Вор смотрит на Миели. Он кажется более молодым, чем она помнила: волосы густые и иссиня-черные, тонкие брови словно проведены угольным карандашом. Но на лице та же самая высокомерная усмешка.
— Друг мой, — начинает он. — Я Жан ле Фламбер. Я занимаюсь кражами. Я довольно долго отсутствовал, и, возможно, вы меня не помните.
— Жан? — непроизвольно переспрашивает она. Сердце рвется из груди. Он сумел выбраться, может, и «Перхонен» это тоже удалось. Она прикусывает губу. Слишком рано строить обнадеживающие догадки. Боль от предательства Зинды еще не утихла, и Миели утратила всякую уверенность. Вор приподнимает брови.
— Боюсь, вы ставите меня в неловкое положение.
Ну, конечно. Это просто парциал, неполноценный гогол, просто говорящее дерево с небольшими штрихами подобия для достоверности. Миели чувствует себя неуютно и плотнее запахивает недавно сфабрикованную тогу. Барбикен задумчиво ее разглядывает. Они собрались в ничем не примечательном сером Невидимом Царстве Большой Игры, и старейшина, так же, как и она сама, кажется здесь совершенно неуместным. Зато вор, в строгом белом костюме, свободно развалившийся на металлическом стуле, прекрасно вписывается в обстановку.
— Не обращай внимания, — говорит она. — Продолжай.
— Охотно признаю, что мне еще многому надо научиться, особенно в области знакомства с очаровательными дамами. Это моя вина. — Он слегка наклоняется в сторону Миели. — Чтобы все окончательно прояснить, я намерен продемонстрировать, на что я способен. Как я уже говорил вашим коллегам, это будет громкое возвращение, если позволите. И я приветствую любую рекламу — не хочу, чтобы кто-то пропустил подобное зрелище!
Он смотрит на большие серебряные часы на запястье и постукивает по ним тонким указательным пальцем.
— Примерно через пятьдесят шесть минут базового времени я намерен похитить квантовую информацию, хранящуюся в кольце F данной планеты.
Миели оглядывается на Барбикена.
— О чем он говорит?
Но старейшина зоку только кивает вору.
— Отличный вопрос! — восклицает вор-парциал. — Если вы хотите получить подробный ответ, придется обратиться к вашим друзьям из сообщества Гринготтс-зоку. Но краткое объяснение состоит в том, что каждый мало-мальски уважающий себя зоку старается навечно сберечь при себе все камни — а это довольно сложно без своеобразных Камер хранения. На случай войн, стихийных бедствий и тому подобных несчастий вы оставляете хотя бы часть своей ку-сущности в безопасном месте, чтобы после визита Жнеца не пришлось начинать с положения кобольда с квантовым эквивалентом первого уровня.
Вор вздыхает, а Миели задумчиво хмурится. Он не похож сам на себя. За этим обличьем скрывается какая-то тайная цель. Но она была знакома с вором лишь в последней главе его долгой жизни, а в прошлом Жан ле Фламбер прославился громкими заявлениями о предстоящих похищениях.
— В наше время последние достижения технологий незаметно вписываются в окружающую среду, и это относится и к проблеме хранения драгоценных камней. То есть долгосрочное хранилище в вашей квантовой памяти выглядит как естественный объект. Кольца Сатурна подходят для этого идеально. Добавьте в ледяную массу немного рубидиевых примесей, привяжите их к магнитосфере планеты, и у вас получится естественная основа для хранения квантовой информации. Жесткий вакуум, низкие температуры — немного старомодно, но более долговечно, чем теплота и влажность синтбиотических компонентов маршрутизаторов. Насколько я знаю, в кольце F имеется несколько квадриллионов ку-битов информации зоку, в основном относящейся к инфраструктуре Супра.
Вор смотрит на Миели поверх сложенных пирамидкой пальцев.
— Я собираюсь все это забрать. — Он снова бросает взгляд на часы. — Через пятьдесят шесть минут! — Как я понимаю, мы в режиме быстрого времени. — Весьма разумно. — Он оглядывается по сторонам. — Так вот почему здесь такая прозаическая обстановка? Или это традиция? И один из вас плохой коп? — Он опять наклоняется к Миели. — Это вы? Но вы слишком красивы для плохого копа.
Миели прищуривается.
— Ты даже не представляешь, — говорит она.
— О! Я заинтригован! По крайней мере, у нас есть время познакомиться поближе. Но в любом случае думайте хорошенько. Это вам не поможет.
— Зачем ты это делаешь? — спрашивает Миели.
— Зачем жалит скорпион? Такова моя натура! — Он поджимает губы. — Да, я знаю, собственность. Как это прозаично, Жан! — Он подмигивает Миели. — Что ж, если откровенно, все это прощальное выступление. Я решил провернуть последнее дельце и после этого удалиться на покой, а эта планета привлекла мое внимание. В конце концов, Сатурн — бог старости. А Жан ле Фламбер, король Сатурна, звучит неплохо, вы не находите?
Миели поворачивается к Барбикену.
— Что вы — мы — намерены предпринять? — Она оглядывается на парциала. Он невозмутимо улыбается и бросает на нее страстный взгляд, который ее ничуть не волнует. — Как я понимаю, он не может нас подслушать?
— Нет, мы здесь в «песочнице», в изолированной системе, — наружу ничего не просочится.
Барбикен поднимает руку-манинулятор к своим рыжим бакенбардам и расчесывает их тонкими золотыми пальцами.
— Дорогая, дело не столько в самом его преступлении, сколько в информации, которой он, по-видимому, владеет. Именно по этой причине мы с ним беседуем. Можешь продолжать, мой коварный друг.
— Благодарю, — отзывается вор. — Вы намного вежливее большинства людей, с которыми мне доводилось общаться. Да, кстати, ваша «песочница» не так уж и надежна. Ну, разве что для трехлетних детишек...
— Прошу продолжать, — раздраженно бросает Барбикен.
— Я просто констатирую очевидные факты! Кстати, об очевидном: я знаю, о чем вы, вероятно, думаете. Вы ведь зоку — рассредоточенный квантовый разум с миллиардами членов! Что не дает вам сформировать особое детективное сообщество для задержания этого злобного монстра и направить обладающих многими камнями ищеек, чтобы меня остановить?
Некоторое время вор внимательно изучает свои ногти.
— Барбикен, как ты сумел выпутаться в прошлый раз?
Миели делает глубокий вдох. С одной стороны, настоятельное убеждение камня Большой Игры и ее собственная давнишняя неприязнь к вору не оставляет никаких сомнений. Возможно, это мой шанс, думает она. Если я добуду важную информацию для Большой Игры, я смогу подобраться к камню Каминари немного ближе.
Но это означало бы предать вора.
От этой мысли в животе образуется тугой комок. У нас были разногласия, но мы сражались плечом к плечу.
А это место заслуживает любых несчастий, которые он смог бы ему причинить. Но он ли это, или еще какая-то копия из тюрьмы «Дилемма»?
Или он все еще работает на Пеллегрини? Тогда он тоже охотится за камнем Каминари. Он знает, что камень у зоку. А эта кража — всего лишь отвлекающий маневр. Я могу открыть все, лишь бы не выдать истинную цель. А ему это могло бы помочь.
Но как же передать ему сообщение?
Она смотрит на парциала. А он выстукивает пальцами по столу раздражающе нестройный ритм.
— Милая леди, вы, кажется, задумались, — замечает Барбикен. — Само собой разумеется, зоку с одобрением отнесутся к любым сообщениям об отношениях с молодым ле Фламбером.
Лицо старейшины помрачнело. Веселого джентльмена давно нет, осталось суровое, холодное и более древнее существо.
Он продолжает, слегка понизив голос.
— Давай говорить как взрослые люди. Миели, нам известно твое прошлое. Мы предложили тебе возможность начать все сначала. Для нас важна лишь твоя квантовая сущность. Если ты еще сохранила какую-то неуместную преданность по отношению к ле Фламберу, могу предположить, ты скоро от нее избавишься. Ты уже создала собственное сообщество зоку. Есть люди, которым ты не безразлична. Неужели ты хочешь позволить ему все это разрушить?
Барбикен поднимается над стулом и нависает над вором-парциалом, а потом с несвойственным ему терпением с любопытством его рассматривает.
— Позволь, я кое-что расскажу тебе о ле Фламбере. Ты можешь быть уверена, что хорошо его знаешь, но это не так. Он очаровывает тебя. Ради своих целей он готов носить любую личину. Я познакомился с ним, когда был еще молодым и глупым, и он очаровал меня, как и других. Но когда приходит время, он избавляется от тебя, как от ставшего ненужным инструмента. После его исчезновения я решил, что вместе с ним исчезли и все его грехи, или он в конце концов оставил свое занятие. Но он снова появился несколько дней назад. В чужом обличье он явился в мое первоначальное сообщество, в Ганклуб, чтобы похитить свой прежний корабль. Должен признаться, что я принимал участие в его создании, о чем теперь сожалею. При отступлении он убил одного из молодых членов Клуба, девушку по имени Чехова, едва ли старше тебя. Это была истинная смерть, были уничтожены все ее камни. Она просто стояла у него на пути. — Он наклоняется к парциалу. — Не думаю, что ты меня слышишь, ле Фламбер, — продолжает он, — но если бы слышал, я бы сказал, что на этот раз тебе не удастся уйти.
Он приставляет руку-оружие к голове парциала. Раздается грохот, сверкает белая вспышка, а затем глухо чавкает имитация живой плоти.
Барбикен вздыхает.
— Извини, Миели, — говорит он. — Теперь я чувствую себя немного лучше. — Он протягивает ей руку-манииулятор. — А теперь, не пора ли побеседовать с остальными зоку?
Пятьдесят шесть минут в Невидимом Царстве — это очень много. Миели ожидала увидеть нечто, напоминающее боевые виры Соборности, непрерывный поток информации с обширных и сложных систем, координирующий и контролирующий штаб. А вместо этого Царство оказалось похожим на огромную игровую доску, на которой вели игру мысли. В бесконечном темном пространстве цветные бусины с прикрепленными к ним серебристыми струнами образовывали сложнейший лабиринт дискуссий. Она могла мысленно приблизиться к любой из них, получить кват, содержащий последнюю мысль в цепочке, и изложить собственное мнение, которое занимало определенное место согласно алгоритмам квантовой координации. У Миели появилось впечатление, что она попала внутрь пространной песни.
Она выбирает наугад одну из нитей.
...Цель. Ленорман из Ганимар-зоку, посвятивший себя традициям преступлений в постчеловеческом контексте. Какова в действительности его цель? Я не верю, что это настоящий ле Фламбер, скорее это концептуальный проект, реализованный еще не идентифицированным сообществом зоку...
...Концептуальное искусство: наши марсианские агенты подтвердили, что ле Фламбер в облике Поля Сернина имеет отношение к концептуальному искусству...
Миели чувствует, что теряет нить размышлений, и приказывает гоголам и метамозгу по возможности сократить рассуждения, оставив самое главное. Царство позволяет ей по желанию получить обзор всей истории мысленной паутины зоку, и она замечает, насколько тонкими и хрупкими стали нити по сравнению с прежними плотными сияющими переплетениями.
Она снова сосредоточивает внимание на первоначально выбранной нити. Надо что-то добавить. Барбикен за мной наблюдает. Она следит за цепочкой, а затем включает в нее первую пришедшую в голову мысль. Окружающие разумы набрасываются и мгновенно поглощают ее.
...Поль Сернин... в данном случае предмет концептуального искусства был создан для хранения информации...
Она ощущает приятно щекочущую дрожь камня Большой Игры: вклад признан успешным, и она получает в награду еще немного сцепленности.
...хранилище квантовой информации: весьма целесообразно, проект Гринготтс с кольцом F ему понравился бы...
Кольцо F: технология Шрёдера с целью создания механизма долгосрочного хранения, неотличимого от окружающей среды. Возможны согласования с парадоксом Ферми спам-зоку...
Нить разделяется на обсуждение природы парадокса Ферми и возможной связи отсутствия видимых признаков чужеродной жизни с намерениями вора. Миели отслеживает нить и переходит к бусине, содержащей некоторые сведения о самом кольце F.
Кольцо F: каковы возможные механизмы осуществления кражи? В самом кольце содержится лишь небольшая рассредоточенная программа. Первичные механизмы извлечения расположены на Пандоре и Прометее...
...Прометей, инстинктивно вплетает свой кват Миели. Похититель огня. Название может иметь для него значение. Стать Прометеем, или что-то вроде того.
...Прометей. Тематическая связь, общая черта преступлений ле Фламбера. Приятный прохладный поток усиленной сцепленности, словно глоток фруктового сока в жаркий день.
...Поместить туда агента. Кого-нибудь, знакомого с ним. Меня. Всей силой своей сцепленности она стремится вплести свое желание в общее волеизъявление зоку. Я должна хотя бы попытаться передать ему сообщение. И спросить о «Перхонен». При воспоминании о последних мгновениях корабля, о присутствующих там воре и Пеллегрини в ее груди снова вспыхивает гнев. Они одинаковые. Барбикен был прав. Они пойдут на все, лишь бы добиться своего. Но я хочу знать, что произошло.
Камень зоку посылает ей вспышку озарения. Неотложную необходимость как можно скорее попасть на Прометей.
Камень подталкивает ее к действиям, наполняет разум желанием напрячь все ресурсы для общего блага зоку. Она противится ему при помощи метамозга, пытается дотянуться до паутины мыслей, чтобы хоть что-то выяснить о камне Каминари. Ощутив ее желание, зоку посылают ей фрагмент нити.
Стоит ли пересмотреть решение?
И подчинить его индивидуальному волеизъявлению? Никогда. Ресурсы, необходимые для принятия этого, слишком значительны, они понадобятся в случае вторжения.
Ресурсы: наилучший способ распределения информации между бранами. Призраки-зоку собирали частицы темной материи, связанные с браной Планка и необходимые для уплотнения междубрановых коммуникаций. На данный момент все ресурсы израсходованы с целью сохранения камней, но новая коллекция уже собрана на...
От Барбикена поступает индивидуальный кват, и Миели поспешно отступает. Оборванная нить, словно оборванная резинка, больно бьет, рассыпая в ее голове беспорядочные мысли. Вспышка плоскости света, невероятно далекой и одновременно близкой.
Миели? Позволь сказать тебе еще пару слов, если ты не возражаешь, говорится в послании Барбикена.
Губы Барбикена застыли в обращенной к Миели улыбке, словно восковые.
— Я заметил твои действия, дорогая, — произносит он. — И должен тебе напомнить, что решение по поводу камня Каминари уже принято, волеизъявление зоку препятствует его применению. И если ты и дальше попытаешься отследить эту нить размышлений, ты поймешь, что я имею в виду.
— Но... — пытается протестовать Миели.
Барбикен поднимает свой манипулятор.
— Потерпи, дорогая. Я еще не закончил. Возможно, ты не воспринимаешь меня всерьез. Возможно, мое нынешнее тело и предпочитаемые мной Круги вызывают у тебя смех. Но это мой выбор в память о моей утрате. И ты должна это понять, как никто другой. Я был солдатом на Федоровистской войне. Я верил, что защищаю свой народ, сражаюсь ради своих товарищей. А потом произошел Коллапс. Полное разрушение. Хаос. Враг, против которого мы не могли бороться. И все из-за незначительного квантового эффекта, который мы не смогли предусмотреть. Из-за того, что мы создали нечто большее, чем мы сами. Миели, мне кажется, тебе известно, что испытываешь, когда любимый тобой мир неожиданно вздрагивает и превращается в нечто совершенно чуждое, абсолютно тебе не знакомое. И ты, как никто другой, должна была бы стремиться уберечь от этого всех остальных. Как ты понимаешь, в прошлом кроются и истоки моего увлечения оружием. Пушки предсказуемы. Они подчиняются логике. Пушка направляет разрушение. Ты можешь прицелиться. Ты даешь команду к действию. Или используешь в качестве угрозы, чтобы соблюсти равновесие. Вещи, подобные камню Каминари, этого не позволяют. И думать иначе было бы грубейшей ошибкой. То же самое относится и к ле Фламберу. В молодости я считал, что его можно направлять и контролировать. Мы воспользовались им при нападении на солнцедобывающий завод Соборности. Операция прошла успешно — но он завладел шахтой в своих личных целях. А теперь его происки навлекли на нас флот Соборности. Цель Большой Игры — устранение элементов хаоса. Сегодня ле Фламбер является одним из них, так же как и камень. Ты понимаешь?
Миели медленно кивает.
Барбикен улыбается.
— Великолепно! В таком случае, моя дорогая, нам обоим пора приниматься за работу!
Прометей.
Кольца кажутся наклонным зеркальным морем, сверкающими лезвиями с темными провалами между ними. Сам Сатурн заполняет небо бескрайней зарей. Над южным полюсом поднимаются серебристые спирали полярного сияния. Переплетающиеся нити Полос и бело-голубые шестиугольники Чаш Супра образуют на гигантском лице планеты клоунскую маску.
Миели прижимается к поверхности Прометея. Спутник-близнец, Пандора, практически неподвижно висит вдали бесформенной глыбой. Почти на одной орбите со своим братом и напарником, она охраняет внешнее кольцо Сатурна.
Прометей под ней не совсем безжизненный. Внешне это обычный лишенный жизни спутник продолговатой формы, с огромными кратерами и низкой гравитацией. Но спаймскейп показывает Миели скрытые интерфейсы пикотехники, встроенной в атомы спутника и рассчитанной не на одно тысячелетие. В случае гибели Супра Сатурн уцелеет, и наследие зоку останется спрятанным внутри, чтобы в отдаленном будущем его могли обнаружить какие-нибудь невообразимые археологи.
Скрытую активность можно заметить не только на самом спутнике. Пространство вокруг Прометея заполнено кораблями Большой Игры и Ганимар-зоку, обладающими метазащитой. Миели против своей воли признает, что испытывает удовлетворение от того, что во время операции выполняются даже ее невысказанные пожелания. В ее распоряжении отличный набор ку-ружей и вполне удовлетворительная копия многоцелевой пушки Соборности.
До назначенного вором срока осталось пять минут. Даже без спаймскейпа и других приспособлений отсюда она отлично видит само кольцо F — изогнутую причудливую полосу изо льда и пыли.
Ожидание длится довольно долго: большую его часть Миели провела в режиме быстрого времени, совместно с Ленорманом из Ганимар-зоку рассчитывая вероятные траектории, пересекающиеся с кольцом F. Большая Игра пришла к согласию, что для извлечения квантовой информации из атомов рубидия, рассеянных в кольце среди частиц льда, вору потребуется доступ к программам, заключенным на Прометее и Пандоре. Гринготтс-зоку сплетают вокруг систем извлечения новые слои защиты. Следить за всем периметром кольца трудно, но возможно. Учитывая все привлеченные зоку ресурсы, любая попытка вора кажется безнадежной.
Ожидание. Снова ожидание. Миели позволяет себе представить, чем сейчас занимается Зинда, и тотчас сожалеет об этом: даже мимолетное воспоминание об этой девушке мгновенно растравляет кровоточащую рану. Миели готова приказать метамозгу избавить ее от этого чувства, но передумывает. Сейчас как никогда она должна быть максимально собранной. Ей предстоит буквально пройти по лезвию ножа: притворяться, что действует в интересах зоку, обеспечить безопасность вора и, если удастся, передать ему сообщение. Черт побери, Жан. Что ты творишь?
Три минуты. Прометей приближается к кольцу F. Гравитационное поле вызывает волну в белом ледяном полотнище, заставляет его раскачиваться и изгибаться. Еще мгновение, и позади своего близнеца проходит Пандора, в свою очередь вызывая рябь в бесконечном движении кольца.
Одна минута.
Возможно, все это лишь уловка, а реальное преступление совершается где-то еще.
По кольцу пробегает волна дрожи, не имеющей отношения к Прометею или Пандоре. Системы Миели, подсоединенные к Большой Игре, ищут решение проблемы, вычисляют источники гравитации, способные вызвать подобную аномалию. Этого не может быть. К ней быстро приближаются несколько массивных тел. Всего семь.
Губернии. Нет, только не это. Он с ними заодно. А все остальное было просто отвлекающим маневром.
Спаймскейп заволакивает пеленой переговоров зоку. Системы Миели на мгновение фиксируют нечто невероятно синее.
А потом кольца Сатурна рассекает огромное лезвие.
Клиновидный поток возмущения пронзает серебристые ленты колец F, D, С и В, разделяет массы льда, оставляя за собой неправильной формы разрез с расплывчатыми краями. Потом на поверхности Сатурна происходит единичная вспышка.
По Чаше нанесли удар кинетическим снарядом, думает Миели. Это не имеет значения, просто еще один трудный уровень, как сказала Зинда. В войне примут участие все зоку города Супра. И вот она уже ощущает новую нить в своей ку-сущности, пробуждающую новое желание. Миели готова следовать прохладному потоку волеизъявления зоку и предвкушает жаркое сражение.
Разрыв реальности. Вспышка искрящейся паутины на лике Сатурна. А потом внезапная пустота.
Только спустя пару мгновений Миели понимает, что все ее камни зоку мертвы, лишены способности к сцепленности. От неожиданной полной свободы Миели кажется, что она, беззащитная, падает с огромной высоты в бездну Сатурна. Ее охватывает непреодолимый ужас. Так вот что испытала Зинда? И все равно сама решилась на это?
Спаймскейп заполняется белым шумом переговоров вне кват-каналов. Кват-связь прервана. Состояния сцепленности всех камней зоку разрушены. Все сообщества — Большая Игра, Ганимар, Нотч и Евангелист — в полном замешательстве, их безупречный квантовый порядок растворяется в хаосе, словно тающий лед.
А Соборность наступает.
Что же они сделали?
Вспышка ярости приводит Миели в изумление. Она включает микродвигатели скафандра и срывается с поверхности Прометея. Скоро подойдут районы и наноракеты. Она запускает автономные ку-точки, образующие вокруг нее сферу защитного периметра. Откуда-то появляется купол метазащиты, и ку-точки мгновенно активируются.
Корабль. В быстром времени на краткий миг проявляется его контур — синяя вытянутая капля из интеллектуальной материи, похожая на лепесток цветка. Она стреляет в него из своей пушки.
Миели плотно захватывает электромагнитное поле нового объекта. Ускорение в двадцать g заставляет ее трепетать и метаться, словно сорванный ураганом листок. В одно мгновение Прометей превращается в едва заметную точку. Что происходит? Колоссальное ускорение мешает сосредоточиться, но Миели пытается сканировать корабль, определить цель, чтобы поразить ее миниатюрным зарядом антиматерии, имеющимся в пушке. Ее затягивает все сильнее.
Не спеши. Жди. Миели старается уравновесить орудие. Электромагнитное поле не ослабевает. Гоголы уже определили структуру корабля — это странный гибрид технологий зоку и Соборности, внутри имеются высокотехнологичные устройства, основанные на пикотехнике и микросинтулярности. Ладно, нужно хотя бы постараться его разрушить. Миели собирается выпустить крупинку антиматерии, прицелившись в центр корабля. Если нарушить герметичность двигателя Хокинга, взрыв уничтожит их обоих, но разгоревшееся в голове Миели пламя вынуждает ее что-нибудь поджечь.
Она уже готова спустить мысленный курок, как вдруг приходит кват.
Привет, Миели. Ситуация некоторым образом повторяется. Только на этот раз в тюрьме была ты.
Она потрясенно моргает. Электромагнитное поле втягивает ее внутрь, и Миели поглощает темно-синий корпус корабля.