нем поддерживает чистая вера. Он сам себе начало и конец, и тело его эфемерно.

Рэм не лгал.

— Каким он был?

— В мифе нет оригинальных вещей, он повторяет сюжеты более древних легенд о Сотворении мира. При рождении он вышел из скалы. Бог солнца послал к нему ворона с требованием принести в жертву быка. Митра послушался, но скорбел о животном. Белый буйвол превратился в луну, а накидка Митры — в небо. Из туши быка вышли все животные и растения. Появились времена года, солнце и луна начали сменять друг друга, дав начало чередованию дня и ночи. Возникли воздух, огонь, земля и вода. И порождения тьмы затеяли борьбу с добром за власть над миром. Митра встал на сторону бога солнца, а после конца света воскрес и продолжил битву со злом.

— Ну, это немного не то.

— Если ты скажешь, что ищешь, я смогу быть более полезен. В противном случае остается только Википедия.

Вот что меня в нем до сих пор привлекало — любознательность. Он всегда хотел знать больше. В наше лето любви я часами расспрашивала Ревэла о демонах и значениях странных слов, доставшихся мне в наследство из памяти Пли. И он мог рассказывать днями напролет, пускаясь в долгие извилистые рассуждения о том, откуда мы и зачем.

Как решиться и начать доверять ему вновь? Ведь речь идет о важной информации.

— Векс посвящал тебя в планы насчет Глори? — спросила я вдруг.

— Нет. А что такое? Расскажи! — Он был заинтригован.

— Неужели ты не слышал?

На другом конце провода что-то зашуршало.

— В последнее время в его рядах заметное оживление. Но это все, что я знаю. Еще четверо демонов прибыли сегодня в аэропорт Кеннеди. Гоуд, кажется, в курсе.

— Но ты не знаешь, по какому поводу столько суеты?

— Нет, но, видимо, знаешь ты. Я ответил на твои вопросы. Теперь моя очередь спрашивать.

Я выяснила то, что хотела: он ничего не знал, иначе был бы настроен более серьезно. И значит, в ближний круг Векса не входил. Не так уж все и безнадежно.

— Я знаю, кто тот таинственный убийца. Демон-киллер. Это Тео Рэм.

— Тео?! — Ревэл был ошеломлен. — В агентстве сказали, у них нет сотрудника с таким именем. Я думал, он работает на Векса... — добавил он после напряженного молчания.

— Нет, он сам по себе. — Я вкратце поведала историю Рэма и объяснила причину, по которой он убивал своих потомков. — Найди все, что сможешь, на него и Мёджа. Иначе Шок мне не спасти.

— Рэм! Что за имя? Впрочем, не важно. Я проверю по базе, но это займет время. Рэм, Митра, Мёдж и Бедлам. Знаешь, это огромнейший пласт человеческой истории.

— Понимаю, но прошу, постарайся. И пожалуйста... Знаю, рассказав тебе, я могу забыть о секретности, но, если ты подержишь это в тайне хотя бы несколько дней, ты спасешь жизнь Шок.

Из соображений безопасности Мистифай в ближайшем будущем не станет болтать о своем создателе. Какое-то время эта информация будет очень ценной.

— Что ты задумала? — Ревэл вновь был встревожен.

— Глори единственная, кто может знать о Рэме больше. Векс считал, что они сотрудничали. Есть шанс, что это правда, и ей известно, как отвадить его от Шок.

— Тебе нельзя к ней. Она же хотела тебя убить!

— Пик хотел меня убить. Кто знает, чьим приказам он подчиняется?

Я закусила губу, едва не добавив, что это не имеет значения, потому что я и так сижу на тикающей бомбе.

— Выслушай меня хотя бы на этот раз, Элэй. Ты отправилась к Вексу — и смотри, что из этого вышло! С чего ты взяла, что Глори окажется гостеприимнее? Вы даже незнакомы!

— Я припрятала в рукаве кое-какие козыри. То, что спасет ей жизнь.

— Ах, ты о том, что планировали Векс и Гоуд. — Ревэл сказал это так, словно раскусил меня.

— Не лезь в это. Все пошло наперекосяк, едва ты позвонил Дрэду и предупредил, что я пожалую с визитом.

Это было неправдой, но я не позволю мистеру Назойливость снова вмешиваться. Я сама должна сообщить Глори о предстоящем нападении: не известно, станет ли смерть Векса достаточным основанием, чтобы вернуть мечи в ножны.

— Позволь мне помочь, — настаивал Ревэл с раздражением и одновременно с мольбой в голосе.

Серия коротких сигналов предупредила, что нас вот-вот разъединят. Мелочь закончилась.

— Я перезвоню, как только появится возможность.

Передай Шок, я все улажу.

— Элэй, мы...

Связь прервалась. Я повесила отполированную пальцами трубку на рычаг. Хотелось бы верить Ревэлу. Но рассчитывать на это не стоило.

В одном он был прав: нельзя отправляться к Глори вот так, наобум. Если Векс не ошибался, пару раз она пыталась убить меня. Я должна подобраться к ней очень осторожно, чтобы она не выстрелила прежде, чем начнет задавать вопросы.

Единственным демоном в ее клане, с которым меня хоть что-то связывало, была Лаш: уж она-то мне поверит, едва речь пойдет о Дрэде.

Я знала, где находился их с Крэйвом особняк, — в Гарлеме. Один из заголовков «Пост» гласил: «Любовное гнездышко на 117-й улице». На фотографии крупным планом была снята дверь под номером 69, этакая визуальная двусмысленность с явным намеком на сексуальные утехи молодого ювелира и его тигрицы.

Пора прогуляться до Гарлема.