Ирина Себрова и я летим в Армавир, в ПАРМ, пришло время ремонтировать наши самолеты. Моторы одряхлели.

Вера Белик вручила мне письмо, адресованное Саше Костенко, а Хорошилова, наш комсомольский вожак, приволокла на аэродром целый мешок подарков.

— Ребятам от нас…

Прибыли на место в тот же день, без приключений. Встретил нас Саша, мы ахнули — сбрил бороду! Уже лейтенант, на груди две медали. Письму Веры обрадовался, покраснел, и южный загар не помог, я заметила.

— Спасибо, — смущенно улыбаясь, сказал он. — Сегодня же напишу ответ. Как она?

— Ночи не спит, — я нахмурила брови, вздохнула. — Страдает, извелась, это письмо орошено слезами…

Ребята главное внимание уделяют Ирине. Я командир, занимаюсь оформлением документов, к тому же она моложе и красивее меня… Я ее не узнаю. Сбегала в парикмахерскую, просто расцвела. Симпатичный парень, высокий, с черными, как смоль, кудрями, похожий на цыгана, не сводит с нее восхищенных глаз. В нашу честь ребята организовали вечеринку. Я вручила подарки: вышитые полотенца, наволочки, носовые платки, разную мелочь. Никто не обделен, все довольны. Ира, с двумя орденами на груди, — шахиня вечера. Саша все расспрашивал меня о Верочке. «Любит по-настоящему, молодец, — мысленно похвалила я его. — Ни на кого не променял соседскую девчонку. Что ж, с чистой водой не расстаются. Ира, похоже, тоже нашла свое счастье. Еще один Саша. Фамилия украинская — Хоменко. Какая необыкновенная, легкая ночь..

Ремонтники работали круглосуточно, в две смены. Через три дня мы вернулись в полк. Самолеты — как новенькие.