В Дублин я прибыл на два часа позже, чем планировал, и был несколько на взводе. А вы попадали хоть раз в пробку, созданную стадом овец?.. Нет?.. Тогда имейте в виду — для Ирландии это явление не является чем — то аномальным, тут повсюду фермерские хозяйства, но одно дело — слышать про инцидент со стороны и от души посмеяться, и совсем другое — попасть в пробку и застрять в дороге.

Пробка ведь тоже не сама по себе образовалась, а по причине небольшой аварии, виновницей которой оказалась девушка за рулём автомобиля, пытавшегося обогнать небольшой грузовичок там, где не надо было этого делать. Две машины слегка задели друг друга боками и перегородили трассу, поскольку из кузова грузовичка тут же вывалилась куча ящиков. А там и овцы подоспели на помощь, создав затор.

Некоторые девушки за рулём — отдельная песня, и не самая весёлая. Если говорить об эльфийках — они водят сносно, ибо имеют отличную скорость реакции, но человеческие девушки, недавно севшие за руль, вытворяют такое, что на дороге хочется держаться от них как можно дальше. Вождение автотранспорта было разрешено представительницам обеих рас лет сорок назад, но можно было обойтись и без этого. Такси с автопилотом — прекрасная альтернатива битым машинам и пробкам из овец.

Эльфийский квартал жил обычной жизнью. Я заскочил перекусить в кафе, после чего проехал мимо храма Ваэрона и направился в Департамент внутренних дел. На парковке было полно авто — как всегда. Такие конторы работают круглосуточно, графики выходных для сотрудников «скользящие». Меня встретил Ристерд, заместитель начальника ОАН и, видя, что я не в духе, не стал вдаваться в пояснения, сразу предложив пройти в комнату для задержанных.

— Материалы дела уже там, милорд.

Ну, там — так там.

«Там» меня ждали два офицера Отдела, которые лениво перебрасывались ничего не значащими фразами, начисто игнорируя задержанного — вернее, задержанную. Обычная тактика лёгкого прессинга.

Я бросил взгляд на предполагаемый субъект «серьёзного случая».

Девушка, худенькая — насколько можно было судить по бесформенным джинсам и такой же непонятной мешковатой футболке, — пшенично-русого цвета длинные волосы собраны в нелепый хвост на тряпочную резинку (терпеть не могу!), на ногах какие-то кеды — конверсы, запястья скованны наручниками сзади, за спинкой стула. Что за фишка такая у симпатичных женщин — одеться, непонятно как, изуродовав фигуру до безобразия?!

Я должен оговориться, что нелепо одетая женщина (да и мужчина, естественно, тоже) раздражает любого эльфа, независимо от клановой принадлежности к Тёмным или Светлым. Люди привыкли обзывать нас занудами и перфекционистами, привыкшими выстраивать вокруг себя идеальный мир, строго подчиняющийся законам эстетики. Анекдотов на эту тему — полно. Например, про то, как два войска, Тёмных и Светлых эльфов, стоят друг против друга, не решаясь вытоптать цветущий луг. Мол, подождём, пока отцветут ромашки, потом повоюем. Как бы там не шутили люди, идеального мира вокруг — нет. Стремление к идеальному — есть, в том числе, к красоте и гармонии.

И совсем не случайно многие человеческие и эльфийские «медийные» персоны выбирают себе в помощники стилиста — эльфийку. Тогда можно быть уверенным, что ваш образ станет именно таким, который нужен в сфере вашей деятельности…

Девушка ещё полна какого — то нелепого апломба, у неё вызывающе вздёрнут носик (ничего так носик, очень изящный носик), но она уже начинает паниковать, потому что никто не обращает на неё внимания довольно долгое время. В общем, миленькая задержанная — кожа просвечивает розовым, подобно опалу, хотя личико сейчас бледное. Носик, как я уже сказал, вполне хорош; высокий гладкий лоб частично прикрыт асимметричной рваной чёлкой; чувственный рот, идеальный овал лица, аккуратный подбородок, стройная изящная шея — действительно хорошенькая девушка, даже красивая.

Я строго посмотрел ей прямо в глаза: большие, ярко — голубые глаза; зрачок уже расширен — напугана в должной мере, это хорошо. Она не может определиться, что делать — то ли быстро опустить взгляд, то ли продолжать смотреть с изрядной долей вызова, как сейчас. Последнее не умно, детка. От твоего вызова в голубых глазах не останется ничего, я об этом позабочусь.

Она не выдержала и опустила взгляд, но перед этим меня уже успело что-то зацепить: её беззащитная полудетская внешность?.. составляющие хрупкого очарования, спрятанного за ширмой бесполого наряда?.. или же этот вызов в больших голубых глазах, никому конкретно не адресованный?.. К тому же, во взгляде девушки я увидел мимолётную искру острого, неподдельного любопытства. Такой быстрый, оценивающий мужчину женский взор. Неосторожно так смотреть на Тёмного эльфа, детка.

— Итак, господа? — Деловито спросил я, усаживаясь за стол напротив задержанной. — Что у нас тут?

— Несанкционированный протест, милорд. — Сообщил один из сотрудников. — Около здания эльфийской медицинской корпорации «Grаdаm». Вот с этим плакатом в руках.

Да, плакатик, лежащий на краю стола, впечатлял до икоты, вызванной смехом: «ЭЛЬФЫ! ВОН ИЗ ИРЛАНДИИ!». Серьёзный случай?! Издеваются, что ли?!

— Она что, прыгала там под окнами с голыми сиськами?

— Нет, милорд. — С максимально важным видом пояснил второй офицер. — Но лифчика на ней, похоже, нет.

При словах «сиськи» и «лифчик» на бледных щёчках появились отчётливые розовые пятна. Какие мы стеснительные, скажите, пожалуйста!

— Милочка, вы понимаете абсурдность этой фразы? — Поинтересовался я у девушки. — «Вон» — это куда? Вы знаете страну или континент, где нет эльфов? Куда «вон»?

Она молчала. Наверное, до неё пока не начало доходить, в какую, собственно, историю (здесь уместно совсем другое слово), она встряла со своим куском картона и невежливым предложением. Попала под статью, ни больше, ни меньше, и нарвалась на неприятности. С одной стороны, если за ней нет других прецедентов хулиганства, можно поругать, оштрафовать и отправить восвояси. Но для чего тогда меня вызвали? Явно же не просто так. К тому же, эта малышка мне уже нравится.

— Свидетелей много? — Уточнил я.

— Предостаточно. — Ответил офицер. — Происшествие выложили в сеть и пустили фрагментом новостной «нарезки». Безобразие продолжалось часа два, журналюги успели слететься.

А вот это для неё плохо. Несанкционированный протест, ставший достоянием общественности — действительно, неприятность. Мне жаль, милая девочка, но ты попала.

— Дело не в том, что «вон»! Вы не понимаете! — Подала голос задержанная.

Приятный голосок, будто серебряный колокольчик. Интересно, как она смеётся?

— Что я должен понять, детка?

— Я вам не детка! И не милочка!

Парни переглянулись, предвкушая развлечение.

— Послушай, милочка. Зайчик, крошка, детка, котёнок — я буду называть тебя так, как хочу. Ты проходишь сразу по двум статьям. Первая — недопустимый дресс-код на территории эльфийского предприятия, но это — «административка», отделаешься штрафом. А вот вторая, с призывом убираться вон, это — более серьёзная вещь, и называется она «несанкционированный протест».

— У вас вообще нет санкционированных протестов, они нигде не прописаны! Их просто нет, так нельзя!

У «вас». Видимо, у тех, кто должен убраться вон из Ирландии.

— Нет — и не будет. Все протесты подобного рода — личные или коллективные, несанкционированные. С подружками в пабе можешь обсуждать, материть, посылать, и так далее. А в общественном месте, публично, демонстративно, на камеры — значит, наказуемо.

Она опять подняла на меня голубые глазищи и отчеканила:

— ЭТО — НАЗЫВАЕТСЯ — ПРОИЗВОЛ. И в пабы я не хожу.

О' да! Это напомнило мне выражение лица нынешней миледи Эльдендааль, когда я увозил её в статусе кошачьей горничной, вместе с рыжим котом, из Лондона, сообщая, что прервано морское сообщение между Ирландией и Англией… Она тогда благоразумно молчала, но серые глаза этой аn bеаg оlc iоrаí говорили яснее ясного об эльфийском произволе.

Нам, как говорится, не в новинку. Как — то на конференции, проходящей в городе с непроизносимым названием Arkhаngеlsk, Светлые коллеги (Светлые — коллеги… кто мог подумать, что когда — нибудь так будет?!) пояснили мне, что для «безопасников» на одной шестой части суши Земли давно закрепилось человеческое прозвище «оprichnik». Я не вдавался в смысл словечка из человеческой истории, оно ругательное, но коллеги не обижаются, — привыкли.

Вернёмся к задержанной. Я молча развернул папку с голографическими скриншотами её дела. Чего ж не распечатали на бумаге, если уж такой «серьёзный случай»? Посмотрим, что тут у нас… Кэйли Хьюз, двадцать пять лет. Не замужем. Хм, а выглядит, как птенчик лет девятнадцати, я думал, студентка. Не студентка, а целый ведущий сотрудник лаборатории с длинным названием в группе компаний «Медика», медицинский биолог. Закончила Тринити-колледж экстерном, а поступила туда по выигранному в шестнадцать лет международному научному гранту… Значит, умняшка — зубрилка, по пабам мы не ходим? Родители сейчас проживают в Шотландии, оба — преподаватели.

Чего ж тебе было надо, умняшка?.. Девочка из хорошей семьи, вытащившая в жизни счастливый билет благодаря своим мозгам, красивая, да к тому же, с высоченной для твоего возраста зарплатой почти в семь тысяч фунтов. Место работы — Силикон Докс…

Это название вернуло меня к событиям, произошедшим пять лет назад. Тогда удалось вывести на чистую воду одну из тамошних компаний, имеющих внушительный процент государственного финансирования, но при этом занимающуюся развитием кое — каких запрещённых технологий. Когда — то, до Сопряжения Миров, Силикон Докс — место сосредоточения многочисленных международных IТ — компаний, офисы которых были открыты в Ирландии. После Сопряжения многое поменялось, и в районе Силикон Докс уютно устроились другие компании, в сферу деятельности которых входили и медицина, и фармация, и генетика, и электроника, и наномеханика… Название района сохранилось прежнее, по старой памяти.

Вот там точно был «серьёзный случай». Те ребята, мало того, что состряпали кодированную копию Dоrcа Clоch у меня под носом, так ещё и разработали окончательную версию прибора под условным названием «зеро», дающего возможность мгновенной телепортации любого объекта на довольно приличное расстояние!

Копия — ерунда, а вот «зеро»… Эта штука дестабилизирует электромагнитные поля и грозит, при случае, вывести из строя, все ближайшие к ней наномеханические устройства. Не зря же запрещено — раз и навсегда. Теперь догадайтесь, что произошло в Кэслин Эльдендааль, когда рыжая оторва активировала этот самый «зеро», и сколько пришлось возиться Двэйну и его ассистентам, чтобы восстановить всё наномеханическое оборудование в замке. А про гнев Эрика я вообще молчу, и про то, какая каша заварилась после исчезновения Пэнти Мун.

У Эрика были планы подержать её взаперти несколько дней, всего лишь напугать — ей это только на пользу бы пошло, этой оторве, пока всё утрясётся… Так ведь нет же! Кто знал, что «зеро» сработает?! Правильно, я по долгу службы должен был знать, но я прошляпил в результате полученной дезинформации. А рыжая оторва решила сама разобраться со всем миром, включая месть за трагическую гибель её опекуна, госпожи Грин. Неугомонная! С моторчиком, сами понимаете, в каком месте.

Пришлось экстренно менять планы, так что Эрик был на неё дико зол. То, что он слегка потряс Пэнти над пропастью Nóiméаd dеirеаdh аn dоmhаin — очень маленькая компенсация за волнения, доставленные Эрику, мне и всей моей службе. Пэнти до сих пор в счастливом неведении, как всё было на самом деле, её, видите ли, сослали в колледж в Ольстер, и оставили там плакать одну — одинёшеньку. Надо было как следует выпороть перед этим, чтобы не могла сидеть дней десять и более.

И вот сейчас я опять вижу перед собой хорошенькую и умненькую девочку, с вызовом в глазах — но это вызов другого рода. Если у Пэнти вызов носил девиз: «Я одна против мира — и пошли вы все к такой — то матери», то у этой вот Кэйли совсем другой масштаб женской гордыни: «Весь мир против меня — и я не готова с этим смириться, я вам ещё покажу!»

Помнится, после Сопряжения было дико и странно видеть, как на внушительно большой части Земли общество исподволь переходит под власть тех же самых матрон, всё глубже увязая в откровенном маразме — от патологической смены гендерных ролей до откровенного морального разложения. Это никого не устраивало — ни Светлых, ни нас. Дроу хватило худшей версии женского владычества с лихвой, можете поверить. Так что пришлось, выражаясь человеческим языком, «закрутить гайки» и притормозить дамские амбиции. О каком равенстве полов может идти речь, если у вас, милые девушки, меняется гормональный фон несколько раз в месяц, а?! Тёмные эльфийки давно поставлены на место, женщины последовали их примеру, как и должно быть.

Думаю, прогрессивная часть мужского человечества сказала эльфам «спасибо», а остальные… ну, как-то сами собой исчезли, как моль в шкафу, обработанном репеллентом.

Теперь два словечка: «умненькая» и «хорошенькая» связались у меня в одну цепочку, и навели на пока что неопределённую мысль…

— И чего это ты подалась в протестующие, милочка, с твоей — то должностью ведущего сотрудника?

— Перестаньте мне «тыкать»! Вы не понимаете, в двадцать пять я уже ведущий сотрудник, и это — потолок для женщины! В тридцать мужчина станет заведующим лабораторией или кафедрой, а я и до шестидесяти останусь «ведущим»! Что бы я ни делала!

— И что?..

— Как «что»?! Это всё придумали эльфы — не давать женщинам руководящих постов, даже если… даже если они умнее мужчин!

Так. Сидящий слева от меня офицер уже сделал вид, что дико занят просмотром документов, чтобы откровенно не заржать.

— Милочка, — с холодком в голосе сказал я, красноречиво перебегая взглядом от её лица к груди, — если женщина умнее мужчины, она ни за что не пойдёт выражать несанкционированный протест без лифчика.

Она опять порозовела, какая прелесть! Чем бы её ещё смутить?

— Я… у меня был нервный срыв! Я забыла надеть…

Все боги Тёмного Пантеона! Какой кретин нашёл здесь что-то серьёзное, достойное внимания Департамента безопасности?!

Тут я перевернул предпоследний скриншот и увидел это. И сразу понял, что пал жертвой гнусного розыгрыша в свой выходной и, мало того, день рождения.

Передо мной лежал ещё один голографический скриншот, выполненный на совесть. Этакая почётная грамота, которую принято вешать на стену у людей… А предназначалась она мне, если верить надписи: «Милорду Морни Эльдендаалю, борцу с феминизмом, в день рождения»! Не поленились найти даже дату рождения, негодяи. Камеры наблюдения по углам помещения ясно дали мне понять, что сейчас над «серьёзным случаем» ржут оба Департамента, — все, кто сейчас на работе и все, кто сейчас имеет доступ в сеть. Так сказать, онлайн.

Я почувствовал себя незадачливым персонажем человеческой кинокомедии «Эльфийские лорды не выражаются». Выражаются, да ещё как!

— Это кто, мля, такой умный, придумал? — Свирепо спросил я, и девушка сразу съёжилась на своём стуле.

Если бы не удерживающие её наручники, она бы спряталась под столом.

Оба офицера старательно делали вид, что всё происходящее их не касается. Я вздохнул. Шуточки, значит. Розыгрыш по полной программе. Ну, Андархейн, за мной не заржавеет, я тебе устрою… На дуэль его вызвать, что ли, и подстрелить, чтоб застрял на больничном недели на три? Больничный ему никто не даст, дуэль — причина неуважительная. Повод для дуэли тоже притянут за уши, так что не пойдёт. Надо придумать ответный ход… А сейчас пора заканчивать с этой девочкой — умненькой и хорошенькой…

— Что у нас там по обновлённой статье про «несанкционированные»?

— До восьми месяцев исправительных работ в эльфийских государственных учреждениях, милорд.

— А штраф?

— Можно добавить временем к основному сроку, если вы об этом, милорд.

Я думал. Так… Моя секретарь только что ушла в отпуск из — за рождения ребёнка, пожелав сидеть дома целый год вместо обычных оплаченных шести месяцев. Вакансия не занята. Год… Кэйли Хьюз… Умненькая… И очень хорошенькая, да ещё и с характером… Если рассмотреть сам розыгрыш с другого ракурса, то девчонка вполне сойдёт за подарок ко дню рождения. С ней будет интересно, и я не откажусь затащить её в постель, это всего лишь вопрос некоторого времени и результат приятного процесса соблазнения. Цепочка слов, начавшаяся с «умненькой» и «хорошенькой», логично завершилась словосочетанием «новая игрушка». Ну и секретарь мне тоже нужен, само собой. Она училась в Тринити, — значит, хорошо владеет эльфийским, и вполне сможет исполнять соответствующие обязанности.

С прежней работой Кэйли, увы, придётся проститься: кто же рискнёт взять обратно сотрудника, попавшего под наблюдение ОАН?.. Разве что лаборантом каким — нибудь, не выше. Неужели она этого не понимала, когда намалевала свой плакат?!

По Новому эльфийскому праву, владение человеком запрещено. По Старому праву, согласно «правилу трофея», лорд имеет полное право взять себе понравившуюся девушку, если, например, она нарушает закон, но при этом у неё нет отношений с другим мужчиной. Такая обтекаемая формулировка позволяла оставить себе девушку, даже без нарушения оной особой закона… Мнением девушки можно пренебречь, а вот право другого мужчины нужно уважать, неважно, к какой расе он принадлежит…

В прошедшие времена я так делал неоднократно, да и не только я.

Юридический казус заключается в том, что на территориях, некогда охваченных Бунтом (люди называют те события Войнами Достоинства, а у нас названий много, включая Шотландскую резню), Старое право и «правило трофея» до сих пор никто не отменял, формально оно действует. И Ирландия, и Шотландия — обе страны подпадают под Старое право на территории дроу. Почему бы и не воспользоваться им? Последний случай был года полтора назад, как раз в Шотландии. Шотландское печатное издание диаспоры Светлых долго разорялось по этому поводу, что-то там вспоминая про «права человека».

Оставалось выяснить один очень важный нюанс…

— У тебя есть парень, милочка?

Голубые глазищи сверкнули таким высокомерием и раздражением, что она могла бы не отвечать.

— Нет! Никаких парней! — Услышал я и сразу понял, в чём дело.

— Ваш союз не выдержал твоего честолюбия, да?.. Он хотел видеть в тебе мать семейства, а ты хотела строить карьеру?..

Не исключено, что они ещё и вместе работают (работали до некоторых пор). Он пошёл на повышение, а Кэйли психанула и дала ему «отставку». Вот вам и нервный срыв. Умняшкины, они такие… Накатила бы в пабе с подружками, проплакалась, но — ты же по пабам не ходишь, и не нашла выхода лучше, кроме как написать: «вон из Ирландии».

— Моя личная жизнь вас не касается. — Серебряный голосок подёрнуло инеем, а на щеках опять появился след румянца.

Решено. Я оставляю игрушку себе.

— Округлим цифры, пожалуй… Итак, милочка, год исправительных. Подготовьте её документы, материалы дела, и поставьте ей имплантант.

Парни не подали виду, хотя явно были удивлены объявленным мной сроком наказания: проступок тянул месяцев на пять, вместе со штрафом — на шесть. Но в подобных ситуациях я имею полное право устанавливать срок, исходя из максимума…

Девочка напрасно дёргалась, глядя на приближающуюся к её нежной коже иглу. Укол в предплечье — почти безболезненный. Органический наноимплантант — такая вещь, которая позволяет отследить местоположение заключённого, и чётко видеть на особом мониторе, сколько времени будет длиться его срок. По завершении срока имплантант полностью дезактивируется иммунной системой организма. Также, если заключённый нарушает режим, можно добавить мощности имплантанту, продлив срок. Старый добрый эльфийский произвол, что вы хотите?.. Но точно также имплантант можно разрушить антидотом, когда срок сокращается за примерное поведение.

Если игра мне надоест — я отпущу девушку раньше назначенного мной времени.

Я синхронизировал данные имплантанта со специальной программой в своём айтеле. Работает, и отлично, — вот крохотная розовая точка на схеме Департамента: Кэйли Хьюз.

— Как… что вы делаете?! Без следствия и без суда? — Зазвенел обиженный серебряный колокольчик, и в дополнение — покраснели уголки глаз Кэйли.

— Прежде чем устраивать свой нервный срыв с идиотским плакатом, следовало узнать чуть больше об эльфийской судебной системе. Такие вот дела вполне решаются на месте — на уровне глав Департаментов или их заместителей.

— А вы…

— Я глава Департамента безопасности, Морни Эльдендааль. Для тебя с этого момента — милорд, малышка. Так следует ко мне обращаться, начиная с двадцатого июня две тысячи триста восемьдесят третьего года — и весь ближайший год.

— Я не малышка!

Теперь сидящий справа от меня офицер, поняв, какую игру я затеял, сделал максимально злодейское выражение лица и неторопливо свернул папку со скриншотами.

— Может, её прочистить, милорд, чтоб лучше понимала?..

Зрачки голубых глаз расширились так, что едва не поглотили радужную оболочку. Ладно, пора заканчивать представление в стиле дроу.

— Благодарю вас за предложение, но этим я займусь сам. — Вежливо ответил я и распорядился. — Девчонку в машину.

Последнее, что видели испуганные голубые глаза перед тем, как на головку опустился чёрный мешок — было моё выражение лица, не обещавшее Кэйли Хьюз ничего хорошего.

* * *

Дорога до Корка не заняла времени больше обычного. Я уже перестал злиться на Андархейна, хотя хорошо понимал, что в ближайшую пару недель сегодняшний розыгрыш обрастёт несуществующими подробностями и станет отличной причиной для трёпа. В конце концов, я обзавёлся живой игрушкой благодаря этой истории.

Разумеется, я ехал к себе домой вместе с Кэйли, которая на год становилась фактически моей временной собственностью. Я мог бы и не смотреть в зеркало заднего вида, так как прекрасно слышал дыхание и сердцебиение девушки — она не в обмороке, хотя серьёзно напугана и разозлена одновременно. Ничего страшного, я всё это уже проходил — и не единожды. Надо быть дроу, чтобы понять, насколько забавляет и даже заводит женский испуг.

Поставив «Валькирию» на своё место в паркинге, я вышел, открыл заднюю дверь, расстегнул ремень безопасности и аккуратно взял девушку под локоть.

— Пора выходить, Lеаnbh.

Я не знаю, что там сейчас думает консьерж или охрана высотки, глядя на данные камер наблюдения, и видя, как я вытаскиваю из машины спотыкающуюся девушку в наручниках и с мешком на голове. Мне не задают вопросов.

Я нажал кнопку вызова лифта и снял чёрный мешок с задержанной. Во время этого процесса Кэйли попыталась укусить меня за руку, но зубки щёлкнули впустую. Скорость реакции эльфа выше человеческой в одну целую и восемь десятых раза. Попытаться можно было — но лишь попытаться.

— И?.. — Строго спросил я.

Голубые глаза гневно сверкнули.

— Вы угрожали мне… насилием!

— А — а, — понимающе протянул я. — Это ты насчёт обещания «прочистить»? Данную угрозу сотрудники слышат от меня десяток раз в неделю. Ни один из них пока не пострадал — независимо от пола и привлекательности, равно как и их интимные места. Но ты хотела меня укусить…

Разумеется, и очень даже предсказуемо, чёрный мешок вернулся на головку Кэйли, невзирая на протестующий писк девушки и неудачную попытку меня пнуть. Распахнулись двери лифта, и я снова взял свою игрушку под локоток, задавая вектор движения.

Когда лифт остановился на моём персональном верхнем этаже, и мы вышли, я произнёс несколько слов максимально убедительным и спокойным голосом:

— Кэйли, сейчас я тебя освобожу, но хочу предупредить сразу: если с твоей стороны будут какие — то нелепые и бесполезные телодвижения, я оставлю тебя в таком виде до утра. Я не преувеличиваю и не шучу, и тебе будет очень неприятно. Я не причиню тебе вреда, даю слово. Твой ответ?..

— Да, я… хорошо, я поняла.

— … милорд. — Подсказал я.

— Я поняла, милорд.

— Замечательно.

Я снял с неё мешок и наручники и жестом предложил войти.

— Можешь считать, что ты дома. В каком — то смысле это так и есть, на целый год.

Кэйли обхватила себя руками за плечи, как будто пытаясь спрятаться внутри самой себя.

— Что это за место?..

— … милорд. — Напомнил я.

Она повторила свой вопрос с «милордом».

— Я здесь живу, Кэйли.

Она вздрогнула и уставилась на меня со смешанным выражением изумления и непонимания.

— Но если мне полагаются… исправительные работы… милорд… почему я не в камере, а у вас дома? Почему мне нельзя остаться под домашним арестом в Дублине?..

— Я так решил, Кэйли. Мне нужен секретарь. Эта работа вполне может считаться исправительной. Мы подробно поговорим обо всём завтра, а сегодня твоя задача немного прийти в себя.

Ответом был глубокий нервный вздох.

— Вы думаете, это возможно… милорд?

— А у тебя есть выбор?

Кэйли опять вздрогнула и сморщила свой изящный носик.

— Это как будто страшный сон…

— Страшный сон можно превратить в приятный, Кэйли. Считай это приключением.

— Я бы хотела избегать подобных приключений…

— Тогда вспомни сегодняшнее утро и свой плакат.

Она опустила голову, как будто рассматривая какую — то любопытную деталь на полу у своих ног.

— Я… не хочу это вспоминать, милорд. Получается, недоразумение ломает мою жизнь?

— Недоразумение?.. Я бы назвал это нарушением закона, которым воспользовался уже я — в данном конкретном случае. Думай, прежде чем делать — вот самое разумное правило поведения.

Девушка молчала, не найдя, что ответить. Я указал на вертящийся стул около стилизованной длинной барной стойки, которая представляла собой кухонный стол. Кэйли взобралась на стул, высоковатый для её роста (она доходила мне как раз до плеча) и сложила руки на коленях.

— Скажи мне, Кэйли, дома осталось что-то, требующее твоего внимания? Кошка, собака, хомячок в коробочке?.. Кто — то будет тебя искать?.. При тебе не было айтела.

Девушка покачала головой.

— Нет, у меня нет животных… Айтел лежит дома, да, но сегодня вряд ли кто — то будет звонить.

— Хорошо. Завтра мы прогуляемся за твоими вещами. Сейчас же… Я уверен, что ты проголодалась. Мне неизвестно, что ты любишь. Выбирай: можно заказать в ресторане высотки, можно обойтись тем, что есть в холодильнике, можно дождаться, пока я приготовлю сам. Мне крайне редко приходится это делать, но никто ещё не отравился — я могу гарантировать.

— Простите, но я не хочу есть.

— … милорд. — Добавил я. В конце концов, она запомнит.

— … милорд. — Повторила она, как эхо.

— Надеюсь, тебе не приходит в голову нелепая идея уморить себя голодом?

— Нет… милорд. Но… наверное, сейчас только воды. Может быть, чай…

Я не собираюсь заставлять её есть. Она достаточно взрослая, чтобы всё обдумать, принять, смириться с обстоятельствами, в которых она оказалась. Я прекрасно понимаю, каково ей сейчас: ей страшно. Девушке нужно поспать — чем больше, тем лучше, хотя время ещё только восемь вечера. Я знаю, как она сможет уснуть поскорее и проспать полноценные двенадцать часов.

— Твой чай.

К чаю я всё-таки нарезал яблоко красивыми дольками, и пару долек Кэйли съела.

— Тебе приходилось бывать в жилище дроу?

— Нет… милорд.

— Тогда представляется прекрасная возможность составить впечатление. Слева — сугубо твоя территория. Твоя комната, твоя ванная, где есть всякие нужные мелочи, начиная с зубной щётки.

Да, это так. Традиционно место проживания эльфов — дроу делится на приватную мужскую и женскую половины и общее пространство. В моём случае это общее пространство: ну, очень большая совмещённая кухня — гостиная, поделённая на несколько зон, и мини — зал для физических тренировок. За цветами мне ухаживать некогда, поэтому из таковых в общем пространстве имеются только три орхидеи в стеклянных подвесах, оснащённых системой капельного автоматического полива.

Несмотря на длительное отсутствие постоянной подруги или такой вот игрушки, я всегда содержу «дамскую» половину своей квартиры в идеальном состоянии. На всякий случай.

— Там более чем уютно — но замка изнутри на двери нет, Кэйли.

Это общее правило. Замок на двери «дамской» половины у дроу бывает только снаружи, на случай необходимости изолировать даму. Моя же личная территория для девушки недоступна в принципе — для этого нужен наномеханический ключ и голосовой пароль, который я меняю достаточно часто, как и в своём кабинете в Департаменте.

Девушка допила чай и сейчас бесцельно крутила в тонких изящных пальчиках чашку.

— Вы… милорд… действительно не будете…не тронете… — Она никак не могла решиться довести вопрос до конца.

— Не буду. Я уже дал слово. Но ты должна понимать, что если бы не твоя привлекательная внешность, ты не оказалась бы здесь.

Кэйли поставила чашку на блюдце и снова обхватила себя руками (похоже, это её жест комфортной психологической защиты).

— Значит… — протянула она, — виды на меня всё же есть?..

Словечко «виды» меня позабавило.

— Виды точно есть. Сиюминутных грязных намерений — нет.

Ты мне сама дашь, девочка, можешь не сомневаться. Готов заключить пари с самим собой, что максимум через месяц.

— Это… ужасно. Милорд…

Я знаю, что она сейчас чувствует: тяжелеют веки, слипаются глаза, клонит в сон. Ничего странного. Я добавил в чай всего одну каплю прекрасного средства, которое позволит выспаться без явлений «последействия» и немного перераспределить очаги возбуждения и торможения в коре головного мозга.

Вы удивлены?.. Не стоит, всё просто. До того, как осесть в силовых структурах, я ещё на Небиру получил образование фармацевтического химика, а потому прекрасно разбираюсь в фармакологии. Я также имею прямое отношение к основанию компании «Эльденфарм» почти два века назад.

Препарат, который я только что дал Кэйли, произведён именно там. Для эльфийки нужно было бы шесть капель, для этой худенькой девушки хватит одной. У людей и эльфов существенно различаются метаболические процессы, сложность представляет собой дозирование лекарств для метисов первого поколения, потому что без специальной генетической экспертизы трудно сказать, какие особенности физиологии себя проявят: эльфийские или человеческие.

Препарат сочетает снотворное, успокаивающее и тимолептическое действие, не вызывая зависимости или привыкания. То, что сейчас нужно Кэйли.

— Я… извините, милорд… можно мне уйти?.. Я очень хочу спать.

— Конечно, Кэйли.

Думаю, она разберётся с начинкой своей комнаты без меня. Не стоит сейчас давить на неё своим присутствием. К тому же, я точно не обойдусь остатками яблока, а потому залезу в холодильник.

Повторю то, что вы уже узнали ранее — у эльфов прекрасный слух. Несмотря на включённый сетевой блок и трансляцию какого — то фильма, я прекрасно слышал то, что делала Кэйли.

Первое: подпёрла дверь стулом, судя по характеру звука — очень неумело.

Второе: плескалась в душе и тихонько шмыгала носом (слёзы — совершенно нормальная реакция на события сегодняшнего дня).

Третье: снова шмыгала носом, уже в подушку, продолжая плакать ещё какое — то время.

Через полчаса шмыганье прекратилось, дыхание стало ровным и спокойным. Девушка уснула.

Пора заглянуть к ней и рассмотреть, наконец, свою новую игрушку…