Если бы Валендира спросили, чем запомнились ему первые дни пути, он бы ответил предельно кратко: степь, дорога, жара, скука. А ещё — пыль, насекомые и постоянная жажда. Май только клонился к своему завершению, но погода уже стояла вполне летняя. Впрочем, в этих краях такое считалось нормой, и Валендир, как и его спутники, не выказывал недовольства.

Привычные к тяготам похода, путешественники, не особо торопясь, трусили по тракту, связывавшему между собой целый ряд населённых пунктов Риколиса и Кихуриан Кина, и за неполные трое суток преодолели в общей сложности порядка 120 миль. Всё это время дорога проходила в обжитой местности, где регулярно встречались различные мелкие поселения, больше похожие на крепости. И причиной тому, как можно догадаться, являлись воинственные кочевники, периодически устраивавшие набеги на своих осёдлых соседей. А также дикое зверьё, в изобилии встречавшееся здесь.

Именно по этой причине на ночь отряд неизменно останавливался в одном из таких селений, где под защитой высоких бревенчатых стен можно было не думать о своей безопасности. Вот и под вечер третьего дня, разглядев в нескольких милях впереди какие-то строения, путники оживились и заметно повеселели.

— Кажись, это Бёгуш, — сверившись с картой, предположил Хилун.

Валендир, ехавший рядом, промолчал. Он ещё не хаживал в эти места, поэтому всё здесь было ему в новинку. Зато вместо него не замедлил ответить их проводник Гурин.

— Так и есть, — кивнул он. — Я проходил здесь по пути в Слент.

Когда же отряд достиг деревни, она встретила их закрытыми воротами и напряжённой тишиной. Однако над частоколом вились дымки, сообщая, что здесь ещё кто-то живёт.

— И откуда только люди в степи дерево берут? — недоумённо спросил один из молодых воинов Валендира по имени Берс, указав головой на высокий бревенчатый забор.

— Издалека везут, — пояснил Гурин, махнув рукой в северном направлении, где у самого горизонта виднелась тёмная полоса леса. — Иначе просто не выживут тут.

Не успели путешественники приблизиться к воротам, как над стеной возникло с дюжину человеческих фигур, сжимавших в руках натянутые охотничьи луки.

— Эй, а ну стой! Кто такие? — послышались их грозные окрики.

— Не стреляйте! — крикнул им Хилун. — Мы мирный караван из Слента…

— И куда путь держите? — продолжали деревенские.

— На восток.

— Это вы зря, — тут же отозвались из-за стены. — Неспокойно нынче в наших краях — кочевники лютуют пуще прежнего, да и снаргов развелось видимо-невидимо.

— Снарги? — переспросил Хилун и многозначительно посмотрел на Валендира.

— Они самые. Половину скота нашего уже задрали и двух охотников в придачу.

— Видали мы раньше снаргов, — молвил Гурин. — Видали и бивали. Тоже мне, нашли, чем пугать!

Но как бы Гурин ни хорохорился, все в отряде понимали, что снарги — это очень серьёзно. Поодиночке для опытного воина или охотника они не страшны, но проблема в том, что эти твари всегда рыскали по равнине стаями. Представьте себе курицу-переростка высотой с человека, такой же массы и с головой огромной ящерицы. Правда, клюв у неё отсутствовал, зато имелась короткая широкая пасть с острейшими зубами, способными разгрызать кость. Вдобавок снарги были способны бегать со скоростью лошади, вместо крыльев отрастили две хватательные лапки с длинными кривыми когтями, а хвост у них походил на змеиный. Своё потомство они высиживали в яйцах, но при этом являлись самыми настоящими хищниками, яростными и непримиримыми. Одно время люди пытались их приручить, но из-за необузданного характера «птичек» это закончилось ничем.

Хилуну и Валендиру, как и их товарищам по отряду, в прошлом уже доводилось встречаться со снаргами. В те разы им повезло, отделались лёгким испугом. Сейчас же одно упоминание об этих зверюгах заставило их занервничать даже больше, чем соседство с кочевниками, ошивавшимися где-то поблизости. А всё потому, что наиболее эффективным оружием против снаргов считалось стрелковое оружие — уж слишком шустры были эти ящеры, а с наскока могли повалить наземь даже всадника. Луки у путешественников, конечно, имелись, но, к сожаленью, не у каждого, поэтому ночью они предпочли бы находиться за крепкой стеной, а не в чистом поле. Тем более что вечно ненасытные снарги могли выходить на охоту в любое время суток.

— Не слушайте вы его, добрые люди, — кивнул на Гурина Хилун. — Пустите переночевать, а утром мы двинем дальше.

— Хм, на кочевников вы вроде не похожи, так что милости просим, — ответили со стены, и ворота открылись.

Ночь прошла спокойно. Степняки и снарги у деревни не появлялись, и уже ранним утром отряд снова находился в пути. Но вышел он не налегке, а пополнивши запасы воды и пищи. Тракт по-прежнему тянулся белой лентой на восток, но уже после полудня путники свернули с него на просёлочную дорожку, уходившую в южном направлении — в обход Лебяжьего Озера. Разумеется, гораздо удобнее и короче было миновать его сверху, но там к озеру подступали вплотную горы и лес, поэтому Гурин и повёл всю ватагу тем путём, каким сам добирался в Слент.

Кругом, куда ни глянь, всё так же простиралась бескрайняя плоская равнина, по которой в отдалении иногда пробегали стада диких антилоп и туров. Однако уже на следующий день в этом однотипном рельефе наметились некоторые изменения. А именно — стали встречаться холмы. Правда, путникам они пока что попались лишь дважды, но на шестые сутки похода их количество как-то внезапно выросло сразу в несколько раз, и Гурин на это заметил, что озеро уже близко. А на седьмой день пути Хилун, присмотревшись к очередным таким холмам, вдруг выдал зревшие у него в последнее время сомненья:

— Не знаю, как у кого, а моё чутьё Копателя подсказывает, что все эти холмы появились тут не сами собой…

— Полагаешь, это курганы кочевников? — Валендир в свою очередь внимательно вгляделся в ближайшую возвышенность, возле которой они в данный момент проезжали.

— Уверен в этом.

— Может, ты и прав. Только выяснять это у нас нет времени. А жаль, я бы туда наведался…

— Так давай взглянем одним глазком? — Хилун с задорным прищуром посмотрел на младшего брата.

— М-м… соблазн, конечно, велик, но… пожалуй, отложим это на обратный путь, — после секундной заминки ответил тот. — Местные ведь предупредили нас, что задерживаться здесь нежелательно. А нам до конечной цели ещё скакать и скакать. Думаю, рисковать пока не стоит.

— И правильно думаешь, — поддакнул ехавший рядом Гурин. — Нужно как можно скорее проскочить эти места. Когда я в прошлый раз проходил тут с караваном, нам повстречалась небольшая стая снаргов. Отбиться, конечно, мы смогли, но хлопот они нам тогда всё равно доставили.

— Ну, нынче мы их пока вообще не видели, даже издали, — возразил Хилун.

— Вот и радуйся! Отряд у нас маленький, встречу с большой стаей можем и не пережить… — сверкнул глазами коротыш.

— Сплюнь! — резко обернулся к нему Хилун.

Однако слова Гурина отбили у него желание лезть в курганы и невольно заставили весь отряд двигаться быстрее.

Увы, это не продлилось долго. Не прошло и часа, как продвижение путешественников неожиданно остановилось. И виной тому стал Валендир, внезапно поднявший руку в предостерегающем жесте.

— Пахнет дымом, — сказал он своим недоумевающим товарищам, когда они окружили его.

— Я ничего такого не чую, — принюхавшись, пожал плечами Хилун.

— Действительно, пахнет лишь цветами, — согласился с ним Ильдан и широким жестом указал на окружающее разнотравье. — Весна, как-никак. Наверное, показалось тебе, Валендир.

Но тот упрямо помотал головой. Что-что, а нюх у него был знатным.

— Не показалось, — промолвил он и ткнул рукой в направлении холма, видневшегося в отдалении на востоке. — Просто запах очень слабый. Ветер несёт его оттуда.

— Так это или нет, мы скоро узнаем, — проговорил Хилун, бросив на брата задумчивый взгляд. — Нам как раз туда и надо.

Но, как затем все убедились, обоняние Валендира не подвело. Когда отряд наконец достиг упомянутого холма, над которым ещё издалека наблюдалось подозрительное роение степных орлов и воронья, то с восточной его стороны обнаружилось небольшое селение. Точнее — его обгорелые останки. Дым тоненькими струйками ещё поднимался над пепелищем, и, судя по этому, пожар здесь случился несколько часов назад.

Валендир торжествующе оглядел отряд.

— Ты был прав, — признал Хилун и указал на торчавшие в обугленных брёвнах оплавленные наконечники стрел. — Тут явно побывали кочевники…

— Причём совсем недавно, я бы даже сказал — сегодня утром, — заметил здоровяк Сарт. — А значит, ушли недалеко, особенно если награбили чего…

Беглый осмотр деревни подтвердил их слова — помимо десятков обгоревших человеческих и собачьих тел, всюду встречались относительно свежие отпечатки множества конских копыт.

— Интересно, сколько всего было кочевников? — задумчиво пробормотал Валендир, с содроганием взирая на весь этот ужас.

— Достаточно, чтобы перебить всё население этой несчастной деревушки, — заметил Ильдан. — А ведь она была укреплена. Думаю, степняков было не меньше пятидесяти.

— Многовато даже для нас, — мрачно произнёс Хилун, окинув отряд оценивающим взглядом.

— С местными они не церемонились, — добавил длинноногий Корсен. — Кажись, всех убили. Даже собак не пожалели…

— Не всех, — не согласился с ним Сарт и указал на цепочку человеческих следов, видневшихся в дорожной пыли и ведших на восток. — Кое-кого, похоже, взяли в плен.

— Хм, они ушли в ту же сторону, куда идём и мы, — поморщился Хилун. — Может, нам стоит взять немного южнее?

— Я бы не хотел сходить с дороги, — тут же отозвался Гурин. — Я знаю только её, а если начнём бродить наугад, то быстро собьёмся с верного курса.

— Я тоже против всяких блужданий, — поддержал его Валендир. — Тем более что явной угрозы нам нет — горизонт от кочевников или их становищ чист во всех направлениях. Так что можем спокойно продолжать путь.

— Не совсем чист, — возразил Хилун и указал рукой на восток. — Видишь там вдали тёмные точки и пятна? Это деревья и рощи. И если верить Гурину, то, чем ближе мы будем подходить к Лебяжьему Озеру, тем больше будет там высокой растительности. Следовательно, где есть деревья и кустарник, там высока вероятность нарваться на засаду.

— Согласен, — кивнул Валендир. — Но что-то мне совсем не хочется удлинять наш и без того не короткий путь, в особенности без местного проводника. И пока нет прямой угрозы, предлагаю придерживаться выбранного маршрута. В противном случае будем действовать по обстоятельствам.

Как ни странно, прочие участники экспедиции оказались на стороне Валендира, и Хилуну ничего не оставалось, как подчиниться мнению большинства. В скорби и тревоге ватажники покинули разорённую деревню и направили коней по прежней дороге на восток. До самого вечера они ехали по ней, но никаких степняков так и не встретили, хотя теперь путь отряда нередко пролегал среди кустарников и рощ низкорослых деревьев.

Однако на закате солнца, когда последние красные лучи светила залили багрянцем всю равнину, искатели сокровищ снова вынужденно остановились. На этот раз по знаку остроглазого Корсена, что-то разглядевшего впереди.

— Смотрите! — воскликнул он, пристав в седле и указывая рукой вдаль. — Видите, там, у дорожного камня…

Его спутники напрягли зрение, пытаясь рассмотреть нечто тёмное в четверти мили от них, но так ничего и не разглядели.

— Что там? — спросил Хилун. — Кочевники?

— Снарги… — прищурился Корсен. — Три… нет, четыре штуки. Кажется, на кого-то напали…

— На человека? — оживился Валендир.

Некоторое время Корсен не отвечал, напряжённо всматриваясь в вечернюю дымку, а затем кивнул.

— Похоже, на то. Он отбивается от них ногами…

— Может, кто уцелевший из той сожжённой деревушки? — предположил Валендир и оглядел товарищей. — В любом случае мы обязаны ему помочь. Вперёд! — он дёрнул поводьями и помчался по дороге, увлекая за собой остальных.

Чтобы достичь путевого камня, им понадобилось совсем немного времени. При этом отряд разделился и зашёл к месту схватки с трёх сторон. А там, как и сказал Корсен, четыре здоровенных птицеящера, покрытые короткими перьями грязно-серого цвета, с визгливым клёкотом нападали на одного безоружного юношу, который почему-то отбивался от них лишь ногами. Увлечённые охотой, появления новых действующих лиц хищники заметили только в непосредственной близости, когда было уже поздно. Засвистели стрелы, и три тонконогие твари умерли раньше, чем успели развернуться к новой угрозе. Однако четвёртая птица оказалась шустрее своих неудачливых товарок и успела скрыться в северном направлении невредимой, перебирая лапами с невероятной скоростью.

— Хвала Небесам! — вздохнул тут спасённый человек. — Я уж думал — мне хана!

Обернувшись на голос, путешественники наконец смогли как следует рассмотреть незнакомца. Загоревший, невысокий, темноволосый он походил на осёдлых уроженцев этих мест, хотя в полумраке его вполне можно было принять и за кочевника. Одетый в изодранные лохмотья, он стоял у покосившегося дорожного столба, прислонясь к нему спиной, и зачем-то по-прежнему цеплялся за него обеими руками. Однако, присмотревшись повнимательнее, спасатели заметили, что стоял он так не по своей воле, а потому что кто-то связал его руки сзади верёвкой. Очевидно, именно по этой причине он и отбивался от снаргов одними лишь ногами. Но ноги, как уже известно, не самое лучшее оружие против таких противников, поэтому они у него сейчас были покрыты многочисленными кровоточащими ранами от зубов и когтей.

Завидев всё это, Клирт, один из воинов Валендира, спешился и хотел уже разрезать ножом верёвки мо лодца, но Хилун вдруг остановил его. Ещё раз смерив узника столба пронзительным взглядом, он сухо спросил:

— Кто ты?

— Я Шен… — обронил тот, слегка обескураженный его тоном.

— Ты не кочевник… — продолжал Хилун. — Откуда ты?

— Я пастух, живу в Сушника х — это деревня к западу отсюда. Точнее, жил там, пока сегодня утром на нас неожиданно не напали степняки. Обычно к нам они редко заходят, но если уж придут… В общем, мы, как всегда, хотели отсидеться за крепким частоколом, но они подожгли наши дома. Когда же мы вознамерились покинуть горящую деревню, эти изверги начали целенаправленно нас отстреливать. Стариков, грудных детей и больных убили сразу, как и тех, у кого было оружие в руках. Остальных связали и вместе с нашим уцелевшим скотом погнали куда-то на восток…

— Ну а ты им чем не угодил? — не удержался от вопроса Валендир.

— Я по пути ногу распорол о камень, вот эти нелюди и решили бросить меня, дабы не возиться. Но этого им показалось мало, и они привязали меня к столбу на поживу снаргам. Вы бы слышали, как они сожалели, что пропустят это зрелище, всё торопились куда-то… Чтоб им пусто было! Ублюдки! Родителей моих убили!.. — на глаза Шена навернулись слёзы. — Три года уж прошло, а как вспомню…

Хилун и Валендир недоумённо переглянулись. Неожиданный переход от настоящего к отдалённому прошлому в словах этого парня заставил их насторожиться.

— Сколько было кочевников? — спросил Хилун, но уже гораздо мягче. — Сегодня, разумеется.

— Я насчитал чуть больше сотни.

Путешественники обменялись тревожными взглядами.

— Давно они тебя тут оставили? — снова поинтересовался Хилун.

— Да уж точно несколько часов прошло, солнце ещё высоко стояло.

— А куда направлялись, ты не слышал?

— Нет, такими сведениями они не делились. Понятно только, что куда-то очень спешили.

— Что ж, ясно… — задумчиво уронил Хилун и кивком головы разрешил Клирту развязать спасённого селянина.

— Ребят, а попить у вас не будет? — взмолился тот, получив наконец долгожданную свободу.

Клирт сунул ему флягу, а затем осмотрел его раны на ногах.

— Хм, здорово тебя снарги располосовали… — помрачнел он.

— Ничего, до свадьбы доживёт! — с наигранной весёлостью ухмыльнулся Шен.

— Боюсь, кровоточить ещё долго будут, — вздохнул Клирт. — Ну а пока повязки бы не мешало наложить.

— Я бы и рад, да только у меня ничего нет, — развёл руками пастух.

— С этим проблем не станет, — заверил его Хилун и знаком велел одному из своих наймитов заняться раненым. — Меня больше волнует, что нам с тобой делать?

Шен перестал тянуть воду из фляги и с беспокойством оглядел окруживший его отряд суровых воинов. В глазах у него блеснул испуг, и он вдруг… бухнулся на колени.

— Не убивайте, родненькие!.. — возопил он, протянув руки к Хилуну.

— Что? — округлил тот глаза. — Ты что, парень, совсем сбрендил тут на солнце?! На кой нам тебя убивать?

— А разве… — Шен растерянно переводил взгляд с одного наёмника на другого. — Ух, я, похоже, и вправду того — от тоски слегка ошалел! — нервно хихикнул он, с трудом поднимаясь на ноги.

— Я другое имел в виду, — поспешил объясниться Хилун. — Бросать тебя здесь одного, как это сделали кочевники, мы не будем. Но ты ранен и просто можешь не выдержать переезда до ближайшего селения. А оно, если верить карте, находится не близко — в двух переходах отсюда, на южном берегу Лебяжьего Озера. Как там оно называется?.. — обернулся он к Валендиру.

— Деревня Пушняки,  — подсказал тот.

— Точно! — кивнул Хилун и снова посмотрел на пастуха. — Как видишь, для тебя всё довольно печально.

— Экие вы смешные! — рассмеялся тут Шен. — Кто ж вам сказал, что Пушняки — это самая близкая к нам деревня? Самой близкой будет Листови ца, — показал он на север. — Туда всего несколько часов ходу.

— Дорогой мой, — сощурился Хилун, — мы едем совсем в другую сторону, — он указал головой на восток. — И тебе придётся либо ехать с нами до Пушняков, либо топать самому, ПЕШКОМ, до этой твоей Листовицы! Выбор за тобой.

— Но зачем вам ехать в Пушняки?! — недоумённо уставился на него юноша. — Ведь до Листовицы ближе! Я там бывал, родня у меня там живёт, овец оттуда пригонял не раз, а в Пушняках мне делать нечего. Говорят, в тех местах снаргов не счесть, лучше туда не соваться, вы уж мне поверьте.

Хилун с тоской закатил глаза, в то время как среди наёмников послышались отдельные смешки.

— Кажется, теперь я понял истинную причину того, почему кочевники бросили здесь этого пацана… — украдкой шепнул на ухо Валендиру Сарт. — Удивляюсь только, что они терпели его столько часов.

Действительно, паренёк попался на редкость непонятливый, но неприятия у Валендира почему-то не вызвал, скорее жалость.

— Зачем нам ехать в Пушняки — не твоё дело, — набрав побольше воздуху в грудь, ответил наконец селянину Хилун. — Либо ты едешь туда с нами, либо остаёшься здесь.

— Но я не хочу в Пушняки! — заупрямился Шен. — Езжайте туда сами, а мне дайте коня — у вас их вон целых два без седоков. На лошади я могу и без вас запросто доехать до Листовицы…

— Каков наглец, а! — обескураженный дерзостью мо лодца Хилун ошеломлённо оглядел товарищей. — Коня ему, видишь ли, дай… А тебе что, ещё и зрение повредили? Не видишь, что они везут наши припасы? Мог бы хотя бы для начала поблагодарить нас за своё спасение!

— О, спасибо, конечно, большое! — поклонился Шен. — Ну а теперь коня дадите?..

Это стало уже последней каплей для терпения Хилуна — он внезапно побагровел от гнева и уже собирался изречь что-нибудь резкое, но Валендир его опередил.

— Тебе же чётко, парень, сказали: нам не нужно в Листовицу, наш путь лежит в Пушняки, и никак иначе, — произнёс он. — И коня мы тебе дадим, только если ты направишься туда вместе с нами. А уже оттуда ты сможешь с кем-нибудь другим добраться до Листовицы.

Юноша некоторое время соображал, а затем согласно кивнул.

— Пусть так, — молвил он. — Только с незнакомыми людьми я ехать опасаюсь…

— Тонкий намёк, что мы не представились, — пробормотал Хилун и показал на себя и брата. — Меня зовут Хилун, это Валендир, мы главные в отряде. Остальных называть?

— Разумеется, — деловито приосанившись, проговорил Шен.

Хилун назвал остальных участников экспедиции, после чего устало вздохнул и свирепо посмотрел на дотошного сироту.

— Ну, теперь-то всё, или что-то ещё тебя не устраивает?

— Дык, вроде всё, — пожал тот плечами. — Разве что…

— Что ещё?! — почти закричал Хилун, невольно схватившись за рукоять сабли.

— Покушать бы ещё, а то с вечера ничего не ел…

— Покушать ему захотелось! — проворчал Хилун. — Покушаешь вместе со всеми — мы сейчас как раз собирались лагерь на ночь разбивать.

— О, я даже могу подсказать удобное место, — оживился Шен. — Вон та рощица вполне подойдёт, — показал он на небольшую купу деревьев в форме полумесяца к югу от дороги. — В случае нападения снаргов или кочевников она сможет прикрыть нас с трёх сторон. Я пока тут у столба стоял, от нечего делать и присмотрел её…

— Присмотрел он, — буркнул Хилун. — Место действительно неплохое, только к падали чересчур близко, — кивнул он на трупы птицеящеров, застреленных наёмниками.

— Это не падаль, это добыча! — улыбнулся Шен во весь свой щербатый рот. — Не гоже её тут оставлять другим на съеденье.

— Чего? — у Хилуна вытянулось лицо. — Чтоб я или мои компаньоны ели эту мерзость?! Да никогда!

— Мясо как мясо, — пожал плечами селянин. — Не говядина, конечно, но вполне себе ничего. Если не пробовали, могу самолично приготовить…

— Нет уж, — замахал руками Хилун. — Обойдёмся своими запасами.

— Шен в общем-то дело говорит, — вдруг сказал Валендир. — Но только по части того, что туши снаргов здесь бросать не годится — на запах их крови сюда живо сбегутся все хищники степи. Да и та птичка, что сбежала от нас, наверняка вернётся и заодно приведёт с собой новую стаю сородичей. А если мы решим здесь остановиться, это будут очень нежелательные гости.

— Они и без того набегут, едва мы разведём костёр, — заметил Ильдан. — Предлагаю просто закопать тела поглубже в землю, а сверху дополнительно навалить камней.

— Нет, — помотал головой Сарт. — Лучше оставить всё, как есть — пусть уж хищники ночью занимаются ими, а не нами. Разве что трупы можно-таки слегка присыпать, чтобы возились подольше.

— Я согласен с Сартом, — поддержал здоровяка Валендир. — Также согласен с выбором места Шеном. Лучше этого поблизости всё равно ничего не просматривается, а там хотя бы колючий кустарник неподалёку растёт — можно будет стоянку им опоясать, хоть какое-то дополнительное прикрытие.

Ещё немного посудачив на эту тему, все в итоге признали правоту Валендира. Посадив перевязанного Шена на одну из лошадей с провизией, отряд направился к указанной рощице.

Ночью Валендир проснулся от какого-то внезапного шума. Первые мгновенья он спросонок никак не мог понять, что происходит, а затем увидел бегающего вокруг костра Шена. И ладно, если бы тот просто так бегал. Он ведь вдобавок что есть дури колотил ложкой по пустому котелку в руках и истошно вопил:

— Снарги! Снарги! Вставайте! Снарги!

Через секунду уже весь отряд был на ногах и, держа в руках оружие, напряжённо вглядывался во мглу поверх колючего заграждения. Как и следовало ожидать, никто ничего не увидел, и это заставило Хилуна подскочить к орущему парню и рукой заткнуть ему рот.

— Чего раскричался? — прошипел он. — Где ты видел снаргов?

— А я не видел, — зашептал пастух. — Я их услышал. И сейчас слышу…

Его слова невольно заставили всех притихнуть и прислушаться. Действительно, со стороны дороги, где отряд наткнулся на Шена, доносился приглушённый расстоянием многоголосый клёкот.

— А парнишка-то не ошибся, — молвил Сарт. — Там и вправду снарги.

— И, судя по всему, их там немало… — добавил Корсен.

— И зачем нужно было орать на всю округу? — обернулся Хилун к селянину. — Из-за твоих криков эти твари теперь обязательно сюда явятся.

— А они уже были здесь, — сказал Ильдан. — Часовые доложили мне, что совсем недавно три снарга-разведчика заглядывали к нам на огонёк…

— А почему нас никто не разбудил? — резко посмотрел на него Хилун.

— Потому что эти безмозглые курицы напоролись на колючки внешнего ограждения и сразу убежали к своим. Дозорные посчитали это недостаточной угрозой, чтобы будить народ.

— Какие заботливые у тебя бойцы, — с сарказмом уронил Валендир, бросив на брата косой взгляд. — Вот только я почему-то уверен, что эти снарги ещё вернутся, причём уже со всей остальной стаей. Закончат с более лёгкой добычей и вернутся…

Хилун смерил часовых свирепым взглядом.

— Никому больше не спать! Оружие держать под рукой! — приказал он. — Как услышим, что снарги приближаются, костёр разжечь поярче.

— А мне оружие дайте! — попросил Шен.

— Ты пастух, а не воин, — заметил Сарт. — Так что делай то, что у тебя получается просто великолепно — шуми погромче. То есть можешь и дальше стучать по котелку и страшно орать — авось эти степные куропатки испугаются и разбегутся… Нет, не сейчас! — ухватил он юношу за руки, завидев, что тот вознамерился опять барабанить по посудине. — Потом, когда снарги к нам полезут.

А те и в самом деле полезли. Правда, не сразу, а спустя примерно полчаса. Их дружный топот, стремительно приближающийся к лагерю, путешественники услышали ещё издалека. Тотчас костёр в становище ярко запылал, а следом за ним из темноты донёсся зловещий клёкот зверюг, разглядевших наконец свою добычу.

Действительно, стоя сейчас в круге света, люди были прекрасно видны для тех, кто находился вне его. Поэтому руководители отряда заблаговременно позаботились о том, чтобы не оказаться в заведомо проигрышном для себя положении. В связи с чем ещё вечером по их приказу за пределами лагеря наёмники собрали несколько стогов сухой травы, расположив их с северо-западной стороны, то есть там, где стоянку не защищал лес. Но этого всем показалось мало, и между стогами и двойной линией колючего ограждения дополнительно соорудили три ряда соломенных насыпей, расположенных параллельно дороге.

И вот теперь, когда бешено несущихся снаргов от стойбища отделяло чуть больше пятидесяти ярдов, Валендир махнул рукой лучникам. Защёлкали тетивы, и во тьму улетело несколько горящих стрел. Считанные секунды спустя в сорока ярдах от лагеря вдруг словно бы зажглись три огромных факела, в один миг осветив вокруг себя довольно обширное пространство. А заодно и сотни полторы ящеров с оскалёнными зубастыми пастями. Некоторые из них шарахнулись в стороны от внезапно вспыхнувших стогов, но остальные, как ни странно, нисколько не замедлили своего бега. Зато теперь все они оказались на свету и представляли собой хорошо заметные мишени.

При виде такого количества опасных хищников, наёмники заволновались, однако Хилун не дал им поддаться панике.

— Всем стоять! Действуем по плану, — крикнул он. — Лучники, внимание! По моей команде стреляйте зажигательными по дальней насыпи! Приготовились! И-и-и… Огонь!!!

В воздух устремились новые горящие стрелы, но теперь уже в гораздо большем количестве. Они в мгновение ока подожгли указанную насыпь соломы, тем самым поставив перед снаргами непреодолимую, пышущую жаром и едким дымом преграду. Резко затормозив перед стеной огня, животные зашипели и принялись хаотично метаться туда-сюда, хотя никто из них обратно так и не повернул.

— Теперь по снаргам — огонь! — вновь скомандовал Хилун.

Лучники дали третий залп. Увы, некоторые из них, похоже, переволновались, и часть стрел либо не долетела, либо без всякой пользы ушла в пустоту. К счастью, большинство всё же не промахнулись и таки сразили с десяток ящеров. Как и рассчитывали путешественники, это отвлекло от них некоторое количество снаргов, которые тут же принялись терзать своих павших сородичей.

— Клятые каннибалы! — с отвращением сплюнул Сарт, сжимая в руках дротик и щит.

— Не расслабляться! — тут же обернулся Хилун.

Но эта его команда оказалась лишней, ибо все, наоборот, были напряжены до предела. Более того, лучники уже без всякого приказа стали бить по бестолково снующим снаргам, подстрелив их ещё с пару десятков.

Само собой, долго так продолжаться не могло — солома в первой насыпи довольно быстро прогорела, и звероподобные птицы снова ринулись к людям. Однако едва они подбежали ко второй насыпи, как по сигналу Хилуна вспыхнула и она. Клёкоча от ярости и страха, снарги опять без всякого толка забегали перед этим препятствием, а лучники, в свою очередь, принялись снова их расстреливать. На этот раз им удалось уложить гораздо больше тварей. Посему, когда прогорела вторая насыпь, к ним неслась едва ли треть от первоначального состава стаи. Разумеется, так вышло не потому, что наёмникам удалось перебить бо льшую часть снаргов, а потому что некоторые чересчур оголодавшие особи, опьянённые запахом свежей крови, на время забыли о живой, но такой неудобной добыче, и предпочли заняться своими убитыми сородичами.

Так что через несколько минут, когда прогорела и третья соломенная насыпь, к колючему ограждению подбежало всего с три десятка ящеров. Путешественники встретили их стрелами и дротиками, сразив не менее половины, но остальные с разбегу легко перепрыгнули через последнюю преграду и ворвались в лагерь. Одновременно с этим со стороны леса раздались яростные вопли, и из тыловых зарослей выбежало ещё несколько снаргов, оказавшихся поумнее большинства своих товарок…

В такой ситуации о луках, конечно же, пришлось забыть, и каждый из Копателей вынужден был перейти на оружие ближнего боя. Хотя не совсем так — некоторые наёмники пустили в ход ещё и дротики. Вот только не все снаряды попали в цель — многие из прорвавшихся хищников смогли от них уклониться. А уклонившись, тут же атаковали обороняющихся людей, хотя те в данный момент и превосходили их числом. Тем не менее даже в меньшинстве снарги представляли собой нешуточную угрозу, ибо разбились на пары и тройки и стали нападать на одиночные цели.

В числе последних оказался и Валендир, перед которым вдруг выросли три злобно верещавшие твари. К его чести, он не сплоховал и моментально потянул из ножен свои метательные клинки. Одного птицеящера он метко поразил в левый глаз, второго — в основание шеи, а вот с третьим не повезло — тот ловко скакнул в сторону, и нож лишь срезал у него несколько перьев со спины. Невольно попятившись, Валендир потянулся было за мечом, но в это же мгновение монстр прыгнул и ударом задних ног повалил его наземь. После чего, торжествующе закричав, он разинул клыкастую пасть, намереваясь уже вцепиться в лицо парня.

Однако в ту же секунду позади него вдруг раздался остервенелый металлический звон, сопровождавшийся чьим-то диким рёвом. От неожиданности зверь вздрогнул и непроизвольно оглянулся. Как можно догадаться, то гремел Шен, с начала атаки снаргов стоявший абсолютно беззвучно, заворожённо наблюдая за хорошо продуманным избиением животных. Ну а сейчас он наконец пришёл в себя и занялся тем, чем ему и советовал заняться Сарт — пытался напугать ящеров громкими звуками. И сделал это очень вовремя, ибо того мига, на который отвлёкся снарг, Валендиру как раз хватило, чтобы вынуть меч и пронзить грудь оседлавшей его зверюги.

В этот же момент вокруг тоже бушевало ожесточённое сражение, в котором удалось выжить, увы, не всем путешественникам. Так, на пути двух снаргов, выскочивших из леса, очень некстати очутился один недавно нанятый чернорабочий, вооружённый остро заточенным заступом. К сожаленью, пустить его в дело он не успел, застигнутый сзади врасплох. Хищники молниеносно подбежали к нему и словно бритвой оттяпали ему сначала полруки, а затем перегрызли горло.

После этого им вполне хватило ума, чтобы бросить своего поверженного противника и сразу переключиться на другого. Да только новый враг оказался Хилуном, который не стал уклоняться от столкновения с нападавшими тварями и сам шагнул им навстречу, держа оголённую саблю у левого плеча. А ещё через мгновенье он сделал косое крестообразное движение клинком, и две птичьи туши повалились на землю с перерубленными шеями.

Спустя минуту было покончено и с остальными снаргами — бо льшую часть убили, ну а три наиболее шустрых ухитрились удрать в рощу.

— Кажись, всё, — облегчённо выдохнул Ильдан, оглядывая побоище с окровавленным мечом в руке.

— Пока да, — кивнул Сарт, вытирая свою саблю о перья ящера, лежавшего поблизости. — Но, насколько я знаю снаргов, они ещё вернутся. Может, и не по нашу душу, но вернутся, чтоб хотя бы поживиться падалью, — указал он на валявшиеся кругом трупы. — И снова приведут толпу сородичей.

— Значит, нужно оттащить тела подальше, — подытожил Хилун. — А ещё лучше — покинуть это место.

— Уходить отсюда точно не стоит, — возразил Валендир, вынимая свои ножи из сражённых им снаргов. — Не думаю, что до утра эти твари заявятся к нам большой стаей. Но даже если такое случится, им, как верно заметил Сарт, будет не до нас…

— Я потерял человека, — помрачнел его брат, бросив косой взгляд в сторону погибшего рабочего. — Только нанял и уже потерял, даже проверить в деле не успел. А ведь наш поход едва начался…

— Да, жаль Согу ра, — вздохнул Валендир. — Но тут уж ничего не поделаешь. Радуйся, что сам уцелел. Надеюсь, больше потерь нет?

— Вроде нет, — ответил вместо Хилуна Сарт, выискивая глазами товарищей, бродивших в полумраке меж тел снаргов.

Тем не менее путешественники на всякий случай не поленились провести перекличку. Убедившись, что, кроме нескольких легкораненых и одного убитого, больше никто у них не пострадал, они перевязали раны нуждающимся, а затем принялись оттаскивать тела снаргов подальше от лагеря. После чего совместными усилиями похоронили в роще беднягу Согура, вырыв ему глубокую могилу под корнями живописной ольхи. Усталость после битвы и прошедшего дня брала своё, но парни о сне даже не думали. Им ещё следовало позаботиться об укреплении стоянки, так как до утра оставалось немало часов. И хотя многие в отряде сомневались, что снарги скоро вернутся, благоразумие требовало дополнительных мер безопасности. Поэтому ещё целый час все восстанавливали местами повреждённое колючее ограждение, на сей раз сделав его кольцевым, и заготавливали новые соломенные насыпи и стога перед ним. И лишь затем, выставив усиленный караул, люди легли спать.

Однако остаток ночи выдался беспокойным, ибо через короткое время вблизи лагеря вновь стал раздаваться какой-то визг. К счастью, это оказались всего лишь степные шакалы, сбежавшиеся на запах крови. Между тем их возня здорово раздражала, так что до утра никто из Копателей толком и не поспал.

А с рассветом они уже опять были на ногах. Завтрак не занял много времени, и вскоре вся компания покинула гостеприимную рощицу и двинулась по тракту в прежнем направлении. Причём Шен теперь ехал на освободившейся лошади погибшего Согура. Снарги больше не появлялись, но путники всё равно то и дело погоняли коней, спеша побыстрее добраться до Пушняков. Кочевники тоже пока не попадались в поле зрения. Зато обнаружилось место, где разорители деревни Шена неожиданно свернули с тракта и зачем-то отправились на юг. Всё это немало порадовало наших бедолаг, так как повышало их шансы добраться до вожделенного селения без лишних приключений.

Да только таким надеждам не суждено было сбыться. Уже ближе к обеду Корсен вдруг заявил, что видит далеко на севере нескольких снаргов, двигавшихся с путешественниками параллельным курсом.

— Разведчики, чтоб их! — скривился Ильдан, некоторое время понаблюдав за ящерами.

— Теперь они от нас не отстанут, — обронил Шен. — И чем ближе к Лебяжьему Озеру, тем их будет больше…

Однако, вопреки его словам, снарги в конце концов отстали, исчезнув так же внезапно, как и появились. Увы, радость охотников за сокровищами оказалась недолгой — под вечер птицеящеры объявились вновь, но теперь их количество достигало по меньшей мере полусотни. Они постепенно сблизились с отрядом, а потом неожиданно напали на него. Только люди были начеку и встретили хищников во всеоружии. В итоге снарги, заметно уменьшившись в числе, обратились в бегство и вернулись к телам своих убитых сородичей.

Путники же не стали останавливаться, чтобы добить уцелевших животных и подобрать свои стрелы и дротики. Вместо этого они ещё быстрее припустили коней, так как заметили ещё одну группу снаргов, приближавшуюся с северо-западного направления. К счастью, отряду удалось от неё оторваться, хотя настроение от этого ни у кого не улучшилось. Все ведь видели, что предупреждение Шена оказалось правдой. Но огорчались всё-таки не из-за этого, а потому что в ходе последней стычки истратили немало боеприпасов, пополнить которые теперь можно было только в Пушняках. А до них ещё предстояло скакать и скакать.

Валендир тоже ехал ужасно огорчённый. А всё потому, что он уже потерял два из трёх имевшихся у него метательных ножей — один в ночном бою, а другой только что. Первый он так и не нашёл — тот улетел куда-то в рощу, а за вторым уже не вернуться. Зато он утешал себя тем, что на этот раз его бросок оказался удачным, оборвав жизнь одной наглой твари, попытавшей разодрать брюхо его лошади своими кривыми когтями.

Ландшафт тем временем продолжал меняться — к курганам, холмам и рощам добавились ещё и небольшие скалы, непонятно как появившиеся в степи. Всё чаще и чаще стали встречаться ручьи, а однажды путники даже пересекли вброд крохотную речушку, бежавшую от высокого холма куда-то на северо-восток.

И всё бы ничего, да только незадолго до захода солнца опять нарисовались снарги. Причём сразу три стаи, бежавшие к отряду с запада, севера и юга. Навскидку точное их количество определить было сложно, но никак не меньше двух сотен. Удрать от них не представлялось никакой возможности, ибо птицы неожиданно выскочили из-за ближайших курганов и быстро сокращали расстояние. К тому же уставшие лошади путешественников вряд ли бы выдержали долгую погоню. Поэтому Хилун принял наиболее верное решение.

— Скорее! Вон к тому холму! — скомандовал он, указав на высокую скалистую сопку впереди.

Холм и вправду был немаленьким, возвышаясь над равниной на сотню-другую ярдов. В то же самое время он казался вполне себе пологим, густо обсыпанный на вершине серыми скалами. Копателей от него отделяло всего-то чуть больше четверти мили, но проблема в том, что снарги находились к ним ещё ближе. Пришлось им пришпорить коней, хотя надобность в этом совершенно отсутствовала — завидев приближающуюся ораву снаргов, лошади сами понеслись в указанном направлении.

Каково же было удивление беглецов, когда, буквально взлетев на холм по голому юго-западному склону, они обнаружили, что скалы на вершине — это никакие не скалы, а руины старой крепости. От тракта к ней вела полуразрушенная дорожка, по которой отряд и ворвался в замок, преследуемый по пятам здоровенной толпой ящеров. Миновав давно обрушившуюся арку ворот, люди оказались на обширном подворье, все постройки которого уже давно превратились в груды камней. Однако внешние стены крепости явных следов разрушения почти не носили и по-прежнему были высоки. В связи с чем у Валендира мгновенно родился план обороны.

— Похоже, отсюда есть только один выход, — сказал он. — Нужно перекрыть его чем-нибудь — он довольно узок, и мы без труда сможем его удерживать.

— Вон те камни подойдут, — указал Хилун на обломки входной арки, громоздившиеся один на другой. — Верхние можно сбросить вниз, и тогда никто сюда не пролезет. Но пока кто-то будет их сдвигать, остальные должны защищать проход.

— Я возьму на себя защиту, а ты с ребятами покрепче организуй завал, — кивнул Валендир.

Так они и поступили. Хилун с могучим Сартом и всеми чернорабочими направился к арке, а Валендир, собрав их дротики, поспешил с остальными воинами на стену. Успели как раз вовремя — серый вал снаргов уже практически достиг ворот. Однако когда сверху на ящеров посыпались стрелы и дротики, это почти сразу остановило их наступление. И произошло это по вине самих животных. Дело в том, что передние из них, сражённые людьми, образовали перед воротами затор из своих тел, а бежавшие за ними сородичи немедленно принялись рвать их на куски ещё тёплыми. В итоге группа Хилуна получила необходимые несколько минут, чтобы завалить проход большими потолочными кусками арки. Неутолимый голод и всеядность снаргов и в этот раз сослужила путешественникам хорошую службу.

Разумеется, на истреблении дюжины-другой ящеров миссия Валендира и его команды не закончилась. Они продолжали пускать стрелы и метать дротики, пока перед воротами стараниями группы Хилуна не образовалась груда каменных обломков высотой в полтора человеческих роста. Перепрыгнуть её снарги уже не могли, но при некоторой ловкости перелезть всё же сумели бы. Поэтому Валендир изменил первоначальную тактику и, ради экономии снарядов, приказал бить только по тем смышлёным птицам, которые решались перебраться через завал.

Закончив вскоре своё дело, Хилун, Сарт и рабочие тоже поднялись на стены, дабы понаблюдать за тем, что происходило снаружи. А там неистовствовали снарги. Часть из них пожирала своих убитых сородичей, то и дело цапаясь между собой из-за лакомых кусков. Другие пытались перебраться через свежеобразованный завал. Ну а третьи с шипением и клёкотом разевали кошмарные пасти и безуспешно пытались добраться по отвесным стенам до засевшей наверху живой добычи.

— Вот мы и в ловушке… — пробормотал Шен, с ненавистью глядя на беснующихся внизу хищников. — Мало нам снаргов, там мы ещё догадались засесть в Про клятом Замке…

— Как ты сказал? — повернулся к нему Клирт. — Про клятый Замок? Это почему он про клятый?

— Не знаю, — передёрнул плечами пастух. — Это дело старое. Просто я слышал, что место здесь дурное. Эх, неспроста нас сюда понесло…

— И то верно: если б не снарги, вряд ли бы мы сюда попали, — ухмыльнулся юный Берс. — Но раз уж мы тут оказались, можно заняться раскопками — вдруг чего интересного нароем!

— У нас сейчас других забот хватает, — посмотрел на него Валендир и кивнул в сторону толпящихся снаргов. — Если и будем шерстить крепость, то лишь по возвращении с главного задания.

Берс тоскливо вздохнул и погрозил ящерам кулаком.

— Ну а другое название у этой крепостицы есть? — продолжил расспрашивать Шена Клирт.

— Может и есть, только оно мне неизвестно, — отозвался парень. — Да и какой прок с этого прозвания? Снарги-то теперь отсюда всё равно не уйдут.

— Уйдут — не уйдут, — пожал плечами Клирт, — зато мы живы и почти неприступны.

— Главное слово здесь — «почти», — веско сказал Хилун. — И это «почти» не позволит нам расслабиться. Шен прав: снарги не оставят нас в покое, пока не доберутся до нас или не сдохнут под этими стенами.

— Добраться до нас мы им не позволим, а вот сдохнуть с удовольствием поможем! — заявил Корсен, потрясая луком.

— Помочь-то поможем, но вот стрелы поберечь не мешало бы, — заметил Ильдан. — Нам тут ночь предстоит куковать, и до Пушняков ещё целый день пути, так что боеприпасами сорить будет не умно.

— А чем же тогда разить снаргов? — удивился Берс.

— Камнями, — хмыкнул Сарт и широким жестом обвёл крепость, — их здесь полно.

Действительно, чего-чего, а камней всех размеров тут хватало.

— Вот именно, — поддержал его Ильдан. — Зачем тратить стрелы и дротики, если можно легко прибить этих зубастых куриц камнями со стен?

— Можно и не прибивать, — проговорил Валендир. — Достаточно будет даже просто отогнать их подальше. Пока ещё светло, это вполне осуществимо.

— Но ночью они наверняка полезут в крепость снова, — возразил Хилун. — А мы даже не можем развести огонь — в крепости нет ни древесины, ни соломы. Так что лучше уж снаргов бить наверняка: один камень — один труп.

— Ну да, попробуй ещё в них попади с первого раза! — проворчал Корсен. — Эти твари такие вёрткие! Только с близкого расстояния в них и попадёшь, да и то не всегда.

Тем не менее все понимали, что с учётом ограниченного запаса стрел, камни сейчас — лучший выход. Поэтому отряд немедленно разбился на две группы: одна, немногочисленная, осталась караулить на стенах, а другая принялась заносить туда булыжники со двора. Само собой, караульные не стали дожидаться, пока рядом с ними вырастут внушительные кучи камней, а сразу же начали азартно закидывать ими снаргов, по-прежнему бродивших снаружи. Это вызвало новый всплеск ярости у зверюг, но ярости, к счастью, пока что бессильной. В итоге через какое-то время птицеящеры вынуждены были отбежать от стен подальше, однако совсем уходить от крепости они и вправду не собирались.

— Темноты ждут! — со злостью проговорил Клирт, назначенный одним из часовых на стену.

Подняв круглый камень размером с кулак, он подбросил его в ладони, а затем что есть мочи запустил им в кучковавшихся в отдалении снаргов. Увы, не докинул — хитрые птицы быстро определили допустимую дистанцию броска и теперь в безопасности шастали за её пределами.

— Темнота им не поможет, — ответил ему Валендир, тоже стоявший на стене. — Они ведь ещё не знают, что мы припасли для них…

Как бы то ни было, а эта ночка выдалась подстать предыдущей. Едва стемнело, птицеящеры дружно ринулись к заваленному проходу. Однако их здесь уже ждали. Моментально зажглись походные фонари, заранее подвешенные над воротами, и в каждого хищника, пытавшегося перелезть через завал, полетели камни. Таким образом путешественникам удалось без особого труда сдерживать снаргов вплоть до рассвета. Но ценой тому стал очередной недосып.

А чуть позже, во время холодного и невкусного завтрака прямо на стене, все снова стали держать совет.

— Ну вот, ночь продержались, — заговорил первым Сарт. — Теперь нужно придумать, как нам улизнуть от этих бестий.

— А что тут думать? — посмотрел на него Корсен. — За вечер и ночь мы укокошили не менее полусотни снаргов. Так давайте добьём остальных — всё равно ведь они от нас не отстанут. А ехать целый день с ящерами на хвосте как-то не очень весело.

— Можно и перебить, — кивнул Ильдан. — Только они уже учёные, просто так при свете к нам не приблизятся.

— Значит, нужно их приманить, — кинул здравую мысль Валендир.

— И чем же? — скептически посмотрел на него Хилун. — Трупы своих сородичей они уже все сожрали. Не отдавать же им, в самом деле, наши запасы мя…

Последнее слово он не договорил и, расширив глаза, посмотрел на товарищей.

— Мясо! У нас ведь есть мясо — им мы и приманим снаргов! — воскликнул он. — Ты ведь на это намекал? — повернулся он к брату.

Тот лишь скромно повёл плечами.

Идея с наживкой понравилась всем, и, закончив завтрак, отряд немедленно приступил к её осуществлению. По сути, сам процесс не представлял собой ничего сложного. Просто на стену принесли несколько крупных шматов копчёного мяса, обвязали их верёвками и спустили с наружной стороны стены почти до самой земли. Как нетрудно догадаться, вскоре дразнящий запах привлёк внимание ящеров, и они, обгоняя друг друга, с радостным визгом и урчанием кинулись к крепости. Но не успели они достичь приманок, как те вдруг взлетели в воздух и повисли буквально в паре ярдов над головами хищников. Самые нетерпеливые из них тут же попытались достать мясо в прыжке, но навстречу им со стены внезапно устремился целый поток камней и стрел.

Только это не утихомирило снаргов, а, наоборот, ещё больше раззадорило. Кто-то из них, правда, отвлёкся на своих павших сородичей, но многие продолжили прыгать под наживками. Причём с каждым разом их прыжки становились всё выше и выше — того и гляди, отщипнут кусочек-другой. Но наёмники не дремали и всякий раз вовремя отдёргивали приманки.

Может показаться странным, но план Валендира полностью сработал. Не отличавшиеся особым умом, снарги при виде мясной пищи и вовсе теряли остатки всякого разума. Поэтому осаждённым ничего не оставалось, как только метать камни и стрелы в такие лёгкие мишени. Сначала они истребили всех животных, позарившихся на копчёности, а затем прикончили и тех, кто предпочёл довольствоваться трупами своих сородичей.

— Вот уж не думал, что это будет так просто! — с довольной улыбкой уронил Сарт, когда всё закончилось.

— Да уж, у твоего хозяина голова варит, — покосившись на Валендира, молвил Ильдан.

— Хвалить будете потом, — обернулся тут к ним Хилун, помогавший затаскивать мясо обратно на стену. — Нужно немедленно уходить отсюда. Чуете? — он послюнявил палец и поднял его над головой. — Ветер усиливается. Скоро здесь соберутся хищники со всей округи. А нам ещё нужно разобрать завал у ворот, чтобы мы могли вывести лошадей наружу. Да! — вспомнил он вдруг и оглядел компаньонов. — Стрелы и дротики тоже не забудьте подобрать с трупов.

Как ни спешили путешественники, а со сборами они провозились минут сорок. К этому времени на запах свежей крови действительно отовсюду потянулись степные хищники — в основном шакалы и одиночные снарги. Однако, завидев людей, приближаться к крепости они не решились, пока те наконец не покинули её.

— Ну, как видишь, ничего страшного в этом Проклятом Замке не случилось, — сказал Шену Клирт, ехавший с ним почти в самом конце колонны. — Не выспались, правда, зато пережили ночь без потерь и ранений.

— А мне всё равно неспокойно, — мрачно отозвался тот. — Чую я что-то нехорошее, кошки на душе так и скребут. Бабка мне говорила в детстве, что дурных мест нужно избегать, а не то можно накликать беду…

— Тьфу ты! — в сердцах сплюнул Клирт. — Да что ты заладил-то — «дурное место, дурное место»?! Нормальное это место. Мы видали и похуже — и ничего с нами не сделалось! Только настроение всё испортил, кликуша деревенский!

Он пришпорил коня и умчался в начало колонны, оставив Шена предаваться печали в полном одиночестве.

Так начался девятый день похода. Отряд рысью спустился с холма и, не снижая темпа, устремился прежним курсом. Дорога теперь вела строго на восток, и через часок-другой далеко впереди, у самого горизонта, в лучах взошедшего солнца наконец-то заблестела обширная гладь воды. То было Лебяжье Озеро, его северо-западная оконечность. Но путешественники направлялись к южной части озера, до которой им предстояло ещё ехать много лиг. Вот только, как и предрекал Шен, легко этот переход им не дался.

Не успела бравая компания удалиться от Проклятого Замка и на десять миль, как дурным ветром к ним принесло очередную стаю снаргов. К счастью, она оказалась немногочисленной, и путникам удалось без особого труда её отогнать. Однако после этого удача, похоже, отвернулась от отряда, так как подобные стаи начали встречаться на пути едва ли не каждый час. Поначалу путешественники успешно отбивались от них, но когда закончились стрелы и дротики, им пришлось рассчитывать только на своих коней и мечи. А в таких условиях, конечно же, ни о каких остановках на отдых или обед уже не шло речи — все жевали прямо на ходу.

Так и скакали они час за часом, пока не достигли Лебяжьего Озера. Протянувшийся от западного горизонта до восточного, ярко-синий водоём произвёл на Валендира неизгладимое впечатление. Столько воды он ещё никогда не видел. Причём воды кристально чистой даже у берегов. А берега здесь были на загляденье — пологие, широкие, покрытые в основном мелкой галькой. С лёгким шелестом волны мягко накатывали на них, лаская корни близко растущих деревьев. На некотором отдалении от берега виднелись серые зубья небольших скал, на которых селилось множество самых разных водных птиц — чайки, утки, гуси, ну и, конечно же, лебеди. Они же тысячами покачивались на волнах либо с пронзительными криками носились над водной гладью. Шум от них стоял такой, что это неизменно привлекало к ним хищников, в том числе и снаргов, которые топтались на берегу, безуспешно пытаясь выловить из воды шустрых летунов.

Дорога, по которой двигался отряд, проходила в непосредственной близости от озера, поэтому неудивительно, что проезжающие мимо люди мгновенно заинтересовали птицеящеров. Очевидно, решив, что с водоплавающими у них шансов меньше, чем со всадниками, снарги тут же переориентировались и накрепко увязались за караваном. Сначала их было немного, и они просто бежали за путниками по дороге. Но постепенно их число начало возрастать, а с нею возросла и наглость хищников. В итоге горстке авантюристов пришлось опять увеличивать скорость, чтобы оторваться от них.

К счастью, в это же время за холмами в отдалении показались бледные столбики дыма, вслед за которыми из дрожащего марева на берегу озера проявились очертания крупного поселения, обнесённого внушительной каменной стеной. Судя по всему, это и были Пушняки. Вот только размеры их нисколько не соответствовали обычной деревне.

«Ба! Да это целый город! — подумал тогда Валендир. — Что-то тут наш Шен напутал…»

Впрочем, размышлять о типовой принадлежности Пушняков сейчас было совершенно некогда, ибо на хвосте у отряда висело по крайней мере сотни три снаргов. Плюс всё новые и новые твари бежали от озера наперерез конникам. Пришлось тем срочно сворачивать с дороги и углубляться в холмы, пытаясь таким манёвром оторваться от чересчур зубастых преследователей. До города оставалось уже меньше мили, и парни всерьёз надеялись добраться туда живыми.

Однако судьба-злодейка неожиданно решила внести в эти планы свои коррективы, жертвой чего стала лошадь, вёзшая часть провизии и почти все кухонные принадлежности отряда. Во время очередного крутого поворота она сорвалась с поводка и, дико заржав от ужаса, устремилась в сторону, не разбирая дороги. Понятное дело, что снарги в один момент её догнали, дружной толпой повалили наземь, а затем принялись рвать на части ещё живую. Помочь ей уже никто не мог, ибо подобная участь грозила сейчас каждому члену отряда. Так что гибель бедного животного заставила людей лишь ещё усердней стегать своих коней. По-хорошему, им следовало сбросить все имевшиеся тюки и сумки, чтобы облегчить работу своим верным рысакам, но это бы означало конец похода, так как денег на покупку новых вещей и припасов у них практически не было.

И вот это-то и послужило причиной очередной трагедии. Не успело затихнуть сзади ржание пожираемой снаргами лошади, как споткнулся о камень коняга Шена. Основательно нагруженный едой и питьём, он скакал в данный момент замыкающим, и роковой булыжник, таившийся в густой траве, поставил в его жизни последнюю точку. От удара передняя нога жеребца подвернулась, и он на полной скорости кувыркнулся на землю. Не удержавшись в седле, Шен мгновенно слетел с коня и зарылся носом в пыль. От падения воздух вырвался у него из груди вместе с непроизвольным криком, а в глазах потемнело. Поэтому он не видел, как со всех сторон к нему бросились полчища ящеров. Зато всё прекрасно услышал…

Услышали его вскрик и остальные беглецы. Оглянувшись на скаку, они застали пастуха и его лошадь лежащими на земле в окружении стягивающегося кольца снаргов. Ахнув от ужаса, Валендир хотел было уже развернуть коня, чтобы мчаться на выручку Шену, но Сарт, скакавший рядом, не дал ему этого сделать.

— Нет! — вскричал он, схватив юношу за руку. — Ему уже не помочь! Только сам напрасно сгинешь!

— Я успею! — упрямо бросил Валендир.

Но он не успел. В ту же секунду сзади раздалось отчаянное ржание, а следом за ним — душераздирающий нечеловеческий вопль. Впрочем, эти звуки сразу же оборвались, но от них у Валендира чуть сердце не разорвалось. Парень механически потянул на себя поводья, однако Сарт словно предвидел это — он размахнулся и от души стеганул лошадь Валендира плёткой. Пронзительно заржав, та рванула вперёд так, что в один момент оставила далеко позади себя весь отряд.

Но этого Сарту показалось мало, и он сорвал с пояса боевой рог и громогласно затрубил в него. Догоняющие всадников снарги испуганно шарахнулись в стороны, однако ненадолго — уже через несколько мгновений они снова устремились за ватагой удальцов. Зато со стороны Пушняков послышался ответный и ещё более мощный трубный рёв. А потом ворота города распахнулись и исторгли из себя крупный отряд вооружённых рыцарей в блистающих в закатных лучах солнца доспехах. Ещё через минуту вокруг внезапно что-то засвистело, и охотники за сокровищами увидели, как нечто невидимое разит и сбивает с ног почти настигших их снаргов.

А вскоре они встретились с несущимися им в лоб воинами — те пропустили через себя чужеземцев, после чего сомкнули ряды, наклонили низко к земле странные копья с серповидными лезвиями и с грохотом врубились в орущую массу птицеящеров. Стук, лязг, скрежет, крики людей, ржание лошадей и клёкот снаргов — всё это осталось позади. Путники сейчас видели перед собой лишь гостеприимно распахнутые ворота и стремились поскорее достичь их, ибо часть снаргов ухитрилась избежать удара рыцарей и по-прежнему мчалась следом за своей ускользающей добычей.

— Скорее! Скорее! — кричали со стен солдаты, обстреливая ящеров из луков и арбалетов.

Но взмыленные кони Копателей итак неслись уже на пределе своих сил, и их седоки мечтали лишь о том, чтобы они не пали раньше времени. К счастью, фортуна снова повернулась к ним лицом — один за другим они ворвались в город, и ворота за их спинами тотчас захлопнулись.

— Ну вот, теперь мы в безопасности! — устало выдохнул Хилун, осаживая коня.

И, как бы подтверждая его слова, над головами счастливцев снова оглушительно взревела исполинская труба.