Лейла отправилась в свой первый боевой полет. Штурман — Вера Белик, белолицая украинка, аккуратная, скромная девушка. Она выросла в Керчи, училась в Московском университете, собиралась стать учительницей. Находит время — проверяет надписи на бомбах, если обнаружит ошибку, непременно исправит.

В небе спокойно сияют звезды, словно нет никакой войны. Привязанный к приборной доске, плавно покачивается длинноносый Буратино. Тревожно поблескивают его большие, выпуклые глаза. Во всех самолетах есть амулеты, которым хозяйки доверяют свои сокровенные тайны. Буратино — подарок Любы.

Лейла наклоняется к переговорной трубке, спрашивает:

— Верочка, где мы?

— Изварино рядом, товарищ командир, — отзывается штурман. — До цели семь минут.

Задание — нанести удар по скоплению автомашин у переправы через реку Миус. Почему так тихо? Не сбились ли с курса? Вера тоже забеспокоилась — наклоняется то с правого, то с левого борта, ищет знакомые ориентиры.

— Ну как, Вера?

— Идем точно.

— Бросай САБ.

Вокруг стало светло, видно, как движутся автомашины, прикрытые ветками. Вера наклоняется к прицелу, ждет удобного момента. Две бомбы отцепились. Еще две… Огненные снопы взметнулись над землей.

— Порядок, — деловито говорит Вера.

Лейла, довольная, поворачивает самолет на обратный курс. Они выполнили задание и от этого полегчало на душе. И даже «По-2», кажется, стал послушнее…

Когда приземлились, к самолету первой подбежала Глафира Каширина. Стройная, легкая, но почему-то хмурая, подавленная. Молча пожала руки девушкам, даже не поздравила, ни о чем не спросила.

— Что с тобой, Глаша? — спросила Лейла.

— Вот листовка, немецкая, шофер дал. Днем «рама» сбросила.

На листовке — портрет Любы Ольховской…

«Москва скоро будет взята. Девушки, следуйте моему примеру. Перелетайте к немцам, не пожалеете…»

— Чушь какая-то, — с омерзением разглядывая листовку, сказала Лейла. — Да она скорее бы погибла с самолетом вместе… Верочка, идем в штаб.

А перед глазами — Люба Ольховская, неутомимая, полная внутреннего огня. До войны она работала инструктором в летной школе. Ее родное село на Украине фашисты стерли с лица земли… Девушка будто говорила: не верьте проклятой немчуре. Для них нет ничего святого на Земле. Всех оболгут, оклевещут, и живых, и мертвых.

Погода резко менялась: все небо обложили тучи. Где-то вдали утробно рокочет гром — словно рычит огромный, вышедший на охоту хищник.