Днём отправились в путь. Осёл вёз тележку, а Фьоро без устали хвастался.

— Сплю и вижу: драпает наш кактус! Я не поверил третьему глазу!!! Тут же проснулся и вдогонку!!! Поймал в два прыжка! С моей ловкостью — пустяки! Хвать за хвост, и все делишки!

Осёл не отвечал — тогда колдун поворачивался к ёжику и злобно хихикал:

— Сидишь, репейник? Сиди, сиди…

И снова начинал рассказывать про ночное приключение.

Серёжик молчал и косился на коварный третий глаз. Колдун не выключил его днём. Глаз щурился от солнечного света, но исправно бегал по голове: то на лбу моргнёт, то на затылке.

Въехали в лес, на широкую тропу, по обе стороны которой поднимались могучие папоротники. Они были такие высокие, что достигали нижних веток деревьев. Стояла торжественная тишина. Здесь даже птицы не пели.

Под колёсами тележки шуршали опавшие листья.

— В папоротниковом лесу не разговаривают, — предупредил Осёл шёпотом.

Но Фьоро не мог остановиться:

— Смотрю я, значит, а этот ёршик сиганул из клетки! Тут я говорю: от меня не сбежишь, щётка! Это ты от королевы сбежал, дикобраз! А я — колдун высшей категории!

Осёл остановился.

— Нельзя разговаривать в этом лесу! — топнул он копытом. — Вокруг гномы. Ночью они работают, а днём спят. К хозяевам нужно относиться с уважением.

— Что мне гномы? — заверещал Фьоро.

Но Осёл не стал его слушать. Он превратил колдуна… Во что бы вы думали? В тюбик зубной пасты! Ростом с самого Фьоро. Серёжик тихонько рассмеялся. Вот здорово!

Тюбик запрыгал впереди тележки, мешая идти, а потом сам себе открутил крышечку и стал плеваться мятной кашицей. Скоро Осёл стал похож на зебру.

До Серёжика тоже долетало, он еле успевал уворачиваться. В воздухе так сильно запахло мятой, что все муравьи и жучки вылезли из своих норок посмотреть, что происходит. Вдруг тюбик споткнулся, упал и притворился мёртвым.

— Разжалобить хочет… — пробурчал Осёл, но всё-таки расколдовал хорька.

Ой-ой-ой! Фьоро стал прежним Фьоро в халате и цветастой чалме, но от злобы шерсть на нем поднялась дыбом.

— Да ты! Да я! Все, Осёл! Допрыгался! Что-что, а телефоны я делать умею!!! Заодно во дворец позвоню!

Колдун достал из уха грязный клочок бумажки, прочёл, а потом закружился на одной ноге и заулюлюкал. Тут же Осёл взлетел в воздух, взмахнув копытами, и пропал в сизой дымке.

А сверху прямо в лапы Фьоро свалился серый телефон.

Колдун тут же заорал в трубку:

— Алё, алё! Дворец? Груз у меня. Что, что? Помощь? Вы что, смеётесь?! Никакая помощь мне не нужна! Передайте Её Величеству Королеве, чтобы готовила мешок золота. Какой мешок? Что значит «какой»?! Нет, пакетик из-под чипсов не годится! Нужен большой, очень большой мешок!

Вдруг зашуршала листва, и из папоротника выглянула голова в зелёном колпаке!

«Гном!» — обрадовался Серёжик. Раньше он видел их только в мультиках!

Фьоро испугался и спрятал телефон за спину.

Гном, низенький старичок с длиннющей бородой, в красном бархатном камзоле, топнул.

— Ты разбудил меня на самом интересном месте! Отдавай самое дорогое, что у тебя есть!!!

Колдун заныл:

— Я бедный путник… Всё мое богатство — это надкушенные яблоки!

Гном заглянул в тележку.

— Почему ёжик в клетке? Уж не тот ли это ёжик, которого ищет Королева?

Серёжик хотел крикнуть: «Тот, тот!», но Фьоро взмахнул хвостом, и ёжик лишился дара речи.

— Что Вы, что Вы! Это мой племянничек! — пояснил колдун. — Он заразился бешенством от бешеного комара! Кусает всех без разбора! Родную бабушку за хвост тяпнул. Везу его в поликлинику, а потом, может, и в сумасшедший дом сдам.

Гном опасливо покосился на Серёжика.

— Ну, тогда отдавай тележку!

— Что Вы! Что Вы! Как же я племянничка повезу?

— Как хочешь! А будешь спорить… — Гном пригрозил пальцем. — Я и ёжика заберу, привяжу около норы. Пусть прохожих за штаны хватает.

Он вывалил всё из тележки, впрягся в неё и повёз, не оборачиваясь.

Колдун сел среди разбросанных вещёй и тихонько заскулил. Серёжик показал ему язык: так тебе и надо, злюка!

Фьоро надулся и стал колдовать над телефоном. Он шептал какие-то непонятные слова, фыркал и даже плевался. Зачем-то клал телефон на хвост, а потом подбрасывал через голову! Снова вытаскивал из уха грязную бумажку и сверялся.

И наконец у хорька получилось! Телефон стал раздуваться, вскоре у него выросли уши, потом ноги, а затем и хвост с серой кисточкой! И вот Осёл, мотая головой, с удивлением уставился на хорька.

— Все-таки выучил телефонное заклинание?

— Я ж говорил, а ты не верил… Два года зубрил… Сюрприз тебе готовил, — лебезил Фьоро. — Ты уж меня извини, что я того… по тебе разговаривал… Тут это самое… Гномы, понимаешь… Целая армия набежала… С пистолетами, пушками, пулемётами! Тележку угнали! Уж я отбивался, уж я старался! Да куда там! Придётся теперь новую делать.

— Делай, — согласился Осел.

Колдун почесал затылок и поднял к небу все три глаза.

— Вспоминай, Фьоро, вспоминай! Самое главное — это знания!

Серёжик обрадовался, услышав про ещё одно самое главное. Ему вообще стало веселее, когда Осёл вернулся целым и невредимым. Ежик хотел сказать, что про гномов колдун наврал, но по-прежнему не мог произнести ни словечка.

Фьоро плаксивым шепотом стал канючить:

— Может, это: «Белые мышата не боятся кошки. В блюдце со сметаной полоскают ножки»? Правильно?

— Что ты! Это заклинание для выращивания огурцов! — насмешливо ответил Осёл. — Транспорт колдуется только с громкими песнями народа Ю-Ю, придумавшего колесо. Ладно, выйдем из леса — тогда сделаю.

— Чур, я понесу вещи, а ты клетку, — торопливо предложил Фьоро.

Он, ворча, взвалил на себя корзину с яблоками, одеяло, сумки и, склонившись под их тяжестью, пошёл вперёд. Осёл подошел к клетке и тихонько присвистнул. Огромный замок весил, наверное, пуда два! Его и от земли не оторвать!

Осёл подумал, два раза дунул и прошептал: «Фр-фр! Вжик-вжик! Тр-тр! Брык-брык! Превращенья час настал, большой маленьким вдруг стал!», и всё! Замок тут же жалобно звякнул, сжался и стал не больше ореха.

Осёл засмеялся, взял клетку в зубы и поскакал по дороге.