Население округа Сакраменто в середине 1970-х гг. перевалило порог в 700 тыс. человек и возрастало ежегодно на 2,5—3%. Из этого числа более 270 тыс. человек проживали в пределах городской черты Сакраменто, крупнейшего города округа, являвшегося одновременно и его административным центром и столицей штата Калифорния. Тут находились высшие законодательные и исполнительные органы штата, резиденция губернатора, два крупных аэропорта и даже порт, для соединения которого с заливом Сан-Франциско был прорыт глубоководный канал протяженностью почти 70 км. Несмотря на свой столичный статус, а отчасти и по причине оного, город считался местом неспокойным. По уровню преступности он примерно в два раза превышал среднеамериканские показатели тех лет. Сие обычно объяснялось пёстрым этническим составом городского населения, почти треть которого составляли негры, мексиканцы и азиаты. Кстати, китайская колония в Сакраменто считалась старейшей в США, выходцы из Поднебесной появились там ещё в середине XIX столетия. После того как Соединенные Штаты в середине 1960-х гг. начали войну в Индокитае в городе появились вьетнамская, лаосская и кампучийская диаспоры.

В общем, городскому Департаменту полиции, насчитывавшему в 1976 г. всего-то 630 чел., работать приходилось много и постоянно. Головной болью правоохранителей являлись автоугоны, число которых в середине 1970-х гг. колебалось в диапазоне 1200—1500 в год, ненамного отставали имущественные преступления, прежде всего, хищения из домов. Число последних колебалось около одной тысячи в год и при этом имело устойчивую тенденцию к повышению. Сотрудники полицейского департамента Сакраменто, безусловно, были очень загружены, но констатация этого факта никак не снимает с них вины за халатное отношение к служебным обязанностям, которые они проявили — и притом не раз! — в январе 1977 г.

Вообще-то, то, что Гиена однажды решит совершить вылазку в Сакраменто, следовало считать истиной на уровне аксиомы. Сама логика выбора преступником места совершения очередного преступления подталкивала к тому, чтобы продемонстрировать свою активность в большом городе. То, что на протяжении предшествующего полугодия насильник совершил с десяток нападений в городах, расположенных прямо у восточной границы Сакраменто, должно было послужить для руководства столичной полиции грозным сигналом того, что очередная вылазка преступника может произойти в зоне их ответственности.

Тем удивительнее выглядит полнейшее равнодушие местных полицейских к неоднократным сообщениям горожан о подозрительной деятельности, свидетелями которой они неоднократно становились в январе 1977 г.

В первые дни наступившего года Сандра Терраньян, 34-летняя жительница дома на улице Ла-ривера драйв (La Riviera Drive) неподалёку от восточной границы Сакраменто, обнаружила в кустах, росших на газоне под окнами её дома, полиэтиленовый пакет со странным содержимым — небольшим фонариком и нитяными перчатками, какими обычно пользуются строительные рабочие. Находка насторожила женщину и вызвала вполне понятное беспокойство, поскольку её дом находился буквально в 4—5 км. от мест нападений неизвестного насильника в Ранчо Кордова и Кармайкле летом минувшего года. Хотя газеты и телевидение хранили полное молчание о разворачивавшейся на глазах местных жителей криминальной драме — единственным исключением являлись лишь две публикации в ноябре 1976 г. — происходившее в пригородах не являлось тайной для жителей Сакраменто. Женщина знала о появлении серийного насильника и потому она, не долго думая, позвонила в местный полицейский участок.

Приехал патрульный и забрал находку… Поблагодарил за наблюдательность и готовность к сотрудничеству… Лучезарно улыбнулся. Кивнул. И уехал.

Мы в своём месте ещё вспомним и Ла-ривьера драйв, и энергичную Сандру, и её необычную находку, поскольку сюжет самым неожиданным образом вырулит в её сторону… Но скажем сразу, что улыбчивый полицейский до участка фонарик и перчатки не довёз и даже документов на вызов не оформил. История эта не попала в полицейскую отчётность и стала как бы «не бывшей», о чём нам остаётся сейчас только сожалеть — прояви полицейский чуточку больше внимания и ответственности и сюжет этой книги мог бы стать совсем иным.

Примерно через неделю или чуть больше со времени описанного выше инцидента произошёл другой, не менее странный и не менее подозрительный. Причём, совсем недалеко от описанного выше, буквально в 400 м. или даже менее. 11 января 1977 г. примерно в 7 часов вечера женщина, проживавшая на улице Гленвилл-сёркл (Glenville Circle) в Сакраменто, случайно выглянула в окно, выходившее в сторону соседнего дома, и увидела на расстоянии буквально 6—8 метров подозрительного мужчину. Тот заглядывал в окно соседнего дома… Согласитесь, неловкий момент, да? Буквально тремя неделями ранее эта же самая женщина столкнулась с тем неприятным фактом, что по району рыскает разного ворьё — дом её оказался обворован и полиция отыскать преступника не смогла. И вот теперь она выглядывает в окно и видит потенциального вора… Легко давать советы о том, как правильно бороться с преступностью, но как бы на месте этой женщины поступили вы, уважаемый читатель?

Женщина демонстративно закашляла, привлекая внимание незнакомца — тот обернулся, встретился с нею взглядом и… пустился наутёк, подтвердив тем самым подозрения в свой адрес. Женщина хорошо его рассмотрела — это был белый мужчина ростом 183—185 см., в возрасте от 20 до 30 лет, имевший тёмные волосы, одетый в тёмную куртку длиной до середины бедра и тёмного цвета штаны. Женщина позвонила в полицию, её выслушали и пообещали прислать патруль. Патруль в конечном итоге так и не приехал, а телефонный звонок в журнале диспетчера почему-то зарегистрирован не был. Полиция Сакраменто, безусловно, проявила в этой ситуации преступную халатность, но самое неприятное следствие случившегося заключалось даже не в этом — женщина не поставила в известность соседей о том, что за ними кто-то пытался следить.

А вот именно это ей и следовало сделать в первую очередь. Ни личная неприязнь, ни нехватка времени, ни опасение прослыть паникёром — ничто не может оправдать нежелание предупредить человека о грозящей ему опасности. Личные пристрастия и гордыня должны отступать даже не на второй, а на десятый план, в тех жизненных ситуациях, когда решаются вопросы безопасности людей. К сожалению, в том случае, который рассматривается нами сейчас, этого не произошло…

Буквально сутки спустя — примерно в 22:30 12 января — другая женщина, проживавшая на той же самой улице Гленвилл-сёркл, вышла из дома и столкнулась на лужайке перед верандой с молодым человеком, бросившимся при её появлении наутёк. Юноша явно был младше 20 лет, казался субтильным, рост его не превышал 175 см. Женщина успела рассмотреть свитер с каким-то рисунком на груди и лёгкие, совсем не по сезону, теннисные туфли. Напомним, что зима 1976—1977 гг. была очень холодной по меркам Калифорнии и именно тогда были отмечены последние в Сакраменто снегопады (по состоянию на 2017 г.). Так что юноша оказался явно одет не по погоде…

На следующий день — 13 января — та же самая женщина обратила внимание на то, что снаружи у входной двери не горит светильник. Накануне он был исправен. Решив, что дело в перегоревшей лампочке, женщина вышла, чтобы заменить её, но к своему удивлению обнаружила, что светильник умышленно выведен из строя — провод электропитания перерезан, а сам светильник снят с крепления и аккуратно уложен на настил веранды. Кто-то явно не хотел в этом месте лишнего света в тёмное время суток. Женщина уже имела негативный опыт общения с местными полицейскими и обращаться к ним с сообщением о повреждении светильника не стала, просто пригласила через несколько дней электрика, который восстановил освещение.

17 января в вечернее время на Гленвилл-сёркл появился подозрительный «седан» синего цвета. Машина не небольшой скорости двигалась по улице, периодически парковалась, из неё никто не выходил и никто в неё не садился. В салоне находился один мужчина, не проявлявший никакой активности. Улица Гленвилл-сёркл имеет форму подковы, оба её конца упираются в более крупную городскую трассу под названием Ла-ривьера драйв, по сути своей это такой дорожный «карман», в который транзитные автомобили вообще не въезжают. Улица тихая, небольшая, длиной всего 850 м., число проживающих в домах по Гленвилл-сёркл ограниченно и местные жители даже если и не знакомы друг с другом, то знают хотя бы визуально кто где живёт и на какой машине передвигается. Синий «седан» являлся явно чужой автомашиной и его странные передвижения по улице не остались незамечены.

На следующий день — 18 января 1977 г. — на Гленвилл-сёркл произошёл ещё один весьма подозрительный инцидент. Примерно в 20:30 женщина, возвращавшаяся с прогулки с собакой, при подходе к дому заметила, как в её двор прошёл незнакомый мужчина. Женщина быстро забежала в гараж и через него пробежала в дом, проверяя по пути закрытие дверей и окон. У женщины имелись основания тревожиться — дома находился только её 8-летний сын и огнестрельного оружия не имелось — а слухи об ограблениях и изнасилованиях в восточных пригородах Сакраменто уже довольно давно циркулировали среди горожан. Пройдя через весь дом и убедившись, что посторонних в здании нет, женщина выглянула в окно, выходившее на задний двор, и увидела в нескольких метрах от себя того самого незнакомца, чьё поведение вызвало её тревогу ранее. Взгляды женщины и подозрительного мужчины встретились, что вызвало у последнего реакцию, похожу на панику — мужчина вздрогнул, бросился к забору и вскочил на него буквально за секунду. Через мгновение он исчез на участке соседей.

Женщина была поражена быстротой его реакции и скоростью передвижения.

Поведение незнакомца до некоторой степени напугало женщину, та была впечатлена его физическими кондициями. Двигался мужчина очень быстро, фигуру имел атлетическую, плотную, с широкими плечами и узкой талией, при росте 180 см. весил около 80 кг. (разумеется, сугубо оценочно). Женщина определила его возраст примерно в 35—40 лет, волосы незнакомца имели сильную седину, то, что называется «перец с солью». Впрочем, это мог быть блондин — не забываем, что время было вечернее! — но всё равно средних лет, никак не мальчик. Причёска у странного мужчины казалась необычной, волосы над ушами были очень короткими, как это было принято в 1950-х гг. В середине 1970-х в моде были длинные мужские причёски, когда волосы закрывали уши и достигали плеч (читатели могу посмотреть видеозаписи популярных в те годы музыкальных исполнителей и поймут о чём речь). Понятно, что если мужчина в возрасте 40 лет или около того сначала пытается пройти в чужой тёмный двор, а при появлении хозяев прыгает через забор, стало быть, намерения у него серьёзные и притом явно преступные. Женщина немедленно позвонила в полицию и попросила прислать патруль.

Патруль не появился и тогда женщина позвонила вторично. Полицейский на другом конце провода осведомился, ушёл ли подозрительный мужчина или всё ещё находится на заднем дворе? Узнав, что мужчина давно скрылся, с облегчением констатировал: ну вот видите, а для чего тогда приезжать патрулю?

Что тут скажешь, молодец полицейский… И ведь даже не поспоришь!

Примерно в то же самое время схожий инцидент произошёл на удалении нескольких сотен метров во дворе дома по Уотерглен-сёркл (Waterglen Circle). Эта улица также, как и Гленвилл-сёркл, имеет подковообразную форму и также примыкает к Ла-ривьера драйв с тем только отличием, что если Гленвилл находится южнее Ла-ривьера, то Уотерглен — севернее. Около 21 часа 18 января житель одного из домом увидел молодого мужчину, прятавшегося в кустах позади дома. На крик хозяина дома, сообщившего, что он сейчас вызовет полицию, неизвестный опрометью бросился бежать в сторону зелёных насаждений вдоль реки Америкен, той самой, что упоминалась прежде при описании нападений насильника в Ранчо Кордова и Кармайкле. Уотерглен-сёркл выходила к долине Америкен-ривер, фактически эта была последняя линия жилой застройки у реки.

Итак, как видим, к третьей декаде января 1977 г. имелось уже немало свидетельств подозрительной активности в восточных кварталах Сакраменто, которые позволяли предположить, что скоро таинственный насильник заявит о себе и в столице штата.

Это произошло в ночь с 18 на 19 января и жертвой преступника явилась 25-летняя Джуди Ли, этническая китаянка, проживавшая в доме на Гленвилл-сёркл. Фактически все описанные выше инциденты происходили по соседству с её домом. Джуди работала бухгалтером в правительстве штата, если точнее, в Департаменте образования, она была замужем и находилась на 5-м месяце беременности. Муж её находился в командировке в Орегоне.

Вечером перед тем как лечь спать Джуди проверила двери и окна, все они были закрыты, замки исправны. Никаких подозрительных звуков женщина ночью не слышала и спала совершенно спокойно. Около 2 часов ночи 19 января её разбудил яркий свет, бивший прямо в глаза — это был фонарик, поднесенный к лицу на расстояние около полуметра. К горлу Джуди оказался прижат нож. Мужской голос прошептал невнятно, что бояться не надо, но следует молчать и выполнять все команды. После этого неизвестный добавил, что не причинит женщине вреда, ему лишь нужны деньги и ценности. Джуди сообщила о своей беременности, на что злоумышленник повторил успокаивающе, что ничего плохого ей не сделает, но пусть она выполняет все его команды. После этого неизвестный связал руки Джуди электрическим шнуром, на глаза надвинул маску для сна, которую взял с прикроватной тумбочки. Чтобы не позволить женщине сдвинуть маску движением головы, злоумышленник также надел на её голову трусики, найденные у кровати.

Географическая локализация мест нападений насильника из восточного Сакраменто в 1976 г. и в начале 1977 г. Условные обозначения: А — район в г. Ранчо Кордова площадью около 0,4 км.2, в котором преступник летом и осенью 1976 г. совершил 4 нападения (эпизоды 1, 3, 6 и 8); 2, 4,5, 7, 9 и 10 — места нападений в различных частях городов Кармайкл и Цитрус-Хайтс в их хронологической последовательности; 11 — место нападения насильника в восточной части г. Сакраменто в ночь на 19 января 1977 г. Преступник, ощущая рост напряженности в районах своей активности, решил выйти за рамки своего «ареала» и появился там, где никто из местных жителей его не ждал.

После этого неизвестный принялся обыскивать спальню и дом. Он не только забрал найденные деньги и драгоценности, но и обрезал шнуры питания практически всех бытовых приборов, которые попались ему на глаза — утюга, фена, настольных светильников и т. п. Очевидно, эти шнуры он планировал использовать для связывания Джуди, но их количество явно превышало потребности. Телефонный шнур он перерезал в четырёх местах. Если эти действия хоть как-то можно объяснить рационально, то вот ломание ножей — нет. Неизвестный собрал на разделочном столе все ножи, которые обнаружил на кухне, и у пяти из них переломил лезвия. С какой целью он проделал это, понять невозможно.

Во время возни на кухне злоумышленник приготовил омлет с беконом и поел.

Периодически он возвращался в спальню к лежавшей в кровати Джуди и шёпотом грозил, что убьёт её не задумываясь, если та пошевельнётся. После этого возвращался к обыску. Так продолжалось долго, возможно, час или полтора. Затем преступник прекратил свои блуждания по дому и, войдя в спальню Джуди, затих. Женщина услышала чавкающий звук, похожий на тот, что раздаётся при намыливании рук густым жидким мылом. Она спросила у мужчины, что это означает, и вопрос этот вызвал с его стороны неожиданную реакцию. Он приказал Джуди перечислить все возможные варианты ответов и выбрать из них самый точный. Женщина уже догадалась, что мужчина мастурбирует и не хотела поддерживать разговор, но преступник приказал ей не молчать. Далее он завёл разговор на сексуальную тему, стал выспрашивать, как Джуди занимается сексом с мужем, нравится ли ей это, изменяла ли она в браке и т. п. Во время разговора насильник явно возбуждался, речь его становилась грубее. Он велел женщине взять в ладонь его пенис и ласкать его рукой, пригрозив, что если Джуди попытается причинить боль, он немедленно её зарежет. Нож насильника почти всё время оставался на шее жертвы, он постоянно её запугивал.

В последующем он совершил с Джуди три половых акта, два вагинальных и один оральный. В перерывах он выходил из спальни и отправлялся на кухню, Джуди слышала, как насильник хлопает дверью холодильника и гремит посудой… Бедолага, он, похоже, сильно проголодался!

Казалось это не закончится никогда, насильник совершенно не спешил и казалось, что он намерен поселиться в доме Джуди. В какой-то момент женщина услышала, как хлопнула дверь, ведущая из дома в гараж и через десяток секунд заурчал мотор стоявшей там автомашины. Джуди поняла, что преступник намерен скрыться на её машине и уже вряд ли вернётся. Она принялась с лихорадочной энергией трясти головой и скоро освободилась от повязки на глазах. Поскольку ноги её оставались всё время не связаны, женщина без особых проблем добралась до телефона. Убедившись, что связь отсутствует, она побежала к соседям в том виде, в каком была — нагишом, с завязанными за спиной руками. По её собственной оценке, она выбралась из дома буквально через две или три минуты после того, как преступник выехал из гаража на её автомашине.

Поскольку Джуди Ли не знала точного времени начала нападения, она затруднилась сообщить полиции его продолжительность. По её субъективной оценке преступник пробыл в доме очень долго — четыре часа или около того. Поскольку глаза Джуди были завязаны буквально в первую минуту начала посягательства, её описание внешности насильника оказалось очень расплывчатым. Чтобы стало ясно, как мало деталей запомнила жертва, сообщим, что она даже не могла сказать, имелись ли на лыжной шапочке преступника прорези для глаз. Понятно, что её восприятие являлось очень субъективным и малодостоверным. Хотя Джуди считала, что рост насильника составлял 180 см., а телосложение было плотным, ценность подобных деталей преувеличивать не следовало.

Гораздо важнее представлялись тактильные ощущения женщины. По её мнению пенис насильника составлял в длину около 5 дюймов, возможно, чуть более, т.е. речь шла примерно о 12—13 см. Джуди была уверена в своей оценке, поскольку пенис насильника имел те же размеры, что и половой орган её мужа. Это было очень интересное заявление, явно противоречившее тому выводу, к которому правоохранители пришли после изнасилования Нэнси Хаузер (тогда размер пениса был оценён вообще в 6 см.!). Физических травм Джуди не получила, преступник ни разу её не ударил и грубость его носила характер скорее вербально-эмоциональный, нежели физический. Судебно-медицинское обследование показало, что в результате изнасилования Джуди не заболела венерической болезнью, её беременность в дальнейшем протекала нормально.

Разумеется, представлял интерес ответ на вопрос, как же преступник проник в запертый дом? Выяснилось, что преступник влез через одно из окон, выходивших на задний двор. Для этого, он аккуратно вырезал ножом углубление в деревянной раме и сумел лезвием ножа отжать шпингалет. Что ж, злоумышленник в очередной раз доказал, что умеет бесшумно открывать закрытые окна! Нельзя не отметить и той сноровки, что он проявил, используя фонарик. Он уже вторично ослеплял светом фонаря жертву — первый раз этот фокус был проделан при нападении на Ким Алконе 10 ноября 1976 г. — и затея увенчалась полным успехом. Потерпевшая практически ничего из его облика не рассмотрела.

Помимо 240$ наличными преступник забрал из дома жертвы драгоценности на сумму около 6 тыс.$, а также электронные часы стоимостью 5 долларов 40 центов. Удивительная, конечно, сквалыжность! Но помимо этого преступник прихватил и кое-что ещё — он вытащил из рамки фотопортрет Джуди и её мужа и грубо вырезал из фотографии их лица. Вырезанную часть он забрал с собою, словно намекая на то, что ему известна внешность обоих супругов.

Полиция бросила все возможные силы на поиск автомашины, угнанной из дома Ли, очевидно, рассчитывая, что её обнаружение поможет отследить преступника. Этот расчёт кажется слишком оптимистичным, насильник явно продумывал заблаговременно способ отхода с места преступления, так что угнанная машина мало могла помочь полиции. Тем не менее, ажиотаж с поисками оказался таков, что полиция Сакраменто подключила к этому делу даже прессу. Информация об угнанной автомашине Джуди Ли — двухдверном седане марки «шевроле-малибу» 1970 г. выпуска белого цвета с чёрной крышей и регистрационным номером 938BGK — была сообщена журналистам и появилась в газете «Сакраменто би» 19 января. В тот день газета разместила небольшую заметку, буквально в один столбец, в которой лаконично уведомила читателей об имевшем место двумя днями ранее нападении. Это было третье по счёту газетное сообщение, посвященное изнасилованиям в восточных районах округа Сакраменто (предыдущие публикации имели место более чем двумя месяцами ранее — 4 и 10 ноября 1976 г.).

Нельзя не отметить того, что заметка от 19 января выглядела очень спокойной и даже формальной. Думается, такая тональность была ей придана по требованию редакции, не желавшей сеять среди населения панику. Да и размер текста оказался очень небольшим, что только укрепляет такое предположение. В своём месте мы увидим, как радикально изменится тональность газетных публикаций и случится это совсем скоро…

Вернёмся, впрочем, в расследованию нападения на Джуди Ли.

Машина, на которой скрылся насильник, была обнаружена на третьи сутки со времени угона. Она оказалась припаркована внутри жилого квартала на небольшой тихой улочке Грейт-Фоллз-вэй (Great Falls Way) на удалении всего 1,3 км. от места угона. Машина была заперта, ключи от неё исчезли, что следует признать нетипичным для преступника поступком. На месте Гиены более логичным выглядело, если бы он оставил автомашину открытой с ключами внутри — это могло бы привести к повторному угону и как следствие — к окончательному запутыванию следствия.

Произошедшее на Глевилл-сёркл вызвало запоздалый переполох среди руководства правоохранительными органами Сакраменто. Всем в руководстве было ясно, что вряд ли удастся избежать неудобных вопросов о причинах неготовности полиции должным образом реагировать на сообщения горожан о подозрительных действиях. Опросы соседей потерпевшей показали, что местные жители не раз обращались к полиции с просьбами разобраться в происходившем, но помощь от полиции так и не приходила. Стремясь компенсировать допущенные прежде огрехи, детективы принялись официально допрашивать всех жителей района, сталкивавшихся с подозрительной деятельностью.

Всплыла упоминавшаяся выше история с находкой пакета с фонариком и перчатками. Сама же женщина, сделавшая находку, сообщила об этом детективам. В полицейских сусеках начались лихорадочные поиски как этого пакета, так и патрульного, приезжавшего его забрать. В результате не удалось найти ни одного, ни другого! История получилась совершенно возмутительная…

Понимая, что огласка всех этих деталей грозит огромным скандалом, руководство полиции Сакраменто приняло решение выделить на расследование изнасилования Джуди Ли трёх детективов. Не надо улыбаться, три детектива, занятые только одним расследованием — это совсем немало. Учитывая, что в городе каждый месяц происходило 3 и более убийства, до полутора сотен угонов автомашин и огромное число иных преступлений, подобная щедрость свидетельствует, как минимум, о серьёзной озабоченности городских властей случившимся с Джуди Ли.

Между тем, Гиена действовал по своему собственному алгоритму и активность полиции Сакраменто мало тревожила преступника. В ночь с 23 на 24 января он появился в Цитрус-Хайтс на улице под названием Примроуз драйв (Primrose Drive) в доме 25-летней Глории Оуэн.

Глория работала бухгалтером в крупной строительной компании, чей офис находился на Кэпитол-молл (Capitol Mall), главной улице Сакраменто, куда она ездила каждый день на автомашине. В январе 1977 г. женщина переживала драматичный развод с мужем, который, забрав вещи, покинул дом в Цитрус-Хайтс в результате чего Глория жила там одна. Поскольку дом был явно велик и слишком дорог для проживания в одиночку, Глория выставила его на продажу, ключи от него она передала агенту риэлторской компании, которая в дневное время стала приводить в дом потенциальных покупателей для показа. Возле почтового ящика у дороги был установлен специальный указатель, хороший видимый с проезжей части, сообщавший о том, что дом выставлен на продажу. На указателе приводился телефонный номер агента, позвонив по которому, можно было записаться на осмотр дома. Детали эти немаловажны, запомним их сейчас.

Вечером 23 января Глория устроила у себя дома вечеринку, пригласила подруг с работы, их друзей и друзей вообще. Компания собралась довольно большая — 12 человек! — и это даже удивительно, поскольку следующий день являлся понедельником и начинать неделю похмельем после весёлой попойки несколько не в американской традиции. Тем не менее, компания собралась и гужевала до полуночи. Глория, проводив гостей, проверила замки и двери, после чего легла спать.

Хмель сделал своё дело и женщина быстро уснула. Через какое-то время, не очень продолжительное, возможно час или даже менее, её разбудили бесцеремонные толчки — кто-то энергично тряс Глорию, схватив за плечи двумя руками. Когда женщина сообразила, что рядом с ней находится мужчина с трикотажной лыжной шапочкой на голове, то непроизвольно закричала, на что последовала немедленная реакция незнакомца — тот бросил Глорию на подушки и, приставив с горлу нож для колки льда, свистящим шёпотом пообещал, что убьёт её немедленно, если она не замолчит.

Узнаваемо, не так ли?

Географическая локализация мест нападений насильника из восточного Сакраменто в 1976 г. и в начале 1977 г. Условные обозначения: А — район в г. Ранчо Кордова площадью около 0,4 км.2, в котором преступник летом и осенью 1976 г. совершил 4 нападения (эпизоды 1, 3, 6 и 8); 2, 4,5, 7, 9, 10 и 11 — места нападений в различных частях гг. Кармайкл, Цитрус-Хайтс и Сакраменто в их хронологической последовательности; 12 — место нападения насильника в южной части Цитрус-Хайтс в ночь на 24 января 1977 г.

Далее последовали хорошо известные читателю манипуляции, причём в той самой последовательности, что не раз уже описывалась в настоящей книге. Сначала были туго связаны запястья — так, что через несколько часов почернели и полностью потеряли чувствительность кисти рук — затем преступник замотал шнуром лодыжки. После этого завязаны были глаза. А вот далее начались странности. Прежде всего, преступник не стал тратить время на обыск дома — он сразу перешёл к изнасилованию. Облив жидким мылом пенис, он велел жертве погладить его руками, после чего совершил половой акт в традиционной форме. Он выглядел возбужденным, даже снял трикотажные строительные перчатки, чтобы погладить грудь Глории. Однако… ласки быстро закончились. Мужчина одёрнул футболку Глории, одел перчатки и более её груди не касался. После коитуса, не очень энергичного и продолжительного, насильник остановился, не достигнув семяизвержения. Глория впоследствии сообщила, что ей показалось, будто напавший на неё мужчина в какой-то момент потерял к ней интерес и это, разумеется, выглядело очень странным, ведь сексуальное посягательство явно было его приоритетной целью (потому он с него и начал).

Приказав Глории оставаться на месте и пригрозив убийством в случае неповиновения, преступник отправился бродить по дому. В частности, он вытащил из холодильника две банки пива, которые потом были найдены пустыми. Но совсем не факт, что он их выпил, поскольку жертва не чувствовала от него запаха пива. Вполне возможно, что преступник вылил содержимое банок в раковину, а сами банки оставил на видном месте, в расчёте на то, что криминалисты расценят их как важные улики и потратят время на поиск следов на них…

Видимо в это же время преступник отыскал сумочку Глории, вытряхнул из неё вещи и забрал наличные деньги хозяйки дома.

Завершив свой вояж, преступник вернулся к связанной жертве и завёл с ней скабрезный разговор. Он потребовал, чтобы женщина соглашалась с ним, но когда Глория выполнила его требование и стала говорить, он резко оборвал её и велел «заткнуться». Эта мелкая деталь отлично подтверждает высказанное прежде предположение о том, что монологи преступника на сексуальные темы являлись своего рода психотерапией и имели целью самовозбуждение. Насильник вновь потребовал, чтобы жертва ласкала его пенис рукой, затем он повторно приступил к коитусу. Но и в этот раз половой акт не закончился семяизвержением.

Далее произошло то, чего прежде Гиена не делал никогда. Преступник развязал руки и ноги жертвы, шнурки спрятал в карман своей куртки, после чего… вновь связал руки и ноги другой верёвкой. Как выяснилось впоследствии, это были шнуры от гардин в гостиной, которые преступник обрезал во время прогулки по дому.

После этого он без всякой спешки вышел из дома, Глория хорошо слышала стук входной двери. Примечательно то, что преступник не пытался скрыть момент своего ухода, что выглядит странным, поскольку во всех предыдущих эпизодах он пытался покинуть место преступления так, чтобы жертва этого не заметила.

Едва насильник вышел из дома Глорию, женщина добралась до телефона на прикроватной тумбочке, сбросила трубку на пол и набрала 911 связанными за спиной совершенно онемевшими руками. Полицейские Цитрус-Хайтс отреагировали с завидной оперативностью, первый патруль появился на месте преступления менее, чем через три минуты с момента поступления вызова. Но что ещё важнее, в дом Глории Оуэн был вызван кинолог с собакой.

Полицейские развязали Глорию, всё ещё остававшуюся связанной, и осмотрели дом. Жертва сообщила описание напавшего на неё мужчины. В определении роста Глория испытала некоторые затруднения, поскольку всё время смотрела на незнакомца снизу вверх, но по её словам тот имел рост вряд ли менее 180 см. Это был худощавый, поджарый мужчина в возрасте от 30 до 40 лет. В качестве особой приметы жертва сообщила о небольшом размере пениса нападавшего, который составил «4—5 дюймов», т.е. 10—12,5 см. Кроме того, пенис был очень тонким. Ещё одной интересной приметой явился странный запах, сопровождавший мужчину. Глория была уверена, что запах не связан с грязной одеждой и вообще не является следствием плохой гигиены. Это то ли какая-то индивидуальная особенность, присущая человеку, либо свидетельство его профессиональной деятельности.

Деталь, что и говорить, представлялась интересной. Внимательный читатель наверняка обратил внимание на то, что упоминание странного запаха, сопровождающего насильника, появляется в тексте не в первый раз. Сразу уточним, что и не в последний. Где человек может иметь дело со специфическими запахами, которые трудно устранить? На ассенизаторской подстанции? В морге? На скотобойне? На автозаправочной станции или автомойке? На химическом производстве, скажем, лакокрасочном? На самом деле работники всех перечисленных выше мест успешно избавляются от сопутствующих их профессии неприятных запахов. Возможность тщательно вымыть руки, принять душ, сменить рабочую одежду позволяет успешно устранить отталкивающее амбрэ, по крайней мере такое, какое способно почувствовать человеческое обоняние. Чем должен заниматься преступник, а главное где, чтобы носить свой неприятный запах с собою?

Осмотр придомовой территории и соседних участков позволил полиции быстро связать преступника с отпечатками грубых ботинок типа «waffle-stomper». Это такие высокие ботинки-«берцы», которые рекламировались как обувь охотников и туристов. Ни в доме потерпевшей, ни в соседних домах никто не носил подобной обуви.

Помимо отпечатков обуви криминалисты зафиксировали ещё один интересный след, который потенциально мог превратиться в ценную улику. При осмотре кухни был обнаружен кусок сыра с чёткими следами зубов. Глория утверждала, что сыр к столу не подавала и никто из её гостей не стал бы залезать в её холодильник без разрешения. Сама она никогда не откусывала сыр подобным образом — это явно сделал преступник. Отпечаток зубов был надлежащим образом сфотографирован, с него также сняли гипсовый слепок.

Прибывший кинолог с собакой не особенно помог полиции. Собака легко взяла след, в сильном возбуждении прошла Г-образным маршрутом два квартала и спокойно села у бровки проезжей части. Кинолог пояснил, что собака след не теряла, она пришла в конечную точку следовой дорожки и её поведение означало, что преступник там уселся в автомашину.

Это было, конечно, неприятное открытие, однако вскоре последовал неожиданный и в высшей степени интригующий поворот. Поскольку полицейская активность не могла не остаться незамеченной жителями района, к оцеплению стали подходить обитатели соседних домов — кто-то задавал вопросы, кто-то, наоборот, давал умные советы… В числе таких зевак оказалась жительница дома, расположенного в непосредственной близости от дома Глории Оуэн. Сами дома были обращены фасадами на разные улицы, но тыльные части задних дворов располагались по диагонали. Женщину звали Памела Уоттс и рассказ её вызвал интерес детективов.

Она сообщила, что в ночь с 21 на 22 января примерно в 00:30 стала свидетелем странной сцены. Вдоль её дома на удалении около 1 м. от фасада рос многолетний густой кустарник и хозяйка дома имела привычку перед сном прогуливаться вдоль него по дорожке, выкурить сигарету, посмотреть на звёзды, побыть в полном одиночестве минутку-другую… Так вот, в ночь на 22 января, т.е. за двое суток до преступления, она точно также вышла из дома и остановилась позади кустов рядом с крыльцом. Несколько минут она стояла без движения, любуясь безоблачным небом и нарождающейся Луной, как тут её внимание привлёк мужчина, беззвучно шагавший от соседского дома в сторону дома Памелы Уоттс. Он двигался не по тротуару вдоль проезжей части, а прямо по газону, близко к фасаду, что было очень необычно. Да и время для подобных прогулок было, прямо скажем, неподходящим.

Памела была уверена, что неизвестный мужчина её не видит, поскольку он двигался с другой стороны кустарника, который был не только густым, но и гораздо выше человеческого роста. Однако, приблизившись примерно на 7—8 м., мужчина вдруг остановился и посмотрел прямо в глаза Памелы. Женщина думала, что незнакомец смутится и попробует скрыться, однако, получилось иначе: мужчина стоял, не двигаясь, и внимательно глядел в лицо Памелы. Эта немая сцена длилась довольно долго, женщина получила возможность хорошо его рассмотреть. В какой-то момент Уоттс поняла, что ситуация становится пугающей, поскольку незнакомец явно не собирался бежать, а судить о его истинных намерениях было невозможно. Обычный человек улыбнулся бы, поздоровался, пожелал бы спокойной ночи, наконец — в общем, попытался бы разрядить двусмысленную ситуацию… Но странный мужчина явно не думал о подобном. Памела испугалась, хотя и не смогла рационально объяснить причину своего испуга — она бросилась в дом, захлопнула входную дверь и закричала, обращаясь к спавшему в своей комнате сыну: «Сэм, скорее доставай пистолет и иди ко мне!» Обращение это, кстати, было нешуточным, сын Памелы работал лесничим и в этот вечер как раз приехал проведать мать. Он носил при себе оружие, да и сама Памела Уоттс имела соответствующее разрешение и хранила дома пистолет.

Памела была уверена, что незнакомец слышал её крик. Трудно сказать, поверил ли он в присутствие в доме вооруженного мужчины, но никаких попыток преследовать Пэм не предпринял.

Чем больше женщина думала об этой мимолётной встрече, тем сильнее становилась её тревога. Странный мужчина казался ей всё более пугающим. На следующую ночь — т.е. с 22 января на 23 — примерно в это же время Памела стала у окна, предполагая, что незнакомец вновь пройдёт прежним маршрутом вдоль фасада. Этого, однако, не случилось.

Тем не менее, сутки спустя — т.е. в ночь с 23 января на 24 — Памела около полуночи опять расположилась возле окна. Примерно в половине первого ночи две её собаки породы хаски стали вести себя очень странно. Они заволновались, начали скалиться и рычать, повернувшись в сторону фасадных окон. Они разъярились до такой степени, что у них шерсть поднялась даже на спине, Памела заявила беседовавшим с ней детективам, что никогда прежде не видела своих собак в таком состоянии. При этом надо иметь в виду, что хаски считаются ездовыми собаками, они энергичные, весёлые и довольно беззлобные. Их поведение показалось хозяйке дома очень необычным. Заподозрив, что собаки чувствуют запах чужого человека, находящегося рядом с домом, Памела, сжимая пистолет в руках, стала осторожно выглядывать из окон.

И хотя ничего подозрительного бдительная домохозяйка не увидела, поведение собак её встревожило. Она так и не смогла толком уснуть, а когда через два часа началась езда полицейских автомашин по улице, догадалась, что предчувствия её не обманули и где-то неподалёку произошло нечто экстраординарное. Женщина была твёрдо уверена в том, что преступник в эту ночь был возле её дома и этот человек, судя по реакции собак, имел странный запах.

Таинственный мужчина в возрасте 35—40 лет, с которым Памела Уоттс столкнулась в ночь на 22 января 1977 г. в непосредственной близости от дома Глории Оуэн, чрезвычайно заинтересовал правоохранительные органы. По её описанию криминалист составил композиционный портрет предполагаемого преступника, который на протяжении долгого времени считался лучшим изображением насильника из восточного Сакраменто без маски. С ним работали сотрудники правоохранительных органов, но журналистам его в то время не только не передавали, но даже не признавали факт его существования. Автор книги обработал и немного «оживил» полицейский композиционный портрет: добавил несимметричности глазам, немного подвинул одно ухо относительно другого (подобная несимметричность высоты расположения ушей встречается довольно часто), обозначил носогубную складку, наложил тени и т. д. В результате изображение, составленное из формализованных элементов, почти превратилось в художественное произведение. Если этот рисунок действительно изображает Гиену, то можно не сомневаться, что родные и близкие его бы по нему опознали…

Сообщение Памелы Уоттс представлялось очень интересным. По её словам, собаки заволновались примерно в 00:30, а это было то время, когда насильник проник в дом Глории Оуэн! Кроме того, свидетельница утверждала, что увиденный ею подозрительный мужчина был старше 30 лет, что хорошо согласовывалось с описанием потерпевшей. Вероятность того, что Глория видела именно преступника, а не обычного припозднившегося прохожего, представлялась очень даже немалой. Особенно ценным для полиции в рассказе Памелы казалось то, что ей удалось хорошо рассмотреть подозрительного мужчину. Женщина утверждала, что сможет его опознать и готова помочь в составлении композиционного портрета. Правда, существовала некоторая закавыка с достоверностью этих заверений, поскольку новолуние в январе 1977 г. пришлось на 19 января и хотя в ночь с 22 на 23 число Луна росла, серп её оставался небольшим. Тем не менее, Памела настаивала на том, что лицо подозрительного мужчины было хорошо видно в свете, который давали уличные светильники.

В общем, детективы предложили ценному свидетелю явиться в городское управление полиции в ближайшие дни, а сами сосредоточились на опросах местных жителей. Разумеется, в число опрошенных попали и подростки, поскольку они зачастую видят и слышат куда больше взрослых. Полицейские отыскали двух школьников, учившихся в местной начальной школе «Кингсвуд элементари» («Kingswood Elementary»), которые сообщили им любопытную информацию. По их словам, во второй декаде января они три или четыре раза на пути к школе видели старую тёмно-синюю американскую автомашину, водитель которой всегда отворачивался от школьников. Поведение этого человека показалось мальчикам подозрительным, правда, к школе тот не подъезжал и входа на территорию школы видеть не мог, так что вряд ли он следил за школьниками.

По словам учащихся, машина всегда стояла на одном месте несколько восточнее комплекса школьных зданий. Когда мальчики показали это место полицейским, стало ясно, что оттуда прекрасно виден дом Глории Оуэн. В совпадение не верилось категорически, казалось довольно очевидным, что злоумышленник в утренние часы со своей позиции наблюдал за тем, когда намеченная в очередную жертву женщина покидает дом.

Полицейские приободрились, потенциально свидетельства обоих школьников могли оказаться очень ценными. Хотя дети утверждали, что не видели лица подозрительного мужчины и не запомнили примет его автомашины, делу очень мог помочь сеанс гипноза. В Соединенных Штатах уже около полутора десятилетий гипноз широко использовался в следственной практике. Оба школьника согласились подвергнуться гипнозу, что легко понять — им льстило внимание полиции. Однако, когда детективы явились к их родителям, дабы заручиться необходимым согласием, то получили неожиданный отказ. Родители, не сговариваясь, отказались сотрудничать с правоохранительными органами, так что это перспективное направление оказалось тупиком.

Очень жаль!

24 января в газете «Сакраменто би» появилась заметка, посвященная описанию нападения на Глорию Оуэн. В отличие от текста, опубликованного несколькими днями ранее (т.е. 19 января), это сообщение оказалось гораздо объёмнее и намного более подробным. В нём упоминалось о разводе жертвы, об использовании преступником лыжной маски, приводились иные детали. Нельзя не отметить причудливую калькуляцию автора, сообщившего, что нападение в ночь с 23 на 24 января явилось уже 14-м за последние 15 месяцев! Число это выглядит странным, поскольку в предыдущей заметке, датированной 19 января, сообщалось, что неизвестный насильник совершил в общей сложности 10 нападений. Теперь же, по прошествии совсем непродолжительного времени, журналисты насчитали таковых в полтора раза более!

Не совсем понятно, что же повлияло на редакцию газеты, которая за несколько дней весьма радикально изменила своё отношение к происходившему. Если 19 января сообщение об изнасиловании выглядело сдержанным и лаконичным, то через пять дней объём публикации увеличился в разы, а тональность сделалась по-настоящему алармистской. Самое неприятное для правоохранительных органов заключалось в том, что газета сообщила некоторые детали преступления, разглашать которые не следовало. Кстати, эта порочная практика демонстрировать журналистскую осведомленность там, где этого делать совсем не нужно, напомнит о себе в будущем ещё не раз. Разглашение значимых деталей нападений Гиены со временем создаст угрозу их имитации другими преступниками. Появление своего рода «информационного шума», связанного с действиями имитаторов, будет препятствовать анализу сотрудниками правоохранительных органов новых преступлений. И прямая вина за появление упомянутого «информационного шума» лежит на журналистах — как газетных, так и телевизионных.

Впрочем, тут мы заглянули несколько вдаль, поэтому вернёмся к событиям первого месяца 1977 г. 25 января из офиса телевизионного канала KXTV поступил телефонный звонок от редактора выпуска новостей. Тот сообщил, что только что по контактному телефону передачи позвонил неизвестный, заявивший, будто изнасилования в Цитрус-Хайтс совершил некий «Джек Нил» («Jack Neal»). Редактор не знал, кого имел в виду аноним, но посчитал необходимым уведомить полицию о звонке. Правоохранительные органы в течение последующих пяти недель отыскали и проверили по меньшей мере восьмерых мужчин с такими именем и фамилией, проживавших как в Сакраменто, так и прилегающих округах. Выяснилось, что двое из их числа были судимы за преступления на сексуальной почве, но все проверяемые располагали несокрушимыми alibi на большинство дат совершения преступлений. Это означало, что ни один из них не мог быть причастен к нападениям Гиены.

На следующий день, 26 января 1977 г., в Сакраменто состоялась встреча руководителей нескольких полицейских управлений и окружной прокуратуры, посвященная обсуждению вопросов взаимодействия при проведений расследований изнасилований с проникновением в дома в ночное время. В этой встрече приняли участие руководители прокуратуры округа Сакраменто, полицейских департаментов городов Сакраменто, Ранчо Кордова, Кармайкла, Цитрус-Хайтс и службы шерифа округа Сакраменто (напомним, что служба шерифа округа Сакраменто и департамент полиции города Сакраменто — это разные структуры, не связанные отношениями подчиненности). На совещании констатировалось, что на территории поименованных юрисдикций в период с июня 1976 г. по январь 1977 г. имели место не менее 12 случаев изнасилований в очень схожей манере, осуществленных, по-видимому, одним преступником. Присутствовавшие согласились с тем, что работу по поиску насильника надлежит проводить в тесном взаимодействии и координации. По предложению прокурора округа Сакраменто Джона Прайса (John M.Price) для оперативного сопровождения расследования создавалась группа из 9 детективов, которым надлежит сосредоточиться только на расследовании упомянутых преступлений, для чего их надлежало освободить от нагрузки по прочим делам. Главным координатором расследования по линии полицейских ведомств был назначен упоминавшийся уже сержант Ричард Шелби, руководивший группой детективов в составе Отдела уголовных расследований службы шерифа округа Сакраменто. Именно он делал заявление для прессы и общественности 4 ноября предыдущего года.

Нельзя не признать того, что Шелби считался очень толковым полицейским, которому окажется по плечу вывести на чистую воду хитроумного преступника. Родился Ричард в 1939 г., в 1966 г. закончил Университет штата Калифорния в Сакраменто и в том же году поступил на службу в офис окружного шерифа, где и проработал на момент описываемых событий без перерыва 10 лет. Благодаря внутренней ротации ему за это время пришлось заниматься самой разной деятельностью — Шелби начинал в тюремном отделе, затем перешёл в патруль, где отлично себя зарекомендовал, и в конечном итоге был выдвинут на работу в Отдел уголовных расследований. Вышел он в отставку в 1993 г. в звании лейтенанта и, уже будучи на пенсии, написал книгу, посвященную истории поиска насильника из восточного Сакраменто. Речь идёт о воспоминаниях, изданных в 2014 г. под названием «Охота на психопата» («Нunting a psychopath»). Мимо этой книги не пройдёт ни один человек, заинтересовавшийся похождениями Гиены, и интерес этот будет вполне оправдан — книга Шелби содержит большой фактический материал, а главное — хорошо передаёт дух той эпохи, поскольку написана непосредственным участником событий. Однако, при её чтении следует иметь в виду, что Шелби отнюдь не объективный рассказчик, а совсем даже наоборот — он прямо заинтересован в том, чтобы навязать читателю собственное понимание событий и тем самым оправдаться в глазах потомков. Крайне неудачное расследование Шелби, сопровождавшееся грубейшими ошибками и упущениями, о которых мы в своём месте ещё будем говорить, неблагоприятно отразилось на его карьере, что, кстати, следует признать вполне ожидаемым исходом. Ричард оказался не только отстранён от расследования, но и вообще выведен из состава Отдела уголовных расследований службы шерифа. А такой щелчок по самолюбию простить если и можно, то, конечно же, очень сложно, а уж забыть — категорически невозможно.

Поэтому почитать книгу Ричарда Шелби, конечно же, будет нелишним, но при этом следует иметь в виду отмеченное выше обстоятельство и не принимать прочитанное безоговорочно на веру.

Также автор считает необходимым отметить, что данная книга ни в коей мере не является пересказом воспоминаний Шелби. По мнению автора, сержант неудовлетворительно справился со своими обязанностями и провалил расследование, которое на самом деле имело все шансы стать успешным. Многие выводы, сделанные в этой книге, читатель в воспоминаниях Шелби не отыщет.

Вернёмся, впрочем, к совещанию руководящих сотрудников правоохранительных органов, с которого мы начали.

В ходе обсуждения состояния дел и перспектив проводимых расследований, был намечен ряд первоочередных задач, в число которых попал рейд по проверке ломбардов. Поскольку насильник позволил себе взять у последних жертв кое-какую бижутерию и драгоценности, имелся шанс обнаружить эти вещи при попытке их реализации. Служба шерифа представила список из 23 ломбардов во всех городах округа Сакраменто, которые надлежало проверить. До конца января детективы проехали все заведения из этого списка и не обнаружили ни единой вещи, которую можно было бы связать с расследуемыми преступлениями.

Теперь скажем несколько слов о Памеле Уоттс, той самой даме, что в ночь с 21 на 22 января увидела возле своего дома подозрительного мужчину. Она явилась 26 января в полицию для составления композиционного портрета увиденного ею подозрительного мужчины, поработала с полицейским художником, в результате чего появился весьма качественный портрет. Свидетельница считала, что он очень похож на того человека, которого она видела, и опознать подозреваемого труда не составит. Портрет этот был растиражирован и в течение последующих двух месяцев передан сначала во все департаменты полиции Калифорнии, а затем и всех Соединенных Штатов.

После того, как портрет был закончен, женщина попросила о встрече с детективом, ведущим расследование. Свои прежние показания она дополнила новой информацией. Оказывается, перед явкой в полицию она обнаружила возле дома два окурка, которые ей не принадлежали. Женщина была в этом совершенно уверена и объяснила почему. Во-первых, они оказались брошены на сосновую кору, которую Памела использовала для оформления газона. Столь небрежно поступить рачительная хозяйка никогда бы не смогла. А во-вторых, окурки находились у боковой стены, рядом с трубой камина, встав возле которой можно было наблюдать через окно за происходившем в доме. Памела была уверена, что преступник, с которым она встретилась в ночь с 21 на 22 января, возвращался к её дому как в ночь нападения на Глорию Оуэн, так и в последующую ночь. Этот человек стоял у стены, прячась за сложенной из кирпича трубой, и покуривал, не беспокоясь, что его могут заметить с улицы. Выступ, образованный трубой, действительно служил отличным укрытием, тут с Памелой поспорить не получилось бы.

Выслушав это заявление, детектив пообещал женщине, что даст поручение патрульным в тёмное время суток проезжать мимо её дома каждые четверть часа, и выразил надежду, что эта мера успокоит впечатлительную даму хоть отчасти.

Странные события вокруг Памелы на этом, однако, отнюдь не закончились. Около 11 часов утра 31 января она вновь появилась в здании департамента полиции Цитрус-Хайтс и её новый рассказ прозвучал на этот раз действительно интригующе. По её словам ранним утром она вышла из дома, чтобы взять почту и заговорила с мальчиком-почтальоном, семью которого хорошо знала. Мальчик жил неподалёку, а потому, разумеется, прекрасно был осведомлен о событиях последних дней. Во время их общения мимо пробежал мужчина, из тех, что занимаются бегом трусцой в любую погоду. Памела не обратила бы на этого человека внимания, если бы мальчик заметил, что мужчина мало похож на бегуна, поскольку куртка у него совсем не спортивного покроя, ниже ягодиц. Памела пригляделась к этому человеку и ей показалось, что тот весьма напоминает подозрительного мужчину, с которым она столкнулась в ночь с 21 на 22 января.

Женщина приняла решение проследить за странным любителем утреннего бега и быстро закончила разговор с мальчиком. Усевшись в автомашину, она медленное поехала вслед за бегуном, стараясь держаться от него на максимальном расстоянии. Мужчина обежал вокруг двух кварталов, описав петлю, и маршрут на его обратном пути опять пролёг мимо дома Уоттс. Памела была очень удивлена этим обстоятельством, поскольку хорошо знала жителей района и никогда прежде не видела этого бегуна. Мужчина достиг Бёрдкейдж-стрит (Birdcage str.), улицы длиной около 1,5 км., протянувшейся с севера на юг. Движение там было более интенсивным и условия для слежки сразу ухудшились. Памела была вынуждена сначала обогнать подозрительного мужчину, потом припарковаться и пропустить его вперёд, потом вновь тронуться… В конце-концов, она его потеряла. Проблема заключалась в том, что в этом районе Бёрдкейдж оказалась застроена не индивидуальным жильём, а двухэтажными малоквартирными домами. Они были небольшими — по 4 квартиры — но Памела не видела, где же именно свернул с тротуара бегун. Он мог вообще не входить в дом, а просто уйти вглубь квартала…

Женщина, однако, не растерялась, а заложив крюк, вернулась на то место, где мужчина исчез из вида. Там она припарковалась и решила подождать, не объявится ли незнакомец. Можно удивляться интуиции и находчивости дамочки, никогда не обучавшейся приёмам оперативно-розыскной деятельности, но надежды её оправдались. Примерно через полтора часа мужчина вышел из подъезда, открыл своими ключами припаркованную рядом автомашину и уехал. Памела разумно рассудила, что тут ей надлежит прекратить слежку — она записала номер автомашины и отправилась в полицию.

Детективы, должно быть, испытали сложные чувства, слушая это повествование предприимчивой дамочки. С одной стороны, россказни самозваной миссис Марпл заметно отдавали паранойей, но с другой… но с другой, вполне могло быть так, что она в эти минуты преподносила полицейским неуловимого насильника на блюдечке. Эх, кабы всегда можно было безошибочно знать, где заканчивается паранойя и начинается бдительность… И наоборот!

В любом случае, сообщение Памелы Уоттс подлежало тщательной проверке.

Чтобы не терзать читателя долгими отступлениями и реверансами скажу сразу, что сообщение сверхбдительной дамочки было принято в работу и самым тщательным образом проверено. Тут надо отдать должное американской полиции — детективы Цитрус-Хайтс проявили необходимые рвение и настойчивость и отработали все мыслимые и немыслимые зацепки, проистекавшие из полученной информации. Прежде всего, проверка автомашины показала, что официально она принадлежит этническому китайцу, что сразу рождало всяческие подозрения, поскольку за руль садился явно не китаец. Однако, допрос владельца интригу быстро рассеял — тот заявил, что по просьбе коллеги по работе отдал тому машину в пользование. Полицейские разыскали мужчину, который на этой машине ездил несколько дней в конце января — тот признал, что занимается оздоровительным бегом и предоставил на даты последних нападений Гиены несокрушимое alibi. Мужчина этот работал торговым агентом крупной фирмы, занимавшейся продажей и послепродажным обслуживанием бытовой техники, будучи в служебных командировках он посетил чуть ли не два десятка штатов и в дни нападений в январе и декабре отсутствовал в Калифорнии. Это обстоятельство сразу устранило подозрения в его адрес, поскольку представлялось очевидным, что преступник в это время должен был находиться в восточных районах округа Сакраменто.

След, который появился после сообщения Памелы Уоттс, никуда не привёл. И это рождало горькое чувство досады, поскольку Гиена времени отнюдь не терял.

Очень скоро он нанёс свой новый удар. И как прежде, удар этот оказался совершенно неожиданным.

Патрисия Лейсер (Patricia Lacer) проживала в сравнительно новом (8 лет с момента постройки) доме на Хизклифф-драйв (Heathcliff drive) в городе Кармайкл. Улица была тихой и безопасной, длина её составляла всего 250 м. и на обеих её сторонах располагались всего 12 домовладений. Обстановка почти интимная, все жители друг друга знали, здоровались и раскланивались. С востока к улице примыкал «Дель-Кампо парк», небольшой зеленый массив, обустроенный рядом со школой «Дель Кампо» («Del Campo high school»). Дом Патрисии Лейсер находился на удалении всего 300 м. от дома, в котором 4 сентября 1976 г. было совершено нападение на Дэбби Патрик (это «нападение №4», описанное в 2-й главе). Формально 30-летняя Патрисия считалась домохозяйкой, но при этом она заканчивала обучение в государственном колледже Сакраменто и готовила магистерскую диссертацию по курсу социальной адаптации девиантных детей. С целью сбора материала для своей работы она работала стажёром в двух детских садах, где вела наблюдение за детьми с отклоняющимся поведением. Муж её, ветеран военных действий во Вьетнаме, работал в крупной компании, специализировавшейся на изготовлении дизайнерских стёкол и зеркал. Вместе с родителями проживала дочь шести лет. В целом семью можно охарактеризовать как благополучную и в материальном отношении обеспеченную выше среднего уровня.

Примерно за 4 недели до описываемых событий — т.е. 8—10 января 1977 г. — в дом Лейсеров проник посторонний. Неизвестный разбил стекло в цокольном этаже, влез в подвал, а из него — в дом. Примечательно, что присутствие шотландской овчарки, которую держали Лейсеры, грабителю ничуть не помешало. Собака не проходила специальную дрессуру и для выполнения охранных функций явно не годилась. После вторжения неизвестного в дом, хозяева обнаружили, что некоторые предметы на кухне и в жилых комнатах переставлены, но ничего ценного не пропало. Лейсеры подали заявление в полицию, но… через месяц выяснилось, что никто из должностных лиц не знает где же оно находится и кем проводилось расследование по факту взлома жилища. Понятно, что при таком отношении к документам и само расследование вряд ли проводилось…

Географическая локализация мест нападений насильника из восточного Сакраменто в 1976 г. и в начале 1977 г. Условные обозначения: А — район в г. Ранчо Кордова площадью около 0,4 км.2, в котором преступник летом и осенью 1976 г. совершил 4 нападения (эпизоды 1, 3, 6 и 8); 2, 4,5, 7, 9, 10, 11 и 12 — места нападений в различных частях городов Кармайкл, Цитрус-Хайтс и Сакраменто в их хронологической последовательности; 13 — место нападения насильника в доме на Хизклифф драйв в Кармайкле утром 7 февраля 1977 г. Обращает на себя внимание то, что преступник после вылазки в г. Сакраменто не только вернулся в область своей обычной активности («ареал»), но и снова радикально изменил время нападения. Если ранее он предпочитал действовать глубокой ночью или по вечерам, то последнее, 13-е по счёту, его посягательство началось около 7 часов утра. До этого он нападал в утренние часы только однажды (в октябре 1976 г., эпизод №5). Очевидно, изменение времени нападений преследовало цель обеспечить фактор внезапности. Нельзя не признать того, что насильник действовал весьма эффективно и был очень удачлив.

Утром 7 февраля Патрисия проснулась около 5 часов утра и оставалась в постели около получаса. Затем поднялась, привела себя в порядок и в 6 часов разбудила мужа. Они позавтракали, Патрисия приготовила и отдала мужу пакет с обедом. Она вышла на улицу, чтобы проводить супруга, тот, усаживаясь в машину, напомнил Патрисии о необходимости быть бдительной и проверить закрытие окон и дверей. В 06:45 муж уехал на работу, а Патрисия прошла по дому и проверила состояние всех окон в подвале и первом этаже. По иронии судьбы она не подёргала дверь, выходившую во двор, и именно через эту дверь преступник проник в дом.

Патрисия прошла в кухню и занялась уборкой после завтрака. В то самое время, когда она мыла посуду, ей почудилось движение за спиной. Обернувшись, женщина увидела мужчину в лыжной трикотажной маске с пистолетом в одной руке и ножом — в другой. С момента отъезда мужа прошли считанные минуты…

Незнакомец заявил, что застрелит Патрисию, если та попытается закричать, при этом ствол его пистолета был направлен ей в живот, так что сомневаться в серьёзности угрозы не приходилось. Преступник держал пистолет у пояса и не вытягивал руку, что свидетельствовало о его умении обращаться с оружием (В отличие от обычных полицейских, использующих классическую стойку с удержанием пистолета в вытянутых руках, прицеливание и стрельбу «от пояса» практикуют сотрудники различных спецназов. Технически вести прицельный огонь из такой стойки гораздо сложнее, чем из «полицейской», но в ближнем бою она даёт большие тактические преимущества.) Голос незнакомца звучал неестественно — это был сдавленный шёпот, словно мужчина говорил, не раскрывая рта.

Преступник велел Патрисии сесть на стул и вытащил из кармана куртки обувные шнурки, которыми связал ей руки. Женщина попыталась использовать некоторые психологические уловки, о которых узнала во время обучения в колледже. Рассчитывая разжалобить злоумышленника, Патрисия стала плакать и сообщила, что в доме находится маленькая девочка. На это мужчина ответил, что не причинит вреда ни самой Патрисии, ни её дочери, если только они будут выполнять его приказы. Он сообщил, что хочет всего лишь взять деньги и уйти без проблем…

В процессе связывания рук злоумышленник положил пистолет в карман, но нож всё время держал в руках. Он отвёл Патрисию в спальню, заявив, что хочет привязать её в кровати, дабы быть уверенным, что она не убежит. Во время движения по коридору Патрисия заметила, что дверь в спальню дочери плотно притворена и поняла, что преступник заглядывал в комнату (обычно эту дверь родители оставляли приоткрытой).

В спальне злоумышленник приказал Патрисии лечь на кровать и привязал лодыжки к разным углам, отчего ноги женщины оказались раздвинуты. Когда мужчина сообщил хозяйке дома, что хочет закрыть ей глаза повязкой и стал для этого рвать полотенце, женщина поняла, к чему именно идёт дело. Она стала натравливать на незнакомца собаку, которая спала на коврике у кровати, однако, собака никакой агрессии не проявила и даже не зарычала. Поведение овчарки вызвало у преступника лишь смех.

Чтобы заставить Патрисию замолчать, мужчина залез на кровать, сел на грудь сверху и попытался зажать её рот рукой в перчатке. При этом карман с пистолетом оказался в зоне досягаемости связанных рук женщины. Патрисия моментально воспользовалась этим и выдернула пистолет из кармана преступника. У женщины имелась возможность выстрелить, но её остановило то, что пуля могла попасть в стену, за которой находилась спальня дочери. Не зная, где находится ребёнок, спит ли или уже поднялся, Патрисия побоялась стрелять…

Преступник, увидев, что жертва завладела его пистолетом, впал в исступление. Он выхватил оружие из связанных рук Патрисии и пригрозил, что если та не остановится, то он отрежет дочери ухо и принесёт его матери… После этого незнакомец в маске трижды с силой ударил лежавшую женщину в левые висок и скулу. Патрисия после этих ударов впала в полуобморочное состояние и, возможно, ненадолго потеряла сознание. Преступник же, будучи не в силах совладать с обуревавшим его гневом, ещё несколько раз ударил кулаком подушку рядом с головой женщины.

После этого он завязал один кусок полотенца вокруг глаз Патрисии, а второй засунул ей в рот вместо кляпа. После этого преступник расстегнул джинсы Патрисии и стянул их вниз, насколько это позволяли сделать её раздвинутые ноги. Женщина накануне перенесла аборт и половой акт мог её опасно травмировать — она попыталась об этом сказать через кляп, но мужчина не стал прислушиваться, а приставил нож к животу Патрисии и приказал «заткнуться».

После этого он стал «играть» с жертвой — гладил лезвием ножа обнаженные бёдра, живот… Преступник мастурбировал — Патрисия почувствовала запах масла и услышала сопровождавшие этот процесс специфические звуки, хотя и не могла видеть происходившего из-за повязки на глазах. Через некоторое время неизвестный совершил с Патрисией половой акт, очень непродолжительный и вялый. После его окончания, мужчина поднялся и направился в ванную.

Оттуда донеслись крики дочери, которая, как выяснилось позже, тоже направилась в ванную комнату, чтобы умыться. Преступник столкнулся с девочкой в коридоре и приказал ей идти в ванную, та закричала, что-то вроде, «ты убийца, ты убьёшь нас, я никуда не пойду» и т. п. Патрисия, услыхав происходившее в коридоре, постаралась переключить внимание преступника на себя и стала производить как можно больше шума — бить ногами заднюю стенку кровати, кричать и т. п. Преступник связал всё-таки девочку и уложи её в кровать рядом с матерью, после чего ещё крепче затянул узлы на лодыжках Патрисии. Также он обрезал шнур телефонного аппарата, находившегося в спальне.

Затем наступила тишина. Через несколько минут дочь предположила, что преступник убежал. Патрисия согласилась с ней и стала срывать путы. Выбежав с дочерью через заднюю дверь во двор, Патрисия стала кричать соседу, чтобы тот вызвал полицию.

Осмотр места преступления привёл к обнаружению в кровати жертвы двух следов крови: один находился на подушке и появился ввиду рассечения кожи на голове Патрисии из-за ударов, нанесенных насильником в ходе борьбы за пистолет. А вот второй след оказался на пододеяльнике в области бёдер и никак не мог происходить от Патрисии или её мужа. Криминалисты обоснованно заподозрили, что след оставлен преступником.

Образец крови был взят на судебно-медицинское исследование, в результате которого выяснилось, что это кровь группы А+. По своей групповой принадлежности эта кровь не совпадала с кровью проживавших в доме людей. При этом кровь соответствовала той, что была обнаружена на бактерицидном пластыре на месте изнасилования Нэнси Хаузер 18 декабря 1976 г.

Это было очень важное открытие, весомо подтверждавшее предположение о действиях в восточном Сакраменто одного и того же насильника.

Бросалось в глаза и хорошее совпадение примет преступника. По словам Патрисии Лейсер на неё напал мужчина белой расы ростом около 180 см. По мнению потерпевшей, он был явно младше неё, возраст мужчины составлял 19—23 года, его сопровождал приятный запах лосьона после бритья (такого лосьона в доме Лейсеров не было). По субъективному восприятию Патрисии пенис насильника был «очень маленький». Сообщила потерпевшая и ещё одну любопытную примету преступника — тот имел очень белые, т.е. лишенные всякого загара, ноги, покрытые густыми волосами. Как видим, практически все эти приметы в той или формулировке, с небольшими вариациями, встречались неоднократно при описании других эпизодов изнасилований с восточном Сакраменто.

Сообщила Патрисия и некоторые иные детали, связанные с вещами преступника. Нож в его руках имел сравнительно небольшое — около 10—12 см. — тёмное («вороненое») лезвие, а револьвер — длинный ствол небольшого калибра, на рукояти деревянные накладки. Лыжная шапочка была из зеленого трикотажа с единой прорезью для глаз, наподобие щели. Шапочки, кстати, менялись от одного эпизода к другому, по-видимому, преступник избавлялся от них сразу после нападения и при подготовке очередной вылазки всякий раз покупал новую. Также жертва сообщила довольно подробные описания короткой нейлоновой куртки тёмно-синего цвета, черных штанов, дешёвых кожаных перчаток и лёгких теннисных туфлей, одетых и обутых на преступнике. Описание одежды и обуви не соответствовали тем, что фиксировались в других эпизодах. Это означало, что преступник склонен сильно или даже полностью изменять внешность от эпизода к эпизоду и избегает использовать одну и ту же одежду дважды.

Отпечатков пальцев, принадлежащих посторонним лицам, в доме семьи Лейсер криминалисты не обнаружили. Зато на кухне оказался окурок сигарет марки «Vantage», которые никто из обитателей дома не курил. Однако, переоценивать эту находку вряд ли следовало, поскольку, согласно показаниям Патрисии, преступник оставался с нею почти всё время. Другими словами, он просто не имел возможности выйти на кухню и покурить… Окурок вполне мог быть подброшен злоумышленником с целью запутать следствие. В принципе, в предыдущих эпизодах насильник уже показал себя достаточно хитрым и опытным для того, чтобы подбросить ложную улику, поэтому к оценке «забытых» им предметов следовало относиться с большой осторожностью.

Патрисия не получила повреждений половых органов, её травмирование свелось к сотрясению мозга и рассечению кожи на виске, полученным при ударах по лицу. В результате изнасилования она не забеременела и не заразилась венерической болезнью. Следов спермы судебным медикам выявить не удалось, из чего можно было сделать вывод, что насильник не достиг эякуляции.

Дочь Патрисии не получила телесных повреждений, хотя от всего произошедшего с нею испытала сильный стресс.

Нападение на Патрисию Лейсер чрезвычайно любопытно в том отношении, что преступник в ходе реализации своего замысла в очередной раз продемонстрировал способность видоизменять выработанный ранее стереотип криминального поведения. До этого подавляющая часть преступлений насильника из восточного Сакраменто приходилась на ночные часы, точнее даже, на глубокую ночь и ранее утро (от 01:00 до 05:00). Затем последовал сдвиг нападений на более ранние часы — к полуночи и позднему вечеру. И наконец, в 13-ом по счёту эпизоде преступник осмелился напасть около 7 часов утра, в то время, когда горожане уже проснулись, на улицах активно двигались автомобили, а дети направлялись в школы. До этого он нападал утром лишь однажды, 5 октября 1976 г. (эпизод №5)…

Тут помимо желания, опять-таки, напрашивается аналогия с гиеной. Животные эти ведут образ жизни преимущественно ночной, но при необходимости способны резко менять незыблемый вроде бы алгоритм поведения. Они могут отказаться от дневного сна и деятельно выслеживать потенциальную добычу, а если потребуется, они способны весь день уходить от преследования представляющего угрозу противника. Можно сказать так: у гиен вроде бы есть поведенческие стереотипы, но они для них не обязательны.

И это правило с полным основанием можно приложить к насильнику из восточного Сакраменто. Сначала он как будто бы убеждал полицию в том, что его поведение подчинено неким правилам и схемам, а потом сам же эти умозрительные схемы ломал. На самом деле подобное поведение отнюдь не означает, будто поведенческих стереотипов и правил преступник не имел — нет! — таковые существовали… Но преступник отдавал себе в этом отчёт и пытался маскировать приверженность поведенческим алгоритмам, понимая, что их выявление потенциально способно привести к его разоблачению.

Опрос жителей Хизклифф-драйв и прилегающих улиц позволил полиции обнаружить ряд свидетелей, которые, судя по всему, видели насильника без маски как до, так и после совершения преступления.

Примерно в середине января семейная пара увидела молодого белого худощавого мужчину ростом около 180 см., который из-за кустов вёл наблюдение за домами на Хизклифф-драйв. Он был одет во всё чёрное, на голове его была лыжная шапочка. Этот человек увидел свидетелей, но проигнорировал их появление.

Накануне нападения, 6 февраля, сосед Патрисии Лейсер, первым пришедший ей на помощь, увидел молодого мужчину, наблюдавшего за их домом из парка «Дель-Кампо». Мужчина был одет в тёмно-синюю короткую куртку и темные штаны. Вполне возможно, что на самом деле он смотрел на дом Лейсер, поскольку домовладения свидетеля и потерпевшей находились рядом. Подозрительный мужчина находился на удалении около 200 м. и потому свидетель затруднился детально описать его внешность, хотя по общему впечатлению тот казался довольно молодым. Помимо свидетеля этого же подозрительного человека видела и его жена.

Утром 7 февраля около 06:15, т.е. примерно за полчаса до начала нападения на Патрисию, проживавшая на улице Морага-драйв женщина, обратила внимание на нервное поведение своей собаки, бегавшей по заднему двору. Морага-драйв расположена примерно в 300 м. южнее домовладения семьи Лейсер, между ними находится довольно большая пустошь, на которой построена начальная школа имени Томаса Келли («Thomas Kelly elementary school»). Чтобы увидеть, что же происходит за высоким забором, женщина была вынуждена встать ногами на столик для пикников, стоявший во дворе. На удалении 150—200 м. от своего домовладения женщина увидела двух молодых мужчин, двигавшихся по границе палка «Дель-Кампо» в сторону Хизклифф-драйв. Свидетельница видела, как мужчины разделились — один как будто бы присел за кучей строительного мусора, а другой продолжил движение. Поскольку эти люди удалялись от Морага-драйв, женщина потеряла к ним интерес и вспомнила об увиденном только тогда, когда полицейские стали проводить опрос жителей. По словам свидетельницы, оба мужчины были одеты однотипно — синие свитера и более тёмные штаны, что хорошо соответствовало описанию Патрисии Лейсер. На головах обоих были вязаные шапочки. Лиц или каких-то особых примет женщина не рассмотрела ввиду удаленности места наблюдения, но в этом сообщении очень важным представлялось упоминание о двух мужчинах.

Несколько позже, примерно в 06:45, т.е. за считанные минуты до того, как началось нападение на Патрисию, соседка семьи Лейсер, поживавшая за четыре домовладения от их дома, увидела молодого мужчину, соответствовавшего приметам преступника. Он двигался в сторону дома Лейсер, при этом он мог видеть отъезд мужа Патрисии. Подозрительный мужчина был белой расы, имел худощавое телосложение и его рост составлял 180 см. или около того. Он имел светлые короткие волосы. Свидетельница уверенно заявила, что неизвестный был усат. Возраст его составлял 23—25 лет, т.е. с большой долей вероятности можно было считать, что женщина увидела того самого человека, что через минуту или две проник в дом Патрисии.

Другой сосед семьи Лейсер, проживавший от них через одно домовладение, в интервале 07:30—08:00 увидел молодого человека, перелезшего через забор на его участке и скрывшегося в направлении парка «Дель-Кампо». Человек этот был одет в тёмно-синюю нейлоновую куртку и такого же цвета штаны, что соответствовало описанию Патрисии Лейсер. В то самое время, когда неизвестный сидел на верхушке забора, сосед услышал крик Патрисии, т.е. этот человек убегал в сторону парка в те самые минуты, когда жертва изнасилования развязывала верёвки… По словам свидетеля беглец имел светло-коричневые волосы (в официальном протоколе они описаны как «light brown», т.е. русые). Стрижка была короткой.

Того же самого человека увидели два школьника, обучавшиеся в школе «Дель-Кампо» и направлявшиеся утром 7 февраля на занятия по Хизклифф-драйв. Фактически их путь пролегал параллельно пути отхода преступника, с той только разницей, что школьники шли по улице, со стороны фасадов домов, а преступник бежал задними дворами. Они видели, как бежавший на удалении нескольких десятков метров молодой мужчина перепрыгнул через дренажную канаву на краю парка «Дель-Кампо» и скрылся за деревьями. По словам учащихся, бежавший имел спортивное телосложения при росте 172—178 см., при этом не казался худым. На нём была тёмно-синяя короткая курка с трикотажным поясом — именно такую упоминала Патрисия, описывая внешность насильника. Штаны казались темнее куртки, возможно, это были джинсы. Беглец имел короткую стрижку, волосы — светлые.

Полицейские быстро поняли, что преступник при отходе с места нападения двигался по направлению к школе «Дель-Кампо», поэтому патрули выдвинулись туда. Скоро удалось отыскать школьников, которые также видели бегущего через парк человека в короткой синей куртке, кроме того, нашлись свидетели, обратившие внимание на то, что этот человек возился в автомашиной на школьной парковке.

Поскольку район школы «Дель-Кампо» и одноименного парка был быстро оцеплен полицией, имелся неплохой шанс отыскать автомашину преступника.

Невероятно, но удача улыбнулась полиции. По крайней мере так могло показаться на первый взгляд. Проверяя автомашины, находившиеся на автостоянке, патрульные обнаружили белый фургон, а в нём — 26-летнего мужчину, не имевшего к школе никакого отношения. Мужчина не проживал в Баррет-Медоус, где находилась школа, а приехал из района Норт-Палм эстейт — это примерно в 2 км. северо-восточнее. На вопрос, чем он занимался в эти утренние часы на школьной парковке, мужчина дал мягко говоря, неожиданный ответ. Он сообщил, что приехал сюда ночью для… астрономических наблюдений. Дескать, около школы тёмный парк, да и само здание ночью остаётся неосвещенным, что очень удобно для наблюдений за небом.

Этот план местности позволяет составить представление о взаимном расположении объектов, связанных с нападением на улице Хизклифф драйв, произошедшем утром 7 февраля 1977 г. Условные обозначения: пунктирная линия изображает направление бегства насильника с места преступления на автомобильную парковку у школы «Дель Кампо»; А — участок местности между тупиковой частью Хизклифф драйв и парком «Дель Кампо», на котором два школьника видели бегущего в сторону деревьев молодого мужчину; В — парк «Дель Кампо», в котором того же самого человека видели некоторые школьники. Именно их показания убедили полицию в том, что беглец скрылся на школьной парковке; С — участок между начальной школой Томаса Келли и парком «Дель Кампо», на котором около 06:15, т.е. за некоторое время до начала нападения, свидетельница, проживавшая на Морага драйв, заметила двух подозрительных мужчин; знак * показывает место нахождения упомянутой свидетельницы.

В подобное объяснение никто из полицейских не поверил. Любителя астрономии отвезли в полицейское управление, где подвергли допросу, в т.ч. и с использованием «детектора лжи». Автомашина, скорее всего, подверглась обыску, хотя официально это никогда не признавалось. Никаких деталей одежды и обуви, соответствовавших описанию Патрсии Лейсер, найти не удалось. Владелец фургона оказался брюнетом, хотя и имел рост, соответствовавший росту преступника. В его автомашине лежал фотоаппарат с хорошей оптикой, которым, якобы он производил фотосъёмку Луны. Однако, качественный фотоаппарат можно было использовать не только для фотографирования неба, но и для подглядывания за освещенными окнами в домах!

Подозреваемый разрешил криминалистам проявить отснятую им фотоплёнку — оказалось, что там действительно запечатлена Луна и звёзды! Но эта деталь не сняла с любителя астрономии всех подозрений, поскольку детективы вполне разумно предположили, что фотографирование ночного неба — это всего лишь попытка создать себе alibi. Дескать, я не просто так сижу в темноте вдали от дома, я — наблюдаю небо! Немного найдётся полицейских, способных поверить в такую отговорку.

Мужчину отпустили, однако, разработка его не прекратилась. Правоохранители стали проверять, чем он занимался в дни предшествующих нападений, не оказывался ли рядом с местами других преступлений? Поскольку эпизодов изнасилований накопилось к тому времени изрядно — нападение на Патрисию Лейсер являлось уже 13-м по счёту! — то неудивительно, что с alibi у любителя астрономии возникли проблемы. Кстати, такие проблемы, скорее всего, возникли бы у каждого человека, поскольку, чем больше проверяется дат, тем выше вероятность несовпадений (что прямо следует из теории вероятности). Подозреваемого вызвали на второй допрос, в ходе которого выяснилось, что во многих случаях мужчина неспособен подтвердить где находился и чем занимался.

Одновременно с этим полицейские Кармайкла обыскивали парк «Дель-Кампо», рассчитывая обнаружить вещи, которые мог выбросить убегавший преступник. Полицейские всерьёз намеревались отыскать его приметную тёмно-синюю куртку из нейлона с трикотажной резинкой на поясе… Куртку не нашли, зато догадались обратиться к школьникам и педагогам, дабы те осмотрели собственные автомашины, вдруг преступник догадался спрятать свои вещи в чужой автомашине?!

Любителя астрономии во второй половине дня 17 февраля в третий раз вызвали на допрос, который прошёл в очень конфликтной обстановке. В конце-концов подозреваемый потребовал предоставить ему адвоката. После появления последнего, подозреваемого отпустили из полицейского управления. Произошло это около 22:30 или даже позже, но именно это обстоятельство неожиданным образом помогло бедолаге избавиться от подозрений в свой адрес.

Дело в том, что в то же самое время, когда он выходил из здания управления полиции в Кармайкле, Гиена совершил очередную вылазку почти в 10 км. южнее, на тихой мирной улочке Рипон-курт (Ripon Court) в Сакраменто. Строго говоря, это был тупичок длиною 50 м., по обеим сторонам которого располагались всего 8 домов. Рипон-курт находился на удалении 1,5 км. от дома на Гленвилл-сёркл, в котором проживала Джуди Ли, та самая китаянка, что подверглась нападению месяцем ранее — 18 января 1977 г. В высшей степени драматичный инцидент начался совершенно неожиданно для его участников в 22:30.

Семья Миллер в это время собиралась уже спать. Хозяин дома — Рэймонд Миллер — вместе с 18-летним сыном Родни (Rodney Richard Miller) заканчивал ужин на кухне, его жена Энн лежала в гостиной на диване и смотрела телевизор. Стена гостиной выходила на задний двор и именно поэтому Энн услышала грохот, донёсшийся оттуда. Кто-то опрокинул металлическую жаровню для барбекю, стоявшую подле забора в дальней части двора. Энн подскочила с дивана и бросилась к мужу с вопросом, слышал ли он подозрительный шум?

Не мешкая, Миллеры включили освещение у двери во двор, но этого оказалось явно недостаточно для того, чтобы понять причину произошедшего. Рэймонд, вооружившись фонарём, направился во двор, а Родни побежал впереди него. Со стороны молодого человека это было как минимум неосторожно, но совершенно непростительно то, что отец пустил вперёд фактически мальчишку… Бежать в темноту, рассчитывая поймать неизвестного человека с неизвестными намерениями, будучи при этом подсвеченным со спины светом из окон, может оказаться очень опасно для здоровья. Можно (и нужно!) было крикнуть «у меня пистолет, так что лучше уходи!» и вряд ли кто-то усомнится в том, что подобная фраза испугала бы злоумышленника. Трудно поверить в то, чтобы кто-то полез проверять действительно ли имеется пистолет у хозяина дома после того, как тот сам предупредил об этом… А вот бежать в темноту с фонарём в руке — это глупость! Молодой Родни мог не понимать таких нюансов, но отец обязан был сдержать его охотничий порыв. В конце-концов, если Джону так уж хотелось осмотреть любимую жаровню, то пошёл бы сам отважно вперёд, но вот прятаться за спиной собственного сына — это как-то совсем уж не по-мужски…

Рэймонд и Родни, продвигаясь по двору, увидели, как в том месте, где стояла жаровня, из кустов появилась тёмная мужская фигура и быстро взобралась на забор. Отец и сын бросились бегом к калитке, рассчитывая догнать незнакомца с противоположной стороны забора. Это была вторая ошибка: неизвестного не надо было преследовать, он ведь и так уже убегал! Однако, случилось так, как случилось.

Отец и сын пробежали через калитку и помчались к тому месту у забора, куда должен был спрыгнуть неизвестный злоумышленник. И тут из темноты им навстречу раздался выстрел и Родни с воплем «Меня подстрелили!» («I’ve been shot!») упал на руки бежавшего позади отца. Тот склонился над сыном и тут раздался второй выстрел. Рэймонд понял, что неизвестный намерен застрелить и его… подхватив сына под мышки, он потащил его обратно во двор, молясь, чтобы преступник не вздумал его преследовать.

Втащив раненого сына в дом, отец запер дверь и принялся звонить по телефону «911». Парамедики прибыли одновременно в первыми полицейскими патрулями. Как показал первый медицинский осмотр, пуля, сразившая Родни Миллера, попала в брюшину. раневой канал был направлен снизу вверх — это означало, что стрелявший в момент выстрела находился в положении сидя или даже лёжа. Другими словами, спрыгнув с забора, он вовсе не пытался бежать, а затаился и подпустил преследователей поближе.

Изучение рентгеновских снимков показало, что пуля, попав в тело Родни, раскололась на 15 фрагментов, 10 из которых поразили различные части толстого кишечника, 2 — прямую кишку и 3 — мочевой пузырь. Операция была очень сложной и продолжалась более 9 часов. В конечном итоге Родни Миллер выжил, но остался инвалидом.

Так он заплатил своим здоровьем за неосторожное преследование вооруженного преступника.

В первые часы с момента совершения преступления случившееся не связывалось с сексуальными нападениями в восточном Сакраменто. Расследование было поручено 35-летнему детективу Орли Пэйну (Orlie «Jay» Payne), до этого не связанного с поисками насильника. Пэйн специализировался на расследованиях убийств, а Гиена свои жертвы прежде не убивал. Тем не менее, детектив быстро понял, что случившееся во дворе дома Миллеров является не запланированным нападением, а прямо наоборот — следствием неожиданного для преступника развития событий. Тот следил за двором соседей, встав на жаровню — это был отличный наблюдательный пункт до тех самых пор, пока преступник не потерял равновесие.

Внешность стрелявшего была хорошо знакома детективам, занятым расследованием изнасилований в восточном Сакраменто. Отец и сын Миллеры описали его как молодого — примерно 20 лет — белого мужчину ростом 175—177 см. и весом около 77 кг. Его волосы были прямыми светлыми, средней длины, т.е. касались воротника. Одет этот человек был в тёплую синюю «толстовку», тёмные штаны, белые теннисные туфли. Это было хорошо узнаваемое описание Гиены. Пэйн позвонил одному из детективов, занятому расследованием нападения на Джуди Ли и хорошо осведомленному о расследовании серии изнасилований в восточном Сакраменто. Вопрос он задал всего один: знакомо ли ему подобное описание? После этого всё встало на свои места и получило логичное объяснение.

Надо сказать, что «Джэй» Пэйн вообще был толковым и энергичным детективом, оставившем о себе хорошую память. В полицию он пришёл в июле 1966 г., в возрасте 25 лет, причём без особого желания — он хотел быть пожарным, а ему предложили поступить в полицию. За 27 лет своей работы в полиции города Сакраменто Пэйн поучаствовал в нескольких сенсационных расследованиях. Например, в 1982 г. он хорошо показал себя во время поисков Кевина Ричарда (Kevin Richard) и Роберта Вашингтона (Robert Washington), удачливых банковских грабителей, прославившихся налётами по всей Калифорнии. А в 1984 г. Пэйн участвовал в сложном расследовании, в результате которого был арестовал серийный насильник Рональд Марк Фельдмейер (Ronald Mark Feldmeier). Причём Пэйн лично преследовал преступника, убегавшего задними дворами, и защёлкнул на нём наручники. Фельдмейеру инкриминировалось не менее 7 эпизодов нападений на женщин. Кстати, Фельдмейера можно с полным правом назвать подражателем Гиены — он действовал в весьма схожей манере и в своём месте нам ещё придётся сказать об этом преступнике несколько слов. Через три года, в апреле 1987 г., Пэйн арестовал серийного убийцу Морриса Соломона (Morris Solomon), жертвами которого стали 7 женщин. В 1993 г. «Джэй» оставил полицию и перешёл в штат окружной прокуратуры, где ему также довелось принять участие в сенсационных расследованиях, например, в растянувшейся на 10 лет скандальной судебной драме по обвинению Джеффри Хрониса (Jeffery Lee Hronis) и Джона Бёртча (John Bertsch) в похищении и последующем убийстве женщины. В ноябре 2000 г. Орли Пэйн скоропостижно скончался в возрасте 59 лет.

При осмотре грунта возле забора была обнаружена гильза от 9-мм. патрона. Вторую гильзу отыскать не удалось, однако, и одной оказалось достаточно для того, чтобы понять — преступник вёл огонь не из револьвера. До этого считалось, что насильник располагает револьвером, возможно, не одним (поскольку жертвы описывали револьверы как с длинным, так и коротким стволом), теперь же стало ясно, что в его арсенале имеется и 9-мм. пистолет.

Однако, не это открытие было главным. Полицейские при опросе местных жителей выяснили в высшей степени интригующую деталь: нашлись свидетели, которые сразу после выстрелов видели двух и даже трёх молодых людей, убегавших от Рипон-курт! Один из бегущих хорошо соответствовал описанию, которое сообщили отец и сын Миллеры — это был блондин или светло-русый мужчина ростом около 175 см. А вот другой казался выше и плотнее него, рост его составлял 182—185 см., волосы у него были темнее и причёска короче, чем у спутника.

Для детективов, занятых расследованием сексуальных нападений в восточном Сакраменто, эта информация оказалась ушатом ледяной воды, хотя предположение о действиях двух преступников, вообще-то, должно уже было неоднократно обсуждаться ими хотя бы на уровне дискуссии. Описания преступников, сообщаемые жертвами, от эпизода к эпизоду слишком уж разнились! В одних случаях потерпевшие рассказывали о «худощавом», «подвижном», «не кажущемся сильным» молодом мужчине ростом 172—177 см. и весом около 75 кг. В других описывается «плотный», «крепкий», «мускулистый» человек ростом явно за 180 см. и весом более 80 кг. Да, они похожи тем, что у обоих аномально маленький пенис, но даже эта деталь в описаниях потерпевших имела две явные градации — у более высокого преступника пенис 6—7 см., а у того, что пониже, длина полового органа поболее — 10—12 см.

Внимательное сличение описаний, данных потерпевшими, позволило бы заподозрить действия двух человек гораздо ранее. Однако, вплоть до 17 февраля 1977 г. следствие в этом направлении не работало. Когда же стали известны результаты опросов жителей Рипон-курт и прилегавших улиц, всем детективам, занятым расследованием сексуальных нападений в восточном Сакраменто, пришлось задуматься над тем, насколько же они правильно представляли кого, где и как им надлежит искать? Волею обстоятельств расследованию пришлось повернуться в ту сторону, которую прежде оно напрочь игнорировало.