Разговоры и смех людей заглушало жужжание потолочных вентиляторов и звучание флейт. Харпер выглянула из-за черного занавеса, чтобы тщательно и долго осмотреть зал торжеств.　

— Танер, там так много людей.　

Не вся община, что неудивительно. Их община довольно большая, поэтому многие семьи отправили по одному или два представителя, чтобы услышать объявление. А значит, событие вызвало не сильный ажиотаж, и это хорошо для всех.　

— Тебе не стоит нервничать, — заверил ее Танер уже в десятый раз. — Община хорошо отреагирует на беременность.　

Харпер повернулась к нему, скрывшись за занавеской на небольшом возвышении.　

— Вероятно, да, но мне придется, ты знаешь… говорить с людьми. — Общаться.　

Харпер этого боялась. У нее просто нет необходимых навыков. К счастью, у ее пары были. Она не видела Нокса с завтрака и знала, что сейчас он решал какие-то проблемы в отеле. Скрыть округлившийся живот от посетителей Подземки оказалось проще всего, Киран просто телепортировал ее и Танера из особняка в пентхаус. Там она приняла душ и надела длинное, белое, шифоновое платье, которое хотя и не было свободным, но умно скрывало беременность.　 Танер, Кинан и Ларкин проводил ее до зала торжеств. Кинан и Ларкин кружили по залу, обеспечивая безопасность. Все было готово и на месте. Теперь осталось только дождаться Нокса. Последний раз телепатически она с ним говорила двадцать минут назад, тогда он сообщил, что направляется в пентхаус, чтобы помыться и переодеться. Поскольку Нокс очень быстро готовился, она могла только предположить, что его вновь подстерегли сотрудники, иначе он был бы уже здесь.　

«Где ты?»　

Спустя мгновение его разум коснулся ее.　

«Разбираюсь с мелкими делами, прежде чем консьерж начнет плакать».　

Она хмыкнула. На вопросительный взгляд Танера Харпер махнула рукой и вновь выглянула из-за занавеса. Люди общались, потягивали вино и поедали закуски, которые раздавали, снующие по залу официанты.　 Остальные гости собрались возле высоких столов, на которых стояли тарелки с крендельками и горели свечи. Кинан и Ларкин обходили комнату.　

— Я не вижу Карлу, Брея или Келена.　

— Ты их ждала? — спросил Танер.　

— Нет.　

На самом деле она надеялась, что они не придут. Возможно, это грубо с ее стороны, просто она не верила, что они не устроят сцену.　

— В любом случае, они уезжают через три недели, так что им ни к чему слышать это.　

Она решила, что он прав, закрыв занавес. Харпер пригладила платье ладонями по бокам.　

— Я бы хотела, чтобы нам не пришлось делать такое масштабное, публичное объявление.　

— Община должна знать.　

— Ага, знаю, но я бы предпочла не делать из этого что-то грандиозное. Было бы легче просто попросить тебя и других стражей распространить новости.　

— Ты их Предводитель, а с этой позицией приходят определенные обязанности. Одна из них — объявление важной информации. Празднование важных событий относится ко второй. Твоя беременность и то, и другое.　

— Да, но ты видел, как люди реагируют на беременную женщину?　- Учитывая его хмурое выражение лица, ответ был отрицательным.　 — Все внезапно становятся экспертами по детям, начинают раздавать советы и сыпать вопросами. Я рада, у меня не настолько большой живот… люди становятся чертовски невыносимыми, если захотят почувствовать толчки ребенка. Они начинают тереть живот, как чертову лампу с джином.　

— Лампу с джином? — хмыкнул он.　

— Ты понял.　

— Да. Как на счет такого? Если кто-то попытается сказать что-то неуместное или коснуться твоего живота, я вмешаюсь и прерву разговор.　

— Это было бы замечательно.　

— Тогда договорились. — Танер сложил руки на груди.

— Сменим тему, Кинан сказал, что ты звонила Люциану.　

Харпер кивнула.　

— Я подумала, что будет лучше, если он узнает о беременности от меня.　

— Как он воспринял новости?　 Она поджала губы, вспоминая тот разговор…　

— Ты издеваешься? — выпалил Люциан.　

Харпер вздохнула.　

— Люциан…　 — Недостаточно, что ты вышла за этого ублюдка-психопата, теперь ты собираешься обзавестись с ним психопатическим потомством?　 -

Эй! Мой ребенок не психопат.　

— Не обманывай себя. Если он пойдет в тебя, тогда станет сокровищем. Если в него — настоящим кошмаром.　

Харпер потерла подбородок.　

— Довольно неплохо.　

Танер недоверчиво фыркнул.　

Позади скрипнула дверь, и Харпер уловила аромат парфюма Нокса. Она повернулась, когда он и Леви вошли в небольшой закуток. Она не смогла сдержать улыбки, когда увидела его во всем своем великолепии. Никто не имел права излучать такую сексуальность. Никто. Но когда Нокс подошел к ней, источая чистую силу и мужественность, жгучее желание охватило ее тело.　 «И он весь мой», подумала Харпер про себя. Ее демон ощутил самодовольство.　 Нокс остановился на месте, пожирая ее взглядом. Стоя там, в чисто-белом платье без рукавов длиной до лодыжек и с бретелей через одно плечо, он видел в ней древнегреческую богиню. Ее кожа цвета слоновой кости приобрела золотистый оттенок, который подходил к кончикам длинных темных волос и придавал коже здоровое сияние. Ее волосы сейчас были собраны в элегантную прическу, которая казалась намеренно растрепанной. Лучше всего было то, что он видел часть своей метки на ее груди.　 Нокс с улыбкой подошел к Харпер и обнял.　

— Ты прекрасна. Прости за задержку.　

Он коснулся одной из ее сережек из белого золота. Как всегда, когда Нокс видел, что она носит вещи, купленные им, в нем разжигалось чувство собственничества. Он протянул руку к ее животу и нежно погладил, мягко касаясь разума ребенка. И ощутил удовлетворение.　

— Готова?　

— Не совсем.　

— Все будет хорошо. — Нокс ее поцеловал. — Теперь нам нужно прояснить несколько вещей. Ни в коем случае сегодня ты не будешь одна. Когда придет время общаться с гостями, я буду рядом. Когда тебе понадобится в туалет, Ларкин пойдет с тобой. Это не значит, что кто-то из нас считает, будто ты в опасности среди членов общины… просто мы не станем рисковать.　

— Я тоже не хочу рисковать.　

— Хорошо.

— Он опять погладил ее живот.

— Я пойду и начну речь. Ты знаешь, когда присоединиться ко мне, верно?　

— Не волнуйся, я ничего не забыла.　

«Отпусти свои тревоги, детка. Не позволь им увидеть твою нервозность».　

Она кивнула и выдохнула, расслабляясь.　

— Вот это моя девочка. — Нокс отпустил ее и вышел из-за занавеса.

Шум и смех утихли, когда люди его заметили, никто не сводил глаз с Нокса, пока он шел к стойке в центре сцены, где стоял микрофон.　 Когда Нокс заговорил, его голос полился из динамиков.　

— Во-первых, спасибо всем, что пришли сегодня. Хочу заверить вас, что речь пойдет не о Всадниках или других делах общины. Я позвал, чтобы поделиться хорошими новостями. — Он сделал паузу для эффекта. — Примерно через два месяца нашу общину ждет пополнение.　

Когда поднялся занавес, послышался шелест ткани, затем Харпер и Танер вышли вперед. Танер и Леви растворились в тени, когда Харпер подошла к Ноксу. В этом платье живот был не сильно заметен, но после намёка Нокса толпа принялась пристально изучать Харпер. Затем раздался шквал аплодисментов и криков.　

— Это не нужно держать в секрете, — сказал Нокс, когда аплодисменты стихли. — Но новости быстро распространяются среди нас, и мы хотели, чтобы вы все узнали об этом первыми.　

Официант поднялся по ступенькам и протянул Ноксу два бокала. Один был наполнен шампанским, а другой — водой, как Нокс и заказал заранее. Он протянул Харпер ее фужер, они подняли бокалы, и толпа ответила тем же. Нокс и Харпер чокнулись и сделали по глотку.　

— Теперь мы пойдем общаться, — сказал он. — Всего пара часов, и затем уйдем.　

Взяв себя в руки, Харпер глубоко вдохнула. И сморщила нос от запахов парфюма, свежих цветов и ароматизированных свечей.　

— Давай покончим с этим.　

Ее низкие каблуки цокали по гладкому деревянному полу, пока она сходила по лестнице. Люди сразу же вышли вперед с сияющими лицами.　

— Поздравляю! — пропел один из них.　 Харпер улыбнулась в ответ.　

— Спасибо.　 Эти два слова повторялись снова и снова, а непрерывный поток людей расточали наилучшие пожелания. Лицо Харпер вскоре свело от улыбки. Пока Нокс их очаровывал, Харпер в основном потягивала воду из стакана. Нужно признать, что она частенько отвлекалась, особенно когда кто-то пытался заговорить о бизнесе. Черт, даже смотреть на пузырьки шампанского интереснее этого. Конечно, скуку нарушали люди, которые — как она и предсказывала — давали «советы». Некоторые были не так уж плохи и казались от всего сердца. Другие говорили самодовольным всезнающим голосом, что действовало на нервы и раздражало демона. Силой воли Харпер продолжала улыбаться и принимала советы кивком головы.　 Как и обещал, Танер вмешивался, когда становилось слишком неловко. К счастью, никто не пытался коснуться ее живота, потому что она не смогла бы резко ответить. Было бы проще, если бы не чертова жара. Нокс, наверное, ощутил ее состояние, потому что подвёл прямо под потолочный вентилятор. Она благодарно ему улыбнулась… и затем люди вновь их обступили. Опять же, Харпер в основном молчала и пила воду.　

— Вот, — сказала Ларкин. И забрав почти пустой бокал из рук Харпер, дала ей полный. Кубики льда звенели в бокале. Харпер жадно отпила из него, и кусочек льда коснулся ее губ.　

— Ты сокровище.　

Гарпия улыбнулась.　

— А ты хорошо держишься, учитывая, что, вероятно, мысленно кричишь.　

Харпер не могла этого отрицать. Если бы не обнадеживающее объятие теплых рук Нокса, она бы уже точно на кого-нибудь набросилась. Если его пальцы не лежали на ее спине, то они обхватывали ее локоть или массировали затылок. Иногда он обнимал ее за талию, словно подозревая, что она хочет сбежать… и был прав. Нокс также время от времени нежно целовал ее в висок, ладонь, волосы или запястье. Каждое прикосновение было напоминанием о его присутствии, заверением, что она отлично справляется, и наградой за отсутствие жалоб. Эти прикосновения и поцелуи помогали успокоить ее демона. Ему не нравились толпы людей и общение даже сильней, чем Харпер.　 В этот момент появился консьерж и что-то тихо сказал Ноксу на ухо. Затем беспомощно пожал плечами и остался ждать.　 Вздохнув, Нокс повернулся к Харпер.　

— Я вернусь через минуту.　

«С тобой все будет в порядке?»　

— Хорошо.　

«Да. Мне все равно нужно в туалет. Выпила слишком много воды».　

Улыбнувшись, он ее поцеловал.　

— Я быстро.　

Ее демон зашипел, взглядом провожая Нокса и чувствуя себя брошенным. Харпер повернулась к Ларкин.　

— Туалет?　

Гарпия показала рукой.　

— Сюда.　

Харпер последовала за ней, стараясь не смотреть никому в глаза, опасаясь, что они увидят в этом приглашение. Но, к несчастью, этого оказалось недостаточно. За несколько шагов до туалета путь ей преградила невысокая женщина с прической «Бабетта». Харпер узнала Полли, завсегдатая кофейни. Она была довольно милой, но при этом ужасной сплетницей.　

— Поздравляю! — сказала Полли, сияя. — Я так за тебя рада. Когда должен родиться ребенок?　

Харпер задавали этот вопрос сегодня так часто, что она заскрежетала зубами.　

— Через восемь недель.　

— Восемь недель? — Глаза Полли расширились. — Серьезно? — Она осмотрела Харпер. — Для такого срока у тебя маленький живот.　

Это был не комплимент, а осуждение… словно Харпер специально лишала своего ребенка питания или чего-то подобного. Танер напрягся рядом, поэтому Харпер схватила его за руку и удержала на месте. Полли вновь улыбнулась.

— Держу пари, ты надеешься, что это маленькая девочка.　

Нет, Харпер просто надеялась, что ребенок здоров.　

— Ты боишься… ну, знаешь, родов?　

Конечно, но очевидно, что она предпочла бы не обсуждать это с кем-то незнакомым.　 Полли подошла ближе и тихо заговорила:

— Не буду врать, это не прогулка по парку. Я пообещала себе, что не буду просить обезболивающего и сделаю все сама. Но, Боже, это так больно! Дорогая, я совсем тебе не завидую. Бедняжка. — Она похлопала Харпер по руке. — Моя Алия — ее головка была огромной — порвала меня, так что вагина и анус стали одной большой дырой. Мне наложили столько швов, что я с трудом могла ходить. Хуже того, что я потеряла столько крови, что пришлось сделать операцию.

— Переливание, — поправила Харпер.

— И это тоже. Не беспокойся о весе. Некоторые мужчины… ну, им нравятся женщины с формами. Харпер заставила себя улыбнуться.

— Это утешает. Не хочу показаться грубой, но мне нужно в ванную комнату.

— Конечно, прошу прощения за задержку.

— Хорошего вечера.

Харпер побежала к двери. Танер прислонился спиной к стене, охраняя, когда она и Ларкин вошли внутрь.

Ларкин вошла первой и сделала всего три шага, после чего резко остановилась.

— Так-так-так. Не ожидала тебя здесь увидеть.

Харпер посмотрела через плечо Ларкин и мысленно выругалась, когда увидела Карлу, склонившуюся над раковиной. Ее демон зашипел, желая поцарапать сучку. Карла выпрямилась, ее движения казались неуклюжими и скованными, глаза пылали. За все эти годы она никогда не видела, чтобы Карла испытывала глубокие эмоции. Ох, она видела вспышки таких чувств как раздражение или беспокойство в глазах Карлы, но ничего глубокого. Однако прямо сейчас Карла кипела. И это не предвещало ничего хорошего. Нарцисс в ярости не контролировал себя… хотя, вероятно, не так, как демоница, которая защищает своего не рождённого ребенка. Не желая прятаться за стражем, Харпер встала рядом с Ларкин. Гарпия напряглась, ей это не нравилось, но она не спорила. Харпер была их Предводителем и имела право сама справиться с последующими событиями. Она собиралась посоветовать Карле бежать, когда заговорила.

— Я пришла, чтобы спросить, узнали ли вы что-нибудь о настоящих Всадниках… Я хочу очистить имя своего сына. Представь мое чертово удивление, когда я услышала, что ты…

Карла остановилась, словно не могла закончить предложение.

Ларкин выступила вперед.

— Тебе нужно уйти.　

Это было не предложением.

Карла усмехнулась.

— Но я же должна участвовать в праздновании, верно? Я стану бабушкой, — сказала она с горечью.

Ларкин подняла бровь.

— Как ты будешь бабушкой, если ты даже не мать?

Карла покраснела и перевела взгляд на Харпер.

— Нечего сказать? — Она оскорбилась. — Ну, это впервые.

— Ларкин права, — сказала спокойно Харпер. — Тебе нужно уйти.

Возможно, она и не хотела делать публичное заявление, но точно не желала, чтобы кто-то испортил вечер.

Указывая пальцем, Карла подошла к Харпер.

— Ты забрала у меня ребенка. — Ее губы задрожали, а потом сжались в плотную линию. — Разве справедливо, что теперь у тебя будет собственный?

Справедливо? Эта женщина хотела поговорить о «справедливости»?

— И я была твоим ребенком когда-то, — начала Харпер, — но ты отдала меня — продала… но уже после того как не получилось сделать аборт и запереть мою душу в сосуде. Итак, учитывая все это, как ты смеешь говорить со мной о справедливости?

Карла нахмурилась, не продемонстрировав ни капли вины или сожаления, только ярость.

— Роан…

— Он тут ни при чем, — усмехнулась Харпер, сдерживая демона. — О, я не отрицаю, что ты расстроена его смертью… он был твоим сыном, ты заботилась о нем по-своему. Но ты не поэтому стоишь здесь и трясешься от гнева. Нет. Ты злишься, потому что хотела, чтобы община обернулась против меня из-за убийства Роана, но они так не сделали.

Глаза Карлы сверкнули.

— Как скорбящая мать, ты хочешь быть в центре внимания, но не получается. Для тебя это чистейший ад. — Потому что Карла нуждалась во внимании, как в воздухе… это придавало ей значимость, как ничто другое в мире. — Как человек, жаждущий внимания, ты отчаянно хочешь моего… а я вижу тебя насквозь. Разве это не справедливо, мама?

* * *

Как и сказал консьерж, Молден и один из его стражей, ждали возле зала заседаний, где Нокс проводил встречу с Предводителями несколько недель назад. Он вежливо кивнул Ноксу и Леви с напряжением на лице.

— Нокс, мне жаль, если я тебя отвлек. Услышал, что ты здесь, и надеялся поговорить с тобой. Это очень важно.

— Все нормально. — Нокс провел ключом перед замком и открыл дверь, позволяя всем четверым войти в зал заседаний. Закрыв дверь, он повернулся в Молдену. — Чем могу помочь?

Молден заколебался.

— Я спрашивал себя несколько недель, стоит ли тебе говорить об этом или нет.

Нокс поднял брови.

— О чем?

И вновь Молден заколебался.

— Я знаю, что Джонас хотел от Люцифера.

Нокс скрыл удивление.

— Продолжай.

Молден грустно вздохнул.

— Я долгое время дружу с Джонасом, и всегда уважал его как личность и как Предводителя. Мы часто ужинаем друг у друга. Несколько месяцев назад мы обедали и выпили слишком много алкоголя. Мы разговаривали о Всадниках. Как и Тетчер, Джонас не уверен в их существовании. Он сказал, что никто не будет настолько глуп, чтобы пойти против тебя без поддержки, с которой ты не сможешь справиться. Признаю, он высказал дельную мысль.

— Что еще он сказал?

— Многое… не все имеет смысл. Как я уже сказал, мы напились. Он говорил, как устал от заговоров и злоумышленников и людей, всегда жаждущих власти. Джонас сказал, что понимает, почему некоторые готовы заключить сделку с Люцифером, упомянул, что и сам хотел бы. Я был удивлен.

Нокс нетерпеливо спросил:

— Так чего он хочет от Люцифера?

— Архидемона.

Все внутри Нокса заледенело, но он не показал удивление. Он и его демон пристально изучали Молдена. Предводитель догадался о нем? Он пришел сюда с дерьмовой историей, чтобы проверить реакцию Нокса на упоминание его вида? Нокс в это не верил, но не был готов отказаться от этой идеи.

— Архидемона? — спокойно повторил он.

— Ты же понимаешь почему? Архидемоны жестоки, безжалостны, беспощадны. Они не могут пострадать от адского пламени, потому что сами воплощают огонь. Но я помню, как безумный архидемон чуть не уничтожил мир. И верю в старую пословицу, что рожденные в аду должны там и оставаться. Я говорил ему это. Он подтвердил мою правоту. Сказал, что все равно потребуется сделка с Люцифером, чтобы заполучить одного из них, а у него нет ничего, что можно предложить дьяволу. Но если он нашел то, чего хочет Люцифер? В конце концов, зачем еще ему просить о встрече с ним?

Нокс скрестил руки на груди.

— Ты говорил об этом с Джонасом?

— Да. После заседания я пошел к нему домой. Спросил, имеет ли он отношение к тому, что произошло с Харпер и ее кузиной. Он отрицал свою причастность. Но признался, что готов заключить сделку с дьяволом. Однако не сказал, что готов отдать Люциферу. Только бросил, что раз этого никогда не случится, то зачем упоминать?

Нокс прищурился.

— Почему ты не пришел ко мне сразу?

— Ты отправился в отпуск. — Признался Молден со вздохом. — И я размышлял над мыслью о том, чтобы предать друга. Хочу быть с тобой честным, так я не демонстрирую тебе свою лояльность. Просто беспокоюсь, что мой друг сделает глупость, которая приведет его к смерти. Поговори с Люцифером. Попроси его отказаться от любого предложения, которое сделает Джонас.

— Нет необходимости, — сказал Нокс. — Люциферу не интересен ни Джонас, ни любой другой Предводитель.

Плечи Молдена немного расслабились.

— Приятно слышать. Надеюсь, так оно и останется, ради нас всех. Кем бы ты ни был, Нокс, сомневаюсь, что даже ты сравнишься с архидемоном.

С этими словами он подал знак своим стражам следовать за ним на выход. Когда они ушли, Леви выгнул брови.

— На минуту я подумал, что он догадался о тебе и пришел проверить теорию.

— Я тоже, — ответил Нокс. — Но думаю, он говорит правду. По какой-то причине Джонасу нужен архидемон. Я бы хотел выяснить, зачем, и связано ли это с произошедшим с Харпер и ее окружением.

«Нокс, — сказал Танер. — Я пошел за Харпер в туалет, поскольку она задерживалась. Оказывается, у нее словесная перепалка с Карлой».

Он выругался, и его демон вышел из себя.

«Я сейчас приду».

— Карла здесь.

Лицо Леви застыло.

— Скажи, что эта сука далеко от Харпер.

Хотел бы Нокс это сделать. Выбежав из комнаты, он закрыл ее взмахом ключ-карты и направился в зал торжеств. Затем связался с Ларкин.

«Почему я узнаю от Танера, что Карла столкнулась с Харпер?»

«Харпер — Сопредводительница, Нокс, — ответила Ларкин. — Она имеет полное право поставить одного члена своей общины на место. — Это было мягкое, уважительное упоминание. — Если бы я думала, что ей нужна защита, то вмешалась бы».

— С ней все будет хорошо, Нокс, — сказал Леви, следуя по пятам.

— Надеюсь, что так и есть.

Нокс толкнул дверь зала торжеств и прошел к дамской ванной комнате. Он вовремя открыл дверь и услышал слова Харпер:

— Разве это не справедливо, мама?

Не желая доставлять Карле удовольствие видеть, насколько сильно она его разозлила, Нокс скрыл ярость за безэмоциональной маской и вошел внутрь. Никто не проронил ни слова. Танер и Ларкин, которые стояли немного позади Харпер, уважительно ему кивнули и отошли, пропуская вперед. Взгляд Карлы устремился на него, и он удивился, как много в ее глазах гнева.

Харпер никак не отреагировала на его приход. Она не сдвинулась ни на дюйм и не отвела взгляда от Карлы. Его демон уважал это. Но также хотел, чтобы Харпер отошла подальше от угрозы перед ней.

Нокс подошел к своей паре, уставившись на демоницу, которая ее родила, но так сильно отличалась.

— И что ты здесь делаешь?　

Даже он услышал смертельные нотки в своем голосе.

Карла поджала губы.

— Я имею полное право здесь находиться.

— Правда? — протянул он.

— У меня есть еще три недели…

— Нет. С этого момента ты больше не часть этой общины.

На ее лице отразилось удивление.

— Что?

— Не знаю, чему ты так удивляешься. Ты уже второй раз выступаешь против одного из своих Предводителей. Такое неуважение не допускается в общине. Как пара Харпер, я не потерплю этого. Считай, что тебе чертовски повезло избежать наказания до изгнания. Не то чтобы я тебя пожалел. Нет, просто отказываюсь тратить на тебя время и внимание. — Его демон появился, радуясь ее бледности и дрожи. — Уходи, — приказал он. — Никогда не беспокой мое снова.

Сжав кулаки, Карла выбежала из комнаты с высоко поднятой головой. Демон Нокса указал стражам уйти, но они задержались, явно беспокоясь за Харпер.

— Я буду в порядке, — заверила она их. Когда за стражами закрылась дверь, Харпер повернулась к демону и подняла руку. — Только не говори, что мне следовало позвать тебя или Нокса. Мне не угрожала физическая опасность, со мной была Ларкин.

— Физической опасности не было, — согласился он. — Но ребенку нужен покой, а не напряжение. К счастью, он спит.

Харпер наклонила голову.

— Откуда ты знаешь?

Конечно, демоны могли касаться разумом друг друга и даже улавливать поверхностные эмоции, но и только. Даже связь анкоров не помогала… невозможно ощутить конкретные чувства, прочитать мысли или узнать, спит ли другой… но демон перед ней утверждал, что знает что-то, чего не должен, и даже Харпер была не в курсе.

— Я знаю многое, — сказал он ей. — Будь осторожней и внимательней, маленький сфинкс. Ребенок плохо отреагирует на твою боль.

У Харпер свело живот.

— Что это значит?　

Слова звучали как предупреждение.

— Лучше, чтобы тебе не пришлось это выяснять. — Демон провел пальцами по ее челюсти. — Мне не нравится запах твоего страха.

— Я не боюсь тебя.

Но его слова… да, они ошеломляли. Взгляд его черных глаз смягчился.

— Нет, не боишься. — Он поцеловал ее жестко и долго, сжав рукой ее затылок. Наконец, демон отступил. Она сглотнула, когда посмотрела на Нокса. — Что это значило, Нокс?

Услышав дрожь в ее голосе, он притянул ее ближе и поцеловал в волосы.

— Ш-ш-ш.

Харпер сжала его руки.

— Что это значило?

Челюсть Нокса напряглась.

— Он не поделился со мной ответом.

В замешательстве она покачала головой.

— Почему он от тебя что-то скрывает?

— Думает, что я не готов узнать.

У Харпер перехватило дыхание, и ее демон ощутил непреодолимое желание ударить его демона посильнее. Она прижала руки к груди.

— Мне очень не понравилось, как это звучит.

Нокс тоже не был в восторге.

— Возможно, демон просто пытается запугать нас, чтобы мы были более осторожны.

Мысленно Харпер почти согласилась. Но демон утверждал, что ему не нравится запах ее страха, и она не могла подумать, чтобы он намеренно ее пугал. Тем не менее, в этом ответе было больше всего смысла, потому что нет другого способа, как бы демон мог мысленно связаться с ребенком.

— Можем мы пойти домой?

— Да, конечно.