Все было удивительно в Небесном Дворце. Сделанный изо льда, он оказался тёплым внутри.
В нём висело множество зеркал, где нельзя было увидеть себя, а только зал во всём его сказочном великолепии. Ледяные колонны были оплетены веточками цветущих яблонь, но те не замерзали, а лишь сильнее благоухали. Но удивительнее всего оказалось то, что на некоторых колоннах уже поспевали яблоки.
На длинных окнах струились шторы, сотканные из настоящего дождя. Быстрыми, еле поспевающими друг за другом, блестящими каплями лилась вода, но пол был почему-то сухим. Серёжик осторожно потрогал штору лапкой — самый настоящий тёплый дождик!
На стенах менялись живые картины: тысячи бабочек перелетали с места на место, и перед поражённым Серёжиком вспыхивали то маковое поле, то домик около речки, то сумрачные горы. Самым замечательным было море, оно так шумело, выбрасывая волну за волной, что Серёжик даже попятился.
Вдруг где-то зазвенели колокольчики, огненные кометы взметнулись ввысь и тут же с потолка опустились обитые голубым бархатом стульчики. Они повисли в воздухе, и все стали на них запрыгивать, занимая места.
Серёжик со Звёздочкой тоже взлетели и уселись с краю.
Сейчас же потолок над ними раздвинулся, и оттуда выплыли два громадных тюльпановых трона.
Да, да! И сиденье, и спинка, и ножки были сделаны из переплетённых живых тюльпанов! Каких здесь только не было: и красные, и жёлтые, и розовые! Они были так свежи и упруги, как будто их сорвали секунду назад.
— Тюльпаны — любимые цветы Солнца, — объяснила Звёздочка.
Тут зазвенели фанфары, и вдалеке, у конца залы, показались две фигуры, накрытые белыми балахонами. Они плыли, покачиваясь, как привидения, и, приближаясь, становились всё больше и больше. Наконец они стали такими огромными, что заслонили собой картины из бабочек, колонны и зеркала.
Казалось невероятным, что такие великаны поместятся на тронах. Но стебли у тюльпанов вытянулись, сиденья раздвинулись и летящие под белыми покрывалами опустились на свои места.
Тут же разразился гром! На потолке сверкнули молнии, в зале потемнело.
Один из сидящих на троне строго спросил:
— Кто сегодня дежурный?
— Я, Семьсот двенадцатый метеорит! — откликнулся невзрачный шарик, прикатившийся непонятно откуда.
— Почему гость без очков? А если бы мы прилетели сюда, не накрывшись?
— Но вы всегда прилетаете под защитой, чтобы проверить зал…
— Разговорчики! — раздалось с другого трона. — Сейчас же принести очки!
Казалось, что Семьсот двенадцатый метеорит ничего не сделал, только немножко сплющился, но сверху вдруг опустилась белая кувшинка и, словно лягушка, запрыгала к трону.
— Семьсот двенадцатый! — возмутился трон. — Зачем мне очки?!
— Ох, извините!
Шарик снова немножко сплющился, и кувшинка изменила направление. Она оттолкнулась и одним прыжком упала в лапы Серёжику. Внутри цветка лежали маленькие черные очки. Странно, но сквозь них Серёжик не увидел мир тёмным. Все было как прежде: разноцветные тюльпановые троны, белые балахоны и парящие красные стульчики с мерцающими от волнения звёздами.
Где-то ударил колокол! Раз! Два! Три!
Белые покрывала мгновенно слетели и растаяли. Серёжик открыл рот: под ними были, действительно, Луна и Солнце!!! Точь-в-точь такие, какими их рисуют в детских книжках! Круглое Солнце с добрым лицом и множеством ослепительных лучей, которые чуть потрескивали, и Луна — желтый рогалик с узкими глазами.
В зале стало жарко.
Солнце величественно оглядело собравшихся и немножко приподнялось.
— Я счастливо видеть вас, мои дорогие подданные! — торжественно провозгласило оно. — Вот уже два десятилетия я искало вас везде, куда могли заглянуть мои лучи. И простите, что не я принесло вам свободу! Тяжело говорить, но увы: мне не посчастливилось разыскать ни одной звезды! Сколько вам пришлось пережить в заточении, сколько слез выплакать! Как долго вы не видели неба и друзей! Я преклоняюсь перед вашей стойкостью!
Солнце поклонилось. Вверху заиграла музыка, и оттуда посыпались лепестки алых роз.
— Ваше возвращение — это праздник! — продолжило Солнце. — Ликует моё сердце! Мы снова вместе! Всех ваших сестриц мы вызволим в ближайшие месяцы. Сейчас ведутся поиски подземелья Крота. Мною лично опрашиваются все птицы и травы Папоротникового Леса. Случившееся будет описано в небесных учебниках, где вас назовут поимённо. А сейчас я поздравляю вас с небом! Желаю яркого света, чистоты и успехов в полётах!
За проявленный героизм, мужество и терпение каждая из вас награждается удлинением всех лучей, несъедаемым облаком и Золотым Орденом Героя.
— Ах! — пронеслось по залу.
Лучи у звёзд вытянулись, и маленькая Звёздочка стала немножко больше.
— Теперь я буду видеть на парсек дальше! — восторженно объяснила она.
Тут же сверху плавно спустились золотые кругляши с красным бантиком сверху. Каждый сам прикрепился к звезде.
Серёжик наклонился, чтобы рассмотреть орден Звёздочки. На нем выпуклыми буквами было написано «Герой», нарисовано звёздное небо, Луна и Солнце, вспыхивающие искрами.
Звездочка стала ярко-малиновой от восторга. Пространство под стульями наполнилось белоснежными пушистыми облаками. От каждого тянулась шёлковая веревочка. Извиваясь, она сама поднималась к нужной звезде, и скоро у каждой в лучике был зажат поводок с подпрыгивающим подарком.
Солнце ещё раз поклонилось. С потолка посыпались белые лепестки роз.
К Серёжику не подлетел орден, не подплыла верёвочка, и лапы у него остались прежнего размера.
Встала Луна:
— Вы — моя вернувшаяся радость! — произнесла она с глазами, полными слёз. — Теперь я знаю, вас похищали ночью!!! И всегда в тот час, когда я была закрыта тучами! Горе мне, я не смогла увидеть злодеев и не смогла потом найти вас, как ни старалась! А ведь не было дня, чтобы я не думала о вас. Мое лунное сердце истосковалось, а глаза потускнели. Мои кратеры стали глубже, а моря мельче. Но вот мы снова вместе, мои родные!
Вытерев слёзы платочком, она продолжила:
— Я дарую вам год веселья без службы на небосводе, личную шаровую молнию и право первыми зажигаться в ночи!!!
Луна поклонилась, и на этот раз жёлтые лепестки роз закружились в воздухе.
Тут же выкатились огненные клубки и с шипением подлетели к звёздам. Серёжик отодвинулся.
— Они же опасные!
— Для всех, кроме нас! — шёпотом объяснила Звёздочка и погладила свою молнию. Та завертелась. А Звёздочка снова стала такой малиновой, что ёжик отвернулся.
Конечно, ему не нужна шаровая молния. И зажигаться по ночам Серёжик не собирался… Но обидно сидеть без подарков, когда их дарят всем-всем-всем. В носу что-то защипало. Больная лапка заныла с новой силой.
Нет, не ради наград он спасал звёзд, но орден с бантиком такой красивый… И если бы… Если бы он пришел в школу с орденом на груди, то его бы приняли туда без всяких ростомеров!
Но вдруг Солнце взмахнуло лучом, и с потолка стал медленно опускаться ещё один тюльпановый трон. Он был маленький, словно игрушечный, но остановился рядом с большими.
Солнце поднялось и подплыло к Серёжику близко-близко. Улыбаясь, оно протянуло ему потрескивающий луч. Ежик подал лапку. Стало так жарко, что он вспотел.
— Спасибо от всего Неба! — сказало Солнце, и они с Серёжиком полетели к трону.
Луна снова расплакалась, звёзды вскочили с мест и стали аплодировать! Радостно скакали шаровые молнии, прыгали облака, Семьсот двенадцатый метеорит кружился, повсюду летали бабочки, лепестки роз и созревшие яблоки.
Серёжика усадили на маленький трон, и тут же над ним взвилась разноцветная радуга!
Потом много говорили. Говорило Солнце, говорила Луна, по очереди говорили звёзды.
Все они восхваляли Серёжика и повторяли, что он смелый, решительный, мужественный, сообразительный, ну и произносили разные другие слова — такие, как в телевизоре.
А Серёжик сидел и думал, что всё неправда.
— У меня просто камни были, — сказал он, когда ему дали слово. — Просто были драконовы камни.
— Где же ты взял их? — удивилась Луна.
— Не знаю. Может, Фьоро подкинул?
Все засмеялись и снова захлопали.
Луна подула ёжику на лапку, и она тотчас перестала болеть. Солнце ловко разбинтовало бинт и коснулось ранки лучом. Она исчезла.
А потом откуда-то прилетела бархатная подушечка с таким же орденом, как у звёзд, и Солнце лично прикололо его на грязный свитер.
— Мы не можем подарить тебе облако — оно не живёт внизу… — задумчиво сказало Солнце. — И тем более шаровую молнию — её удар смертелен для лесных жителей… Но я знаю тебя, Серёжик, с того момента, как ты появился на свет. Я знаю, о чём ты мечтаешь, и мой подарок будет ждать тебя дома.
— Мама?! — дрожащим от волнения голосом спросил Серёжик. У него пересохло во рту, и стало жарко ушам.
Солнце вздохнуло.
— Я не смогло найти твою маму. В эту историю замешано волшебство. Зачем-то тебе были даны ключ, дорога и шпага…
Как будто что-то тяжёлое свалили Серёжику на спину. Лапки стали слабыми, и снова защипало в носу. Он опустил голову.
Наступила такая тишина, что стало слышно, как журчат шторы и потрескивают солнечные лучи.
— Но мы можем помочь Серёжику!!! — вскочила Луна. — С высоты видно очень многое.
Солнце кивнуло:
— Да, ты можешь узнать всё, что хочешь.
— Где гора, похожая на птицу?
Солнце прищурилось, и тут же перед Серёжиком повис маленький экран!
— Много таких гор… — сказало Солнце. — Сейчас посмотрим в моих воспоминаниях.
И, дотрагиваясь до экрана лучом, оно стало менять картинки.
Мелькали горы высокие и низкие, похожие на воробьёв и даже фламинго, но ни одной, что была на печати.
Потом Луна показала то, что помнила. Она бледнела от натуги, воспоминания получались яркие и с подробностями: видны были даже цветы у подножия гор, ручейки и пещеры. Но все это было не то, не то, не то…
— Не расстраивайся… — прошептала Луна то ли себе, то ли Ёжику. — Вот тебе мой подарок — лунит. Только подуй, и он согреет тебя в самую морозную ночь. А о горе мы сейчас звёзд спросим.
В очередь выстроились экранчики с воспоминаниями звёзд, которые гурьбой бросились к трону.
Дошла очередь до Марьи Петровны.
И вдруг на картинках, что рисовала её память, промелькнула та самая гора! Да, да, та самая! Хищная каменная птица, распластав крылья, как будто собиралась взлететь.
— Вот! — закричал Серёжик. — Где она? Далеко?
Марья Петровна смутилась. Она видела эту гору, когда была совсем маленькой, и совершенно не помнила, где.
Солнце нахмурилось и сказало, что у такой горы есть защита, которая делает её невидимой. И завтра с утра пообещало сделать дождь, чтобы лично проверить, в каком уголке земли он пропадает.
Потом был ужин за длинным-предлинным столом, накрытом скатертью, сотканной из рассвета. Она переливалась нежнейшими розовыми оттенками, и румяные блики отражались в тончайшей стеклянной посуде. Каких только угощений не приготовили дорогим гостям! Блюда друг за дружкой медленно кружились над столом, и сколько ни черпали из них ложками, вкусности не убывали.
Серёжик так объелся, что не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.
Он попробовал туман, взбитый с сахарной пудрой, молочные снежинки с изюмом, облака перистые, облака кучевые, облака серебристые, хрустящие чипсы-льдинки, йогурт из северного сияния с клубникой.
Всё это он запивал сначала росой, а потом дождём из грозовых туч, который шипел и пузырился.
После были танцы, но Серёжик уже клевал носом. Задремав, он свалился со стула, но не заметил этого. Так и спал, покачиваясь в воздухе, пока кометы не отнесли его в кровать.