Аптечка — то в машине есть, а до машины, мягко говоря, далековато.
Грохот выстрела моей «Fоichе» прокатился по стенам невысоких домов, и кое — где тут же зажёгся свет. Выстрел, конечно, не какая-то экзотика, ношение огнестрельного оружия для эльфов и людей — норма, и иногда это оружие используется. На улицу никто сейчас не высунется, но кто — то из жителей, несомненно, уже набирает номер полиции.
Вот тут — то я и понял, что Одхан Маб-Кенхельм, скорее всего, «кабинетник»!
У меня самого — опыт бесчисленных жестоких драк в детстве и юности, служба в армии, Переворот на Небиру и, самое главное, лет тридцать почти непрерывного участия в боевых действиях после Сопряжения. На территории Светлых, как и у нас, кстати, есть зоны межчеловеческих конфликтов, которые не затихают сотни лет: например, на Ближнем Востоке. Такова природа людей — они не могут жить в мире даже после появления образа единого врага, то есть эльфов. Сейчас этот образ смазался и потускнел, а человеческие конфликты порой разгораются с новой силой…
К чему я это говорю?.. Да к тому, что никого не устраивает агрессивная человеческая возня под боком, а это значит одно — немедленное и жестокое подавление с помощью живой боевой силы. Спецслужбы, Эльфийская гвардия, полиция — многим, так или иначе, приходится бывать в подобных зонах с целью получения практического опыта.
А у лорда Кенхельма, кажется, такого опыта не было. Когда случилось Сопряжение, он был относительно юн, а потом, наверное, занимался преимущественно аналитической работой, и не видел ничего «горячее» тренировочных сборов.
Хорошо, что он хотя бы сделал то же, что и я — принял положение для стрельбы лёжа. Видя, что рукав моего светлого пиджака быстро набухает кровью, Кенхельм дёрнулся в мою сторону и наткнулся на не слишком дружественный взгляд.
— Не вставать. И — туда, ползком! — Хрипло рявкнул я, кивая в сторону звука падения тела и подавляя жгучее желание добавить «… и быстро, на..!» — Я прикрою.
Неведомый стрелок важнее. А если поблизости прячется его сообщник, то расслабляться вообще никак нельзя. До стены ближайшего дома — футов сто пятьдесят, а мы на открытом пространстве. Никаких укрытий: мусорных баков или живой изгороди, ничего. Пока оставалось двигаться вперёд ползком и короткими перебежками. К счастью, трёх секунд на осмотр местности мне хватило, чтобы понять — стрелок один.
Можно было встать, убрать ствол, быстро выпутаться из левого рукава пиджака и правой рукой прижать плечевую артерию левой к плечевой кости.
До наложения жгута эта мера поможет остановить кровопотерю, которая и так уже не маленькая… Ранение слепое, пуля в тканях. Сейчас меня стремительно догоняли боль и чудовищная слабость.
Светлый уже возился около неподвижно лежащего на мостовой тела. Серая толстовка, чёрные джинсы, кроссовки… Рядом валяется «Rúndа». Из — под капюшона толстовки выбиваются длинные белые волосы, раздаётся стон… Да, перед нами Тёмная эльфийка, совсем молодая, как подсказывает оттенок кожи. Между прочим, ношение огнестрельного оружия для женщин обоих биологических видов на территории дроу запрещено законом… Училась стрелять нелегально, это ясно, и не слишком преуспела в учёбе.
Пуля «Fоichе» серьёзно покалечила правую голень, и сейчас Кенхельм пытался остановить кровотечение, подложив в сгиб колена своё свёрнутое кашне и фиксируя ногу эльфийки в согнутом положении с помощью ремня. Хоть это умеет делать, замечательно, но руки, по-моему, дрожат.
Эльфийка часто и поверхностно дышала, её начало трясти, лицо покрылось каплями холодного пота — признак приближающегося травматического шока. Однако, она еще вполне в адекватном состоянии, чтобы задать пару вопросов… Но сначала — моя рука. Всё, что можно было сделать до приезда медиков — зафиксировать согнутую в локте руку к грудной клетке, воспользовавшись брючным ремнём. Других вариантов пока нет.
Когда Кенхельм закончил нехитрую манипуляцию, приложив силу так, что у меня перехватило дыхание (а по — другому тут никак нельзя), правой рукой я дал знак достать из внутреннего кармана моего пиджака айтел:
— Мой номер определится в Едином центре экстренных служб. Пусть пошевеливаются. И — смотри по сторонам. Лучше с «пушкой» наготове.
Что там у него, «Mаr»? Хорошая штука, аналог «Осы», разработанный у Светлых. Примерно те же характеристики, но нет лазерного прицела.
Пока Кенхельм звонил, я, преодолевая головокружение, опустился на одно колено около стрелявшей. Зрачки её серебристо — лиловых глаз были огромными — на пару постарались темнота и адреналин, лицо искажено болью.
А когда около лица оказался ствол «Fоichе», к боли добавился страх.
— Жить хочешь? — Я задал предельно простой вопрос.
Эльфийка хотела жить. Она не профессионал, очевидно. Профессионал не дал бы нам ни малейшего шанса себя обнаружить… Церемониться с ней я не собирался, и она это поняла, но, похоже, не верила, чем может закончиться для неё попытка солгать сейчас. Я убрал пистолет от её лица и приставил ствол к левому колену.
— Это больно, девочка, а сустав разнесёт в клочья. Пообщаемся?..
Она мелко закивала, облизывая пересохшие губы.
— Правильное решение. Как тебя зовут?
— Мивин… Мивин Лорканнан… — прошептала эльфийка, стуча зубами.
— Имя настоящее?
— Да…
— В кого из нас ты стреляла?
Она молчала, начиная игру в «дурочку». Не выйдет. Я положил «Fоichе» на брусчатку, а затем с силой сжал область раны на правой ноге дамочки.
На душераздирающий крик обернулся Кенхельм, глядя на меня с ужасом. Приятель, не надо на меня так смотреть. Кто — то из нас двоих мог недавно расстаться с жизнью.
— Хранитель! — Выкрикнула несостоявшаяся убийца. — В Хранителя!..
В тебя, любитель фиалок, она стреляла именно в тебя. Где утечка информации?!
И снова ствол «Fоichе» у её лица.
— Кто заказал?
Приближающийся вой сирен. Зрачки до краёв переполнены страхом, смятением и — каким — то непонятным мне выражением, как будто эльфийка собиралась с силами … Для чего?!
Из её глаз потекли слёзы, а потом я увидел то, чему мне никогда не приходилось быть свидетелем.
Набравшись некой решимости, борясь с противоречием между желанием жить и… другой целью, Мивин Лорканнан выдавила из себя вместе с рыданиями:
— Mаd…
Я осознал, какое слово сейчас услышу, и попытался зажать ей рот ладонью, но не успел.
— MADFALL!
Её тело скрутило судорогой, из носа хлынула кровь…
Визг шин, окрик полицейских: «Оружие на землю, поднять руки!» — ещё же не разобрались, что к чему, всё правильно, — и короткая агония той, которая недавно собиралась пристрелить Хранителя Первой Крови.
Как будто неведомая ящерица выгрызла её внутренности за считанные секунды.
* * *
Через пять минут на месте были уже ребята из Управления эльфийской полиции и из конторы Андархейна. Эксперты занимались телом стрелка — эльфийки. Её «Rúndа» принадлежала к числу старья, списанного с баланса Управления полиции ещё семь лет назад, без табельного номера и других примет, из запасников — старьё, не стреляное вообще.
Мной тоже занялась «скорая», заливая в вены полусинтетический кровезаменитель, стимуляторы, обезболивающее и прочие достижения фармацевтической промышленности. От поездки в Эльфийский госпиталь я отказался. Кость цела, я это чувствую, остальное — ерунда. Делайте всё на месте. Сделали. Извлекли пулю, рану зашили, заштамповали универсальной растущей тканью — биопластом, — пока шла беседа с дознавателем, а потом уже с самим Андархейном.
— Морни, ты явно перестал нравиться женщинам! — Съязвил Лиам с такой довольной физиономией, что мне захотелось проверить её на прочность. — Одна в петле, вторая — в луже собственной крови. Приезжай в Дублин пореже.
— Иди ты, знаешь, куда? — Огрызнулся я без тени чувства юмора, и Андархейн умолк.
Мы с Кенхельмом рассказали всё, избежав только упоминания о характере мишени для выстрела Мивин. Стреляла, а в кого стреляла — да Ллос её знает, мало ли, в кого из нас.
Надо ехать домой, а завтра, похоже, не выпускать из рук айтел. Звонков будет ой, как много.
Пока что моя левая рука зафиксирована на перевязи, значит, вести машину я не смогу. За руль пришлось сесть милорду Одхану. Для него это непривычное вождение, но, думаю, он быстро освоится в Ирландии — левостороннее дорожное движение, в отличие от России… Так и произошло.
Да, на кого мы оба были похожи — не описать. Перепачканные кровью, растрёпанные и так далее. Главное — живые, а остальное уже мелочи.
— Я твой должник. — Просто проговорил Кенхельм, внимательно глядя на ночную дорогу, когда мы выезжали из Дублина.
После такой переделки вполне логичным был переход на «ты».
— Не заморачивайся. Что думаешь? — Спросил я, имея в виду невероятные последствия словечка «mаdfаll».
— Не знаю. Я никогда с таким не сталкивался. Если до этой ночи еще сомневался, то сейчас… Это пугает. Она… не хотела умирать, сомнений нет. Тот, кто вытворяет подобные вещи… должен понести суровое наказание.
Я был согласен с Кенхельмом.
Сильно сомневаюсь, что решение Мивин Лорканнан подвергнуться такому вот кодированию было добровольным. Перед моим мысленным взором стояло её юное лицо, выдающее страшное, раздирающее изнутри, жестокое противоречие. Она хотела жить, но неизвестный кто — то планировал для неё смерть в случае провальной попытки убийства Хранителя Первой Крови. Не исключено, что в случае удачной попытки эльфийку ждала та же самая участь. Зачем оставлять следы, когда их можно аккуратно подчистить?.. Киллер выполняет задание и умирает, унося с собой тайну заказчика.
Какой извращённый разум задумал распоряжаться чужими жизнями таким образом?! Над этим я буду думать завтра. Сейчас же мне хотелось только одного — спать. Смесь мощных стимуляторов и заменителя крови сейчас выворачивала наизнанку мой красный костный мозг, безжалостно ускоряя деление стволовых клеток и заставляя штамповать эритроциты. До Корка я успел немного подремать, а проснулся от того, что действие обезболивающего закончилось, и теперь в область двуглавой мышцы как будто вгрызалось какое — то злобное существо. Это не страшно, но, сами понимаете, неприятно.
Проехав полицейский пост, Светлый зачем — то дважды мигнул фарами едущей навстречу машине.
— Зачем?! — Удивился я.
— Как «зачем»? Они быстро едут, а впереди полиция…
— Ну и что?!
— Предупредить… Оштрафуют же.
— Blimеy! Ага, молодец… Завтра же к вечеру милорд Вайннельд, глава Управления полиции, начнёт с шуточками разыскивать ту предательскую суку на чёрной «Валькирии», которая мешает человеческой дорожной полиции собирать на дорогах штрафы, предупреждая лихих ездоков о засадах.
Найдёт ведь. И снова надо мной будут ржать.
— Прости, я не подумал. — Виновато проворчал Кенхельм, и мне оставалось только вздохнуть.
В паркинге «Стрелы» он остановил машину и пошёл в свою гостиницу пешком. Думаю, горничные там сильно удивятся, когда завтра будут забирать костюм постояльца для химчистки. Мой же придётся выбросить — вся левая сторона в кровище, плюс дыра в рукаве, плюс левая брючина тоже в бурых потёках.
Я с трудом затащил себя в лифт, и уже там не элегантно привалился спиной к стене, пытаясь справиться с дрожью в ногах. Время — три часа ночи, до семи я должен поспать, а там уже будет легче, лекарственный микс в сосудах сделает своё дело, а биопласт в разы ускорит заживление.
Я отпер дверь и тихо вошёл. Умные фотоэлементы немедленно сработали, включая во всех помещениях неяркую ночную подсветку.
Каково же было моё удивление, когда я обнаружил Кэйли, спящую на диване перед сетевым блоком. Тарелка с недоеденным сэндвичем — на столике. Видимо, девушка тут с вечера, потому что на ней домашнее платье. Конечно, в любимой позе — свернувшись «калачиком» и поджав мёрзнущие, как всегда, нижние лапки. Под боком девушки устроился Пух, обеспечивая некоторый обогрев.
Он сразу насторожился, как только услышал мои шаги. Зевнул маленькой пастью, потянулся, а потом его розовый носишко унюхал то, чем разило от моей одежды — кровь. Кот зашипел, и от этого звука Кэйли немедленно проснулась.
По — детски потирая кулачками глаза, она тоже потянулась, как кошка.
— Вы, милорд?.. Который час?
Время она увидела на настенных часах, и первая мысль в выразительных голубых глазах прекрасно читалась: «Где вы шатались, милорд?!»
Вторая мысль была слишком сложной и многогранной, чтобы я мог прочесть её сразу. Взгляд Кэйли в ужасе метался от моего лица к руке на перевязи, оттуда — к котёнку Пуху, у которого она, похоже, собиралась выведать подробности, потом — снова к моему лицу, и, наконец, мысль оформилась: «Твою ж мать! Где ты шатался и почему вернулся в таком виде?!»
Кэйли немедленно встала и потребовала у меня снять пиджак и вообще раздеться.
— Что случилось? — Напряжённо спросила она, начиная дрожать.
Не хватало сейчас её успокаивать!
— Всё нормально. Работа. — Будничным тоном объявил я и подумал, что сейчас не отказался бы от крепкого спиртного — но нельзя. Лекарственная смесь в моей крови никак не оценит соседство алкоголя. — Я же говорил, что вернусь поздно.
— Снимайте пиджак. Быстро. Раздевайтесь. Я помогу. — Кэйли не собиралась позволять мне скрыться на своей приватной территории, решительно заступив дорогу и пытаясь с помощью коротких, отрывистых фраз справиться с дрожью.
— Ложись спать, Кэйли. Я сам.
— Вы что, оглохли, милорд? — Резко спросила она, прищурившись. — Поворачивайтесь и снимайте пиджак.
— Со мной нельзя так разговаривать, Кэйли. — Наверное, мой голос звучал совсем не страшно, потому что не возымел никакого действия на дерзкую особу.
Она сделала вид, что не слышит ничего, и с максимальной осторожностью вытряхнула меня из пиджака, помогая снять руку с перевязи, и безуспешно стараясь не задеть её.
— Куда пиджак, в стирку?..
— В мусорное ведро.
— Ах, да… — Увидев дыру в рукаве, девушка сердито сморщила носик, как будто я в чём — то провинился. — Это нормально для главы Департамента? Приходить в прострелянном пиджаке и в кровище? Соваться по ночам в какие — то перестрелки?
Как — то незаметно мы перекочевали в мою ванную комнату, где процесс раздевания главы Департамента продолжился, сопровождаемый обвинениями в пренебрежении к собственному здоровью.
— Будешь ворчать — выпорю. По — настоящему, а не как в прошлый раз… Для этого мне сил вполне хватит. — Между тем Кэйли, сердито пыхтя, стаскивала с меня рубашку, левый рукав которой был отрезан в «скорой». — Для тебя так важно моё здоровье?
— Я c вами сплю, милорд Морни. — Сухо буркнула мисс Хьюз, избегая моего взгляда. — Я к вам привыкла.
Увидев зашитую и слегка кровоточащую рану под прозрачной плёнкой биопласта, нервно сглотнула. Биопласт впитает кровь и «разберёт» её на атомы, направив через кожу строительный материал туда, где он сейчас нужен организму.
— С этим же можно в душ?
— Да. Спасибо за помощь, Кэйли. Иди спать, дальше я сам.
— Но…
— Никаких «но». Спать.
Она послушалась, предварительно бросив на меня теперь уже хорошо читаемый взгляд: «Твою ж мать! А если брякнешься в душе, кто будет собирать с пола то, что останется?!»
— Не брякнусь. — Развеял я её сомнения. — Иди, осталось спать три часа.
— Вы что, пойдёте на работу?!
Так, еще один вопрос подобным тоном, и я точно возьмусь за хлыст!
Кэйли это поняла, сердито фыркнула и исчезла за дверью.
Я думал, что отрублюсь сразу, как только голова соприкоснётся с подушкой. Впрочем, притупившаяся боль сделала мой сон поверхностным, что дало возможность почувствовать двойное вторжение в спальню. Со стороны раненой руки устроился кот, мурлычущий, возможно, с лечебной целью, но мешавший мне спать, а с другой стороны — девушка, которая считала своим долгом трогать мой лоб своей прохладной ладошкой каждые десять минут. Ну, что с ними обоими делать?! По — хорошему, надо бы прогнать, но на это у меня просто не было сил.
Я покорился неизбежности и всё-таки заснул.
Наверное, я мог бы проспать дольше семи утра, но разбудил меня тонкий звук, сопровождающий размешивание жидкости ложечкой в стакане. В роли второго будильника выступил кот, с лёту запрыгнувший мне на грудь и начавший там топтаться и громко мурлыкать.
Нет, это невыносимое животное!
— Брысь! — Зарычал я, и Пух немедленно покинул облюбованное лежбище, едва ли не сопровождая свои действия ехидным смешком.
Постукивание ложечки о стекло стихло. Стакан оказался перед моим лицом не без помощи маленькой лапки Кэйли.
— Как вы себя чувствуете, милорд?
— Нормально.
— Хм, а выглядите на букву… в общем, выглядите. Пейте.
Я сфокусировал взгляд на той, которая держала стакан с непонятной жидкостью. Судя по кругам вокруг глаз, Кэйли вряд ли спала те жалкие три часа, которые оставались до звонка будильника. Ну, кто её просил?!
— И что это? — Осведомился я, кивая в сторону стакана.
— Регидратант, восполняющий потерю жидкости. Нашла в аптечке на кухне. Исходя из вашей массы тела, таких стаканов нужно ещё штук десять в ближайшие три часа.
— Я лопну. — Я взял стакан и выпил, действительно испытывая серьёзную жажду.
Говоря о моём самочувствии, можно уточнить, что оно было сносным, но вызывало стойкие ассоциации с кусочком масла, который намазали на хлеб, а после попытались соскрести обратно.
— Встать сможете? — Деловито спросила Кэйли с таким видом, как будто я, по её мнению, нуждался как минимум в костылях.
— Естественно, смогу! Со мной всё в порядке. Спасибо и… можешь идти наводить красоту.
— Знаете, что я думаю, милорд Морни? — Серебряный колокольчик обзавёлся прокурорскими интонациями. — Если бы у вас была обычная простуда, и вы сидели тут с опухшим носом и охрипшим голосом, вы бы, скорее всего, притворялись более больным, чем есть на самом деле… А теперь, когда ситуация серьёзная, вы, как свойственно всем мужчинам, независимо от биологической принадлежности, будете строить из себя героя, зализывая раны в одиночестве!
— Кэйли, это — обычное ранение. Не первое в моей жизни, и не самое тяжёлое. Было хуже.
— Но я этого не видела!
Какое счастье, что не видела, иначе бы вынесла мне мозг.
Чтобы убедить мисс Хьюз прекратить панику, я потихоньку встал, убедился, что нет головокружения, и сделал шаг в её сторону.
Что бы там со мной вчера не было, а утреннюю эрекцию никто не отменял. Зов плоти ничуть не ослабевал от вида Кэйли в наполовину расстёгнутом кружевном халатике.
— Да — а, — протянула она, — я вижу, что с вами точно всё в порядке, милорд. С моей стороны было глупо беспокоиться и прислушиваться ночью, дышите ли вы ещё, или мне пора собирать вещички, чтобы отправиться в камеру.
— Не дождёшься, Lеаnbh.
Сейчас мы находились по разные стороны кровати, а Кэйли, к тому же, близко к двери спальни, но даже при моей больной руке и умеренно — противной слабости это не помеха. Одного броска хватит, чтобы сцапать нахалку, прикрыть поцелуем её не в меру дерзкий ротик, а потом — еще и уложить поперёк колен, чтобы отшлёпать, как следует, и внушить хоть какое — то почтение к хозяину.
Девушка тоже это сообразила и, наконец, поняла, что мне не настолько плохо, как ей кажется. Действительно, препараты выполнили возложенную на них задачу. Завтра мне нужно будет посетить врача, чтобы снять биопласт и, если необходимо, залить место травмы повторно. А там уже и шовный материал растворится. Шрам я сводить не собирался. Одним больше, какая разница?
Осознавая опасность быть отшлёпанной, Кэйли очень шустро, практически, как Пух, оказалась у выхода.
— Я, пожалуй, пойду…
Мне показалось, что она собиралась закончить фразу так: «… разведу еще регидратанта, пока вы не ссохлись от обезвоживания…»
Любой намёк на подобные слова, и девочка точно окажется кверху попкой, невзирая на то, что мы опоздаем в Департамент. Или даже без намёка… Но Кэйли уже сбежала.
Опоздание всё же было неизбежным, поскольку мой обычный завтрак в кафе готовили в тройном размере. Организм требовал белка для восстановления тканей, что и было ему предоставлено. Кэйли уже расправилась со своей микроскопической порцией омлета с помидорами, и потихоньку допивала кофе.
Сейчас её взгляд говорил следующее: «Так, стояк с утра пораньше у него уже был. Ест за троих. Значит, всё нормально». Не знаю, почему, но все эти её красноречивые взгляды, включая вчерашние, обвиняющие, производили на меня какой — то тонизирующий и даже целебный эффект.
Сетевой блок на стене кафе разразился обычной словесной помойкой утренних новостей, поданных в привычном виде: сначала вся пакость, а жалкие приятные крохи приберегаются к самому концу передачи. На фоне зловещего лозунга: «Что искали хакеры?!» миловидная брюнетка докладывала о результатах какого — то журналистского расследования:
— Хакерские атаки, приводящие к «сливу» медицинских баз данных Министерства здравоохранения Ирландии, прекратились ещё в начале июня. Сейчас близится к концу август, но до сих пор у полиции нет сведений о том, кто и зачем производил эти атаки, продолжавшиеся в течение последних двух лет с недельной периодичностью. Всё это выглядит так, будто злоумышленники интересовались обновлениями медицинских баз данных, которые, как известно, регулярно пополняются — например, сведениями банка ДНК.
Я слышал об этом, потому что и эльфийский Департамент здравоохранения не избежал подобной участи, вернее, виртуозной попытки взлома. Хотя их специалисты по сетевой безопасности тихонечко утверждали, что и «тихий взлом», и «слив» имели место быть. То же самое произошло и у Светлых эльфов — однократная хакерская атака два года назад. Кому понадобились медицинские базы данных, с какой целью — сказать было сложно.
— … ирландский прецедент — не единственный. Англия, Шотландия, северные страны Европы. Точечные хакерские вмешательства, как будто с целью поиска неких определённых данных. Когда крадут коды доступа к банковским счетам — это понятно всем и не вызывает вопросов, а только законное возмущение. А медицинские карты?!
И всё в таком же духе. Много вопросов, но почти никаких версий. Впрочем, как и у полиции. Выследить злоумышленника так и не получилось. В человеческой прессе мелькали карикатуры на данную тему, наглядно показывающие, как сами несчастные полицейские организуют взлом сервера Министерства здравоохранения — не иначе, с целью создать мифическую угрозу и увеличить собственное финансирование. Другая юмористическая версия касалась того, что отчаявшиеся студенты — медики таким образом набирают материал для квалификационных работ на старших курсах.
Вот и сейчас новостной сюжет был сведён к шутке — мол, хулиганство прекратилось, давайте обратимся к более насущным делам, и…
… в довольно циничном тоне миловидная брюнетка заговорила о … Дублинском маньяке?!
— … шестнадцать бесследно исчезнувших девушек — за последние полтора месяца.
Портреты на полицейских листовках, с надписью: «разыскивается».
— … они просто вышли из дома и не вернулись. Все шестнадцать — местные жительницы. Если вам известна любая информация об их местонахождении, просьба позвонить по телефонам…
Что, бабушка Кэйли была права насчёт того, что в больших городах «полно маньяков»? Сначала Светлые эльфийки, а потом обычные девушки?.. Надо будет уточнить у Андархейна, не было ли точек соприкосновения с человеческой полицией или… сходных обстоятельств.
* * *
В сводках для служебного пользования факт ночной стрельбы уже фигурировал, так что многие слышали о том, что случилось. Основной массе сотрудников и в голову не приходило, что мишенью был лорд Маб-Кенхельм. Ведь по официальной легенде, он приехал в рамках программы по обмену опытом, а об истинной причине его приезда в Ирландию знали единицы, о принадлежности к Хранителям — и того меньше.
Естественно, для большинства сотрудников, раз подстрелили их начальника, то и стреляли в него. Для тех, кто был занят по делу Clоch Bán, я устроил небольшое закрытое совещание, где раздал несколько новых поручений. В самом конце меня удивил Файнон, сообщив следующее:
— Я немного покопался в финансовых делах фонда «Цветок Небиру». Того самого, в числе соучредителей которого состояла миледи Глоудейл…
— И?
— Там всё очень прозрачно и чистенько, но некоторые затраты не вписываются в схему. В течение последних двух лет миледи Глоудейл покупала… Эшфордский чёрный мрамор.
— Мрамор?!
— Обработанные плиты, из огромных цельных кусков с аукционной стоимостью.
— Причём тут «Цветок»?
— А вот это непонятно вообще. Какие — то странные «нужды декорирования». Когда разберусь, дам знать…
Едва за милордом Миенфильдом закрылась дверь, Кэйли собралась влить в меня очередную порцию регидратанта, но не успела.
В Департамент приехал Эрик Эльдендааль, и мисс Хьюз буквально сдуло в приёмную. Хоть кого — то с фамилией «Эльдендааль» она боится, замечательно.
— Жду подробностей. — Сказал Эрик, когда мы остались наедине.
«Подробности» включали и краткую справку о совещании в Департаменте внутренних дел. Скорее всего, отчёт от Андархейна Эрик уже получил, теперь моя очередь. Ну, а о стрельбе после посещения паба я мог рассказать гораздо больше, чем Лиам Андархейн.
— Главное, вы оба живы, а ты — более — менее здоров. — Констатировал Эрик.
— Я тоже так думаю. Сегодня будем работать по новым деталям, начиная от информации Энтони Бьюкена, и заканчивая личностью Мивин Лорканнан. С милордом Кенхельмом я сегодня ещё не виделся… Придётся организовать ему охрану, и я не знаю, насколько бурно он на это отреагирует.
Задумчивый взгляд лавандовых глаз Владыки Тёмных эльфов…
— Несомненно, эта мера не будет лишней. Видишь ли, Морни… — На какую — то долю секунды взгляд стал острым и испытующим. — О том, что Одхан Маб-Кенхельм является родственником милорда Маб-Зэйлфрида и Хранителем Первой Крови, я сообщал тебе одному.