Сказать, что я был изумлён, значит, не сказать ничего. Сколько — сколько лет?! Это же реально уйма времени! Двэйн, между тем, невозмутимо продолжил:
— Из Эльфийских Алмазов уже уходила жизнь, примерно в то время, о котором я говорю. Эльфийская память длиннее человеческой, но и она коротка по сравнению с Вечностью. Clоchа перестали подпитывать неведомую энергию, а эльфы начали стареть. Это продолжалось около сотни лет, и самые древние на тот момент Тёмные и Светлые ушли безвозвратно. Но кое — какие знания они оставили.
— Какие же? — Спросил Кенхельм, закончивший писать свои сообщения и весь обратившийся в слух, как и я сам.
— Порой не самые приятные знания, и каким путём полученные — тот ещё вопрос. Сведения о том, как можно попытаться вернуть к жизни Dоrchа Clоch, например. Матроны, Жрицы Ллос, управляющие всей жизнью дроу на тот момент, всерьёз рассматривали такую возможность. Тёмный Алмаз, как живое существо, должен питаться жизнью в обмен на способность её продлять. Fоlа а thruаilliú, кажется, — вот как назвался ритуал. Сакральные Камни потребляют непостижимую для эльфов и людей силу Вселенной, но её можно было поменять на вполне ощутимую и реальную силу, а именно, плоть и кровь.
— Чьи же плоть и кровь?..
— Dоrchа Clоch — реликвия Тёмных. Он и потребовал бы крови Тёмных эльфов. Но и это не всё. Камень можно было сделать общим, пригодным для обоих кланов эльфов, но тогда жертва должна быть двойной. Жизнь неотделима от любви, а потому… Между Тёмными и Светлыми должны быть чувства, те чувства, которые составляют суть бытия. Времена и нравы были такие, что перед лицом утраты бессмертия оба клана могли пойти на подобный шаг, и сотворить противоестественное чудовище, постоянно требующее новых и новых жизней.
Да, об этом не пишут в учебниках истории. Узнавая что-то нелицеприятное о предках, не хочется верить. Насколько правдива история такой давности, не обросла ли она легендами за семь тысяч лет?..
Снова послышался голос Двэйна.
— Я не претендую на полную правдивость своих слов. Это было слишком давно. Однако, решение Конклава жриц Ллос, которое всегда выносится единогласно, было заблокировано свидетельницей этой истории, одной бывшей жрицей, имя которой давно уже звучит как Кианнэйт.
«Древняя». Что ж, подходящее имя для эльфийки, живущей так долго.
— Она воспротивилась общему решению, аргументируя тем, что последствия такого ритуала могут быть непредсказуемыми, а результат сомнительным, потому что никто и никогда так не поступал. Любые действия с Dоrchа Clоch запрещены во всех летописях. Правда, молва утверждала, что у этой жрицы была тайная связь с каким — то Светлым эльфом. Строптивую жрицу лишили сана и изгнали из Конклава. До ритуала дело не дошло, потому что в то время не были распространены любовные связи между Тёмными и Светлыми эльфами. А Кианнэйт отказалась пожертвовать своим Светлым. — Двэйн кашлянул и указал на стопку тарелок. — Не сочтите за труд, милорд Эльдендааль, подайте мне вон то блюдо. Спасибо… Видимо, Мироздание решило, что хватит с неразумных Перворождённых детей этой возни, а может, эльфам просто повезло, и Камни проснулись сами. После столетнего молчания они ожили в полной мере, возвращая жизненные силы тем, кто дождался этого часа.
По — видимому, правы те учёные, которые утверждают, что у Алмазов всего лишь период спячки…
— Так что, милорды, вполне вероятно, что не мы с вами, но наши ближайшие потомки будут иметь возможность снова обрести бесконечную жизнь… Не бесконечную, но очень долгую. Боюсь только, что у похитителей Clоch Bán могут быть планы на ускоренное возрождение Камня, потому что Кианнэйт явно поделилась своей историей с кем — то из них. К чему я веду?.. Да к тому, что Clоch Bán достанут из устройства с сухой водой непосредственно перед предполагаемым ритуалом. Если, конечно, планируется ритуал… Тогда тонкое восприятие Хранителя отреагирует в полной мере.
— Двэйн, вы поставили в известность милорда Эрика?
— Конечно.
Короткий и ёмкий ответ. А вот я после этого никаких распоряжений от Эрика не получил. Что это значит?.. Доверия нет, вот и всё. Что, скорее всего, сделал Эрик? Тихий ввод живой боевой силы в те самые подземные коммуникации? Вряд ли, такой факт невозможно будет скрыть. Во всяком случае, этот вариант он держит наготове, я не сомневаюсь, а отсутствие доверия с его стороны — чисто моя проблема. Правда, проблема с доверием Владыки Тёмных для главы Департамента сразу становится проблемой всего Департамента и службы безопасности заодно.
Мерзостная ситуация.
— Но кто она вообще такая, эта Кианнэйт?! Почему про неё толком ничего не известно?! Социальный паспорт, номер страховки, род занятий?!
— А повод был? — Услышал я классический вопрос — ответ в типичной манере дроу. — Вы же помните хаос первых десятилетий после Сопряжения?
Ещё бы не помнить!..
— Вы думаете, милорд, что все эльфы, прожившие на Земле несколько веков среди людей, вот так просто назвали свой истинный возраст?..
Каким холодом веяло от этих слов… Конечно, они привыкли скрываться, так что следовали обретённой привычке не говорить лишнего. А самому Двэйну сколько?..
— Мы все указывали меньше, чем было в реальности. — Вокруг глаз собеседника собрались морщинки смеха. — А она всё-таки дама. Род занятий этой дамы тоже известен, у неё теплицы с цветами в одной живописной деревушке под названием Армой.
Армой… Там есть красивый тоннель из деревьев по краям дороги, но история его мне малоизвестна, в чём я честно признался.
— Я вообще там не был никогда! — Поторопился вставить Одхан, чтобы его не успели упрекнуть в невежестве.
— Мы сейчас позовём мисс Хьюз и послушаем, что она расскажет. — Предложил Двэйн. — Тем более что девушку пора кормить, да и вас, милорды, тоже.
— Кэйли! — Позвал я, наблюдая за тем, как мисс Хьюз пыталась найти общий язык с наглыми сороками, предлагая им какие — то печеньки, вынутые из кармана короткой кожаной курточки.
Она обернулась, золотистые волосы сверкнули в лучах позднего осеннего солнца.
— Да?
— Пора обедать.
Судя по лёгкому скепсису на мордашке, умненькая и хорошенькая девочка совсем не уверена, что древний эльф и два лорда могут приготовить что-то съедобное. Вот ведь!.. Я гренки с сыром жарил для неё раз пять… может, семь, за время пребывания мисс Хьюз в моём доме. Ела и не жужжала, представьте себе.
Хозяин шале, между тем, ловко и незаметно расставил все приборы на столе.
— Присаживайтесь, мисс.
Двэйн налил девушке красного сухого вина, хотя та пыталась отнекиваться. Я не знал, когда мы поедем обратно, а потому мог позволить себе только три шота «Коннемары».
— Ну, как? — Ненавязчиво поинтересовался Двэйн, когда Кэйли осторожно пробовала первый кусочек баранины с розмарином и чесночным соусом.
— Вкусно! — Искренне согласилась та.
У меня возникли подозрения, что сейчас Двэйн скажет что-то назидательное вроде: «Учитесь готовить, милорд Морни!», а потому я быстро сменил кулинарную тему на историко — культурную:
— Красивый тоннель из деревьев около деревни Армой… Тебе приходилось там бывать?
— Конечно! Я была там на экскурсии, потом ездила сама. Удивительное место.
— И чем же оно так примечательно?
Кэйли пожала плечами.
— Сочетание внешней красоты и легенд, как во многих красивых местах, считающихся мистическими. Я думаю, семья Стюартов, проживающая в данной местности в восемнадцатом веке, вряд ли рассчитывала, что высаженные ими полторы сотни буковых деревьев разрастутся так, что скроют небо над дорогой. Увы, время изрядно проредило аллею, так что, насколько я помню, в конце двадцать первого века и начале двадцать второго производилась высадка свежих деревьев, чтобы Северная Ирландия не лишилась одной из своих достопримечательностей.
— В чём же мистика Тёмного тупика, мисс Хьюз? — Спросил Двэйн.
— Ну, как же! У таких мест всегда есть собственный фольклор! В данном случае это — призрак Серой леди. Кто она такая — версий довольно много: от служанки из Дома Грейсхилл, до дочери самого Джеймса Стюарта. Вроде бы призрак появляется накануне Хэллоуина, тридцать первого октября и, достигнув конца буковой аллеи, растворяется в воздухе.
Вряд ли Двэйн затеял разговор о Тёмном тупике ради обсуждения ирландских легенд. У древнего дроу своеобразная манера изъясняться, наталкивать собеседника на нужную мысль с помощью отвлечённых материй; поэтому я терпеливо ждал завершения этой беседы.
— Человеческий Хэллоуин, мисс Хьюз, представляет собой отголосок эльфийского праздника Sаmhаin. Самайн изначально знаменовал всего лишь начало нового сельскохозяйственного и календарного года, и не имел отношения к призракам и душам умерших. Что касается той самой Серой леди, то… Да, насколько я знаю, в канун эльфийского Самайна она любит прогуляться по буковой аллее на дороге Брегаг. Оживить память, приглашая к себе образы тех, кого знала когда — то, тех, кто ушёл в Вечность. А потом ей пора возвращаться к своим теплицам с розами.
— Вы хотите сказать, — начала удивлённая Кэйли, откладывая в сторону вилку, — что Серая леди существует на самом деле?..
— Конечно. Чем старше дроу, тем светлее кожа… В данном случае она имеет светло — серый оттенок, и уже очень давно. Как и мне, судьба приготовила Кианнэйт жребий: остаться на Земле после Разделения миров… Я не стану сплетничать, строя предположения о том, какие отношения связывали эту даму с Джеймсом Стюартом, но живёт она точно не в усадьбе Грейсхилл, а на окраине деревни Армой.
Выходит, та самая эльфийка Кианнэйт и Серая леди — одно и то же лицо? Но зачем Двэйн так подробно разбирает эту историю? Теперь он перевёл взгляд на меня:
— Давайте поступим следующим образом, милорд Эльдендааль. После нашего приятного пикника я отвезу милорда Одхана в Корк, откуда он уже самостоятельно доберётся в Дублин на скоростном поезде. А вы с мисс Хьюз совершите небольшую поездку по живописным местам Северной Ирландии.
Так. Что там насчёт возрастных изменений мозга?.. Куда он хочет нас отправить?!
— Память — странная штука, милорд. Иногда из неё извлекают такие вещи… Порой эти вещи ошибочны, хотя мы принимаем их за истину.
Опять этот проницательный взгляд, перед которым я чувствую себя незащищённым!
— Скажите прямо, в чём дело, Двэйн. — Потребовал я, в то время как Кенхельм и Кэйли просто недоумённо переглядывались.
— Я никогда не говорю прямо о том, в чём не уверен до конца. Мне хотелось бы, чтобы та самая Серая леди оживила свою память, посмотрев на мисс Хьюз. Я даже знаю, как это устроить… — Вот тут на лице старого эльфа появилась озорная улыбка. — Она не станет встречаться с мужчиной — дроу, будь он хоть трижды лордом. Не забывайте, кем она являлась энное количество лет назад, и кем считает мужчин — дроу. Скорее всего, Кианнэйт не пустит вас на порог. А вот милую девушку, — например, корреспондента газеты «Садовод Севера», — очень даже пустит. Официальный вызов леди Кианнэйт… в соответствующие структуры, милорд Эльдендааль, может привлечь ненужное внимание, и тогда…
Я понял, чего не договаривает хозяин дома. Думаю, Кенхельм — тоже. Если эта эльфийка как-то замешана в текущее дело о Clоch Bán,то явное внимание силовых ведомств может спровоцировать ещё оно упоминание о «mаdfаll», и мы просто потеряем ценного свидетеля. Разумно…
У Кэйли изумлённо приоткрылся ротик, потому что следующие слова были обращены именно к ней:
— Завтра в одиннадцать утра вы как раз будете брать интервью у хозяйки самого большого тепличного комплекса в Северной Ирландии. Встреча с ней возможна только на таких условиях, и я заблаговременно о них позаботился, слегка… приврав при организации процесса.
Видя, что два эльфийских лорда и одна девушка смотрят на него с крайне странным выражением лиц, Двэйн снова повернулся ко мне:
— На ваше имя, милорд Эльдендааль, я счёл возможным забронировать гостиницу, отель «Хёджес». Как раз в одной миле от Тёмного тупика, и у вас есть прекрасная возможность посмотреть на него в ночное время. А утром вы заедете в Армой, совсем ненадолго, я думаю.
Не было у меня слов. И ведь непонятно, что делать — вспылить или покрутить пальцем у виска. Что хочет Двэйн? Чтобы неведомая мне древняя Тёмная эльфийка зачем — то посмотрела на Кэйли? Для чего это нужно — другой древний Тёмный эльф говорить не хочет. Ничего не понимаю…
— Спасибо за угощение, господин Двэйн. — Между тем поблагодарила девушка. — Я помогу вам убрать со стола. И, раз уж мне предстоит выступить в роли репортёра, какие вопросы я должна задать?..
— Не думаю, что придётся их задавать. — Легкомысленно ответил хозяин шале. — Но, если всё же придётся… Я дам вам перечень. Не сочтите за труд, милорд Эльдендааль, позвоните мне завтра вечером: я имею в виду результат поездки…
Когда Кэйли понесла в дом стопку тарелок в сопровождении Одхана, лицо Двэйна утратило легкомысленное выражение.
— Милорд Морни, кое — что я поясню, то, что уже знает милорд Эрик. В понедельник в мой офис пришёл заказ на ремонт наномеханического сейфа, заказ, как принято говорить, «закрытый», то есть, от анонимного клиента. Такое бывает, а заказчиками выступают и эльфы, и люди. К электронному письму прилагался файл с технической документацией на оборудование, но… каково же было моё удивление, когда я открыл файл и обнаружил в нём голографический скрин текста с таймером на самоликвидацию.
Я весь обратился в слух.
— Так вот, этот текст, написанный сумбурно и довольно бессвязно, как будто его писала особа женского пола в состоянии крайнего нервного возбуждения, состоял всего из пары страниц. В нём говорилось, что одна Тёмная эльфийка почтенного возраста, проживающая в деревне Армой, поделилась своими знаниями истории с другой Тёмной эльфийкой, относительно молодой и амбициозной… лет так восемь назад. Примерно в то время, когда у учёных возникли первые устойчивые подозрения об утрате особых свойств Эльфийских Алмазов. Эти знания истории были как раз такого рода, о котором я уже сообщал вам и милорду Одхану. О возможности проведения особого ритуала. А в конце текста была короткая приписка о системе тоннелей под Дублином и о том, что эти тоннели могут быть использованы для многих, многих целей. Едва я дочитал эти строки, как файл самоуничтожился.
— А адрес этого заказчика?..
— Адрес вымышленный, милорд Эльдендааль. Его не существует. Но именно это письмо послужило серьёзной пищей для размышлений и последующих выводов. История — полезная штука, если взять себе за труд её изучать…
Я должен был спросить ещё кое-что, и я спросил:
— Давно вы знаете, что милорд Кенхельм принадлежит к Guаrdiаn?
— С понедельника, от милорда Эрика. Для моего разговора с Хеддвином о схемах подземных туннелей нужна была веская причина, и эта причина — имя Хранителя, участвующего в поисках Камня на территории Тёмных.
И снова — Эрик ничего мне не сказал! У него тоже должна быть веская причина, а имя ей — недоверие.
* * *
Всё устроилось так, как хотел Двэйн. Завтра утром Маб-Кенхельм поедет в Дублин один, торопясь к своему коллеге с тем самым планом подземных коммуникаций, который удалось добыть с помощью старых связей Двэйна. Конечно, не то, чтобы я отпустил Светлого одного, но, как я обещал, охрану в поезде он даже не заметит.
А моя «Валькирия» двигалась по ночным дорогам графства Антрим.
Страндхилл от Странокума отделяют сто тридцать одна с половиной миля.
Ехать, в общем — то, недалеко. В какие игры втягивает меня и Кэйли этот пройдоха Двэйн, мне пока неясно. Что ж, действительно — есть возможность в выходной день совершить интересную поездку и полюбоваться одним из самых впечатляющих пейзажей Ирландии.
Я говорю о Тёмном тупике. Остановив машину в самом начале аллеи, я позволил Кэйли ахать и снимать на айтел таинственный туннель, сколько она хотела, а сам в это время не переставал думать о странной связи между кражей Белого Камня и всеми прочими событиями последнего месяца. В этих событиях определённо принимает участие кто — то, кто хорошо меня знает, и перечень таковых весьма велик: от Айне до Миенфильда. И наличие такого вот игрока за спиной существенно усложняет задачу разобраться во всей этой истории…
В отеле нас ожидало ещё одно проявление чувства юмора Двэйна: он забронировал номер… для новобрачных. Можно было сколько угодно сердиться или смеяться по этому поводу, но суть совместного пребывания в любом номере была бы одинаковой:
— Знаешь, что положено делать в таких номерах, Lеаnbh? — Задаю я вопрос умненькой и хорошенькой, едва за нами закрывается дверь.
— Могу только догадываться. — В голубых глазах пляшут искорки смеха. — Просветите меня, милорд.
— Трахаться с энергией, присущей тем, кого называют «новобрачными». И, кстати… — Я строго прищуриваюсь, вспоминая утренние высказывания мисс Хьюз о генах голых землекопов. — Что ты там говорила о возрастном маразме у дроу? Вроде бы, он уже мог начать прогрессировать?
— Это была гипотеза! — Пищит Кэйли, безуспешно пытаясь загородиться от меня стулом. — Согласна, она требует подтверждения или опровержения…
— Хватит научных дискуссий на сегодня! — Стул отодвинут в сторону, а автор гипотезы — поймана в охапку. — Нам пора заняться тем, для чего хозяева отеля придумали этот номер.
Наши вещи вперемешку летят на пол перед огромной кроватью, места на которой хватит сразу трём парам новобрачных.
Опрокинув Кэйли навзничь и стягивая с неё трусики, я встаю на колени рядом с кроватью, достаточно низкой. Сейчас такая высота ложа очень даже удобна. На моих плечах лежат стройные ножки мисс Хьюз. Приподнимаю левую, целую ямку под коленом.
— Ай, здесь щекотно! — Извивается Кэйли, порываясь сбежать.
— Проверим вторую, — невозмутимо предлагаю я, и тут же выполняю угрозу.
— Здесь еще хуже! — Хохочет девушка. — Пожалуйста, нет!
— Отлично. Теперь я буду знать, какая мера оказывает на тебя лучшее воспитательное действие: щекотка под коленями.
А вот поцелуи и ласки языком внутренней поверхности бёдер производят совсем другой эффект… Не берусь утверждать, что он лишён воспитательного подтекста, но эротический более выражен. Дыхание Кэйли учащается, а щёчки розовеют. Пора двигаться дальше…
Складочки её лона. Животик. Я задерживаюсь ненадолго, лаская область пупка — я уже давно знаю, что Кэйли это очень нравится. Теперь можно выше, к восхитительно упругим, белым полушариям грудей с маленькими розовыми вершинками сосков. Нежная кожа шеи… подбородок… ротик. Мой язык прикасается к её полураскрытым губам, дразня. Я привстаю и нависаю над Кэйли, — и вдруг, её ножки обвиваются вокруг моей талии. Догадываюсь, что она хочет сделать, но без моей помощи это не получится.
Помощь заключается в том, чтобы подыграть шалунье и позволить себя перевернуть, чтобы умненькая и хорошенькая оказалась сверху — ведь именно этого она сейчас и добивается.
— Сегодня я вас буду трахать, милорд Морни! — Выдыхает девушка, едва совместный манёвр закончен.
— Попробуй. — Соглашаюсь я, когда она садится сверху, и мой член оказывается в плену её увлажнившейся плоти.
Я придвигаю Кэйли ближе к себе, сжимая руками её ягодицы.
— Если ты будешь подпрыгивать с таким энтузиазмом, Lеаnbh, я не выдержу, и всё закончится раньше, чем хотелось бы. Замри.
Она слушается, слегка наклоняется и опирается ладонями мне на грудь. Я ловлю её взгляд, томный, ждущий, — взгляд женщины, полностью уверенной в собственной привлекательности. Это так и есть, Lеаnbh, ты одинаково привлекательна для меня и в вечернем платье, и нагишом…
Отпускаю попку Кэйли, крепко берусь за тонкие запястья, обхваченные моими браслетами, и начинаю двигаться сам. Тепло её тела, перерастающее в жар, голубые глаза, которыми она сейчас смотрит сверху вниз — впервые за всё время нашей близости, сдержанный стон её удовольствия — всё это так естественно и прекрасно, что не имеет права заканчиваться.
Думаю, стены этого номера в отеле «Хёджес» слышали немало женских криков наслаждения, а сегодня их коллекция пополнилась ещё одним, также приятным для моего собственного слуха. Не будем уточнять, кто кого трахал, мисс Хьюз, но, как обычно — с обоюдным удовольствием. В качестве чудесного окончания длинного дня…
А утром, после позднего завтрака (задержался он по вполне понятной причине), пора было выдвигаться в деревню Армой, а точнее — в её юго — западную часть, для реализации авантюры Двэйна. По дороге Кэйли пробежала глазами перечень вопросов, набросанных твёрдым удлиненным почерком самого Двэйна на листке бумаги для записей.
— И что там? — Полюбопытствовал я.
— Да ничего такого… про агротехнику… предпочтения оптовых покупателей… сезонные распродажи роз. Странно всё это, если вы хотите знать моё мнение.
Моё мнение совпадает с твоим, девочка. Странно.
Мы проехали мимо тепличного комплекса и остановились в сотне футов около двухэтажного коттеджа в классическом «деревенском» стиле. Высокие заборы в сельской местности Ирландии — большая редкость, если только речь не идёт об особняке или крупной усадьбе. Здесь был как раз такой редкий случай.
— Я… я чувствую себя полной дурой. — Пожаловалась Кэйли. — Вы уверены, милорд, что мне надо туда идти?
— Видимо, надо. Не волнуйся, я рядом. Пошли, вон, видишь — переговорное устройство?
Мы вышли из «Валькирии» и приблизились к калитке. Пальчик Кэйли коснулся сенсорной панели звонка, и почти тут же из динамика раздался женский голос:
— Да? Вам назначено?
Голос вполне мог принадлежать Тёмной эльфийке почтенного возраста.
— Э-э… Да. — Кашлянула Кэйли, сдвигая брови и бросая на меня взгляд в поисках поддержки.
— Вы из «Садовода»? — Спросил голос с явным подозрением.
— Да. — Обречённый вздох мисс Хьюз.
— И с вами кто — то ещё, я чувствую!
Конечно, кто бы удивлялся! Эльфийка такого возраста не могла не почувствовать, что гостей двое. Я одними губами подсказал своей спутнице, что нужно ответить.
— Да, я с водителем. — Просто проговорила девушка, едва сдержав смех.
— У вас в газете работают дроу? — Опять насторожился голос. — Ну, тогда ждите неприятностей. Проходите, милочка. А ваш водитель пусть остаётся там! Никаких мужчин в моём доме, тем более — дроу!
— Да, конечно, — поспешно согласилась Кэйли, и тут же раздался писк магнитного замка, показывающий, что калитка открыта.
Если девушка не выйдет в течение десяти минут, этот замок меня не удержит.
Но долго ждать не пришлось. Уже через две минуты калитка распахнулась, и оттуда вылетела возмущённая и покрасневшая до корней волос Кэйли, в сопровождении непонятной ворчежни, доносящейся вслед из переговорного устройства.
— Ну, знаете, милорд! — Выпалила мисс Хьюз, сердито сверля меня взглядом голубых глаз. — Я вам этого не прощу! И… Двэйну тоже!
Она добежала до «Валькирии», запрыгнула на своё место и с силой хлопнула дверью. Недоумевая, я последовал за ней и сел за руль.
— Что случилось, Кэйли?
Краснота потихоньку сходила с лица девушки, хотя голос не стал менее рассерженным.
— Едва она… — простите, но кроме как «старая грымза», у меня нет определения, — так вот, едва я вошла, как после первого же взгляда она начала на меня орать, что…
— …что?
— … что всякому отродью, вроде меня, тут нечего делать, и чтобы я убиралась вон, откуда пришла, и не смела более переступать порог этого дома!
«Отродью»?! Что имела в виду Кианнэйт? Я всё-таки спросил, как выглядит «старая грымза».
— Да не то, чтобы старая. — Пробурчала Кэйли, остывая. — Так, пожилая, внешне — как… как пожилая женщина с очень хорошей программой личного ухода. Выглядит чуть моложе моей бабушки, наверное, с учётом того, что это именно Тёмная эльфийка, а не просто женщина. Кожа очень светлая…
— Сейчас позвоним Двэйну, пусть рассказывает, что к чему.
«Абонент недоступен», — сказал мне автоинформатор. Ну ладно, будем звонить вечером, как просил сам Двэйн.
Ещё пару минут я успокаивал Кэйли. Кажется, Двэйн получит подтверждение каких — то своих предположений относительно девушки, вот только каких?.. На кого так похожа мисс Хьюз?!
Погода резко испортилась, как будто тоже получила порцию брани от хозяйки тепличного комплекса. Подул пронизывающий ветер, зарядил дождь. Нужно было ехать домой.
Едва мы покинули пределы негостеприимной деревни Армой, Кэйли неожиданно спросила:
— Милорд… Скажите мне, если не трудно, и нет никакого секрета… Почему у вас натянутые отношения с сестрой? Это… бросается в глаза.
Проницательная особа! Когда она успела разглядеть и почувствовать? Я воззрился на Кэйли в некотором недоумении. Зачем ей знать про мои взаимоотношения с Айне?
На прямой вопрос девушка пожала плечами, как будто выдавая всё то же: «Я с вами сплю, я к вам привыкла». Не буду скрывать, дело прошлое:
— Я выдал её замуж против её воли, вот и всё.
— А… когда это было?
— Давно, Кэйли. Задолго до Сопряжения, почти сразу после Переворота.
Она покачала головой, как будто оценивая страшную бездну времени, отделяющую прежнюю, бессмертную эльфийскую жизнь от человеческой, короткой и бурной. Я старше этой девочки в… более чем двадцать раз.
— И она до сих пор не простила? Ведь, кажется, у неё такой симпатичный муж, есть дети? Столько лет прошло…
Я не знал, что ей сказать. Если бы ситуация повторилась сейчас, я бы так не поступил… Сказав об этом Кэйли, я слышал, как она тихонько вздохнула.
— Я понимаю, милорд Морни. Многие сначала делают, а потом думают…
Говорила о себе? Возможно.
— Понимаешь, девочка… — Попытался объяснить я. — Переворот завершился полным отстранением Конклава матрон из благородных Домов от реальной власти. Культ Паучьей Королевы был упразднён и запрещён вообще. Все жрицы, все матроны, кто оказали жёсткое вооружённое сопротивление, все, на кого не предъявили права мужчины — дроу по причине их привлекательности… Они были казнены, понимаешь? Айне не входила в Конклав, она была всего лишь обычной жрицей, но в перспективе она наследовала власть Первой жрицы, нашей с ней бабушки. Я не знаю, чем бы закончилось, если бы милорд Рорк Хеллвенретт не захотел взять Айне. Были и другие желающие, но я отдал ему предпочтение, потому что очень хорошо знал с детства.
Кэйли помолчала, потеребила выбившийся из косы пшеничный локон. Это простое движение радовало глаз и как-то странно щекотало внутри, словно её локон теребил я сам, пропуская меж пальцев золотистые волосы.
— Жрицы Ллос… Может быть, тема вам неприятна, но… как и почему ими становились Тёмные эльфийки?
— Престиж, прежде всего. Это было уделом женщин из знатных Домов, самых известных фамилий… Но уровни служения Ллос были очень разными.
— Как это? — С любопытством спросила Кэйли.
— А вот так. Посвящение они проходили присутствием при жертвоприношении своей Госпоже. Не фиктивном, а самом что ни на есть настоящем, кровавом жертвоприношении. Этот жестокий культ никак не мог обойтись иначе, потому что страх был элементом управления нашим обществом. Объектом, то есть жертвой, обычно становился мужчина — дроу. Схема тоже несложная: представитель знати более угоден Ллос, нежели простолюдин, а ребёнок — более предпочтителен, чем взрослый. Всё это продолжалось десятки тысяч лет, пока не случился Переворот.
Девушка смотрела на меня с ужасом и какой — то непонятной жалостью. Я продолжил:
— Более высокий сан, сан старшей жрицы, предполагал личное участие в жертвоприношении. К счастью, Айне до этой ступени не добралась… А чтобы войти в Конклав, нужно было совершить особый ритуал, выбрав в качестве жертвы члена своей семьи.
И вот тут осознание некоторых последних событий свалилось на меня внезапно и пугающе.